***
Гароу недоверчиво огляделся, недовольно прищурился: слишком много народу в этом баре. И шумно, что напрягает. Они пришли в неподходящее время, все столы были заняты. Пришлось сесть на высокие стулья за барную стойку. Вокруг толпились, порой даже в спину толкали, и, конечно же, без умолку гоготали. Он втянул носом немного затхлый воздух, прочувствовал нотки спиртного, и с шумом выдохнул. Принялся смиренно ждать, пока Цубаки взгромоздится на высокий табурет. А делала она это весьма медленно и неуверенно, внимательно оглядывая барный антураж. Гароу поджал губы, но решил не торопить. Взглядом скользнул по множеству разноцветных бутылок, что стояли на полках от пола до потолка, остановился на желтых огоньках совсем уж простецких гирлянд, что своим светом мягко разбавляли мрак до полумрака. Тут, хотя бы, тепло. Откуда-то из скрытой в стене двери под мягкий свет выскочил высокий парнишка, оценил обстановку и бодро направился в их с Цубаки сторону. Гароу закатил вдруг глаза: совсем уж не хотелось ему лишнего внимания. - Вечер добрый. Впервые здесь? – промурлыкал парень, облокотившись о стойку. На Гароу даже не взглянул, зато томно глядел на его спутницу, спокойно ожидая ответа. - О, э.. да! А как вы догадались? – Цубаки вылупилась на бармена с неподдельным интересом. - Каждый день тут работаю и всех знаю. Вас двоих бы точно запомнил, - вновь полное равнодушие в адрес охотника на героев, - Мм, скажем так. Этот бар – место, известное достаточно узкому кругу лиц. Все эти люди позади вас – мои постоянные гости. А что насчет вас? Как вы оказались в моей скромной обители? - Живу тут, недалеко, - ответила Цубаки. - Ладно, можешь не продолжать, - парнишка ловко подмигнул Цубаки и быстрыми движениями выставил на стойку разнообразные стеклянные стаканы, - По твоему лицу вижу, что день у тебя не задался. Что будешь? – он выжидающе уставился на девицу. Глаза Цубаки нервно забегали, она забарабанила пальцами по деревянному покрытию столешницы и – Гароу готов был поклясться – щеки ее слегка зарумянились. - Да я и не знаю. Я впервые в баре, пью сегодня тоже впервые, - отозвалась она более решительно, чем выглядела. - Тогда ты пришла по адресу, - паренек гордо ухмыльнулся, видимо, самому себе, - Я тебя научу. Начнем с лонга? – он ловко выхватил какую-то бутылку с одной из полок и, резко подкинув ее, стремительно поймал. - Давай, чем бы это ни было, - заулыбалась Цубаки. - А твой мрачный друг? – бармен, наконец-то, наградил Гароу изучающим взглядом. - Я этой дамочке не собутыльник, - отчеканил Гароу как можно более холодно. Бармен равнодушно пожал плечами, закинул большую горсть ледяных кубов в какой-то странный металлический стакан, накрыл его стаканом поменьше и принялся очень уж шумно трясти. Гароу закатил глаза. Не нравился ему этот самовлюбленный тип, ему подобные, впрочем, тоже. - Итак, - продолжил паренек, виртуозно жонглируя бутылками, - Что же такого сегодня случилось, что ты решила заскочить ко мне на огонек? Гароу чуть не поперхнулся. Цубаки прыснула. - Чувак, мы даже незнакомы! - она кинула настороженный взгляд, но улыбаться продолжила. - Я – Дан, - он протянул ей свободную руку, - И да, я интересуюсь всеми своими клиентами. Это моя профессиональная черта. Я серьезно отношусь к своей работе и к своему заведению. Работаю на то, чтобы сюда не совались всякие непотребные люди. Без обид, но я имею право знать, кто вы и как сильно вы повлияете на дух этого места. - Я – Цубаки, - она пожала руку, - А это – Гароу. Я, вроде как, профессиональный герой. Он… ну, он мой друг. - Рад знакомству, - удовлетворенно улыбнулся Дан. Гароу промолчал. - Так что же сегодня такого случилось, профессиональная героиня Цубаки, что ты пришла сюда? Кто может заставить плакать члена геройской ассоциации? Поссорилась с парнем? - Не угадал, - она скривилась и умолкла, прикрыв глаза, - Где там твой гонг? - Лонг, - Дан по-барменски ухмыльнулся, и тут же выставил перед Цубаки высокий стеклянный стакан с трубочкой. Жидкость в стакане чудесным образом переходила из оранжевого в розоватый, при этом не смешивалась. - А что там? – она с любопытством оглядывала напиток. - Кое-что крепкое с кое-чем сладким. Для разгона – в самый раз. Потом дам шот, если не испугаешься. Цубаки медленно втянула жидкость в трубочку, сделала небольшой глоток, и распробовав на язык, слегка причмокнула. - Это вкусно! – она сделала еще глоток, на этот раз больше, - Ты точно не хочешь попробовать? Гароу отрицательно мотнул головой. Он уже начал уставать от всей этой показухи. - И все таки, что случилось? – не унимался Дан. - Да поссорилась я. С другом. Мы и раньше ссорились, но сегодня был особенный случай. Он вел себя как свинья! - Да с кем ты там поссорилась? – не выдержал человек-монстр. - Да с Битой! Со Стальной, мать его, Битой, - тут же поджала губы и сделала пару больших глотков пойла. - А вот этого героя я знаю, - невозмутимо проговорил бармен, протирая тряпкой стакан. Гароу напрягся, но вновь смолчал. Навострил уши, напряг слух, чтобы вдруг чего не упустить. Ему почему-то стало еще интереснее. - Повод – дрянь. Я даже не успела ничего понять… агрх, какой же он все-таки… заноза! Б… Стальная Бита имеет весьма своеобразный характер. Иногда я задаюсь вопросом – как вообще меня угораздило с ним подружиться? В смысле, я себя знаю, я не из тех людей с толстой кожей и огромным запасом терпения. Он, очевидно, тоже, тут мы похожи. Если оперировать простыми метафорами, то я – лужа бензина, а он гребаная спичка. И каждый, сука, раз, когда я безмятежно теку себе куда-то, живу своей жизнью в общем, появляется этот засратый Бита и начинает поджигать все вокруг! Но сегодня он просто был на высоте! На высоте своего гребанного спичечного мастерства, королем долбаных спичек! - Ближе к делу, - недовольно пробубнил Гароу, подобравшись поближе. - Агрх! В общем, на этом блядском геройском вечере… Ух… - она глубоко вздохнула, в попытке успокоиться, - На этом вечере до меня докопался один из героев. Маечник. Один из. Я знала, что он ушлепок, но чтобы настолько! Он начал ко мне приставать. Лапал меня. Это было очень стремно. В какой-то момент подумала, что лучше бы ударил, ведь у меня щит, но нет. Это было мерзко. Бита заметил и началась потасовка. Не очень большая. Но этот чертов маечник начал нести какую-то хрень… И Стальная Бита взорвался. Утряслось это быстро, только вот Бита стал совсем не свой. Говорил какой-то бред. Наехал на меня, мол, сама ты, Цубаки, виновата. Представляете? Я виновата в том, что ко мне пристал этот урод. Потому что я была красивая! Так и сказал, потому что красивая, - она выкинула трубочку из стакана и прикончила напиток прямо так, тремя большущими глотками, после чего понуро опустила голову, - Драть бы ее, эту треклятую красоту… Я же ведь не хотела, чтобы так… - Держи, такой же, - Дан водрузил на стойку очередной стакан с напитком, - Ха-ха, забавно, забавно. Видел я по телеку его раза три. Такой весь грозный, этот Стальная Бита. - Херня какая-то, - подытожил Гароу, - Из-за этого весь переполох? Пф-ф. Цубаки одарила его испепеляющим взглядом. - Сам ты херня, Гароу. Бита, вообще-то, мне как братишка был! А братишки так вот не поступают. Не по-дружески это, и не по-пацански тем-более. Гароу вальяжно растянул на стойке предплечья, положил подбородок на кисти рук. - Ну так значит, ты ему не была этим братишкой. Проблема-то, собственно, в чем? В этом? - Конечно, в этом, черт! Я ведь доверяла ему, он же был мне лучшим другом. - Значит, не был, вот и все. Иначе бы не стал вести себя как хер. Не начал бы тебе предъявлять за то, что ты делать должна и кем должна быть. А кем не должна. - А ведь и правда.. – нахмурилась девица и отхлебнула еще. - Ну тогда просто забей, и все. Он же тебе не обещал, что будет тебя всегда поддерживать? - Вообще-то, было подобное… - Тогда он еще и пиздабол. Суди людей по поступкам, девочка, не по словам. Сама же мне об этом заливала. Воцарилось молчание, постепенно заполняющееся звуками веселящихся людей, звоном стаканов и бодрящей музыкой. - А я думаю, что не со зла он это, - серьезно проговорил Дан. -Угу, с добра… - Цубаки сделала еще глоток, - Признаться, он уже делал какие-то странные выкрутасы, за что получал от меня тортом в лицо. Но то была действительно ерунда. Сейчас же все было совсем иначе. Я его будто бы не узнавала. Смотрела на него, да? И узнать, представляете, не могла. О-ой… - Как это – узнать не могла? – заинтересовался бармен. - Да просто! Будто в него демон какой вселился. Смотрю на него – а он орет, орет, и так злобно еще, что я себя, и правда, виноватой почувствовала. Он ведь и раньше орал, но наигранно. А сейчас обиделся будто бы. - Может, ревнует? – проговорил Дан. - Ха-ха, нет, что ты, куда уж там. Мы же с ним друзья, товарищи. Обычно, в такие моменты ограничиваемся дружескими подколками. Что он, собственно, и делал. Как-то увидел меня случайно на свиданке и поднасрал. - Забавно… Откуда-то сбоку послышался звон стекла и дружный хохот. - Ах, подождите, стажер требует помощи. Секунду, - Дан быстрым шагом посеменил к противоположной стороне стойки, замахнулся полотенцем и ударил им какого-то паренька, попутно ругаясь. Ребята проводили бармена равнодушными взглядами. - Ты просто слишком много от него ждешь, - вдруг проговорил Гароу, - Поэтому и разочаровываешься. - Да, наверное, - промямлила Цубаки, - Хотя, очень странно слышать подобное от, по сути, отшельника. - Ха! А ты думала, почему я не очень общительный? Я просто ничего не жду от людей, и уже очень давно. И близко не подпускаю, поэтому у меня не бывает проблем, как у тебя, - он развел руками и широко улыбнулся. - Это не для меня, - отмахнулась Цубаки, придерживая холодный стакан пальцами, - Я бы так не смогла. Давно бы со скуки откинулась, - она прыснула и уткнулась кончиком носа в трубочку, - Ты ведь тоже скучаешь, нет разве? - Скука – херня, когда можешь сам себя занять. А дел у меня полно. Скучать, собственно, и некогда, - соврал он. - Работа? Ну да, у меня тоже. Работа и тренировки. Все равно, загнешься с одной работой жить, один-на-один. Не представляю, как ты справляешься. Ну, знаешь, все эти вечные мысли, самокопания, - Цубаки странно замахала руками над головой, видимо, пыталась изобразить «самокопания», - Можно ведь совсем не те выводы сделать, о себе там, об окружающих. Намек Гароу понял сразу, от чего зубы сами собой заскрипели, а кулаки сжались. Он резко развернулся, хищно кольнул взглядом Цубаки и больно ткнул указательным пальцем ее в плечо. - Зато я, в отличии от вас, напыщенных мелких героишек, не начинаю петушиться на ровном месте и не напускаю на себя иллюзию идеальности и святости, а потом не прыгаю со страху в кусты, как последнее чмо от псевдообиды или потому что боюсь находиться рядом с длинноногими девчонками! Вероятно, он переборщил с эмоциями и слишком громко взорвался, так как на секунду весь бар будто замер. Даже музыка в динамиках будто сделалась тише, или же просто пришло время тихого отыгрыша. - Тихо-тихо, - она выставила ладони в примирительном жесте, - Я не то имела в виду, ты не понял. Я хотела сказать, что сама, когда долго сижу в изоляции, начинаю заниматься чем-то вроде саморазрушения. Начинаю хуже думать о себе, все такое… Это не связанно с твоей охотой. Гароу насупился, ничего не ответил. Вместо этого он выхватил стакан с пойлом из рук Цубаки и прикончил содержимое в два глотка. Скривился от горько-сладкого привкуса, небрежно плюхнул стакан на стойку. - Я больше не буду об этом, раз это твое уязвимое место, - продолжила она. - Забей. Все нормально. Я ни о чем не жалею. Может, я и делал неверные вещи, но все равно не жалею. - Круто! Тоже бы так хотела. Я-то, порой, сомневаюсь даже когда делаю правильные вещи. - Херово тебе, - покривился Гароу, - Сомнения – слабость. Слабость духа, прежде всего. Старик не говорил тебе этого? - Говори-ил, - протянула Цубаки, - Но я слишком импульсивна, чтобы быть настолько уверенной в себе. Я вспыльчивая, часто начинаю просто орать, потом жалею об этом. Вот и сейчас думаю, правильно ли я сделала, наорав на Б… Биту? - Брехня. Я тоже вспыльчивый. И жить мне это не мешает. Медитация, самоконтроль, слышала? Ты вообще в додзе учишься, или только в потолок плюешь? - Отста-аньте со своей медитацией, - она растянулась на стойке, будто размякла, - Не дается мне эта наука. И не тебе мне говорить про самоконтроль, между прочим, это не я охотилась на героев несколько месяцев. - Это было самым взвешенным решением за всю мою жизнь, - хладнокровно пояснил охотник на героев, - Я принял его полностью обдуманно, с расчетом о дальнейших его последствиях. Почти что не прогадал. - Почти что? – затаила дыхание Цубаки. - Да. По моим подсчетам, я должен был откинуться в конце всего этого замеса. - Ух, жесть, - поморщилась она, - Ты очень криповый тип. Гароу ухмыльнулся. - В любом случае, все пошло не так, я много чего переосмыслил, да и разговор не о том. Дело в том, девочка, что закончилось все ровно в тот момент, когда я перестал верить в свою правоту. Я был обладателем силы, великой силы, о которой тебе даже не снилось. Я был способен ее удержать, использовать ее. А потом я ее лишился. Понимаешь, про что я? - Пока что не вполне. Намекаешь, что нужно освоить техники медитаций? - Именно. Без них никуда. - Еще куда! Вот Стальная Бита на одной лишь ярости и выезжает. Гароу поджал губы. - Это другое. Он не сечет в боевых искусствах. А просто махать битой направо-налево – много ума не надо. Отдам ему должное, - скрепя сердце, он продолжил, - в бою он неплох. Вот только это совсем другое. И у тебя так точно не выйдет. - Почему это?! - Да потому. Нужно быть гением, чтобы объединить боевые искусства и Бойцовский Дух. Ты, бесспорно, гением не являешься. - Какой ты честный, - недовольно пробубнила Цубаки, жестом потребовав у пробегающего мимо бармена еще одну порцию напитка. - Нет причин тебя обманывать, - усмехнулся Гароу. - Это что, получается, нет смысла тренироваться с Битой? - А ты с ним тренируешься? - Ну, да… Мастер Бэнг попросил его тренировать меня. - Ох уж этот старый пердун. Похоже, совсем из ума выжил. Это же только путает тебя! Если ты и должна с кем-то тренироваться, то со мной. - С тобой? – сквозь смех проговорила она. - Да, со мной. Уж я-то буду мастером получше, чем этот напомаженный. Цубаки засмеялась еще громче. - Ты серьезно? - Вполне. Хватит ржать, это очень серьезное предложение. Помолчи немного и послушай моего щедрого совета: бросай своего Биту и дуй тренироваться ко мне. Если, конечно, хочешь быть способной хоть на что-то. Но-но! Перестань смеяться и пить одновременно, обрызгаешь меня. Какая же ты, Цубаки, глупая… - Прошу прощения, - откашливаясь, прохрипела она, - Голова немного кружится. Подумать только, сам Человек-Монстр предложил мне тренироваться у него! Такая честь! И я сейчас серьезно. Гароу, ты и правда предлагаешь мне это? Так странно! - Что тут странного? - Ты же охо… - Гароу молниеносно прикрыл ее рот рукой, покосившись на Дана, что опять проходил мимо них и внимательно наблюдал. - Бывший, - прошипел Гароу, - Короче, говори, ты согласна или нет? Цубаки утвердительно замотала головой.***
-… и я, значит, поднимаюсь в полный ррост, подхожу к нему, завязать эту его дуррацкую, кррасную бабочку, а он мне, прредствляете, во-от поседа! – Цубаки, почти уронив стакан, машет ладонью на уровне носа, жмурится и смеется, - Смотрю, стоит злющий, аж весь покрраснел! И я ему говорю: «Сейчас чмокну тебя в лобик!». Ну он и это, вжался! Ха-ха! Засверрипел и голову в плечи! Дан расхохотался, Гароу тоже улыбнулся, но не от самой истории, а от того, как Цубаки вдруг стала говорить слова с буквой «р». После пятого бокала язык ее знатно заплетался, но держалась она почти молодцом. Гароу даже не хотелось идти домой, хотелось немного послушать. И самому поговорить тоже хотелось. От того ли, что Дан делает очень вкусные лонги, или потому что язык развязался от хорошей компании – Гароу не знал. - Слушай, девочка, давно хотел спросить. Что с твоей левой… рукой? – он хотел было коснуться пальцами до выпирающих костяшек девицы, да вовремя пресек сам себя. Тут же решил, что второй стакан горячительного на сегодня последний. - А, это? – Цубаки повернула кисть ладонью вверх, разжала пальцы. Хоть в заведении и царил полумрак, Гароу все же смог разглядеть округлый белесый шрам в самом центре ладони, - Это я получила давно, когда еще была норрмальной девочкой. Она чуть-слышно икнула, потом продолжила. - Исторрия забавнейшая! Школа, класс, наверрное, второй, средней школы. Я иду в туалет, захожу, значит, а там девчонок целая толпа! И Пррижали они там одну, к стене, и пытались обстрричь. Их толпа, девочка одна, кррасотка! Она на год старрше училась, мальчики от нее с ума сходили. А девочки ррешили ей волосы за это обррезать, чтобы мальчишек спасити, видимо. Смотррю я, значит, на этот акт заботы, и стало мне как-то неспрраведливо. Дай, думаю, вступлюсь, со мной-то связываться боялись, у меня батя – коп! Не успела оглянуться – как в ладошке торрчат ножницы, крровища хлещет, девчонки визжат, сама я ору, то ли от стрраха, то ли от боли, уж и не помню точно. Ну а потом мы с этой красоткой, в общем-то, и подрружились. - Жесть, - поморщился бармен, - Чего ж тут забавного? - Видел бы ты их лица, - загоготала Цубаки, - И потом ко мне никогда больше не лезли. Подумали, что я отбитая, ррешили не связываться. Хотя случайно ведь было! Но может, даже и хоррошо, что меня не тррогали больше. - Повезло тебе, - промямлил Гароу. - Не то слово, прриятель, не то слово. Гароу уставился на мигающий огоньки. Перед глазами немного плыло. Стало вдруг душно. Он поерзал на табурете, устроился поудобнее, перевел взгляд на Цубаки. Казалось, что ей было намного хуже, чем ему. - Зрря я вообще пошла сегодня куда-то, - вдруг начала она. Гароу напрягся. - Может, мы бы и не поссоррились. - Опять ты про него, - пробубнил охотник на героев. - Как бы то ни было, мне очень гррустно. И что бы я не говоррила прро него, как бы не рругалась, ох.. я все рравно люблю Биту и не хочу брросать наши с ним трренирровки. Он мне, и прравда, как бррат. - Да что ты, пьянчужка, перестань. Уши вянут от этих твоих соплей! - Э-эх, да, звучит ужасно, - согласилась она, - День сегодня тоже ужасный. Я сама не своя. Напялила какое-то трряпье. Это не я! - Ну и нахрена это тебе было нужно? - Да прросто… - Что «просто»? - Прросто иногда хочу почувствовать себя кррасивой, - Цубаки потупила взгляд, будто бы застыдившись, - Ладно, забей. Домой порра. Можно счет? - Ну и чувствовала бы, - вдруг выпалил Гароу. - Что? - Ничего. Расплатившись, вышли в ночную прохладу. Гароу тут же продрог насквозь, застегнул куртку на максимум, уткнувшись носом в воротник. Краем глаза уставился на Цубаки, которая, облокотившись о стену, припала лбом к поднятой на уровень головы руке. В другой руке были туфли. - Харош уже хныкать! - Отвянь, тошнит меня! – она склонилась сильнее и тяжело задышала. Гароу передернуло, он тут же отвел взгляд. Не хотелось ему видеть, как Цубаки прощается с ужином. Он уставился на звезды и начал прислушиваться. Появилось желание просто уйти домой, оставив девчонку здесь. В конце концов, он обещал, что если что-то пойдет не так, то он просто свалит. Но ничего не произошло. Когда человек-монстр повернулся оценить самочувствие Цубаки, она уже сидела на одной из ступенек, ведущих к бару. Ей явно стало лучше. - Продышалась? - Угу. Какой позор! – она вдруг разъярилась, - Я больше никогда не буду пить! - Да ладно, из тебя же ничего не вышло, - усмехнулся Гароу, приближаясь к девице, - Если б тебя стошнило, то я бы ушел, как договаривались. - И на том спасибо! – Цубаки попыталась встать, но туловище ее кренилось куда-то в бок. Впрочем, она прекрасно с этим эффектом боролась, - Дойти бы до дома. Какой позор! – рычала она. - Туфли-то надень. - Не издевайся, какие туфли? Я еле стою. - Давай напяливай, а то без этого, похоже, не чувствуешь себя красивой, - он подошел ближе, выпятил согнутый локоть, - Доведу тебя до дороги. Цубаки замерла, как испуганный зверь, уставилась на Гароу полными удивления глазами. - Ты серьезно? – чуть слышно произнесла она. - Да-да, давай. Буду твоим кавалером на эти двадцать минут. - Ха-ха, кавалер. Смешное слово. Она разжала пальцы, туфли плюхнулись в опавшие листья, как на подушку. Кое-как обувшись, девица выпрямилась и поравнялась с Гароу. Он сразу понял, почему Стальная Бита так разозлился. Цубаки теперь была всего-ничего ниже самого Гароу. Он видел ее лицо близко, очень близко, настолько, что мог разглядеть ресницы, красный кончик носа; мог почувствовать тонкий запах спирта и апельсинового сока. А еще она улыбалась ему. Просто, беззлобно, с каким-то еле уловимым задором. - Пасибо, Гароу, - чуть слышно проговорила она, ухватившись за его локоть обеими руками. Гароу сглотнул. - Да пожалуйста. - Холод собачий! - Надо было брать куртку, дурында, - ухмыльнулся он, чувствуя, как Цубаки немного дрожит. - Была у меня куртка, только вот я так драпанула от этого Биты! Обо всем забыла. Хорошо хоть сумка с телефоном при себе. А то кто знает… О, боже! Резкий толчок. Цубаки вдруг навалилась всем телом, таранила в сторону ближайших кустов азалии с несвойственной для пьяного человека силой. Гароу насторожился, но сопротивляться не стал. У него, почему-то, перехватило дыхание. Скрывшись в кустах, Цубаки остановилась, отпустила локоть Гароу и начала подозрительно озираться. - Знаешь, когда я говорил про кавалера, я планировал ограничиться одним лишь провожанием, - решил отшутиться он. - Тише! Там Стальная Бита! – шепотом проговорила Цубаки, проигнорировав шутку. Гароу тут же протрезвел. Осторожно выглянул из кустов, чтобы обнаружить очень знакомый силуэт. Каких-то пятьдесят метров отделяли Стальную Биту и куст азалии, служивший укрытием. Бита смотрел не на них. Он вообще выглядел очень обеспокоенным: пытался что-то разглядеть в темноте то с одной, то с другой стороны перекрестка. Судорожно выхватил что-то из кармана и приложил к уху. - Он что, меня ищет? – озадаченно проговорила девица и кинулась в сумочку, - Боже, да! Он звонит мне. 54 пропущенных! Черт, Гароу! Он перевел взгляд на нее и тут же нахмурился. Лицо ее сияло широченной улыбкой. - К нему пойдешь? - Конечно! Конечно. С чего бы нет. - Гароу, ты не должен попадаться ему на глаза. Черт побери, тебе лучше уйти как можно скорее! Обогни бар и заходи на аллею через крюк. Так вы точно с ним разминетесь. - Обо мне беспокоишься что ли? - Не хотелось бы, чтобы он тебя увидел. - Оно и ясно. - Так ты пойдешь? - Пойду. Сразу после тебя. - Хорошо. Спасибо, Гароу. Приятно было с тобой пообщаться, - улыбнулась она. Он не ответил, лишь кивнул, и принялся наблюдать, как Цубаки еле ковыляет на высоченных каблуках в сторону ее верного друга, как она плюется, скидывает туфли и на всех порах бежит к нему, перебарывая все еще дающее о себе знать опьянение. Бита видит ее, и сразу же расслабляется, лицо его преображается сначала до озлобленного, а после, когда Цубаки кидается ему на шею с объятиями, становится спокойным, даже умиротворенным. Бита с легкостью подхватывает подругу, на пятках делает оборот вокруг себя, что-то ей говорит. Гароу не слышит, что именно. Стальная Бита отпускает Цубаки, по лицу Гароу понимает, что он отчитывает девчонку. Из обрывков доносимых ветром слов Гароу разбирает лишь «холод» и «дура», продолжая наблюдать, как Бита снимает свой потрепанный пиджак и накидывает на цубакины плечи. Дальше Гароу смотреть не хочется. Гароу чувствует себя пиздаболом и это ему не нравится. Он не в восторге от себя, от того, что давал какие-то псевдоуроки по отношениям с людьми, прикидывался циником и отшельником, хотя сейчас что-то будто бы перевернулось внутри. Он проводит рукой по волосам, зарывается в них пальцами и начинает закипать. Как же его бесят его глупые волосы. Он чувствует себя лгуном, потому что сказал, что не жалеет ни о чем. От этого ему хуже всего, ведь конечно же, он жалеет. Он говорил, что все его решения тщательно выверены, тут он не солгал, кончено, он просто не все рассказал. Его решения были продуманы, вот только альтернативных вариантов у него не было. Он врал, что не нуждается в людях, не прикипает к ним. Это не так, на самом деле он просто не позволяет себе в них нуждаться. Это совсем разные вещи, и он это прекрасно понимает, от чего хочет бежать, и бежит, огибая бар, заходя на аллею через крюк, но и там не останавливается, бежит дальше и дальше. Его бесит зависть, что подогревает кровь и зудит где-то внутри. Его бесит, что он тоже хочет просто пойти с другом куда-то и не скрываться в малонаселенных районах, и если вдруг они с другом поссорятся, то просто прийти и обняться. Быть прощенным. Его бесит, что он тоже хочет быть кому-то настолько важным, как Цубаки важен Стальная Бита. Чтобы этот кто-то переживал, даже когда злится на него. А еще его бесит Стальная Бита, который так бездарно бросается друзьями. И его собственные, торчащие во все стороны белесые волосы.***
Цубаки стояла на крыльце в самом своем наилучшем расположении духа. Она на ногах раньше обычного, уже успела спуститься в город, наведаться в ассоциацию, перехватить по дороге шесть кокосовых пончиков. Сахар делает ее счастливой. Она принялась тарабанить в дверь. Тарабанила долго, неприлично долго, но не сдавалась, пока дверь резко не открылась. - Привет, - бойко проговорила она, - Ты что, постригся? Тебе идет! Держи пончики, - она сунула ему коробку сладостей. Гароу был ошарашен. - Ты чего тут делаешь? – с подозрением проговорил он. - Тренироваться пришла, или ты забыл? Это ведь не было шуткой? – Цубаки на секунду напряглась. - Нет. Я просто не думал, что ты придешь. - Почему это? - Ты обычно не приходишь. - С ума сбрендил? Я целый месяц кормила тебя на свои деньжата. Каждый день, как по часам. Что это ты на меня клевещешь? Гароу не ответил. - В любом случае, смотри, что у меня есть! – Она сунула ему под нос экран мобильника. - Нихрена не понятно. - Да ты читай! Я теперь эту область курирую. - И что это значит? - Это значит, Гароу, что сюда из героев никто больше не сунется. - Бредятина. Но и на этом спасибо.