Memory Den(izen)

Онемевшая рука - это было первым, что почувствовала Фаренгейт. Жгло запястье, а ниже него ничего не ощущалось. Она потянулась второй рукой к пострадавшей - на месте. При особо сильном надавливании даже что-то ощущалось. "Проспала", - поняла она, нащупывая часы и отключая будильник, заведенный на дорассветное время - с утра пораньше хотела пробежаться по постам Стрелков. Бездушная техника била руку током до тех пор, пока та полностью не онемела, но женщина так крепко спала, что даже не проснулась. Что ж, повезло, что совсем не спалило. Коротко громыхнуло рядом. Фаренгейт сунула здоровую руку под подушку за пистолетом, сморгнув, огляделась. Часть этажа залита солнечным светом, часть в тени. Никого. Короткий взгляд на лестницу - растяжки обезврежены. Громыхнуло еще раз - с кухни. Наемница беззвучно встала с дивана, держа пистолет одной рукой, кое-как сняла с предохранителя, двинулась к кухне. Бетонный пол холодил босые ноги. Помедлив и еще раз проморгавшись, глубоко вдохнув, она заглянула на кухню, держа оружие наготове. Выдохнула, опуская ствол и испытав прилив облегчения, смешанного с раздражением. - Что ты делаешь? - принюхалась. Пахло вкусно. - М? - брюнетка выглянула из-за металлической панели. Помимо обычных, классических штанов на ней была только рубашка с подкатанными рукавами и расстегнутым воротничком, пиджак висел на кресле, а шляпа лежала на холодильнике. Пип-бой ярко светился зеленым, в руках была отвертка, волосы схвачены в хвост шнурком. - Ремонтирую подогрев воды в баке. Вечером она нагрета солнцем, но утром... - Зачем растяжки обезвредила? - Фаренгейт поставила пистолет обратно на предохранитель. Поджала пальцы на ногах - безопасность снова навалилась серой пеленой, и мелочи вроде холодного пола, прохладного воздуха и урчащего живота снова выступили на первый план. - Чинила фильтр на первом этаже, - Клэр снова скрылась за панелью. Зазвякало. - Вода в бак поступает из старого водопровода. Она отстаивается, но было бы неплохо фильтровать ее хоть как-то. - Замечательно, - буркнула наемница, направляясь обратно к дивану и потряхивая рукой. Та постепенно приходила в чувство. - В следующий раз возвращай растяжки на место. - Хорошо! - прозвенело эхо. Фаренгейт, позевывая, натянула носки и куртку, принялась зашнуровывать ботинки, как уткнулась взглядом в снятую с дивана панель. Сощурилась, глубоко вдохнула и выдохнула, подавив желание зарычать. Вернулась на кухню. Клэр прилаживала дверцу обратно, утирая пот со лба и висков. - Это мои инструменты. - Да, я взяла нена... - осеклась очкастая, посмотрев в глаза напарнице. - Это. Мои. Инструменты, - повторила Фаренгейт и изъяла отвертку из ослабевших пальцев. - Если хочешь где-нибудь ими покопаться - сначала спрашивай меня или ищи другие. Или будешь искать себе другие руки. Поняла? - Да, - Клэр вытянулась в струнку. Кивнула в сторону плиты. - Позавтракаешь? - Хорошая попытка, - хмыкнула женщина, проверяя остальные инструменты. На месте. Поставила панель обратно. - С удовольствием. Возвращаясь на кухню, она столкнулась в дверной арке с Клэр - та протянула ей металлическую миску, полную чего-то аппетитно пестрого, с уже воткнутой ложкой. - Хозяюшка, - умилилась Фаренгейт, принимая миску. - Идем, сядем, разговор есть. Пихнув в сторону раскиданный спальник, она уселась на диван. Клэр замерла на своем кресле, потирая испачканные ладони. - Обдумала ночью, как будем ловить Стрелков, - женщина бесстрашно заглотила первую ложку. И невольно забыла, что собиралась говорить дальше - овощное рагу не только вкусно пахло, но и само было вкусным. Разваренная тошка, мелкие кусочки лука, обжаренная, солоноватая морковь и немного жирной браминятины... - Что со Стрелками? - Да, - очнулась Фаренгейт и сглотнула. Очень хотелось заглотить сразу всю миску, но она решила не торопиться. - Поставим механические ловушки. Если объединить мину и дугу Теслы, получится шокер. Вопрос в том, как отрегулировать силу тока и как поставить мину точно на тропу. Можно попробовать натянуть над землей, в траве, леску, но остается вероятность, что на мину напорется какой-нибудь кротокрыс. Значит, нужно поставить ограничение на вес, - говоря, она помалу ела рагу, стараясь не сбиться с мысли. - Нам потребуется много деталей, но все можно найти в развалинах или купить у Щепки. В крайнем случае обрядимся под рейдеров и перебьем весь лагерь. Но это опаснее. Она снова замолчала, жуя рагу. Оно было великолепным. - Фаренгейт, ты умеешь варить яды? Женщина подавилась. - Все в порядке? - В полном, - откашлялась наемница, откладывая ложку. Есть резко перехотелось. - С чего такой вопрос? - Твой вариант тоже хорош, но у меня есть проще. Ветеринарное ружье для инъекций. Оно стреляет дротиками с транквилизаторами. Я рассказывала вчера, таким способом ловили животных. Подкрадывались, стреляли, и животное засыпало. Его связывали и уносили. Если найти одно такое и взять дротик с транквилизатором... - Каков принцип работы? - перебила Фаренгейт. Она мгновенно сориентировалась: проще выстрелить издалека в цель и утащить бессознательное тело, чем ползать, раскладывая мины, по всей территории врага. - Что? - Можно ли переделать одно из наших ружей в такое? - Не думаю. Если мы не хотим насквозь пробить человека дротиком, нужна меньшая скорость снаряда. Кажется... они были пневматическими. Ветеринарные ружья были пневматическими. - Отлично! - просияла наемница. - В детстве я делала такие, - пояснила она в ответ на недоуменный взгляд очкастой. - Так что даже искать не надо. Что насчет дротиков? - Шприцы, - Клэр задумалась. - Кончик шприца запечатывался... гелем, кажется. Когда дротик попадал в цель, пружина впрыскивала содержимое, а гель растворялся. - Скажешь еще, гель, - махнула рукой Фаренгейт, - нечего церемониться. Мы убивать их будем, а не на продажу вести. С этим что-нибудь придумаем. - Тогда остается последний вопрос. Ты умеешь варить яды, в частности, транквилизаторы? Я - нет. - Нет, говоришь, - женщина уставилась в рагу. Снова заработала ложкой. - Намешаем что-нибудь. Не то чтобы я спец, но намутить концентрированный мед-х всегда можно. - Значит, делаем по-моему? - Ага, - не задумываясь, ответила Фаренгейт. Подняла взгляд - Клэр расплылась в сдержанной, но гордой улыбке. - Чего? - А? Нет, ничего, - брюнетка ушла обратно на кухню. В раковину полилась вода. Наемница доскребла ложкой остатки рагу, слабо пожалев, что разговаривала во время еды - хотелось бы полностью сконцентрироваться на чем-то одном. Но потом вспомнила, что на нерабочей плите стояла еще целая кастрюля, источавшая аппетитные запахи, и настроение тут же поднялось. Она отправилась за добавкой, плюхнула себе еще пол-миски. - Очень вкусно. - Спасибо, - приподнятые уголки губ снова стали полноценной улыбкой. Отмыв руки, Клэр закрыла кран и тщательно вытирала руки тряпкой. Фаренгейт пригляделась. Серые разводы под линией роста волос, на скуле и под челюстью, под выбившимся завитком волос. - Лицо грязное. Брюнетка огляделась, ища зеркало или любую отражающую поверхность. С сомнением покосилась на металлическую панель, за которой ковырялась до этого, но та была вся в царапинах. - Где? - Вот... - женщина попыталась показать руками, но в них была миска. Перехватив одной ладонью, указала на лицо очкастой: - На лбу, сразу под челкой. Да, там. На левой щеке. На левой, я сказала. Да. Еще немного. И на подбородке. Нет, ниже. Да не там! Убери, - не удержавшись, сократила расстояние до шага, легко хлопнула по чистому до скрипа запястью и провела пальцами по линии челюсти, к уху, завела ближе к шее. Под подушечками указательного и среднего пальцев слабо вибрировал пульс. Клэр сделала шаг назад. Пальцы соскользнули в воздух. - На самом деле там чисто, да? - она ушла с кухни, потирая ладонью шею. - Посмотри сама, - закатила глаза Фаренгейт, снова целиком и полностью сосредоточившись на рагу. Прокрутила последние десять секунд в памяти и сдержалась от того, чтобы закатить глаза еще раз. Пугливая брюнетка. Вылупилась еще так, будто ей не показывают, где нужно вытереть, а собрались душить. Ну, или целовать. В зависимости от того, отравлена ли еда. Вернувшись в комнату, она заметила, что очкастая все же вытерлась. И упорно не смотрела в ее сторону, застегивая воротник. - Собирайся, идем искать детали для ружья. Но сначала они заглянули в гости к Стрелкам. Клэр еще раз проверила лица - никого нового, только старый знакомый Хосе. Околачивался там же, где и в прошлый раз, у черного входа, рядом с клетушкой под замком, в которой угадывались очертания силовой брони. Рядом был и терминал, к которому Хосе равнодушно стоял спиной, - видимо, даже самые матерые взломщики не сумели выковырять броню из-под довоенных кодов. Фаренгейт мысленно облизнулась. Наверняка Клэр бы сумела взломать этот терминал. Но что дальше? Ядерного блока у наемницы под рукой не было. Бросив последний, сожалеющий взгляд на броню, и один, холодный, на отвернувшегося к стене, чтобы отлить, Стрелка, наемница махнула Клэр отползать обратно. Они вернулись в окрестности убежища. Можно было бы пойти к Щепке и откопать детали у него. У гуля наверняка нашлось бы много подходящих. Но это лишний свидетель, а слухи по Содружеству расходились куда быстрее, чем того хотела женщина. Нужно было искать и делать все самим. Фаренгейт еще вчера обратила внимание на здание с полустершейся белой надписью "Масс. Хим." - химии там наверняка нет уже очень давно, но вот необходимые для самодельной воздушки детали могли обретаться. Они подходили к зданию, когда раздались выстрелы, не далекие, у свалки, а громкие и резкие, изнутри двухэтажной кирпичной махины. Фаренгейт утянула напарницу в укрытие, за фургон со свинченными колесами и поваленным набок прицепом. Клэр заняла удобную позицию для стрельбы с краю фургона, приникла к прицелу. Наемница села рядом и напряженно вслушалась в выстрелы. Дешевые десятимиллиметровки. Старые обрезы. Свинченные на коленке дробовики. Пули стучат по металлу, глухо и злобно вскрикивают люди - голоса разбиты выстрелами. Не наемники - у тех оружие получше и броня, действуют более слаженно. А эти... рейдеры? Нет, слишком осторожничают, поливают друг друга из укрытий. Одни боятся додавить противника, другие - отступить прочь из здания. Просто мусорщики, человек десять от силы - хватит пары обойм. Можно было отступить, поискать другой завод или склад, собрать детали по домам. Но это было бы слишком долго, дольше, чем Фаренгейт могла себе позволить. Она не знала, сколько Стрелки будут держать блокпост, и не могла тянуть время. Поэтому прикинула, сколько патронов есть при себе, жестом подозвала брюнетку. - Зачищаем. Клэр нервно перебрала пальцами по карабину. - То есть?.. - Заходим, убиваем все, что движется, - терпеливо пояснила наемница. Выстрелы продолжали грохотать. - Лучше зайти с тыла тем, кто сверху. - Подожди... Нет, - очкастая вжалась в облезшую стенку прицепа, сползла вниз. - Я не пойду туда. Фаренгейт уставилась на нее в упор. - Давай подождем, пока они перестреляют друг друга? - предложила Клэр, уткнувшись взглядом в грязь под коленями. Сама того не замечая, она скребла ногтями по металлу цевья, оставляя неровные, блестящие дорожки в патине. - Тогда их будет меньше, проще справиться... - Проще справиться сейчас, когда они не понимают, что происходит. В чем проблема? - Ни в чем. Опершись костяшками пальцев о землю, наемница наклонилась ближе. Уловив движение, брюнетка подняла голову в ответ - побледневшее лицо, сжатые губы и расширенные глаза. - Что. Не так? Клэр сглотнула, отвела взгляд. - Я буду стрелять издалека. Но не проси меня подходить близко, - этот голос Фаренгейт был незнаком. Одновременно и дрожащий, и с звенящими, стальными нотками. Можно было додавить. Можно было переломить. Но не сейчас, не рядом с перестрелкой. Наемница отодвинулась, подняв руку в примирительном жесте: - Хорошо, пусть так. Я зайду в тыл. А когда они начнут отступать, отходить из здания - ты перестреляешь их отсюда. Договорились? Очкастая коротко кивнула, до белых костяшек вцепившись в карабин. Фаренгейт перенесла внимание на строение. Конечно, кроме выломанных сто лет назад ворот для грузовиков есть и другие входы. Из одного уже тащат раненого. Другой забит досками. Позади здания наверняка есть еще вход, какая-нибудь хлипкая лестница, стянутая парой растяжек или вообще ничем. Судя по спонтанности перестрелки и тому, что мусорщики на верхних этажах выигрывают, вряд ли они ждут гостей с тыла. Женщина огляделась - обходится со стороны мусорных баков. Подумав, достала пистолет, сняла с предохранителя, двинулась к краю фургона. - Будь осторожна. Коротко оглянувшись, Фаренгейт увидела, как Клэр смотрит в ее сторону, но словно не на нее, а на кого-то еще. От остекленевшего, прозрачного взгляда стало не по себе. Передернувшись, она махнула рукой в сторону завода: - Туда смотри! Брюнетка послушно развернулась, а наемница, пригибаясь, перебежками пошла в обход. Приметила, как раненый мусорщик хватает ртом воздух и пытается встать, а его напарница, - портупея, натянутая на голое тело, не оставляла простора воображению, - заглядывает в дверной проем и вопит что-то остальным. Отступают. Надо поторопиться. Как она и думала: лестница к черному входу, обломанная местами, но вроде живая. Проверяя на прочность каждую ступень, не мешкая, Фаренгейт поднялась, держа пистолет наготове. Распахнула дверь, скользнула внутрь, пригибаясь и вертя головой. Полутемный, пробитый полосами света завод, заваленный обломками и остатками аппаратуры. Мусорщики, всего трое, держали верхний этаж. Пристроившись за углом стены, Фаренгейт выдохнула и, прищурившись, пристрелила первого, - в шею, повалился вбок, обрез полетел вниз, - второго, - двумя выстрелами в грудь, сполз по ящику, оставляя кровавую кляксу, - третьего, - чуть ниже затылка, распластался мордой вниз. Оглядевшись, поискала их товарищей. Никого, только четвертый труп развалился у края; пристрелили раньше. Выстрелы продолжали звучать - оставшиеся еще не поняли, что противники мертвы. Прикрывая голову, женщина метнулась вдоль стены - ударить с фланга, пока не поняли, что произошло. Но когда она заняла позицию, последний мусорщик ушел - Фаренгейт проводила прицелом лысого, выбежавшего наружу. Выстрелы продолжались. Из злых крики стали испуганными. Чертыхнувшись, женщина поискала взглядом лестницу - с противоположной стороны. Чертыхнувшись вторично, побежала туда, уже не заботясь о том, чтобы прикрываться от возможного рикошета. Выстрелы стали реже. Когда Фаренгейт сбежала вниз, держа оружие наготове, выстрелы прекратились. Наступила тишина. Женщина замерла. Тихо всунула пистолет в кобуру и сняла автомат. Держа наизготове, осторожно приникла к щели между досками забитого дверного проема. Насчитала три трупа - у всех рваная дыра вместо затылка. Она не слышала выстрелов, не слышала звериного рыка или ворчания гулей. На секунду шевельнулся суеверный, тошнотворный страх, - не слышала, откуда пришла смерть, не слышала, с кем пришла смерть, - но рассудок обрубил страх образом брюнетки с карабином и глушителем. Фаренгейт крикнула: - Все чисто? - У меня - да, - раздался знакомый голос. - У тебя? Наемница повесила автомат обратно. Выглянула наружу. Вышла, чуть не споткнувшись о тело - непростреленный глаз мусорщицы в портупее, бледно-карий, таращился в небо расползшимся зрачком. Рядом был и труп когда-то раненого - по-прежнему сидел, только склонив дырявую голову набок. - Порядок. Идем внутрь. Надо быстрее найти детали, пока не набежало зверья. Клэр вышла из-за фургона, отряхивая локти. Она снова была спокойна. Обошла тела, даже не глянув на них, ровной походкой вышедшей на прогулку домохозяйки - такую Фаренгейт видела в старых голозаписях. - Что? - остановилась, смотря на наемницу. Только тогда женщина осознала, что таращится на напарницу не хуже, чем мертвая мусорщица - на небо. Мотнула головой и зашла в здание. - Потом поболтаем. Сейчас - ищем. Они искали то, что обычно считалось хламом даже среди мусорщиков: легкие, полые металлические трубки, клапаны, пружины, гайки и втулки, - как раз то, что должно быть на химическом заводе. Брали с запасом. Фаренгейт подобрала самодельный дробовик одного мусорщика - очень гладкое, любовно вытесанное цевье, сгодится и для пневматики. Взяла старый карабин - хороший гладкий ствол. Вернувшись на улицу, сняла портупею с мусорщицы, - ремни не бывают лишним, - и вгляделась в пулевое отверствие. Ровно по глазнице. Второй глаз уже не блестел. - Не понимаю, чего ты боялась, - произнесла она, заходя обратно. Тихий голос свободно отразился эхом от дырявой крыши завода. - О чем ты? Сориентировавшись по звуку, женщина пошла на второй этаж: там Клэр сосредоточенно подрезала пластиковые трубочки, отходящие от какого-то агрегата. - Ты убила каждого из них одним выстрелом в голову на приличном расстоянии. Неужели сложно было проделать то же самое, но вблизи? - Да. Подождав пояснений секунд десять, Фаренгейт опустилась рядом, помогая выдергивать трубочки и бережно складывать их в рюкзак. Мягкий пластик, редкая штука. - На самом деле я гораздо лучше стреляю из пистолета, - сказала Клэр, сложив руки на коленях и наблюдая за действиями напарницы. - Еще лучше?! - очевидно, валит Когтя Смерти пулей в зад, куда уж лучше. - Если стрелять без пип-боя. Взгляд сполз на громоздкую штуковину на руке брюнетки. - А что с пип-боем? - Он помогает целиться. Но не в этом дело. Я... боюсь сталкиваться с противником вблизи. На такой дистанции, - очкастая кивнула в сторону ближайшего трупа. - Издалека - идеально. У меня есть прицел, пип-бой, есть расстояние и укрытие. Карабин тяжело держать, но когда я приноровилась и модифицировала прицел, стало не так страшно. Внизу что-то громыхнуло. Фаренгейт осторожно выглянула - в здание, подволакивая ногу, сунулся дикий гуль, поводя остатками носа. - Уходим, - шепнула она напарнице. Та тоже выглянула, потянулась за карабином. - Нет. Их набежит целая свора. Мы взяли все, что нужно, уходим. Они тихо вышли через черный вход, по лестнице, слыша, как к трупам с той стороны подтягиваются голодно урчащие гули. В укрытие вернулись задолго до заката, без приключений. Клэр снова обмякла на кресле, а Фаренгейт, свалив рюкзак на стол, пошла ставить растяжки. Вернувшись, сняла броню, потянулась, разминая тело, и принялась разбирать набранное добро. Понаблюдав за ней из-под полуприкрытых век, брюнетка вяло зашевелилась и тоже вытряхнула из своего рюкзака вещи. Понаблюдала, как женщина раскладывает детали и вынимает из дивана инструменты, уползла в душ, прихватив сменную одежду. - Ты кожу с себя не смоешь? - мельком покосилась Фаренгейт на задернутую занавеску. Но ничего не увидела и вернулась к деталям. - Нет. Я починила фильтр, уровень радиации... приемлем. - Не об этом, - оглядев стол, женщина стала перебирать детали, отбирая годные для работы и отбрасывая неподходящие. - Ты же позавчера мылась. - Позавчера! - со значением повторили сквозь плеск воды. - До войны я мылась дважды в день. - Чистюли-довоенные, - буркнула Фаренгейт. Вода лилась неравномерно, стучала о кафель и капала с тела. Перед глазами на миг предстала спина брюнетки - гладкая и чистая. Никаких радиационных поражений как у любителей купаться в чем попало или язв как у тех, кто не мылся месяцами. - Оставь мне воду! - Хорошо. Женщина углубилась в сбор пневматической винтовки. Сборка, починка и усовершенствование оружия - эта память залегала в ней едва ли не глубже, чем умение говорить. Все жители Содружества знали, как использовать подручные средства в качестве дубины или штыря, практически каждый мог собрать из готовых деталей простой огнестрел, но не многие умели из груды хлама соорудить ствол, по качеству не уступающий довоенному. Фаренгейт гордилась своими умениями и охотно применяла их, помогая товарищам калибровать и пристреливать оружие. А уж об "Испепелителе" и вовсе знали далеко за пределами Добрососедства, в основном среди рейдеров, - выживших рейдеров. Собрать пневматику не составляло для нее труда. Нужны были только время и терпение. И немного инструментов. В идеале бы найти где-нибудь верстак, но тащить туда все детали, работать с оглядкой и украдкой - это было не в духе наемницы, и она предпочитала носить самые необходимые инструменты с собой. - Можешь идти, - Клэр села на кресло, обтирая волосы тряпкой. - Воду оставила. Фаренгейт внимательно осмотрела пружину. Ржавая. Прицельно метнула в пролом в стене и взяла следующую. Самый простой этап - перебрать детали и выбрать подходящие. - Могу чем-нибудь помочь? - очкастая с интересом разглядывала многообразие деталей на столе. - Можешь. Разбери дробовик и карабин. - Сейчас, поем и помогу, - Клэр упорхнула на кухню, вернулась обратно с двумя тарелками холодного рагу и примостила одну на краю стола тарелку. Села обратно, стала есть из второй, попутно ощупывая и рассматривая оружие на разбор. - Ну надо же, - наемница отложила железки, взяла ложку, откинулась на спинку дивана. - Красивая женщина готовит мне еду и помогает собирать оружие. Я умерла и попала в рай. - Да пожалуйста, - закатила глаза очкастая. - Расскажи-ка, - на этот раз Фаренгейт жевала, не торопясь, говорила медленно, - как у тебя связаны меткость стрельбы и пип-бой? - Это сложно объяснить, - вздохнула Клэр. - Но попытаюсь. Отставив тарелку, она расщелкнула крепления на пип-бое и сняла его с руки, села на диван к Фаренгейт, одновременно подхватив карабин. - В пип-бое есть "VATS", система прицеливания, - Клэр прокручивала колесики на терминале, пока картинка не остановилась на пустом зеленом экране с надписями "вероятность попадания", "скорость", "часть тела", "уровень повреждений". - Благодаря датчикам движения как самого носителя, так и окружающей среды, пип-бой выделяет владельца и живых существ. Он различает части тела, и программная компонента самообучается, благодаря чему новые существа сразу заносятся в базу компьютера... Слишком сложная техническая приблуда. Фаренгейт уже набрала воздуха, чтоб перебить простым вопросом, типа "и что?", но выдохнула. Вдохнула еще раз, принюхалась. Пахло жиром, причем не прогорклым или тухлым, а свежим, со слабым цветочным ароматом. - ...автоматически высчитывает поправки, и это упрощает прицеливание... - Это крем пахнет? - Я... э... да? - Клэр сбилась, подняла бровь. - А что? - Вкусно. - Ты вообще слушаешь, что я говорю? - в голосе прорезалось раздражение. - Слушаю. И не понимаю, как эта технодурь связана с прицелом на карабине. Клэр молча сунула ей в руки компьютер, встала и прицелилась из карабина в упор. Фаренгейт пальцем отвела дуло от своего лица. - Тронулась? - Он на предохранителе. Посмотри в экран. Все же придерживая дуло подальше от головы, наемница покосилась на пип-бой. В столбце "части тела" были перечислены конечности, туловище, голова, и напротив последней в столбце "вероятность попадания" горело "20%". Помедлив, Фаренгейт снова притянула ствол напротив лица. Цифра сменилась на "95%". - Почему "голова", повреждения - пять процентов? С моей головой все в порядке. Вроде. - У тебя нос сломан. Он принимает неправильно сросшиеся переломы за повреждения. - Клэр перехватила оружие за цевье, протянула наемнице, приняла пип-бой обратно. - Теперь посмотри в прицел. В прицеле творилась какая-то чертовщина с кучей цифр, скользящих по выпуклому краю линзы на фоне закатного неба. Тоже проценты, краткие обозначения скорости движения, скорости ветра, расстояния до мишени, с краю - цветные зелено-красные метки... У наемницы не хватало слов. - Сама делала, - это точно была гордость. Неприкрытая гордость за дело своих рук. - Прицел с невидимым лазером, напрямую связанный с пип-боем. Информация идет в обе стороны по беспроводной связи. Для обычного, не связанного с компьютером оружия реализована звуковая система наведения - он пищит, если попадаешь в цель, чем выше, тем точнее. Но я немного повозилась и... вот. - У тебя лишнего кольца нет? Жениться бы на тебе прямо здесь, - Фаренгейт, щурясь, повела прицелом в сторону отсутствующих стен, смотря, как переползают цветные метки и меняются цифры. Тишина в ответ. И ладно бы короткая, раздраженная, какая бывает после плохой остроты или неуместной фразы. Но она все длилась и длилась. Женщина оторвалась от прицела, проверить, не сразила ли напарницу насмерть своим обаянием. На лице той была боль, она смотрела в сторону. - Шучу, Клэрити, - Фаренгейт пихнула карабин в руки брюнетки, та растерянно приняла оружие. - Верни нормальное выражение лица. - Да... хорошо, - Клэр села на кресло, взялась за самодельный дробовик. Наемница опустила взгляд на детали. - Как думаешь, с пневматикой сработает? - Что? - Если мы соберем пневматическую винтовку, пип-бой определит процент попадания из нее? - Да. Я же говорила, он проводит простейший структурный анализ оружия в руках носителя. Фаренгейт поморщилась. - Определяет, как далеко и с какой силой стреляет оружие, - уточнила очкастая, раскручивая крепления. - Я передумала. Лучше выйду замуж за твой пип-бой. Слабая, неровная усмешка. Уже лучше, чем гримаса боли. - Не разберешься ведь. - Спорим? - сощурилась наемница. - Давай сюда, разберу.* - Разобрать всегда сможешь, не спорю, - вот, уже человеческая улыбка. - Но... боже, Фаренгейт. Хотя бы помой руки. У меня теперь экран грязный. - Меньше чистить надо, - парировала женщина. - Вполне приемлемый уровень грязи для Содружества. Погуляла бы по водоочистным, пела бы по-другому. - Сегодня утром я чистила водные фильтры, - Клэр деловито разложила дробовик по частям. - И по-прежнему считаю, что тебе стоит помыть руки. - Зануда. Фаренгейт откинулась на спинку дивана. Солнце шло к закату, стемнеет и станет холодно через пару часов. Разжигать костер не стоит, можно привлечь гостей. Да и собирать оружие при пляшущем свете пламени - та еще задача. Значит, в любом случае будет чем заняться завтра. - А знаешь, ты права, - была и еще одна вещь, которой стоит заниматься при свете дня, пока греет солнце и стоит послеполуденный штиль. - Схожу-ка я в душ. С гигиеной в послевоенном мире все было просто: смой пыль, пока она не стала коркой, отрежь волосы, пока они не лезут в глаза. Примерно то же самое было и с одеждой: стирали, когда задубевшая от грязи ткань начинала мешать движениям. В Содружестве, в условиях недостатка чистой воды даже для питья, было сложно вести себя иначе; часто мыться себе позволяли либо богачи, либо обладатели химической лаборатории - чтобы можно было проглотить рад-х и не беспокоиться об излучении от воды. Фаренгейт не относилась ни к тем, ни к другим, и к самому процессу мытья в ней засело отвращение. Был ведь еще один слой людей, которым приходилось держать тело чистым, добровольно или нет - проститутки обоих полов. Чистый кафельный пол, нагретая солнцем вода и свежий, не душащий запахом пота воздух - это купание не походило ни на обдирание с себя чужими руками грязи в борделе, ни на минутное, с задерживанием дыхания, омовение в общественном добрососедском душе. Походило, как бы сопливо это ни звучало, на то время, когда у наемницы были дом и семья. Даже мыло было таким же расползшимся и плохо мылящимся. После такого купания влезать в засаленную и пыльную одежду не хотелось, и Фаренгейт просто запахнулась во взятую с собой гигантскую тряпку, бывшую простыню - от таких было удобно рвать перевязки и клочки поменьше и вешать в случае чего ширмой, поэтому в рюкзаке наемницы всегда была хотя бы одна такая. - Ну, теперь мне можно трогать пип-бой? - плюхнувшись на диван, она достала из рюкзака небольшой ножик и принялась лениво скрести по отросшим волосам на виске. - Лучше скажи, что делать дальше. Я разобрала карабин. Фаренгейт зевнула. Начинало смеркаться. Проще было бы лечь спать сейчас, пока тело расслаблено после душа, а спозаранок собрать пневматику. За разговорами она отобрала самые подходящие детали, и теперь оставалось просто собрать их вместе. - Ну, смотри. У любого оружия есть то, за что держат, то, что направляет пулю, и то, что толкает пулю... - Приклад, цевье, ствол, спусковой механизм. И? - И нам осталось соединить их вместе. Если не знаешь как, лучше не пытайся. - Значит... - Клэр глянула на небо. - Утром? - Утром, - наемница смежила веки, убрала нож. Не хотелось шевелиться: под простыней сформировался слой теплого воздуха, и при малейшем движении по еще влажному телу сквозило холодом. Она слышала, как шебуршится Клэр, как убирает тарелки со стола, отмывает руки от оружейной смазки на кухне. Потом как она приходит и садится в кресло. - Утром посмотрим, на что ты способна без своей техники. - Что? - Твой пип-бой, конечно, отличная штука, - Фаренгейт открыла глаза. - Но вблизи он не поможет. - Я не собираюсь вступать в ближний бой. Я же говорила, что лучше стреляю из пистолета. Если бы я хотела сражаться на короткой дистанции, то не брала бы карабин... - Послушай себя, - перебила наемница. - "Вступать в ближний бой", "сражаться". Мы говорим не о стрельбе по банкам, а о выживании. Сегодня ты могла стрелять издалека, но однажды у тебя не будет выбора, и пип-боя под рукой может не оказаться. И что сделаешь - ляжешь и сдохнешь? Выражение лица Клэр мрачнело с каждым словом. - Это мое дело. - Уже нет. Теперь это и мое дело тоже. Мне не нужна напарница, которая может спасовать в любой момент только из-за того, что, видите ли, боится вступать в ближний бой. - И что ты предлагаешь? Загнать меня с супермутантом в одну комнату? - Нет. Завтра мы соберем винтовку, и ты поучишься из нее стрелять. Без пип-боя. - Замечательно. Еще что-нибудь? - Да. Спасибо. - Чт... - очкастую мгновенно сбило с настроя. Так забавно было наблюдать, как из хмурого ее лицо становится растерянным. - За что? - Ты помогаешь, - воздух становился все холоднее. Пора было одеваться. Фаренгейт выпуталась из простыни и потянулась к вороху одежды. - Продолжай в том же духе, и я сделаю тебе предложение. - Иди ты, - буркнула Клэр, отворачиваясь, стала разворачивать спальник. - Таким, как ты, только бы шутить. - "Таким, как я", надо же. Наемницам с хорошим оружием? - одевшись в считанные секунды, наемница завернулась в спальник. - Нет. Ты поняла, о чем я. Об ориентации. - Называй вещи своими именами, а? Ну, и много ты знаешь "таких, как я"? - Не много. - А я их знаю? - Сомневаюсь, - Клэр тоже улеглась. - Да ладно. В Добрососедстве я знаю всех. Магнолия, Софи, Киска... хотя последней вообще плевать, с кем спать. Кого не назвала? - Магнолия? - Да, Магнолия. Но ты не в ее вкусе, так что думать забудь. - Я и не собиралась. - Правда? Кто же тогда, "такой, как я", внушил тебе, будто мы только шутить умеем? - Спокойной ночи... - Скажи, и я отомщу за твою честь! - ...ты не отвяжешься, да? - Именно. Колись, кого еще из нашего сестринства ты встречала на территории Содружества. Нас мало, знаешь ли, стоит расширять знакомства. - Соседка по квартире в общежитии. Не могу гарантировать, что она все еще жива. - А вдруг она стала гулем? - Ты стала бы трахаться с гулем? - в голосе отчетливо различались шок и омерзение. - Да уж стала бы, - Фаренгейт пробило на смех. - Особенно если с гулем переспать проще, чем с гладкокожей. - Послышался хлопок ладони по лбу, и женщина рассмеялась еще громче. - Имя, говори имя! - Оливия Хиберманн. На твоем месте я бы трижды подумала, прежде чем к ней лезть, - кажется, она тоже улыбалась. - Оливия. Запомню. Какая она была, эта Оливия? - Душа компании, лучше всех разбиралась в физике плазмы. - Кто о чем... Лучше скажи, я бы ей понравилась? - Откуда мне знать? - Включи воображение. - Ох... нет, скорее всего. Ей нравились девушки потише, поспокойнее. Особенно те, кто знал кодирование. - Такие, как ты? Повисло напряженное молчание. Ожидая ответа, Фаренгейт вдруг поняла, что с подколов перескочила на зыбкую тему взаимоотношений - а в таком обычно всплывает куча дерьма. Веселье мгновенно улетучилось. - Окей, давай о чем-нибудь еще... - Да, да, такие, как я, - буркнула Клэр. - Она сразу так и сказала. Два года приводила на квартиру девушек, похожих на меня, "случайно" оставляла дверь в комнату открытой, а после вечеринок лучше было не попадаться ей на глаза. Однажды пришлось бить по голове. Повезло, что она страдала от похмелья и ничего не помнила утром. Наемница промолчала. Она начала жалеть, что подняла эту тему. - Это было сумасшествие. Хорошо, что у меня был Нейт. - Нейт и много любви. Конец истории. - Любви, - Клэр тихо, задумчиво рассмеялась. В этом смехе не было радости. - Нет. Но с ним я чувствовала себя нормальной. У Фаренгейт тут же появилась еще пара вопросов, но она решила придержать их. Это был тот момент, та грань, за которой ответы становятся слишком личными, а наутро смотреть друг другу в глаза как раньше уже не получается. Впрочем, от одного комментария она удержаться не сумела: - Можешь не бояться, девушек сюда приводить не буду. - И напиваться тоже? - Пью только в Добрососедстве. Спи спокойно, Клэрити. - Ты тоже, Фаренгейт. Она закрыла глаза и ускользнула в сон прежде, чем небо заволокло темнотой.