Memory Den(izen)

Будильник дутнем впился в кисть, и Фаренгейт глубоко вздохнула, выныривая из сна. Нашарила часы, выключила. Пошевелилась. Сбоку давила теплая тяжесть. Вокруг было темно, и женщина несколько секунд соображала, где она. Фургон. Без одежды - промокла под грозой. Проснулась - чтобы идти на блокпост. Фаренгейт помассировала шею, и от прерывистой дремы остались одни клочки. Тяжестью оказалась очкастая - в бессознательной тяге к теплу во сне она ухитрилась чуть ли не обвиться вокруг напарницы, как лоза, насколько вообще это возможно в спальнике. Снаружи она напоминала кокон, но телом Фаренгейт чувствовала ноги поверх ног, голову на животе, руки в районе бедра. Наемница не видела ее лица, но думалось, что оно должно быть очень милым. Не хотелось ее будить - здесь было спокойно, тихо и уютно, а снаружи ждало вечноголодное Содружество. Но надо. Она выпутала руку и потянулась к плечу, чтобы потрясти, но остановилась. Вместо этого медленно стянула капюшон спальника с чернявой макушки. Провела пальцами волосам, зарылась в пряди - ссохшиеся, ломкие. Большой палец скользнул по уху, в памяти призраком мелькнуло, какая тонкая и холодная на нем была кожа. Теперь теплая. Фаренгейт согнула пальцы, почесывая за ухом брюнетки - как кошку, которую когда-то в детстве пыталась прикормить. Клэр издала гортанный, недовольный звук, сворачиваясь плотнее. - Просыпайся, - провела большим пальцем по щеке, отводя прядь. - Нам пора идти. Очкастая лежала спокойно. Потом перетекла в сидячее положение, поправляя очки. Рука соскользнула обратно. Клэр терла лицо и зевала, а Фарейнгейт ненадолго зависла, ожидая реакции. Недовольная мина, резкая фраза или неприязненный жест - ничего. Ничего, что выдало бы привычные отвращение и недовольство. - Прямо сейчас? - пробормотала брюнетка, задерживая дыхание. - Да. Остались консервы - съедим и выдвигаемся. - Угу, - Клэр чихнула, неторопливо выуживая из скомканной кучи одежду. Она ощутила себя обманутой, но это чувство было меньше, чем другое - чувство покоя, которое хотелось задержать. Фаренгейт не понимала, откуда оно взялось, но разбираться было некогда. Дождь прошел, оставив после себя грязь, лужи и промозглую сырость. Мельком оглянувшись на тела чужака и двух собак, - к ним сбежались радтараканы со всех окрестностей, - напарницы отправились к блокпосту. Как и всегда, после грозы город окутала тишина. Плеск луж под ногами бил по слуху. Даже со стороны свалки - ни выстрела, хотя до грозы их эхо перекатывалось по окрестностям без перерыва. Со стороны берега изредка доносилось потрескивание болотников, вылезших после дождя. Одежда быстро покрылась брызгами, а внутри ботинок захлюпало. Клэр, пытавшаяся ступать на участки почище, сдалась, когда перед блокпостом им пришлось сначала согнуться и лезть сквозь кусты, а потом и вовсе ползти. Было тяжело - в рюкзаках на этот раз было все снаряжение, которое раньше они оставляли в укрытии. Хосе был на том же посту, что и в прошлый раз. Темнокожий Стрелок скучающе плевал в темноту у ограды блокпоста, держал руку на кобуре пистолета. Клэр, уже смирившаяся с толстым слоем грязи на смокинге и шмыгавшая носом, зарядила винтовку, прицелилась. Выстрелила. Стрелок резко дернулся, схватился за шею и потянулся к рации. Но промахнулся, а сам осел, цепляясь за ограду ослабевающей рукой. Напарницы побежали к нему, успели подхватить прежде, чем он клюнул носом землю. Понесли прочь с оглядкой, тяжело дыша. Отошли на приличное расстояние, уложили тело в стороне от дороги и перевели дух. Фаренгей первым делом прощупала пульс - бьется. - Теперь - связать, - выдохнула она, стаскивая рюкзак. - Очнется - допросим. - А как долго... он будет... без сознания? - Клэр подпирала собой стену и мутными глазами смотрела в небо, дыша ртом. - Часа два, - выудив из бокового кармана бечевку, наемница принялась обматывать ею руки пленника, потом ноги. - Отдыхаем. - Да, хоро... - очкастая зажмурилась, раскрывая рот еще шире и набирая воздуха. И издала звук. Это было не слабенькое и вежливое "апчхи" настоящей леди. Это был неряшливый чих, который с громкостью пушечного выстрела оповестил всех в округе, что кто-то подхватил простуду. - Прикрой рот! - шикнула женщина. Клэр уже и сама зажимала губы рукавом, горбясь и глухо покашливая, виновато смотря на наемницу. Той хотелось злиться на дохлую Выжившую, но не получалось. Вместо этого мозг деловито копался в воспоминаниях, разбираясь, помогает стим от соплей или нет. За шорохом и сдавленными чихами она услышала короткое поклацывание и высокое поскрипывание, посвистывание с любопытной интонацией: первыми с источником звука решили ознакомиться болотники. Неуклюжие твари, от них легко скрыться, но не с телом через плечо. - Болотники, - Фаренгейт сняла автомат, - готовься. Брюнетка, вытиравшая лицо грязным рукавом, переполошилась, скидывая рюкзак, снимая карабин, нервно огляделась вокруг, прижалась к стене. - Сталкивалась с ними когда-нибудь? - наемница неторопливо заряжала автомат. До появления тварей из лабиринтов стен оставалось не более минуты - клацанье раздавалось совсем рядом. - Да. Не пробила панцирь, убежала. - Панцирь не пробьешь. Подожди, пока болотник подойдет ближе... - Один вывернул из-за стены и поспешил к женщине, разводя клешни. - Поднимется... - Болотник встал на дыбы, готовясь расплющить ее. - И стреляешь, - Фаренгейт сделала резкий шаг назад, одновременно выстрелила в уродливую морду. Очередь прошила мягкое мясо, и болотник, подергиваясь, рухнул у ее ног. Из-за стены показалось еще двое. - Следи, чтобы не окружили. Конечно, звучало все проще, чем было на самом деле. Фаренгейт взяла на себя двоих, перекатившись в сторону, когда они попытались зайти с разных сторон, едва увернулась от тяжеленной клешни, метившей в голову. Сделала несколько шагов назад и чуть не угодила в объятья третьему - небольшой, но меткий, он хватил по спине. Броня спасла от сломанных ребер. Фаренгейт ругнулась и прострелила ему морду. Снова отбежала назад, дожидаясь, пока парочка болотников подойдет к ней один за другим. Увидела мельком, как Клэр сражается со своим: пытается дождаться, пока тот подойдет, не выдерживает и отпрыгивает на несколько футов, потом снова ждет... Но на нее полез третий болотник, и стало не до наблюдений. Темнота мешала. Выстрелы оглушали, и приходилось напрягать глаза еще сильнее. Панцири влажно блестели, издыхающие твари скребли многочисленными лапками и дергались. Ничего сложного, главное - не терять концентрацию, не падать на грязи и не спотыкаться о мусор. Фаренгейт не считала, сколько болотников она уложила - в районе пяти-десяти. Добив последнего, подвинула Клэр в сторону от монстра, с которым та протанцевала весь бой, сама пристрелила вставшую на дыбы тварь. - Слишком маленькая дистанция, - оправдалась очкастая. - Запереть бы тебя с парочкой одичалых, быстро бы научилась работать на такой дистанции, - мечтательно вздохнула Фаренгейт и осеклась. Из-за стены, где валялся Стрелок, раздавалось тихое чавканье. Не сговариваясь, они метнулись туда - крохотные, с кулак, детеныши болотников облепили Хосе, который едва заметно подергивался, но не просыпался. От накатившей ярости Фаренгейт потеряла дар речи. Она принялась молча и быстро сдергивать букашек с тела, швыряя под ноги и тут же давя. - Боже, они... - Клэр протянула руку, чтобы стряхнуть личинку, но, едва коснувшись, брезгливо отдернула. - Жрут нашего пленника, - прошипела наемница. - Стимы, живо! Очкастая побежала за рюкзаком, а Фаренгейт, сбив остаток выводка, осмотрела раны. Вытащила из рук вернувшейся напарницы рюкзак, замотала бинтами обгрызенные запястья и ноги, заткнула отверстие в животе, стянула по краям дыру в основании шеи, из которой толчками била кровь. Вколола стим у раны, прижала пальцы к шее - пульс замедлился. - Он может не очнуться, - заметив шевеление в штанине Стрелка, Фаренгейт ударила туда ногой, раздавив еще одну букашку. - Надо будить. Сейчас же... - Бить по щекам? Наемница проигнорировала идиотский комментарий, роясь в рюкзаке. Не разбудили жрущие челюсти, не разбудят и хлопки по лицу. Нужен возбудитель, сразу в кровь. Женщина достала психо и вколола вслед за стимом. Рисковано, - реакция концентрата мед-х, стима и психо может оказаться непредсказуемой, - но лучше, чем остаться с еще одним трупом и отсутствием информации. Отложила рюкзак в сторону, отступила, рассматривая обгрызенного пленника. У того участилось дыхание, он мотнул головой и распахнул глаза. Мужчину затряслов мелкой дрожью, на повязках проступила кровь. Фаренгейт склонилась над ним. - Хосе, где Райдер? - четко произнесла она. - Отвечай. Взгляд темнокожего, блуждающий и смазанный, остановился на ее лице. - Парокт,* - вырвалось у него. Фаренгейт моргнула. Потупила пару секунд. - Где Райдер? - настойчиво повторила. - Где ты видел его в последний раз? - Паро-о-о... - мужчину выгнуло дугой, по шее пролилась темная волна крови. - Ро... - Кажется, он пытается спросить пароль? - робко предположила Клэр, подходя ближе - Не вмешивайся. Хосе, мы... - Фаренгейт замешкалась ненадолго, пытаясь придумать, что сказать невменяемому из-за коктейля из наркотиков человеку, который сдохнет через четверть часа от потери крови. - Мы из Добрососедства. Подобрали выживших из вашего отряда в ГаллюциГене. Я должна сообщить Райдеру. Где Райдер? Шито белыми нитками, но у Стрелка закатывались глаза, он хрипел и явно не собирался подлавливать наемницу на лжи или рассуждать, почему спрашивают именно его, как он здесь оказался и почему истекает кровью. - Мухи, - вырвалось у него. - Мухи летят!* И Фаренгейт закоротило вторично. - Ты, сука, издеваешься! Где Райдер?! - она была готова дробить оставшиеся невредимыми части тела прикладом. - Отойди. Что за мухи? - Клэр опустилась рядом с ним, взяла окровавленное лицо в руки. - Райдер мертв? - Мух... нс, - прохрипел Стрелок, мотая головой. Его тело сотрясала крупная дрожь, как от холода. - Та... та-а-ам. За... за... зас... с-са... грх... Голос превратился в неразборчивое бульканье, прерывавшееся натужным кашлем. Клэр страдальчески поморщилась, стараясь не прикасаться к стекающей с уголков губ крови. - Он бесполезен, - Фаренгейт нервно провела рукой по бритому виску, отошла, чтобы не начать бесполезное членовредительство прямо сейчас. Что же спросить, какое слово будет ключевым? Потратить еще пару стимов, чтобы пристрелить через несколько минут? Раздавшийся за спиной щелчок отдался в теле инстинктивной дрожью - выстрел из карабина с глушителем. Она резко обернулась. Клэр медленно вешала карабин обратно за спину. Во лбу Хосе чернела аккуратная дыра. - Какого... Твою мать! С брюнетки чуть не слетели очки, когда Фаренгейт дернула ее к себе. - Зачем ты его пристрелила? - прорычала она. - Он же был бесполезен? - робко произнесла Клэр. - Все равно уже не мог говорить. На миг ей захотелось впечатать бледную мордашку прямо в стену. - И где нам теперь искать Райдера? Отловим нового Стрелка? Или зайдем к ним на базу и спросим... - Он же сказал "Фэллонс", - перебила брюнетка, уже увереннее. - "Фэллонс". - Нет, он... - она задумалась. Да, при определенной фантазии можно было принять этот набор звуков за название довоенного торгового центра. - Окей, предположим. Но я могла вколоть ему стим и уточнить. Где именно Райдер, что он там делает, где остальные... - Он мучился, Фаренгейт. - Помучили бы еще десять минут, ничего страшного, - раздраженно бросила женщина и отпустила напарницу. Та разгладила отвороты. - Теперь мучиться будем мы. - Не беспокойся, я знаю, где "Фэллонс". - Не в этом дело. Ты не имела права... Фаренгейт прервалась. Она ощутила почти незаметную дрожь земли под ногами. - Уходим. - А что с телом?.. - Уходим, - она подобрала свой рюкзак, кинула Клэр ее, - или будем отстреливать еще и кротокрысов. Она шла, размышляя, как бы подоходчивее объяснить очкастой правила обращения с пленными, и не скоро сообразила, что на автомате идет к их бывшему убежищу. Слишком привыкла к этой дороге. Осознав это, замедлилась. "Фэллонс" - значит, "Фэллонс". Но им нельзя идти туда в таком состоянии: промокшим и едва высохшим, с, возможно, отсыревшими патронами. Вдобавок Клэр начала чихать - прогулка под холодным ливнем не прошла бесследно. Да и сама Фаренгейт не отказалась бы устроить привал на несколько часов, почистить оружие и перебрать снаряжение, докупить вещи, продав лазерную винтовку - наверняка ее можно загнать баснословно дорого. На ум приходило только одно место. И Фаренгейт продолжила идти по той же дороге, возобновив быстрый темп. Привлекать чье-либо внимание разговором на повышенных тонах казалось плохой идеей, поэтому она оставила разбор полетов на потом. К Щепке пришли глухой ночью. Наемница не собиралась беспокоить гуля - забрались бы в ближайшее здание, поспали до утра, - но Клэр опять расчихалась, и гуль выскочил с оружием наизготовку, светя фонариком в глаза. Опознав во вторженцах недавних покупателей, буркнул что-то в духе "у меня тут вам не ночлежка" и отпер одну из дверей, за которой скрывалось помещение с грудой хлама, запер за ними дверь. Клэр расстелила спальник, вытянулась поверх, не желая пачкать изнанку, и почти сразу уснула. Фаренгейт собиралась последовать ее примеру, даже честно легла в спальник и закрыла глаза, но не смогла уснуть. В голове ворочался клубок мыслей - она цеплялась за одну, желая додумать, но тут накатывали вторая, третья, и ни одна не доходила до конца. Она думала об убитом Стрелке. Откуда им знать, что он действительно говорил о "Фэллонсе"? Или что он отвечал честно? Может, под наркотой он вообще видел не двух женщин, а супермутантов и проклинал их из оставшихся сил? Оставалось только верить и надеяться, что брюнетка верно перевела его предсмертные хрипы. Она думала о Клэр. Ей показалось, или Выжившая действительно стала относиться к ней спокойнее? Не так холодно и настороженно. Пожалуй, стоило бы провести еще пару проверок, но когда? Фаренгейт не была мастером планирования, и предпочитала спонтанность, а не научную тягомотину из гипотез и экспериментов. Авантюра мести Стрелкам не предполагала времени на построение каких-либо отношений помимо напарнических или, тем более, ухаживаний. К последним в условиях Содружества вообще часто относились весьма скептически, временами сокращая до простого заваливания в темном углу, - и Фаренгейт сама так поступала пару раз, - но довоенная точно взъерошится и начнет орать. Над этим следовало бы подумать подольше, но не хватало времени и терпения. То и дело проскакивали мысли об оружии и патронах. Первое нужно было разобрать и почистить, вторые - просушить. Нужно пополнить запасы, продать найденные препараты и лазерную винтовку с боеприпасами. А еще пневматическая винтовка - нельзя продавать Щепке. Они и так слишком много крутились рядом с ним и Стрелками, если еще и продать ему практически бесшумное оружие, то любой, кто решит проверить взаимосвязь некоторых смертей и поспрашивает окружающих или посмотрит товар, сопоставит факты. Не в силах отделаться от последней мысли, Фаренгейт поднялась на ноги. Стараясь не слишком шуметь, включила фонарик, разобрала рюкзак. Сразу отложила в сторону лазерную винтовку и трофейные патроны. Тщательно разложила курево, по сигаретке, понадеявшись, что табак не сильно испортился от влаги. Потом, достав инструменты, стала разбирать оружие, иногда замирая - от громкого звяканья Выжившая ворочалась. Может, сама наемница не стала спать, но мешать спать кому-то еще, по ее мнению, было преступлением похуже ограбления. Методичные действия успокаивали. Как всегда. Скучаешь? Нервничаешь? Не знаешь, что делать дальше? Займись оружием. Чистка и проверка никогда не помешают. Вот и сейчас, протирая цевье, вычищая ствол, она чувствовала себя лучше. Комок мыслей постепенно разматывался, укладываясь в ровное полотно. Пусть "Фэллонс". Они проверят супермаркет на следы пребывания Стрелков, а если будут там лично, то перестреляют так или иначе. Фаренгейт не сомневалась в своих силах. Клэр тоже помогала, без нее все было бы намного сложнее. Жаль, нельзя так взять с собой кого-нибудь из Добрососедства. Эммета, к примеру. Вместе еще и с отцом братьев Глизетт, бывалым воякой, они бы смели втроем хоть весь блокпост. А если б к ним еще присоединился Джи-Джи, узкоглазый гуль, от которого Фаренгейт при каждом патруле слышала какое-нибудь новое ругательство и видела новый способ убийства рейдеров, то они бы еще и свалку от супермутантов очистили. И Клэр, если подумать, справлялась очень даже неплохо в сравнении с дружинниками Добрососедства. Но наемница не могла сказать им. Она отчетливо представляла, что сделал бы каждый из них. Глизетт бы промолчал, сверкнув глазами... но пропажу варщика лучшего самогона в Содружестве заметила бы половина населения города. Эммет бы позвал с собой двоюродного брата, дружившего с О'Райзом, а тот бы собрал всю их многочисленную семейку, включая бойцовых мамаш. Джи-Джи бы такую новость от переизбытка чувств растрещал на все Добрососедство, добавив для остринки добрый слой выдумки и нецензурщины. Они сделали бы это не потому, что были глупыми или болтливыми, - хотя, окей, Джи-Джи просто никогда не затыкался, - но потому что Добрососедство было одной большой семьей. Со своими проблемами, уродами и непослушными сыновьями, но семьей. И расскажи Фаренгейт хоть кому-то - поднялись бы все. Не было никого, кто... Кто доверял бы Фаренгейт больше, чем своим друзьям и родственникам. Мысль окатила ее холодной волной. Руки, собиравшие обратно пистолет, замерли. Она не знала в Добрососедстве никого, кто согласился бы молчаливо пойти вместе с ней, поверив на слово и никому не рассказав. Никто ей так не доверял, и она никому так не доверяла. Она не хотела задумываться об этом. Такие мысли приводят к унынию, от них опускаются руки. Она помнила, как плохо было после революции, как все окружающие ощущались чужаками, не заслуживающими доверия незнакомцами. В каком-то смысле так и было - те, кого наемница знала, либо сбежали, либо погибли. Некоторые от ее собственной руки, включая самого близкого человека. Если подумать, неудивительно, что ей нельзя доверять. Фаренгейт зажмурилась, потерла глаза и виски, ощущая, как под подушечками пальцев перекатывается бугристая кожица шрама. Надо отвлечься. Первым порывом было поговорить с кем-нибудь, с Клэр - та могла бы рассказать что-нибудь отвлекающее, хоть о том месте, где они находились, о лагере Щепки и хламе, загромождающем комнаты на этаже. Но очкастая спала, беспокойно морщась во сне. Тогда женщина решила разобраться с пневматической винтовкой, спрятать в грудах хлама так глубоко, чтобы сам Щепка обнаружил прибавление в коллекции года через два. Подхватив пневматику, она отправилась бродить по этажу, светя под ноги фонариком. Это хранилище Щепка отвел под металлолом всех размеров и форм. Арматура, сетки, трубы и горы всякой мелочи типа пружин и болтов - он, наверное, без труда бы возвел себе крепость, если бы захотел. Фаренгейт нашла завал поглубже, запихнула туда пневматику, постаравшись не громыхать слишком сильно, привалила парой труб. Можно было бы разобрать винтовку, но рука не поднималась на собственное детище. Развеявшись таким образом, женщина снова села за чистку оружия. Теперь мысли текли в другом направлении. Необходимое снаряжение. Кроме докупки патронов следовало бы подготовиться ко всем возможным вариантам развития событий: Стрелкам на базе, рассеявшихся по Содружеству, держащих оборону в каких-нибудь руинах. Конечно, Фаренгейт не могла подготовиться к абсолютно всем вероятностям, но основное снаряжение вроде мин, растяжек и гранат, на которое раньше не хватало крышек, не помешало бы. Небо медленно светлело. С рассветом наемницу все же сморил сон, спокойный и тяжелый, который обычно подкатывает к самому восходу солнца. Проснулась она с ощущением, что куда-то опаздывает. Подскочила и в первые секунды не поняла, где она. Спальник Клэр был пуст. Снаружи доносился голос Щепки, заливавшего про несовместимость механики и женщин. Осознав, - в безопасности, - упала обратно. Полежала немного, жмурясь от солнечного света, ложившегося на пол узорами сквозь свернутую рулонами металлическую сетку. Ее ждало много дел, и женщина помедлила пару минут, прежде чем подняться, набираясь сил и решимости начать новый день. Снаружи ее ждало зрелище: гуль придерживал стремянку, а Клэр деловито ковырялась в механизмах водяного бака. Щепка непрерывно ворчал, а очкастая, не реагируя на его заявления о наличии степени по механике и невозможности починить бак, только шмыгала носом, не отвлекаясь от работы. - У тебя бзик на водонагревателях? - зевнула женщина, подходя ближе. - Тебе тоже доброе утро, - голос отдался эхом в пустом баке. - Нет, я просто хочу принять душ и постирать одежду. - Я тоже. Удачи. Щепка, поторгуем? - Занят, - буркнул торговец. - Твоя подруга ничего не понимает в водоотводах. - Но ты все равно ей помогаешь. - Дуракам везет, - стоически пожал плечами гуль. - Заодно аспирин отработает. - Какой еще... Громогласный чих прервал наемницу. Стремянка шатнулась. - Мне уже лучше, - упреждающе раздалось из бака. - Лучше?.. - нет, сначала надо разобраться с собой. - Щепка, у тебя колонка есть? - За углом. Фаренгейт ушла туда, бросив через плечо: - Присмотри за очкастой, она не только баки умеет чинить. Не стала отвечать на раздавшееся в ответ ворчание. Сам увидит. Вода была холодной, скорее всего с примесью радиации. Но для того, чтобы быстро помыться и отстирать пропитавшуюся грязью одежду, этого хватило. Солнце жарило с избытком, высохнет к вечеру. Закутавшись во все еще влажную простынь, Фаренгейт отправилась обратно. Судя по высоте солнца, было где-то в районе полудня, и проснувшийся желудок заявлял о правах на еду. Мимо прошел Щепка, разматывая за собой шланг. У стремянки, прислонившись к стене, отдыхала Клэр, прикрыв глаза и не двигаясь. Волосы у нее спутались и разлохматились, на щеках полыхал болезненный румянец, едва видный за слоями грязи, покрывавшей лицо и одежду ровным, потрескавшимся слоем. Даже на очках виднелись мутные разводы. Ее можно было бы спутать с обыкновенной бродяжкой, если б не пип-бой. - Успех? Не открывая глаз, брюнетка кивнула. - Что с тобой? - Ничего. Все в порядке. Да разумеется. Какое еще в порядке, если не реагирует ни на приблизившуюся наемницу, ни даже на руку на лбу? Слишком горячем. Фаренгейт отняла руку, размышляя. Простыла - в таком состоянии долго не продержится в пути, что говорить о бое. - Я справлюсь, - словно услышав мысль Фаренгейт, Клэр открыла глаза. - Я быстро выздоравливаю. - Выздоровеешь до вечера? - Я... у вас же сейчас есть какие-нибудь таблетки... - осознав абсурдность своих слов, очкастая смешалась и замолчала. Фаренгейт задумалась. С лекарствами в Содружестве было сложно. Таблетки - по большей части довоенные, с истекшим сроком годности, изредка с заново открытых фармацевтических заводов, но те были на вес золота. Наркоторговцы пытались варить замену, но не у всех получалось, и мало кто рисковал выпить странного цвета раствор, который с равной степенью вероятности как вылечит, так и отравит. Некоторые лечились травами, но от них, по мнению Фаренгейт, скорее вырастала третья рука, чем прекращался кашель. - Все очень просто, - произнесла женщина негромко. - Либо ты выздоравливаешь до утра, либо остаешься здесь. Нельзя идти в таком состоянии. Клэр опустила взгляд. - И еще кое-что. Просто на будущее. Пленники - ценный материал. Их не убивают просто так. Их убивают из устрашения, сохраняют жизнь за выкуп, но не стреляют из милосердия. Нужно было вытянуть из него всю нужную информацию, и уже потом... Что ты на меня смотришь? - Похоже, вы никогда не слышали о Женевских конвенциях, - с горечью в голосе произнесла брюнетка. - Нет. Расскажешь как-нибудь. Все, что тебе нужно знать теперь - если кто и должен пристрелить пленника, то это старший в отряде. Конкретно - я. Ты поняла? Клэр кивнула и почти сразу чихнула. С нее слетело и осело небольшое облачко пыли. - Вколи стим, - сжалилась Фаренгейт. - Должно помочь. Еще можешь набрать бак горячей воды и посидеть там минут пятнадцать - тоже полезно. - Готово! - донеслось из-за угла. - Работает? Фаренгейт непонимающе обернулась на шорох - шланг зашевелился, натягиваясь, и из отверстия бака хлынул поток воды. Клэр кинулась по стремянке вверх - завинчивать пробку, - наемница схватилась за стремянку, морщась и отворачиваясь от холодных брызг. Спустя несколько секунд, когда поток уже иссякал, капли стали горячими, почти кипятком. Клэр ойкнула, ее движения ускорились. Завинтив пробку, она нещадно затрясла руками. - Поверить не могу, - у вернувшего Щепки на лице застыло ошарашенное выражение. - Починила? Фаренгейт подождала, пока брюнетка спустится вниз, отсоединила шланг и кивнула на бьющую струю холодной воды. Клэр сунула туда покрасневшие ладони. - У тебя руки растут откуда надо. Хочешь на меня поработать? - Позже, - отрезала наемница, не задумываясь. А потом сообразила - это же идеальная возможность оставить Клэр здесь, в безопасности, выздоравливать. - Я подумаю, - слабо улыбнулась Клэр, вытаскивая руки из воды. - Какие у нас планы? - Тебе - отогреваться и вколоть стим. Вечером решим, что дальше. Клэр ненадолго задумалась, затем обратилась у гулю. - У вас еще остались шланги? - Да... - Щепка подозрительно прищурился. - Есть какие-нибудь емкости вроде ванной или баков? Махнув рукой, - Клэр его еще не скоро отпустит, - Фаренгейт отправилась обратно к рюкзакам. Там нашла одну из немногих оставшихся банок с консервами и заморила червячка, звуками подававшего признаки мутации в настоящего Червя Смерти. Затем собрала разложенные на просушку оружие, патроны и сигареты. Взяла одну и с наслаждением закурила, развалившись на спальнике и глядя в потолок полуприкрытыми глазами. Снаружи доносились голоса Щепки и Клэр: одна объясняла, как чинить топливный насос Мистеров Помощников, одновременно, судя по звуку, набирая из шланга найденную "емкость"; второй живо интересовался техническими деталями, более не сомневаясь в умениях очкастой. Фаренгейт лениво усмехнулась. Надо будет как-нибудь устроить с ней соревнование на починку какой-нибудь железки. Разумеется, с призами. Вскоре болтовня прекратилась. Фаренгейт взяла добытые наркотики и лазерную винтовку, пошла к Щепке. Тот сидел на диване у одного из зданий и чесал лысый затылок. - Давно не видел такой толковой бабы. Где ты ее откопала? - В прошлом. - Кто б сомневался... - глаза, полные красных прожилок, на минуту затуманились ностальгией. Обмен прошел гладко. Щепка, повертев винтовку, уважительно присвистнул и расплатился более щедро, чем ожидала Фаренгейт. Что с его стороны было правильно: наемники обсуждали между собой добытое ими необычное оружие, и если кто-то опытный мог заподозрить, что торговец отвалил меньше, чем следовало, то и доверия ему становилось меньше. Врученных крышек с лихвой хватило на трехдневный запас еды, патроны для обеих, несколько мин и гранат, стимпаков. Затем Фаренгейт взяла стимпак и пошла искать Клэр. Та устроилась в ковше от гигантской довоенной машины, предназначенной для разгребания завалов: отмыла ковш, провела туда шланги с горячей и холодной водой, поставила вокруг ширмы из листов железа и отмокала. Над ковшом поднимался пар, а вода была мутно-белесая из-за мыльной пены, с которой сливалось тело, сравнимое с ней по бледности, - казалось, что голова и шея сразу вырастают из воды. Все еще сухая и грязная одежда лежала в одном из проемов между зубцов ковша, в соседнем лежали чистые тряпки - штаны и рубашка. Сама Клэр не шевелилась, расслабленно откинувшись на стенку ковша и прикрыв глаза. Выглядело это настолько по-домашнему, что тревожить Выжившую или подкалывать на тему тщательно возведенных - и дырявых, - ширм не хотелось. Фаренгейт тихо положила стимпак поверх чистой одежды и ушла. Женщина занялась мелочами - починить одежду, зашить продравшийся чехол от пистолета, аккуратно выбрить висок. За ними время всегда летело незаметно. Нашлись еще дела - уложить рюкзак, вытряхнуть спальник и заменить пару слетевших пряжек. За последними подошла к Щепке - тот растолковывал каравану из нескольких охранников и пары браминов как обойти рейдеров на Масс Пайк. Караванщик то и дело бурчал себе под нос, что в жизни больше не будет срезать у "Фэллонса", а на вопрос "почему?" от внезапно возникшей перед ним Фаренгейт ответил, что не хочет стать закуской у супермутантов. Супермутанты у "Фэллонса". Значит ли это, что там больше нет Стрелков? А если они и есть - может, засели внутри здания и обороняются? Или уже съедены? В любом случае, нужно проверить, ведь это чуть ли не единственная ниточка, за которую можно уцепиться. Так размышляла Фаренгейт, снимая с натянутой проволоки высохшую одежду. Влажноватая местами, зато чистая. День пролетел незаметно - солнце укатывалось к горизонту. Наемница прикинула, как далеко идти к "Фэллонсу": часа три, придут в ночь. Махаться с супермутантами по темноте - то еще приключение, и женщина решила переночевать у Щепки еще раз, о чем уведомила его, ожидая нового приступа "у меня тут не притон". Но тот неожиданно благосклонно хмыкнул и кивнул. В ответ на недоуменный взгляд пояснил: - Твоя подруга взялась технику чинить. Мне что, жалко что ли? - За бесплатно? - Скажем так, я нашел пару волшебных снадобий, - подмигнул гуль. - Если утром не будет как огурчик - можете сломать обратно все, что она сейчас чинит. Той бы лечь и спать, но нет - лучше довериться наркоманским зельям, чем здоровому сну. Оставив довольного Щепку пересчитывать выручку, Фаренгейт отправилась вбивать в Клэр здравый смысл. Та нашлась в одном из складов Щепки, полном деталей от Мистеров Помощников: полутемный зал, по углам валяются роботы с торчащими как у дохлых тараканов лапами, а Клэр сидит на полу, вполоборота к ней и копается в корпусе одного из Помощников, окружив себя тремя фонарями и светя пип-боем во внутренности робота. Взгляд зацепился за точные движения пальцев, закушенную губу, стянутые в хвост волосы и бесформенную, мужскую рубашку, закатанные рукава которой еще больше выделяли тонкие, женственные кисти рук. Раздраженные вопросы, зудевшие в голове, сами собой стихли. Фаренгейт поймала себя на том, что молча глазеет на напарницу. Прикинула - разве в первый раз? - но мысль мелькнула фоном и пропала. Больше ее занимал расстегнутый воротник и остро выступающая белизна ключиц. Но вот Клэр выдохнула и выпрямилась. Лицо ее снова было бледным и чистым, глаза устало поблескивали из-за стекол очков. - Выходим? - спросила она, шмыгнув. - Нет, ждем до завтра. В "Фэллонсе" супермутанты, ими лучше любоваться днем, - Фаренгейт подошла ближе, пытаясь собраться с мыслями, которые кружились вокруг шеи очкастой, такой тонкой и нежной, обычно скрытой воротником смокинга. О чем она хотела поговорить? - Ты. Клэр сдвинула брови. Это простое движение, нарушившее уже ставшую привычной миловидность чужого лица, помогло сконцентрироваться. - Какой дури ты решила наглотаться, чтобы выздороветь до завтра? - Это не дурь. Это иммуностимулирующие препараты, - увидев красноречивое выражение замешательства, очкастая быстро поправилась: - Лекарства, которые помогут моему организму бороться с болезнью. - И кто их варил? Щепка? - Да. Но по старым рецептам, довоенным. Некоторые из этих лекарств я пила еще тогда. - Поверить не могу, - вздохнула Фаренгейт, садясь на пол. - Доверить свою жизнь торгашу и лекарствам, сваренным из наркоты. - Не из наркоты, - качнула головой брюнетка. - У него было медицинское сырье, специально для... - Уговорила. Но если утром будешь чихать - останешься здесь. - Не буду, - уверенно произнесла Клэр и перевела взгляд обратно на робота. - Это очень хорошие лекарства. - И снова склонилась над металлическим нутром, запуская туда руки. Взгляд Фаренгейт ускользнул к вырезу рубашки. - Сколько роботов тебе нужно починить, чтобы отработать? - Одного, этого. Он помогал с инвентаризацией, и Щепке без него трудно. Неудивительно. Нагрести столько хлама и не знать, что где лежит - адская мука для торгашей. Наверняка у Помощника все цепи сожжены в ноль. - Помочь? - Давай. Нужно немного припоя. Он где-то здесь, в ящиках. Дело не ограничилось припоем. Понадобились еще паяльник, аккумулятор и дополнительная лампа. А потом - держать лампу, пока Клэр паяла мельчайшие проводки в старых шлейфах. За окнами темнело, и тени скрадывали углы комнаты, заостряли и без того угловатые плечи, проступавшие под рубашкой. Темные волосы неряшливо разметались по обе стороны от шеи, обнажая небольшой треугольник кожи, смотря на который, Фаренгейт обнаружила в себе внезапное желание попробовать его на вкус, укусить или лизнуть, не прихватив при этом в рот волосы. То ли очкастая не подозревала, что выглядит в этой рубашке чертовски привлекательно, то ли напрашивалась на активные действия. И женщина не знала, что думать. - Пинцет? - ладонь с тонкими пальцами. Фаренгейт взяла с разложенного рядом чехла пинцет и передала. Немного пересела, чтобы не нависать над склонившейся Выжившей. И почти сразу пожалела - совсем немного, - о смене ракурса: теперь вырез воротника открывал совсем не ключицы. - Какая же ты все-таки дурочка, - мягко улыбнулась Фаренгейт. - Прощу прощения? - из расслабленно-деловитого выражение лица Клэр тут же стало сосредоточенным, а прищур, которым она одарила напарницу, был как минимум строгим. - Ты доверчивая. Настолько, что дрожь берет. Клэр снова села ровно, смотря прямо в глаза напарнице, и Фаренгейт, за неимением выбора, снова рассматривала лицо очкастой. - Что ты имеешь в виду? - К примеру, Щепка. Незнакомый торгаш, который может убить нас во сне. Что ему стоит подсунуть тебе яд, прибить меня, спрятать тела и сказать, что мы ушли в ночь и не вернулись? - Не думаю, что он так сделает... - Почему нет? Ты его совершенно не знаешь, я - тоже. - Ты преувеличиваешь, - качнула головой очкастая. - Он торговец, и ему выгодно, чтобы его клиенты были живы. - Хорошо, не самый страшный пример. Можно вспомнить, как ты пришла к Ирме и доверила ей свои мозги - самое ценное, что у тебя есть. Или Дейзи. Ты ведь одно время ночевала у нее, да? Ты в курсе, что у нее за стеной живет штурмотрон-шизик? - брюнетка только поджала губы и закатила глаза. - А уж то, как ты доверяешь моей сдержанности... Клэр непонимающе хлопнула ресницами. - Щеголять в полурасстегнутой рубашке, просить помочь и нагибаться над недочиненной техникой, и... мне продолжать? - Чего мне бояться? - усмехнулась брюнетка. - Что, бросишься и изнасилуешь? - А это отличная идея! - театрально вскинула бровь Фаренгейт, и очкастая рассмеялась, махнув в ее сторону рукой. - Смеешься? Зря! - Да брось, - хохотнулась Клэр, отворачиваясь и утирая нос. - Ты же не настолько озабоченная. Наивная Выжившая. Фаренгейт не стала особо церемониться: просто сграбастала одной рукой и повалила на пол, где не было инструментов, ламп и отломанных от Помощников циркулярных пил. Второй рукой перехватила за пояс, фиксируя руки в локтях. Клэр, все еще смеясь, трепыхнулась, потом дернулась и затихла. Перед носом Фаренгейт был затылок, пахнущий горьким самодельным мылом. Она чувствовала, как расширяется в обхвате грудная клетка - дыхание Клэр не сбилось, лишь немного напряглись руки и спина. - А если настолько? - низкий, тихий голос, почти шепот, губы почти касаются шеи. Осталось преодолеть считанные миллиметры, чтобы наконец понять, какова она на вкус, эта белая, мягкая, чистая кожа, пахнущая травами Пустоши... Если бы не волосы. Машинально Фаренгейт чуть отвернулась и сплюнула попавшие в рот пряди. Почувствовала, что во рту еще остались волоски, сплюнула еще пару раз, мотнула головой, чтобы от губ отлипли еще несколько. Почувствовала мелкую дрожь под собой и услышала что-то вроде клекота - Клэр хихикала. - Хватит ржать... Тьфу. Тьфу-тьфу! - отплевываясь, Фаренгейт привстала на руках над заливающейся в голос очкастой: - Один - ноль в пользу моих волос. И Фаренгейт тоже не выдержала и расхохоталась, обрушившись на ойкнувшую брюнетку сверху. - Твоя правда, - выдавила она. - Тебя невозможно изнасиловать, пока не пострижешься. Тьфу, тьфу, да что ж такое! - перекатилась в сторону, держа рот подальше от растрепавшегося хвоста. - Мой хранитель и защитник, - Клэр едва хватало дыхания говорить, - волосяной покров! Они просто лежали рядом и смеялись, пока могли. Когда смех утих, а дыхание успокоилось, некоторое время царило молчание. Лежа на спине, Фаренгейт рассматривала потолок в подпалинах от струй огнемета, царапинах и выбоинах. Под локтем мерно вздымалась спина очкастой. Она чуть повернула голову: Клэр смотрела на нее, очки сбились вбок. - Ты хороший человек, Фаренгейт, - сказала она спокойно. Улыбнулась: - Даже изнасиловать не можешь. - Договоришься еще, - буркнула женщина, снова переводя взгляд на потолок. - Обрею. Тихий смешок родился и угас. - Почему ты пошла со мной? - этот вопрос давно был внутри, но она не знала, как задать его правильно. - Я помню твои слова о цели, что женщин никто не воспринимает всерьез и все такое. Но ты могла бы помогать Амари с ее исследованиями. Дейзи - чинить технику в Добрососедстве. Хоть Щепке - оставайся у него да зашибай деньги на караванах. Почему ты держишься именно меня? Она знала, что наступит тишина - иногда на такие вопросы и вовсе не слышишь ответа. Но ответ все же прозвучал, негромкий, задумчивый, словно Клэр обращалась сама к себе: - Ты погибнешь, если никто не поможет тебе. Все считают, что ты сильная и справишься со всем, что бы ни случилось. Но никто не замечает, когда тебе нужна помощь. И я подумала... Если я вижу, когда тебе нужна помощь - может, я могу помочь? Фаренгейт задумалась. - То есть, - медленно проговорила она, - ты считаешь меня слабой? - Нет! - прозвучало почти возмущенно. - Нет. - И решила, что именно ты можешь мне помочь? - Да... - Неплохо для человека, который боится стрелять болотников и мусорщиков с близкой дистанции. - Я... - Клэр осеклась и надулась. Маленькая, глупая Выжившая возомнила себя Богом, ниспосланным спасти грешную душу. Это было бы забавно, не будь так печально. - Не надо меня спасать. Моя жизнь - мое дело, не твое. Спасай лучше свою шкуру, если будет выбор. - Но... - Ты довоенная, вот и думаешь, что помогать другим - это такая замечательная норма. Тебе стоило бы уже проснуться. Никто не помогает просто так, даже в Добрососедстве. Особенно в Добрососедстве. Что тебе нужно от меня? - она снова повернула голову. Клэр непонимающе щурилась. - Начерта ты мне помогаешь? - Я... хочу, чтобы ты осталась жива, - судя по выражению лица, очкастая сама не особо задумывалась над этим. - И что? Ждешь, что Хэнкок одарит за это крышками? Или хочешь, чтобы я спасала твою задницу из передряг? Таскала ценные детали? Какой смысл? Клэр устало вздохнула, закрыв глаза. Потом молча закинула руку на Фаренгейт, приобняла ее, вжимаясь носом в плечо. Раздражение, начинавшее было закипать в той, мигом улетучилось, сменившись растерянностью. - Мною движет альтруизм, Фаренгейт. - Что? - Вот именно... - Клэрити, давай по-человечески, а? - Я помогаю, потому что не могу спокойно смотреть, как страдают другие. Сердце дало перебой. Она уже слышала эти слова. Однажды. В другой форме, от другого человека, но смысл - тот же. Поколебавшись, положила ладонь на чужое предплечье, сжала, ничего не говоря. Клэр тихо хмыкнула в плечо. Темные, спутанные возней волосы блестели в свете лампы. Фаренгейт повернулась еще, касаясь затылка плотно сомкнутыми губами - слабо, но достаточно, чтобы ощутить тепло и горький запах. Раздался стук по раме разбитого окна, а затем сиплое покашливание: - Эй, рыжая, не отвлекай ее. Потом хоть убивай, хоть трахай, но пусть сначала дочинит. - Щепка, твою мать... - с досадой протянула Фаренгейт, ощущая, как Клэр поспешно отстраняется, снова садясь над сдохшей железкой. Кинула убийственный взгляд в окно на ехидно-довольную физиономию. - Будет готово, не беспокойтесь! - очкастая снова нырнула в металлические внутренности, поворачиваясь спиной к наемнице. Гуль ушаркал прочь. - Фаренгейт, я закончу через час-полтора. Не жди меня, иди спать. - Сама решу, - буркнула женщина, но прикинула: если остаться здесь, то наверняка слово за слово и опять отвлечет, проболтают до утра, а там и Щепка их остановит, скажет доделывать ремонт, таблетки-то он очкастой уже скормил. Лучше уйти. Она поднялась на ноги, отряхиваясь - посыпалась пыль, звякнула пара отпавших заклепок. - Спокойной ночи, - Клэр не поворачивалась. - Встаем на рассвете, - Фаренгейт потянулась. Напоследок коротко склонилась и все же ухитрилась чмокнуть, не зацепив волос, шейный позвонок, островок светлой кожи, обрамленный темным. Клэр отчетливо вздрогнула, что-то громыхнуло у нее в руках. Фаренгейт вышла из склада, напоследок заметив, как очкастая трет шею там, где ее коснулись губы.