Memory Den(izen)

Дорога от Щепки к блокпосту стала знакомой как тропы вокруг Добрососедства: облезшие рекламные щиты, ванная со скелетом, остатки автострады вдалеке. Но сейчас она вызывала смутное чувство тревоги. Вместо их убежища, где Клэр так старательно чинила водонагреватель, - развалины. Вместо привычного стрекотания выстрелов вокруг свалки - тишина. Все равно как мелкие изменения в поведении хорошего знакомого, почти незаметные, но настораживающие: Фаренгейт нервничала бы так же, смени Хэнкок ментаты на баффаут, или если бы Клео поздоровалась с ней утром. Но им предстояло идти дальше. Ориентируясь на карту в пип-бое и рассказы Щепки об окрестностях, они свернули вправо, в холмы с чахлыми рощицами, где достаточно быстро отыскали древнюю асфальтовую дорогу, почти похороненную в мусоре. Клэр, идущая сзади, едва слышно пробормотала что-то. Поймала на себе вопросительный взгляд напарницы и повторила громче: - Здесь не было холмов. - Вид у нее был задумчивый. - А что было? - Улицы, дома и... - очкастая осеклась. Сникла. - Что опять не так? - чуть сбавив шаг, Фаренгейт поровнялась с брюнеткой. - Эти холмы... Это развалины квартала. - Неужели? - Да... Скорее всего. - Почему же этот квартал стал холмами, а другие - нет? - Не знаю. Скорее всего, его забросили, перестали чинить. Некоторые дома изначально проектировались на более долгий срок, заводы, к примеру. Но не этот район. - Что в нем было? - Спальный район. Здесь жили. Таунхаусы, частные дома... Не самое благонадежное, но тихое место. Она отвечала так, будто Фаренгейт могла представить себе эти частные дома. Частично - да, на старых фотографиях и картинках она видела уютные домишки, местами прикрытые зеленой изгородью, но ей никогда не хватало воображения и знаний, чтобы домыслить, как текла там жизнь. - Здесь были в основном пожилые семьи. Они не доверяли программам "Волт-Тек". Мать Нейта тоже жила здесь, говорила, что скорее выберет погреб своего дома, чем бетонный гроб от правительства. - У Дейзи есть один альбом с фотографиями старого Бостона... - на эти слова Клэр кивнула. Женщина продолжила: - Вот на них и покажешь. А то я понятия не имею, что такое таунхаус. Пока смотри лучше по сторонам. Здесь точно водятся дутни, за холмом воют собаки, и Щепка говорил о яо-гаях. Поверь, они тебе не понравятся. - Яо... кто? - Мутировавшие медведи. У брюнетки округлились глаза и она машинально пощупала патронаш. Впереди показались ржавые обломки. Прищурившись, наемница опознала в них армейские фургоны - один из десятков военных лагерей, опустевших и разграбленных почти сразу после начала Войны. Она различила силовую броню, одиноко и соблазнительно стоящую чуть в стороне. Лишь недюжинным усилием воли она заставила себя свернуть в холмы и обойти лагерь - и броню, - по широкому кругу. Если за столько лет такая ценная вещь осталась нетронутой, значит, тому есть причина. Например, Мистер Храбрец или штурмотрон, которые продолжали колесить в таких лагерях. Зайдя за лагерь, они сделали привал. Фаренгейт продолжала тоскливо оглядываться. - На что ты смотришь? - Силовая броня. Клэр поправила очки и сощурилась в ту сторону. - Наверняка она уже сильно испортилась. Двести лет без техобслуживания - большой срок. - Это же силовая броня, она не может испортиться! - как ни пыталась Фаренгейт подавить в голосе искреннюю нежность по отношению к технике - не получилось. - Титан. Нержавеющая сталь. Есть детали, которые нужно заменять, но хватит и ядерного блока - вставил и пошел. Рейдеров можно месить голыми руками. - Ты... делала так? - Однажды. А потом закончился заряд. И утром броню стащили. - Стащили? Силовую броню? - Добрососедство, - вздохнула женщина. - Тащат все, что плохо лежит. Или стоит. - Думать об этом было не слишком приятно - вспоминался лежащий в тайнике "Испепелитель", - и она решила сменить тему, ввернув: - Странно, что тебя не утащили. - Меня? - непонимающе переспросила Клэр. Потом сдвинула брови и фыркнула, поднимаясь с бетонного останца. - Я не силовая броня. - Да. Тебя тащить намного легче, - Фаренгейт начала спускаться вниз, к дороге. - В отличие от некоторых, - парировала очкастая, идя следом, и наемница вспомнила, как та унесла ее с места перестрелки со Стрелками. Но сдаваться не собиралась: - В отличие от некоторых, некоторые могут унести некоторых вместе с рюкзаком и оружием. Всем оружием. - Значит, не быть мне главным таскуном Добрососедства. - Не тащишь ты - утащат тебя, так что поосторожней. На тебя уже есть заказчик. - И кому я... О. Что ж, спасибо за предупреждение. - Не за что. - Добавила мысленно: "оно тебя все равно не спасет". Судя по карте, когда-то это был центр микрорайона: крупная больница, станция метро, супермаркет, несколько сохранившихся зданий. Фаренгейт сначала почуяла запах тухлятины, а потом заметила мешки с мясом, развешанные вдоль выбитых окон. Логово супермутантов. Но она не слышала их голосов - может, Стрелки выбили их отсюда? Они сбавили темп, обходя здания с тыльной стороны. Мысленно женщина радовалась, что здесь нечего пнуть и не обо что споткнуться, - корни да ветки. Клэр, несмотря на меньший груз, обладала феноменальной неуклюжестью и всегда находила, чем погреметь, и здесь этот талант не проявлялся. "Фэллонс" впечатлял. Многоэтажный, с колоннами и остатками фонтанов, увешанный гирляндами из кишок, свежих и не очень. Они осторожно двинулись к главному входу, взяв оружие в руки. У него Фаренгейт замерла, настороженно вглядываясь в приоткрытую дверь - изнутри несло гнилью, мочой и порохом. И ни звука. Она нерешительно шагнула к двери, но остановилась. Нет, звуки были. Перестрелка вдалеке. Редкие крики, тонкие, человеческие, и низкие, похожие на выстрелы - супермутантов. Постояла немного, оценив направление звука - приближаются. - Уходим, - распорядилась она. - Если Стрелки здесь, то они мертвы. - Тогда куда нам... - Потом. Уходим! Они обошли здание, завернули за угол, к другому строению, парковке. Фаренгейт устремилась к арке под проездом из одного здания парковки в другое, но встала столбом, услышав выстрелы - с холмов, куда собиралась бежать. Сзади тоже раздавались выстрелы; обернувшись, наемница различила мельтешащие вдалеке фигурки - люди спасались бегством. Слева была тихая громада "Фэллонса", спереди и справа - парковка. Мутанты играли в простую и кровавую игру - загоняли добычу к себе в логово, и Фаренгейт не хотела оказаться одной из жертв. Она быстро огляделась, ища укрытие: голые стены, чахлые кусты, забранные самопальными решетками окна. Взгляд уцепился за выцветшую белую стрелку, нарисованную на стене - она указывала на неприметную дверь. Больше никаких укрытий не было, а выстрелы за спиной раздавались все ближе. Будь у нее выбор, она не стала бы прятаться за дверью, на которую чуть ли не вывеску "сюда!" повесили. Но выбора не осталось, и Фаренгейт поспешила к проходу на парковку "Фэллонса". Она шагнула внутрь, сделала первый вдох - и ощутила смрад. Клэр, шедшая следом, захлопнула дверь. Наступила кромешная тьма, в которой женщина едва успела заметить очертания узкого коридора. Борясь с приступами тошноты, подкатывающей с каждым вдохом, Фаренгейт порылась в рюкзаке и вытащила фонарик. Глаза понемногу привыкали, начинали различать слабый свет, идущий спереди. - Может, тут подождем? - А если кто-то забежит следом? Пройдем немного внутрь. Она обвела пятном света от фонарика стены, потолок, пол. Грязные жестяные перегородки, закопченный потолок и неожиданно чистый, чуть ли не выскобленный пол. В таких укромных уголках обычно находились вековые отложения дерьма, но не здесь, и это было странно. Из-за двери доносились яростно-испуганные вопли, выстрелы и ор мутантов, но Фаренгейт старалась прислушаться к звукам парковки. Поскрипывание, посвистывание ветра об жесть. А еще вонь, отшибавшая обоняние напрочь, не имевшая источника, разлитая в воздухе и прилипающая к коже. - Фаренгейт, дверь не открывается. - Я не просила ее... Что? - не поверив, женщина дернула ручку. Действительно. Ни замковой скважины, ни кодового замка - только хлипкая дверь, открывавшаяся внутрь, но не наружу. Легко выбить, но это лишит их укрытия. Она почувствовала себя в ловушке. Раздался приглушенный вопль, отчего Фаренгейт выхватила пистолет, сняла предохранитель, целясь в темноту. Опустила, поняв, что крик раздался по ту сторону двери - мутанты схватили кого-то совсем рядом, шагах в пятнадцати от входа. - Идем внутрь, - пробормотала она. - Отойдем отсюда. Мягкий зеленый свет полился из-за спины - Клэр увеличила до максимума подсветку пип-боя. Из темноты выступили очертания коридора. - Думаю, можно пройти насквозь и войти в "Фэллонс" отсюда. - в ответ ничего не раздалось, и женщина повторила с нажимом: - Можно же? - Да. На каждом этаже был переход. - Значит, ищем их. Поворот направо - тот самый, откуда исходил слабый свет. Фаренгейт заглянула туда. - Что там? Обезглавленное, нанизанное на кол тело со сгнившими до костей пальцами, удеживаемое на месте одеждой, и подсвеченное табличкой "Выход". Столик с растекшейся лужей воска, пыльной бутылкой и нетронутой разложением головой, смотрящей на Фаренгейт разъехавшимися глазами. Тело уже почти не воняло, но наверняка в свое время внесло немалый вклад в общую затхлость воздуха на парковке. - Да так. Идем дальше, - женщина проверила наличие обоймы в пистолете и пошла дальше, прямо. Безошибочно определила по приглушенному вскрику, что Клэр не удержалась от того, чтобы сунуть свой любопытный нос куда не следует. - Я сказала, идем дальше. - Что... что здесь... - Не знаю. И знать не хочу. Шорох из-за спины подсказал ей: очкастая взялась за карабин. Узкий коридор. Белые стрелки на стене, показывающие идти дальше. Фаренгейт шла медленно, вслушивалась. Глухие вскрики, раздававшиеся снаружи, глохли и отдалялись. Перед ними возникла стена со стрелкой, просто и очевидно указывавшей на единственный возможный путь - направо. Помедлив, женщина пригнулась и одним резким движением выглянула за поворот. Свет фонаря выхватил из темноты бледное, неподвижное лицо, голое тело, и Фаренгейт чуть не выстрелила, но вовремя поняла - манекен. В отличие от Клэр - над головой наемницы раздался щелчок, и пластиковый болван рухнул на спину, громыхнув. Эхо отразилось от стен. - Манекен, - выдохнула очкастая. Ее голос дрожал. - Именно, - Фаренгейт медленно обвела фонарем слева направо. Целая толпа пялилась на них из темноты безжизненными глазами из пластика. - Мы точно не можем вернуться? - Нет, и хватит ссать, - огрызнулась наемница, нервно размяв плечо. - Куча манекенов, вот и все. Она выпрямилась, пошла мимо неподвижных тел, высматривая выход из зала. Стена, на ней - еще одна стрелка, указывающая в темный провал коридора. Фаренгейт шагнула туда, спиной чувствуя, что напарница чуть ли не в затылок дышит, держась всего на шаг-два позади. Нужно было пройти дальше - мутанты, если ворвутся, прочешут весь первый этаж, а то и до второго дойдут. Жестяные стены не станут для них помехой. Слабое зеленоватое свечение - светящиеся грибы. Пип-бой предупреждающе скрипнул, а через пару шагов залился таким истошным шипением, что обе женщины отступили назад. Фаренгейт мельком увидела груду бочек со знаком радиоактивности, сваленных у стены и густо поросших светящимися грибами. - Не сюда, - пробормотала женщина, возвращаясь в зал. Мимоходом увидела лицо Клэр: неподвижное, бело-зеленое от света пип-боя, оно неприятно напомнило ту мертвую голову своим выражением - страхом, проступавшим в каждой черте. Фаренгейт и самой было не по себе. Ее преследовало чувство, что она уже видела это: художественно разделанные тела, пугающие композиции и невинные стрелочки, указывающие на верную смерть. Она покопалась в памяти. - Есть одна хорошая новость и одна плохая. - Начни с хорошей, - попросила Клэр. Они вышли обратно в зал, и Фаренгейт пошла вдоль стены, ища еще коридоры. - Я знаю, кто творчески испоганил это место. И я его уже убила, значит, мы здесь не встретимся. - Кто это был? - Его звали Пикманом. Вообразил себя художником и рисовал кусками тел рейдеров. - Сделав паузу, женщина решила рассказать до конца. Ей хотелось отвлечься, вернуть чувство обыденности, таявшее с каждым бледным лицом, выплывавшим из темноты. Да и Клэр бы это не помешало. - С месяц назад Хэнкок отправил нас проверить, куда делась банда, регулярно приходившая с севера. Мы нашли и добили их. А заодно прикончили мужика, который их докопался - того самого Пикмана. Перед тем, как поймали, успел разукрасить весь дом внутренностями. Молол чушь про искусство, был в чистом костюме... прямо как ты. - Она почувствовала, как брюнетка передернулась от сравнения. - Его мозги очень живописно смотрелись на стенке, но он этого уже не оценил. - Думаешь, этот... кошмар - его рук дело? - Похоже. - Какая плохая новость? Еще один коридор. Свернув, Фаренгейт обнаружила подсвеченные три кнопки на стене со множеством стрелок и цифр, пересекающихся между собой, и несколько закрытых решетчатых дверей, перекрывавших коридор. - Если он здесь поработал, то стоит быть готовыми ко всему, например, к логическим загадкам, - она приглашающе повела ладонью в сторону кнопок. - Прошу, мисс ученая, разберитесь с этой хренью. Клэр кисло улыбнулась и подошла к кнопкам, зависла над ними, проводя пальцами по стрелкам и бормоча под нос. Фаренгейт стояла рядом, водя фонариком по залу. Темнота будила воображение, и женщине мерещилось, что бледная тень на краю поля зрения - монстр, изготовившийся к атаке. Обострившийся слух ловил звуки на грани слышимости, скорее плоды воображения, чем реальные шаги или дыхание за стеной, и Фаренгейт усилием воли заставляла себя не вслушиваться. Она вздрогнула, когда лязгнули двери, открываясь - не все, только первая и последняя. Сделала несколько глубоких вдохов - Клэр разберется с этими кнопками. Они не застрянут в затхлом зале между железными дверями и отрядом супермутантов. Они выйдут отсюда. Мысленно она повторяла эти слова, пока двери не открылись все, одна за одной, спустя неизвестно сколько времени. Наемница нашла в себе силы одобрительно хлопнуть Клэр по плечу, и они двинулись дальше. Помня ловушки Пикмана, Фаренгейт проскакивала меж замершими створками как можно быстрее. Они уперлись в развилку. Стрелка указывала направо, и женщина нарочно свернула налево. Но этот путь быстро завершился тупиком и деревянной доской на полу, на которой было намалевано той же белой краской "Неправильно!". Правый коридор извивался змеей, и каждый поворот был отмечен аккуратными белыми стрелками, от одного вида которых Фаренгейт начинала вскипать. Коридор резко отвернул налево, и наемница ощутила, как ботинок натянул и оборвал тугую нить. Среагировать она не успела, слева зажегся алый свет. Фаренгейт дернулась прочь: переплетения колючей проволоки и два тела, повисших на ней, тоже обезглавленные, а головы нанизаны на трубы, торчащие почти перед самым носом. Опустила фонарик чуть ниже: табличка с надписью "Один путь" и стрелкой, еще одной гребаной стрелкой, как будто и так не ясно, куда идти. За поворотом находился подъем на следующий этаж, освещенный косыми лучами, пробивавшимися в забитое досками окно. Замечательный вид, и его лишь немного портили напольные мины, растяжки и подвесные мины, которыми был утыкан, казалось, каждый квадратный сантиметр пути. Фаренгейт зажмурилась на секунду, пытаясь представить, что это все неправда. И как их угораздило спрятаться именно здесь? - Я могу попытаться... - нерешительно начала Клэр, но уже по ее тону было понятно, что первая попытка окончит их мучения раз и навсегда. - Не надо, я сама. Умею, - тяжело вздохнула Фаренгейт, садясь у ближайшей мины и доставая из рюкзака чехол с инструментами. Положила фонарик рядом и принялась за работу. Кропотливое, однообразное и вместе с тем напряженное занятие. Постоянная осторожность, малейшая оплошность - и в лучшем случае ты успеешь пожалеть о ней. Наемница не любила саперское дело, но при необходимости подходила к нему со всей ответственностью. Необходимость появлялась чаще, чем хотелось бы: многие рейдеры минировали подходы к своим норам, да так погано, что часто сами подрывались. Фаренгейт была хорошим, но медленным сапером, предпочитала отдавать эту работу Хэндриксу - он с одинаковым усердием копался в минах и шестеренках. Она поморщилась, изгоняя из головы мысли о нем. Думать о мертвом друге, пока пытаешься обезвредить мину, - плохой знак. - Раньше я думала, что парковки - это многоэтажные сады,* - сказала она. - Место, где выращивали деревья, чтобы потом сажать их на улицах. Достаточно нейтральная тема, чтобы не сильно отвлекаться от разминирования и не думать о масштабах взрыва от детонации всех ловушек разом. - К сожалению, нет. Здесь оставляли машины. Но твоя идея применения парковок мне нравится больше. - В голосе Клэр слышалась улыбка. - Уверена, ты пыталась переспорить того, кто рассказал тебе правду. - Нет. Я просто никому не верила. - Вот и вторая мина готова. Осталось еще около пятидесяти, если обезвреживать с рассчетом на неуклюжесть очкастой. - А потом вышла с патрулем из Добрососедства... В общем, так я еще никогда не разочаровывалась. - Ты всю жизнь провела в Добрососедстве? Не выходила за его пределы и за окрестности? - Не совсем. Я родилась в Даймонд-сити. - Что? - очкастая заинтересованно подалась к ней. - Назад! - Извини, - Клэр поспешно отступила. - Просто... по тебе не скажешь. - А что, у меня должна быть надпись на лбу? "Сделано в Даймонд-сити"? - Нет, конечно... Ты не знаешь многих вещей, которые могли бы там рассказать. Я слышала, что Даймонд-сити - что-то вроде местной столицы, и там остались знания о довоенном времени. - Самое жирное поселение в окрестностях, да. - Третья мина. - Помню, как бегала с другими детьми по загаженным трибунам, и один олух провалился под них и вопил, пока его жрали кротокрысы. Еще помню, как успела походить в школу, там научили считать, писать, а потом... потом я стала жить в Добрососедстве. Когда мэром стал Хэнкок - вышла из города в первый патруль. Так что да, я всю сознательную жизнь провела в Добрососедстве и его окрестностях. - Как ты оказалась в Добрососедстве? На вопрос отвечать не хотелось. Очень. Но Фаренгейт уже знала, насколько любопытна Выжившая, и догадывалась, что, не ответь она, та докопается до истины через других. Лучше уж ответить самой, чем слышать потом пересказы слухов. - Украли. - Украли? Зачем красть ребенка? Эта наивность заслуживала слез умиления или хотя бы честности. - Затем, что на красивых девочек есть спрос. - Какой спро... - и ее словно заткнуло. Фаренгейт ощутила горькое злорадство. Но чувства шли словно по поверхности, а спокойная, холодная и большая часть разума была полностью сосредоточена на четвертой ловушке. - Извини. - Да ничего. - Ты не пыталась найти родителей? Они наверняка тебя искали. Как нарочно поднимает темы, отвлекающие от методичного разминирования. - Не получилось. - Может, у тебя там остались родственники? - Слушай, давай о чем-нибудь другом. Если я дерну не за ту пружину... - Хорошо, хорошо, давай о другом. - Клэр ненадолго замолчала. - Как ты познакомилась с мэром? - Он продавал нам наркоту, так и познакомилась, - Фаренгейт принялась за пятую мину. - Винт вместе варили. - Очень... по-добрососедски. - Да вообще. Гнали втроем разную дурь, а потом Ханна продавала ее остальным девочкам. Золотые времена. - Ханна? Твоя подруга? Палец соскользнул, и сердце пропустило удар. К счастью, обошлось - мина не среагировала на малый вес. - Фаренгейт? - Так, хватит на сегодня разговоров. Не отвлекай. Клэр послушно смолкла. Воспоминания. Тоже сродни минам: подцепишь одно, потянется второе, а третье кольнет болью. И никогда не знаешь, какое станет последней каплей. Лучше даже не пытаться их трогать, в отличие от мин. Последние хотя бы знаешь, как обезвредить. Она слышала, как Клэр начала разминать ноги, прохаживаться за ее спиной. Где-то на двадцатой мине раздался вопрос: - Я посмотрю, что дальше по коридору? - Лучше не разделяться. На двадцать пятой мине Фаренгейт передумала - затылком она ощущала пристальный взгляд. От него пробирало по коже, и она чувствовала себя беззащитной. Может, ей лишь чудилось, что Клэр сейчас размышляет о ее прошлом, но ощущение все равно было неуютным. В конце концов, что тут могло быть опасного? Ворчания гулей или копошения кротокрысов Фаренгейт не слышала, а если есть механические ловушки - пусть очкастая откроет глаза пошире. - Хотя, знаешь что, - докончив двадцать шестую мину, она повернулась, - можешь прогуляться. Держи оружие наготове и, черт тебя дери, смотри под ноги. - Буду, - покладисто кивнула брюнетка и степенно уплыла в темный коридор - силуэт в шляпе, охваченный зеленым свечением. На сороковой мине раздался скрип двери. Затем - быстрое и резкое тарахтение турели. Фаренгейт замерла, прислушиваясь. Хлопнула дверь, раздался треск дерева. Турель умолкла. - Я в порядке! - донеслось из коридора. И снова тишина. Наемница вернулась к ловушкам. Очистив на полу узкую дорожку от напольных мин и растяжек, она принялась за свисающие гранаты - на первый взгляд идиотская ловушка, но отлично работает в полутьме, когда смотрят вперед и под ноги, не над головой. Она почти разобралась с гранатами, когда послышалась новая последовательность звуков: механическое шипение, скрип взведенных пружин и звон, звон десятка металлических тарелок. Тонкий, испуганный вскрик, затем ругательство, которое Фаренгейт слышала всего пару раз от Джи-Джи, и одна за одной все тарелки стихли. Женщина закончила очищать путь наверх и заинтригованно уставилась в темноту коридора. Спустя пару минут оттуда вынырнула встрепанная Выжившая в своем зеленом ореоле, докладывавшая в патронаш боеприпасы. - Не спрашивай, - сходу буркнула она. - Я нашла какие-то шприцы, что это? - Мед-х, психо... ого, рикошет. Отличная добыча. - Замечательно. Идем дальше, - Выжившая проскочила по расчищенной дорожке с неожиданной прытью. - Давай, за мной! - Кто тут командир, не напомнишь? - Фаренгейт догнала ее уже на гладком бетонном подъеме, расчерченном косыми лучами света. - Что там было? - Неважно. - Чего ты так испугалась? - точно какой-нибудь ерунды. - Ну же, Клэрити! - Потом расскажу, - Клэр немного ускорилась, уши у нее горели, видно было даже в темноте. Она первой вышла на другой этаж, погруженный в полумрак, в котором угадывались очертания груд из шин. Она же первой и зацепила растяжку - тренькнула порвавшаяся струна. Это была инстинктивная реакция: Фаренгейт прыгнула на спину очкастой и сшибла с ног. Клэр еще успела негодующе ойкнуть, как сверху пронеслась, сверкнув искрами, ракета. Врезалась в стену парковки в десятке метров от них и взорвалась, обдав волной жара и дыма. - Смотри под ноги, - сдавленно процедила наемница, вставая и оглядываясь по сторонам. Клэр тоже поднялась, держась за челюсть и морщась. Здесь было посвежее, но отчетливо различался запах застоявшегося бензина. Фаренгейт посветила на пол: меж груд покрышек змеилась маслянистая пленка, уводившая дальше в зал. Они пошли вдоль стены, держась в стороне от пролитого бензина. Дорожка из него уводила налево, но выглядело это настолько подозрительно, что Фаренгейт решила туда не соваться. Жестяные стены, узкий коридор, пол, воспламеняющийся от одной искры - в такую очевидную ловушку разве что тупой попадется. Миновали прицеп, на котором стояла ловушка с ракетницей. Из-за него слабо пробивался дневной свет и доносились низкие голоса. Фаренгейт прильнула к частично заколоченным, частично зарешеченным окнам: зеленые громилы лениво таскали человеческие тела, переговариваясь между собой, обсуждая, как долго трепыхалась их добыча. Тела сволакивали за угол, мутанты лениво шлялись под стенами парковки - Фаренгейт могла бы крышкой докинуть до лысых макушек. Она отодвинулась обратно в темноту, постояла, привыкая. Они прошли вдоль всей стены, обходя по периметру лабиринт из грубо сколоченной жести, воняющий бензином. Повернув, обнаружили выход из него, а также висящий на стене лазерный пистолет, самый простой, но достаточный, чтобы подпалить бензиновую лужу, которая превратила бы этаж в один большой гриль. Обезвреживая и снимая со стены пистолет, наемница мысленно выдохнула. Если все ловушки будут такими очевидными, то они выйдут невредимыми. Клэр вцепилась ей в плечо: - Я что-то слышала, - шепнула она. Фаренгейт замерла, прислушиваясь. Супермутанты, ветер, поскрипывание перегородок. - Мутантов? - Нет, словно... Словно кто-то идет за нами. Или перед нами. Не понимаю. Женщина прислушалась еще. Супермутанты и ветер. Шепот травы. Совсем уж вдалеке - стрельба, настолько далеко, что даже не определить, из чего. - Успокойся, тебе чудится. Пока она говорила, различила еще какой-то звук, слишком слабый, чтобы понять, какой - скорее кожей, чем ушами, - но он затих прежде, чем она закончила говорить. Фаренгейт попыталась поймать его еще раз, но безуспешно. - Надеюсь, - чуть слышно сказала Клэр, сбавляя подсветку пип-боя. Едва пришедшее спокойствие снова развеялось. Что это могло быть - человек? Гуль? Фаренгейт не знала, что хуже: крадущийся за ними маньяк, прячущийся в этом лабиринте или даже построивший его, или голодная тварь, лишь внешне походящая на человека. Или какой-нибудь заблудившийся гнус, спрятавшийся здесь от дневной жары и не вылетевший вечером. Тоже может быть. Еще одна развилка. Фаренгейт посветила налево. Бурая клякса на стене, будто кого-то подрали напротив нее, и застарелые кровавые разводы на полу, следы цеплявшихся ладоней - то, что волокли, было еще живым во время этого. - Только не туда, - даже в шепоте она слышала смертельный ужас. Отлично его понимала и без вопросов повернула направо. Эти следы появились до или после превращения парковки в лабиринт? Неясно. Но наемница даже не думала убирать пистолет и усиленно вслушивалась. Голоса мутантов становились глуше из-за стен и расстояния, ветер вздыхал навстречу. Липкий, короткий звук иногда раздавался на грани слышимости, но Фаренгейт не могла понять, откуда. - Нам точно нужно идти дальше? - Мы не можем выйти там, где вошли, - тоже вполголоса ответила женщина. - Выломаем дверь - привлечем внимание шумом. То же самое с окнами. Нам нужно найти выход. Мы ищем выход. Она не была уверена, что говорила это лишь для очкастой. Снова гребаные стрелки-указатели и много тупиков с издевательскими табличками. Наемница больше не раздражалась на них, лишь напрягала слух. Заходя за один из поворотов, она пропустила растяжку, и успела сделать шаг назад, как раздался глухой взрыв, и ее обдало чем-то влажным, холодным и вонючим. Отплевываясь и морщась, она посветила фонарем: в очередном тупике валялись развороченные взрывом тела, а по нагрудной броне и лицу женщины стекали забродившие внутренности. Рвотный спазм скрутил желудок. Фаренгейт утерла лицо ладонью - между пальцев копошились черви. "Я же только что почистила броню," - крутилось в голове, пока ее тошнило. Клэр бледной тенью прислонилась к стене и старалась не дышать. Счистив самую мерзкую гниль и тщательно обмыв лицо и руки, Фаренгейт продолжила рыскать по жестяным коридорам. Тупики. Один коридор привел к выступу пола над подъемом на второй этаж, и в небольшом закутке рядом лежал стол с аптечкой, окруженной оплывшими горками воска. - Мы обошли здесь все. - Немного винта и психо. - Пойдем по тому коридору. - Точно все? - Да. Будь наготове. Они вернулись к развилке, поплутав еще немного. Идя по следам из крови, женщина надеялась, что это просто следы. Что впереди никого нет, а то, что убило и наверняка сожрало бедолагу, давно откинулось или ушло из этого места. Но теперь она слышала больше липких, коротких звуков, и они раздавались оттуда, куда они шли по бурым пятнам на полу. Вонь забивала нос. Кромешная темнота пробирала до мурашек, хотелось осветить фонарем все вокруг, но пятнышка света не хватало, чтобы разодрать плотную, поскрипывающую завесу мрака. Пип-бой Клэр светился ровно настолько, чтобы та не спотыкалась, дыхание очкастой было прерывистым, - она боялась. Фаренгейт тоже боялась, но пистолет в руке и нож на поясе внушали уверенность. Подъем на третий этаж - туда вел кровавый след, там же сияло что-то слабым рыжим светом. Наемница медленно поднялась, направляя фонарь в пол. Небольшой, почти что уютный закуток с поставленной в центр лампой. Электрический свет бесстрастно высвечивал кровавые брызги на стенах, бурый пол и два темных проема слева и напротив. В последнем мелькнуло что-то блеклое - Фаренгейт едва успела поднять луч фонаря и сощуриться туда. В ослепленных лампой глазах плыли зеленые пятна. Темный коридор - и только. Слева раздался липкий звук, и теперь наемница опознала его - чавканье. Сосущее чавканье пустым ртом, когда от голода обгрызаешь себе губы и кожицу во рту. Луч фонаря отразился в широко распахнутых глазах полуголого гуля - тот стоял в нескольких шагах от нее и сощурился, втягивая воздух через отверстия ноздрей. Гуль рванул к ней, одновременно на курке дернулся палец. Прогрохотал выстрел, и одичалого развернуло вбок, он грохнулся на пол, хрипя и дергаясь; из-под лопатки плеснуло бурым. Короткий щелчок карабина, и гуль окончательно утих от дыры в голове. Фаренгейт выдохнула, опуская пистолет: - Что ж, это было... Клэр взвизгнула, отшатываясь. Фаренгейт едва успела повернуться и выставить руку - челюсти другого гуля заскрежетали по наручу. Завыл еще один, ударяясь в спину и едва не сшибая с ног. Фонарь вылетел из руки и развалился, лампа звякнула, отлетая, и ударилась о стену, погасла. Стало темно, и наемница едва видела в слабом свете пип-боя. Фаренгейт крутнулась, отбрасывая пистолет и выхватывая нож, - слишком мало пространства, слишком опасный рикошет, - несколько раз сунула его под ребра одному, зашипела от боли - второй схватил со спины за волосы и оттягивал голову, пытаясь добраться до шеи. Женщина упала на спину, пытаясь придавить одичалого, но сверху напрыгнул еще один. Краем глаза заметила, как Клэр сцепилась с гулем врукопашную, и тот теснил ее к спуску. Наемница всадила лезвие под челюсть тому, что был сверху, - на шею плеснуло теплым, - попыталась спихнуть его, но над головой нависла еще одна раззявленная пасть, снизу извивался недодавленный гуль, и чьи-то челюсти скреблись по штанине, пытаясь прокусить. Фаренгейт оказалась в живом клубке из копошащихся, голодных одичалых, искавших уязвимые места, придавленная одним уже остывающим телом. Одного гуля она бы осилила без труда, но не трех сразу. Она изворачивалась, пытаясь не подставить им шею и живот, но взвыла, ощущая, как один вгрызся в мясо над коленом, второй добрался до локтя руки с ножом, а рвотно-кислое дыхание третьего сквозило по загривку. Среди урчания, голодного чавкания и шипения прорезался тонкий крик, глухой удар - что-то покатилось по спуску вниз. Не было времени на мысли, одна только ярость билась в сознании вспышками, и с каждой секундой в ней было все больше страха. Быть загрызенной заживо теми, кто когда-то был людьми - смерть гораздо хуже, чем от пули. И сейчас эта смерть схватила за руки, за ноги и подбиралась к горлу. Женщина рванулась, рыча. Перехватила нож другой рукой, всадила его в шею гулю, глодавшему руку лягнула вцепившегося в ногу и заорала от боли - тот как раз стиснул челюсти. Наугад ткнула ножом - боль ослабла, гуль захрипел, приподнялся, раззявил пасть и бросился на лицо. Фаренгейт едва заслонилась покусанной рукой - одичалый прикусил наруч, сверкая расплывшимися зрачками в провалах глазниц. Женщина попыталась ударить его ножом, но гуль снизу перехватил руку, выворачивая назад - нож выпал из ладони. Тогда она провернула вторую, которую пытался сжевать одичалый, и обхватила его голову ладонью, с силой повернула назад и набок - хрупко треснул шейный позвонок, и гуль обмяк. Одичалый, придавленный весом Фаренгейт и трех мертвых тел, едва сипел, но продолжал скрести ногтями о нагрудную броню и дергать на себя вывернутую руку. Та же глубоко дышала, переводя дыхание, чувствуя, как липнет к бедру мокрая и горячая от крови штанина, пульсируют болью бедро и локоть. Услышала шаги и попыталась вырвать руку обратно, подобрать нож - но к ней приближался не гуль, а тяжело дышащая, взлохмаченная Выжившая. Без лишних слов она взялась за руку ближайшего тела и потянула на себя, стаскивая. В слабом зеленом свете Фаренгейт различила подранный до самого плеча рукав и просвечивающую рубашку, но ран вроде не было. - Их не было на радаре, - пыхтя, Клэр стащила тело и осела на пол - отдышаться. Фаренгейт стало полегче. Она пошевелилась, но сверху все еще лежали два тела, и подняться было тяжело. - Вообще не было! - Забей. Стащи с меня хоть еще одного, - выдохнула женщина. Сделав пару вдохов, добавила: - Пожалуйста. Клэр устало застонала, поднимаясь на ноги. Гуль тихо вторил ей. - Ты ранена, - пробормотала очкастая, склонившись над напарницей. Свет от пип-боя усилился. - Клэрити, поживее. Брюнетка кивнула, провела рукой, откидывая волосы с лица. Свет стал еще сильнее, он буквально омывал Клэр ореолом со спины. И тут до Фаренгейт дошло - светился не пип-бой. Еще один гуль, сиявший изнутри гнилым светом, прыгнул на нее со спины и впился в шею сбоку. Клэр рухнула на гору тел, подавившись воплем, Фаренгейт сдавленно охнула, щурясь от голубовато-зеленого свечения, пульсировавшего перед ней. Клэр пыталась отпихнуть одичалого, тот урчал, мертвой хваткой цепляясь за плечо и затылок - по мертвенно-бледной коже побежали крупные, черные капли. Фаренгейт задохнулась от накатившей ненависти. Она рванулась, пытаясь подняться, и перед глазами потемнело. Сцепившиеся светящийся и Клэр скатились, а гуль под Фаренгейт завозился сильнее, карабкаясь наружу. Наемница мощным движением вывернулась из-под одного тела, повернулась на бок и столкнулась нос к носу с полудохлым гулем, едва дышащим, но все еще разевающим пасть. Рядом тонко взвыла брюнетка. Наемница протянула руку, чтобы сдернуть гнилую сволочь с напарницы, но другой одичалый уркнул, клацнул челюстями навстречу - и кулак врезался ему во впадину носа. Одного удара было недостаточно - Фаренгейт ударила второй раз, третий, четвертый, ощущая, как под костяшками ломаются хрупкие, полугнилые кости, смешиваются с брызнувшим мозгом. Затем вырвалась из-под последней мертвой туши и потянулась к последнему гулю, но Клэр уже справилась сама: нашарив нож, она косо, неумело махнула им по шее светящегося, затем криво всадила и, отпихивая светящегося одной рукой, наносила удары второй, пока тот не отцепился, извернулась, кромсая его, отворачиваясь от хлынувшей жижи. Фаренгейт стащила светящегося с нее, перехватила руку с ножом - гуль был уже мертв. Лежащая Клэр выронила нож, часто моргая и прерывисто дыша. На ней не было очков - должно быть, упали во время потасовки. Они обе часто дышали и были залиты кровью, своей и чужой. Ровно и упорно скрежетал дозиметр пип-боя. Клэр поднесла дрожащую руку к шее, прижала - по белым пальцам полилась кровь. Это подстегнуло Фаренгейт: она сняла основательно помятый в битве рюкзак и зарылась в поиске чехла со шприцами. Мед-х, пара стимов - Клэр не успела дернуться, как три иглы поочередно вонзились в целую часть шеи. - Лежи. Брюнетка закрыла глаза, сглатывая. Фаренгейт тем временем достала лекарства себе: стим - для бедра, бинт - для локтя, мед-х - для спокойствия. - Мои очки. - Клэр слабо завозилась, зашарила свободной рукой. - Лежи, - наемница перехватила ее и положила на живот брюнетки, сжала пальцы и оставила так, вколола себе стим. От адреналина до сих пор потряхивало, пальцы на шприце тряслись. Пип-бой тихо потрескивал, пока она, стиснув зубы, обливала раны дезинфектантом и заматывала покусанный локоть. Рана на ноге быстро покрывалась корочкой, но выглядела ужасно - гуль выдрал целый шмат мяса. Фаренгейт замотала и ногу тоже, вколола мед-х чуть выше. Боль, щупальцами расползавшаяся по телу, начала стихать, превращаться в ноющее неудобство. Женщина огляделась вокруг, посчитала тела - семь. Хотя, нет, восемь - она вспомнила, как что-то покатилось вниз, заметила отставленный к стене карабин. Восемь гулей в одной комнатушке, из которых один - светящийся. Это тянуло если не на рекорд, то на байку для "Третьего рельса" точно. В свете от одичалого Фаренгейт заметила парный блеск - очки. Подобрала, протянула Выжившей - та не реагировала, лежа с закрытыми глазами и ровно дыша. - Эй, - она ткнула дужкой в руку. - Твое. Клэр вяло шевельнулась, водружая очки на переносицу. Фаренгейт попыталась осторожно встать и подавила стон - несмотря на мед-х, в ногу будто снова впились челюсти. Она перевалилась к стене, уцепилась за нее, встала. Попробовала опереться на укушенную ногу. Терпимо, хромать можно. - Нам нужно идти. Давай, поднимайся. - Нас чуть не убили, - брюнетка моргнула, открывая глаза, прозрачные и пустые, как два осколка стекла. - Чуть не убили, - эхом повторила она едва слышно, словно не веря в собственные слова. Сразу понятно - настолько близко к смерти Выжившая еще не была. Не сталкивалась лицом к лицу. Фаренгейт помнила это ощущение - удивление, которое потом перерастает в шок. Она сама слишком привыкла к этому ощущению, знала наизусть, как заевший мотив, поэтому могла собраться с мыслями. Однако Клэр нужно прийти в себя после такой бойни, и не здесь, не в вонючем закутке с мертвыми гулями. Фаренгейт подхромала к напарнице, опираясь на стену. - Чуть не убили, да. Но мы справились. А теперь нужно выбираться отсюда. Либо идешь дальше, либо я оставляю тебя в этой горе трупов. - Она аккуратно ткнула ботинком в бок очкастой, поморщилась от стрельнувшей боли. - Что выбираешь? Брюнетка медленно поднялась с пола, придерживая шею ладонью. Протянула руку, и женщина вручила ей бинт. - Правильный выбор. Она подождала, пока Клэр замотала себе шею и часть плеча поверх рубашки. Подобрала и собрала заново фонарь - он был хрупким, как целое, но отдельные части могли служить вечность, просто постоянно не хватало клейкой ленты, и все держалось на честном слове. Нож - в чехол, пистолет и карабин - в руки. Фаренгейт поймала напарницу на разглядывании светящегося и посветила ей в глаза. Клэр сощурилась, скривилась. - Не отставай. Два выхода вели из комнатушки, и Фаренгейт выбрала противоположный лестнице. Чутье ее не подвело - они вышли к заколоченным окнам, в коридор, обходящий лабиринт по периметру, как на третьем этаже. Очкастая едва плелась, ее шатало от слабости, но и наемнице было не лучше - она старалась хромать как можно аккуратнее. Дозиметр продолжал поскрипывать, и они обе приняли по таблетке рад-х - лучше бы прокапать антирадин, но ни времени, ни места для капельницы не было. В комнате, куда их привел коридор, на полу валялись темные тюки. Посветив, Фаренгейт опять схватилась за пистолет - гули. Для надежности прострелила одному голову, но тело только вяло колыхнулось - уже мертв. Она насчитала три тела, возможно, в закоулках были еще. У всех обглоданы лица и мягкие части тела, а еще перегрызена шея. Насколько знала Фаренгейт, гули не часто ели своих. Они предпочитали поймать радоленей, кротокрысов, однажды наемница наблюдала, как в голодном безумии гуль бросился на супермутанта. Но чтобы жрать своих, они должны серьезно оголодать. Перед глазами всплыла непрошенная картина: Клэр с точно таким же обглоданным лицом и шеей. Пытаясь прогнать слишком яркий образ, Фаренгейт вдруг поняла, не разумом, но сердцем, что имела в виду брюнетка, говоря "нас чуть не убили". Они чуть не оказались там, на полу, среди других мертвых гулей, тоже мертвые, с раздранной шеей и кишками наружу. Это осознание отозвалось дрожью. Фаренгейт передернулась и ускорила шаг. Наемница помнила, сколько этажей в парковке - пять. Они - на третьем. Еще два этажа игровых площадок безумного гения. Женщина только надеялась, что там не запрятаны еще гули, шеренга из турелей и Когтей Смерти, но с этой сволочью Пикманом не угадаешь. Подъем на следующий этаж принес ей поначалу облегчение - всего лишь еще одно минное поле из наиочевиднейших растяжек и весовых и осколочных мин. Но, едва попытавшись присесть, Фаренгейт завалилась на стену - бедро напомнило о себе. - Ты в порядке? Ее не хватило на привычное "Клэрити!", только на усталый выдох. Женщина сползла по стене и на четвереньках подобралась к минам, подволакивая раненую ногу. Присела у одной и стала разминировать - медленно и методично. Клэр села на пол за спиной напарницы - слабость давала о себе знать. В руках она держала карабин, крепко, до белизны в костяшках. - Мне интересно... как он их сюда заманил? Веселье слабой волной прокатилось по сознанию наемницы. Истинный ученый, эта очкастая. - Без понятия. - Может, приманкой? Или усыпил дротиком с транквилизатором... Нет, их было слишком много для этого... Как думаешь, они могли стать гулями уже после захода сюда? Внизу была комната с высоким радиоактивным фоном... Нет, тоже маловероятно. Они бы попытались выбраться... Клэр бормотала под нос, и этот монолог с риторическими вопросами, самоопровержениями и задумчивыми паузами не требовал ответа. Фаренгейт перестала обращать внимание - просто успокаивающий гул рядом. Знакомые голос и интонации, которые исподволь говорили о другом: мы живы. Достаточно живы, чтобы идти дальше и задумываться о такой ерунде как происхождение гулей, которые едва нас не убили. Может, это был побочный эффект от рукопашной борьбы со светящимся, от облучения или какая-нибудь защитная реакиця - пусть. Фаренгейт медленно передвигалась дальше по коридору, обезвреживая ловушку за ловушкой, подволакивая ногу. - ...а ты как думаешь? - М? - Гули поддаются дрессировке? Женщина ненадолго замерла. Представила, как Выжившая пытается отдать команду "фас!". А гуль бросается на нее саму. - Черт их знает. И лучше не проверять. Она пихнула в сторону последнюю мину и обтерла лоб рукавом - зря, лицо стало только грязнее. Устало размяла затекшую шею и попыталась встать. Бедро тут же прострелило болью, и женщина подобралась к стене, вцепилась в нее, но ее перехватили за вторую руку. Клэр помогла встать, и Фаренгейт коротко кивнула в ответ, стараясь не кривиться от боли в локте. - Идем. - Может, тебе лучше отдохнуть? Я отдохнула, пока ты разбиралась с ловушками. - Не собираюсь сидеть на месте и ждать, пока меня сцапает еще один гуль, - процедила Фаренгейт сквозь зубы. - К тому же... - она прищурилась на дальнюю стену коридора, - это дверь? Посветила фонарем. И действительно - в луче света красовалась уныло-серая, железная дверь, запертая изнутри простейшим засовом. - Дверь, - радостно ахнула Клэр. - Наружу! Наемница захромала с удвоенной скоростью. Возможность вскоре вдохнуть свежий воздух и сбежать из кошмарного лабиринта прибавляла сил получше психо. Дверь, - о чудо! - запертая изнутри засовом. Женщина откинула его и толкнула дверь, заранее прищурившись. Но свет в глаза не ударил - они вышли на северную сторону парковки, на лестничную клетку. Ступени бетонной лестницы шли мимо них, снизу вверх. Они были на третьем этаже, и над ними был последний, четвертый, а впереди бескрайней кучей хлама простиралось Содружество. Фаренгейт с наслаждением глотнула свежего воздуха, отдававшего супермутантской тухлецой - но в сравнении с тем, как воняла парковка, это был парфюм. К слову о супермутантах. Женщина прислушалась. Грубые голоса раздавались где-то в отдалении, внутри супермаркета, заставляя дребезжать уцелевшие стекла. Но внизу - ни одной зеленой рожи. - Спускаемся и уходим? - с надеждой предложила Клэр. Стрелки. Был ли шанс найти их здесь? Внутри супермаркета - однозначно нет, только в виде разделанных трупов. Но, может, они могли оборудовать позицию на крыше, залечь там? Идеальное укрытие, охраняемое сворой мутантов - те могли не найти или не отпереть люк на крышу. Либо могли там сдохнуть всем составом - и в обоих случаях там должно было что-то остаться. Хотя бы какая-нибудь зацепка о том, где искать оставшуюся часть отряда Райдера. - Заглянем на крышу "Фэллонса". Может, хоть там что есть. Клэр недовольно качнула головой, но спорить не стала. Наемница пошла первой, тихо шипя каждый раз, когда шаг приходился на раненую ногу. Выйдя на крышу, она отдышалась, держась за повязку, и окинула крышу взглядом. Из остатков там наблюдались только остатки довоенного ресторанчика: проржавевшая стойка, обломки стульев и плотно утрамбованный осадками мусор. Фаренгейт медленно прошлась мимо обломков, ища хоть какие-нибудь признаки стоянки. Клэр следовала за ней в некотором отдалении, по-прежнему держа оружие в руках. Ни костровища, ни спальных мест. Некоторую надежду вселяла груда дерьма у перил, вокруг которой вились мухи. - Здесь кто-то был, - пробормотала женщина, озираясь, - но только дневной стоянкой. Их было много, не меньше десяти. Или не очень много, но срали за десятерых... Слова умерли на губах. Ну конечно же. Как она сразу не сообразила. - Значит, больше... - начала Клэр, но Фаренгейт яростно махнула рукой и приложила палец к губам, округлила глаза. Очкастая недоуменно заморгала, потом, сообразив, уставилась в пип-бой. Бросила опасливый взгляд в сторону барной стойки и кивнула, показала один палец - где-то за стойкой было живое существо, которое у нее на радаре обозначалось красной точкой. Скорее всего, супермутант. Наемница парой красноречивых жестов скомандовала убираться прочь отсюда. Клэр послушно двинулась к выходу. Споткнулась об обломок стула - отломанную жестяную спинку, - и та перекатилась, зазвенев. Фаренгейт замерла, беззвучно молясь, чтобы... Недовольное ворчание, шуршание - из-за стойки в пяти шагах от них приподнялась, капая слюной, зеленая башка на массивных плечах. Мутант сонно зыркнул на них, и Фаренгейт различила заплывшие гноем глазки и застрявшее в зубах мясо. - ...мать, - выдохнула женщина, срывая с плеча автомат. Супермутант, несмотря на свою массивность, был быстрее, к тому же, погрызенный локоть мешал двигаться быстро и нормально упереть приклад. Громила выхватил дробовик. Фаренгейт увидела двойное дуло, успела понадеяться, что хотя бы одна пуля попадет ей в голову, - однако мутант покачнулся и рухнул обратно в заскрежетавший мусор. В виске у него появилась аккуратная дырочка, а часть затылка окрасила прилавок буро-зеленым месивом. Наемница выдохнула, смахнула со лба выступивший пот, забывшись - руки по-прежнему были в гнили и крови. К боли в ноге прибавилась слабость в коленях. Милисекунды, считанные милисекунды решили, кто останется жив. Нет, нельзя этого делать так часто - лезть смерти в пасть. - Пойдем отсюда, - тихо попросила брюнетка, опуская карабин. Она была бледна, но руки у нее не дрожали. - Мы едва не погибли, - почти неслышно вырвалось у Фаренгейт. Она сделала пару шагов в сторону лестницы, но покачнулась и встала неподвижно - нужно было переждать нездоровую дрожь, вялость. - Едва не... И для... ради... - мысли рассыпались осколками, остро скреблись в голове. Она машинально провела пальцами по шраму, дальше, к затылку, надавливая на кожу, пытаясь отвлечься от боли, пульсирующей в ноге, руке, и от холодного, мерзкого разочарования, не обращая внимания, как за пальцами остается скользкая, вонючая полоса. Зажмурилась. Оборвались последние ниточки. Члены отряда, за которыми она гналась уже - сколько? неделю? казалось, вечность, - испарились в воздухе, исчезли вместе со следом, и без того едва уловимым. Больше не за что было цепляться. Содружество, большое и голодное, поглотило убийц без остатка. Хотелось лечь и не двигаться. Хотелось бежать и врываться к Стрелкам, вытряхивать из них сведения. Хотелось напиться и упороться винтом до невменяемости. Ее разрывало. В себя привело прикосновение - несильный хлопок по плечу. Она открыла глаза. - Ты меня слышишь? - Клэр смотрела холодно и сосредоточенно, но вместе с тем растерянно. Она будто быстро соображала что-то и была готова отскочить, если напарнице вдруг не понравятся ее слова. - Фаренгейт? - Что? - выдавила из себя наемница. - Джамейка Плейн. Помнишь, для чего они все это затеяли? Чтобы найти ключи к сокровищам Джамейки. Фаренгейт, устав сражаться со слабостью в ногах, неловко, заваливаясь на бок, села. Она помнила это. Но не видела в этой информации никакого смысла. - И? - Предлагаю идти туда, - Клэр опустилась напротив, стараясь удержать взгляд на себе. - Да, мы больше ничего не знаем. Но это единственный шанс их найти. Единственное место, где они еще могут быть. - И? - Идем туда. Наивная, такая наивная Выжившая... - Клэрити, - начала женщина устало и без особого энтузиазма, - ты знаешь, кто обитает в Джамейке Плейн? - Гули? - Ты знаешь, насколько велика эта чертова Джамейка? - Ну, квартал будет... - И весь кишит гулями. Где ты предлагаешь искать Стрелков? В желудках у гулей? Или, может, ты чисто случайно знаешь, где находятся сокровища, которые ищут уже два века? - Подумай, Фаренгейт, - Клэр не тушевалась, не опускала взгляд, как обычно. Вместо этого потянулась вперед, одобряюще сжала плечо напарницы, точнее, наплечник. Женщина не почувствовала прикосновения. Зато ощутила, практически услышала, как быстро и четко очкастая обдумывает ситуацию - словно тиканье часов со всеми их шестеренками. - Это была выставка. Где проходят выставки? - В музеях? - Да, но где еще? Где могут проводить выставку, на которой показывают нечто очень важное? Какое место могут охранять сильнее остальных? Мозг отказывался думать. - В мэрии, - серые глаза триумфально сверкнули. Клэр замолчала, ожидая какой-нибудь реакции. - Хочешь сказать... Хэнкок сидит на сокровищах? - от такого поворота у наемницы что-то заклинило в голове. - Так, что ли? - При чем здесь... Да нет же. Мэрия Джамейки! Там своя, небольшая мэрия. Двухэтажная, кирпичная. Наверняка там есть какой-нибудь подвал с бункером. Наше правительство перед войной помешалось на бомбоубежищах, и почти под каждым административным зданием сделало по укрытию. Наверняка именно там эти сокровища и находятся. Доля разумного в этом была. Добавить еще сюда гулей, которыми кишат окрестности, которые не подпускают никого шарахаться по их подвалам... - Отсюда и понятно, что за "ключи" они ищут. Ключи к подвалу и к каким-нибудь оборонительным системам, которых там наверняка очень много, - Клэр говорила все быстрее, в ее глазах разгорался торжествующий огонь. - Стрелки должны подготовить место заранее, чтобы транспортировать сокровища. Должны там как-то обосноваться. Верно? Они почти точно там! Она должна была протестовать, раскритиковать, воспротивиться... Но вместо этого схватилась за полубезумную идею, как умирающий - за последний стим. - Дело говоришь... - медленно и постепенно оцепенение отступало. Снова была видна хоть какая-то дорожка, пусть и зыбкая, ведущая в полную неизвестность. - К тому же, мы издалека поймем, есть там Стрелки или нет. - В смысле? - Они же перебьют всех гулей, - пожала плечами Клэр и убрала руку. Мелькнуло и пропало непонятное чувство - верни, положи ладонь обратно, - но Фаренгейт тут же опровергла ее слова: - Не обязательно. Есть способы мимо них пробраться. - Ты знаешь их? - Парочку. Как раз для нас. Давай для начала уйдем отсюда. Приободрившись, наемница огляделась в поиске стены. До ближайшей было ползти далековато. Но очкастая, распознав ее намерения, помогла подняться. У лестницы брюнетка закинула ее руку себе на плечи, поддерживая на ступенях. Фаренгейт вцепилась в рукав пиджака, через шаг повисая всем весом на напарнице и чувствуя, даже сквозь слои стали и ткани, тепло руки, поддерживающей ее.