Unbreakable

К тому моменту, когда Леонарду исполнилось восемнадцать, и он, наконец, смог сбежать от Льюиса и забрать с собой Лизу, он встал перед выбором: либо пойти по стопам отца и стать вором (не то, что бы у него не было опыта), либо искать легальную подработку. И он отчаянно не хотел становиться похожим на Льюиса даже в такой малости. Он не сомневался, что гораздо умнее и способнее. Он не сомневался, что они бы не голодали, но постоянная угроза угодить в тюрьму и оставить Лизу одну или, что еще хуже, если ее вернут обратно этому монстру, заставила его всерьез взяться за поиски работы. Но никому особенно не нужен был парень без образования, зато с маленьким ребенком. Ну, его взяли грузчиком. По ночам он работал в супермаркете, таская мешки с овощами и ящики с фруктами, по утрам готовил завтрак и будил Лизу, помогая собираться ей в школу и одним глазом проверяя уроки, сажал ее на автобус и заваливался спать. Вечером встретить Лизу, накормить, и снова на работу. И хотя работа была тяжелой и грязной, и платили за нее едва ли щедро, кое-что хорошее он все-таки там нашел. Друга. Мику тоже не сильно везло в жизни, после колонии для несовершеннолетних и условного срока за поджог его карьера не могла похвастаться взлетами, зато у него было много знакомых, и когда у него появилась возможность, он пристроил Лена в местную больницу уборщиком. Платили так же, зато условия были в разы лучше, не говоря уже о медицинской страховке. Первые несколько недель все было в порядке. По крайней мере, Леонард пытался себя в этом убедить. В том, что он постоянно чувствовал на себе чей-то взгляд, не было ничего странного, в конце концов, он постоянно был окружен людьми, черт, да с тех пор как ему поручили и шестой этаж (кроме третьего и пятого) его смены увеличились на час-полтора из-за болтливых старушек со сломанными шейками бедра, которым обязательно надо было поинтересоваться его личной жизнью, и медсестричек, спрашивающих его телефон. Парочка из них были действительно симпатичными, но Леонард только улыбался и качал головой. Он говорил себе, что это из-за Лизы, что у него нет времени на подобные глупости, что он доволен своей жизнью, но правда… Правда была в том, что он ничего к ним не чувствовал. Много лет он не чувствовал ничего, кроме страха за Лизу и напряжения в ожидании очередного срыва Льюиса, и сейчас… Сейчас ему было недостаточно симпатии. Ему хотелось чего-то… От чего сорвало бы крышу. И ему определенно срывало крышу от чувства, что кто-то неотрывно смотрит ему в спину. Просто мороз по коже. И в то же время это интриговало. Лен не верил в призраков, а в то, что кто-то из ходячих больных страдает любопытством – да. Подобная настойчивость слегка раздражала, а с другой стороны – что же такого в нем нашли, а? Застиранную рубашку и изумительные движения шваброй? Ладно медсестрички, если у парня голубые глаза, и он не похож на обезьяну – им этого достаточно. Но взрослые люди? Подглядывать? У кого-то шило не в том месте. Было уже за полночь, когда он закончил с последней палатой, выпрямился с довольным вздохом, расправил хрустнувшие плечи и выкатил ведро в коридор, вяло кивая в такт музыке в наушниках, как это вновь случилось – четкое ощущение взгляда, от которого по спине поползли мурашки. Невольно сглотнув, Лен выдернул наушники и оглянулся. Ему показалось, или что-то белое и правда мелькнуло за дверью? Забыв о ведре и швабре, Лен медленно вышел в коридор, оглядываясь по сторонам, и с легким весельем впервые думая, что больничный холл мог бы послужить отличным местом съемок для какого-нибудь триллера. А что, тихо, хоть и светло, но лампы периодически мигают, от сквозняка плечи сводит, а за медсестринским постом никого. Страшненько? Лен прикусил губу, пытаясь не улыбаться, и медленно двинулся в сторону лестницы, откуда донесся неразличимый, но по интонации явно резкий мужской голос. Но чем ближе он был, тем менее веселым становилось его настроение. Дверь в палату у выхода на черную лестницу была открыта, там толпились доктора, кто-то требовал, чтобы ему дали место. В коридоре, прислонившись к стене, стояла немолодая женщина, прижимая ко рту побелевшие ладони. По ее лицу катились крупные слезы, она не отрывая глаз смотрела на мужчину, лежащего на больничной койке. Доктора еще что-то делали, но было видно, что это дохлый номер. В конце концов, кто-то объявил время смерти, женщина сползла по стене, покачиваясь и обнимая себя за плечи. Лен, стиснув зубы, усадил ее на скамью и потянулся, чтобы прикрыть дверь, как заметил, что кроме медсестер, откатывающих портативный дефибриллятор, в палате есть еще одна женщина. Молодая женщина в белом, с длинными, спутанными светлыми волосами, сидящая на краю его постели и ласково гладящая его по седой голове. Казалось, никто ее не замечал, а ее не волновали снующие вокруг люди. Лен беззвучно охнул. Как она услышала? Она медленно повернула голову, и у него пересохло в горле – у нее были голубые глаза, такие, каких, он казалось, никогда в жизни не видел. Она прищурилась, оглянувшись и пытаясь найти то, что так привлекло ее внимание, но когда она заметила, что Лен следит за ней глазами, у нее приоткрылся рот, ведь она поняла, что он ее… Видит. Она вдохнула – Снарт слегка напрягся от того, как поднялась ее грудь в вырезе платья – изящно спрыгнула с кровати усопшего и, кажется, на носочках, двинулась к нему. И чем ближе она была, тем яснее было, что сквозь нее слегка просвечивает стена. Лен сделал шаг назад. Она прищурилась, как будто сердито, расправляя плечи и перекидывая волосы за плечо, Лен развернулся и к стыду своему почти сбежал на лестницу. То и дело оглядываясь, он перепрыгивал ступеньки и остановился только на площадке второго этажа, чувствуя, как заходится сердце и слегка не хватает дыхания. Охренеть. Лен помотал головой и с силой потер лицо: - Перенапрягся, - вяло попытался успокоить он себя и подпрыгнул, когда за его спиной раздался смешок. - Неубедительно, - слегка хриплым голосом заметила незнакомка, складывая руки на груди и стоя на его пути на первый этаж. Теоретически, приведения должны быть неосязаемыми, то есть он мог пробежать сквозь нее, а с другой стороны… Долбанное любопытство. Откашлявшись, он отзеркалил ее позу и неуверенно поднял палец, ткнув в потолок: - Мне казалось, ты была занята. Не хотел отвлекать. - Это очень любезно с твоей стороны, - со сладкой улыбкой ответила она, чуть поднимая брови. - Я Лен, - после неловкой паузы представился он. Убегать от полиции приходилось, прятать Лизу в шкафу – бывало, даже самого себя штопать приходилось, но вот болтать с призраком? Первый раз, так что некоторая неловкость простительна. - Л-лен, - протянула она. - Ле-ен. Мое имя Сара. - Очень… Приятно. Она улыбнулась: - Ты здесь работаешь, да, Лен… Леонард? Он медленно кивнул. Она вдруг шагнула еще ближе, пристально разглядывая его лицо – его щеки слегка покраснели, а он, черт возьми, никогда не краснел! – и кончиком пальца потрогала ворот его рубашки, там, где торчали нитки от оторвавшейся пуговицы. - Лен? – Глядя чуть снизу вверх - Сара была где-то на голову ниже его - протянула она. – Мне просто интересно. Ты часто видишь ангелов смерти или я одна такая особенная?