Unbreakable

Эта дурацкая ухмылка царила на лице Снарта уже который день, и хотя Сара не понимала, чему он ухмыляется, она ее дико раздражала. Так продолжалось бы и дальше, если бы прекрасным утром (или вечером? На Вэйврайдере хрен разберешь) Лэнс не приперла его к стенке. - В чем дело? – Мрачно осведомилась она. – Я щеголяю клоунским носом и не заметила этого? Увы, Снарт был скорее навеселе, чем в ужасе: - Почему? – С притворным непониманием осведомился он. – Все прекрасно. Я бы даже сказал, сказочно. Сара нахмурилась: - Сколько ты выпил? – Она привстала на цыпочки и принюхалась к его дыханию. Странно. Зубная паста и только. - С утра пьют только дегенераты, - с той же идиотской ухмылкой заявил он, похоже, ее рука, удерживающая его за горло, ни сколько его не волновала. - Снарт! Тот наконец расхохотался: - Не в обиду, но… Ты не пробовала запирать дверь? - Какую… Дверь? – Сконфуженно отозвалась Сара, ослабляя хватку и мучительно перебирая, что он может иметь в виду. Снарт, похоже, понял ее затруднение. - В ванную, - любезно объяснил он, не удержавшись от смешка. Сара побагровела. Леонард подлил масла в огонь: - Я никогда не слышал, чтобы канарейки так фальшивили, - ловко вывернувшись из ее хватки, он одернул воротник куртки и пожал плечами. – Хотя, сколько чувства-то! Сара осталась стоять в коридоре, беспомощно глядя ему вслед. …И разумеется, когда она остыла и решила, что раз уж он может заглядывать в ее комнату, пока она в душе, то и она может поступить таким же образом, оказалось, что у Снарта чертовский красивый голос. И задница. Потому что он не только не закрывал дверь в ванную, но даже не задергивал шторку.