Unbreakable

Время от времени Леонард отрывал свой взгляд от томика Шекспира — его настроение просило ведьм, шума и ярости, но больше он ничем себя не выдавал, привычно прячась под маской равнодушия. Даже шелест страниц был мерным и не прерывался. Сара, которая не могла усидеть на месте, все пыталась сжечь накопившийся адреналин. Она успела размяться, успела изучить содержимое кухонных шкафов — пустые, за исключением пачки просроченных мюслей, в которых побывала мышь, у телевизора отсутствовало кабельное, а смотреть какую-то унылую комедию на румынском она явно не спешила. Он вновь вернулся к книге. Кто бы ни жил в этом доме, у него оказалась приличная коллекция английской классики, и он не собирался просто тратить энергию на бесполезные телодвижения. Еще неизвестно, через сколько часов за ними вернется Вэйврайдер, так что Леонард держал оружие при себе, так и не снял парку и сел так, чтоб было видно входную дверь. Сара вновь исчезла где-то в глубине доме. Лен замер, пытаясь на слух определить, что она задумала. После его возвращения все было… Сложно. Она вела себя так, словно последних минут на Окулусе не было, как не было разговора после того, как он направил на нее пушку, как не было и поцелуя. С другой стороны, она была одной из немногих, кто игнорировал существование мудака-Снарта из прошлого, которого настолько волновало собственное выживание, что он предал даже Мика. Ее сдержанное дружелюбие поначалу настораживало, сейчас начало раздражать. Больше никаких игр в карты, больше никакой выпивки в баре. Кажется, она твердо нарисовала себе роль перед ним и отчаянно ее играла — капитан, ответственный и серьезный, и черт его подери, если он не скучал по отстраненной убийце с ее острым сарказмом и язвительными комментариями. Он больше не был мишенью этих комментариев. Кажется, этой привилегии он лишился навсегда. Леонард не был уверен, как это изменить. Мик просветил его о романах Сары в разных точках истории. Его не должно было это задеть? Его это задевало. Какого хера? Если ее никогда не интересовало то, что он готов был ей предложить, зачем был этот вызов в ее словах? Тебе лучше быть чертовски хорошим вором. Зачем он вообще позволил себе зацепиться за нее? Оплакала и стала жить дальше, если вообще оплакала. Он не мог ей этого запретить. Не имел права злиться на нее за это. Все равно злился. Она вернулась, воткнула в сеть вилку портативного обогревателя и выкрутила оба регулятора на максимум. Тут же запахло паленым пластиком. Леонард отложил книгу, наклонился и убавил на одно деление и там и там. — Замерзла? — поинтересовался он, глядя, как она пожимает губы. Вместо того, чтобы ответить, она села на этот же диван, подогнув одну ногу на себя и уставилась на дверь. Стандартное отопление все равно работало, но, видимо, ей, как и ему самому, было зябко — она тоже осталась в своей дохе. Поняв, что она и не собирается открывать рот, Лен поднял книгу и вновь погрузился в дилеммы Макбета, но едва он сумел сосредоточиться, перестав читать одну и ту же строчку, как она пошевелилась. — Я чем-то тебя обидела? Он замер. — Нет, — слишком быстро ответил он, и она это заметила. — Снарт. Лен прикрыл книгу и повернул к ней голову. — Нет, Лэнс, ты ничем меня не обидела. Я доволен всем, кроме обычного идиотизма клона Рэймонда, благодаря которому мы здесь и застряли. — Его зовут Нейт. Он знал, как его зовут, но его имя не волновало его ни в малейшей степени. Его волновал Мик, изменившийся еще больше — как будто даже больше, чем в бытность Хроносом. Лену это не нравилось. Может быть, ментальная стабильность Мика и шла всем остальным на пользу… Но это был уже другой человек. Кроме Сары и Мика остальные были прежними. Высокомерие профессора ничем не смягчило наличие дочери, Рэй по-прежнему напоминал слишком жизнерадостного щенка. Джекс, может быть, немного повзрослел. Исчезновение Рипа воспринималось скорее как минус, чем плюс. Евшая его голодными глазами Амайя — того гляди, сожрет — вынуждала следить за своей спиной. Чего бы он там не натворил, прошлый он, это еще долго будет ему аукаться. — Что я сделал? — теперь пришла его очередь нарушить молчание. — Ничего. — С Амайей. Сара слабо кивнула, теперь поняв, о чем он. Хотя то, как быстро она сама ответила, тоже много о чем говорило. — Ты ее убил. Заморозил и разбил. Лен кивнул. — С тобой? Она пожала плечами: — Та временная линия была стерта. Я не знаю. Может быть, в этом вашем… Их «прекрасном новом мире» что-то и было. — Зачем обогреватель вытащила? — снова спросил он. Сара чуть подняла брови: — А что, тебе не холодно? — Так это ты обо мне так заботишься? — приправил он свой вопрос сарказмом и тут же заткнулся. Когда он был, этот разговор, в процессе которого она сделала логический вывод, что он носит теплую одежду в помещении не из устойчивости к жаре, а от ее недостатка. Он вечно мерз. Она все еще об этом помнила. Он все еще злился, но именно от этого, а не включенного под максимум обогревателя, ему стало теплее.