***
Течка подкралась к Шерлоку незаметно, но как по часам. Признаки появились за несколько дней до её наступления. Шерлок становился всё более раздражительным, склонным закрываться в себе на несколько часов подряд. Кожа стала сверхчувствительной и, казалось, её раздражало всё, кроме его старой пижамы и шелкового халата. Он отказывался одеваться, отказывался браться за любые дела, отказывался разговаривать со всеми, кроме Джона и детей (и иногда миссис Хадсон, но только, если она заходила с чаем и булочками). Шерлока… раздражало ощущение потери над собой контроля. Он гордился тем, что обладает низким омежьим инстинктом так же, как Джон гордился своим самообладанием в качестве альфы. Но физиология зачастую была сильнее, и Шерлок обнаружил, что совершенно против своего желания поддаётся потоку гормонов, затопляющему его мозг. Пока Шерлок варился в черном облаке раздражительности, Джон быстро и тайно договаривался с легионом их нянь. Раньше они оставляли Сайлеса с миссис Хадсон, но они не могли на несколько дней свалить на неё заботу о трех детях: одного шестнадцати и двух четырёх месяцев от роду. Детей планировалось передавать по эстафете. В первый день миссис Хадсон будет присматривать за Сайлесом, а Молли за близнецами. На второй день Лестрад заберёт Сайлеса, и они с Молли и близнецами будут гулять весь день. Затем Донован – из всех людей на свете – вызвалась присмотреть за ними несколько часов, пока их не заберёт Майкрофт на второй вечер. Миссис Хадсон привезут в роскошную квартиру Майкрофта, где ей будет помогать Мамуля до самого окончания течки. Это защищало всех от переутомления и, в то же время, никто не был обижен, что их обошли просьбой присмотреть за детьми. Шерлок был раздражен всем этим процессом (и идеей, что кто-то другой будет присматривать за их детьми на всём протяжении течки) и передал всю организацию Джону, заявив, что все няньки одинаково ужасны, так что ему без разницы, кто будет присматривать за детьми. Это была наглая ложь, что подтвердилось истерикой, которую он закатил, выяснив, что в этом участвуют Майкрофт и Мамуля. Шерлок дулся так долго, что Джону пришлось попросить Молли зайти и помочь присмотреть за близнецами, потому что он не мог справиться с ними в одиночку больше пары часов. За это Шерлок получил часовую нотацию и с трудом подавил порыв стрелять в чёртовы стены. Разумеется, Шерлок знал, что он холодный, безответственный и иррациональный. Он просто ни черта не мог с этим поделать. Вот то, что так раздражало во всей этой ситуации. Тем не менее, к тому времени, как началась течка, о детях уже позаботились. Шерлок лежал, апатично развалившись на диване, когда почувствовал, что ему становится жарко в пижаме (что было смешно, потому что на улице и в квартире было холодно). Он медленно разделся, и каждое прикосновение холодного воздуха давало временное облегчение. Он знал, что Джон бродил где-то по квартире, не желая беспокоить его, пока омега всё еще злобствовал, и что Джону было скучно без суматохи, которую приносили дети. Но Шерлок ещё не хотел его звать. На бедрах только начала появляться смазка. Пройдёт еще много времени до того, как он станет полностью готовым, и не было смысла звать Джона только для того, чтобы сказать, что тому придётся подождать. Шерлок знал, что единственная причина, по которой Джон мирился с его поведением в последние дни, заключалась в том, что он ждал начала течки больше, чем показывал. Они обычно избегали хлопот с проникновением, когда Шерлок был не в течке из-за несовпадения размеров. Проще говоря, Шерлок не мог принять Джона без долгой подготовки и изрядного количества боли. Какое-то время он терпел, но Джон всё равно заметил и несколько дней читал Шерлоку лекции о том, что, если что-то неприятно - нужно об этом говорить, и отказался брать его таким способом не во время течки. Разумеется, у них был секс. Шерлок знал, что Джон всё равно был сексуально удовлетворён. Оба с нежностью вспоминали их первый раз, и там не было никакого проникновения. Шерлок слегка улыбнулся, когда наконец избавился от остатков одежды. Хорошие времена. Следующие несколько дней будет по-другому. Они будут вместе так, как и задумано природой – альфа и омега, – соединённые вместе так близко, как будто они живут и дышат, как единое целое. В животе Шерлока поселилось странное, но приятное ощущение, и живот оказался не единственной частью его тела, которая проявила интерес к мыслям о предстоящем в ближайшие дни. Шерлок лениво гладил себя, пытаясь вспомнить всё, что когда-либо происходило с ним в течке, проведённой с Джоном. Всего три, задумался он. За почти два с половиной года знакомства с Джоном, он полтора года был беременным. По правде говоря, это было довольно пугающе. Шерлок принял меры предосторожности, чтобы эта течка не окончилась беременностью. Он принял гораздо более эффективные (как показывали проведённые им исследования) противозачаточные, чем те, при которых были зачаты близнецы, и Джону в недвусмысленных выражениях было велено использовать презерватив. Они согласились, что больше детей заводить не стоит. Измождённые и покрытые рвотой в три часа ночи. У них было достаточно детей. Никаких детей, никаких попыток забеременеть, просто от трёх до пяти дней частого секса. Это будет волшебно. - Ты представляешь из себя восхитительное зрелище, - донёсся низкий голос Джона из кухонного проёма. Так вот где он был. Шерлок приоткрыл глаза (когда они успели закрыться?) и мысленно оценил свою позу. Ноги были свободно раскинуты: одна на полу, другая закинута на спинку дивана. Одна рука лениво ходила кулаком по члену, тогда как вторая гуляла ниже - между ног и обратно. - Похоже, начинается, – невозмутимо сказал Шерлок, продолжая ленивые поглаживания. Он слегка выгнулся, показывая себя. Он попытался томно взглянуть на Джона и был вознаграждён приятным зрелищем. Альфа сжал кулаки, пытаясь сдержать себя, наблюдая за Шерлоком с положительно хищным выражением.***
Боже, Шерлок был чёртовым кошмаром перед течкой. Джон забыл об этом за целый год. Забыть об этом было приятно. Потому что, - повторяет Джон про себя, - Шерлок был кошмаром. Надо отдать ему должное, Шерлок никогда не срывал раздражение на детях. Тем не менее, он оставлял Джона одного с ними на целый день. Но он прекратил это, когда Джону пришлось призвать на помощь нянек. В конце концов, у него было всего две руки. Вы не можете успокоить трех детей двумя руками. Но Джон всё равно оставался альфой. И мужчиной. Так что смотреть на Шерлока в таком состоянии, отчаянно нуждающегося в освобождении, в удовлетворении, распростёртого на диване и выглядевшего так чертовски восхитительно, что Джон мог просто… Джон сделал глубокий судорожный вздох. Шерлок ещё не был готов для него. Он должен оставаться спокойным. Но, ох, когда его рука начинает двигаться всё быстрее и быстрее, и спина выгибается ещё больше, и вскоре Шерлок забывает о том, чтобы дразнить Джона и устраивать шоу, а просто начинает получать удовольствие, и потом… Потом Джону пришлось сбежать из комнаты, потому что, чёрт возьми, он больше не мог это выдерживать. - Джон? – позвал Шерлок с нотками беспокойства в голосе. - На кухне, - отозвался Джон, делая глубокие вдохи, чтобы успокоиться. Он пытался думать о чём-то другом. Например, о почте или стирке, или политике. Наступила пауза. - Мне, возможно, не стоит это делать, - признал Шерлок через секунду. - Ты в порядке, - отозвался Джон. - Я просто… успокаиваюсь. Теперь пауза была неловкой. - Я… - начал Шерлок. - Я буду ждать в спальне. Я буду готов через несколько часов. - Верно, - сказал Джон, кивая, хотя Шерлок не мог его видеть. Несколько часов. Он справится. – Ладно, я пока побьюсь головой об стену. Проклятье.***
Ожидание течки было похоже на медленную агонию. Шерлок изнывал от желания и нетерпения, но ему нужно было ждать, пока он не станет физически готов. Бедному Джону было не лучше. В конце концов, ему пришлось закрыться в туалете до тех пор, пока Шерлок не решит, что время пришло. Минуты размылись в мучительные часы, пока наконец-то – наконец-то! – Джон решительно не открыл дверь в спальню. - Шерлок? – мягко позвал Джон. – Ты готов? Шерлок давно потерял способность к внятной речи. Джон посчитал это положительным ответом. - Хорошо, - тихо сказал Джон, - Хорошо, не беспокойся. Я тут. Его голос дрожал от плохо скрытого волнения и нетерпения, и, при нормальных обстоятельствах, Шерлок бы начал дразнить его по этому поводу. Сейчас, тем не менее, это только усилило его желание. Он жалобно захныкал, готовый умолять. - Я здесь, - продолжал повторять Джон, быстро сбрасывая одежду. – Я здесь, и тебе ни о чём не нужно беспокоиться. Я позабочусь о тебе. Я сделаю тебе так хорошо. Прекрасный омега. Моя пара. Джон быстро схватил и надел презерватив, пока ещё мог себя контролировать и не полностью потерял голову от вида и запаха Шерлока. Тот просто наблюдал за ним затуманившимся взглядом, перевернувшись на живот, чтобы показать себя. - Господи, ты охуительно прекрасен, - горячо прошептал Джон, скользнув в постель и перемещаясь на колени позади Шерлока, - И ты, блядь, мой! - Пожалуйста, - проскулил Шерлок, - Джон, пожалуйста. Джон подразнил Шерлока, скользнув пальцем внутрь, и простонал от восторга, обнаружив, что омега готов. - Такой гладкий для меня, - Джон вздохнул, пытаясь сдерживаться. – Такой хороший для меня. Шерлок почувствовал, как сильные тёплые руки сжались на его бёдрах, и наконец-то (наконец-то) Джон вошёл в него. Там было всё ещё туго и болезненно, но тело было готово к вторжению. В любом случае, желание и удовольствие перекрыли всю боль. Они оба зашли слишком далеко, чтобы разъединиться. Толчки Джона вскоре стали быстрыми и сильными, и восхитительное почти-но-не-совсем-болезненное чувство толкнуло Шерлока ближе к краю. Джон обнял супруга и подтянул его вверх для лучшей опоры, когда… - Вот там, - прохрипел Шерлок, когда Джон попал по простате. - Я знаю, - усмехнулся Джон, слегка возвращаясь в сознание. - Я помню. Джон ускорился, точность не пострадала, и, после постыдно короткого отрезка времени, Шерлок почти рыдал, умоляя об узле. Потому что ему было нужно, ему было нужно ещё чуть-чуть. Он не мог закончить без него. - Да-почти-просто, - Джон несколько раз быстро и неглубоко толкнулся, прежде чем, наконец, вжался и потянул Шерлока вниз. Шерлок никогда и ни за что не скажет Джону (из-за страха, что тот остановится), но узел причинял чертовскую боль. Каждый раз, как он проходил через колечко мышц, Шерлок иррационально боялся (даже в мареве течки), что что-нибудь порвётся. Но хоть в одном физиология была на его стороне. Джон всегда подходил. Узел никогда не повреждал его, просто оставлял чувство неудобства. И, боже, это было именно то, что нужно. Ощущения полной заполненности, полной принадлежности было достаточно, чтобы толкнуть его за край. Шерлок кончил, содрогаясь в руках Джона. Джон отстал от него ненадолго. Его член запульсировал внутри Шерлока, но презерватив помешал выплеску горячего семени. Немного разочаровывает, сказал маленький омега в глубине его сознания. Заткнись, строго ответил ему Шерлок. Больше никаких детей. Джон осторожно перевернул их так, чтобы они лежали на боку. Шерлок слегка изогнулся, но они всё ещё были сцеплены. Близко, так близко. Крепко скручены в переплетении конечностей, выдыхая друг другу в кожу. - Мне нравится видеть тебя таким, - пробормотал Джон, прижимаясь носом к шее Шерлока. – Такого тёплого, раскрасневшегося, податливого. - Ты тоже неплох, - промычал Шерлок. Руки Джона оглаживали Шерлока по рёбрам. Шерлок быстро схватил их своими ладонями, переплетая пальцы. – У нас мало времени до следующего прилива течки. - Я знаю, - вздохнул Джон, - Давай просто… наслаждаться этой частью, пока можем. Мы несколько дней будем не в своём уме. Шерлок прижался ближе. - Как думаешь, как там дети? – спросил Шерлок, нарушая тишину. - Уверен, они в порядке. - Полагаю, Сайлес пережил присмотр Андерсона. Шерлок почувствовал шеей улыбку Джона. - Наши дети, они сильные. - Лучше бы им быть сильными, - фыркнул Шерлок, - Иначе они не смогут за нами поспевать. - Боже, мы будем покупать им маленькие пальто и шарфы, да? Они будут бегать вокруг с карманными лупами и раскрывать преступления ещё в памперсах. - Ты говоришь так, как будто это что-то плохое, - пожаловался Шерлок, - Но в действительности, это звучит, как лучшее, что может случиться. - Возможно, ты прав, дорогой. - Ты знаешь, что я прав.Конец.