***
Сильное измождение подарило Роджерс странный четкий красочный сон, состоящий из незаконченных геометрических элементов, битого стекла и собственного отражения в нем — похожий на видение, о котором рассказывал Эцио. Только странного звука не было, а вместо летающих осколков девушка узрела пролетающие мимо нее отрывки сцен, будто чьих-то воспоминаний тянущихся от колониальной Америки до Викторианского Лондона. Они затягивали, гипнотизировали, вводили в транс и внушали беспомощность… — Эй, принцесса! — вскрикнул неожиданно кто-то прямо в лицо досыпающей девушке. Та сразу взъерошилась и подскочила ударившись спиной о стену сзади. Будто загнанный в угол паук, та недоуменно хлопала большущими глазами, а после попыталась взять себя в руки, проморгаться и отпустить мир грез из которого ее секунду назад насильно вырвали. Но стало только хуже, когда с той сорвали уже хорошенько нагретое покрывало, и по телу пробежалась колющая дрожь заставившая ту окончательно проснуться. Широко открыв заспанные глаза, та наконец-то разглядела мельтешащий перед глазами силуэт с визгливым голосом и огненными волосами. — Вот оно, — загадочно протянула та, вновь приблизившись к Микаэле, и зацепившись холодными пальцами за цепочку на шее невинной. Но беспощадный рывок рукой не принес никакого результата и ничего, кроме красной отметины и неприятной боли оставшейся на шее потерпевшей. Второй же рывок в надежде лишить девушку ее украшения, также увенчался неудачей, и даже сдвинул Роджерс с места, но даже при таких усилиях цепь не порвалась. — Зачем? Зачем вам мой кулон? — наконец выдавила Мика, потирая ладонью заднюю часть шеи. Сидя на полу и глядя на все снизу, она не сразу поняла, что находится на кухне в собственном доме, а тем более как она тут оказалась. Но девицу, стоящую пред ней и с необъяснимым презрением заглядывающей ей в душу, та поняла с первого сказанного ей слова на исковерканном английском, обреченным быть преследуемым нелепым французским акцентом. — Это оно? — вопросительно глянула на Роджерс девушка в кожаной мантии, будто тень, бесшумно заплывшая в комнату. Это же Иви. Кажется ситуация только усугублялась: женщина с волосами цвета коры вишневого дерева, глазами затмевающими зеркально-чистые водоемы и непоколебимой холодной харизмой, в упор приблизилась к озадаченной происходящим девчонке, в которой почему-то никак не просыпался страх. Ее собственный голос внутри отскакивал эхом от наполненного противоречиями теплого тела и все бесконечно разглагольствовал, что она в безопасности. Бороться с собственными мыслями было невозможно, да и зачем — когда вокруг тебя твориться такое безумие, невольно можно и самому поддаться такому симптому. Незаметным взмахом ладони, Фрай медленно и осторожно потянула за тонкую серебряную цепь, с целью освободить сам кулон из-под тугого хомута и плотно застегнутой куртки. Несмотря ни на что, Микаэла даже не пыталась сопротивляться: ну куда она побежит покинув собственный дом, где ее не смогут найти убийцы со стажем? Из хлопковой ткани вырисовалась и заблестела эмблема ассасинов — точный аналог из нержавеющего металла. Что не удивило бы друзей той же Роджерс, ведь девчонка не первый год считала «Кредо» любимой видеоигрой. Кулон улавливал каждый луч света и отбивал его, проецируя на стене свою же специфическую форму. Всматриваясь в чем-то притягивающее ее и Элизу украшение, та чуть не упустила важную деталь — при контакте с солнцем, ассасинский герб дает синеватый отлив, отсвечивая множеством ярких карикатур и эмблем. Но даже после такого зрелища, Иви все еще тревожил факт, что цепь не рвется и не снимается с шеи Мики и решила попытаться вновь ее расстегнуть. Во время поисков застежки, женщина пришла к выводу, что той нет — и ее либо не было, либо она исчезла каким-то совершенно необъяснимым способом. Данная загадка уже начала действовать старшей Фрай на нервы и она решила упростить все вытащив скрытый клинок с уверенностью, что сможет легко распилить цепочку на части. В попытке все же закончить с этим, ассасин не смотря на все усилия Микаэлы отстраниться от оружия подальше, все же задела шею бедной, ненаглядным движением черкнув чужую тонкую кожу. Из мелкой раны вмиг тоненькой струей побежала ярко красная кровь, прямо на руку старшей Фрай, что заставило ту остановиться и отстраниться. — Ты потерял, — небрежно хмыкнула в сторону еще не успевшего полностью переступить порог в комнату Арно Элиза и бросила в него его же накидкой, ограничив ему вид окружающей его обстановки. — Это то о чем ты говорила? — освободившись от одеяния, проговорил Арно поглядывая на Микаэлу, рядом с которой немного пошатываясь стояла Фрай, без всякого желания причинять молодой девчонке вред. — Значит все дело в каком-то украшении? — вновь спросил Дориан, но поцелованная огнем француженка вновь ответила тому лишь молчанием, странно едва заметно улыбаясь. — Теперь мы сможем вернуться домой, — умиротворенно протянула Ла Серр, но даже эти слова не вызвали на лице Арно и намека на улыбку или удовольствие. — Нам нужно уходить, — шепнула на ухо Мике вдруг Иви, приблизившись к ее шее, будто все еще пытаясь снять цепочку, и аккуратно промокая царапину белым платком. — Что? — Микаэла была не в состоянии понять, как это сумасшествие могло разрастись и набрать еще больших оборотов пока она просто задремала; где ее подруга; почему ее не разбудили и дали проспаться; и какое отношение ко всему этому имеет эмблема ассасинов — подарок ее старой лучшей подруги с которой пути давно разошлись. — Я отведу тебя к остальным ассасинам. Нет времени объяснять, — в пол голоса прохрипела темноволосая, хватая Роджерс за руку и быстро уводя мимо Элизы и Арно. Дориан сориентировался и почти двинулся уходившим вслед, но Элизе будто было плевать, и она с полным спокойствием в глазах остановила спутника, схватив того за ладонь, на что он повернувшись бросил неодобрительный взгляд в ряду с нахмуренными от недовольства бровями. Пройдя всего пару метров по заснеженном дворике при доме, обе наткнулись на Кенуэя. И нет, не Коннора, а Хэйтема. Хэйтема, как всегда сложившего руки за плечами, просто молча и холодно наблюдая за двумя и предвкушая их последующие действия. Из стороны сада, все четче очерчивался силуэт еще одного знакомого мужчины. Снова Кенуэй. Кто бы сомневался. Только на этот раз еще старше. Эдвард будто верный телохранитель нависал над Хэйтемом, наблюдая за всем сзади. Кажется подобные действия имеют все шансы спровоцировать раскол среди связанных одной бедой представителей разных времен.Эмблема
10 июля 2016 г. в 21:12
Даже к такому необычному дню неумолимо близился вечер. Сумерки, бесконечно-длинной всепоглощающей простыней, ложились на горизонте, медленно закрывая собой последние лучи солнца, пытающиеся напоследок задеть теплом как можно больше живого вокруг.
С верхушки многоэтажки наблюдать такое зрелище было вдвое приятно. Но только если исключить ужасный неугомонный сквозняк, жестоко нападающий и бьющий со всех сторон, будто призрачный рой перелетных птиц.
Две девушки, будто два дрожащих птенца, прислонившись друг к другу, отчаянно пытались согреться, сгорбившись на цементном полу у кирпичной перегородки, которая, так или иначе, хоть как-то прикрывала их от морозного ветра и, конечно же, от падения с девятого этажа. Они внимательно наблюдали за каждым движением уже знакомых мужчин напротив, которые вновь что-то оживленно обсуждали между собой, не считая нужным вовлечь в разговор и замерзших девиц, которым в тот момент не оставалось ничего, кроме как тихо трястись, и пропускать в голове мимо мысль о том, что они наверное пленницы на данное время.
После недавнего инцидента Эцио сторонился других ассасинов, и в открытый контакт с ними не вступал, да что там, даже в глаза смотрел редко, как и Мике. Видимо совесть мучит, и сказать-то нечего. Как и Эдварду и Коннору друг-другу.
Когда дело дошло до того, что все мужчины начали по очереди скидывать с себя сюртуки и робы, плащи и мантии, дабы рассмотреть свои руки, свою кожу — вот тогда Микаэла действительно заволновалась, ведь что-то внутри нее подсказывало ей, что в любом случае во всем почему-то обвинят ее.
И когда та узрела на каждом из них одинаковые символы, ничем не объясняемые и ни на что не похожие, та толкнув подругу резко поднялась на ноги, сама не понимая зачем и как ее это спасет.
Лаура, уже в курсе всех дел и событий, поднялась вместе с подругой. Боевой стойкой это нельзя было назвать, но все же, когда мужчины одновременно устремились взглядами в сторону девушек, пред тем перекинувшись между собой, руки тех задрожали втрое сильнее, и уже не от холода.
Француз и британец вдруг сдвинулись с места, покинув нажитую компанию, приближаясь все ближе к Микаэле и Лауре, которые медленно отходили назад, к краю, будто это каким-то образом должно было помочь им или уберечь.
В одной руке мужчины сжимали свое недавно скинутое одеяние, а вторая рука, вокруг которой волочился кожаный наруч, то сжималась, то разжималась, то вообще колыхалась, не создавая ожидаемой угрозы.
Когда те подошли к девушкам почти в упор, обе замерли ожидая чего угодно, даже своей участи, казалось даже их дыхание в тот момент замерло в ожидании чего-то, а сердце притупило и приглушило биение.
Дориан подошел еще ближе к Роджерс, а в ответ та лишь сделала очередной шаг назад, обувью упершись о цемент. Арно замахнулся на девушку руками, на что та рефлекторно прижмурила глаза, а ее воображение уже перекрутило в мыслях любой возможный и невозможный исход событий: клинок в шею, или может клинок в грудь, или все же толчок с крыши, это проще всего. И когда девчонка уже приготовилась к любому болезненному чувству, будь то прикосновение холодного металла, или глухая боль от удара, она очень удивилась и даже содрогнулась от неожиданности, когда ее укрытые лишь старой плохо согревающей паркой плечи, вдруг укрылись приятной замшевой тканью, тянущейся длиной вплоть до земли, что отчетливо почувствовала замерзшая шея, и даже дрожащие в тонких стрейчевых джинсах ноги.
Роджерс подняла голову и сразу направила взгляд в сторону Лауры, как раз в момент, когда Фрай повторил движение Дориана. Девицы с неким облегчением и непониманием переглянулись между собой, а потом осмотрели стоящих напротив парней, но те уже каким-то способом успели уйти из виду и вновь оказаться с кучкой «себе подобных».
В нескончаемом ожидании длилась столь необычная «встреча времен», но судя по всему только для девушек, которые от жуткого холода и рот приоткрыть не могли, не то что слово выдавить друг-другу. Вдобавок еще и снег пошел: такой игривый, пушистый, будто тысячи маленьких человечков, виду которых хотелось непременно улыбнуться и вспомнить беззаботное детство, теплые праздники в широком кругу семьи.
Мика подняла глаза к тлеющему от стягивающихся туч небу и немного замечтавшись и забыв где она находится, растянула губы в слабой улыбке и завернувшись в синюю, как сапфир мантию, плотнее упершись о подругу, положила голову на ее вьющиеся, как у экзотической красавицы волосы, тем самым обеспечив себе мягкое пространство.
В те минуты ей было все равно, что Лаура тоже устала, и всеми силами пыталась умоститься с наглой подругой на плече, все равно на не отстиранные пятна крови на греющем ее одеянии, и что они скорее всего не принадлежали Арно; она даже к холоду в тот момент была безразлична, ведь после пережитых стрессов и приключений случившихся всего за пару дней, ту неимоверно клонило в сон: сердце замедляло биение, дыхание становилось все менее отчетливым и слышным, а глаза невзначай начали прикрываться.
Микаэла чувствовала лишь исходящий от чужой накидки слабый, едва уловимый запах чужого дома и удушливой старой ткани, будто та завернулась в свое домашнее пуховое одеялко, зарывшись холодным носом в мягкий пододеяльник. Лу же взяв наглядный пример с подруги, даже не успев принять удобную позу, начала смыкать глаза будто насильно пытаясь уснуть.