Зов темных крыльев

      Переулок был странно безлюдным. Вплоть до самого магазина Олливандера нам повстречалось лишь несколько человек, не считая небольшой толпы, собравшейся почему-то у дверей книжной лавки. По пути мы посетили несколько других лавочек, где мать приобрела различную необходимую для учебы утварь из того же хогвартского списка, а кроме того зашли в ателье, где вежливая и старательная мадам Малкин сняла с меня мерку для форменной мантии — но я была настолько поглощена своими мыслями, что почти не смотрела по сторонам и очнулась только у входа в магазин волшебных палочек.       Вывеска на здании, гласившая, что Олливандеры является производителями палочек аж с 382-го года до нашей эры, несмотря на облупившееся с букв золото произвела на меня очень сильное впечатление. Выходит, род этого мастера еще древнее, чем мой собственный! Неудивительно, что он пользуется такой огромной популярностью! А если учесть, что его предки вкладывали свои таланты лишь в одно-единственное ремесло, то можно только предполагать, каких высот они сумели в нем достичь! Осознав все это, я переступила порог заведения мистера Олливандера чуть ли не с благоговейным трепетом.       Атмосфера, царящая в магазинчике, зачаровала меня с первого же мгновения. Неподвижный воздух был, казалось, до предела насыщен магией — странной, незнакомой, но какой-то очень уютной, спокойной и ненавязчивой. А высокие стеллажи с бесконечными рядами узких коробочек заключали в себе столько тайн, что у меня перехватило дыхание. Каждая из тысяч палочек, что лежали здесь в ожидании будущего владельца, была подлинным и уникальным произведением искусства, заключавшем в себе невообразимое количество секретов ремесла. То было волшебство, постигнуть которое мне не дано было никогда — настолько оно отличалось от всего, что я знала до сих пор. Не руны, не заклинания или чары, а магия рукотворного труда — и ее повелитель стоял сейчас передо мной, спокойно и внимательно разглядывая новую посетительницу.       — Добрый день, мисс, — наконец промолвил он. — Гаррик Олливандер — к вашим услугам. Желаете приобрести волшебную палочку?       Я взглянула в его глаза — светлые настолько, что казалось, будто они сияют изнутри… Свет подлинной одержимости, глаза человека, поглощенного единственной страстью — своим ремеслом… Наверное, мне следовало что-то ответить, но я не могла произнести ни слова. Наконец, словно ища поддержки (да так оно и было), я обернулась к матери — и только теперь поняла, что ее уже давно нет рядом. Леди Алисия стояла снаружи магазина, наблюдая за мной через оконное стекло. Перехватив мой взгляд, они слегка кивнула и отвернулась. Да, все правильно. Все так и должно быть. Я и моя будущая волшебная палочка должны найти друг друга в присутствии лишь одного человека — этого удивительного мастера. Всем прочим здесь и сейчас не место. Даже леди Алисии.       — Да, мистер Олливандер, — мой голос прозвучал непривычно хрипло, когда я вновь развернулась к волшебнику. — Мне нужна волшебная палочка.       — Очень хорошо. Вы позволите сделать необходимые замеры, мисс… — в его руках очутился складной метр.       — Можете называть меня Мелони. Да, разумеется.       — Как вам будет угодно, мисс… Мелони. — он быстро взглянул в окно на мою мать и затем снова на меня.       Измерения не заняли много времени. Расстояние от плеча до пальцев, от запястья до локтя… Олливандер действовал быстро и точно, но вместе с тем удивительно размеренно. Я наблюдала за его работой затаив дыхание, боясь даже в малой степени нарушить ее ход. В какой-то момент мне даже показалось, что я могу предугадывать его движения за мгновение до того, как они будут сделаны — и тут же поняла, чем вызвано это ощущение. Мастер все делал вовремя и правильно. Он воистину был из тех, кто полностью осознал мировой порядок, о котором несколько ранее поведала мне мать — и сумел слиться с ним в единое целое. Он просто делал то, что должен был. То, что ему следовало сделать именно сегодня, в эту самую минуту. Более того, теперь я уже не сомневалась, что и мой визит сюда был предопределен вечность тому назад. Я просто должна была увидеть это — здесь и сейчас. Увидеть и понять…       — Что ж, мисс… — тихий голос мастера вывел меня из транса. — Не угодно ли вам будет взглянуть…       Он протянул мне открытую, обитую изнутри бархатом узкую коробку, в которой лежала прекрасная палочка светлого дерева. Я неуверенно протянула к ней руку, и теплая рукоять скользнула в ладонь.       — Одиннадцать дюймов с четвертью, сосновая, волос единорога. Взмахните ей, мисс. Но только осторожно, прошу вас…       Мгновением позже я поняла, чем было вызвано его беспокойство. Палочка оказалась непривычно легкой — как по физическому весу, так и по «характеру». Я попросту не рассчитала сил — рука с зажатой в ней палочкой взлетела вверх точно сама по себе. Послышался громкий треск и мне под ноги с грохотом рухнул большой кусок потолочной балки.       — Простите, — прошептала я, чувствуя, как заливаются краской щеки. — Я заплачу за ущерб, честное слово!       — Нет-нет, мисс, ни в коем случае. Все в порядке, поверьте. Вы не представляете, какой разгром здесь иногда устраивают посетители. Обычное дело, издержки производства и ничего более, — поспешил успокоить меня Олливандер. — Лучше попробуйте вот эту (в его руках была уже новая коробочка, обшитая тисненым шелком). Двенадцать и три четверти дюйма, береза, сердечная жила дракона. Очень прочная.       Я вернула на место сосновую палочку, и взяла предлагаемую. Она была какой-то чересчур холодной, но прежде, чем я успела ею взмахнуть, мистер Олливандер неуловимым движением выхватил ее из моих рук.       — Нет, исключено, — пробормотал он, — как же я раньше не подумал… — Позвольте предложить вам вот эту, мисс…       Так мы перебрали с десяток различных палочек, и я уже начала опасаться, что подходящей не найдется вообще. Но мистер Олливандер, казалось, был только обрадован сложностью задачи. С удвоенной энергией он перебирал коробки, извлекая из них одну волшебную палочку за другой.       — Бук, четырнадцать дюймов… Рябина… нет, не то. А как вам эта, мисс? — теперь он протягивал мне палочку из белой, волокнистой древесины.       — Осина, десять дюймов ровно. Волос вейлы. Знаете, мисс… Откровенно говоря, я не думаю, что эта палочка вам подойдет. Просто хочу кое-что проверить. Видите ли, такое сочетание идеально для боевой магии. Простите, но я заметил у вас довольно сильно выраженную склонность к подобного рода заклинаниям. Итак…       — Вы уверены сэр? — удивленно переспросила я. — Поймите меня правильно: до сих пор я никогда прежде целенаправленно не практиковала именно боевые заклина…       Я осеклась на полуслове. Если он узнает, что у меня была волшебная палочка…       — Не стоит, мисс, — слегка улыбнулся он, словно читая мои мысли. — Я прекрасно вижу, что у вас за плечами такой опыт обращения с волшебной палочкой, какого нет у иного выпускника Хогвартса. А по характеру ваших взмахов рискну даже предположить, что она была сделана из… лиственницы. Лиственница и волос сфинкса, верно? Десять с половиной дюймов, принадлежала вашей незабвенной бабушке, Амелии? Прекрасно ее помню…       — Мистер Олливандер, — теперь я смотрела ему в глаза. — Если об этом станет известно в Министерстве Магии…       — О, можете не беспокоиться, мисс, — поспешил заверить Олливандер, — от меня они ничего не узнают. Хороший мастер обязан хранить секреты своих уважаемых клиентов, не так ли? Я всего лишь хотел сказать, что вам не обязательно притворяться в присутствии человека, изготовившего волшебные палочки для вашей бабушки и матери, в то время, как мои отец и дедушка делали то же самое для ваших более далеких предков…       — Понимаю… Да, если так, то вы, разумеется, правы. Спасибо. Так вы что же, помните все палочки, которые сделали прежде? Или только некоторые?       — Все, — серьезно кивнул Олливандер. — Ваша мама, — он взглядом указал за окно. — она была здесь в том же возрасте, что и вы сейчас. Палочка из вишневого дерева, перо орла. Десять и три четверти дюйма, прочная и гибкая. Мне даже не придется заново снимать мерку, если палочка будет утрачена владельцем. Я помню все.       — Вы потрясающий человек, мистер Олливандер, — искренне сказала я. — Мама не напрасно считает вас лучшим мастером в мире!       — Спасибо, мисс, — просто ответил он. — А теперь, не угодно ли вам будет…       Я взяла палочку из осины и, более не изображая неумелость, уверенным и мощным движением отвела руку далеко назад, будто натягивая тетиву лука. Палочка неожиданно забилась в ладони с такой силой, что едва не вырвалась, но усилием воли я вынудила ее подчиниться.       — Депульсо!       Заклинание было направлено вглубь помещения, мимо хрупких стеллажей со штабелями коробочек в них, но в последний момент я все-таки постаралась смягчить выпад. И все же, полностью разрушений избежать не удалось — где-то там, в полутьме, раздался резкий звон разбитого стекла и грохот перевернутой мебели.       — Браво, браво, мисс. — Олливандер одобрительно и без тени иронии несколько раз свел ладони вместе. — Великолепное исполнение — при том, что вы по доброте душевной постарались пощадить мой письменный стол. Но вот насчет палочки… Я бы не рекомендовал, мисс.       — Почему? — удивилась я.       — Вы ведь заставили ее сделать то, что вам требовалось, не так ли? Можете не отвечать, я все видел. Она… скажем так, слишком своевольна для вас. Волос вейлы, как я и опасался… А вы, напротив, слишком властны, и будете требовать безоговорочного подчинения. Не лучшее сочетание, поверьте. Хотя до определенного предела работать будет, но… Думаю, мы сможем подобрать палочку не менее сильную, но более удобную для вас лично. И я, кажется, уже знаю… Да-да…       Я немедленно положила осиновую палочку на место и заинтригованно уставилась на Олливандера, который тем временем полез на самый верх одного из дальних стеллажей. Когда он спустился, в его руках была простая коробочка из очень темной полированной древесины.       — Прошу, мисс, — эффектным жестом он откинул крышку. — Черное дерево и…       Я уже не слушала. Повинуясь какому-то слепому инстинкту, я резким движением вытянула по направлению к коробке руку с раскрытой ладонью, уже зная, что произойдет в следующее мгновение. И совершенно не удивилась, тотчас ощутив в пальцах прохладную рукоять.       — И волос фестрала, — вполголоса закончил Олливандер. — Двенадцать дюймов ровно. Предельно прочная.       Палочка, сама по себе прыгнувшая в мою ладонь, теперь спокойно лежала в ней, словно ожидая приказаний. В ее тяжести было действительно что-то очень спокойное — но отнюдь не мирное. То была неподвижность черного океана в ночь перед началом шторма, перед самым первым порывом урагана, когда в звенящей тишине можно уловить лишь отдельные, легчайшие колебания воздуха, служащие, тем не менее, неоспоримым признаком надвигающегося буйства стихий. Одно мое движение, один взмах, способный освободить эти дремлющие силы и…       Не в силах больше противостоять захватившему меня порыву чувств, я взметнула палочку по диагонали вверх, к самому небу, будто пытаясь заключить в объятия нечто невообразимо огромное. Пронзительно-хриплое заклинание, сорвавшееся с моих губ, было абсолютно незнакомо мне самой — да и было ли оно заклинанием? То был, скорее, торжествующий крик вырвавшегося на свободу чего-то темного, нечеловеческого — того, что долгие годы лежало под спудом навязанных привычек и условностей. Свобода и невообразимое могущество, устремленные в небесную высь — вот чем я была в ту минуту.       И мой зов не остался без ответа. Не успело еще его эхо отразиться от стен магазина, как небо снаружи, за окном, потемнело. Почти сразу же послышался нарастающий свист ветра. Были в него вплетены и другие звуки — и они также становились с каждой секундой все громче и громче. Было в них что-то от скрежета рвущегося металла и от безумного, заходящегося хохота, но более всего — от яростного клича камнем падающего на добычу сокола. А ветер, между тем, уже превратился в настоящий ураган — сокрушительный и неудержимый, сметающий со своего пути все, оставляющий позади лишь хаос и разрушения.       Шквал обрушился с небес прежде, чем ничего не подозревающие, мирно сновавшие по Косому переулку немногочисленные прохожие успели удивленно взглянуть вверх. Была ли я сама этим шквалом? Или он просто нес меня на своих крыльях, бешеными потоками воды и ветра разбивая стекла в витринах магазинов, срывая с петель оконные ставни и двери, круша отдельные лотки и прилавки, сшибая на землю людей, первое недоумение на лицах которых лишь теперь начало уступать место ужасу? Не знаю. Я мечтала только об одном — чтобы эти мгновения абсолютной, безграничной свободы длились вечно. От счастья хотелось кричать, петь…, но вместо этого я лишь рассмеялась — звонким, режущим слух смехом, распоровшим черное небо серебряными лезвиями молний, а затем рассыпавшимся по мостовой тысячами ледяных градин.       Все закончилось так же быстро, как и началось. В окно, разгоняя тьму, вновь ударили лучи полуденного солнца, а я стояла перед мистером Олливандером, который, если и пытался что-то сказать (его губы безостановочно шевелились), то, судя по всему, временно потерял дар речи. Волшебная палочка, закругленная, резная рукоять которой уютно устроилась в моей ладони, как и минуту назад была олицетворением скрытой мощи и спокойствия. Но было совершенно очевидно: стоит мне только пожелать…       Дверь магазина, ведущая на улицу, неожиданно распахнулась. На пороге стояла леди Алисия — мокрая с головы до ног и взъерошенная, словно кошка, вынужденная поневоле принять холодную ванну.       — Ты что тут творишь, чудо мое, Мерлин тебя дери? — весело спросила она. Однако, ее глаза не улыбались — в них посверкивали прозрачные, острые льдинки.       — М-м… Выбираю волшебную палочку, — после недолгого размышления честно ответила я. — Или она меня. Впрочем, в любом случае, кажется, выбор уже сделан. Не так ли, мистер Олливандер?       — Думаю да, мисс, - он, наконец, совладал с собой. — Двенадцать галлеонов, мисс. Счастлив видеть вас снова, леди Блейдвинг, — он слегка поклонился ей.       — Взаимно, мистер Олливандер, — кивнула она, извлекая из складок промокшей мантии кошелек. По некоторым признакам можно было догадаться, что цена отчего-то показалась ей непомерной, однако расплатилась она беспрекословно.       — Мелони, ты в порядке? — вдруг спросила она, пристально глядя на меня. Я уже собралась утвердительно кивнуть головой, когда поняла, что ее беспокойство вполне обосновано.       Страшная слабость навалилась словно из ниоткуда. Все тело будто налилось свинцом. Вдобавок, стало очень холодно — почти по-осеннему, хотя то был жаркий летний день. В ушах стоял неумолчный звон. Ноги как-то сразу отказались твердо стоять на полу, и я пошатнулась, но леди Алисия все же успела меня подхватить.       — Что со мной? — с трудом выговорила я.       — Потратила слишком много сил, только и всего, — поспешила успокоить она. — Такого рода магия отнимает неимоверное количество… Я удивлена, почему ты вообще до сих пор в сознании! Ладно, лежи спокойно.       С этими словами она взяла мою левую ладонь и быстро начертила на ней волшебной палочкой две руны, одну поверх другой. То были Гебо — руна священного единства, и Тейваз, символизирующая неиссякаемую энергию воина. Рисунок вспыхнул слабым серебристым светом Я хотела по привычке сжать пальцы в кулак, чтобы позволить рунам действовать (хотя такое сочетание было мне незнакомым, и я не совсем понимала суть происходящего), но леди Алисия остановила меня. Краем глаза я заметила, что она чертит теперь уже на своей правой ладони то же самое, но Тейваз на сей раз оказалась перевернутой (неминуемо означая в таком положении потерю сил и угасание). Затем она взяла меня за руку так, что рисунки наложились один на другой, и слегка прикоснулась к нашим запястьям волшебной палочкой. Заклинание, очевидно, было невербальным, поскольку я не услышала ни звука. Но самочувствие улучшилось моментально. Я отчетливо ощутила мощный, теплый поток, вливавшийся в тело через левую ладонь… Так продолжалось около минуты, а затем леди Алисия с видимым усилием разорвала связь.       — Достаточно, — сказала она. — Запомни этот способ Мелони. Тысячелетие с небольшим назад он был распространен повсеместно — с его помощью можно очень быстро и эффективно передать часть своих жизненных сил другому колдуну. Или наоборот взять — даже против его воли, если ты изначально сильнее. Теперь же о нем знают лишь единицы. Впрочем, может и к лучшему…       — Спасибо, мама, — поблагодарила я, поднимаясь на ноги. Теперь я чувствовала себя куда более сносно. Правда, все еще слегка кружилась голова, но на это можно было уже не обращать внимания… — Обязательно запомню. Только я не расслышала само заклинание…       Покосившись на Олливандера, который все это время с интересом наблюдал за нами, а сейчас демонстративно отвернулся в сторону, леди Алисия шепотом произнесла нужные слова.       — Все в порядке, мама. Мистер Олливандер будет хранить наши секреты. Я верю ему, — убежденно сказала я.       — И я тоже, можешь не сомневаться. Сэр Олливандер — благородный и честный человек, — она с достоинством сделала легкий полупоклон в сторону мастера. — Однако, при всем уважении — простейшее пыточное заклятие Круциатус развязывало языки куда более могущественным колдунам. Некоторые тайны должны оставаться тайнами, понимаешь?       — Ты же не думаешь, что…       — Не думаю. Просто знаю, — спокойно ответила она. — И довольно об этом. Кстати, о секретах, — она вновь повернулась к Олливандеру. — Полагаю, тем, кто сейчас снаружи, совсем необязательно знать, что недавний ураган был вызван некой юной леди, выбиравшей волшебную палочку в вашем магазине? Не так ли?       — Разумеется, — согласно кивнул мистер Олливандер. — Тем более, что это произошло без малейшего злого умысла с ее стороны. Хотя, должен признать, это было… впечатляюще. Я ждал чего-то необычного, но только не…       — Что? Вы ждали? — не поняла я. — Но почему?       — Мистер Олливандер имеет ввиду тот небольшой инцидент, который произошел в мой прошлый визит сюда, — усмехнулась леди Алисия. — По правде говоря, мне до сих пор неловко об этом вспоминать…       — Не стоит, право слово. — На губах мастера также играла улыбка. — То был великолепный и щедрый жест. Откуда вам было знать?       — Знать что? — я сгорала от любопытства.       — Э-м… В общем… Когда я покупала здесь волшебную палочку… Мистер Олливандер в тот раз возился со мной часа два, не меньше, — нехотя объяснила леди Алисия. — И когда выбор, наконец, был сделан…       — То вы решили, что мои мучения заслуживают особой награды, — рассмеялся мастер. — Как же, как же…       — И я затопила магазин золотыми галлеонами. В то время я уже достигла неплохих успехов в трансфигурации. Целая гора золота, которая едва не похоронила нас обоих, представляешь? Но откуда, в самом деле, черт возьми, мне было знать, что все монеты как одна — фальшивые? Это потом уже леди Амелия объяснила, что настоящие галлеоны изготавливаются без помощи трансфигурационных чар и исключительно гоблинами. А то золото, что сотворила я…       — Исчезло через несколько часов, как ему и следовало, — закончил Олливандер. — Но до тех пор мой магазин выглядел действительно потрясающе. Так что, я был вознагражден сполна, уверяю вас.       — Рада слышать, — улыбнулась мать. - Нет, в самом деле… Спасибо вам за все, мистер Олливандер. А теперь нам пора. Мелони нужно еще купить книги для учебы.