Зов темных крыльев

      Пребывание в Хогвартсе на проверку действительно оказалось далеко не таким жутким, как мне заранее представлялось.       Перед поступлением на протяжении многих дней я с ужасом думала, смогу ли обходиться без слуг. По правде говоря, это было главной причиной моей неуверенности. Но немного освоившись на новом месте поняла, что в этом отношении почти ничего не изменилось. Домовые эльфы Хогвартса исправно следили за чистотой и порядком на территории замка. Правда, поначалу я неоднократно забывалась, пытаясь по щелчку пальцев послать личного камердинера за необходимой книгой или иными вещами, но со временем наловчилась пользоваться в подобных случаях невербальным «Акцио». Мало-помалу, мне даже начало нравиться, что по пятам не ходит всегда готовый услужить крючконосый слуга. Быть одной оказалось намного комфортней.       Распорядок дня тоже не слишком отличался от того, к которому я привыкла. Завтрак, занятия, обед, занятия, ужин, самостоятельные занятия… Вскоре я даже с трудом представляла, как может быть иначе. Некоторым исключением были только совершенно ненужные мне выходные дни – но их я тоже строила по вышеописанному принципу, попросту устраивая для себя «уроки» в библиотеке.       Несколько сложнее было в отношении общей обстановки. Мои опасения насчет постоянного шума и столпотворения оправдались полностью. Особенно вне классов. С уроками ничего поделать было нельзя, но там, по крайней мере, говорил, в основном, преподаватель. А вот в остальное время… Сначала я пыталась скрываться для самостоятельной работы в факультетской гостиной, но быстро поняла бесперспективность такого подхода. Когтевранцы, в общем-то, тихий и спокойный народ, но человеческое общество мешало мне заниматься в принципе. В библиотеке было получше (там можно было найти укромный и относительно тихий уголок), но и менее уютно. Одно время сразу после уроков я стала сбегать на Черное озеро, где на побережье было немало пустынных мест. Но и это был не выход по причине отсутствия даже минимального комфорта (особенно с наступлением холодов). Кончилось тем, что я облюбовала одно из многочисленных пустующих помещений в Астрономической башне, устроив там втайне ото всех подобие личного кабинета. А в хорошую погоду занималась прямо на верхней площадке. После этого учеба сразу пошла в гору, и моя успеваемость, ранее высокая только за счет домашней подготовки, взлетела почти до возможного предела.       А вот отношения с большинством учеников поначалу не слишком заладились. Я искренне хотела подружиться со многими, пытаясь, следуя указаниям матери, воспринимать их как равных себе. Однако, меня крайне смущал чересчур раскованный, свободный, «простонародный» стиль поведения подавляющего большинства. Который, против всяких ожиданий, доходил до самой настоящей агрессии как раз в среде потомков наиболее аристократических семей. Тем не менее, я старалась держаться в заданных рамках и вести себя подобающим образом, как то и следует в приличном обществе. Эффект был довольно неожиданным: почти все, с кем мне доводилось общаться, клеили на меня ярлык «самой кошмарной зануды всех времен и народов» буквально с первых же минут.       Впрочем, я быстро училась. Кроме того, коллеги по факультету отличались в этом отношении значительно большей терпимостью, чем все остальные, вместе взятые, так что я не однажды мысленно поблагодарила Распределяющую Шляпу за ее решение.       - Простите, вас не затруднит передать мне столовый прибор? – обратилась я на пиршестве по окончании распределения к соседке по столу. – Пожалуйста, извините, если я слишком назойлива, - смущенно добавила я, когда она уставилась на меня так, словно увидела дрессированного дракона.       - Тебе ложка нужна, что ли? – уточнила она после довольно длительной паузы.       - Да… вообще-то.       - Так и скажи, чего издеваться-то? Держи, - передала она искомый предмет. – Как тебя зовут?       - Мелони. Но я не издевалась! Как вы могли подумать?       - А меня – Хельга. Чего? Да откуда ты взялась такая? – с веселым удивлением спросила она.       - Я знаю, как тебя зовут, - сказала я, решив не обижаться, а по возможности скопировать ее манеру общения и проигнорировать риторический, судя по всему, вопрос. – Ты была в самом конце списка. Хельга Вилде.       - Точно. А я вот не всех запомнила. Да и велика ли беда? Еще успеем перезнакомиться. Мелони, да?       - Совершенно верно… Точно.       - А ты ничего, нормальная, - рассмеялась вдруг Хельга. – Поди, потомственная аристократка? Повадки у тебя… впечатляющие.       - А что в этом плохого? – окончательно смешалась я.       - Совершенно ничего. Наоборот, классно, - искренне улыбнулась она. – Слушай, давай дружить, а?       Мне понравилось, как она это сказала – открыто, весело и заинтересованно. Вообще, Хельга с самого начала произвела на меня положительное впечатление, несмотря на очевидный недостаток манер и некоторую напористость. Приятная внешность, тонкие черты лица, озорной огонек, то и дело мелькающий в темных глазах, ироничная, но странно располагающая улыбка… Новенькая форменная мантия, хоть и самого простого покроя, была тщательно подогнана по стройной фигуре и сверкала безукоризненной чистотой, словно и не было той недавней прогулки под дождем.       - Давай, - просто ответила я.       На протяжении всей дальнейшей жизни мне ни разу не пришлось пожалеть о своем согласии. Мы очень быстро стали лучшими подругами не только на словах, но и на деле, и эта дружба отнюдь не распалась даже по окончании Хогвартса через много лет. По правде говоря, Хельга во все времена была одной из немногих, кто вполне спокойно мог воспринимать мою всепоглощающую страсть к учебе и стремление к тишине и покою. Вместе с тем, не проходило и дня, чтобы она не назвала меня занудной ботаничкой – но я прекрасно чувствовала, что она ни в коей мере не хочет меня обидеть, и сама искренне смеялась над ее постоянными шутками по этому поводу. В ней удивительным образом сочетались искрометное чувство юмора и острый ум – при том, что подавляющая часть колких фразочек, которые она раздавала направо и налево, отличалась нарочитым примитивизмом. Ей не составляло ни малейшего труда сделать объект для веселого розыгрыша из чего и кого угодно за считанные секунды. Я неоднократно замечала, как люди уже заранее начинают улыбаться, стоит ей появиться в их поле зрения, поскольку знают, что сейчас последует какой-то неоднозначный финт. Как правило, в таких ситуациях Хельга их не разочаровывает.       А вообще мне с самого начала показались удивительно знакомыми этот слегка шальной взгляд и неиссякаемая энергия, которой было наполнено буквально каждое движение моей новой подруги. Лишь спустя какое-то время, я поняла, при каких обстоятельствах встречалась с подобным. Вы когда-нибудь видели кошку, которая очень долго, часами может гоняться за веревочкой, доводя себя в ходе этой веселой игры буквально до умопомрачения? Дождитесь момента, когда она вдруг замрет на мгновение, сама уже не зная, куда прыгнет сейчас, и взгляните в ее расширившиеся глаза. Это даст вам приблизительное представление о том состоянии, в котором Хельга пребывает ежеминутно, независимо от того, что делает.       Вышеописанное свойство зачастую принимает довольно опасные формы – в тех случаях, когда Хельга занимается колдовством или зельеварением. Последнее вообще является ее любимейшим и основным задельем чуть ли не с четырехлетнего возраста – но можете представить себе талантливую… да что там, просто гениальную зельеваршу, одержимую желанием создать зелье, которое заставит ее ручную крысу гавкать по-собачьи? Вот и я не могла… до тех пор, пока однажды не увидела данный эксперимент в исполнении Хельги своими глазами. Впрочем, смотрела я тогда больше не на крысу, а на саму Хельгу, впервые имея удовольствие наблюдать подругу в роли сумасшедшего ученого. Зрелище стоило потраченного времени, клянусь. Самое интересное, что как раз в такие моменты она не играет несвойственную ей роль, стараясь кого-то развеселить, а наоборот становится собой. С уверенностью могу заявить: те, кто не видел Хельгу в данной ипостаси, не знают о ней ровным счетом ничего…       Кроме того, я довольно быстро сдружилась с Полумной Лавгуд. Возможно, причина была в том, что после знакомства с фестралами ее, так называемые, «фантазии» уже далеко не всегда казались мне таковыми. К примеру, ее пространные рассуждения о мозгошмыгах и методах борьбы с ними были до странного выдержаны логически и вообще мало чем отличались от нормальной научной гипотезы. Единственным камнем преткновения было то, что этих существ до сих пор никто не видел воочию. Но мало ли в мире существует того, что недоступно обычному восприятию! Можем ли мы увидеть глазами колдовскую силу, заключенную в нас самих, иначе, как в форме красочного эффекта от заклинаний? Можем ли услышать перемещение в пространстве привидения, учитывая бестелесность этого существа? Примеров масса. Наши органы чувств крайне несовершенны, и было бы слишком опрометчиво создавать теории о наличии или отсутствии в природе какого-либо объекта, опираясь исключительно на субъективное восприятие. Другое дело – чистая логика. Предположить можно все, что угодно – главное, чтобы гипотеза вслед за тем выдержала столь же логически обоснованную критику. Собственно, именно этим мы довольно часто и занимались с Полумной долгими осенними вечерами после занятий. Она строила самые фантастические, подчас гротескные теории, а я пыталась сообразить, что в них может быть справедливо, а что нет, приводя соответствующие аргументы. То, что получалось в итоге, вполне устраивало нас обеих. Существуют ли фестралы? Да, и я могу это доказать. Существуют ли мозгошмыги? Возможно, поскольку до сих пор мне не попадалось ничего такого, что откровенно противоречило бы (в описании той же Полумны) их существованию. Вы считаете, что ни их, ни морщерогих кизляков не бывает? Докажите, и я с радостью перейму вашу точку зрения. Ровно до тех пор, пока уже ваша теория не будет разрушена весомыми контраргументами. Свято верите в то, что Лавгуд – сумасшедшая? Ох, простите, кажется я опять зачиталась на ходу и случайно забрела на территорию Гриффиндора. Счастливо оставаться.       Кстати, насчет чтения на ходу. Не стану отрицать: эта нелепая привычка спустя очень короткое время стала чуть ли не моей визитной карточкой. При том, что дома за мной такого никогда не водилось. А родилась она просто как защитная реакция на постоянный шум и сутолоку, царящие в Хогвартсе. Я очень быстро (и в значительной мере – невольно) освоила практику ухода с головой в книги, полностью отключаясь на время чтения от окружающей действительности. Метод оказался настоящим спасением. Учебники все равно требовали изучения, а когда они закончились, то к моим услугам осталась целая школьная библиотека, заполненная интереснейшей литературой. Я читала запоем, лишь изредка прерываясь на еду, сон, практические занятия по освоению прочитанного и уроки по расписанию, требовавшие обязательного посещения. Шум и прочие несуразицы остались где-то в иной реальности.       Однако, даже здесь пришлось столкнуться – в буквальном смысле – с серьезным препятствием. То были многочисленные статуи, стены и колонны, расставленные по всему Хогвартсу в самых, казалось бы, неподходящих для этого местах. Во время своих путешествий по замку с очередной книгой в руках, я поначалу натыкалась на них чуть ли не ежеминутно. Хорошего настроения полученные синяки и шишки, разумеется, не прибавляли. Но намного хуже было чувство глубочайшего унижения, возникающее всякий раз, когда при очередном столкновении вокруг начинали хихикать многочисленные случайные свидетели. Дошло до того, что однажды я просто со злости развоплотила одну из оказавшихся на пути статуй, лишив ее материальной составляющей. Заклинание оказалось неожиданно простым, а эффект именно таким, каким он и ожидался. Статуя моментально приобрела примерно ту же структуру, что и обычное привидение, то есть стала абсолютно прозрачной и бесплотной. После этого я гордо прошествовала прямо сквозь нее, с искренним злорадством торжествуя победу.       Таким образом, «лекарство» для моего уязвленного самолюбия было найдено. Я отработала этот фокус еще несколько сотен раз на какой-то злосчастной каменной горгулье, на свою беду изначально присутствовавшей в моем «кабинете». К слову сказать, заклинание, возвращающее предмету первоначальный вид, тоже оказалось довольно простым, что и дало мне возможность неограниченно тренироваться ни одном и том же объекте. Довела требуемый навык буквально до рефлекса…       Если бы я только знала, к чему все это приведет!..