Терра Федеративная Республика Сирия г. Ракка, административный центр Автономной Республики Курдистан 11 апреля 20xx года
Министр иностранных дел Японии, Ичиро Ивасаки, нервно метался взад-вперед перед большим панорамным окном гостиничного номера, с высоты которого открывался прекрасный вид на город, отстроенный после недавней войны практически из пепла. К сожалению, из-за царившего в душе урагана эмоций, насладиться всей красотой арабского архитектурного футуризма Ивасаки был просто не в состоянии. — Ивасаки-сан, думаю, что вам следует успокоится, — высказался сидящий в кресле представитель Информационно-исследовательского бюро, Тэмотсу Абэ. — Выпейте чаю. — Какой в бездну чай, Тэмотсу?! — воскликнул Ивасаки, резко подскочив к креслу. — Ты хоть понимаешь, в каком мы сейчас положении! — Довольно-таки плачевном, — спокойно произнес разведчик, прикладываясь к фарфоровой кружке с ароматным напитком. — Плачевном? Плачевном?! — на лице министра набухли вены. — Ты называешь то, что произошло, «плачевным»?! Нет, Тэмотсу, это не «плачевно», это просто катастрофа! Начало нашего локального апокалипсиса! — Вы драматизируете, Ивасаки-сан, — спокойно произнес Абэ. — То, что министры России и Китая проигнорировали ваши «приглашения на чай» перед началом конференции, ни о чем не говорит. — И то, что господин Вильямс, во время нашей последней встречи, особенно настойчиво говорил о «союзнических обязательствах», тоже совершенно ни с чем не связано! — воскликнул Ивасаки, с неуемной злобой вспоминая наглость американского спецпредставителя, явившегося «на чай» вместо американского министра. — Разуй уже глаза, Абэ! Они все давно сговорились и точат ножи, чтобы разделать нашу страну, как свежевыловленную рыбу! — Прекратите панику, Ивасаки-сан, — тон разведчика стал из расслабленного предельно серьезным. — Я вам еще раз повторяю: никаких секретных договоренностей по Вратам между Россией, Китаем и США не существует! Провалившийся «Пекинский сговор» наглядное подтверждение их неспособности на текущий момент договориться. А господин Вильямс просто изображает из себя «хорошего» полицейского, рассчитывая, что русские и китайцы сыграют «плохого». Дешевые провокации, на которые мы ни в коем случае не должны покупаться, министр. — Но… — Сядьте, — со сталью в голосе произнес разведчик. — Сядьте и выпейте чаю, господин министр. Опешивший Ивасаки смиренно подчинился и трясущимися руками налил себе в кружку начавший остывать напиток. На удивление, через пару глотков, дрожь в руках пропала, и нервный бег мыслей в голове слегка успокоился. — И все-таки, — наконец собрался с духом министр. — Я не понимаю. — Чего именно? — Зачем эта конференция? И почему именно здесь, в Сирии? — Думаю, все просто, — задумчиво ответил Тэмотсу. — Американцы уже попытались сыграть первую скрипку в разделе Врат через Совбез ООН. У них не получилось. Следом, инициативу попытался проявить Китай, обозначив это дело вопросом Азии. Тоже неудачно. Будь это игра, я бы сказал, что теперь ход перешел к России. — И они решили сделать его на своем поле, — слегка усмехнулся Абэ. — М-да, хорошее место, следует отдать господину Занавесову должное. Ведь эта страна, по сути, чертов памятник достижениям их внешней политики — федерация народов, которые терпеть друг друга не могут, но каким-то образом терпят. Хм, — министр задумался. — Следуя этой логике… Неужели русские собираются… — Призвать к передаче Врат под эгиду ООН, — продолжил за него разведчик. — Я тоже так думаю. — Но это же бред! — скептически ответил министр. — От этого проиграют все! На то, чтобы выработать нормативную базу, которая всех устроит, уйдут годы, если не десятилетия бюрократической волокиты! — Что вполне будет соответствовать их интересам, — спокойно возразил Абэ. — Чем дольше ситуация вокруг Врат будет «буксовать», тем выгоднее русским, которые смогут спокойно продолжать набивать свой бюджет от торговли природными ресурсами, в отсутствие новых конкурентов. Кроме того, если, а вернее, когда они включатся в программу освоения ресурсов «Особого региона», то будут находится в равных условиях с китайцами, американцами и нами, чего не будет ни при каком другом раскладе. — Черт, это же еще хуже, — снова начал нервничать Абэ. — При таком варианте развития событий, эту инициативу вполне могут поддержать. Особенно Евросоюз. — Не торопитесь с выводами, министр. Страх — ужасный советчик, — спокойно отрезал Тэмостсу. — Все это красиво смотрится только с первого взгляда. — Что ты имеешь ввиду? — Если Врата будут находится в международном пользовании, то Китай не сможет начать бесконтрольную экспансию населения на Эстерру, им просто никто этого не позволит. С другой стороны, США потеряют все экономические преимущества, предоставляемые нами их компаниям на территории Японии, а это потенциальные миллиарды долларов упущенной прибыли. Эти жадные гайдзины определенно не готовы расстаться с такими деньгами. Это опуская тот факт, что международный контроль над вратами затруднит потенциальную военную экспансию настолько, насколько это вообще возможно, сделав силовое давление на империю, практически нереализуемым. — Пожалуй, что ты прав, Тэмотсу, — потирая виски ответил Ивасаки. — Единственные кто оказываются в выигрыше от этой ситуации — это русские. Однако на их сторону могут встать все те, кто не имеет претензии на богатства Эстерры, но очень хотел бы их заиметь: Евросоюз, Британия, Иран, Индия, Бразилия и черт знает кто еще. — И все-таки я сомневаюсь, что в текущей обстановке им хватит веса, чтобы, скажем так, «передавить» совместное противодействие Китая и США, с учетом их влияния на ключевых игроков. — Это единственное, на что нам остается надеяться в сложившейся ситуации, — вздохнув ответил Ивасаки, наливая себе еще чаю. В этот момент, что-то щелкнуло, и Абэ потянулся к уху. — Что? Когда? Это точно? Хорошо, держите меня в курсе, — напряженно произнес разведчик, убирая руку. — Что-то произошло? — К нам только что поступил… «пакет», — неуверенно произнес Тэмотсу. — От некоей группы компаний «Мебиус-Миллениум». — «Пакет»? — непонимающе уставился на него Ивасаки. — Что еще за пакет? — Массив данных, касаемо, скажем так, «незадекларированного» имущества некоторых лиц из руководства Коммунистической партии Китая и правительства России, — с видом активной мыслительной работы на лице произнес разведчик. — А также ряд документов, касаемо «агрессивной протекции» деятельности некоторых американских компаний за рубежом, со стороны работников «Капитолийского холма» и Пентагона. Крайне агрессивной, и не вполне соответствующей международному законодательству, как вы понимаете. — Проще говоря, Тэмотсу, нам только что подарили огромный мешок компромата, — задумчиво произнес министр. — Известно, зачем это им? — К пакету прилагалось письмо, подписанное исполнительным директором этой самой «Мебиус-Миллениум». В нем говорится, что их совет директоров полностью поддерживает Японию в стремлении не допустить передачи Врат в руки «алчных мировых глобалистов» и «бесполезных международных бюрократов». Также они рассчитывают, что мы сможем мудро распорядится Вратами в интересах всего человечества, а не отдельных его частей. — Какие возвышенные речи, — хмыкнул министр. — Что это вообще за группа компаний такая? — Ее не существует, по крайней мере под тем названием, которым они представились. — Бред какой-то, — Ивасаки встал, замерев напротив окна спиной к Абэ. — Насколько мы можем доверять этой информации? — Мы начали проверку, но это займет много времени. Предварительная перекрестная сверка говорит о том, что по крайней мере часть данных из этого пакета точно верна. — Значит есть шанс, — резко произнес Ивасаки. — До начала конференции меньше часа, Тэмотсу, проверьте все, что успеете. Нам нужен этот компромат! — Да, господин министр. — И еще кое-что… что это за чай? — Ивасаки подозрительно принюхался к чашке. — Кхем, «адмиральский», Ивасаки-сан. — И что же в нем адмиральского? — удивленно спросил министр. — Коньяк. — Ох, как же я устал от этого бардака, — потирая виски, произнес министр иностранных дел России, поднимаясь по трапу самолета. — То ли еще будет, Андрей Степанович, — произнес следовавший за ним с кейсом помощник. — Ой нет, только «еще», пожалуйста, не надо, — вздохнул Занавесов, падая в кресло. — Ниночка, коньячку мне плесни, пожалуйста. — Конечно, Андрей Степанович, — мило улыбнулась стюардесса. – А вам Николай Константинович? — Мне воды, пожалуйста, — кивнул помощник, садясь напротив министра. — Так вот, касаемо «еще», — продолжил Занавесов, залпом осушив фужер, на донце которого плескалась янтарная жидкость. — Если к текущей ситуации добавится какое-нибудь «еще», меня точно еще до пенсии заберут люди в белых халатах. — Кажется, вы преувеличиваете, — улыбнулся Николай. — По-моему, конференция прошла превосходно. — Это да, — улыбнулся министр. — Так блистательно я давно не «проваливался». И ведь, как красиво все в итоге вышло: мы, все такие из себя хорошие — за мир, дружбу и международную кооперацию, а плохие жадные американцы и китайцы против. Ох, какие же лица были у Смита и Мао, когда мне половина зала стоя аплодировала. Ммм, бесценно. Прямо не терпится теперь почитать завтрашние газеты, чтобы посмотреть, как администрации наших друзей будут из этого выкручиваться. — Думаете, не выкрутятся? — Да выкрутятся, куда денутся. А Таймс еще и нас как обычно козлами выставит, в этом не сомневайся. Мне интересно именно «как» они это сделают. Из профессионального любопытства. Эх, но бардака мы этим «шоу» создали еще больше. — Вы преувеличиваете. — Преувеличиваю? Ну ладно, давай-ка пробежимся с самого начала, — усмехнувшись ответил слегка порозовевший министр. — Итак, Врата появились уже почти год назад. Полгода после этого наши американские друзья еще пытались цацкаться с японцами, рассчитывая, что те за них вытащат каштаны из огня. Однако, после инцидента с Имперскими послами и приходом нового премьер-министра, который оказался тем еще прожженым националистом и выпер проамериканскую половину кабмина, они внезапно поняли, что, пардон, крупно обосрались. Потом, они попытались протащить в Совете Безопасности ООН свою резолюцию, по принуждению Японии к международному сотрудничеству в вопросах «Особого региона». С чем, естественно тоже обосрались, спасибо нашим китайским коллегам. Но зато они сумели вышвырнуть из Совбеза пребывавшую там в качестве непостоянного члена Японию. Что, как ты, Коля, понимаешь, прецедент крайне неприятный. После этого, — министр продолжил загибать пальцы, — месяца не прошло, как КНР организовала «Пекинский сговор», попытавшись подговорить нас, индусов, иранцев и еще ряд региональных стран на совместное выдавливание США из этого вопроса. Чего нам только стоило развалить всю эту инициативу, я даже говорить не хочу. Мы с Иранцами и Индусами за это еще ой как долго рассчитываться будем… Хотя я вот теперь даже и не знаю: правильно ли мы поступили? Уж очень ловко эти узкоглазые хотели американцев, как говорят определенные личности — «прессануть». — Кто гарантировал, что китайцы бы не «прессанули» нас следующими, — заметил Николай. — Тоже верно, они товарищи такие, — кивнул министр. — Так вот, «Пекинский сговор», значит, тоже пошел псу под хвост. Китайцы на нас в итоге обиделись, зато Штаты чуть ли не рукоплескали. — Что, впрочем, не помешало им подложить нам свинью, надавив на ОПЕК, чтобы те скинули цены на нефть, — цыкнув языком, произнес помощник министра. — Но я замечу, Коля, — поднял указательный палец Занавесов, — что практически сразу после этого, их министр торговли, выступая на экономическом форуме в Стамбуле, что сказал? «Согласно новым факторам, возникшим в структуре мирового рынка энергоносителей, поставки сжиженного газа в Европу для американского бизнеса могут стать нецелесообразны в среднесрочной перспективе». Переводя с американского делового языка на русский бытовой: американцы готовы «продать» нам Европу, в обмен на лояльное отношение к вопросу Врат. И поверь мне, если мы согласимся, то и ОПЕК резко поубавит свой пыл, сократив добычу и вернув цены на приемлемый для нас уровень. Да и санкционный режим американцы ослабят, а если мы хорошо поторгуемся, то может и полностью снимут. Впрочем, мы уходим от темы. Нина, еще коньячку, будь добра, — в руке у министра появился еще один фужер. — Закончим, тогда со Штатами, чтобы разговаривать последовательно. Итак, на нас американцы давят по традиционным больным вопросам, тут ничего интересного. А вот с Китаем немного другое дело. Тут американцы резко вспомнили, что у них есть хороший, незаслуженно забытый друг по имени Индия, который активно торгует с Китаем. Пара звонков, заседание конгресса, и вот нашим южным друзьям уже видится вдалеке льготная дорожка закупок на американском рынке высокотехнологичного оборудования, а китайским транспортным компаниям большие проблемы с торговыми маршрутами через индийский океан и вдоль Индийской границы. Опустим всякие «мелкие» гадости, вроде намеков на возможную передачу Тайваню парочки корветов со всеми сопутствующими «услугами», накручивания пошлин для китайских компаний, усиление тихоокеанской группировки третьим и восьмым флотами с новенькими эсминцами и прочее. Но больше всего меня, конечно, радует то, что администрация Уильямса, все никак не может смирится с тем, что Япония выскользнула у них из-под каблука, и истерично пытается на них давить через командование сил самообороны и совместные корпорации, пользуясь остатками политического влияния. И пока они будут продолжать этим заниматься, другие проекты у них будут идти по второму приоритету. — М-да, — протянул Николай. — Масштаб событий впечатляет. — Это я еще только главное затронул, — снова усмехнулся чуть захмелевший министр. — Ну, кто у нас следующий…. Китай, да-а. Американцы им свинью подложили, конечно, солидную. Но и Пекин в долгу не остался, с ответными мерами. Штатам сейчас всякие берилии, тории и прочие редкоземельные металлы для промышленности ох как недешево обойдутся. Да и на курсе юаня они играют мастерски, сейчас весь Уолл Стрит на ушах, наверно, ходит, пытаясь не дать финансовой системе пробить кредитное дно. Но большего всего мне, конечно, нравится другое. Догадаешься, что? — Антивоенные волнения в США? — произнес Николай. — В точку! Ох, черт возьми, я бы душу, наверное, продал, чтобы узнать, как китайцам это удалось. У американцев такого бардака в обществе со времен Вьетнама не было, а они о военном вторжении на Эстерру только заикнулись. Кстати, что-то такое же наши узкоглазые товарищи и в Японии пытались провернуть, но там, похоже, народ инертнее оказался. Так что на островитян им приходится в основном давить военным и экономическим «авторитетом». И Южная Корея, например, посмотрев на это, уже «умыла руки» в вопросе договора о коллективной безопасности, сказав, что Японию прикрывать не будет, и Штаты их вразумлять на этот счет не очень-то спешат. — Ну, по крайней на нас они вроде бы зуб пока не точат. — Ты, Коля, не расслабляйся. Еще как точат. После срыва пекинского соглашения, они мигом наши совместные проекты «подморозили». Не по всем вопросам, это да, но сигнал послали более чем явный. Просто не выгодно им сейчас с нами активно ссорится, поскольку они всерьез опасаются, что мы развернемся к Штатам. Ну и так, к слову: они собрались в обозримом будущем принимать очередную международную конференцию по вопросам освоения Арктики. Намек ясен? —Да, — понимающе кивнул Николай. — Значит американцы предлагают нам Европу на откуп, а китайцы готовы поддержать по спорным вопросам в отношении Арктики. Неплохое предложение. — Предложение-то хорошее, только вот эти узкоглазые, с их стратагемным мышлением и восточной философией, партнеры крайне опасные, — задумчиво ответил министр, глаза которого понемногу закрывались от усталости и выпитого. — Никогда не знаешь, что у них на уме на самом деле. Сегодня вы с ними друзья навек, а завтра они тебе нож в спину по рукоять вгонят, и окажется, что как раз лет сто это и планировали. Я, кстати, совершенно не удивлюсь, если у них на случай таких вот «фантастических» событий, вроде появления Врат или вторжения пришельцев, валялся в закромах утвержденный партией долгосрочный план действий. С них станется. Занавесов умолк, расслабившись в кресле, а Николай задумался, молча глядя в иллюминатор. Самолет медленно вырулил на взлетную полосу и, разогнавшись, взмыл в хмурые серые небеса. — Не… — Что «не»? — поинтересовался Занавесов, собравшийся уже вздремнуть. — Не нравится мне вся эта ситуация, Андрей Степанович. Ведем себя как, простите, куртизанка: вертим задом перед состоятельными дядями, и смотрим кто больше предложит. — И будем вертеть, — строго ответил Занавесов. — Энергично и с чувством, пока отчизна у них за спиной все свои дела не провернет. Надеюсь, что японцы грамотно распорядятся нашим маленьким подарком, и помогут затянуть этот спектакль подольше. — А, ничего, что мы им сами на себя компромат дали? — Если бы не дали, они могли бы что-то заподозрить, — сонно ответил министр. — Да и половину этих жуликов лично я бы еще лет пять назад посадил. — А как же компромат на вас? — с интересом спросил Николай. — А что на меня? — не открывая глаз ответил Занавесов. — Меня уже проще убить, чем посадить. Все равно, если вся эта катавасия каким-то чудом не закончится ядерной войной, на пенсию уйду. Буду у себя на байкальской даче экологические кабачки выращивать… или виноград на испанской вилле. Не решил еще пока. — Сложный выбор, — усмехнулся Николай, возвращая взгляд к окну. Весь размах представления на сцене «горящего борделя, именуемого мировой геополитикой», как когда-то метко выразился президент, был пока за пределами его понимания. Однако ему все равно предстояло играть на этой дымящейся сцене свою роль до победного конца.Эстерра Земли Великого княжества Волстера г. Золотоград 11 апреля 201х года
— Боги, прошу ответьте, неужели я вас настолько сильно прогневала? — простонала Мария, чувствуя, как ее грудь медленно сгорает в адском пламени, а голова разрывается от пульсирующей боли, словно готовая в любой момент взорваться. — Что ты там щебечешь, Мария? — донеслось откуда-то спереди. Королева Альморана и законная правительница земель Сормарта с трудом оторвала свой взор от проносящейся под ногами каменной кладки крепостной стены замка и подняла взгляд на бодро бегущую впереди нее стройную женщину в черном спортивном костюме. — Я… сейчас… упаду, — простонала королева, сосредоточив взор на длинном тугом хвостике, в который были забраны рыжие волосы ее спутницы. — Держись, вон там уже башня виднеется, — звонко, на выдохе усмехнулась женщина, на секунду обернувшись и одарив Марию ободряющим взглядом. — А теперь ускорение! Стиснув зубы, королева напрягла уже почти не ощущающиеся частью тела ноги и сделала последний рывок, вбежав на смотровую башню по коротенькой лестнице, тут же следом упав грудью на ближайший парапет. — Не стоять! Шагом, шагом! — снова крикнула на Марию рыжеволосая. — Аня, ты демон… самый настоящий, — тяжело дыша отозвалась королева, с трудом оторвавшись от прохлады камня и начав обходить площадку по кругу, делая махи руками. — Да хоть сам дьявол, — засмеялась Анна, следом повернув голову к лестнице. — Ну, а вы что? Тоже устали? Бег на месте! — Анна Михайловна, а нас-то вы за что так не любите, — проворчал появившийся из прохода офицер в зеленой униформе с нашивкой в виде стилизованной планеты, как теперь знала Мария, помещенной внутрь пятиконечной звезды. Следом за ним с лестницы «выпорхнули» еще двое таких же солдат, а за ними четверо гвардейцев принцессы, с выражением едва ли не больших чем у нее страданий на лице. Что было и не удивительно, если учесть, что она, в отличие от них, была в тонком спортивном костюме, а не в доспехах, да еще и с оружием. — Разговорчики, Сокол, — хмыкнула девушка. — Двадцать отжиманий! — Группа-а-а, — тяжело вздохнув, гаркнул уже не молодой капитан. — В одну шеренгу, становись! Упор лежа принять! — Вот то-то же, — кивнула Анна, мельком бросив взгляд на стены, и, увидев караульных внешнего периметра на своих местах, позволила себе довольную полуулыбку. — Продолжаем занятия. — Угу, — утомленно вздохнув, кивнула королева, проследовав за своим безжалостным тренером-телохранителем по лестнице внутрь башни, где располагался их своеобразный «спортзал». — Денек предстоит тяжелый, — произнесла майор, взяв со стола два резиновых ножа, один из которых практически сразу метнула в Марию. Та, к чести своей, его тут же поймала и встала со своей стороны центрального ринга с мягким настилом. — Ну, добей меня, — ответила королева, выйдя на середину. — Сначала завтрак, — начала перечислять Анна, загибая пальцы на свободной руке, держа вторую руку с ножом небрежно опущенной. — Потом встреча с Королевским Советом, следом очередное обсуждение программы реформ с Советом Князей, прием просителей, затем обед. Затем занятия по риторике, экономике и политике. Ну и ужин. — Неужели мне снова придется терпеливо слушать эту свору самодовольных напыщенных баранов? — скривившись произнесла Мария, попытавшись полоснуть тренера по ноге. — Почему я не могу поступить, как мои предки в старые добрые времена? Например, казнить этого ублюдка Кендрига и прижать остальных к ногтю? — Во-первых, потому что род Кендригов является самым влиятельным после четырех Великих родов Севера. Во-вторых, потому что он состоит в родстве практически со всеми более-менее влиятельными родами Севера и даже приходится кем-то там Сагару Волстерну, а также имеет связи в Заргероне, — произнося все это, Анна обошла замешкавшуюся Марию сбоку и махнула ножом наотмашь, целясь в голову, из-за чего королеве пришлось резко присесть. — Ну и в-третьих, потому что ты не жестокий тиран и самодур, а мудрая и просвещенная правительница, которая прислушивается к мнению своих подданных. — Которые, почему-то не хотят прислушиваться ко мне! — на выдохе ответила королева, сделав неожиданный укол, из-за чего инструктору пришлось резко разорвать дистанцию. — Как я могу что-то изменить в королевстве, если этих старых зубров все устраивает и назревших проблем в государстве они не видят? — В-четвертых, у тебя сейчас недостаточно солдат! — улыбнулась Анна, отскочив. — И чем тебе так не угодил конкретно Арслан Кендриг? Между прочим, на последнем совете он помог сдвинуть вопрос с освобождением крестьян с мертвой точки. Да, конечно, он не красавец, но с каких это пор для тебя внешняя красота стала важнее политической выгоды? — Во-первых! — начала контратаку Мария. — Я теперь Королева, и имею право привередничать. Во-вторых, меня просто выводит из себя его снисходительное отношение к женщинам вообще, и ко мне в частности! Кроме того, он поддерживает нас только потому, что рассчитывает затащить меня в постель и нацепить по этому поводу корону на голову, а на реформы ему глубоко плевать! Не говоря о том, что благодаря моим новым шпионам, я прекрасно знаю, что князья банально сговорились и дали добро касаемо его кандидатуры в мои женихи. — Ты сгущаешь краски, — ответила Анна, грациозно уворачиваясь от выпадов. — Многие из совета понимают, что за реформами, которые ты предлагаешь, будущее. — Жаль, что голоса этих людей в Совете мало, что значат, — тяжело дыша, отступила назад вымотавшаяся королева. — Ну скажи, Аня, что мне делать? Сколько можно биться головой о стену, в попытках достучаться до их разума? — Бывают ситуации, когда ты не можешь победить в честном бою, как бы ни старалась, — произнесла инструктор, надвигаясь на Марию, которая выставила перед собой руку с ножом. Внезапно Анна бросила его в сторону. Королева проводила оружие взглядом, и тут же поняла свою ошибку, но майор уже оказалась перед ней. Резким движением схватив Марию за руку, она выкрутила ее, забрав нож, и развернула королеву спиной к себе, приставив резиновое лезвие к горлу. — Тогда просто следует выждать удобный момент, и, дождавшись, ударить в самое слабое место. Стремительно и жестко, — продолжила она, прижавшись к спине королевы. — Понятно? — Да, — пискнула Мария, чувствуя, как к лицу приливает кровь. — Умница, — ласково произнесла Анна, небрежно поцеловав ее в шею и отпустив. — Ты что-то знаешь? — с укоризной в голосе произнесла королева, молясь чтобы ее раскрасневшееся от усталости лицо не выдало румянец. Анна лишь улыбнулась своей белоснежной улыбкой и, развернувшись, направилась к выходу из зала. — Пойдемте, ваше величество. Подданные ждут. Небо над дворцом стало стремительно темнеть, предвещая близящуюся бурю. В охотничьем чертоге замка, со стен которого на людей смотрели отрубленные головы несчетного числа могучих чудовищ, зажгли факелы, в свете которых сидящие за вырезанными из темного гангсгого дерева столами фигуры лордов севера выглядели словно каменные горгульи. Расставленные вдоль стен зала длинные столы, за которыми сидели князья, образовывали в его центре коридор, начинавшийся у дверей и оканчивавшийся перед полукруглым амфитеатром. Сагар, как великий князь Волстерна, занимал почетное место на правом краю амфитеатра, откуда ему с высоты нескольких ступеней были прекрасно видны все члены Совета. Он в очередной раз пробежался взглядом по столам, за которыми восседали удельные князья или их представители. Многие места были пусты, особенно те, что предназначались для княжеств дальнего севера, так и не признавших новую королеву. Большинство присутствовавших в зале лордов пребывало в глубокой задумчивости, кто-то нервно постукивал по столу, кто-то теребил бороды или усы, а некоторые хмуро, даже с некоторой злобой смотрели на выступающего на «сцене» оратора. Великий князь вновь вернул свой взгляд к расположенным полукругом пяти высоким ложам, центральную из которых занимал резной посеребрённый трон, на котором восседала королева Мария Первая из рода Лордеран — великая княгиня Альма, правительница Альморанского королевства, властительница и защитница народов Сормарта. По правую длань от нее, скромно сложив перед собой опущенные руки, стояла молодая на вид высокая рыжеволосая женщина, облаченная в достаточно откровенное зеленое платье с высоким разрезом на бедре. Госпожа Анна Морозова, телохранительница и советница ее величества, от одного вида которой у Сагара Волстерна непроизвольно сжимались кулаки. Всеслышащие уши, всевидящие глаза и вездесущий глас, нашептывавший королеве волю ее русских покровителей. Ее постоянное присутствие, как застрявший в кости осколок наконечника стрелы, постоянно напоминал Волстерну о той страшной сделке, которую они в отчаянии заключили в стенах древней крепости, и за которую теперь приходилось расплачиваться своей свободой. С трудом оторвав от нее полный бессильной злобы взгляд, князь вернулся к наблюдению за участниками собрания. Из оставшихся четырех лож, предназначенных для Великих князей, заняты были лишь две: его собственная и место правителя Великого княжества Волаг. Сагар с жалостью взглянул на дряхлого седого старика, в которого превратился некогда могучий Деннар Волог, развалившийся в кресле, напротив него, словно труп. Пусть королева и сохранила ему жизнь, даровав прощение, но Сагар знал, что его друг умер там, в Старом страже, вместе с казнёнными Брамаром заложниками. Воспоминание об этом заставило Сагара вздрогнуть. Его жена до сих пор не сняла траур по их убитым детям. А сам князь просто загнал мысли о них глубоко в недра своего разума, рассчитывая на целительную силу времени. Ложа правителя Великого Сильверана, лежащего в руинах и оккупированного южанами, пустовала, как и место Великого князя Востраны, поскольку наследник Вассера Воста, под давлением вассалов своего отца, отказался служить новой королеве, и продолжал собирать вокруг себя противников королевства, которых с каждым днем становилось все больше. — Debele, blyat… Едва слышный шепот фразы на чужом языке заставил Волстерна вновь вернуть взгляд к центру зала, где за кафедрой выступал старик, облаченный в чёрный поблескивающий в свете факелов костюм. Сагара забавляла манера чужеземцев носить с этим мрачным облачением, которое у них считалось парадным, тонкую полоску яркой ткани, завязывавшейся вокруг шеи и свисавшей до самого живота, будто оборванная петля висельника, а с учетом того, что господин Царев был уже стар и имел солидное брюхо, то выглядел с этим украшением особенно забавно. Впрочем, Волстерн уже понял, что покупаться на безобидный внешний вид этого человека большая ошибка. Предыдущий посол русских был молод, самоуверен и несколько высокомерен, что позволяло, пусть и с трудом, но противостоять его сладким увещеваниям, не давая окончательно запудрить голову Совету красивыми речами. Однако этот старик был совершенно другой породы. — Князь Гольмар, — закончив потирать висок, спокойным уверенным голосом продолжил посол. — Как уже не раз говорилось с этой трибуны, освобождение крестьян без земли ничего не изменит. Такую «свободу» можно будет сравнить разве что со свободой пса, запертого в вольере, относительно свободы такого же пса, сидящего на цепи. И тот, и другой будут зависеть от еды, которую им принесет хозяин, будучи неспособны добыть ее сами. — Господин посол, а что вы в таком случае скажете о самом «хозяине»? — гневно произнес Гольмар, привстав со своего места. — Если выдать холопам хотя бы тот «необходимый минимум», о котором вы говорили, многие из лордов лишатся доброй половины своих земель, а значит и доходов! — Более того, вы хотите отнять у нас еще и города! — донесся возмущенный голос с другого конца зала. — Вы хотите, чтобы мы добровольно лишились большей части своих денег! Это же форменное безумие! — Отнюдь, лорд Ногром, — неожиданно обратился к говорившему по имени посол, чем немало смутил последнего. — Мне понятно ваше возмущение, поскольку в Арграсе большую часть доходов приносят именно города, расположенные рядом с крупными горнодобывающими районами. Однако, князь, еще большим безумием является желание что-то получить, не пожертвовав ничем взамен. Мне казалось вам, как одному из крупнейших поставщиков медной руды на севере, это должно быть очевидно. — Объяснитесь, посол! Я не позволю себя оскорблять даже вам! — Я вовсе не стремился вас оскорбить, князь, — не поведя бровью, ответил старик. — Да, города перестанут платить налоги непосредственно вам, это так. И кроме того, они получат право свободно торговать своими товарами. Однако никто не собирается лишать вас прав на владение землей и всем что находится на ней и под ней. Залежи руд в шахтах остаются вашей собственностью, и горнодобывающим артелям придется платить вам за право пользоваться шахтами. Кроме того, города не смогут обеспечить себя едой самостоятельно только за счет своей земли, а значит вынуждены будут закупать продовольствие у кого-то. И здесь мы возвращаемся к крестьянам. Владея наделами земли, с трудом позволяющими обеспечить пищей самих себя, они, однако, все равно будут нуждаться в деньгах, чтобы купить то, что не могут произвести самостоятельно. Единственное, чем они могут торговать — продукты и материалы. А это означает, что им придется обращаться к лордам за правом работать на их полях, охотиться и заготавливать древесину в их лесах, рыбачить в их реках и так далее. Поэтому, как видите, у вас остается достаточно источников дохода, которые, помимо этого, сами будут заинтересованы в том, чтобы зарабатывать как можно больше. Что выгодно отличает их от текущего положения, когда все они думают лишь о том, как выплатить подать и не умереть с голоду. Более того, при желании, вы сами можете организовывать хозяйство на своих землях, за счет наемного труда крестьян, и торговать его продуктами по своему усмотрению. По моему скромному мнению, это более чем комфортные условия. — А как же налоги? – вновь подал голос князь Гольмар. — Вы будете удивлены, но налоговое обложение существенно снизится, князь, поскольку подушный налог будет полностью отменен. Отныне все жители королевства будут платить только за владение имуществом, право торговли и право получать доход, причем пропорционально его величине, а также за содержание армии. — Но откуда же тогда будет брать деньги королевская казна? - в голосе князя ярко читалось удивление. — Уверяю вас, господа, королевство без денег не останется, — усмехнулся посол. — Новая финансовая система, облика которой мой предшественник касался, к сожалению, лишь вскользь, позволит увеличить доходы королевства многократно, пусть и не сразу. — Ваши слова красивы на бумаге посол, но будет ли это работать в действительности? Не останемся ли мы в итоге с "пустой кружкой" с подобными реформами? — с сомнением произнес Ногром. В зале поднялся шум, отражающий осторожный скепсис привыкших к складывавшемуся веками мироустройству лордов, неготовых так просто расстаться с землями, которые их предки завоевывали потом, кровью, интригами и династическими браками. — Господа, я понимаю ваши опасения, — располагающим тоном произнес посол. — Любое новое дело несет в себе риск, но мне казалось, что последнее в чем можно было бы упрекнуть лордов Сормарта, а особенно лордов севера, это трусость и малодушие. Риск есть всегда, он есть и в том, чтобы оставить текущее положение без изменений. Более того, этот риск со временем будет становится лишь выше — не столь давно происходившие крестьянские восстания «Красных Кос» и «Гернерской вольницы» наглядно продемонстрировали, что текущая система изжила себя. Однако то, что моя страна предлагает вам, не эфемерная теория. Это опыт, накопленный за многие сотни лет истории нашей цивилизации. Вы все не раз видели образцы того, что мы способны создавать, и ко всему этому наша страна пришла именно тем путем, каким мы предлагаем пройти и вам, но не допуская тех ошибок, которых в свое время сами совершили в избытке. В зале повисла тишина. Сагар видел на лицах многих князей ярую борьбу опасения и жадности. Золото, серебро, драгоценности. Все князья прекрасно знали с какой, казалось бы, легкомысленностью королевской казне передавались очередные огромные займы. С какой небрежностью многочисленные тяжелые бруски, отлитые из чистейшего русского золота, попадали из стальных повозок демонов в королевские сундуки. Мелочь. Все богатство Альморана для колосса, именуемого Российской Федерацией, было мелочью. И это действительно пугало Волстерна, пугало своей непонятностью — зачем этим существам вообще нужно было их королевство? — Хорошо сказано, господин посол! — встав, поаплодировал Арслан Кендриг, сидевший почти у самого амфитеатра, как почетное лицо. — Действительно, князья? Разве страх потерять горсть монет достоин гордых домов севера? Особенно когда риск, может принести такие богатства! «Это слова твоих новых хозяев, а не отца и брата, — скорбно подумал Волстерн, наблюдая, как многие из лордов начинают неуверенно поддакивать, глядя на молодого княжича, представлявшего один из богатейших младших домов. — Пора бы и мне вмешаться». — Князья, — громко обратился к залу Волстерн. — Мне кажется, мы в очередной раз идем по той же самой борозде. Все эти слова и все эти опасения уже не раз произносились в этом зале, и уже не раз послы России и королевские советники отвечали на эти вопросы. Однако, за блеском золота вы, лорды, теряете из вида куда более важные вещи. — И какие же, князь? — с неприкрытым недовольством произнес Кендриг, наслаждение всеобщим вниманием которого было столь грубо прервано. — Нашу честь! — гордо произнес Сагар. — И наше законное право отстаивать ее на поле боя с оружием в руках. — Вы против создания королевской армии? — с удивлением и возмущением в голосе произнесла до того безмолвствовавшая королева. — Нет, ваше величество, я более чем поддерживаю ее создание, особенно после того, как имел возможность лично понаблюдать за их подготовкой, — князь поднялся на ноги прошёл к трибуне. — Однако, я категорически не приемлю того, что эта армия станет единственной военной силой в королевстве! Наши предки со времен исхода Древних прародителей защищали свои земли от чудовищ, набегов нелюдей и бандитов, стоя на поле боя с оружием в руках! А теперь вы требуете, чтобы мы навсегда сложили свое оружие, переплавили доспехи в плуги и запрягли туда своих боевых коней, позволив сражаться за нас по своей сути — наемникам. Вы также требуете, чтобы закон и порядок на землях королевства охраняли не княжеские дружины, а так называемая «Королевская милиция», содержащаяся на наши же деньги, но не подчиняющаяся лордам этих земель. Вы собираетесь превратить потомственных воителей древних благородных домов в землепашцев, торговцев и ростовщиков, собрав всю военную мощь королевства в своих руках! И это то, с чем я никогда не смогу смириться! Стоило князю закончить, как зал взорвался криками лордов, которые были за и против сказанного. Сагар позволил себе легкую улыбку, глядя на них. Повернув голову к послу, вернувшемуся на свое место, он рассчитывал увидеть на его лице проскакивающие из-под каменной маски спокойствия гнев и возмущение, которые часто появлялись на лице его предшественника, однако посол бы абсолютно спокоен. Его глаза выражали лишь усталость и… еще что-то странное, непонятное князю. — Да чтобы я позволил, чтобы на моих землях хозяйничали наемники?! Никогда! — донеслось из конца зала. — Пусть уж лучше дисциплинированные наемники, чем-то ворье, которое вы у себя зовете стражей! Внезапно перебранку прервал громогласный стук, с которым скипетр в руках королевы несколько раз ударил по подлокотнику трона, привлекая внимание. — Благородные князья, прошу вас прекратить это балаган, и не позорить нас перед послами, — строго произнесла королева, холодно оглядывая собравшихся. — Мне понятны ваше возмущение. Однако, я хотела бы услышать ответ: Неужели лучшее, на что способны благороднейшие и образованнейшие люди королевства, это резать глотки и проливать кровь на поле боя? Неужели вы не можете сделать ничего лучшего для блага ваших людей, чем умереть за них с оружием в руках? Неужели слава, добытая в крови и убийствах важнее жизней и благополучия ваших подданных? Королева ненадолго прервалась, набирая воздуха в грудь и изучая лица собравшихся. К немалому разочарованию, в большинстве своём она видела на них непонимание, смущение, а то и откровенную насмешку. — Я понимаю ваш страх и недоверие, — собравшись, продолжила Мария. — Еще свежи воспоминания о зверствах моего отца. Еще не выцвели погребальные таблички на могилах жителей вольного города Алгорота, сожженного Альморанской армией дотла за то, что они отказались принимать у себя наместника короля. Еще не забыты жертвы пятидесяти трех заложников, казненных в начале восстания. Многие раны, нанесенные королевству моим отцом, еще долго будут кровоточить. Но до тех пор, пока каждый лорд будет иметь армию, до тех пор, пока у каждого сильного рода, будет хотя бы иллюзорный шанс решить свои проблемы силой за счет более слабого соседа, войны и кровопролития подобные этой гражданской войне не прекратятся никогда. Солдаты продолжат умирать на полях сражений под ударами мечей и копий, а старики, женщины и дети от голода и болезней в разоренных войнами землях. Князь Волстерн сказал, что я хочу собрать всю военную мощь Альморана в своих руках. Это не так. Точно также как я не собираюсь присваивать себе власть над торговлей, законом и верой. Этот совет, наглядное тому доказательство. Когда война закончится, и земли Сормарта вновь объединятся, будет созван новый Королевский Совет, в который войдут представители всех народов королевства, и который будет определять дальнейшую судьбу нашей страны: ее законы и стремления. Пока же, я прошу вас довериться мне. Я понимаю, что прошу много, но, если мы хотим построить на наших землях прочный и долгий мир, иначе нельзя. Предлагаю на сегодня на этом закончить. Подумайте над моими словами. — Совет окончен! — громогласно объявил герольд, после чего гвардейцы, стоящие у дверей, распахнули их. — Хорошая речь, ваше величество, — учтиво произнес Волстерн. — Но меня вы по-прежнему не убедили. — Сагар, — устало произнесла королева, глядя на князя тяжелым взглядом. — Вы всегда были мои другом и союзником. Даже когда от меня отвернулись все остальные, вы продолжали меня защищать. Так почему же вы противостоите мне сейчас? — Я не противостою вам, ваше высочество. Но я не готов отдать власть над нашими землями чужакам, стоящим у вас за спиной. — Вам бы следовало лучше выбирать слова в присутствии ее величества, князь, — грозно произнесла Морозова. — Это можно счесть за оскорбление. По одному слову этой женщины, стоявшие перед троном королевские гвардейцы, вооруженные земными винтовками со штыками, заметно напряглись. — Анна, я сама решу, что меня оскорбляет, а что нет, — мягко, но уверенно произнесла королева. — Сагар, я бы очень не хотела видеть вас своим врагом. Прошу вас об этом задуматься. — Я тоже не хотел бы, ваше величество, — учтиво поклонившись, честно произнес Волстерн. — С вашего позволения. — Идите. Как только князь удалился из зала, королева обмякла в кресле, ощущая себя вымотанной даже сильнее, чем после утренней зарядки. — Николай Павлович, — тихим голосом обратилась она к послу. — Есть хоть малейшие шансы, что мнение князя Волстерна изменится, и он поддержит этот статут. — Нет, ваше величество. Уж поверьте опытном старику, мы чертовски неохотно меняем своё мнение, — с легкой усмешкой произнес посол. — Но не волнуйтесь насчет этого. Князь Волстерн сделает то, что нам нужно. — Каждый раз, когда вы так говорите, у меня создается ощущение, что слой крови на моих руках становится все толще, — вздохнула королева, глядя на свои ладони. — Сомневаюсь уже, что смогу их когда-нибудь отмыть. — Что я могу сказать, ваше величество, таков долг любого правителя, — ободряюще произнес Царев. — С вашего позволения, мне тоже пора. Анна, не могли бы вы меня проводить? Я все еще теряюсь в этих хоромах. — Конечно, Николай Павлович, пройдемте, — кивнув гвардейцам и невидимым в тенях зала солдатам «Заслона», Анна взяла посла под руку и направилась к выходу из зала. — Красивый замок, — произнес ведомый по коридорам посол, глядя на убранство коридоров, которые они пересекали. — Скажите, Николай Павлович, — Анна, убедившись, что за ними не следят, нагнулась к уху посла. — Могли бы вы для меня кое-что разъяснить, как человека несколько далекого от большой политики. — Я к вашим услугам, милая, — располагающим тоном ответил Царев, по-немецки. — Мне неясно: к чему весь этот цирк с Королевским Статутом, как условием оказания военной помощи? Почему мы не можем просто поставить королевской армии ее снаряжение, тем самым дав королеве в руки мощный инструмент давления на эту свору варваров и бюрократов? Кроме того, большинство положений этого Статута все равно невозможно реализовать, пока идет война, да и не сказать, чтобы положение тех же крестьян сильно улучшилось бы от его принятия в нынешнем виде… — Анна, вы просто очаровательны, — с улыбкой произнес посол. — Неужели вы думаете, что Москве действительно есть хоть какое-то дело до того, насколько тяжко ярмо крепостничества для местных холопов, или сколько весят монеты, отчеканенные в разных княжествах? Нет. Этот Статут — наш бумажный щит, который прикроет нас, в случае, если секретность проекта «Врат» будет нарушена, и нам придется отчитываться в своих действиях перед мировым сообществом. Ведь не может же наша «демократичная и цивилизованная» страна поставлять оружие и боеприпасы варварскому государству, где процветает педофилия, работорговля, дискриминация и расовая сегрегация, а также где нарушения базовых прав человека прописано в законах? Разумеется — нет, черт бы их побрал. Поэтому нам так важно, чтобы правители Альморана добровольно подписали документ о том, что они намерены встать на путь исправления и создания правового государства. Единственное, что нам от них нужно, чертовы подписи на куске бумаги и пара красивых жестов, доказывающих что эти подписи не пустой звук. — Но… — Возможно, это правильно, Анна, но, если вы хотите знать мое мнение, — строго продолжил Царев, — все это полнейшая дурость, из-за которой мы сами ухитрились загнать себя в политический тупик, так и не получив требуемого контроля над Советом. — Считаете, что во всем виноват Антонов? — поинтересовалась майор, имея ввиду предыдущего посла. — Скорее нет, чем да. Виноваты в большей степени те, кто спускал ему распоряжения и писал эту идиотскую программу. Но безропотное и послушное исполнение глупых и вредительских приказов — тоже преступление. Так что он получил по заслугам. — И какая же была главная ошибка, Николай Павлович? — с интересом произнесла Морозова, не ожидавшая от этого пухлого старичка такой жесткости в словах. — Опять-таки, сугубо мое мнение, Анна, но похоже, наш президент его разделяет, — посол незаметно оглянулся, перейдя на арабский. — Наша главная ошибка была в том, что мы пытались говорить с варварами, как цивилизованные люди. Они этого не понимают и мыслят совершенно иначе, чем мы с вами — у них кардинально другие ценности, обычаи и мировоззрение. Поэтому и разговаривать с ними нужно на понятном им языке — подкупать, устрашать или завоевывать уважение демонстрацией силы. Думаю, вы, Анна, уже поняли, что одного только золота и слов здесь недостаточно. — Понятно, Николай Павлович, — кивнула майор. — Спасибо за разъяснения. — Всегда пожалуйста, — снова надел располагающую маску посол. — Ну, вот мы и на месте. Пара остановилась перед коридором, ведущим к лестнице в башню, где временно жил Волстерн. — Вас подождать? — поинтересовалась майор, подзывая следовавших за ними на почтительном отдалении бойцов охраны. — Нет, спасибо, можете идти к ее величеству. Уверен, она вас заждалась, — позволив себе легкую усмешку, Царев добавил: — Но, не увлекайтесь особо, у нее сегодня еще много дел. Получив в ответ испепеляющий взгляд от майора Морозовой, он направился к дверям. «Ну, пора снова тряхнуть стариной» — глубоко вздохнул посол, настраиваясь на нужный лад и разминая плечи перед непростым разговором. Остановившись на минуту, он достал из кармана пиджака маленький конверт, и вынул из него фотографию. Еще раз внимательно осмотрев ее, посол, наконец, подобрал нужные слова, после чего, спрятав свой последний довод обратно, продолжил путь в логово Волстерна, слушая, как за спиной успокаивающе синхронно ступают по каменному полу армейские ботинки, а отдалении, в ритм им, стучат каблуки удаляющихся сапог.Эстерра Земли Великого княжества Кедига 11 апреля 201х года
Группа всадников следовала между раскидистыми лиственными деревьями, углубляясь в чащу леса, в поисках стоящей добычи, так что солнечные лучи все с большим трудом пробивались сквозь густые кроны. Двое следовавших во главе группы людей тихо переговаривались между собой. — Отец, почему ты считаешь, что Арслану нельзя больше доверять? — произнес юноша, смерив отца недовольным взглядом. — Неужели я не могу положиться собственного брата? — Не можешь, — отрезал Гурт Кендриг, перехватывая поводья. — Ты видел его письма. Для него бабы всегда были на первом месте, а теперь он просто очарован этой принцесской из-за хребтов, по недоразумению нарекшей себя королевой. И как будто этого было мало, проклятые демоны заморочили ему голову своими сказками. — Но, отец, некоторые из предложенных королевой идей действительно выглядят многообещающе… — Это какие, например? Дать свободу холопам? — старый князь усмехнулся. — Чтобы эти идиоты в первую же зиму перемерли от голода, или были перерезаны бандитами? Не смеши меня, Оран. Наша задача, как воителей и лордов — заботиться о них. Бросить этих убогих на произвол судьбы было бы просто жестоко. — Наверное, ты прав, — слегка улыбнулся Оран. — Но, что насчет остального? — У них есть интересные идеи, которые я хотел бы изучить, — подумав, согласился князь. — Но только сам и в той мере, в которой сочту нужным. И уж точно Гурт Кендриг никогда не станет кланяться бабе на троне! Духи предков Лордеран, должно быть, обливаются слезами стыда на небесах от того, что для трона Альма не нашлось наследника. — Знаешь… — Тихо, — внезапно зашипел князь. — Смотри! Оран послушно повернул голову в сторону, куда указывал перст отца, и чуть не свалился с лошади. В нескольких десятках метров от них стоял матерый, белоснежный, как снег, олень с витыми серебряными рогами. — Авентир, да какой здоровый. Боги благоволят нам, — алчно прошептал Гурт, натягивая тетеву. Сухой щелчок, и стрела с лихим свистом рванулась навстречу магическому животному. С характерным звуком, стрела впилась оленю в шею, отчего тот дико заревел и бросился бежать. — Проклятье! Не упустите его! — закричал Кендриг-старший и бросился за животным в погоню. — Отец, подожди! — спохватился Оран, послав лошадь в галоп. Конь князя резво понесся в чащу, и молодому Кендригу оставалось только изо всех стараться не отставать. Погоня оказалась недолгой, поскольку раненный зверь скрылся в густом буреломе, и князь вынужден был спешится, чтобы продолжить погоню. — Отец, подожди. Наши люди… — Не потеряются, — проворчал князь. — Вяжи коней. Мы и сами его загоним, он уже почти околел. Действительно, на земле и ветках кустов остались многочисленные следы крови, надежно указывавшие маршрут движения животного. Спустя несколько минут продирания через бурелом, и попутного недоумевая тем, как раненному животному удалось сделать это так быстро, охотники достигли входа в пещеру, путь к которой украшали пятна крови. — Попался, — тихо усмехнулся Гурт, и, повесив лук на спину, взял в руки копье. — Может все-таки подождем, у меня дурное предчувствие, — нервно произнес Оран, оглядываясь вокруг в поисках источника беспокойства. — Можешь остаться тут, если темноты испугался, — усмехнулся князь, встряхнув и повесив на шею бутылек со светящимся магическим порошком. Собравшись с духом и мысленно отругав себя за малодушие, Оран последовал вглубь пещеры за своим отцом, держа оружие наготове. Долго идти не пришлось, буквально через два десятка шагов раненный зверь обнаружился возле склизкой стены пещеры. — Что за чертовщина! –выругался Кендриг старший, застыв на месте. Не понимая в чем дело, Оран обошел отца и увидел истекшего кровью оленя. Но это был не матерый волшебный авентир, а обычный серый олень, причем достаточно старый и истощенный. — Не могло же нам обоим померещится, — ошарашено произнес Оран, нагибаясь к трупу. — Какой-то он странный… как будто продолжал бежать, уже мертвым. Внезапно, из-за спины княжича донесся исполненный боли крик. Он резко обернулся, вскидывая меч, и немедленно застыл в ужасе, не в силах пошевелиться. Тело его отца медленно поднималось над землей, пронзенное насквозь хвостом огромного, покрытого хитином чудовища. Лампа, висевшая на груди князя, свалилась на пол пещеры и разбилась, рассыпав святящийся бледно-голубым светом порошок и позволяя оценить всю омерзительность представшей перед княжичем гигантской твари, отдаленно напоминавшей ядовитых насекомых из джунглей Джамара, которых ему когда-то показывала мать. Многочисленные угольно-черные глаза монстра поблескивали голубыми отсветами, пока тварь медленно подносила тело князя к огромным жвалам. Не помня себя от страха, Оран бросился к выходу из пещеры, выронив меч. Но не пробежав и десятка шагов рухнул на каменный пол пещеры, споткнувшись обо что-то. Рванувшись было вперед, он понял, что его нога застряла в чем-то, и обернулся. — Нет, боги, нет, — прошептал княжич, увидев стискивающую его голенище клешню существа, представлявшего собой уменьшенную копию того, что убило его отца. — Пожалуйста… Со страшным шипением, существо всадило в его ногу свое копьевидное жало, и князь тут же с криком повалился на спину, лишаясь чувств. Последнее, что он успел увидеть, это маленького грызуна, спокойно наблюдавшего за пиршеством чудовищ с камня у самого зева пещеры. Лежащий на траве анимаг тяжело вздохнул, открывая глаза, перед которыми предстала зеленая покачивающаяся крона дерева, приятно контрастируя с только что увиденным зрелищем. — Ну как? — поинтересовался Димикар, помогая ему подняться на ноги. — Цели ликвидированы, — сухо произнес разведчик, все еще наблюдая перед внутренним взором, как семья пещерных скрараков расправляется с забредшими в их логово людьми. — Прекрасно, отличная работа, — кивнул анимагу командир отряда, настукивая на коммуникационном кристалле приказ отхода. — Плохая смерть, — мрачно прошептала поднявшаяся из-за камня девушка в маскировочной накидке. — Для них в самый раз, — усмехнулся Эстрен. — Предателям одна дорога. — По-твоему, они заслужили такую смерть лишь тем, что не были согласны с королевой? — возмутилась Элен. — Послушай, девочка… — Отставить разговоры, — зашипел Димикар. — Заслужили или нет, это не ваша забота. У нас был приказ, мы его выполнили. Если что-то имеете против, выскажете это на базе, в письменной форме. Все ясно? — Так точно, — вздохнула Элен, и поправив маскхалат, бесшумно двинулась к точке эвакуации, со злобой глядя в спину бывшему наемнику. Спустя считанные минуты «Когтей королевства» в этом лесу будто бы никогда и не было.