Эстерра 113-я военная база ВС РФ Валанское предгорье 29 апреля 20xx г
— Значит, вы так и не смогли понять принцип действия этого оружия? — глубоко затянувшись прохладным утренним воздухом, Говоров с неохотой прикрыл окно кабинета и вновь развернулся к присутствующим. — Не совсем, Виктор Константинович, — Шишкевич, покопавшись в кипе бумаг внутри своего потрепанного чемодана, извлек оттуда очередную распечатку. — Этот меч действительно оказался совершенно инертен по отношению к любым внешним воздействиям, однако, когда мы ввели товарища Гагарина… — Объект 12-015, — гнусавым голосом поправил ученого начальник службы внутренней безопасности. — Товарища Гагарина, — настойчиво повторил ученый, одарив майора тяжелым взглядом исподлобья. — Так вот, когда мы ввели его в «измененное состояние сознания» с помощью гипноза, молодому человеку удалось вновь активировать оружие и даже успешно применить его против нескольких тестовых объектов. — Уничтожить объекты 10-045, 10-057, серьезно ранить объект 13-025, а также нескольких бойцов Н-8, осуществлявших контроль за экспериментом, — мрачно уточнил начбез. — Результаты? — на лице генерала не дрогнуло ни единой мышцы. — Впечатляют. Это оружие явно имеет, как минимум, два поражающих фактора, — затараторил Шинкевич. — Первое, разумеется, физическое. Рукоятка клинка генерирует высокоэнергетический кольцевой поток атомарных частиц, удерживая их неким экзотическим видом поля. В рабочем порядке я пока что назвал его — психо-магнитным, это… — Можно без подробностей, я более чем уверен вы разберетесь в его природе позднее, — пресек поток мысли Говоров. — Что со вторым? — О, это уже намного интереснее, — хитро заулыбался ученый, потирая руки. — Это особый вид психического поля — «пси-войд», гипотезу которого выдвинул еще в 1976-м профессор Кравецкий. Ранее это считалось не более чем предположением. Суть в том, что пси-волновое уравнение в точке… — Доктор, ближе к делу, пожалуйста. — Да-да, простите. В общем, это поле не совсем пустота, как можно предположить из названия, а скорее такое «кривое зеркало»: любая пси-волна, падающая на него, порождает равную по силе отраженную волну, но в противофазе. То есть это поле становится вторичным источником излучения… — Который вступает в антирезонанс с исходным, — напрягшись, Говоров все-таки смог выудить из памяти какие-то обрывки пси-теории, которую ему много лет назад читали в Центре. — Или, если совсем просто, этот меч способен подавлять магию. Верно? — Не просто подавлять — фактически обнулять любой источник психических волн, воздействующий на него! — гордо заявил Шинкевич. — А также разрушать меметические связи в устойчивых психических образованиях их излучающих! — «Убийца богов», — повторил перевод одной из скрижалей храма начбез. — Следует немедленно переправить этот артефакт на Землю… — Ни в коем случае! — воскликнул ученый, подскочив со стула. — Мы малейшего понятия не имеем, как отреагирует меч на переход через врата! Мы можем уничтожить единственный известный нам генератор пси-войда! — Не говоря уже о том, чтобы уничтожить наш единственный путь домой, — кивнул Говоров. — Здесь я полностью согласен с Анатолием Николаевичем. Меч будет изучаться здесь. И я хочу, чтобы лаборатория, где он хранится, находилась так далеко от Врат, как это вообще возможно. — Так точно, — кивнул начбез, выуживая из внутреннего кармана записную книжку. — Эмм, позволю заметить, что хранить его на базе было бы несколько непродуктивно, — осторожным, вкрадчивым голосом начал ученый. — Почему у меня ощущение, что ваше следующее предложение прибавит мне седых волос? — с нескрываемым скепсисом генерал взглянул в хитрые лисьи глаза Шишкевича. — Я предполагаю, что использование данного оружия согласно его целевому назначению, могло бы дать нам существенно более информативные данные, нежели тот объем тестов, которые мы сможем провести в лабораторных условиях. — Анатолий Николаевич, говорите прямо, — вздохнул Говоров. — Вы хотите, чтобы я вернул Гагарина на передовую и выдал ему в руки этот меч? — Если мы хотим воспроизвести эту технологию в максимально сжатый срок… да. — Исключено, — отрезал начбез. — Риски неприемлемы. — А риски тащить на базу подопытные образцы уровня альфа и выше, значит, для вас приемлемы? — хмыкнул ученый. — Не передергивайте, доктор! — Я… — Отставить! — рявкнул Говоров, потирая виски. — Скажи, Костя, насколько мы можем доверять им? — Гагарин продолжительное время контактировал с артефактом в активном состоянии, а также признался, что испытывал видения, в которых общался с ним, — скептических процедил начбез. — Конев потерял целое подразделение под своим командованием и некоторое время провел, по сути, в плену, после чего у него отмечались признаки диссоциативного расстройства на почве посттравматического стресса. Вы хотите выпустить «этих» людей в поле с, как вы, доктор, верно заметили, уникальным образцом пси-технологии? — Эти люди не дали артефакту попасть в руки апостолов, майор! — взорвался Шишкевич. — Их надо было наградить, а не в карцер запихивать! — Не дали попасть к ним или дали попасть к нам? — стоически выдержал тираду ученого майор. — Вы — параноик! — Должностная обязанность, доктор. — Хватит, я вас понял, — устало прервал полемику Говоров. — Я все обдумаю и приму решение позже, когда… Внезапно телефон на столе генерала разразился трелью срочного вызова. Тяжело выдохнув, с предвкушением беды он потянулся к трубке: — Говоров. — Товарищ генерал-лейтенант! У нас ЧП!Эстерра Земли Великого княжества Волстера г. Золотоград 29 апреля 201х года
— Так-с… Ну давай, чтоб тебя разорвало! — Свиридин, уже даже не сдерживаясь, ругался вслух в попытках приладить новые, только из коробочки, наградные планки на свой китель. Из-за всей той кутерьмы, которая сопутствовала подготовке сегодняшней церемонии, на такую «важную» вещь, как распаковка собственного парадного обмундирования, у бывшего капитана ФСБ, а ныне полковника Сухопутных сил, времени как-то совершенно не нашлось. Наконец, положенные регалии уместились на кителе. Полковник накинул эту бренчащую, как лошадиная сбруя, конструкцию на себя и повернулся к зеркалу. Приходилось согласиться — при всей своей непрактичности, эти цацки придавали ему должной солидности. — Вам идет, полковник. Мелодичный женский голос, внезапно раздавшийся у двери в комнату, едва не заставил Свиридина подскочить на месте. Плавно расстегнув скрывавшуюся под кителем кобуру, он повернулся к двери и увидел на пороге комнаты майора Морозову. В отличие от него, женщина была облачена в пышное платье местного кроя, выразительно подчеркивающее ее статную фигуру. Впрочем, чутье подсказывало полковнику, что, если бы эта дама по какой-то причине оступилась, то звук ее падения напоминал бы грохот перевернувшегося оружейного шкафа. — Вы тоже, как всегда, обворожительны, Анна Михайловна, — изобразил на лице располагающую улыбку Свиридин. — Ох, вы мне льстите, — скромно произнесла гостья, переступая порог. — Разрешите я зайду? — Прошу, конечно. И, если мы закончили с официальным церемониалом, я хотел бы узнать: что вы сделали с моим бойцом, охранявшим дверь? — ненавязчиво отойдя от зеркала и облокотившись на шкаф, за которым был пристегнут пистолет-пулемет, Свиридин почувствовал себя немного увереннее. — Ничего такого уж страшного, о чем вы могли подумать, — улыбнулась гостья, расслаблено сев на диван и закинув ногу на ногу. — Просто попросила нас не подслушивать. — И он, разумеется, не смог вам отказать. — Я могу быть очень убедительна, — женщина сделала нарочито интимный акцент на слове «очень». — Знаете, полковник… — Хватит, майор, — прошипел Свиридин, внутренне напружинившись. — Я в ваши шпионские игрища играть не обучен! Поэтому, если вы сейчас же не скажете мне, какого черта здесь делаете… — Успокойтесь, полковник, не стоит так меня бояться, — с театральным удивлением на лице произнесла Морозова, немного ссутулившись. — Я вам не враг. — Из уст дочери изменника Родины звучит неубедительно, — отрезал полковник. Маска показной любезности немедленно слетела с лица Морозовой, обнажив хищный оскал, от которого Свиридину стало действительно не по себе. — Да как ты… — женщина с немалым трудом заставила себя проглотить конец фразы и вернуть лицу спокойное выражение. — Мой отец не изменник, полковник. И даже так, сейчас это к делу не относится. — И к какому же, собственно, делу? — с нескрываемой настороженностью процедил Свиридин. Женщина поднялась на ноги, элегантно прошла через комнату и встала напротив открытого окна, опершись на подоконник. Легкие дуновения ветра начали слегка трепать пряди ее волос. — У меня есть основания полагать, что на сегодняшней церемонии что-то может пойти не так, — после минуты раздумий, наконец, произнесла Анна. — И я хотела убедиться, что этим «что-то» окажетесь не вы. — И что же это за основания, майор? — У меня свои источники, полковник, — Морозова неспешно развернулась к нему. — И вам я их назвать не могу. — В таком случае, и у меня нет оснований вам верить, — Свиридин вперил в женщину пристальный взгляд. — Но мои люди будут настороже, это я вам гарантирую. — Большего я и не прошу, — кивнула майор, во вздохе которой Ивану почудилось тщательное скрываемое разочарование. — Честь имею. Сделав легкий реверанс, женщина грациозно удалилась, оставив Свиридина наедине с самим собой. Подождав несколько секунд, полковник шумно выдохнул, после чего добрел до кресла у окна и рухнул в него, на ходу оттягивая галстук и расстегивая ворот рубашки. — Сомневаюсь, — прошипел он себе под нос, вытянув из стоящей рядом бадьи с водой бутылку прохладного вина, а затем сделал большой глоток прямо из горла. Приятная прохлада начала разливаться по телу, собирая мысли в кучу. Но отчетливое ощущение, что смерть разминулась с ним в считанных шагах, никак не покидало его. Посидев немного в этой своеобразной медитации, полковник вновь затянул галстук и направился к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. Вернув товарный вид, он нацепил фуражку и вышел в коридор. Охранявший дверь сержант «нормали» в полном штурмовом обмундировании сидел на полу, прислонившись к косяку внешней двери и уронив голову на грудь, словно покойник. — Саша, ты живой там? — потрепал его за плечо Свиридин. — А-а-а… — слабо простонал очнувшийся боец. — Голова… Сука рыжая... Вырубила меня. — М-да… Не голыми хоть руками, надеюсь? — Да хер его знает, — слабо пошевелился боец. — Простите, товарищ полковник. Облажался. — Ладно, забудь, — махнул рукой Свиридин. — Как проклемаешься — топай в лазарет, пусть тебя санитар посмотрит. И язык по поводу случившегося держи за зубами. — Есть. Оставив бойца приходить в себя, полковник широкими шагами направился в сторону главного зала, на ходу вызывая к себе командира оперативников нормали. На храмовую площадь, где должно было состояться публичное оглашение королевского манифеста, Свиридин не опоздал только лишь чудом. Из-за экстренного пересмотра планов безопасности, в той мере, в какой их вообще можно было откорректировать за считанные часы до начала мероприятия, бронированная карета полковника буквально увязла в людской массе, заполонившей к его началу все центральные улицы города. Несмотря на то, что усилиями городского магистрата и армейской технической службы речь королевы можно было слушать практически из любого сортира столицы, а в некоторых особо людных местах даже смотреть, аборигены все равно с раздражающим упорством тащились к Храму Золотого пантеона, в надежде увидеть зрелище самолично. И сейчас, восседая на почетном месте по правую руку от королевской кафедры, полковник имел сомнительное удовольствие любоваться живым морем, раскинувшимся от подножия храма, до самых границ далеко не немаленькой площади. — … провозглашенные этим статутом намерения, станут основой новой эры процветания и мира для королевства и всего его народа! — пламенная речь королевы, тем временем, подходила к своему логическому завершению, и Свиридину начало казаться, что каждое ее последующее слово понемногу взводило невидимый взрыватель. Взгляд полковника невольно прошелся по взбудораженной толпе. Большинство собравшихся слушало королеву с восхищением, но и недовольные лица тоже мелькали то тут, то там. В народе слухи о содержании статута ходили самые разные, зачастую совершенно нелепые. Но люди любят верить в красивые сказки, а итоговому документу до них было, мягко говоря, далековато. Так что с точки зрения полковника риск бунта, был более чем реален. — Дурное у меня предчувствие, — в наушнике раздался тихий голос охранника, возвышавшегося за спинкой полковничьего кресла. — Ага, — мрачно согласился его напарник, едва слышно зашелестев ремнем стрелкового комплекса в своих руках. — Вскинутся — затопчут. Свиридин был склонен с ним согласиться. Да, в толпе были контрпровокаторы и переодетые альморанские солдаты, но все же это были местные. Немного большую уверенность внушали четыре бронированных джипа с пулеметами на крышах, расположившиеся у всех входов на площадь. Но за их рычагами, равно как и внутри, сидели армейцы, и решатся ли солдаты Джаникидзе стрелять по гражданским было для полковника отнюдь не очевидным. — Толпа? Ну, на нее у нас, допустим, управа то найдется. А вот зетовские снайпера меня как-то больше беспокоят, — цыкнул первый охранник. — Хорошо хоть ССО-шников сплавили с города. — Ну, осталась тут одна… внештатная, — с нескрываемой неприязнью бросил второй. — Соберитесь, — насколько мог тихо шикнул на бойцов Свиридин. — Если это провокация, мы не должны стать ее спусковым крючком. Однако его шепот все равно привлек ненужное внимание. Краем глаза полковник заметил, как Морозова, стоящая позади королевы вместе с Сагаром Волстерном, чуть повернула голову, явно прислушиваясь к нему. Князь же, если и обратил на это внимание, то не подал вида. С тех пор как группа ССО вытащила двух его выживших отпрысков из брамарского застенка в Сильвограде, старик стал «белым и пушистым» до омерзения. Эта показная покладистость нервировала Свиридина едва ли не больше, чем присутствие поблизости бывшего ликвидатора СВР в лице Морозовой. — Значит, первыми не стреляем? — уточнил боец. — Этого я не говорил, — полковник сделал вид, что поправляет наушник, и искоса взглянул на телохранительницу королевы. Не требовалось спецподготовки, чтобы понять — та была накручена не меньше него самого. «Почесав» ухо, полковник вновь сделал вид, что расслабился в кресле, насколько оно вообще позволяло, и наслаждается моментом. В качестве места установки сцены и ложи почетных гостей «шоумены» из МИДа выбрали среднюю из трех площадок, что ступенчато нисходили от возвышавшихся над площадью ворот Храма Злотого пантеона к уровню площади. Полковник до последнего настаивал, чтобы выступление происходило в относительно безопасном нутре храма, но Царев и слушать об этом ничего не хотел. Старик с поистине ослиным упрямством напирал на какие-то идеологические тонкости грядущего события, в соответствии с которыми местных жрецов от праздника «демократии» следовало держать как можно дальше. Поскольку в вопросах политики слово старика на планете являлось высшей инстанцией, Свиридину оставалось лишь, скрипя зубами, согласиться. К верхней площадке, упиравшейся в высокие резные ворота храма, вела широкая мраморная лестница, а нижнюю и среднюю разделял толстый каменный парапет, по сторонам от которого серпантином спускались мощеные тем же мрамором пролеты. Внизу полукругом выстроилась цепь королевских гвардейцев, отмечавших собой условную границу между «землей» и «небом». Такие же, на первый взгляд, гвардейцы охраняли и сами лестничные пролеты, равно как и весь остальной ближний периметр. Лишь немногим из присутствующих было известно, что под блестящими полированными забралами скрывались замаскированные бойцы «Заслона». По краю же нижней площадки, на почтительном удалении от личной стражи королевы, растянулась двойная цепь альморанских солдат, которой досталась заметно более грязная работенка по отгораживанию не особо спокойной толпы от царственных особ. Свиридин нервно повел челюстью при мысли о том, что находится фактически в окружении, и при этом сам же себя в него и загнал, но быстро отбросил эту крамольную мысль. Даже если Морозова и ее хваленый «Заслон» поголовно предатели, что выглядело, прямо скажем — маловероятным, у него за спиной стоит две оснащенные по последнему слову техники и вооруженные до зубов машины смерти в дорогущих бронекостюмах, готовые по первому щелчку начать разносить все вокруг в труху. А в домах по периметру площади сидит еще целый взвод таких же молодцов не сильно худшего качества. Не считая штатно вооруженной охраны Царева и двух шестерок Морозовой, ряженным «зетовцам», будь они хоть трижды элитой, придется как следует попотеть, чтобы уложить их. Вот только о спасении принцессы, если она была целью, тут, конечно, и говорить не приходилось. Впрочем, Свиридин не сомневался — если дело действительно затеяли стоявшие за генералом Морозовым, мозги, скорее всего, попытаются вышибить именно ему. Но события двухчасовой давности по-прежнему не выходили у полковника из головы. От Анны Михайловны можно было ожидать чего угодно, но слишком уж этот спектакль был… прост. «Расчет на то, что нас сгубит собственная паранойя? Или опасалась раскрыться раньше времени?.. Или же все-таки действительно банальное недоверие, такое же как у меня самого? А если так, то кто предатель?» — вопросы без устали грызли подкорку Свиридина, словно стая злобных муравьев, забравшихся в черепную коробку. ССО и прочие армейские спецы далеко, он лично об этом позаботился. У местной оппозиции нет возможностей пройти их меры безопасности и вытворить что-то действительно серьезное, а армейцы под таким колпаком слежки, что любая весточка с большой земли оказалась бы у него на столе раньше, чем у адресата. "Так кто, черт возьми?!" Полковник с трудом подавил желание шарахнуть кулаком по подлокотнику. Психозом делу не поможешь, а черную кошку в темной комнате можно искать до бесконечности, особенно, если ее там нет. И вполне возможно, что все они просто превратились в кучку больных параноиков. — Да здравствует наше Королевство! Да здравствует его народ! — наконец, завершила свое выступление Мария. — Да здравствует его королева! — синхронно гаркнули гвардейцы и агитаторы в толпе, которая тут же бодро подхватила клич, разнесшийся по площади, словно нарастающий гул лавины. Во всеобщем ликовании, глаз полковника внезапно зацепился за одинокую фигуру на фоне. Пулеметчик на крыше одного из джипов неловко дернул стволом, словно оступился в машине, а затем начал плавно разворачивать его в сторону трибуны. «У оппозиции нет возможностей пройти нашу защиту. А вот у нас самих…», — чутье полковника взвыло раненным зверем от осознания допущенной ошибки. — Ложись! Могучая туша охранника смела Свиридина с кресла раньше, чем он успел напрячь ноги. Боец тут же стиснул его, как любимую девушку, и таким тандемом с разгона влетел своей бронированной спиной в парапет. Второй охранник существенно более изящным перекатом оказался рядом в считанные мгновения. А уже в следующую секунду в царящий над площадью радостный гул ворвался грохот пулеметных очередей. Вывернувшись из хватки телохранителя и прижавшись затылком к укрытию, полковник увидел, как тяжелые пули начали кромсать почетных гостей в первом ряду. Несколько князей, сидевших буквально рядом с ним, повалились назад вместе со стульями, пробитые навылет. Началась паника. Кто-то разумно падал на пол, закрывая голову руками, кто-то начинал беспорядочно метаться в поисках безопасного места. Часть гостей побежала наверх, к дверям храма — лучшей мишени для пулеметчиков было не представить. Люди посыпались на вычищенные ступени, словно палые листья, расписывая белоснежный мрамор кровью. — Похоже, я не ошиблась, — Морозова вновь возникла рядом словно призрак, едва, не получив по виску рукояткой табельного полковничьего пистолета. — К великому сожалению, — Свиридин с облегчением заметил, что майор практически за шкирку волокла за собой живую и невредимую королеву. — Вы не ранены, ваше величество? — Нет, хвала богам, — потрясенно произнесла Мария, вжав голову в плечи. — Что произошло? Кто это? — Армейцы, наши, — сплюнул полковник, также втянув голову в плечи, когда над самой его головой просвистели пули, срикошетировавшие от парапета. — Думаю, что их одурманили. — Одурманили? — Анна с подозрением покосилась на него. — В каком смысле? — Промыли мозги магией! Заколдовали, если вам так больше нравится! — огрызнулся полковник, одновременно пытаясь выудить из-под кителя выпавший наушник. — Их пулемётчик повел себя странно в тот самый момент, когда толпа начала скандировать. — Вы уверены, что их не подкупили, тащ полковник? — поинтересовался один из зетовцев, залегших за парапетом неподалеку. — Нет, но если хочешь, можешь пойти и спросить сам! — Свиридин, наконец, нашел треклятый наушник и загнал его на место. — Да заткните вы уже эти сраные пулеметы! — Щас оформим, — один из телохранителей с щелчком взвел подствольную пушку, загнав туда двадцатимиллиметровый осколочный снаряд. Но не успел боец высунуться из укрытия, как ему в висок ударила прилетевшая откуда-то сбоку пуля, с визгом разлетевшаяся о тяжелый шлем. Боец рухнул навзничь, не подавая признаков жизни. — Снайпер! На три, чердак! — успел выкрикнуть один из зетовцев, прежде чем шлем слетел с его головы, забрызгав парапет кровью. Свиридин, действуя больше на инстинктах, схватил Анну и Марию за плечи и рванул на себя, в два рывка из положения «по-пластунски» добравшись до небольшого уголка, который образовывал парапет перед лестницей. Морозова, немедленно сориентировавшись в ситуации, вжалась в полковника всем телом, и тут же притянула к себе Марию, прижав голову той к своему бюсту. Сплетшись с друг другом, словно участники оргии, они каким-то чудом ухитрились уместиться в этом небольшом укрытии. — Одна граната, и мы трупы, — сухо заметила майор, дыша полковнику практически в подбородок. — Одно неосторожное движение, и мы в любом случае трупы, — отбил Свиридин. — Саша, не высовывайся! — Да было бы, где укрыться, для начала! — оставшийся в строю телохранитель залег за остатками мебели, усиленно изображая труп. Наконец, полковнику удалось выудить руку из-под Морозовой и дотянуться до кнопки тангеты. — Внимание, говорит «Лебедь»! Прижат снайпером! Чердак по правой стороне площади! — Вижу его, работаю, — отозвался по рации снайпер «нормали». — Снял! Вижу еще одного, работаю. — Твою мать, н-овцы! По нам бьют н-овцы, левая сторона, третий дом! — внезапно донеслось из бюста Морозовой. — Сейчас угомоним! — следом донеслось оттуда же. — Черт, зетовский пулеметчик на первом этаже! Прижмите его! — выдала уже полковничья рация. Чертыхнувшись, майор выудила из своего выреза прямоугольник рации, на котором болтался обрывок провода гарнитуры. — Отставить огонь! Н-овцы не противник! Повторяю, н-вцы не противник! — выкинув огрызок, Морозова принялась орать в микрофон, но то и дело чиркающие по бордюру пули явно не улучшали качество звука. — Противник армейцы! Повторяю — армейцы, чтоб вас! Тем временем, в попытках выйти на командира внешнего периметра, Свиридин по ошибке воткнулся в частоту армейцев, на которой творилась полная неразбериха, говорившая о том, что мятеж был определенно не таким массовым, как он поначалу решил: — Твою мать, там спецура друг друга крошит! — истошно завопил кто-то из сухопутчиков как раз в этот момент. — Да что тут за нахер творится?! По кому Семенов лупит?! Кто приказал?! — Отставить огонь! — резко выкрикнул полковник. — Черт возьми, Анна, дайте сюда свою рацию, пока мы друг друга не поубивали! На считанные мгновения лицо майора отразило яростную борьбу, но затем она все же протянула ему заветный прямоугольник. — Внимание, говорит полковник Свиридин! — проревел он в зажатые в руках рации. — Хватит в друг друга палить, идиоты! Насчет «три» всем прекратить огонь! Тех, кто не прекратит — в расход! Раз!.. Два!.. Три! Это было настоящим чудом, но насчет «три», большая часть выстрелов действительно стихла. А спустя пару секунд затихли и остальные стрелки, спроваженные в мир иной одиночными снайперскими выстрелами. Еще спустя секунду, полковник позволил себе, наконец, выдохнуть. — Чисто! — выживший телохранитель полковника, высунулся из своего укрытия, крутя головой, как сова. — Сохранять бдительность, без команды никому не двигаться! — приказал по своей рации полковник, поднимаясь на ноги. — Ситуация «кукольник». Всем резервным группам, к площади! — Ух, а я уж решил все — до пенсии не доживу, — откуда-то из-за пробитой пулями кафедры, внезапно, на четвереньках выполз Царев. Одежда посла была порвана и перепачкана, но сам старик выглядел вполне живым и здоровым. — Можно я присяду? — Вам, Николай Павлович, можно, — облегченно улыбнулся полковник, помогая старику подняться. — С вами все в порядке? — Бывало лучше, бывало хуже. Галстук только вот жалко — дочка подарила, — меланхолично ответил старик, механически отряхивая свой безнадежно испорченный дорогой костюм. — Анна Михайловна, ваши бойцы как всегда на высоте. Ну, в части моей сохранности, хотя бы. — Служим России, господин посол, — благодушно ответила майор, одновременно помогая королеве привести себя в порядок. — Но какой же все-таки кошмар, — продолжил Царев, печально оглядываясь вокруг. Впрочем, раненных было не так уж много. На площади осталось лишь несколько случайных жертв, затоптанных паникующей толпой, а на втором ярусе выживших оказалось и того меньше. Положение трупов рисовало более чем живописную картину произошедшего — тех, кто все же смог укрыться от огня пулеметов, невозбранно расстреляли армейские снайпера, имевшие для этого более чем удобные ракурсы. И особенно едким в этой ситуации было то, что позиции им Свиридин переназначил сам, решив, что стрелки «нормали» понадобятся для слежки за «заслоном». В итоге, он переиграл сам себя. Тем временем, выживший телохранитель осторожно начал осматривать павшего коллегу. — Как он? — поинтересовался полковник, в перерывах между раздачей приказов группам окружения. — Дышит. Шлем вроде цел, шея тоже. Похоже, отключился из-за удара, — заключил боец, поднимаясь. — Я бы трогать не стал, пока медики не подтянутся. — Сам-то как? Ранен? — спросил Свиридин, глядя, как боец припадает на одну ногу. — Ерунда, прострелили мне мои французские булки, а так живой, — с болезненной усмешкой произнес тот, доковыляв до парапета и навалившись одной рукой на изгрызенный пулями камень. — Надо будет сказать, чтобы бронеподжопник в комплект добавили. — Необходимо помочь раненым, — обратил на себя внимание Царев, поднимаясь на ноги. — Перевязать хотя бы… — Сейчас прибудут спасатели. А пока все остаются на своих местах, — с тяжелым сердцем возразил полковник. — Во имя всего святого, полковник! — возмущенно воскликнул Царев. — Это же люди, в конце концов! — Господин посол, мы не знаем, кто за это в ответе, — Морозова неожиданно поддержала Свиридина. — Они могут все еще скрываться среди нас. — Но мы не можем вести себя как варвары! Тут люди умирают! — безапелляционно возразил Царев, сопровождая свое заявление эмоциональной жестикуляцией. — Хорошо, — устало сдался Свиридин, повернувшись к Марии: — Ваше величество, могут гвардейцы заняться этим? — Разумеется, — тут же согласилась королева, по лицу которой было понятно, что она и сама набиралась смелости поднять этот вопрос, после чего подозвала к себе капитана гвардии. Внезапно в воздухе раздался отчетливый хлопок, словно от бутылки шампанского. На чистых инстинктах полковник оттолкнул королеву в сторону. В следующее мгновение граната ударила облокотившегося на парапет бойца нормали в спину и взорвалась. Ударная волна отбросила полковника назад, приложив плечом об остатки кафедры и едва не вышибив из него дух. С трудом перевернувшись на спину, Свиридин почувствовал, что задыхается. Опустив взгляд вниз, он едва смог удержаться от паники. Грудь и живот покрывали кровавые пятна, стремительно разрастающиеся с каждой секундой. Воздух со свистом выходил из пробитого легкого при каждом вздохе. Но боли он практически не ощущал… как, собственно, и конечностей. — Черт, черт, черт… — хрипло повторял про себя полковник, внезапно почувствовав на себе всю иронию происходящего. Медики прибудут не раньше, чем минут через семь, и он совершенно не был уверен, что столько протянет с такими ранами. — Полковник! — в стремительно мутнеющем поле видимости возникли лица Царева, Морозовой и Лордеран. Им тоже неслабо досталось: на щеке у Марии красовался глубокий порез, а из-под кустарной повязки на плече Анны все еще сочилась кровь. Один старик, судя по оживлению на лице, снова ухитрился отделаться испугом. — Это что… бронежилеты? — сквозь кашель выдавил Свиридин, заметив в разрыве платья на животе Морозовой отчетливый след от вспоровшего кевлар осколка. — У меня вопрос: почему его не было на вас?! — зло выкрикнула майор, вдавив ему в грудь кусок своего оторванного рукава. — Николай Павлович, зажмите. Мария, где маг? — Мертв, а Парацен остался в замке… Полковник почувствовал, как плавно проваливается во тьму. Голоса постепенно затихли, и единственной оставшейся у него в голове мыслью была горькая ирония над самим собой.Эстерра 113-я военная база ВС РФ Валанское предгорье 30 апреля 20xx г
— Это последние данные? — Говоров открыл на мониторе спутниковый снимок. — Так точно. Вот эта область, — перст офицера ВКС ткнул в размытое пятно на экране. — М-да, качество, конечно, так себе, — вздохнул генерал, старательно пытаясь выжать из крайне небольшого количества пикселей максимум информации. — Когда будут детальные снимки? — Самолет уже вылетел, но там часа два с половиной лету, плюс время на обработку. — Понятно, работайте. — Есть! — быстро козырнув, начальник штаба эстеррской аэрокосмической группировки поспешно ретировался. — Товарищ генерал-лейтенант, три минуты до сеанса, — раздался в наушнике Говорова голос адъютанта. — Принял, — генерал сделал глубокий вдох-выдох, пододвинул кресло ближе к столу и снова проверил отображения электронных документов на огромном экране, заменявшем столешницу. Затем, на всякий случай, прошелся пальцем по уголкам стопки их же распечаток, лежащих на соседнем стуле. — Одна минута до сеанса. — Ну, — Говоров поправил воротник душного кителя. — Поехали. — Сеанс через три… две… одна… Есть контакт! Панорамная панель экрана, заменявшая дальнюю стену конференц-зала, мигнула, и стандартная заглушка с гербом сменилась изображением практически аналогичной комнаты, с тем небольшим отличием, что по ту сторону экрана она была буквально забита людьми. Главный сидел ровно в центре экрана, сложив руки перед собой и сцепив пальцы в замок. — Здравия желаю, товарищ верховный главнокомандующий! — начал заготовленную речь Говоров. — Командующий… — Оставим формальность, товарищ генерал-лейтенант, — резко перебил его президент. — Я хочу услышать, каким образом наша «успешная экспедиционная миссия» успела полететь в тартарары за один чертов день?! — Если не углубляться в подробности, — Говоров нарочито громко прочистил горло. — Восемь часов назад в Золотограде во время оглашения «статута о королевских намерениях» произошло покушение на королеву Лордеран. Королева не пострадала, но погибла большая часть совета князей и ряд важных дипломатических персон. Примерно в то же самое время произошел бунт в «Учебном центре «Э1». В обоих случаях нападавшими оказались солдаты 345-го отдельного мотострелкового полка, обеспечивавшие охрану объектов в Южной Волстере. — Наши потери? — Двадцать восемь человек убитыми, пятьдесят четыре раненными, включая моего заместителя. Глаза президента вытаращились на него в изумлении. — Как это, черт возьми, произошло?! — придя в себя, выкрикнул Железин, навалившись на стол. — Боюсь, целиком и полностью наш просчет, — мрачно произнес генерал. — Мы настолько пристально искали предателей среди своих, что упустили диверсантов противника. — Объяснитесь, Говоров! — Как нам стало известно, неизвестная группа эстеррцев длительное время отслеживала солдат и офицеров учебного центра, а затем заманивала их в бордель «Хамелеон», где после, кхэм, «оказания услуг», их подвергали ментальной обработке… — И вы не смогли это обнаружить?! — шарахнул по столу Железин, сверля генерала взглядом. — Обработка, — продолжил Говоров, — внедряла в их сознание вторую, спящую, личность, которая никак себя не проявляла до поступления специальной команды. Солдаты даже не помнили, что с ними происходило что-то странное, либо списывали это на особенные «таланты» куртизанок. Все дальнейшие контакты между диверсантами и одурманенными также происходили внутри борделя, поэтому обнаружить факт вербовки солдат мы не смогли. Враг действовал крайне осторожно, можно даже сказать — профессионально. — Вы разве не сталкивались с таким… Как вы сказали? «Одурманиванием»? — Сталкивались, товарищ верховный главнокомандующий, — мрачно кивнул он. — Но не в таком качестве и масштабах. Кроме того, процедуры безопасности, используемые Управлением для предотвращения подобных случаев, оказались практически неприменимы для армейских реалий и условий Эстерры. Поэтому в нашей системе безопасности возникла уязвимость, которой и воспользовался противник. — А как же местные борются с такими «фокусами»? — Магией, товарищ верховный главнокомандующий. Местные используют для предотвращения подобных случае обереги и защитные заклинания. Мы разрабатывали методики их применения среди войсковых подразделений, и в опытном порядке они даже показывали хорошие результаты. Однако мы так и не получили одобрения генерального штаба на их внедрение. Голова президента резко повернулась в сторону Грызлова. — Мы все еще рассматриваем их, — выдержав тяжелый взгляд Железина, ответил генерал. — Существует ряд сложностей с их реализацией… — Значит, решите их! В кратчайшие сроки! — отрезал президент. — Есть, — принял под козырек Грызлов, мельком одарив Говорова красноречивым взглядом. — Продолжим, — рефлекторно поправив галстук, Железин вновь сосредоточил внимание на экране. — Мы знаем, кто ответственен за нападение? — Боюсь, пока что нет, — продолжил генерал. — Мы начали расследование, но судя по дальнейшим событиям, подозреваемых будет немало. — Каким еще событиям? — вздернул брови Железин. — Несколько часов назад мы получили сообщение, что учебный центр альморанской милиции, располагавшийся в Сар-Аноре, неподалеку от границы с Востраной, был атакован крупными силами аборигенов, — Говоров открыл на втором экране снимок. — Вскоре после этого связь с ним была потеряна. Данные спутниковых снимков двухчасовой давности показывают, что центр полностью уничтожен, а в самом городе бушуют пожары. У нас есть основания полагать, что за нападением стоит армия Востраны. Мы пока не знаем, как им удалось скрытно собрать такие силы, но… — Сколько… — перебил его Железин. — Сколько там было наших людей? — Сорок три военнослужащих Росгвардии, двадцать четыре сотрудника МВД, три сотрудника Следственного комитета и два десятка гражданских специалистов. — Есть шансы, что хоть кто-то из них выжил? — с тяжестью в голосе произнес президент. — Не рискну гадать, товарищ главнокомандующий. Мы направили в район разведывательный самолет. Если кто-то из них выжил, мы немедленно направим к ним спасательный отряд. — Ясно, — Железин устало откинулся на спинку кресла, потирая переносицу. — Полагаю, это еще не все новости? — К сожалению. Два часа назад мы также получили запрос о помощи из пункта базирования ВМФ в Красной гавани. Город взят в осаду крупной флотилией пиратов. — Там же сейчас ремонтируют «Армавир»! — вырвалось у кого-то из флотских. — Именно, — кивнул Говоров. — Так пошлите самолеты и перетопите их ко всем чертям! — вспылил президент. — Мы не можем допустить потерю этой лодки! — Боюсь, что это невозможно, — отрицательно покачал головой Говоров. — В том районе сейчас бушует циклон и не похоже, что в ближайшее время он куда-нибудь сместится. По земле деблокирующая группа будет добираться туда несколько суток, но даже с ней без полноценного флота мы не сможем их уничтожить, только отогнать. — А что с нашими так называемыми «союзниками» из местных, генерал? — У них самих проблема с кораблями, а даже если бы они у них были — пираты крайне опытные моряки. — Плевать на них, пусть альморанцы сами гоняются за своими уголовниками! Наша задача — безопасность пункта базирования. Гарнизон продержится эти несколько суток? — Город хорошо укреплен, так что должны. — Меня не устраивает «должны», генерал, — рыкнул Железин, оборачиваясь назад. — Серебренко! — Здесь, товарищ верховный главнокомандующий, — поднялся худой и высокий, как каланча, моряк с вице-адмиральскими погонами. — Какова степень готовности «Беспощадного»? — Эсминец завершает дополнительные заводские испытания, — адмирал с некоторой нервозностью огляделся, словно что-то ища. — Его «буксировочная система» работает? — продолжил Железин. — Вы про… ее еще не тестировали, — осторожно озвучил вице-адмирал, подбирая слова, — по крайней мере, в сочетании с аппаратурой «Пращи». — Значит, самое время протестировать ее в боевых условиях, — решительно заявил президент. — Генерал-лейтенант, в ближайшее время корабельная группировка будет передана в ваше распоряжение для деблокирования базы ВМФ и дальнейшего содействия операции. — Содействия? Товарищ верховный главнокомандующий, это значит… — Это значит, — перебил его Железин, — что наше терпение лопнуло, генерал! Россия протянула Эстерре руку мира, а они нас за нее укусили. Теперь пришло время продемонстрировать им наш стальной кулак и вышибить врагу зубы! Я приказываю вам начать операцию «Безопасная зона». Соответствующую резолюцию Совета Федерации получите в рабочем порядке. — Товарищ верховный главнокомандующий! — Говоров выкрикнул это заметно громче, чем следовало. — Мне кажется, что это чересчур радикальное решение. На текущем этапе мы еще вполне можем уладить все малой кровью. — И сколько еще этой самой крови должно пролиться, чтобы вы, наконец, зашевелились, Говоров? Десять трупов? Сто? Тысяча?! Или дождемся, пока очередной чертов колдун обрушит Врата вместе с базой?! — президент подскочил на ноги, выпятив грудь колесом, словно на парадном фото. — Довольно! Я больше не позволю этим проклятым папуасам безнаказанно убивать наших солдат! Они хотят войны? Тогда мы им ее дадим. Такую, от одной мысли о которой им впредь раз и навсегда расхочется с нами воевать! Вам все понятно, генерал?! — Так точно, товарищ верховный главнокомандующий. — Не разочаруйте меня, Говоров, — с нажимом произнес Железин. — Отбой. — Разрыв соединения, — отчитался адъютант. — А о тех солдатах, которые погибнут, пока мы эту самую зону будем вычищать, ты, конечно, не подумал, чертов кретин?! — с чувством выругался генерал, шарахнув кулаком по экрану, отчего тот пошел рябью. — Маленькой победоносной войны ему захотелось. Конкистадор херов. Хорошо еще, что Говоров не успел рассказать ему том, что армия Доронера Брамара тоже снялась с места и навострила лыжи на запад, в сторону Акендорфа. Предварительно рассадив на колья всех их шпионов в Сильвограде и окрестностях. Дослушай Железин до этого момента, и Говоров бы, вероятно, уже лично топал во главе штурмовой колонны ему на перехват. — Костя? — устало протерев глаза, позвал Говоров. — Здесь, товарищ генерал-лейтенант, — тут же ответил адъютант. — Прикажи всем командирам частей собраться в конференц-зале через час… И принеси мне что-нибудь поесть. — Слушаюсь.Эстерра Восточная Сильвия 2 число месяца Пробуждения
— Лорд Брамар! — Влетевший в палатку гонец был взмылен, словно вестовая лошадь. Княжич стоял во главе стола, застеленного детальной картой Севера, и сосредоточенно разглядывал ее, оперевшись на стол обеими руками. — Говори, — не поворачивая головы, бросил он. — Но это, — посыльный опасливо оглянулся на присутствовавших в командирской палатке северян, — от наших людей из Валана. — У меня нет тайн от наших союзников, — Доронер оторвал взгляд от карты и перевел его на вошедшего. — Особенно в таких вопросах. Говори. — Да, милорд, — почтительно склонил голову гонец. — Соглядатаи сообщили, что на дорогах, ведущих с проклятых земель, появились караваны бронированных повозок демонов в сопровождении летающих машин. — И что с того? — хмыкнул Бейгор Тадор, стоящий с противоположный стороны стола, шумно отхлебнув из своего кубка с элем. — Эти демоны постоянно там шляются и что-то вынюхивают. Что с того что в этот раз они зашли немного дальше? — Их сотни, милорд. — Хм, сотни солдат, — князь задумчиво почесал бороду. — Это будет интересно… — Сотни повозок, — с трепетом в голосе произнес гонец. На несколько мгновений в палатке повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь треском углей в жаровнях. — Сотни? — повторил Тадор, словно прокатывая слово на языке. — Да милорд. Их колонны непрерывными цепями движутся от крепости во всех направлениях. И движутся очень, очень быстро. — Хорошо, можешь идти отдыхать. Ты заслужил, — не отрывая взгляда от карты, распорядился княжич. — Да, милорд, — вновь почтительно склонился гонец, ретируясь из палатки. Дождавшись, пока он уйдет, Брамар обратился к присутствующим: — Действия наших друзей на севере их очень разозлили, — лицо Доронера украсила довольная ухмылка. — Похоже, мы разворошили осиное гнездо. И если это так, — княжич выставил на карту несколько зеленых кубиков, — то они окажутся у Сильвограда через два дня. Максимум три. — Невозможно! Там же больше полутора сотен лиг, — удивленно воскликнул Адриан Сильвер, стоявший по правую руку от Брамара. — Верно. Почти двести, если верить картам. И землеходным машинам демонов потребуется не более трех дней, чтобы их преодолеть, — уверенно заключил Доронер. — Только после того, как они разобьют дружину сира Ваарна, — хмыкнул Сильвер, поставив на пути зеленого кубика, устремившегося к столице княжества, синюю фигурку всадника. — Я учел это, друг мой. Если сир Ваарн будет действовать достаточно осмотрительно и быстро, возможно, его рыцари смогут выиграть нам пол дня, — Доронер неспешно положил палец на макушку фигурки и опрокинул ее. — Пол дня? — Боюсь, что так, Адриан. Как ни прискорбно — у нас сейчас нет силы, способной противостоять мощи демонических машин. — И что, мы так просто сбежим? Поджав хвост?! — сильверанец ударил обеими руками по столу. — Неприятно это говорить, но я солидарен с северянином, — кивнул Бейегор. — Убежим сейчас, будем драпать до самого Альма, если не Брамарды. Пора, наконец, дать этим проклятым демонам бой! Вернемся в Сильвоград и… — И храбро в нем умрем, князь, — княжич поднял на него полный тяжести взгляд. — Если мы сейчас нападем на демонов в лоб, то их орудия перебьют нас раньше, чем мы успеем спустить тетивы луков. — И какой же у тебя план? — мрачно вздохнув, Адриан сложил руки на груди. — Есть такая старая юртранская поговорка: «Пусть степь останется за врагом, пусть в нас останется сила», — с ухмылкой произнес Доронер. — Если демонам так нужны земли — пусть забирают. Сильвоград. Сильверан. Да хоть весь Север, если им так угодно! Пусть истощают свои силы в походах, пусть растягивают свои подвозы, пусть распыляют воинов по гарнизонам и заставам. И когда их ряды истончатся, закрома опустеют, а бдительность притупится — тогда мы и ударим. Всеми силами. Изнутри и снаружи. Ударим по ним на полях сражений, вонзим им под ребра кинжалы в темных подворотнях и удавим гарротами в собственных постелях. Может, мы и не можем побороть их чудовищную мощь, но мы вполне способны изранить этого зверя. Истерзать так, что он уберется обратно в свое проклятое логово, чтобы найти добычу посговорчивее. Я в это верю, и это мой план, князь. — Это не слова благородного рыцаря, но речи подлого степняка, — покачав головой, строго произнес Сильвер, но в следующую же секунду на его лице возникла улыбка. — Однако рыцари уже пытались победить этого врага, и все они потерпели неудачу. Возможно, пришло время сразиться с ними по иным обычаям. — Рад, что ты меня поддерживаешь, — располагающе улыбнулся Доронер. — Осгор? — Здесь, ваша милость, — учтиво приблизился князь Аргсогора, сощурив свои маленькие крысиные глаза. — Возьмите всю нашу пехоту и половину конницы, — распорядился княжич, передвигая фигурки по карте. — Следуйте на юго-восток, к Эльсовьери. Займите мост через Сереграну и удерживайте его до нашего прибытия. Мы же вместе с Адрианом и сильверанским войском выдвинемся к Акендорфу, освободим наследника Сильверов. После чего направимся к вам. — Слушаюсь милорд, мы все обеспечим. — Подготовьте все для того, чтобы армия могла выдвигаться в любой момент, — продолжил Брамар. — Сомневаюсь, что демоны рискнут сразу же двинуться за Великий раздел, но задерживаться у границы княжества не стоит. — Милорд, между нами и западными княжествами лежат вотчины зверолюдов, вампиров и эльфов, — осторожно вклинилась в разговор, до того молчавшая леди Левейн. — Ни те, ни другие нам рады не будут. — Вероятно так, — согласился Доронер. — Но все прочие переправы будут в руках демонов к концу седьмого дня, если не раньше. Придется найти с нелюдями общий язык, если мы хотим выжить и победить. Но как мне кажется, когда они узнают о грядущей беде, то станут существенно сговорчивее. — Ну, раз у нас есть план, — князь Тадор поднял свой кубок и осушил его, — не вижу смысла более здесь прохлаждаться. У всех нас море дел. Так выпьем же за наш успех! — За успех, и пусть боги благословят нас! — поднял свою чашу Сильвер. — За победу! — стальные когти перчаток лязгнули по кубку, и князь воздел чашу к потолку. — За победу! Спустя несколько минут в палатке остались только Доронер и Левейн, которая немедленно принялась готовить очередное лечебное варево. — Вы сегодня были необычайно сдержаны, миледи. Вам нездоровилось? — ухмыльнулся княжич, стянув заколдованные перчатки и позволив Миэлле перебинтовать свои руки зловонными тряпками. — Умная женщина знает, когда следует говорить, а когда промолчать, — закончив процедуру, Левейн обошла его и крепко обняла со спины. — Но, чтобы ты знал, это стоило мне больших усилий. — Ты не представляешь, насколько я ценю эти усилия, — Доронер нежно взял ее руку и поцеловал пальцы. — Демоны… они правда настолько сильны? — тихо спросила Миэлла, прижавшись щекой к его спине. — Намного, — тихо произнес Доронер. — Намного сильнее, чем ты можешь вообразить. Я даже не уверен, что в полной мере осознаю их истинное могущество… Великие боги, если Маллен не солгал, то один их отряд убил самого Опустошителя. — Я не верю Заргерону, — Миэлла отстранилась и, обойдя стол, присела на его край. — Этот человек уже однажды воспользовался нами ради своих целей, а позже без зазрения совести сверг собственного отца. Где гарантии, что это не очередная уловка? — Возможно, — согласился Брамар, осторожно постукивая пальцами по столу. — Но мне Маллен Заргерон показался благородным человеком, и у его предательства должна была быть веская причина. Кроме того, он был внутри крепости. Видел демонов ближе, чем большинство из нас. И, чему бы он не стал там свидетелем, это вынудило его в итоге поднять руку на собственного отца, когда тот захотел присягнуть им. В любом случае, теперь он Великий князь Заргерона, признанный его лордами и народом, а также один из немногих наших союзников, в верности которых мы можем быть хоть сколько-то уверены. — Надеюсь, что чутье тебя не подводит, — вздохнула Миэлла, сложив руки на груди. На следующие несколько секунд в палатке повисла гулкая тишина, прерванная лишь громким треском переломившегося в жаровне прогоревшего полена. — Ну, давай, говори уже, — полуэльфка уперла в Брамара колючий взгляд. — Хочешь, чтобы я отправилась с Осгором? Доронер закрыл глаза и тихо рассмеялся. — Я становлюсь настолько предсказуемым? — Я знаю, что у тебя на уме, брамарец, — хмыкнула полуэльфка, вновь развернувшись к нему. — Ты еще не до конца оправилась от ран… — Достаточно, чтобы держаться в седле получше тебя! — выкрикнула Левейн, но осеклась: — Прошу, Доронер, позволь мне остаться. — Нет, и речи быть не может, — княжич приблизился, обнял ее за талию и склонил голову, зарывшись лицом в ее шелковистые волосы. — Это слишком опасно. Кроме того, я не доверяю Осгору. — Тогда почему ты посылаешь его к переправе? — Потому что Тадору я доверяю еще меньше. Лучше уж иметь дело с плутом, чем с идиотом! — Брамар не сдержался и повысил голос, ну тут же снова взял себя в руки. — Сильвер мне нужен здесь, а если я пошлю к переправе кого-то рангом ниже, то могу настроить их обоих против себя. Мы не можем позволить разлад в собственных рядах. Особенно сейчас. — А присутствие твоей любовницы за спиной никак не настроит князя Осгора? — хмыкнула Левейн, улыбнувшись уголком рта. — Нет, — с аналогичной улыбкой ответил Доронер. — Поскольку я лично попрошу его проследить, чтобы с тобой ничего не случилось. Пусть воспринимает это, как мое желание обезопасить тебя и возможность выслужиться. — То есть мне еще и придется терпеть его «заботу»? — вздохнула полуэльфка. — Иногда мне кажется, что тебе доставляет удовольствие создавать мне дополнительные проблемы. — Иногда, — княжич крепко сжал Миэллу в объятиях и впился в губы поцелуем, затем он тихо добавил: — Если ты будешь рядом со мной, я не смогу думать ни о чем другом, кроме твоей безопасности. И тогда никто из нас домой уже не вернется. — А какой будет смысл, если не вернешься ты? — голос девушки едва заметно дрогнул. — Я вернусь, — с чувством пообещал Доронер. — И когда я прибуду, то не хочу видеть мост, ощетинившийся копьями против меня. Вот тогда все будет действительно напрасно. — Значит, он будет ждать тебя с распростертыми объятиями, — утерев выступившие слезы, произнесла Миэлла. — Я люблю тебя. — И я тебя люблю.Эстерра 113-я военная база ВС РФ Валанское предгорье 3 мая 20xx г
— Ну вот, значит, пока все крутые ребята отжигают на юге, нам придется переться на север? — разочарованно произнес Сомов, глядя на разложенные по столу бумаги. — С другой стороны, там климат приятнее. Да и меньше шансов стрелу жопой словить. — Или чего побольше, — кивнул Дерягин, разворачивая карту предполагаемого маршрута. — Так, Дима, хватит балду пинать! Нам маршрут надо разметить. — Ммм, — недовольно промычал Сомов, всем своим видом демонстрируя, насколько ему впадлу. — Погоди, а че мы-то собственно сразу? Пускай легионеры рисуют! А мы потом проверим, где надо — подотрем. Как тебе мысль? — Хм, — теперь пришла очередь Дерягина задумчиво мычать. Мысль выглядела чертовски соблазнительной, поскольку работы было, прямо скажем — за гланды. Да и в конец концов, не могут же они вечно нянчиться с легионерами? Рано или поздно их офицерам придется действовать самостоятельно… Почему-то эта мысль нагоняла на капитана странную тоску. — Так я их зову? — хитро потирая руки, спросил Сомов. — Зови, вместе будем рисовать, — принял решение Дерягин. — Окей за… Чо? Да, блин, ну не, Коля! На пару с ними тут торчать? — взмолился Сомов, состроив несчастное лицо. — Пошли лучше кофе попьем, с девушками поболтаем. — Отставить, кофе можешь и тут попить. — А девушек? — Так, Сомов, хватит выпендриваться! — рыкнул Дерягин. — Работать надо. — Нет в тебе творческой жилки, Коля, — вздохнул Сомов, потянувшись к телефону, но подняв трубку, он вдруг хитро улыбнулся. — Ну, значит буду на жопу Илисиль пялиться. Закатив глаза, Дерягин плюхнулся в кресло за своим столом, принявшись рыться по ящикам в поисках нужных методичек. Эллерия вместе с Ремиром, командиром второй роты, появились в кабинете спустя несколько минут. На обоих были новенькие комплекты офисной формы с теперь уже официальными знаками различия иностранного легиона. Несмотря на то, что Дерягин уже видел лисолюдку в новом амплуа, он только сейчас, вблизи, обратил внимание насколько же она ей идет. — Капитан легиона Илисиль и капитан легиона Цейст по вашему приказанию… — начала чеканить та, вытянувшись по струнке и выпятив грудь вперед. — Вольно, проходите и дверь закройте, — потирая руки, зловеще изрек Сомов. — Ща мы вас будем «обучать». В самой что ни наесть извращённой форме. — Виноват? — нервно сглотнул Цейст. — Командование поставило перед нами боевую задачу, — официозно начал Дерягин, собрав, наконец, свои мозги в кучу. — Обеспечить силами полка сопровождение конвоев с грузом оружия и снаряжения для альморанской армии. Считайте это вашим выпускным экзаменом, легионеры — командовать будете сами. Мы с капитаном Сомовым пойдем с вами только в качестве наблюдателей и советников. Все понятно? — Так точно! — оживлённо гаркнули легионеры. — Подробная информация в планшетах на столе. Ознакамливайтесь. Ваша первая задача — составить карты маршрута: определить порядок выдвижения, места стоянок, наиболее опасные участки маршрута и так далее. Поехали. Это уже не зачет, так что, если будут вопросы, спрашивайте. — Есть! Пока оба легионера жадно вгрызались в спущенные из штаба указания, Дерягин, мучимый моральными терзаниями, отправился в столовую за кофе. К его возвращению, оба легион-капитана уже колдовали над картой с карандашами в руках, периодически негромко переругиваясь. Сомов же, скрестив руки на груди, с гордым видом подпирал стену за спиной у Илисиль. На карту он даже не смотрел. Всучив ему чашку кофе, Николай принял аналогичную позу, и тут же до него дошло, куда вперил взгляд его коллега. Увлеченная работой лисолюдка, совершенно беззастенчиво отклячила в проход свой спортивный зад. И ее туго обтянутые брючной тканью округлости, словно спелые персики на ветке, покачивались из стороны в сторону при каждом движении. Заметив его взгляд, Сомов, подернув бровями, жестом продемонстрировал свободной от кофе рукой сочность этих самых «персиков». Дерягин же в ответ, потряс перед ним не менее наглядным кулаком. После чего Дмитрий тут же принялся совершенно клоунскими жестами объяснять ему, что не имеет совершенно никаких видов на дружескую собственность, чем еще больше выбесил Дерягина. — Эмм, — внезапно произнесла лисолюдка, оборачиваясь. — Разрешите обратиться? — Да, конечно, — дернулся Николай, резко прекращая их немой спектакль, медленно смещавшийся к мордобитию. — Что такое? — Этот участок маршрута, — тонкий палец лисолюдки указал на очерченную на карте дорогу. — Мне кажется, что лучше было бы его объехать вот по этой дороге. — Так будет длиннее, — заметил Дерягин. — Да, но безопаснее. Тут рядом есть озеро и, судя по карте, к нему могут приходить на водопой крупные хищники из этого леса. — Вот как, интересное наблюдение. А ты что думаешь, Ремир? — Мне кажется, Илисиль перестраховывается, — покачал головой Цейст. — Да если и приходят, чего нам бояться? Действительно серьезных тварей там водиться не должно, а прочих мы сами с пулеметов пошинкуем. — Так-то оно так, только лишний раз на рожон лезть тоже не дело. Мало ли на кого напоремся, — задумчиво почесал подбородок Дерягин. — Есть мысли, Дмитрий Андреевич? — Ну, лишний десяток километров по местным дорогам трястись это то еще удовольствие. Соляра опять-таки казенная, — цыкнул Сомов. — А с другой стороны, грузом рискуем, что тоже не дело. Короче, хрен его знает, Николай Сергеевич. Сам-то что думаешь? — Как ты правильно сказал, груз подвергать опасности, это не дело, но и время терять тоже нехорошо. Альморанцы его уже заждались. Да и в любом случае изменение маршрута надо с полковником согласовать и в штабе, — кивнул Николай и повернулся к лисолюдке: — Что решаешь, Илисиль? — Я? — удивленно уставилась на него лисолюдка. — Нет, я, — демонстративно вздохнул Дерягин. — Кто операцией руководит? Если считаешь нужным поменять маршрут, значит меняй. Но согласовывать сама будешь, ясно? — Так точно. — Ну так что? — испытующе уставился на нее Дерягин, скорчив морду кирпичом. — Меняем, — уверенно отчеканила Эллерия после секундной заминки. — Ну тогда, пошли к полковнику. По дороге речь сочинишь. Ди… митрий Андреевич, с нами идете? — Да щас! Сами идите, — хмыкнул Сомов, плюхаясь в свое кресло. — Знаешь, что инициатива с инициатором делает? — Знаю. Но без вазелина в нашем деле никуда, — усмехнулся Дерягин. — Позвони ему, скажи, что есть замечания по маршруту. Пошли, Илисиль. Выйдя из кабинета, они быстрым шагом направились в соседнее крыло. — Спасибо, капитан, — внезапно негромко произнесла Эллерия. — Мы вас не подведем. — Я в этом и не сомневаюсь, — улыбнулся Дерягин, позволив себе потрепать ее за плечо. В этот момент ему показалось, что на щеках девушки проступил легкий румянец… или, что в коридоре опять сломался кондиционер.