Рапсодия

      В данный момент Шеннона безумно злят пробки, в которых он, мать вашу, проводит уже ближайшие пару минут. От дома до клиники ехать в лучшем случае пятнадцать минут, и он бы уже три раза мог бы оказаться на месте, если бы не эти долбанные…       Какой-то козлина позади него сигналит так, будто бы его мелодичное «бибикание» может хоть как-то исправить положение. Марго Шеннон уже написал, Джареду лишь сказал, что ненадолго отъедет. Походу, дела у младшего брата были действительно не очень: голос Джареда был напряжен, говорить он старался как можно быстрее. Очевидно, куда-то торопился. Шеннон заранее заверил его, что сообщит сразу же, если тут, дома, что-то случится. Младший брат был далеко не в лучшем настроении.       Барабанщику оставалось терпеть тупое стояние в пробке и думать, что же, вашу мать, могло случиться там, на несколько миль вперед по дороге. И куда влип Джаред на этот раз. Он отправился с группой юристов, как Шеннону стало известно уже позже: один из них, Джошуа, думая, что братья в данный момент находятся вместе, позвонил Лето-старшему и попросил передать трубку Джареду, потому что не может до него дозвониться.       Шикарное… что там… середина дня, ничего не скажешь. Благо, маленький светловолосый ангел чувствовал себя более-менее хорошо, но насчет этого Шеннону тоже предстоял нелегкий разговор с лечащим врачом, который по совместительству оказался его бывшей девушкой. И вообще, старший Лето на такую хрень не подписывался. Почему нельзя просто лежать дома, отсыпаться и иногда поглощать пивчанский из холодильника? Из собственноручно сделанной заначки, то бишь, потому как весь алкоголь мама-Лето у сына отобрала.       Идиот, стоящий сзади, просигналил еще раз. Шеннон, поправляя темные очки на носу, взмолился, чтобы в следующий раз этот придурок посигналил себе в голову, да с такой силой, чтобы тот оглох на какое-то время. Все чаще Лос-Анжелес становился невыносимее и невыносимее. Шеннон понимал желание Джареда и Марго переехать в тот купленный ими дом хрен знает где в горах после рождения ребенка. Другой ритм жизни. Отсутствие папарацци. Возможность наслаждаться жизнью, а не бегать по подворотням, надеясь, что фотографы не застукают, как вы оба идете под руку около какого-то магазина.       Шеннон был безумно рад тому, что у брата все складывалось таким образом. Что все на самом деле было хорошо. Что он… это было тяжело сформулировать и выразить в одной фразе, в одном предложении, но Шеннон был безумно рад за то, что его брат был счастлив, и хотел, чтобы это состояние эйфории, радости и счастья Джареда не покидало. За свою жизнь бедный мелкий и так достаточно настрадался, и так достаточно попадал под объективы фотоаппаратов и становился главной персоной невероятно грязных сплетен. Наконец-то кто-то там сверху (если он вообще есть) решил, что хватит. Что на одного человека достаточно? и что Джаред с Марго действительно будут смотреться просто замечательно.       Дебил сзади снова нажал на автомобильный сигнал.       Шеннон подумал о том, не нажать ли ему тоже, вот только лбом, чтобы тоже выказать свое абсолютное недовольство.       Что ему безумно нравилось в Лос-Анжелесе — так это возможность хоть ненадолго, но скрыться от противных журналистов. Клиники, которые никогда и ни под каким предлогом не выдадут имя своего пациента, рестораны и кафе с закрытыми зонами, куда не пускали «просто так». Конечно, могло показаться какой-то дискриминацией, но тем не менее — если у тебя есть деньги, почему тебе не могут оказать дополнительные услуги?       Припарковался он относительно быстро, вышел из машины и несколько секунд смотрел по сторонам, не помня, в какой из трех входов, собственно, надо входить. Наконец-то вспомнил. Через четыре минуты вновь оказался на улице, потому что перепутал, и (неужели!) пошел по правильному пути. Тогда, в той непонятной ситуации, в полночь, когда тебе звонит брат и полу срывающимся голосом просит проехать в клинику, ты как-то не думаешь, что выбор одного из множества выходов так важен.       Больница была в основном пуста. Все пациенты находились в собственных люксовых палатах, их врачи — в ординаторских, собственных кабинетах или же на осмотре. С особым трудом старший Лето нашел нужное отделение и коридор (спасибо табличкам и отзывчивым медбратам и медсестрам), останавливаясь прямо перед нужной палатой. Вдруг на него напало чувство страха.       С чего бы это?       Господи, Шеннон, это всего лишь… ты же всего лишь заберешь её домой, верно? Ничего плохого не произойдет. Просто открой дверь и увидь невесту твоего брата, которая определенно будет поджимать губы, без слов намекая на его невероятную пунктуальность.       Да ну давай же. Это всего лишь девушка. Пусть и беременная, но девушка ведь, ничего страшного, правда?       Вообще-то, нет. В своем возрасте (надо сказать, возраст Шеннона был ого-го, не девятнадцать лет же) он еще ни разу не общался настолько близко с беременными особами. А если учесть, что Марго будет жить вместе с ними, он будет видеть её каждый день, они будут каждый день общаться, то…       Твою мать, Лето, ты как какая-то курица.       Давай же.       Ну, собственно, он и дал. Палата Марго была не гигантских размеров, нет. Все же, это была клиника, и главное в ней было лечение, а не люксовые номера с плазмой, игровыми приставками, кроватями с балдахином. Он думал, что Марго будет перебирать вещи, разбирать какие-то шкафчики или таскать туда-сюда сумки (несмотря на его запрет), но она просто… стоило Лето пройти чуть дальше в помещение и посмотреть направо, туда, где и было место пациента, он увидел, как светловолосый ангел, прижав к себе одну из подушек и уткнувшись в неё носом, кое-как укрылся одеялом и сопит. Робби (Лето, как он уже называл её в своей голове) поджала ноги к груди, насколько ей позволял сделать это увеличившийся живот.       Шеннон по-глупому замер в небольшом коридорчике. Марго дремала и не слышала ни того, как он вошел, ни того, как мужчина гулко дышал. Просто… просто перемены в теле девушки были видны. За ту неделю, что они не виделись, её формы округлились, и руки (слава богам) перестали быть похожими на две щепки. Скулы все еще были очень хорошо видны, словно она голодала какое-то время, но вот вся остальная часть Робби… да и что значит «вся остальная часть»?       Так и признайся себе, Шеннон, себе и своей дурной голове — девушка менялась. Беременность преображала её, и действительно в хорошую сторону по сравнению с тем, что было ранее. До счастливого известия и ярости Джареда по поводу того, до чего себя довела мисс Робби своими тренировками и диетами, она напоминала зубочистку. Правда, вот тех самых моделей с подиумов, на которых без слез и булочки в руках не взглянешь.       Округлившийся живот девушки ставил Шеннона в неловкое положение. Он смотрел то на пол, то на окно, какой-то частью желая как можно быстрее выскочить из палаты, будто бы его тут никогда и не было.       «У Джареда и Марго будет ребенок. А у тебя будет ребенок тоже. Племянник, то есть. Или племянница. Шеннон, черт тебя побери, сколько тебе лет вообще».       Наверное, года четыре, если судить чисто по реакции.       Мужчина приблизился к кровати и занес было руку, чтобы попытаться разбудить девушку. Не вышло. Рука как-то безвольно упала вниз, будто бы за короткое время Шеннон лишился возможности управлять своим телом. Марго прикрыла спину одеялом, но её увеличившийся живот был виден. Особенно полоска кожи, на которую кофта с рукавами до локтей не дотягивалась. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы озадачить Лето-старшего и заставить его лицо слегка вытянуться.       Да, Марго действительно беременна.       Да, Марго действительно беременна от Джареда.       Представляешь, Шеннон? Тебя не разыграли.       — Знаешь, спасибо, конечно, но все эти рассматривания… как-то подозрительно, я могу въехать промеж глаз, — еле слышно пробубнила проснувшаяся девушка, приоткрыв правый глаз. Робби смачно зевнула, не прикрывая при этом рот. Потом кое-как потянулась, от чего кофта поднялась еще выше.       Шеннон, предварительно снявший верхнюю одежду, смотрел на маленькую девушку, распластанную на больничной кушетке. Лето быстро отвел глаза, рассматривая весьма интересный пейзаж за окном, но было поздно.       — Да, я знаю, что я безобразная, раздутая и абсолютно не привлекательная. И что… я выгляжу так, будто проглотила арбуз целиком, но ничего с этим сделать не могу.       Понятное дело, так Марго вовсе не выглядела. Выдающийся вперед живот был небольшим по размеру, и это придавало актрисе определенной… привлекательности, что ли. Шеннон действительно не знал, как нормально себя вести наедине с беременной девушкой. Все, что он слышал о таком, так это то, что гормоны будущих мам шалят настолько сильно, что их настроение способно меняться каждые десять минут.       Настроение Марго так себя не вело. Она не выглядела безобразно, наоборот, она выглядела очень… красиво. Правда.       — Кто тебе это сказал?       — Твой взгляд.       — Да-да, — пробурчал мужчина, имевший в виду совершенно другое. Но он правда просто еще не знает, как себя нормально вести с подобным, что же теперь?.. И вообще, надо было ехать Джареду. Напомните еще раз, почему он согласился сделать так, как его попросила Марго? — Ты очень красивая.       Робби нахмурилась, присаживаясь на кровати. Еще раз зевнула, вынуждая зевнуть и Шеннона, после чего попыталась встать на ноги.       — Звучит как заученная фраза.       — Но это правда. Ты видела себя в зеркале?       — К сожалению.       За такие ответы ему хотелось дать девушке хороший поджопник.       — Я не шучу, Марго. Беременность тебе очень идет. И это вовсе не заученная фраза. Ты просто не видишь себя со стороны.       Подобная короткая тирада заставила девушку утихнуть. Правда, ненадолго, но тем не менее. Она встала на ноги и серьезно осмотрела старшего Лето, словно видела его впервые в жизни. Глубоко вздохнув, актриса положила руку на верх живота, прикрывая глаза, а после смотря куда-то в потолок.       — Жалко, что мужчины не могут забеременеть. Посмотрела бы я на вас, красивые вы мои.       Тему пришлось ненадолго отложить. Треть вещей Марго, как оказалось, уже собрала. Что-то из личной гигиены, что-то типа расчесок и резинок. Сумка, которую Джаред привез ей в клинику, была не таких уж и больших размеров — все необходимое пациентам выдавали и так. На долю Шеннона выпала пятиминутная работа, заключающаяся в том, чтобы собрать домашний костюм актрисы и запихнуть его в сумку.       — Спасибо, — послышалось тихое, пока Робби сидела и тихо поглощала яблоко.       — Да я прямо вспотел, Марго, ты меня так сильно загрузила.       Девушка вдруг залилась смехом, заставляя Шеннона улыбнуться ей в ответ. Она выбросила огрызок от яблока, точно попав в мусорку с большого расстояния, и подошла к старшему Лето, раскрывая руки в объятьях. Мужчина положил руки ей на талию и легонько сжал, боясь сделать что-то не так. Округлившийся живот ощущался через свободную сероватую кофту, которую пять минут назад переодела Робби.       — Я не прокаженная, можешь обнять меня сильнее, мой дорогой…       — Я просто боюсь…       — Ну, не сдавливай меня так, будто бы хочешь выпустить в космос, но обнять меня можно чуточку сильнее. Да. Примерно вот так, — он не видит, но догадывается, что губы Марго растягиваются в улыбке. — Джаред говорил, что для тебя подобное будет шоком. Но я не думала, что прямо таким. Так что… не бойся, обычно в такие периоды женщины не кусаются. Все идет более-менее хорошо…       — Но ты же особенная, сколько тебе еще раз это говорить?       — Хочешь сказать, что я кусаюсь? — она отстраняется и хмурится. Недовольно приподнимает правую бровь.       — Да нет, Марго, хватит коверкать смысл моих слов.       Ой, Шеннон, зря. Определенно зря. Не надо тебе было говорить такого.       Тем не менее, Марго смотрится просто замечательно. В свободных темных штанах, в сероватой кофте, она похожа на начинающего хипстера, который через пять секунд зайдет в Старбакс. Они с Джаредом действительно отличная пара. Были созданы друг для друга. Даже взгляды у них одинаковые — недовольные и обиженные, вот только Робби еще и губы при этом надувает.       Их небольшая шуточная перепалка могла бы идти еще несколько минут, если бы не врач, постучавший предварительно в дверь палаты. Доктор Лайне останавливается на пороге, и её выражение лица моментально сменяется с доброжелательного на какое-то… не совсем доброжелательное. Видимо, Шеннона она видеть здесь никак не ожидала. Её улыбка становится сдержаннее, в то время как сама женщина делает нерешительные шаги по направлению к пациентке.       — Марго, мы можем поговорить? — волосы убраны в высокий пучок, на лице — минимум макияжа. Шэрон выглядит очень молодо для своих лет, конечно, не так же, как Джаред, но тем не менее. Больше тридцати шести специалисту и не дашь.       — Да, конечно, — отвечает Шеннон вместо актрисы, чем вызывает два недовольных взгляда в свою сторону. Лайне, видимо, долго не думая, пожимает плечами и открывает небольшую папку, переходя на какой-то особый язык. Какие-то показатели, анализы, что-то насчет генетики. Из всего-всего Шеннон понимает лишь то, что с «малышом все хорошо, никаких генетических отклонений». А тот несчастный случай, произошедший неделю назад, случился либо по вине нервов, либо по какой-то внешней причине. Марго отрицательно качает головой, говорит, что уже не раз отвергала возможность физического воздействия, удара или чего-то такого.       В общем, Шеннон жалеет, что в предоставленное время он не вышел за дверь. Такие подробности состояния Марго, которая приходится ему чуть ли не маленькой сестрой, он слышать как-то не хочет. Особенно фразу «интимную близость нужно будет исключить недели на две» и разговоры, что именно эти двое подразумевают под «интимной близостью».       Шэрон объясняет Марго о ненужной стимуляции мышц и говорит, что с привычным сексом нужно повременить. С привычным. Шэрон не без улыбки выговаривает эти слова, краем глаза наблюдая, как глаз Шеннона начинает немного дергаться. Робби же вообще немного расстроена после данного заявления, но доктор сразу же уверяет её, что такие ограничения временны.       Твою мать, ну…       Почему ему об этом никто не сказал? Шутки шутками и подколы подколами, но об интимной жизни своего брата с его невестой он слушать как-то не особенно хочет. Особенно видеть расстроенную Марго после такого решения и утешения Шэрон по этому поводу. Да-да, она понимает, что может чувствовать Робби, но тем не менее…       Можно ему в окно прямо сейчас? Если честно, он согласен, прям без подготовки, матраса, страховки и всего такого прочего.       Шэрон упоминает, что у Марго есть её телефон и они могут звонить друг другу в любое время. Еще раз говорит не волноваться, и наконец обращается к Шеннону, приказывая уже ему смотреть за состоянием беременной девушки.       — Так уж и быть, я отпускаю тебя домой, но послезавтра нужно быть на УЗИ. Может быть, мы даже сможем увидеть пол.       Пока Шеннон гадает, какой пол они там могут увидеть (ламинат или паркет или еще что), Лайне подходит к девушке и осторожно её обнимает. Видимо, за эту неделю женщины стали хорошими подругами, раз называют друг друга по имени и так открыто улыбаются в присутствии другого. До Шеннона, наконец, доходит, о каком именно поле шла речь, вот только Шэрон уже прикрывает дверь палаты, отправляясь по своим делам. Марго, недовольно посматривающая на старшего Лето взглядом, мол, «все услышал, что хотел?», приподнимает в удивлении брови, как только мужчина стартует со своего места, чтобы догнать Лайне.       Позвала помочь, называется.       — Шэрон?       Женщина лениво оборачивается, облизывая сухие губы. Весь её вид показывает, что она довольно сильно устала, и какие-то там бывшие парни, отношения с которыми закончились больше двадцати лет назад, сейчас её не волнуют.       — Да? — отвечает она тихо, разглядывая мужчину и прижимая разноцветные папки ближе к груди. Дела пациентов. В таких клиниках обычно на одного врача назначали по три-четыре пациента, чтобы не перегружать специалиста и дать ему возможность заниматься случаями, так сказать, «от и до».       — Мы можем поговорить?       Женщина на пару секунд прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Естественно, поговорить Шеннон с ней хочет не о том, о чем они пару мгновений назад разговаривали с Марго. Бедному Лето-старшему этот разговор теперь вообще в кошмарах будет сниться. Но кто же знал, что все так обернется? Надо было выходить, когда предлагали.       — Насчет чего? — решает уточнить она, не уверенная до конца в правильности своих предположений.       — Насчет того, что случилось много-много…        — О-о, Шеннон, у меня пока нет времени. Честно. Работа, — она демонстративно покачивает папками в руках. — Может быть, чуть-чуть позже. Правда. Мне на самом деле надо бежать, у меня пациентка на этой неделе должна родить.       «Роды», «дети», «гинекологи» и другие связанные с этим слова заставляют старшего Лето еле заметно вздрагивать. Нет, ему не страшно, просто немного не по себе. Привыкнет. Довольно скоро привыкнет, учитывая, что светловолосое чудо до сих пор ждет его в своей палате, готовая к тому, чтобы ехать домой. В общем, Шеннон Лето, тебе нужно глобально, глобально ко всему готовиться.       — Да, извини, конечно, — зачем-то брякает мужчина, после наблюдая, как стройная женская фигурка удаляется от него по светлому коридору.       С Шэрон он поговорит потом, Марго нужно забрать прямо сейчас, Джареду нужно позвонить в ближайшие полчаса, маме тоже не мешает сделать звонок до окончания дня… за один момент Шеннон чувствует себя безумно занятым человеком, через минуту вспоминая, что еще несколько таких его «затуплений», и Марго Робби взорвется, обвиняя во всем его удивительную торопливость.