Рапсодия

× 4 марта 2018 года ×

      Она порядком устала. Статуэтка, ради которой все это и было устроено, сейчас стоит на столике в окружении плотных то ли пластмассовых, то ли стеклянных перегородок — чтобы не упала. Марго, принимая поздравления и обнимаясь со всеми подряд, не знала, куда деть награду, поэтому пришлось отдать позолоченного мужичка маме. А мама его пристроила прямо в угол какой-то декорации ресторана. Официанты и менеджеры были не против, не сказали ни слова, хотя Марго на несколько минут почувствовала себя… неловко, что ли.       Все вокруг — ради нее. Объятья, открывающееся шампанское, улыбки, поздравления, крики. Ребята, с которыми она сотрудничала во время съемок фильма, ребята из Warner Brothers, да Господи, тут даже сам Бен Аффлек с женой. Джаред, уже хорошо знакомый с Дженнифер, стоит в стороне и что-то обсуждает с женщиной, кивая налево. Марго не может рассмотреть, что там.       Просто… просто такой шум-гам правда её умотал. Она все скидывает на беременность и еле удерживается от того, чтобы не положить на живот руки. Дуреха. Твой срок — очень маленький. Зародыш, плод, как еще они его там называют… он, наверное, не больше косточки авокадо. Или больше. Но точно маленький, да настолько, что и человека в нем не различишь.       Когда её обнимают, она старается немного отстраняться. Неосознанно. Просто не зажимайте её так сильно. Эзра Миллер был готов приподнять её на руки и сильно-сильно сжать её талию, но Марго вовремя отреагировала, жестами объяснив, что объелась и обпилась. Благо, никто ни за кем не следил и не мог сказать, сколько она выпила. А пила актриса только воду. Без газов. Вода-вода-вода. И в туалет поэтому ходила каждые полчаса. Прекрасное платье, оказавшееся довольно тяжелым (такой отделки и ткани Робби в жизни еще не видела), пришлось поменять на красное с кучей блесток, с декольте, с небольшим пояском от Elie Saab, которое бы точно не раскрывало её положение. Переодеваясь (несмотря на присутствие помощника, она позвала именно Джареда), она то и дело жаловалась, что кто-то может обратить внимание на грудь. Еще бы. Она увеличилась на целый размер и теперь ложбинка соблазнительно показывалась из выреза, доходящего до середины.       Лето кое-как успокоил её, напомнив, кто сегодня главная звезда. Кто сегодня взял Оскар. Несколько минут его руки провели на её пока что плоском животе, пока сам Джаред, идеально выбритый и выглядящий чуть ли не моложе самой Марго, оставлял поцелуи на её теле. На открытой шее. Какая, к черту, вечеринка? В задницу это все, она хочет оказаться с ним в их общей спальне, и чтобы он наоборот помог ей снять это дурацкое платье. Хотелось развалиться, изогнуться в шее, потянуться, размять руки, подвигать пальцами ног, которые сейчас были в туфлях на небольших каблуках. Был бы на этой «вечеринке» кто-то типа Шерлока Холмса — быстро бы вычислил её положение.       Джаред не менял костюм, но, несмотря на это, выглядят они очень и очень органично. Афтер-пати в самом разгаре. Марго еще не видела Кару, не видела многих своих знакомых и подруг, друзей, но ей, если честно, на это плевать. Она быстро поглядывает на улыбающегося кому-то Лето, причем поглядывает зло, тут же отворачивая голову. Хочешь сказать, что он в этом виноват? Хочешь правда это сказать?       Да Лето наоборот показал тебе, кто есть кто среди твоих «друзей». Да и кому нужны огромные шумные компании, распивающие алкоголь по праздникам? Робби вспоминает, как они один раз умяли пять бутылок мартини на семерых. Ей становится не по себе. Девушка обнимает себя руками — все же, платье без длинных рукавов, а на террасе немного холодновато. В этой части зала слишком мало фотографов. Ей нужно отдохнуть. И если бы не важность подобного мероприятия, она бы однозначно попросила родных уехать с ней домой.       Краем глаза она видит, как Джаред обнимается с каким-то мужчиной, улыбается ему, смеется. На безымянных пальцах Лето и Робби практически одинаковые кольца, что не может не привлекать внимание. Просто он, когда в последний раз проверял свою невесту, видел, как она болтает с одним из продюсеров, поэтому решил не встревать. Какая-то часть Марго хочет плюнуть на все и подойти к своему жениху, прикоснуться к его рубашке и мило-мило всем улыбнуться.       Господи, Робби, вот это ты даешь. Прекращай уже. Маленькая вредная собственница, будто бы у тебя сперли игрушку в песочнице. Он ведь тоже человек. Да, он твой жених, да, он — твой и ничей больше, но дай ему больше свободного пространства. В конце концов, он крутится в этой среде куда больше тебя и уж точно не хочет избегать победительницу, фаворитку этого вечера таким способом. Он просто не видит. Правда. Успокойся.       Настроение поднимает отсутствие фотографов. Где-то вдалеке раздаются вспышки, но их так немного, что Робби с облегчением выдыхает. Не хватало ей еще какого-то идиота с фотоаппаратом. Она вообще не в духе. Заберите её кто-нибудь отсюда, будьте так любезны.       Девушка продолжает обнимать себя руками, как внезапно на её плечах оказывается знакомый пиджак, пропитанный до боли родным ароматом. Кэмерон, который в этой голливудской тусовке выглядит как влитой, запускает руки в карманы брюк и становится рядом с ней, вздыхает и смотрит на готовящийся спать или развлекаться город. Одним словом, день сегодня планируется очень и очень долгий.       — Если замерзла, надо было всего лишь попросить… — бурчит младший, недовольно смотря на сестру-лауреата. Мать родная, Марго Робби, родом из Австралии, выросшая на ферме, помнящая, как доить коров, стоит в одном из самых дорогих заведений Штатов и… где-то там ждет её собственный Оскар, за которым, естественно, наблюдают.       — Да со мной все нормально, — отнекивается она вдруг, хмурясь. Ну правда. Ничего такого. Джаред сказал, что ей так идет это платье. Ей вообще идет все красное, синее и зеленое. Когда он помог застегнуть молнию на спине, то даже тихо охнул про себя, рассматривая полуоткрытые руки невесты. Марго все крутилась перед камерами, которые изредка её замечали, стараясь выбрать правильную позу, чтобы не засвечивать увеличившиеся части своего тела.       Завтра кто-то обязательно напишет о том, что она накачала себе грудь. Вставила имплантаты. Что Джаред Лето любит знойных красоток с объемной грудью, так что это актриса сделала специально для него — если они, конечно, вообще встречаются.       Если они вообще обручены и это не фарс, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания.       — Ага. Я чувствую, — младший брат касается её холодной руки. В принципе, ей не то, чтобы холодно, сколько до сих пор волнительно. Знаете такое состояние, когда, вроде бы, все уже давным-давно свершилось, но тебе почему-то все равно боязно? Марго дала себе указание успокоиться.       Прекрати, правда. Тебе сказал врач. Тебя об этом попросил Джаред. Скоро вы вновь окажетесь в своей зоне комфорта, и ты сможешь обнять его. В последнее время, кстати, ей так сильно хотелось прикасаться к нему, что сознание даже посчитало это странностью. Нет, не заваливать его на кровать и не быстро-быстро срывать пуговицы с рубашки, не обводить пальцами прекрасную, накаченную грудь, мышцы которой играли на свету, не затягивать его в долгий и страстный поцелуй, во время которого им двоим не хватало бы воздуха.       Хотелось просто обнять. Просто почувствовать. Что он рядом. Только ему Робби разрешала обнимать её нормально, ведь только он, её жених, знал о её огромной тайне.       Робби покосилась на брата. Кэмерон, похоже, уже тоже чуток устал, да и глаза у него были красноватые, но парень держался, сжимая губы и иногда посматривая по сторонам. Со всеми братьями и сестрами именно с ним у Марго были наилучшие отношения. Наверное, потому, что Аня сразу вышла замуж, Лэклэнд нашел себе крутую компанию, которая не принимала девочек, а Кэмерон… разница в пять лет заставляла их когда-то давать друг другу подзатыльники и больно бить в живот, но теперь они смотрелись просто как два ангелочка, хотя сами это отрицали. Кэмерон что-то бурчал в ответ на такой комментарий, хмурился и куда-то уходил.       А еще её младший брат был страшно наблюдательным маленьким чертом.       И Марго это сейчас, к сожалению, на руку не было. Вообще.       «Иди гуляй, пожалуйста».       В мозгу то и дело стучало непреодолимое желание — утянуть Джареда куда подальше, извиниться за свое ребячество и смыться отсюда. Наверное, подобные мероприятия не для нее. А, может, дело в том, что сегодня она была одной из звезд вечера. Обниматься со всеми, принимать поцелуи в обе щеки, слышать похвалу… тем более, от тех людей, с кем она ни разу не работала. Голливуд жил по собственным правилам. И сегодня у него был праздник. Сегодня все были милыми друг к другу.       — Ты ничего не пьешь. Чего это ты так?       Отлично. Маленький. Любопытный. Наблюдательный. Дурачина.       Робби даже губы хочет надуть и засопеть от несправедливости. Ты же думала над подобным ответом, помнишь? А еще у тебя Оскар стоит… где-то там. Мама за ним приглядывает и чуть ли не пятым ребенком его считает. Или первым внуком. Как она сказала?..       — Знаешь, когда… в общем, в твоем случае это наводит на определенные мысли, которые я озвучивать не буду, но ты меня прекрасно поняла, — заканчивает Кэмерон, беря у проходящего мимо официанта бокал чего-то шипучего. — На газировку зажали, гады.       Ты же репетировала. Ну так давай! Все получится!       — Помнишь, что со мной случилось, когда я первый раз перепила?       Парень делает глоток и усмехается. Улыбка растягивается по его лицу, глаза блестят, и вот-вот, как младший Робби начнет хихикать.       — Такое забудешь. Маме пришлось провести воспитательную работу и вмазать по кое-чьей заднице. Тем более, как же она там говорила… «это же стыдно, Марго, сколько тебе лет!».       Кэмерон вспоминает эти моменты из прошлого с улыбкой, в то время как Марго чувствует лишь стыд. Раньше такого не было, кстати. Раньше она могла свободно рассказать об этом, словно… гордилась данным фактом.       — Меня вывернуло в ведерко KFC.       — Да, если повторишь это еще в каком-то интервью, то они будут благодарны тебе за рекламу.       Наверное, она почти не убедила его. Кэмерон брезгливо делает мелкие глотки из стакана, смотря куда-то вперед, рассматривая шикарный город, в то время как в голове Марго выстраиваются целые схемы. Её младший брат далеко не тупой. Он поймет. Однозначно поймет, если сейчас подозревает. А ей это раньше определенного времени не надо. Пусть лучше будет… черт, да пусть думает, что она услышала, что в этом году подают «паленый» алкоголь, чем подумает что-то о её положении.       Робби, кошмар.       Готовиться надо было.       — В общем, все это было отвратно, я этим не горжусь, это звучит просто ужасно и прекрати улыбаться. Правда. Мне даже не по себе.       — Серьезно?..       — Что? — не понимает девушка, вздыхая и придерживая пиджак. Брат выглядит удивленным.       — Да это… ничего.       Какое-то время они стоят в тишине. Мозг Марго все не прекращает работать, потому что слухи о её беременности — последнее, что должно пойти сегодня по людям. Они просто вместе с Джаредом. Просто вышли под руку с одинаковыми кольцами. Может, они и не обручальные вовсе. Она не беременна. Нет.       — Я выпила в начале вечера бокал шампанского, потом мартини, потом немного коньяка и… коктейль не очень, — с легкостью привирает актриса.       — Ты всегда знала, что смешивать, ненормальная, — бурчит Кэмерон. Он затихает, кажется, набирает в легкие воздуха. — Но вообще, я не об этом хотел сказать. А о…       Он поворачивает голову, почти моментально находя Джареда в компании Бена Аффлека. Бен — та еще машина по сравнению с не особо высоким Лето, хотя выглядит мужчина, надо признать, лет на двадцать старше своего «Джокера».       — О нем.       — В смысле?..       Кэмерон поджимает губы и хмурится, смотря на сестру. Что «в смысле», «в смысле»? Дослушай сначала.       — Мне никогда не нравился тот урод, — вдруг начинает Робби, пока его сестра пытается понять, о ком это он. — Вы друг другу вообще не подходили. Я говорил это. Раз сто пятьдесят семь. Но меня никто не слушал. Этот урод…       — Кэмерон! — шикает на него Марго. Уродом оказывается Том. А она-то думала.       — Что? Нет, конечно, круто, что у вас было так много друзей и всего такого, но мутить водку, текилу, кока-колу и чего-то там еще, а потом пить с общей бадьи каждый со своей трубочки. Серьезно… он какой-то долбанутый. Ты в курсе, — продолжает брат, — что он один раз потрепал меня по волосам и начал сюсюкать? Он вообще отбитый? Серьезно. Мне в тот момент было… о, мама. Лет двадцать точно. А он начал сюсюкать. Я думал, что врежу ему прямо там.       — Кэмерон, хватит, я же…       — Я просто напомнил тебе о том, какого мудака ты послала нафиг. И хотел добавить, что я очень рад, что, — он снова смотрит на Джареда, а потом на Марго. Ничего не говорит. Отпивает немного из стакана и ставит его на рядом стоящий столик. — Ты перестала пить, как те дебилы с пляжа. Помнишь?       Дебилы с пляжа были родом из Австралии и были постоянно навеселе. Круглые сутки. Целые компании парней и девушек ходили, слегка выпившими, смеялись, вели себя довольно вызывающе и отпугивали отдыхающих. Тот пляж был не так далеко от дома семьи Робби, так что с веселой компанией каждый член семьи успел «познакомиться».       — Он ведь не пьет, да? И вегетарианец? И занимается благотворительностью, и вообще не устраивает вечера «кто больше банок пива выпьет»?       Марго изучающе смотрит на брата и чувствует облегчение. Значит, её алкогольную «пассивность» он скинул именно на Джареда. Господи, спасибо огромное. Лето, она готова расцеловать тебя в обе щеки. Идеально выбритые. Готова поцеловать хоть сейчас в губы, потому что Кэмерона удалось провести, а это — целое достижение.       — Он вообще ничего не пьет, отбирает у меня пиво, из-за него я теперь почти не ем мяса. И да, такой хренью мы тоже не занимаемся.       Кажется, брат даже горд.       — Видишь, как все круто. В общем, я рад, что вы вместе. Правда. Вы двое смотритесь как… — парень смотрит на стакан, который отставил в сторону, — если бы я сейчас не хотел икнуть из-за этой долбанной газировки, то однозначно бы представил вашу свадьбу, двадцать детей, дом в пригороде, кучу пони и лабрадора.       Походу, вино, выпитое парнем в самом начале приема, все же возымело свое действие.       Извиняясь, Кэмерон еле слышно икает.       — Я просто пришел поддержать сестру, а начал говорить ей о том, что они с её будущим мужем — шикарная пара, что Том козел, что газировка здесь отстой и, короче… а где мама?       Парень осторожно вертится по сторонам. Нет, он не пьян, просто немного вина ударило ему в голову. Обычно, младший Робби от такого быстро отходит. Кэмерон расслабляет галстук на костюме и тихо спрашивает, тепло ли Марго в его пиджаке. Внезапно смотрит куда-то сквозь неё и кому-то там кивает, из-за чего актриса моментально напрягается.       — Отдай, а то я тоже замерзну. А тебе сейчас принесут перину, — бормочет парень, аккуратно снимая пиджак с плеч сестры. Оказывается, он кивал Джареду, который, прощаясь со знакомыми, прямой наводкой идет прямо к ним. В его взгляде она может увидеть немного обеспокоенности. Еще бы, он так боялся отпускать её на эту церемонию в принципе, а тут еще и афтер-пати.       Робби поправляет маленький ремешок платья, когда Кэмерон добавляет:       — Помнишь, как отказалась идти на их концерт? Многое потеряла. Может, вы бы были уже лет пять женаты и воспитывали пятерых маленьких МаргоДжаредов.       Он делает довольную моську, ухмыляется и подмигивает сестре, кидая что-то типа «пойду к маме». Даже ответить ничего не дает. Вот маленький… засранец. Тот «концерт» Робби отлично помнит по невыносимому ору девушек, стоящих в очереди за билетами. «Марсы» тогда приехали в Австралию… а теперь рука Джареда касается её плеча.       — Издеваешься? Ты же вся замерзла.       Теперь пиджак бежевого цвета, пропитанный ароматом мужчины и его парфюма, оказывается на её плечах. Марго поджимает губы и приподнимает брови, мол, «ничего страшного».       Точно, что «ничего страшного». Хорошо, что Джаред не слышал последнюю фразу Кэмерона — определенно оба бы тут посмеялись на славу.