Эд, как обычно, встал раньше всех. Он выработал у себя эту привычку, когда Ал стал доспехом. Он хотел, чтобы брат как можно меньше был в одиночестве. Правда, благородный порыв юного алхимика оборвался на корню, так как перебороть свою природную сонливость он не смог и досыпал в течение дня. Но привычка осталась. Теперь Эдварду было совершенно нечем заняться. Те два года, что он жил в доме Рокбеллов после битвы с Отцом тяжело дались ему. Они с Алом старались начать новую жизнь. Младший Элрик восстанавливался, набирал массу, сладострастно поглощая разнообразные блюда из своего списка, в то время как старший привыкал жить жизнью самого обыкновенного человека. Когда-то он гордо высказал Истине, что никогда не переставал им быть, но слова дались куда проще, чем действительность. Уинри и Пинако учили его помогать по дому, Эд помогал Алу снова встать на ноги. И, конечно, братья не бросили занятия алхимией, разрабатывая её теоретическую часть. И так, в конце концов, они отправились на поиски снова. Сейчас же он сходил с ума от скуки и бездействия. Блондин навестил могилы родителей, прогулялся с Дэн, поболтал с пастухами, полежал на траве. Но на все это ушло от силы часа два. Что делать все остальное время, бывший алхимик не представлял. Не то чтобы он не мог придумать себе дело, но тупик, в который он зашёл с алхимией, разрывал его на части. Он откровенно признался себе, что у него абсолютно нет идей. И мысли об этом не покидали его, вводя в некотрое отупение. Ничего лучше чем пойти домой и дождаться пробуждения Ала и Уинри, он не придумал. Вернувшись, он заметил, что бабушка Пинако что-то готовит.
— Ой, вот это явление. К родителям ходил?
— Да так, — сказал парень, садясь на стул и засовывая себе в рот какую-то булку, — Бабуль, мофет у теффя найфефя двя меня какая-нифудь фабота? *
— Не болтай с набитым ртом, — поморщилась старушка.
Работы у Пинако для бывшего алхимика не было. Не заставлять же его делать автоброню? Женщина внутренне содрогнулась, вспомнив, чем закончилась подобная попытка в прошлый раз. Тогда он снова чуть не остался без руки. Не его это было. Посмотрев в молящие глаза, она, вздохнув, предложила:
— Ну, помоги мне по дому, что ли. Бери швабру, она по тебе уже соскучилась.
Эдвард слегка разочаровался, хотя ничего выдающегося не ожидал. Он кивнул и побрел к чулану.
Вернулся он через полчаса с радостно горящими глазами. Миниатюрная старушка завела очи небу и показала на холодильник. Эд без лишних указаний понял, что от него требуется. С готовкой у него были сложные отношения, как ему удалось выяснить, но шинковать у него получалось неплохо. С этой задачей он справился ещё быстрее, накромсав всё, что нашёл в несчастном холодильнике. Элрик обернулся на звук падающей деревянной трубки. Пинако с открытым ртом осматривала плод трудов его. Её удивляло даже не количество нарезанного, а качество.
— Ну не в фарш же! — восклинула Рокбелл. Посмотрев на юношу, она к своему несчастью обнаружила, что тот всё ещё жаждет приложить свои лапы к какому-нибудь делу. — Так, иди во двор, иначе всё мне тут разнесёшь.
За следующие часы бывший алхимик облазил весь участок Рокбеллов. Уинри и Ал давно встали, но не стали отвлекать старшего Элрика. Он косил траву, убирал в сарае, в общем, делал всё то, что ему никогда не пришло бы в голову делать, будучи алхимиком. В очередной раз он вернулся к старушке уже несколько измученный, но всё ещё недовольный. У Пинако кончилась работа. И терпение. Но тут она вспомнила про одну вещь, которую можно было поручить старшему Элрику, не боясь, что он её разнесёт в щепки от избытка энергии.
— Знаешь, мне скучно просто работать стало. Там на полке где-то стояло радио, оно давно сломано, однако мне нравилось его слушать за работой. Мы ведь и так в своей глуши ничего не знаем про внешний мир.
— Порой это даже хорошо, — хмыкнул Эдвард.
Он пошел к тому самому старому радио. Эд смахнул пыль со старой деревянной панели. Бывший алхимик помнил его. Вроде он его и сломал, чтобы проверить свою алхимию, когда только учился. Он хотел его починить, но потом много всего произошло; как-то позабылось. Что ж, это была хорошая возможность наконец заняться его починкой. Пусть и несколько иным способом.
***
— Эд?
Перед вошедшим в комнату Алом предстала довольно забавная картина: его брат, высунув язык, измазавшись в каком-то масле, пытался прикрутить деталь к тому, что и на радио-то уже не было похоже.
— Брат, что ты делаешь?
— А, Ал, это ты, — обернулся тот. — Вот, решил себя занять. Выпросил у бабули.
— Может тебе помочь?
— Нет! — прокричал Эд, хватаясь за несчастное радио, как за свое спасение.
— Ты меня пугаешь, знал бы, отдал тебе свою алхимию. Безвозмездно, — растерянно рассмеялся Альфонс.
Похоже, объятия Эдварда целебно повлияли на прибор. Радио начало издавать какое-то совсем неприятное хрипение. Эд подскочил. Он достал из металлолома, лежавшего на столе, круглые ручки и начал их крутить в разные стороны, добиваясь хоть каких-то внятных слов. Устройство затрещало: «А теперь сказки для самых маленьких». Звук был неописуемый.
— Если бы мне в детстве читали сказки таким голосом, я бы вырос заикой, — потер лоб Ал.
— Зато мы теперь знаем, каким голосом читали сказки полковнику. Ничего, сейчас мы его… — с этими словами Эд еще раз покрутил ручку.
Радио снова зашипело. Потом само начало скакать по разным волнам, пока оно более-менее человеческим голосом не объявило: «Генерал-майор Колсон из Западного Штаба предупреждает путешественников: в Алексии начала действовать террористическая группировка, использующая алхимию. В последнем нападении погибло 6 аместрийцев…» Дальше радио зашипело и снова перескочило на детские сказки. Эд и Ал взволнованно переглянулись. Алексия была маленькой западной страной. Обычно она была настолько тихой, что о ней редко вспоминали. Вроде бы, Эд даже обошёл её в своём путешествии. А сейчас про неё говорят даже в Аместрисе. Видимо, происходило что-то действительно серьезное. Возможно, это даже было то, что они искали. Если им повезло, именно это и есть ключ к сдвигу в исследованиях. До этого науки стран запада были лишь тенью аместрийской алхимии, но какая-то надежда затеплилась в душе братьев.
— Ал, мы должны туда поехать! Мы сможем закончить то, что начали.
— Но мы ведь только вернулись… не хорошо по отношению к Уинри и бабуле…
Эд не мог с этим поспорить. Только вернулся ведь и с Уинри тоже объяснился, а теперь опять. Но он чувствовал, что не может успокоиться, пока не завершит исследование.
Тут, дверь скрипнула и в комнату вошла Уинри. Братья обернулись.
— Уинри… — начал было Эд, но был перебит.
— Я, кажется, уже говорила, что не собираюсь прибивать никого к дивану. Ни тебя, ни Ала, — девушка грозно посмотрела на Элриков. — Ну и чего вы ждете? Идите за билетами. Раньше уедете — раньше приедете.
— Это в последний раз, — крикнул алхимик, уже выбегая из комнаты.
***
Следующее утро выдалось по-летнему теплым, вещи были собраны, и братья вместе с Уинри шли на вокзал. Точнее бежали. Мало того, что все проспали, так еще и поезд раньше приехал.
— Еле успели! — просипел запыхавшийся Ал и быстро влетел в вагон.
Эд на секунду замялся на входе и оглянулся. Уинри стояла и провожала его, прямо как тогда, когда он уезжал на Запад в первый раз. Да, как бы бывшему алхимику не мешало шило в одном месте, он понял, что, пожалуй, действительно не хочет больше надолго её покидать.
— Я буду ждать, — улыбнулась девушка, будто прочитав его мысли.
Эдвард коротко кивнул и вошел в вагон за братом.
