Не отрекаются любя

Локи после произошедшего долго не может привести в порядок своё тело и мысли. Вернувшись тайными коридорами из терм в свои покои, он надолго застывает нагим перед зеркалом. Как он не старается, сознательно принять свой йотунский облик — это не удаётся. Как прежде. Как всегда. Пасынок Одина облачается в одежды традиционных бело-золотых цветов венценосной семьи, заставляет себя усилием воли держать лицо. В доме царит безмятежность, нежный запах любимых цветов Фригг проникает сквозь открытые окна в крытую колоннаду, ведущую к дверям подземелий. Будучи ребенком, сын Лафея очень боялся даже совать нос в святая святых отчима. С возрастом понял, что лучшего места для уединения во всём дворце не найти. — Подойди ко мне, — говорит ему мрачный Один, сворачивая карту на крае стола. — Я не буду приказывать сыну… — Я не сын тебе, — тихо отзывается пасынок. — Ты — нет, а Тор — да. Скоро он станет царём, тебе стоит приложить больше сил в борьбе с завистью. Думаешь, я не видел, как ты смотришь на него? Жаждешь сбить с пути, растоптать, а потом занять его место на троне. — Ты не знаешь ничего о моих истинных чувствах! — Мне и не надо спрашивать тебя, чтобы понять. Я не вчера родился. Ты весь в Лафея: хитрый, изворотливый, жаждущий интриг. Если бы не любовь к детям со стороны жены, я б вернул тебя в Йотунхем сразу же после смерти твоей родной матери. — Так и вернул бы! Думаешь, за все эти годы я ни разу не почувствовал себя здесь чужим? — Слушай меня молча, неблагодарный мальчишка! Имей хоть каплю уважения! — прогремел на все подземелья голос Одина и звук хлёсткой пощёчины. Локи, подавившись словами, сжал кулаки, стараясь взять себя под контроль. — Ты оставишь свои жалкие попытки добиться власти, иначе будешь изгнан из Асгарда на веки вечные. А теперь иди в северную башню к своей сестре. Она не может одна справиться с вашей фамильной магией. — Это наследие по материнской линии, тебе ли не знать, что женские силы недоступны мне. — Судя по тому, как бесстыдно ты льнул в купальне к своему брату, я не уверен, что это так, — бросил Один. — Оставь меня теперь. Сын Лафея, борясь с обидой, покидает отца и идёт через крытую колоннаду в крыло единоутробной сестры. По пути он встречает принца в компании Сиф. Дева битвы нежно берёт за руку своего жениха, тот улыбается ей в ответ, пока не замечает вышедшего из подземелий сводного брата. Локи с не присущей ему ранее царственностью проходит мимо них, не удостаивая вниманием, хотя на самом деле он как никогда готов разлететься тысячей осколков перед ногами отвергнувшего его Тора. — Вирджиния, отец сказал, что я могу попробовать тебе помочь. Что у тебя случилось? — после стука он входит в комнату сестры. — Вместе с фамилией матери ко мне перешел её дар, — отвечает Поттс. — Не думаю, что мужчина сможет в этом разобраться, сын Лафея. — Твой голос так похож на мамин, — Локи аккуратно обнимает стоящую у окна Пеппер. — Может, я смогу тебе что-нибудь подсказать? — Мне кажется, я видела будущее. И оно оказалось страшным, Локи. — Священное Писание говорит, что будущего нет, что мы творим его сами, каждую секунду, ведь Создатель наделил нас свободой воли. — А как же судьба, брат мой? Ты не веришь в судьбу? Локи поворачивает к себе сестру и смотрит на неё с грустью. Когда она успела превратиться из девочки в молодую женщину, хрупкую, нежную, как цветок, совсем не похожую на сильных и ярких асгардских дев своей миловидностью? — Судьбу мы творим своей волей, я не вижу здесь расхождения. — Тогда не всё потеряно, — пытается улыбнуться расхрабрившаяся принцесса. — Так что ты видела, родная? — Боюсь сказать это, вдруг видение через слова сможет стать материальным… — Мы изучали богословие вместе, Пеппер, ты знаешь, что подобное — простые суеверия. — Я видела страшную войну… Смерть Тора… Мидгард, по всей территории которого снова сжигают заживо преступивших закон… — заплакала от ужаса воспоминаний принцесса. — Девочка моя, успокойся, — шептал ей пораженный Локи, — этого не будет, обещаю. Ну же, улыбнись. Той же ночью он отправился в чертоги родного отца, в надежде, что сможет предотвратить предсказанное сестрой, готовый заплатить любую цену. Среди запрещённых к прочтению Одином книг, пытаясь почерпнуть хоть крупицы знаний о своей крови, он нашёл всего несколько слов о том, что представительницы рода Поттс, традиционно передававшие фамилию от дочери к дочери, никогда за тысячи лет не ошибались, читая будущее.