Не отрекаются любя

Едва Стивен и Джеймс пересекли границу родного поселения, им навстречу стали попадаться знакомые. Каждый встречный смотрел на братьев с подозрением, никто даже не соизволил их поприветствовать. За всю дорогу Баки едва проронил пару фраз. Он оставался таким же угрюмым и безучастным, как при встрече. Стивен искренне надеялся, что со временем это пройдёт. «Быть может, как только Баки окажется в родном месте, его заблудившиеся воспоминания тоже найдут дорогу домой», — думал он, подъезжая к коновязи, откуда двое суток назад они с Энтони отправились в путь. Сердце сжалось при этом воспоминании. Мария Хилл поспешила позвать братьев в дом, едва увидев в окно их возвращение. — Я послала за Николасом помощницу по хозяйству. Садитесь пока поешьте и отдохните с дороги, все разговоры потом, — сказала она, гостеприимно распахивая перед ними дверь. — Приветствую, — через полчаса Фьюри уже стоял в трапезной своего дома, пристально рассматривая гостей и суетящуюся возле них супругу. — Комендант, — Стив встал и приклонил голову. Ник кивком позволил ему сесть обратно. Баки остался на своём месте, лишь глаза на наместника поднял. — Расскажи нам, Стив, как тебе удалось вернуться из Башни. Как я вижу, ты и брата из плена вызволить смог? Что со Старками? Говори всё, что знаешь, — Фьюри не выказывал никаких эмоций, но строгий тон дал понять, что скрывать правду нет смысла. А Стиву и не с руки было делать из произошедшего за последние дни тайну. — Чёрное сердце сказал мне, что никогда никого не пленил. Баки, волею случая, оказался там и, лишившись памяти, сам не знал, кто он и откуда, потому и не вернулся сразу домой. Ник перевёл взгляд на апатично жующего Барнса. Взор того словно был замутнён. Фьюри помнил, каким жизнелюбивым и храбрым был раньше этот мальчишка. Он лично выбрал Джеймса несколько лет назад в числе других молодых легионеров для защиты гостей из Асгарда во время их дипломатической миссии. — А Старки… — голос Стива слегка задрожал. — Энтони остался в Башне отца. Он не делал попыток сорвать планы Создателя. Он … — Стиву сложно было говорить о Тони отстранённо, да ещё и в прошедшем времени, — исполнил свой долг перед Мидгардом. Это не вызывает сомнений. За столом повисла пауза. Фьюри шумно вздохнул и сказал, что, разумеется, люди не ждали его возвращения, посоветовал не обращать на досужие разговоры особого внимания и жить обычной жизнью, как раньше. Он не стал заострять внимание ни на каких болезненных для юноши темах, лишь отметив, что на службе в Храме, закончившейся позже их ухода, тогда ещё просто храмовник Роудс сообщил приходу о возложенной на Роджерса миссии. Все дружно молились об успокоении его души ещё со вчерашнего дня. Как и о преподобном Джарвисе, почившем в ночь их ухода. — А как же Тони? — вырвалось у Роджерса. — Никто не рискнул и предложить. Люди боятся накликать беду даже упоминанием его фамилии, — честно ответил наместник. Стивен вспомнил прощание с юным Старком и просьбу помолиться о нём. Лишь сейчас он понял, что просто обязан был хоть как-то утешить любимого. Подарить на прощание объятие, поцелуй, не лишать прикосновения… Быть может, признаться в чувствах, чтобы тот знал, что любим и не одинок. Ведь тот, безропотно приняв свою судьбу, вероятно до жути боялся оставаться в том месте, ожидая неизбежной смерти. Стив вспомнил о последнем желании Старка, попытке любой ценой защитить от гнева Чёрного сердца, просьбах о поцелуе во время привала, о том, как украдкой смотрел на него Энтони на всём протяжении пути, и наконец осознал, как сильно ошибался, как жесток был и несправедлив по отношению к себе и юному Старку. Запоздалая вина обрушилась на него лавиной, сжала грудь тугим кольцом безысходности.