Не отрекаются любя

Стив пришёл в себя у ручья в темном лесу. Огляделся и совсем не понял, как оказался здесь. Он проснулся, когда весь дом заволокло едким дымом, сделал вдох и сразу вспомнил весь ужас своего детства, почувствовал, что без глотка воздуха — не жилец. — Баки… — прохрипел он, откашливаясь. — Лежи, Стив, отдыхай, — ответил брат из-за его спины. И та забота, что сквозила в его голосе, заставила Роджерса улыбнуться. Детство не было наполнено только страхом от приступов удушья. Детство — это игры с Баки, шалости, брызги воды на местном пруду, ночи под звёздами, страшные истории у костра… Улыбка сползла с лица Стива, едва он вспомнил об огне. — Нас подожгли, Стив. Я не до такой степени не в себе, чтобы поздней весной растапливать на ночь печь. — Спасибо, Баки, спасибо, — ответил невпопад Стив, почувствовав, что глаза наконец привыкли к темноте. — Да не за что, брат. Ты меня из места пострашнее вызволил, — улыбнулся краешком губ Джеймс. — Я кое-что вспомнил... Стивен решил не лезть с расспросами, просто сел на поваленное бревно напротив брата и приготовился слушать. Он старался не заводить разговоров о пленении и войне. Джеймс обычно от них становился ещё угрюмее. — Я умею держать в руках оружие, так? — Да, Баки. Ты же был легионером. — Но я не мечник, да, Стив? Я не мечник? — Не мечник, — подтвердил его сомнения Роджерс. — Нам нужно идти в Асгард. Мы присоединимся к армии, попросим политического убежища. Хоть так себя прокормим. — Но почему не Заковия, Баки? Она ближе, всего неделя пути, — удивился решению брата Стив. Джеймс вообще удивлял его всё сильнее. Он и за последний год так много слов не говорил, как сейчас. — Если Фьюри был прав, когда спорил у Храма с преподобным — не за горами объявление войны со стороны Йотунхейма, а дома… — он тяжело вздохнул, понимая, что дома-то больше нет, — теперь орудуют братоубийцы. Асгард не устоит без сторонней помощи, но это не значит, что мы должны сложить оружие. Можно будет попробовать объединиться с Заковией и Вакандой. Если никто не остановит йотунов, они проберутся и на юг. Тор сделает всё возможное для победы, я слышал, он — великий воин. — Ты его даже видел, — отозвался Стив. — Пять лет назад ты охранял гостей в мидгардском дворце во время дипломатической миссии сына Одина. — Не помню, — задумался Баки. — Идти можешь? Нам бы ближе к объездной дороге выбраться на рассвете. — Давай, — поддержал его Стив и добавил: — Я рад, что ты, наконец, возвращаешься ко мне. К рассвету они были уже далеко от места, что раньше называли домом. На перекрёстке перед ними у телеги со сломанным колесом стояла беременная женщина с двумя маленькими детьми, боязливо прижимающимися к ней с боков. — Мы можем вам чем-нибудь помочь? — спросил у испуганной матери Стив. — Нет, мы справимся сами, спасибо, — нервно ответила женщина, и в речи её явно слышался лёгкий акцент. — Давайте мы хотя бы поможем вам колесо на место поставить, — не остановился после скромного отказа Роджерс, сделав шаг к беременной. Через секунду прямо перед его лицом в борт телеги попала стрела. Стив ошарашенно развернулся, увидев, как в их направлении бежит мужчина с луком в руке. — Кто вы? — крикнул он, снова беря на прицел незнакомцев. — Мы хотели лишь помочь женщине с телегой, — выставил вперёд пустые руки Джеймс. — Я — Баки Барнс, а это — мой брат Стивен Роджерс. Мы держим путь в Асгард, хотим присоединиться к армии царя Тора. Мидгард на грани гражданской войны, мы лишились дома этой ночью. — Что ж, помощь нам не помешает. Я — Клинт Бартон, а это — моя жена Лора, наши дети — Купер и Лила. Нам по дороге, если вы и правда поможете — возьмём вас с собой, в тесноте, да не в обиде, — слегка расслабился отец семейства. — Стив, я — лучник! — вспомнил Баки, помогая брату чинить колесо под чутким руководством Клинта. — Да, — улыбнулся ещё шире Стивен, — и равных тебе — не найти. — Ещё посмотрим! — усмехнулся Бартон, и, обращаясь к Барнсу, добавил: — Почту за честь с тобой посоревноваться, Баки. Тор сидел с Николасом в саду асгардского дворца, выслушивая страшные вести от сбежавшего из родного края брата по оружию. — Ты не думаешь, что сам допустил это сумасшествие, Ник? — спросил Сын Одина. — Именно я и допустил... Я не держал подданных в ежовых рукавицах, предпочитал наш с женой скромный дом дворцу, ходил вместе со всеми в Храм, заботился лишь о мире и процветании, — ответил ему Фьюри. Тор кивнул и сжал его плечо, выражая поддержку и понимание. — Вы с супругой можете занять любые комнаты правого крыла дворца. Мой дом — твой дом, друг.