Глава 46. Разговоры
22 апреля 2016 г. в 19:12
Отойдя в безопасное место, где никто их не может подслушать, Тор поворачивается к бывшему любовнику и тихо говорит:
— Спасибо. Ты не боишься, что Вольштаггу донесут, что ты…
— Я отчаялся, Тор, — бесстрашно перебивает царя Фандрал. — Для него я — надкушенное яблоко. Он не примет меня таким никогда.
— Это моя вина, прости меня. Скажи, что я могу сделать? — мучится угрызениями совести правитель.
— Ничего не надо. Всё бессмысленно. Он сегодня мне прямо сказал, что не ответит на чувства, что не стоит к нему бежать со всех ног, не стоит ждать его после службы, смотреть и слушать больше, чем необходимо и даже мечтать о нём мне не позволено. И я принимаю, что он имеет на это полное право.
— Мне жаль, — произносит Тор, сжимая плечо Фандрала в жесте поддержки. — И ещё раз спасибо тебе.
— Мне не в тягость, — отвечает правителю воин. — Если ты, наконец, будешь счастлив с любимым, я только порадуюсь. Иди, пока нас кто-нибудь не увидел вместе и не сделал ненужных выводов.
Перед тем как вернуться во дворец, Тор ещё раз сжимает плечо друга, тот с грустной улыбкой кивает в ответ.
Едва правитель скрывается из виду, Фандрал разворачивается и внезапно оказывается лицом к лицу с комендантом Асгарда.
— Я ошибался в тебе, — говорит тот. — Все ошибались в тебе.
— Спасибо, — прикрывает глаза воин, — мне лишь этого не хватало, — он пытается обойти коменданта.
Но Вольштагг сжимает его в объятиях и требовательно целует.
— Не надо, — тихо просит Фандрал. — Я не хочу, чтобы утром ты покинул меня, окончательно разбив мне сердце. Я не такой, как бы хотелось тебе, и это никак не исправить.
— Я был глупцом, прости меня, — не отпуская из объятий, шепчет комендант юноше на самое ухо.
Фандрал молчит, боясь сделать лишнее движение. Он не готов верить, что всё происходящее всерьёз.
— Не обнадёживай меня. Так быстро невозможно поменять своё мнение. Всё это время ты и коснуться меня брезговал. Я понял почему, можешь не утруждать себя объяснениями.
— Молчи, пожалуйста, — комендант пытается отвлечь Фандрала очередным касанием губ, тот деревенеет в его руках, позволяет себя целовать, но не дарит ответной ласки.
— Что мне сделать, чтобы ты мне поверил? — шепчет в губы юноши комендант.
— Ничего не надо, — грустно отвечает он. — Я — шлюха, по твоему мнению, игрушка, выброшенная натешившимся правителем.
— Прости меня, прости, прости… Если бы я мог повернуть время вспять, я бы не позволил подобных слов в твой адрес, — Вольштагг падает на колени, обнимая ноги Фандрала, утыкаясь лбом в его живот. — Умоляю, прости меня…
— Мне для этого понадобится не один день, комендант, — медленно говорит юноша.
— Сколько скажешь, — шепчет в ответ Вольштагг. — Сколько скажешь…
— Как ты думаешь, — произносит стражник-шутник, — кто это там скрывался под плащом и обжимался тут с нашим красавчиком?
— Скорее всего, бравый комендант. Сам видел не раз, как он прожигает Фандрала взглядом, — отвечает ему второй охранник сына Лафея.
— Но заметь, он ни разу не заявлял на него своих прав, хотя тот вроде как и не против бы был оказаться в его постели.
— Да ты брось, я поставил бы своё месячное довольствие на то, что у них всё серьёзно.
— Спорим? — усмехается шутник, добавляя: — После того, как Фандрал согревал ложе Тора, никто не готов рисковать строить с ним будущее. Вдруг Ваше Величество захочет повторить? Он же, и правда, весьма хорошенький. Делиться же придётся, а наш комендант не из таких.
— Всё равно спорим! — отзывается напарник.
Локи, слыша содержание разговора, не может справиться с душащими его слезами.
«Он не обязан был дожидаться меня…»
«Не должен был хранить мне верность…»
«Он ничего не обещал мне…»
Но сердце влюблённого глухо к доводам рассудка.