Ты был прав, защищая свою страну и народ от возможной угрозы
30 апреля 2016 г. в 21:37
— Прости, — одними губами произносит Тор, когда Локи подносит к его губам чашу с разбавленным красным вином.
Он пять дней назад потерял много крови, но потрясённые быстрыми темпами выздоровления лекари тем не менее просят хотя бы неделю провести в постели. А возлюбленный правителя всё это время не отходит от него ни на шаг.
— Это ты меня прости, — грустно отвечает сын Лафея. — Мне кажется, я пойму и приму всё, что бы тебе хотелось сейчас сказать, но сперва послушай меня, умоляю…
Царь кивает. Он всегда останавливался, когда его прямо просил любимый, когда легко касался пальцами его губ, призывая к тишине, когда накрывал губами его рот, переводя разговоры в мирное русло…
И сейчас царь Асгарда точно так же послушно останавливается…
Тор всегда делал это ради возлюбленного, исключая тот единственный раз на поле боя. Он сначала даже не понял, что Локи закрыл его своим телом от щита Лафея, который, хвала Создателю, удалось на лету поймать Баки Барнсу. Не понял он и того, что поцелуем своим любовник прощался с ним, а не просто пытался заткнуть ему рот, защищая надежду всех йотунов.
Осознание пришло к царю Асгарда только тогда, когда он, не в состоянии сделать глотка воздуха из-за пробитой стрелой гортани, посмотрел в любимые глаза, когда уже был не способен и слова сказать.
Находясь на пороге смерти, Тор был в ужасе от того, что сам посмел предать любимого, каждому поступку которого совсем недавно был готов найти оправдание, с кем хотел бежать на край света, лишь бы только оставаться любимым им и продолжать любить его.
Царь Асгарда, преисполненный раскаяния, понимал, что не может перед последним вздохом успеть попросить прощения у того, кто не раздумывая закрыл его своим телом, хотя всего несколько мгновений назад держал перед ним чужой меч, требуя оставить жизнь пусть и безвинному, но жуткому воплощению из древних легенд.
— Ты был прав, защищая свою страну и народ от возможной угрозы, — продолжает Локи, отставляя чашу на стол. — И я помню, как сам говорил тебе, что правитель не имеет права быть ослеплённым чувствами, когда ты тайно пробрался ко мне в темницу перед судом.
И теперь уже сын Одина подносит свои пальцы к любимым губам, умоляя закончить болезненный для обоих разговор.
— Я люблю тебя, — одними губами шепчет он, и Локи, отстраняя его руку, прижимается поцелуем к его устам, выдыхая в ответ:
— А уж, как я тебя…
Царь Асгарда притягивает возлюбленного к себе, тот устраивается на его бедрах.
— Тебе стоит отдохнуть, — нежно проводя по небритой скуле отзывается Локи, замечая искру возмущения в родных глазах. — Поэтому… — отклоняясь назад, добавляет он, — в этот раз я буду сверху.
Локи привстаёт, чтобы избавить себя от одежды, замечая пристальный взгляд, ласкающий его тело.
Обнажившись, он седлает бедра любимого, ощущая разгорающееся с каждой секундой желание партнёра. Локи льнёт к могучей груди правителя, позволяя отвлекать себя поцелуями, пока Тор, смазанными сладко пахнущей мазью для заживления горла пальцами проникает в его тело, растягивая, подготавливая к близости.
Сын Лафея позволяет себе полностью расслабиться, охотно отвечая на каждое возбуждающее прикосновение любимого. Локи приподнимается выше над бедрами Тора, он помогает себе рукой, опускаясь на сочащийся от возбуждения член, пока царь Асгарда нежно гладит его напряженные ноги.
Следуя неспешному ритму Локи медленно двигается, упираясь ладонями в кровать над плечами любимого. Правитель скользкой рукой ласкает естество партнёра, неизбежно подводя того к сладостной грани.
Они одновременно отдают себя наслаждению, сплетаются позже словно бы в единое целое и засыпают в объятиях друг друга до самого утра.