Трактат о Фэанаро и его сыновьях

      Сыновья Фэанаро дошли на востоке до Синих Гор [193]. Сказано, что в 150 г. П.Э. нолдор народа Карнистира (вместе с самим Морифинвэ или нет) взошли на Эрэд Линдон и смотрели на земли к востоку от него (то есть достигли восточной части хребта) [20] в изумлении; эти земли показались им дикими и обширными [20, 275]. Верней всего, в числе этих нолдор был сам Морифинвэ, и он увидел Эриадор первым из владык нолдор. Фэанаро, призывая нолдор выступить в Исход, говорил и об 'обширных землях, где может бродить свободный народ, о водах Куивиэнен под незамутнённым небом [15]. Не приходится сомневаться, что его сыновья желали перейти горы, исследовать новые земли, жить там. Но они не могли оставить войну с Врагом. 'Фэанариони не проходили за горы [165].       Тогда же в горах народ Карнистира первым встретил гномов [20, 165] Ногрода и Бэлегоста [193, 202] (ведь главные поселения гномов были в горах к востоку от Таргэлиона, земель Карнистира, на восточных склонах Эрэд Линдон [275], то есть по другую сторону гор, не в Инголондэ). Сыновья Фэанаро, встретив новый народ, стали общаться с гномами [193, 202]. Ко времени той встречи нолдор уже слышали о гномах от тиндар (синдар) [205] и знали о существовании такого народа.       В свою очередь, гномы при первой встрече с Первым Домом могли уже знать о Фэанаро как о великом мастере — 'при строительстве Мэнэгрота Мэлйанна вознаградила гномов огромным белым камнем работы Фэанаро, который вбирал звёздный свет и излучал его синим пламенем. Гномы ценили этот самоцвет выше горы сокровищ [85] и, скорее всего, помнили имя его создателя.       После того как Моринготто вернулся, гномы перестали приходить в Валариандэ ради торговли [20]. Поэтому нолдор не встретили гномов раньше, в землях Валариандэ, которые успели исследовать и заселить. Только после встречи с феанорингами гномы возобновят торговлю с Валариандэ — но уже не лично, а через Первый Дом (через Карнистира [20]).       В «Поздних анналах Белерианда» Пэнголод пишет: «В те дни не было известно, откуда произошли гномы, кроме того, что они не относились ни к эльфам, ни к Смертным, ни к созданиям Моргота. Но некоторые мудрецы Валинора говорят, как я с тех пор узнал, что Аулэ давным-давно создал гномов…» [165] Судя по этой вставке, нолдор Младших Домов узнали о природе гномов лишь от мудрецов Валинора, т.е., после Войны Гнева. Узнали ли раньше о ней нолдор Старшего Дома, неизвестно, но Куруфинвэ как друг гномов, видимо, знал.       При описании первых встреч говорится, что тогда между гномами и народом Карнистира не было большой любви [275] (или «было мало любви» [165, 20], притом в «Серых анналах» подчёркивается «сейчас было мало любви» [20], т.е., именно в начале общения). Но не было и никакой вражды [165, 206]. То есть встреча двух народов не стала радостью, как встреча нолдор с давно потерянными родичами-синдар или встреча с атани, но и не было и конфликтов.       Есть два варианта объяснений (в «Серых анналах» и в «Квенте Сильмариллион»), почему особой любви между двумя народами вначале не было.       В «Серых анналах» это объясняется тем, что Карнистир был высокомерен и едва ли скрывал презрение к непривлекательности гномов, его народ следовал в этом за ним, а гномы были скрытными и обидчивыми [20, 1]. Гномы действительно некрасивы по сравнению с эльдар, а при первых встречах их внешность была непривычна; более того, непривлекательной у гномов могла быть не только внешность, о чём пойдёт речь ниже.       Но верно ли это объяснение, вошедшее в опубликованный «Сильмариллион»? Несмотря на отмеченную обидчивость гномов, на то, что 'они скоры как на дружбу, так и на вражду [206], вначале между гномами и эльфами не было вражды [165, 206], конфликтов. Гномы чаще дарили свою дружбу нолдор, чем другим эльфам или людям [206], до прихода нолдор отношения между гномами и синдар скорее были торговлей и обменом мастерством, чем дружбой [205]. И если бы причина небольшой любви между гномами и эльфами была в отношении Морифинвэ и его народа к гномам, то было бы естественным, если бы гномы относились к нолдор хуже, а не лучше, чем к синдар. Тем более, что из нолдор гномы общались в основном с Первым Домом (о чем будет сказано ниже), и при клановости гномов они прекрасно понимали идею, что Первый Дом нужно воспринимать как одно целое.       Однако гномы не могли бы легко забыть обиды, пренебрежение к себе: 'они так упрямы, что синдар называли их Дорнхот, Народом Упрямцев [205]. Более того, объяснение нейтральных отношений меж Первым Домом и гномами через надменность Карнистира по отношению ко гномам и их обиду на Лорда нолдор не имеет никакого продолжения: мы нигде не видим сообщений о конфликтах между гномами и народом Морифинвэ, каком-либо поступке гномов, вызванном вспомнившейся обидой (как вызванные обидой слова Ангарато в Дориате) и т.п. Напротив, гномы не только скоро заключают союз с нолдор, но 'дружат с нолдор охотнее, чем с синдар или людьми [206], учатся у нолдор [206] (т.е., в первую очередь у народа Карнистира), гномы Бэлэгоста становятся друзьями Морифинвэ [16]… Дружба гномов с теми, кто относился к ним свысока и насмехался над ними, противоречила бы характеру гномов.       Этот народ с его разделением на кланы также должен был хорошо понимать деление нолдор на Дома и роды, воспринимать сыновей Фэанаро как одно целое — то есть отношения с Морифинвэ должны были сказаться и на отношениях с его братьями. Прежде, чем будет заключён союз между Домом Фэанаро и гномами, Морифинвэ должен был позвать в Таргэлион своих братьев для знакомства с гномами, королями Ногрода и Бэлэгоста или их посланниками, и так все фэанариони встречаются с этим народом. Тогда же с гномами мог познакомиться и Тьелпэринквар, ещё бывший в те времена частью Первого Дома. Его отца, 'Куруфинвэ, называют единственным, кто завоевал дружбу гномов [2], и гномы открыли Куруфинвэ свой язык [2], хотя обычно не были рады открывать его другим народам [206] и держали в тайне. То есть, Куруфинвэ был объявлен гномами «своим».       То, что Куруфинвэ называют единственным, кого гномы признали другом, хотя гномы были в дружбе и с Карнистиром, и с другими нолдор его народа, может означать, что Куруфинвэ оказал гномам какие-то важные благодеяния (хотя неизвестно, какие именно), и был объявлен Другом гномов как народа, а не просто личным другом каких-то конкретных гномов. Тогда как дружба гномов Бэлэгоста с Карнистиром была личная, по велению души. То, что Карнистир смог заключить союз с гномами и быть в дружбе с этим народом, несходным с эльдар, многое говорит и о самом Карнистире. Союз с гномами требовал терпения, вдумчивой мудрости, спокойствия, взвешенных решений. Так, гномы упрямы, значит, вести с ними переговоры по какому-либо вопросу нужно долго и упорно, не теряя самообладания при очередном отказе, чтобы не нанести гномам обиду.       Таким образом, слова о высокомерии Морифинвэ и его народа к гномам, из-за которого уменьшилась любовь между эльфами и гномами, слишком многому противоречит. Можно рассматривать её как одну из ошибочных версий — или отражение точки зрения летописца. Автор «Серых анналов», Пенголод, ушёл в Гондолин в 116 г. П.Э. (когда его возведение было завершено [20]), и он мог узнать об общении гномов с народом Карнистира лишь после падения Гондолина; а «Серые анналы» были созданы в Устьях Сириона на основе воспоминаний и записей синдар Дориата и Гаваней Сириона, дополненных воспоминаниями и записями жителей Гондолина и Нарготронда. Уцелевшие дориатрим и нарготрондцы должны были враждебно относиться как к Карнистиру и всем сыновьям Фэанаро, так и ко гномам, что наложило отпечаток на оценки.       Это подтверждается и более поздними оценками. Так, в эссэ «О гномах и людях» говорится, что позднее (во Вторую-Третью Эпоху) общение гномов и эльфов было отравлено воспоминаниями о разорении Дориата [170]. В Первую Эпоху в течение веков гномы сражались против Моринготто и были союзниками Первого Дома; в 'описании Нирнаэт Арноэдиад о гномах говорится как об одних из самых отважных и стойких воинов [170]. То есть, когда осталось очень мало нолдор Первого Дома и погибли большинство других эльдар, воевавших с Моринготто, а остались в основном те, кто отсиживался за стенами (дориатрим, нарготронды, гондолинцы) были забыты и строительство Менегрота и Нарготронда, и века союза, и участие гномов в войнах с Моринготто, и снабжение нолдор и синдар оружием и доспехами. Помнили только о разорении Дориата, причём враждебно относились даже к тем гномам, которые не имели к нему никакого отношения. Но фактически слова об отравленных на века взаимоотношениях — - оценка синдар Дориата и их потомков: не только жители Эрегиона [170], но и Имладриса, и, судя по совету у Эльронда, фалатрим Кирдана, общались с гномами без вражды или подозрительности [51]. Только потомки дориатрим (и то не все) были в плохих отношениях с гномами. Это очень похоже на ситуацию с квэнйа: 'утверждалось, что все тиндар (синдар) отвергали квэнйа из-за запрета Тингола [20], но на поверку 'так поступали только дориатрим, и то не все [20].       В «Квенте Сильмариллион» тому, что отношения Первого Дома и гномов изначально были нейтральными, без лишнего тепла, дано другое объяснение — 'большой любви не было потому, что в некоторых отношениях гномы были больше похожи на орков, чем на эльфов [275]. Нолдор полагали, что некоторые гномы не были бы против трудиться как кузнецы и для Моринготто, если бы он нуждался в их труде или был открыт для торговли, настолько они наслаждались куплей-продажей и обменом [206, 275]. Была в гномах и несвойственная эльфам жадность — 'стремление к собиранию сокровищ не для того, чтобы их использовать [206, 275], бесцельному накопительству. И это черта не отдельных гномов, а народа в целом, каким его встретили нолдор. Стоит отметить: о том, что гномы могли бы торговать с Моринготто, об их тяге к накопительству говорится и в позднем тексте — «Поздней Квенте Сильмариллион», где также отмечается, что между гномами и эльдар не было большой любви, но ни слова не сказано о каком-либо высокомерии Морифинвэ или его народа. Дети Аулэ навряд ли встретили пренебрежительное отношение к себе, хотя нолдор Первого Дома поначалу отталкивало в гномах то, что богатство для них может быть важнее разницы между Светом и Тьмой.       Однако многие из обоих народов боялись и ненавидели Моринготто, и потому был заключён союз [20] между Карнистиром и его народом и гномами. Судя по «Серым анналам», союз был заключён в 150-155 г. П.Э. [20]. Нолдор Дома Феанаро, которые пришли через многие опасности на войну с Моринготто, победили в Битве-Под-Звёздами и Достославной Битве, конечно же, ненавидели Моринготто, но вряд ли особенно боялись его; так что страх здесь скорее относится ко гномам, которые после возвращения Моринготто перестали бывать в Валариандэ, несмотря на всю их любовь к торговле. Поначалу гномы могли заключить союз с нолдор против Врага из страха перед ним, но со временем союз становится крепче, а гномы начинают вести себя иначе, чем вначале: в Первую Эпоху гномы Бэлэгоста будут верными союзниками нолдор, 'проявят доблесть в Нирнаэт Арноэдиад [77] и не будут заключать каких-либо сделок с врагами; 'во Вторую Эпоху Саурону не удастся покорить гномов или обратить их к Тьме с помощью Семи Колец, позволяющих собирать богатства и усиливающих жажду золота [50]; в Третью Эпоху гномы Эребора отвергнут посулы посланцев Саурона, которые сулили им награды, возвращение гномьих Колец и даже возвращение Мории [51], их изначального царства.       Всё это также относится не к отдельным гномам, а к целым кланам, но к более позднему времени. То есть гномы сильно изменились со времён, когда они ещё не знали нолдор, и даже научились не только подавлять свою страсть (или жадность) но и поняли, насколько важно противостоять Тьме. И, судя по всему, это произошло благодаря общению с Первым Домом.       Известно, что гномы многому научились у нолдор, притом гномы много общались с Морифинвэ и его народом, а Куруфинвэ был единственным из эльфов, который был назван «другом гномов» [2]. При общении с нолдор у гномов возросли не только знания и искусность, но они также стали выше и благороднее, чем были, как 'люди стали благороднее в общении с нолдор [159], научились выбирать Свет и отвергать Тьму. Доводом в пользу этого может быть также и то, что 'гномы дальних восточных обителей (т.е., не общавшиеся или мало общавшиеся с нолдор), видимо, подпали под Тень Моринготто и обратились ко злу [49]. Среди гномов неизвестны случаи, когда народ шёл бы против своего правителя или отвергал его; чтобы народ гномов так изменился, Куруфинвэ и Карнистир должны были много общаться и с королями гномов, учить их — и, вероятно, стать их друзьями. Куруфинвэ едва ли могли бы признать Другом гномов, если бы он не был в дружественных отношениях с их правителями.       Вначале 'гномы больше любили работать с железом, чем c с золотом и серебром, их главным искусством было создание оружия и кольчуг, и в их работе было много мастерства, но мало красоты — если они не подражали искусству эльдар [275]. То есть, увидев прекрасные творения, созданные эльдар, гномы стали учиться путём подражания и также создавать красоту. В «Поздней Квэнте Сильмариллион» уточняется: 'в творениях гномов было мало красоты, пока они не встретились с нолдор и не научились чему-то из их искусства [206] (среди синдар было мало мастеров-кузнецов, и синдар до прихода нолдор не строили из камня).       Нолдор, в основном народа Карнистира, обучали гномов сознательно: 'они открывали гномам многие тайны мастерства, так что кузнецы и каменщики Ногрода и Бэлэгоста прославились среди всех родов гномов [20] как мастера. Говорится, что 'вещи, которые гномы создали для Эльвэ, были гораздо более чудесными, чем скромные сосуды и орнаменты, сделанные в прошлом наркосторондцами [172] из принесённых в Лэстанорэ, то есть мастера гномов могли превосходить некоторых мастеров нолдор Наркосторондо. Это может объясняться тем, что уровень мастерства нолдор — наставников гномов был намного выше, то есть нолдор Первого Дома были искуснее нолдор Третьего. Среди таких наставников главными должны быть также Морифинвэ и Куруфинвэ.       Даже обучение и просвещение гномов могло стать причиной для обвинения Первого Дома его противниками. В «Науглафринге» говорится, что в собственных творениях гномов было мало красоты, а к их (созданным гномами) прекрасным вещам приложили руку такие нолдор-ренегаты, как Уфедхин [172]; при этом не упоминается никаких причин, по которым Уфедхина называют ренегатом, кроме того, что он жил среди гномов и учил их. История нападения гномов на Лэстанорэ (Дориат), видимо, дошла до летописцев через лэстанорцев — т.е., для них все нолдор, учившие гномов подобно Уфедхину, были «ренегатами». А поскольку главными учителями гномов были Куруфинвэ и Карнистир, любой из Первого Дома мог быть назван «ренегатом» за то, что обучал гномов создавать прекрасное — так как гномы внезапно впали в немилость к лэстанорцам.       Когда нолдор знакомятся с гномами, 'они говорят на эльфийских языках, так как эльфы (до прихода нолдор) не учили язык гномов [79]; отсюда видно также, что синдар не стремились учить языки других народов — нолдор или гномов. Но Румиль, единственный летописец Первого Дома, чьи труды сохранились хотя бы частично, 'называл язык гномов резким и замысловатым и упоминал, что немногие пытались его учить [79] — то есть он сам был среди тех, кто первыми заинтересовались языком гномов или общался с нолдор, которые первыми попытались его изучать. Позже говорится уже о том, что 'среди немногих, кто добился полной дружбы гномов (и кому гномы открыли свой язык), ещё меньше было тех, кто хорошо его изучил [206].       Первым среди них можно назвать Куруфинвэ. Со времени знакомства с гномами ‘Куруфинвэ больше интересуется кхуздулом, чем языками эльфов [2]. Этот язык должен быть для эльфов одним из самых сложных, так как ‘чужд эльфийским языкам [207] (в отличие, скажем, от языка людей, пришедших на запад), структурно и грамматически отличаясь от всех западных языков того времени [49]. Именно его изучение (и, видимо, учёные труды по различным вопросам, относящимся к кхуздулу) становится самым известным достижением Куруфинвэ как языковеда. 'Всё, что языковеды знают о кхуздуле, известно им от Куруфинвэ [2].       Позже при очень бедном словаре будут известны особенности структуры кхуздула [170], его грамматики [49]. Эти сведения, как сказано выше, стали известны другим из учёных трудов или сообщений Куруфинвэ. Тот, кто изучает новый язык, в первую очередь освоит словарный запас — так что сам Куруфинвэ, конечно, мог бы составить словарь кхуздула. Но гномы неохотно открывали свой язык другим, и Куруфинвэ в своих трудах или рассказах сохраняет в тайне то, чем они не хотели бы делиться с другими эльдар.       Куруфинвэ получает от Тэльхара, прославленного кузнеца Ногрода, кинжал Ангрист [89]. В «Лэ о Лэйтиан» описано, что кинжал был создан 'много лет назад (т.е., задолго до событий «Лэ о Лэйтиан») при медленном пении песен чар, когда молоты гномов Ногрода звенели, как колокол [41]. Отсюда видно, что Куруфинвэ получил кинжал не просто при обмене — мастер рассказал ему, как создавал Ангрист (тогда это был личный дар Тэльхара, что при отношении гномов к богатствам имеет особое значение), или же кинжал создавался специально для Куруфинвэ на его глазах. То, что 'самый искусный из сыновей Фэанаро [25] носит с собой кинжал не собственной работы, а работы Тэльхара, тоже может говорить о том, что Ангрист мог иметь для Куруфинвэ и личное значение (как дар друга, возможно, созданный именно для Куруфинвэ, или как символ). 'Этот кинжал стал знаменитым [119] (в то время, когда им владел Куруфинвэ). Он мог резать железо как дерево [4, 119] и рассекать кольчугу как ткань [41]. Это бледно мерцающий [41], холодный как лёд [208] кинжал также обладает способностью наносить неисцелимые раны [41]. Возможно, он был создан против тёмных майар — иначе трудно понять, зачем эльфу кинжал с таким свойством. 'Этот кинжал Куруфинвэ будет носить на поясе без ножен [4, 41] — то есть рукоять кинжала выполнена так (например, загнута определённым образом), что позволяет вешать его на пояс и быстро снимать с него. При этом, видимо, кинжал имеет дополнительные чары: он не может порезать своего хозяина и тех, кому хозяин не хочет нанести рану. В противном случае было бы опасно и неразумно носить на поясе кинжал без ножен, оставляющий незаживающие раны.       Возможно, этот кинжал был подарен Куруфинвэ одновременно с именем Друга Гномов, как физический залог обещанной гномами вечной дружбы.       Кинжал получил имя Ангрист, «Рубящий железо» [89] — это свойство является уникальным или редким. Однако кинжал с подобным свойством упоминается также в «Лэ о Детях Хурина» — Флиндинг (Гвиндор) носит на поясе кинжал из гномьей стали, который бесшумно режет железо, словно глину [163]. Об этом кинжале говорится, что 'он выкован гномами, забывшими о честности и преданности, в Бэлэгосте [163], но Гвиндор добыл его в плену — где источником сведений о кинжале могли быть только Тёмные (к тому же в более поздних текстах о гномах Бэлэгоста обычно говорится как о верных союзниках нолдор). Если добавить к этому, что 'сломанный Ангрист остался лежать в тронном зале после того, как Берен и Лутиэн спаслись из Ангамандо [4], можно предположить, что полученный Гвиндором в плену кинжал мог быть перекован из Ангриста в Ангамандо.       Синдар (прежде всего жители Дориата, так как гномы торговали с ним и строили Мэнэгрот) в общении с самими гномами называли их «хадход», приспособив к синдарину их самоназвание «кхазад», но говоря о гномах друг с другом, именуют их «наугрим», «низкорослые», так что нолдор, услышав от синдар о гномах, узнают и переводят на квэнья это название [205], но не слово «хадход». 'Когда нолдор Восточного Валариандэ (видимо, в первую очередь Карнистир и Куруфинвэ) независимо от синдар устанавливают взаимоотношения с гномами, то узнают их самоназвание — кхазад — и, приспособив его к квенья, начинают называть их «касаллиэ». В дальнейшем нолдор (несомненно, прежде всего, сыновья Фэанаро) будут чаще всего пользоваться именно этим названием. Другое имя, которое они дают гномам — «норналлиэ», в ед.ч. «норно» [205], т.е., «крепкие, стойкие». 'Гномов Бэлэгоста будут называть и «Эннфэнг», «Долгобороды» [206] (гномы очень гордятся своими бородами [206]).       Также нолдор будут называть гномов «гонхиррим», «Повелителями камня» [206]. А название «наугрим» и его перевод на квэнья нолдор будут считать менее дружественным [205], поэтому феанариони и их народ не называют так друзей и союзников. 'На квэнья (то есть в разговорах между собой) нолдор Первого Дома обычно называют гномов «касаллиэ» [205], они не говорят о гномах за спиной иначе, чем при личном общении. Отсюда видно, что Карнистир и его народ, как и его братья, относятся к новым союзникам более уважительно, чем синдар.       Гномы — смертный народ, поэтому Карнистир, Куруфинвэ, нолдор Дома Фэанаро, которые часто общались с гномами, должны были довольно скоро встретиться со смертью от старости — чего ранее аманэльдар не знали, и думать о различии судеб квэнди и смертных, обсуждать её раньше, чем встретились со старением эдайн и их смертью от старости. Ведь встреча с гномами произошла в 150 г. П.Э. [20], тогда как атани придут в Валариандэ только в 310 г. П.Э. [210], и приходящие к ним нолдор лишь спустя годы увидят, что они стареют и умирают. За сто пятьдесят-двести лет союза и дружбы с гномами нолдор Первого Дома не могли не столкнуться со смертью гномов.       Еще до прихода нолдор гномы проложили дорогу (Гномьий Тракт), идущую от Эрэд Линдон в Восточный Валариандэ через брод Сарн-Атрад и Арос [165]. Но после прихода нолдор и до того времени, когда силы Маитимо были разбиты [165] в Нирнаэт Арноэдиад, гномы редко пользовались созданной ими великой дорогой. Во времена союза гномов с сыновьями Фэанаро торговля между гномами и Валариандэ шла через Карнистира [20], поэтому гномам редко (например, ради строительства) приходилось самим совершать путешествия через Валариандэ.       Через какое-то время после возвращения Моринготто в Эндорэ этот тракт стал заброшен и опасен (он идёт через Нан-Дунгортэб, где обитают порождения Унголиант, другие чудовища [4], и множество «призраков» [4] — умайар, которые, как упоминалось в главе «После победы», не служили Моринготто даже как лазутчики). Но в начале Первой Эпохи Тьелкормо и Куруфинвэ поселились рядом с этим трактом и стали следить за ним [206], так что немногие желающие смогли пройти по Гномьему, или Восточному Тракту безопасно.       В Восточном Валариандэ тракт пролегает через Химлад, и владения Амбарто и Амбаруссы (Марах, пройдя по Гномьему Тракту, придёт в Эстолад [43]). Маитимо также общается с гномами — 'гномы позже предупредят его о приходе истерлингов [20]. К Химьярингэ ведет северный Гномий Путь [16] («северный из гномьих путей» [16]), построенный уже после заключения союза меж Домом Фэанаро и гномами.       До тех пор, пока силы Маитимо не были побеждены (до поражения нолдор в Нирнаэт Арноэдиад), вся торговля с рудниками гномов вначале проходила через руки Карнистира [20] — то есть за редким исключением, нолдор Младших Домов и их союзники, синдар и атани, получают как руду для кузнецов, так и созданное гномами через посредство Карнистира и Первого Дома.       Через Карнистира ‘нолдор получают от гномов много железа, и их оружейные наполняются оружием и военным снаряжением [20] — созданным гномами или самими нолдор из полученного от гномов железа. Таким образом, Карнистир в войнах против Моринготто не только участвует в боях и ведёт свои войска — именно от него в первую очередь зависит снабжение войск нолдор и их союзников (за исключением Ондолиндэ) оружием и доспехами, а также металлом для них. Также, нолдор получают от гномов изделия, которые не могут выковать эльфийские мастера — например, 'в закалке стали и плетении кольчуг гномы превосходят даже нолдор [178], так же гномам нет равных в создании хауберков и бирни [206] (плотно прилегающих к телу доспехов из кожи или материи с нашитыми на неё металлическими элементами; хауберк закрывает тело до колен и руки до локтей, бирни доходит только до пояса и отличается короткими рукавами). Сами кольчуги из сплетённых колец изобретены гномами Бэлэгоста [178] и, хотя нолдор могли повторить их, но не могли сделать так же искусно [178].       Гномы торговали с нолдор (т.е., обменивались) не только кольчугами и чешуйчатыми доспехами, но и 'мечами, и другими кузнечными изделиями тонкой работы [172] (тонкой кузнечной работы, но не тонкой ювелирной). Так как гномы были особенно искусны в плетении кольчуг и ковке оружия [193, 275], союз с гномами принёс большую пользу [20] и нолдор в войне. 'Гномы очень помогли нолдор в войне с орками Моринготто [275, 20].       Карнистир (Карантир), став посредником в торговле гномов с Валариандэ, ‘изрядно обогащается [1], при этом добиваясь большого успеха в деле, которым нолдор прежде не занимались. Это обогащение не стоит представлять себе как достигнутое просто за счёт удачного расположения земель, через которые проходят все пути гномов (пока существует союз с Домом Фэанаро, гномы редко сами приходят в Валариандэ по Гномьему Тракту [165]) или как продажу товара по значительно более высоким ценам, чем он был приобретён (как поступают посредники у людей). Это было сложной задачей, требующей усилий и таланта — из-за того, что сами 'гномы всегда требуют награды за свой труд [178] (и если бы при посредничестве Морифинвэ они не получили достойного вознаграждения, вряд ли были бы его друзьями), но синдар не захотят платить слишком дорого, не испытывая большой нужды в оружии и доспехах (союз заключён во время Осады Ангамандо и Долгого Мира, когда есть схватки на границах, на востоке и сражения, но не великие битвы). Однако обе стороны, и эльфы, и гномы, соглашались, что Морифинвэ заслуживает вознаграждения за то, что делает. При этом Морифинвэ обеспечивает всех нолдор и союзников не только железом, но и доспехами и оружием; для этого требовалось учитывать нужды разных народов — какое оружие кому больше нужно, сколько примерно доспехов какого размера. Когда гномы приходили торговать с Тиндаколло, они могли сделать меч и кольчугу по росту и силе Тиндаколло. Не так здесь, когда нужно обеспечить всем необходимым воинство, в котором есть нолдор, синдар, фалатрим, потом также беоринги, хадоринги, халадины, позже ещё ромэнильди. Все они различаются ростом, сложением, силой, умениями.       Гномы снабжали оружием и доспехами всю армию — не только нолдор, но и их союзников, в том числе людей. Так, 'Берена защищал серый хауберк гномьей работы, выкованный гномами в Ногроде [285].       Упоминается, что Тьелкормо пользовался «гномьей стрелой» [41] — видимо, гномы снабжали нолдор и стрелами. Это вполне понятно, так как нолдор находились на переднем крае войны в постоянных стычках и сражениях с Севером, а их союзники-гномы жили на противоположной от Нолдолондэ стороне Эред Линдон, и союзникам было куда удобнее лить во множестве наконечники для стрел, ковать оружие и доспехи, чем тем, кто непрестанно воевал.       Но помимо помощи в войне, 'гномы Ногрода доставляли в Валариандэ именно для нолдор вина со жгучего юга [163] (т.е., из-за пределов Валариандэ, в котором нет столь жарких земель) — говорится, что 'эти вина были известны нолдор [163] Младших Домов, т.е., их привозили регулярно, и это тоже было частью торгового союза с нолдор. Стоит отметить, что 'эти вина привозили потому, что нолдор утратили виноградники в землях богов [163] (Валиноре); то есть в северной части Валариандэ не было виноградников, и вина (нередко упоминаемые в текстах) в основном были плодовыми и ягодными. Виноградники не упоминают в текстах, описывающих земли Валариандэ (хотя упоминают, скажем, луга, поля и фруктовые сады Нарготронда [38]). О Восточном Валариандэ слишком мало известно, и неизвестно, были ли виноградники в его южной части — владениях Амбаруссат или южной части Дор-Карантир.       Гномы доставляли для нужд нолдор из-за пределов Эрэд Луин не одни вина. 'У гномов были великие шахты и города на востоке от Эрэд Линдон [165], и они с востока 'приходили торговать в Валариандэ («Dwarves trafficked into Beleriand» [165]). То есть с нолдор сообщались не только гномы Ногрода и Бэлэгоста, находившихся с восточной стороны Эрэд Луин, но и городов восточнее — таких, как 'Казад-Дум и Гундабад; а к востоку от них, на расстоянии, не меньшем, чем от Синих Гор до Мглистых Гор, находились места пробуждения ещё четырёх кланов гномов [170], где тоже, видимо, были города. Хотя гномы Казад-Дума и не бывали в Бэлэрианде — 'нолдор слышат о них только от гномов, живущих западней [206], нолдор знают о 'великих шахтах и городах гномов восточнее Синих Гор [165], то есть феанариони, которые общаются с гномами, узнают от них о землях востока и 'переводят на квэнья название Казад-Дум как Касаррондо [205]. И сами сыновья Фэанаро как союзники гномов должны были стать известными на востоке, до Гор и далее — 'несмотря на отдалённость разных кланов гномов друг от друга, они общались друг с другом [170], и, как сказано выше, гномы из-за пределов Валариандэ тоже торговали с нолдор.       Гномы и Бэлэгоста, и Ногрода — союзники сыновей Феанаро, которые получают большую пользу от их помощи. 'Лишь спустя время помощь от гномов Ногрода уменьшится — из-за того, что Эол Тёмный Эльф, встречая гномов на проходящей близ Нан-Эльмот дороге и заводя с ними беседы, небезуспешно будет настраивать их против нолдор [16]. Однако гномы Бэлэгоста Эола не слушали.       Хотя гномы Ногрода стали большими друзьями Эола Тёмного Эльфа, который с некоторым успехом распространял среди них недружественное отношение к нолдор, гномы Бэлегоста остались друзьями Карнистира [16]. Гномы Бэлегоста стали тянуться к Свету, в то время как гномы Ногрода остались такими же, как и были. Из дальнейшей истории мы можем видеть различие между жителями этих гномьих обителей. 'Именно гномы Бэлегоста будут держаться в Нирнаэт Арноэдиад дольше всех из восточного воинства и петь погребальную песнь своему доблестному королю Азагхалу, не обращая внимания на врагов [77], тогда как гномы Ногрода позже пожелают присвоить себе Сильмариль (несмотря на былой союз с сыновьями Фэанаро), убьют Тингола и разгромят Дориат [45].       Но стоит отметить, что Эол настраивал гномов Ногрода против нолдор «с некоторым успехом» [16] — то есть ему удалось это лишь частично. Он не сумел разрушить союз Ногрода с фэанариони.       До Нирнаэт Арноэдиад союз сыновей Фэанаро с гномами Ногрода и Бэлэгоста будет сохраняться.