Трактат о Фэанаро и его сыновьях

      Часто считают, что в Валариандэ нолдор говорили на квэнйа до запрета Тиндаколло, а потом из-за этого запрета все в общении перешли на тиндарин, и квэнйа превратилась только в язык знания.       Сведения о том, что в Валариандэ говорили на тиндарин (синдарин), почерпнуты нами из «Сильмариллиона», который… записан по воспоминаниям нуменорцев [2], которым об этом когда-то рассказали эльфы Тол-Эрэссэа (в предисловии к самой «Квэнта Сильмариллион» сказано, что она написана на Одиноком Острове [318]). Но если вчитаться в тексты, из которых и был составлен «Сильмариллион», то мы увидим, что с тиндарином (синдарином) в Валариандэ все обстояло куда сложнее.       Первое, что приходит нам всем на память — это запрет Эльвэ Тиндаколло (Элу Тингола) своим подданным говорить на квэнйа [20]. И дальше считается, что этими подданными являются все не-нолдор Валариандэ. Но тут есть несколько проблем.       Во-первых, хотя Эльвэ действительно считал себя правителем всего Валариандэ, как видно и по его письму, и по этому запрету [20], очевидно, что не все считали его таковым. Мы знаем о тиндар (синдар) Миттарингэ (Митрима) [186], которые жили без правителя. И об эльфах Хитиломэ (Хитлума), которые со времен Великого Похода жили в холмах, не зная над собою власти [104]; о фалмари Кириамо (Кирдана), никогда не слушавших Эльвэ; и о нандор Отсориандэ (Оссирианда), родственных Эльвэ, но не являвшихся его подданными. Более того, если внимательно посмотреть тексты, то становится видно, что подданными Эльвэ Тиндаколло являются лишь те, кто живет в его стране.       Во-вторых, уже в 20 г. П.Э., за сорок семь лет до запрета Тиндаколло говорить на квэнья, на Празднике Воссоединения большинство нолдор говорили на тиндарине (синдарин), так как учились ему гораздо быстрее, чем тиндар осваивали квэнья [1, 20]. Так как целью нолдор была победа над Врагом, ради упрощения общения с союзниками-тиндар (синдар) они перешли на тиндарин (синдарин).       Так, по «Серым анналам» нолдор переводили на тиндарин (синдарин) свои имена в то время, когда, полностью поняв стиль и формы тиндарина, еще не совсем понимали, как слова тиндарина соотносились со словами квэнья [20] — то есть очень рано, когда еще не вполне понимали многие слова тиндарина. 'Имена переводили потому, что считали нелепым и неприятным звать тех, кто говорит на тиндарине в обычной жизни, именами в совершенно другой лингвистической форме [27]. Придерживаясь того же правила, здесь мы даем все имена на правильной квэнья, соблюдающей звук th, в том числе «говоря» тиндар (thindar), а не синдар, тиндарин (thindarin), а не синдарин (подробнее об этом говорится в главе «Пора расцвета Фэанаро. Ламбенголмо»). Тем более, что 'на родном для тиндар языке также используется звук «th»[19], а «синдар» — это слово на квэнья c исходной «th» [260], то есть на неграмотной квэнья [19]. По-видимому, это значит, что уже в то раннее время нолдор обычно говорили с тиндар на их языке, и при общении с тиндар переводили свои имена.       Сыновья Фэанаро познакомились с тиндар и тиндарином более, чем на двадцать лет раньше, чем нолдор Младших Домов [20] (первая встреча нолдор и тиндар была горячей и радостной [1], и, как известно из «Шибболета Фэанора», еще Фэанаро изучил северный диалект тиндарина и обратил внимание на разницу северного и западного диалектов [27]). Так как нолдор считали неприятным смешивать две языковые формы [32], вряд ли сыновья Фэанаро, 'познания которого в словесности были самыми глубокими среди всех нолдор [28], не перевели свои имена на тиндарин вскоре после прибытия в Валариандэ. То есть Первый Дом, видимо, говорили на тиндарин намного раньше Лордов Младших Домов.       Фэанариони перелагают свои имена на тиндарин (синдарин) обдуманно и по-разному. 'Имя Маэдрос составлено из переводов частей материнского имени Маитимо и эпессе Руссандол [32, 263] — фактически это не перевод, а новое имя на тиндарине. 'Кэлегорм, Карантир, Амрод и Амрас — точные переводы имён по смыслу с квэнья на тиндарин [263] (точнее, на его северный диалект — 'имя Кэлегорм заканчивается на согласную, так как в северном синдарине не было открытого «m» [263]). Имя Маглор фонетически преобразовано из Макалаурэ [263], то есть созвучно фонетике синдарина, но не является точным переводом. 'Имя Куруфинвэ в переводе должно было звучать как Куруфим, но нолдор синдаринизируют имя Финвэ как «Фин», а не «Фим» [263], и так в перевод имени Куруфинвэ внесено меньше всего изменений.       Поскольку нолдор и так в основном общались с тиндар (синдар) на тиндарине, и 'тиндарин стал общим языком эльфов Валариандэ после Дагор Агларэб, т.е., в 60 г. П.Э. [20], в запрете Тингола квэнья в 67 г. П.Э. [20] не было нужды.       Провозглашая этот запрет, Тингол говорит:       — Но слушайте! Никогда больше в моих ушах не будет звучать язык тех, кто убивал мой народ в Альквалондэ! И во всем моем королевстве не будут открыто говорить на нём, пока держится моя власть. Все синдар услышат мой приказ — не говорить языком нолдор и не отвечать на него. И все, кто пользуется этим языком, будут считаться нераскаянными убийцами и предателями родичей [20].       По началу речи Тиндаколло и особенно по завершению его слов видно, что этот запрет направлен в основном против Дома Фэанаро — несмотря на то, что в Валариандэ Дом Фэанаро защитил своих родичей-тиндар, разбив армию Моринготто в Битве-под-Звездами [20], и, если бы не Первый Дом, Моринготто истребил бы или взял в плен всех тиндар Валариандэ [16]. Именно с Первым Домом, судя по всему, у Тиндаколло ассоциируется квэнья. Сам Эльвэ говорит о тэлэри Альквалондэ как о своем народе, видимо, как первый вождь всех нэлйар [6], хотя не защищает тиндар Валариандэ и отвергает союз с теми, кто мог бы их защитить. То, что Король Лэстанорэ (Дориата) называет Первый Дом «предателями родичей», явно связано с рассказом Ангарато о событиях Исхода [20], но при этом, судя по словам Тиндаколло, он готов счесть «нераскаянными убийцами и предателями родичей» любого говорящего на квэнья: и самих арфингов, и даже тиндар, если они будут говорить на квэнья.       Квэнйа для Эльвэ ассоциируется только с домом Фэанаро, и Тиндаколло словно забывает, что на квэнйа так же говорят ванйар, тэлери и Валар [79]: «древняя форма ванйарской речи быстро была зафиксирована (за исключением некоторых более поздних заимствованных слов и имен из других диалектов) и была языком Высокой Речи и письма, а также была общей речью среди всех эльфов» [79] (имеется в виду, всех эльфов Амана); «и весь народ Валинорэ выучил и знал этот язык. Валар и эльфы называли его «эльфийским языком», то есть квэнйа» [79]. То есть изначально квэнья — это язык не Первого Дома и даже не нолдор, но ранний язык ванйар, который зафиксировали в письменной форме, став языком Амана и именно на нем говорили нолдор, и его принесли в Валариандэ. Поэтому Эльвэ, запрещая квэнйа, заодно запретил язык ванйар, и тэлэри, и Валар.       К тому же, как это видно из текстов Профессора, кроме нолдор в Исход отправились некоторые из ванйар и тэлэри (например, Элэнвэ [15], Тэлэпорно (Кэлэборн) и Тъэлпэринквар (согласно статье Профессора «Названия рук, пальцев и числительные на эльдарине», Тэлэпорно и Тъэлпэринквар были из тэлэри (Тъелпэринквар был наполовину тэлэри — по матери [135]), которые также говорили на квэнйа. То есть запрет Тиндаколло и его обвинения могли затронуть даже тэлэри, достигших Эндорэ.       Также Эльвэ забывает, что дети дочери его брата Ольвэ — куда более близкие родичи Эльвэ, чем тэлэри Альквалондэ в целом — говорят на квэнйа как на родном языке. И запрет арафинвиони говорить на квэнйа, потому что это язык Фэанаро и его сыновей, выглядит довольно нелогично. А учитывая, что с Праздника Объединения или немногим позже в сокровищницах Тиндаколло хранились доспехи или оружие, созданные Фэанаро [100], и возвращать этот дар Эльвэ не станет, это решение еще и непоследовательное.       Кроме того, запретив язык, общий для всех нолдор, Тиндаколло не запрещает письма, созданного самим Фэанаро. Тиндар Лэстанорэ (Дориата) мало пользовались кирт — в основном для записи имен и кратких надписей на дереве, камне и металле [20, 69]; ближе к концу Эпохи кирт был усовершенствован Капалэном (Даэроном) под влиянием тэнгвар Фэанаро, но алфавит Капалэна (Даэрона) так и не стали использовать постоянно — эльдар для записи слов на тиндарин использовали тэнгвар Фэанаро [69]. Отсюда видно, что в Лэстанорэ (Дориате) пользовались тэнгвар Фэанаро, притом не только в начале Первой Эпохи, но и ближе к ее концу. Впоследствии киртом пользовались только гномы, так что к Третьей Эпохе кирт уже называли «гномьи руны» [207].       Возвращаясь к вопросу тиндарина, в «Серых анналах» сказано, что нолдор вскоре переняли язык Валариандэ, во-первых, потому, что нолдор было меньше, чем тиндар, и народы вскоре смешались; во-вторых, потому что нолдор учили тиндарин с гораздо большей легкостью, чем тиндар — древнюю речь (квэнья); и уже в последнюю очередь говорится: «Кроме того, когда стало известно о Братоубийстве, Тингол (Тинголло) более не разговаривал с теми, кто использовал язык убийц в Альквалондэ, и запретил своим подданным это делать» [20]. Запрет Эльвэ недаром указан здесь последним — он имел значение только в Лэстанорэ, да и там этот запрет, как мы увидим, не всегда соблюдался. В остальном же Нолдолондэ эльфы уже сами решили, кто на каком языке будет разговаривать; и неверно считать, что в основном это был тиндарин (синдарин).       Согласно «Ламмас», нолдор во дни их изгнания принесли «эльфийскую латынь» (квэнйа) в Валариандэ, и этой книжной квэнья стали пользоваться среди всех илькоринди (мориквэнди) [79] — то есть, не только нолдор, но и многие тиндар говорили и писали на квэнья, и запрет Тиндаколло не соблюдали в землях, которые он не мог защитить. В «Серых анналах» говорится, что тиндарин во всех землях, кроме Лэстанорэ (Дориата) был обогащен словами и конструкциями из квэнйа [20]. Также, как сказано во многих текстах, Серые эльфы Валариандэ говорили на нолдорине, который назван разновидностью тиндарина [79, 303] и вместе с тем отличается от него (в «Этимологиях» приведены слова как на илькорине, т.е., тиндарине, так и на нолдорине [48]). Но в действительности нолдорин — это смешение квэнья и тиндарина. Этот язык появился уже в конце Первой Эпохи, в Устье Сириона — как смешение языка беженцев из Ондолиндэ с языками Лэстанорэ (Дориата), Фалассэ (Фаласа) и Отсориандэ (Оссирианда) [79] (этот нолдорин нужно отличать от диалекта квэнйа, называемого «древний нолдорин» или «корнолдорин», на котором нолдор говорили только между собой и который так и не стал четко зафиксированным языком с общим словарем и правилами — по крайней мере до Исхода [79]; в Валариандэ корнолдорин не использовался, но стал языком нолдор, оставшихся в Амане [79]). И говорили на нолдорине лишь в самом конце Первой Эпохи и только те, кто какое-то время жил в этом регионе.       Однако смешение тиндар и нолдор в один народ произошло во всех землях Нолдолондэ [20], и во всех этих землях мориквэнди осваивали квэнйа. Особенно это должно относиться к тиндар Восточного Валариандэ. Если эти тиндар приняли сыновей Фэанаро, против которых направлен гнев Тиндаколло, как своих лордов (большинство подданных принцев нолдор в землях Валариандэ были из тиндар [20]) и сражались под их началом, запрет говорить на квэнйа вряд ли мог иметь для них большое значение.       Также мы знаем, что имена Валар и имена тех, кто никогда не жил в Нолдолондэ, обычно оставались неизменными, их не переводили на тиндарин [2, 79]. Можно видеть в текстах, что везде, например, первого Короля нолдор называют «Финвэ», а не «Фин», даже когда текст поздний (например, «Серые анналы» [20]). Притом, что имена нолдор, которые жили в Валариандэ (Белерианде) и перевели имена на синдарин, и валариндские названия в тех же текстах приведены на тиндарине (синдарине). Так как 'нолдор не произносили имена на одном языке, если говорили в этот момент на другом [32], то поскольку имена Валар в основном произносили на квэнйа, значит, что и говорили о них в основном на квэнйа (мы видим важность для нолдор говорить полностью, включая имена, на одном языке, потому, что они перевели свои имена на тиндарин, даже не выучив его до конца). Так же на квэнйа произносили торжественные клятвы и гимны, в которых звучали имена Валар [79]. Это касается не только имён — например, для Хэлкараксэ нет названия на тиндарине, и это не единственный пример.       Имена и названия на квэнйа продолжали давать спустя века после запрета Эльвэ — например, Эрхамион [4], Атандиль [283], Ниэрилтатинва (название Нирнаэт Арноэдиад на квэнйа в «Книге утраченных сказаний» — Ниэрилтасинва [54], в произношении Младших Домов, хотя исходное не «s», а «Þ»).       Квэнйа в Эндорэ так широко использовалась одновременно с тиндарином (теми, кто говорил на тиндарине), что пришлось заменить некоторые слова на квэнйа, чтобы они не давали ненужных ассоциаций. Так, вместо слова лоа для обозначения года использовали коронар: «Форма лоа также упоминается как гипотетическая квенйа, родственная тиндаринскому слову lô («болотистый»), но именно потому, что она конфликтовала с лоа «год», это родственное слово на квэнйа не использовалось» [339].       Можно было бы счесть, что это обогащение диалектов мориквэнди произошло до запрета, в первые десятилетия общения синдар и нолдор. Но в тех же «Серых анналах» мы читаем о квэнйа: «Мало кто из тиндар выучили его, за исключением тех, кто за пределами Дориата слились в один народ с нолдор и последовали за их принцами; что в действительности вскорости произошло со всеми, кроме немногих рассеянных группы тиндар в горных лесах, а также тех, кто жил под владычеством Кирдана и в хранимом королевстве Тингола» [20].       Отрывок начинается со слов «мало кто», поэтому может показаться, что тиндар, которые последовали за принцами нолдор и выучили их язык, было мало; но если вчитаться, мы увидим, что «мало кто» относится к жившим в Лэстанорэ (там мало кто выучил квэнья), тогда как все тиндар, кроме лэстанорэрим (дориатрим), народа Кириамо (Кирдана) и немногих рассеянных групп, квэнья знали (хотя они и долго осваивали сложный для них язык).       Далее, мы читаем: «за исключением тех, кто за пределами Дориата слились в один народ с нолдор и последовали за их принцами, что в действительности вскорости произошло со всеми, кроме немногих рассеянных группы тиндар в горных лесах, а также тех, кто жил под владычеством Кирдана и в хранимом королевстве Тингола» [20]. То есть все тиндар, кроме лэстанорэрим (дориатрим), народа Кириамо и немногих рассеянных групп, вскоре слились в один народ с нолдор и стали частью народа нолдор, так что и в летописях о них не говорится отдельно от нолдор.       Судя по тому, что тиндарин только в Лэстанорэ (Дориате) не был обогащен словами квэнйа [20], народ Кириамо (Кирдана), который не перемешался с нолдор, но был их союзником, тоже изучил квэнья. Рассеянные в горных лесах тиндар, которые ни с кем не сообщались, могли так и не выучить язык нолдор, но, очевидно, это не вызвано повелением Тиндаколло.       Более того: раз квэнья мало кто выучил, кроме тех, кто жил вне Лэстанорэ [20], по-видимому, даже в Лэстанорэ были некоторые тиндар, которые не приняли запрет своего короля и говорили на квэнйа (несмотря на то, что учиться надо было долго). Подтверждение этому можно найти в «Квэнта Сильмариллион». О выросшем в Лэстанорэ (Дориате) Турине говорится, что к семнадцати годам «в плетении слов песен или историй он обладал великим искусством, будь то на языке нолдор или Дориата» [329], то есть как на лэстанорине (дориатрине), так и на квэнйа. Турин покинул родной дом совсем ребенком, и он не мог бы в Лэстанорэ отточить умение слагать песни и истории на квэнйа, если бы никто из его жителей не говорил с мальчиком на вроде бы запрещенном королем языке. Более того, мы знаем, что на пиру в Лэстанорэ, который стал поводом для возвращения Турина, пели «песни сыновей Инга», то есть потомков Ингвэ [223, 324], ванйар, которые говорили на квэнйа — таким образом, песни на квэнйа пели даже в Лэстанорэ в присутствии короля. Эльвэ запретил квэнйа, которая была языком нолдор, ванйар и тэлэри, но продолжал ею пользоваться.       Получается, что запрет Тиндаколло — во многом декларация, стремление продемонстрировать свою власть: подобно посланию, в котором он давал повеления нолдор, хотя они не являлись подданными Тиндаколло. Декларативность запрета видна и из того, что Эльвэ запрещал не вообще пользоваться квэнйа, а «открыто говорить» [20], то есть, видимо, публично (но и это не соблюдалось).       И даже четыреста лет спустя, после запрета, квэнйа была в ходу не только меж эльдар, но и меж людьми. Так, Ниэнор перед смертью воскликнула:       — A Turin Turambar turun ambartanen! [125] («О Турин, Властелин Судьбы, судьбой побежденный!») [125]        То есть Ниэнор не просто хорошо знала квэнйа, но квэнйа была для нее столь родной, что это был язык, на котором девушка думала в момент горя и отчаяния. Таким образом, квэнья для нее должна была быть как минимум вторым родным языком. Здесь можно вспомнить и биографию Ниэнор: она никогда в жизни не общалась с нолдор. Ниэнор родилась и выросла в уже захваченном Хитлуме, где эльфийские языки были едва ли не под запретом (родной язык хадорингов считался «языком рабов» [281]). После Ниэнор жила среди эльфов только в Лэстанорэ, где, как можно видеть, говорили на квэнйа, но едва ли так часто, чтобы для взрослого человека этот язык мог стать как родной. То есть Морвэн (и, видимо, те, кто жил в ее доме) говорила с Ниэнор на квэнья с ее детства, так что девочка усвоила ее как родной язык. По отцу Турин и Ниэнор принадлежат к Дому Хадора, а по матери — к Дому Беора [281]. Квэнйа была настолько прочно усвоена Тремя Домами, что даже когда в течение многих лет после Ниэрилтатинва (Нирнаэт Арноэдиад) атани не имели возможности встретиться с нолдор, они все равно говорили на квэнйа.       Также есть подтверждение, что Хурин предпочитал квэнйа тиндарину: прикрывая отход Турукано, он кричит: «Aurë entuluva!» [77] («День придет снова!» [77]).       Турин, воспитанный в основном в Дориате, вначале выбирал прозвания на синдарине: Нэйтан, Агарваэн, Мормэгиль, но после падения Наркосторондо (Нарготронда), в Брэтиле, он взял прозвания на квэнья — Турамбар [125] и Умбардакиль [13]. Видимо, для халадинов Брэтиля, долго живших в лесах Морифинвэ, квэнья тоже была привычной и родной. Как и для других атани.       Так, перед началом Ниэрилтатинва (Нирнаэт Арноэдиат), Финдэкано, обращаясь к армиям, воскликнул на квэнья:       — Utúlie'n aurë! Aiya Eldalië ar Atanatári, utúlië’n aurë! Auta i lómë! [77] («Возвратился день! Слава эльфам и отцам-людей, возвратился день! Проходит ночь!») [77]. Это был призыв и воодушевление, его не стали бы произносить на языке, который не понимают те, кого воодушевляют — и в самом деле, 'все, кто его слышит, ответили криком: «Auta i lómë!» [77] То есть Финдэкано, воодушевляя свои войска, не обращал внимания на запрет Эльвэ, и не только командиры, но множество эльдар, среди которых были как нолдор, так и тиндар, и множество атани подхватили возглас.       В «Ламмас» говорится, что еще в дни Гумлина (раннее имя Галдора) атани отказались от использования своего языка в повседневной речи, перейдя на язык нолдор, и давали на нем имена своим детям [79]. Стоит отметить: не «на эльфийском языке», а именно на «языке нолдор», то есть на квэнйа, и в «Ламмас» говорится не только о правителях или мудрецах Дома Хадора, а о народе в целом. Еще одно подтверждение: если имена детям давали на квэнья (Хурин, Туор, Ниэнор), то и в повседневной жизни использовали тот же язык. Так, как Берену дано прозвание на квэнья, «Эрхамион» [4].       Если же говорить о самих нолдор, то даже в конце Третьей Эпохи, 'когда Фродо обратится к Гилдору с приветствием на квэнья, нолдо в шутку предупредит товарищей: «Осторожнее, друзья! Не выдайте ненароком какой-нибудь тайны!» [18] Шутка шуткой, но на языке, которым пользуются только для изложения преданий и песен, трудно случайно выдать секрет. В «Приложениях к «Властелину Колец» говорится, что к тому времени квэнья уже ни для кого не была родным языком [108], но, поскольку упоминается как минимум Галадриэль, для которой квэнья была родным языком, слова «ни для кого» относятся к эльфам, рождённым в поздние времена.       . То, что нолдор говорили на квэнйа (как в Первой Эпохе, так и в более поздние), можно понять и из фразы в «Шибболете Фэанора»: «Форма Фэанор почти всегда используется в историях и легендах, но в ее нынешнем виде тиндаризирована лишь наполовину: подлинной тиндаринской формой был бы Фаэнор; форма «Фэанор» (э — это всего лишь прием транскрипции, в оригинале он не нужен), вероятно, возникла из-за путаницы писцов, особенно в документах, написанных на квенйа, в которых часто встречается 'эа', но обычно не встречается 'аэ' «[27]. То есть тиндар, и все говорившие на тиндарин, называли Фэанаро — Фаэнор. Однако летописцы Младших Домов (а подавляющее большинство дошедших до нас текстов написано Младшими Домами или нуменорцами, которых учили «мудрые» с Тол Эрессэа) писали «Фэанор», что не является ни именем на тиндарине, ни именем на квэнйа, но привыкшие говорить имя Куруфинвэ на квэнйа по инерции писали Фэанор, вместо Фаэнор. Такую ошибку в имени мог допустить только тот, кто обычно пишет и говорит на квэнйа и редко на тиндарине (синдарине), иначе сочетание «аэ» давно стало бы для него привычным. Её допускают «почти всегда» [27], то есть почти все поздние летописцы в повседневной жизни продолжали пользоваться квэнйа.       Также Финдарато эльфы дали прозвание «Друг людей» как на синдарине (Эдэнниль), так и на квэнья (Атандиль) [283]; прозвания не были частью полного, официального имени [11] — то есть эльдар называли Финрода Атандилем в обычных разговорах между собой на квэнья. Как мы помним, 'нолдор считали некрасивым смешивать два языка, и взяли себе синдарские имена, чтобы называть их, говоря на синдарин [27]. Но верно и другое: когда они называли себя квэнийскими именами, то говорили на квэнйа. Если и люди обращались к Финдарато «Атандиль», то, видимо, знали об этом правиле и знали квэнья, и обращаясь к нему, разговаривали с ним на квэнья.       Узнав о народе гномов от синдар, нолдор приняли и перевели на квэнья данное синдар название «наугрим» и «хадход». Но нолдор Восточного Белерианда, начав общаться с гномами независимо от синдар и узнав их самоназвание — «кхазад» — переведут его на квэнья как «касари» [205]. Нолдор народа Карнистира впервые встретили гномов в 150 г. П.Э. [20], спустя более восьмидесяти лет после запрета Тингола, а узнать их самоназвание могли ещё позже. Зачем бы нолдор, которые уже знают тиндаринское название народа гномов и перевели его на квэнйа, дополнительно переводить их самоназвание, если бы такие имена народов использовались только в учёных книгах? И это не единственный случай: тиндар называли зелёных эльфов Отсориандэ (Оссиианда) лаэгиль, нолдор перевели это название на квэнйа как лаиквэнди, но редко пользовались этим названием [20] — то есть нолдор не хватало одного известного названия, они чаще пользовались другим (не говорится, было ли это самоназвание лаиквэнди или новое слово, придуманное самими нолдор). Это также показывает, что квэнйа в Валариандэ оставался живым разговорным языком, который обогащался новыми словами, развивался, и которым пользовались.       Также стоит отметить, что общеизвестны именно квэнийские названия народов эльфов Валариандэ. Например, слово «нандор» — квэнийское, его эквивалент на тиндарин — «дану». Все знают слово «нандор», а не «дану»; то же самое с названиями «лаиквэнди» (тиндарское «лаэгиль») и «тиндар» или «синдар» в произношении Младших Домов (тиндарское «тиндрим»), общим названием «эльдар» (тиндарское «эдиль»). Исходя из одного этого уже можно сказать, что квэнйа был основным языком Валариандэ, так как на смеси языков эльдар не говорили.              Из всего этого несложно заключить, что квэнйа в Первую Эпоху была распространена куда больше, чем многим кажется. Это это не противоречит упоминанию, что 'после Дагор Агларэб тиндарин (синдарин) стал общим языком эльфов Валариандэ [20]: тиндарин должны были активно использовать, так как эльфы-союзники нолдор принадлежали к разным народам, многие из них могли не знать или недостаточно знать квэнйа.       По «Серым анналам», квэнья пользуются все, кто пересёк Море прежде, чем Древа были убиты [20], то есть на ней продолжают говорить все нолдор, рождённые в Амане, в том числе сыновья Фэанаро и их народ. На       В тех же «Серых анналах» сказано: «Изгнанники переняли язык Белерианда как разговорный, а их древний язык сохранился только как Высокая Речь и язык знаний, особенно в домах Лордов Нолдор и среди мудрых» [20], но там есть и объяснение: «Их собственный язык в повседневном использовании быстро стал непохожим на Высокую Речь Валинора. Но нолдор, будучи знатоками языков, сохранили эту Высокую Речь для знаний в знаниях и не перестали пользоваться ей в благородных целях и учить ему своих детей» [20]; «В конце Войн [как Синдарин, так и Нолдорин>] языки Белерианда очень сильно отличались от того, какими они были в времена прибытия Фэанора, и только Высокая Речь, которую учили заново с помощью записей, оставалась неизменной» [20]. В «Шибболете Фэанора» также разделяют «классическую книжную до-Исходную и пост-Исходную квэнья» и «разговорную квэнья» [19].       Таким образом, в «эльфийскую латынь», язык знаний и преданий, который изучают по книгам и на котором уже не говорят в обычной жизни, превращается язык Валинора, квэнья в той форме, в какой на ней говорили нолдор до прихода в Белерианд. И этому языку учат детей, рождённых уже в Эндорэ. Но это происходит не сразу, в 67 г. П.Э., а постепенно, в течение всей Первой Эпохи, и не означает, что нолдор отказались от родного языка: просто повседневная речь не могла не изменяться под влиянием других языков и самой жизни, которая слишком отличается от жизни в Амане.       Это может объяснить и видимое противоречие в позднем тексте «Проблема —рос», где, с одной стороны, утверждается, что большинство нолдор в повседневной жизни говорили на синдарине, и для большинства гондолинцев квэнья (ко времени жизни Эарендиля) стала книжным языком [186], а с другой — говорится, что Эарендиль обращается к Манвэ вначале на синдарине как на общем языке всех, кто сражался против Моргота, а затем на квэнья как на языке нолдор [282], то есть квэнья в конце Первой Эпохи осталась языком нолдор, а не только «книжным языком».       И аманская квэнья могла использоваться как разговорный язык: 'так, для Эарендиля квэнья была родным языком [282], и во всём Доме Турукано ей пользовались в повседневной речи [27, 282], и хотя нолдор отказались в Белерианде от языка Валинора, уточняется — кроме как между собой [303] (т.е., в беседах между собой продолжали использовать аманскую квэнья).       Квэнья в её аманской форме особенно старались сохранить Лорды нолдор [20], в том числе и сыновья Фэанаро; это был тот язык, на котором говорил сам Фэанаро.       Лорды нолдор и говорят между собой на Высокой Речи Запада [20], то есть могут пользоваться аманской квэнья в повседневной речи, в беседах между собой. Это, по-видимому, относится и к сыновьям Фэанаро. Язык изменился под влиянием изменившейся жизни, но, например, для разговора о прошлом или на отвлечённые темы не требуются новые слова и выражения, появившиеся в Эндорэ. Но со стороны беседа на отвлечённые темы или о прошлом на аманской квэнья и будет создавать впечатление, что этот язык сохранён только для возвышенных бесед, знаний и преданий. Потому, что в этом языке нет слов о войне и увядании, он повествует о темах, повседневных для мирного Амана, но возвышенных для суровой жизни в Инголондэ.       Кроме того, квэнья можно назвать «книжным» языком потому, что 'записанные истории нолдор в любом случае составляют большей частью на квэнья [2], не используя синдарин в книгах. Со временем она действительно превратится в основном в язык знания, как об этом сказано в «Шибболете Фэанора»: «Что бы она (Галадриэль) ни сделала позже, когда Фэанор и все его сыновья погибли, а квенья стала языком знаний, который знал и которым пользовался только всё уменьшающийся остаток Высших эльфов нолдорского происхождения, в этой песне она, несомненно, использовала «с» [19]. То есть квэнья стала языком знаний и преданий для эльфов Средиземья в то время, когда нолдор осталось мало, и ещё меньше — помнящих Аман и Белерианд, и это превращение квэнья из родной речи в язык знаний произойдёт, когда все сыновья Фэанаро уже погибнут.       Синдар и нолдор различались и календарём: так, в квэнья есть три слова для обозначения недели — 'otsola (семидневная неделя, нолдорская и впоследствии нуменорская), lemnar, lepenar (пятидневная неделя, валинорская) и enquie (шестидневная неделя, синдарская) [260]. Нолдор после прихода в Нолдолондэ не сохранили валинорскую неделю и не переняли синдарскую, но придумали новую, семидневную. Видимо, это связано с тем, что нолдор изучали астрономию, а семидневная неделя связана с лунными циклами. Те синдар, что смешались с нолдор, должны были перенять у них семидневную неделю; но 'к Третьей Эпохе эльфы стали пользоваться шестидневной [224] — видимо, несмотря на более спокойные времена, когда нолдор и синдар, что сражались вместе с ними, осталось мало, поэтому науки пришли в упадок. Превращение к этому времени квэнья в язык знаний для многих можно тоже назвать признаком упадка.       То, что в поздние Эпохи квэнья сохранилась как язык знаний, не означает, что большинство эльдар в это время говорили на синдарине, каким он был в Первую Эпоху. 'Языки эльфов в разных землях после разрушения Белериандом изменялись по-разному и сильно отличались один от другого, тогда как квэнья сохранилась [79] и потому была объединяющей, её могли знать разные народы эльдар.       То, что в Первую Эпоху квэнья остаётся языком, на котором нолдор говорят в обычной жизни, подтверждалось в том числе её разделением на разные диалекты в Белерианде.       Пенголод в «Ламмас упоминает пять диалектов квэнья: речь нолдор Митрима (Миттаринга) и народа Нолофинвэ [79] (в первые годы, когда у Митрима жил народ фэанариони, квэнья ещё не успела измениться так, чтобы выделились эти диалекты), речь Гондолина; речь Нарготронда, народа Фелагунда и его братьев; речь Химринга и сыновей Фэанора (и их народа); и речь нолдор-рабов, которых захватили в плен или принудили служить Морготу и оркам, которую называют испорченной [79].       Древняя речь сохранилась в наиболее чистой форме в Гондолине [79], который жил мирно и был изолирован от родичей, тогда как 'речь Химьярингэ за время войн смешалась со всеми другими диалектами квэнья, языками Оссирианда, языками людей [79]. Также отмечается, что на язык Хисиломэ повлиял язык людей Дома Хадора [79]. Это может служить подтверждением, что новые диалекты формировались не благодаря усилиям учёных-языковедов, которые могли бы совершенствовать и язык знаний, а путём естественного изменения повседневной речи. Кроме того, образование отдельных наречий показывает, что в Белерианде на квэнья говорили не только Лорды нолдор, но многие из их народа.       Как видно по этим диалектам и истории их изменения, и в Восточном Белерианде, и в Хитлуме, и в Нарготронде, и в Гондолине продолжали говорить на квэнья на протяжении веков. Ещё одним подтверждением того, что квэнья в это время не была «языком знаний и преданий» может быть образование 'диалекта рабов и пленников [79]: очевидно, родной язык в плену сохраняли не для учёных бесед, и он изменился под влиянием условий жизни.       В основном отдельное наречие Химринга сложилось в относительно мирные годы (хотя народ сыновей Фэанаро практически не прекращал войну). Судя по названию, оно возникло до оставления Химринга, а ‘промежуток между Дагор Браголлах и Нирнаэт Арноэдиад — около двадцати двух лет [20] — слишком мал для образования нового диалекта, тогда как 'от переселения сыновей Фэанора в Восточный Белерианд до прорыва Осады войсками Моргота проходит около четырёхсот пятидесяти лет [20].       Одним из отличий принятого на Химринге наречия квэнья должно быть старое, правильное произношение звука «Þ» — 'в Доме Фэанаро так говорили ещё в Амане [12], и это не должно было измениться в Эндорэ. К этому исходному отличию квэнья, на которой говорят сыновья Фэанаро и их народ, должны были постепенно прибавиться другие: 'сыновья Фэанаро редко общаются с родичами, живущими на западе, кроме как в случае нужды [1], поэтому язык за века жизни в Белерианде изменяется независимо от языка вассалов Нолофинвэ и Финдарато. 'Но разные диалекты никогда не отстоят друг от друга далеко [79], и их особенности не могут стать помехой в общении.       Речь нолдор Дома Фэанаро отличалась от речи их родичей из Младших Домов и когда они говорили на синдарине. 'Сыновья Фэанаро (и их народ) пользовались северным диалектом синдарина [186], на котором говорили эльфы-митрим, 'и Эльвэ невзлюбил и северный диалект, как и самих северных синдар [186]. Этот диалект знали и эдайн — 'на нём говорил Берен [239] и, видимо, эдайн Дома Беора, которые могли усвоить его через синдар, союзников нолдор. Через синдар и квэнья могли узнать даже те эдайн, которые не общались или мало общались с нолдор.