Трактат о Фэанаро и его сыновьях

      Когда Маитимо собрал все силы, какие мог, он назначил день выступления [215] — день Середины Лета [20], летнее солнцестояние. Как Моринготто для своего нападения во время Дагор Браголлах выбрал Долгую Ночь, так Маитимо для дня битвы выбрал Долгий День. Известно, что Моринготто создал холод [80] и любил ночь, «которую наполнил ужасом и злом, и сделал страшной»; он всегда строил свои крепости на севере (и Утумно, и Ангамандо [20]), а с усилением власти Ангамандо зимы в Валариандэ становились всё более суровыми [125]. Долгая Ночь, самое длинное темное время в разгар зимы, видимо, давала Моринготто какое-то преимущество в незримом мире. По аналогии с этим имеет смысл предположить, что Долгий День, самое длинное светлое время в разгар лета, мог давать преимущество тем, кто сражался на стороне Света. Само название этого дня было символичным: на квэнйа День Середины Лета называется austасalende — буквально День Света [311].       Назначив день, Маитимо послал слово Финдэкано и Турукано [198]. По второму варианту «Серых анналов», Турукано пришел не призванным [188] (в остальных текстах, где упоминается приход Турукано, это не так, но версия о пришедшем незваным Турукано вошла в «Сильмариллион» Кристофера Толкина и стала общеизвестной). Но непонятно, как Турукано, будучи незваным, мог бы знать время выступления и прийти вовремя. Однако, то, что Маитимо призвал и Турукано, скорее всего держали в тайне (как и всю информацию об истинной численности войск [215]), и о приходе воинов Ондолиндэ не должны были знать воины и даже командиры войск — поэтому для большинства его приход был нежданной радостью, и воинам могло казаться, что Турукано пришел сам, без всякого призыва.       Армия Ондолиндэ, которую Турукано держал в укрытии на границах Таур-на-Фуин (Таурвэ Хуинэва) [215], в самом лесу [195], могла быть резервом Второго Дома. Где она встанет и в какой момент вступит в бой, тоже, видимо, должно было быть заранее обговорено — Маитимо как глава Союза решил или одобрил это. То, что Турукано мог держать войско укрытым в Таурэ Хуинэва, и враги не узнали о нём, снова показывает, что Дортонион был не только отвоёван, но и очищен от врагов, теней, ловушек.       Утром в День Середины Лета трубы эльфов (т.е., вероятно, и Первого Дома) приветствовали восход солнца, и на востоке поднялись знамёна сыновей Фэанаро [188]. Так как этот сигнал труб отдельно отмечен в летописи, скорее всего, таким приветствием солнцу не было принято начинать военные походы или просто обозначать новый день. Это подтверждает, что День Середины Лета был выбран как символическая дата, день Света: войска начинают выступать именно в час рассвета. Эта война была задумана именно как битва Света против Тьмы.       В хронике также отдельно отмечено, что поднялись именно знамёна сыновей Фэанаро [188], а не всего войска нолдор. Возможно, таков был уговор или западное войско должно было поднять свои знамёна только по сигналу восточного. Поднятые знамёна — тоже символическое действие, как вызов Ангамандо и обозначение, кто главный противник.       Так же символика войск Света прослеживается и во внешнем облике нолдор и их союзников. Вышедшие на Пятую Битву 'армии называют облачёнными в белое [279], чего не говорилось о других сражениях. 'Белый шлем во время битвы был и на Финдэкано [188], и, видимо, на Маитимо — это была символика сил Света, противостоящих силам Тьмы. Такие белые шлемы и доспехи должны были заранее сделать для этой битвы.       Войско Маитимо выдвинулось, видимо, через Лотланн и вышло на Анфауглит — 'Финдэкано со стен Барад Эйтэль видел сверкание стали через поднявшуюся пыль, словно звёзды сквозь туман, и обрадовался, поняв, что Маитимо выступил [188], и именно на Анфауглит, где не росла трава, войско могло поднять пыль.       Из Барад-Эйтэль Финдэкано также видел тёмную тучу вокруг Тангородрим, и видел, как из гор пошёл чёрный дым — и понял, что вызов [188], брошенный Союзом Маэдроса, 'принят, и Моринготто пришёл в гнев [188]. Эту тёмную тучу и чёрный дым мог видеть и Маитимо из Лотланна или с Анфауглит.       То, что Моринготто не нападал и не отбивал нападение, а 'принял вызов [188], также подтверждает, что это была война Света против Тьмы, и Враг воспринял её именно так. Это может быть причиной, почему Моринготто, зная от лазутчиков о приготовлениях к войне, не послал войска на Восточное и Западное Валариандэ раньше, чем вызов был брошен, пока ещё не всё было готово.       Однако Тьма, даже приняв вызов и вступив в игру, не обязана играть по правилам. Морингото не мешал армиям до момента, когда на рассвете протрубили трубы, и было объявлено начало битвы. После этого Север начал действовать, и 'Маитимо задержался в пути из-за махинаций Ульдора Проклятого, подкупленного шпионами Моринготто [165, 215]. Вначале Ульдор ложно предупредил нолдор об атаке из Ангамандо [20] — а на такое предупреждение нельзя было не отреагировать. Неизвестно, как Ульдору удалось выкрутиться, когда выяснилось, что тревога была ложной и пока нападения нет. Но затем Ульдор сообщил, что не весь его народ готов выступить на битву [20]. Видимо, Ульдор и его братья шли позади войска Маитимо (так как позже они нападут с тыла [215]), и фэанариону пришлось ждать, пока истерлинги присоединятся к основным войскам. По плану Маитимо атаковать Ангамандо нужно было всеми силами, а не разделять армию, оставив многочисленных союзников позади.       Однако, хотя Маитимо, несмотря на старания Врага, смог сохранить свое войско единым, войска Младших Домов нарушили этот план общей, рассчитанной атаки. 'Западное войско долго ждало сигнала Маитимо к выступлению, и среди воинов Младших Домов не только 'росло нетерпение [20], но на них пал страх предательства [211] и среди них пошли слухи, шепоты («whispers») о предательстве [20], которые, как разобрано в предыдущей главе, исходили от Врага, но затем распространялись уже самими воинами.       Тогда враг, зная обо всём, что происходило [215] от своих лазутчиков, выслал два войска — на запад и на восток. 'Против Хитиломэ он направил большое, но не слишком большое войско, которое подошло близко к Барад-Эйтэль [188], чтобы побудить воинов Хитиломэ атаковать его. В то же время 'второе, большее войско Моринготто послал против Маитимо [188] (видимо, считая фэанариони и их воинов более опасными), чтобы предотвратить соединение армий королей [188], Маитимо и Финдэкано.       Таким образом, когда Ульдор не мог дольше задерживать Маитимо, и его войско снова двинулось вперёд, Моринготто пытался не дать армии Первого Дома объединиться с армией Младших Домов уже прямым нападением. Возможно, то время, что Маитимо потратил на отражение нападения, Младшими Домами тоже было воспринято как «промедление», в котором его обвинили летописцы («слишком промедлил, собирая силы» [211]).       Так как фэанариони пришли на помощь Хитиломэ, до этого они должны были одержать победу над посланным против них войском. Вероятно, это было первым сражением Пятой Битвы; больше об этой победе Первого Дома и их союзников ничего не известно — летописей Первого Дома об этом не сохранилось, а Младшие Дома об этом не писали.       Связав и задержав Старший Дом сражением, Моринготто также постарался втянуть в бой Младшие Дома и их союзников. Враги подошли близко к Барад Эйтэль, и Финдэкано [188], видя, что его командиры готовы атаковать сейчас же, сказал:       — Берегитесь коварства Моргота, лорды! Его сила всегда больше, чем кажется, а цель — иная, чем он показывает. Не раскрывайте собственных сил, но дайте врагу первым растратить свои на штурм холмов. По крайней мере, пока не увидите сигнала Маэдроса [188].       В других текстах говорится, что Хурин, верный Второму Дому, также говорил против нападения и просил дождаться Маитимо [215, 20]. Но им с Финдэкано удалось удержать западное войско лишь на время.       Моринготто видел, что войско колеблется [215], готовое броситься в преждевременный бой — нужно только подтолкнуть. И тогда Враг велел своему командиру выманить армию Финдэкано, и по слову командира посланники перед самой крепостью убили пленного Гэлмира [20], глашатая Финдэкано [215] и брата Гвиндора, который в это время был здесь [20], в Барад-Эйтэль. Для Финдэкано было тяжело знать, что его глашатай в плену (возможно, Финдэкано лучше многих знал, что это значит), и наверняка было тяжело видеть гибель Гэлмира, но Лорд сдержался — хотя, скорее всего, эта провокация была направлена именно против него. Вряд ли Тёмные заранее знали, что из сокрытого Наркосторондо (Нарготронда) пришло войско под командованием брата Гэлмира, но Тёмные точно знали о связи меж Гэлмиром и Финдэкано и били по тому, что было болезненно для самого Лорда.       И все же Финдэкано устоял, но 'Гвиндор в гневе вскочил на коня, перебил этих посланников и врубился в главное войско [77]. Вместе с ним поскакали в бой множество всадников [77], которые до того, видимо, скрывались в холмах возле Барад-Эйтэль — 'орки, подошедшие к крепости, дрогнули перед молчаливыми стенами и скрытой угрозой в холмах [188]. Так что Маитимо, подав сигнал, нашёл бы не только западных союзников в полной силе и боевой готовности, но и деморализованных, испуганных ещё до начала битвы врагов — если бы войско Младших Домов исполняло то, о чем договорились на советах, следовало воинской дисциплине и слушало Финдэкано. Для Гвиндора было бы крайне тяжело выдержать эту провокацию, но остальные не имели таких личных причин, более того — 'были специально предупреждены о коварстве Моринготто, и видели, что враги не решаются атаковать крепость [188].       То есть, воины смогли бы сдержаться, если бы и до того не хотели атаковать сами, повторяя друг другу, что Маитимо не придёт. Казалось бы, при любых мыслях и настроениях нолдор должно было быть достаточно слова Нолдорана и полководца. Но с дисциплиной в Младших Домах всегда было плохо — что в Арамане, где шли долгие споры и ропот, а решение не принималось; что перед Дагор Браголлах, когда стражи было мало, и лишь немногие бодрствовали [36], а потому в Западном Нолдолондэ были не готовы к нападению. Но помимо общей проблемы с дисциплиной, многие не признавали Финдэкано Нолдораном. Как уже говорилось — Третий Дом после гибели Нолофинвэ считал королём Арафинвэ, и, таким образом, Финдэкано им был не указ.       В своём роде это было последовательно: если на Нолофинвэ пал выбор как на «старшего в роду Финвэ» [1], следующим по старшинству был именно Арафинвэ, а из тех, кто жил в Валариандэ, старшим, и к тому же способным реально править нолдор, был Маитимо. Если же Финдэкано наследовал Нолофинвэ как его сын, то он был только законным Главой Второго Дома, но не Нолдораном — ведь до того Финвэ должен был наследовать Фэанаро и его потомки, а Нолофинвэ клялся перед троном Манвэ следовать за Фэанаро, быть младшим братом. Фактически притязания Нолофинвэ на власть держались только на том, что Валар поставили его правителем Тириона, а большинство не захотело позже отказываться от его правления (о чём подробнее сказано в главе «Подготовка к Исходу и выступление из Тириона»). Но Валар не ставили Финдэкано правителем, и не было советов всех нолдор, на которых его избрали бы большинством голосов.       После Нолофинвэ Нолдорана вообще никто не выбирал. Поэтому Второй Дом решил, что Верховными королями нолдор будут потомки Нолофинвэ (забыв, что тогда по справедливости должны были признать Нолдораном потомка Фэанаро), Третий Дом, основываясь на логике, что править должен старший в роду Финвэ, решил, что Нолдораном будет Арафинвэ. Что решил Старший Дом — неизвестно. Неудивительно, если в Первом Доме Нолдораном считали Маитимо.       Ситуацию усугубляло то, что Маитимо фактически, по своим действиям, поступал как Нолдоран, но, видя, что такой бардак в наследовании главенства не прибавлял эльдар боеспособности, Маитимо объединял всех в Союз как частное лицо, не споря о титулах — но тем самым был Нолдораном де факто. Он разрабатывал планы, создавал Союз, собирал, снаряжал и организовывал войска, очищая земли Нолдолондэ (не только Восточного). И именно Маитимо повёл войска на Пятую Битву.       В итоге Младшие Дома не желали признать над собой власть Старшего, но и у Финдэкано не было настоящей власти, его не слушали как короля. Нолофинвэ в своём стремлении стать первым принёс многие беды народу, а его сыновья в итоге не имели власти над нолдор Эндорэ. В «Серых анналах» о тех, кто ринулся в бой, говорится: «И знамёна Финголфина пересекли Анфауглит и взвились перед стенами Ангбанда» [20]. Кристофер Толкин считал это опиской, но, возможно, часть Младших Домов выступала именно под знамёнами Нолофинвэ, так как не признавала королей после него. Это объяснение выглядит логичнее, чем «они ринулись в бой под знамёнами того, чей приказ не атаковать они только что нарушили».       Когда Гвиндор и часть армии начали атаку, Финдэкано, видя, что всё войско нолдор взбудоражено, «охвачено огнем» («set on fire») [20, 77], протрубил [20, 77] сигнал атаки, 'и тогда все воинство Хитиломэ внезапно выступило из холмов [77]. Финдэкано вынужден был атаковать, не дождавшись Маитимо, так как часть его войска уже бросилась на врага без приказа, и он видел, что остальные сейчас поступят так же. Лучшим было возглавить эту атаку, чем допустить раскол армии на тех, кто продолжает ждать, и тех, кто сражается, к тому же разрозненными отрядами, без единого полководца.       Турукано тоже не мог удержать своего войска — большая его часть присоединилась к битве [215], тоже не подчинившись своему лорду и полководцу, а действуя по собственному усмотрению (как сказано выше, с воинской дисциплиной в Младших Домах была беда). Сам Турукано в это время в бой не вступил и сигнала атаки не трубил — 'остальная часть войска Ондолиндэ оставалась в укрытии [215], так что оно разделилось. Отсюда также видно, что если бы Финдэкано не возглавил преждевременное нападение, и в его войске произошло бы примерно то же.       Стоит отметить, что в текстах не упоминается, чтобы в войсках Первого Дома были проблемы с дисциплиной. Случалось, что единое войско разделяли враги, но нигде не упоминается, что часть войск Дома Фэанаро отказалась выходить на битву или, напротив, бросилась в атаку без приказа, или внутри народа Первого Дома возник ропот.       Это преждевременное нападение одного западного войска в соответствии с планом Моринготто произошло 'на четвёртый день [20] с объявленного дня битвы, и 'именно с этого времени битву называют Нирнаэт Арноэдиад [215] — не с выступления войск, не с нападения сил Ангамандо на войска Первого Дома и не с осаждения врагами Барад-Эйтэль. Возможно, потому, что до этой успешной провокации Пятая Битва ещё могла не стать Битвой Бесчисленных Слёз.       Название Нирнаэт Арноэдиад на квэнья будет Ниэрилтатинва (в приложении к «Книге утраченных сказаний» оно приведено как Nieriltasinwa [54], но так говорили в Младших Домах, а на правильной квэнья здесь должен быть звук th, а не s — Nieriltathinwa).       Однако Моринготто не знал истинной численности своих врагов и недооценил их доблесть, так что его план едва не рухнул [211, 215]. Армия Финдэкано напала на врагов внезапно с запада и с юга, разбила выставленное против неё большое войско, устроила великое истребление слуг Моринготто и, прогнав врагов через Анфауглит, дошла до стен Ангамандо [215]. Если бы эта яростная и доблестная атака была своевременной — одновременно с ударом сил Маитимо с другой стороны, войска Союза Маэдроса могли бы победить, даже несмотря на предательство истерлингов: ведь и так 'план Моринготто едва не сорвался [215], то есть для того, чтобы победа не превратилась в поражение, не хватило немногого.       Исход битвы, как уже говорилось, могло изменить и большее число воинов. Но основные силы Наркосторондо и Лэстанорэ (Дориата) отказались выйти на битву, а силы союзников таяли, согласно плану Моринготто.       Впереди всего войска западного Валариандэ шёл Гвиндор и отряд Наркосторондо, которые пробились в ворота Ангамандо и сражались уже внутри крепости Моринготто, на лестницах [215] и в залах [165]. Но несмотря на доблесть, отряд Гвиндора был слишком мал и, в конце концов, Гвиндор был захвачен, а его отряд перебит — Финдэкано не мог прийти им на помощь [215], так как Моринготто вывел главную армию (больше, чем уже посланную против нолдор) через многие тайные двери Тангородрима [77] (из Тангородрима вело много проходов, незаметных снаружи). И войско Финдэкано было отброшено от стен Ангамандо в пески Анфауглит с великими потерями; и в это время враги перебили большинство вышедших на битву халадинов [215] (их вождь был убит в арьергарде [215], то есть халадины были в тылу армии и погибли, когда западное войско начали окружать).       Ночью четвертого дня орки окружили армию Финдэкано, и она билась с врагами до утра [20]. Видимо, к ночи все из западного войска, кто вырвался вперёд, были перебиты или захвачены, и ослабевшее воинство Финдэкано удалось окружить. Удивительно, что в этот момент Турукано с оставшейся частью своих воинов продолжал дожидаться прихода Маитимо, а не бросился на помощь брату.       Истребление западного войска было ужасным [211]. Но если бы нолдор дождались прихода Маитимо, подобной ситуации не сложилось бы: в то время, как одна армия могла бы напасть через главные ворота Ангамандо, другая истребляла бы войска, выходившие через другие проходы — и так войско Севера могло быть полностью разгромлено.       Утром пятого дня (неизвестно, в каком часу) над полем битвы запели рога Турукано [20], выступившего из Таурэ Хуинэва (Таур-на-Фуин) [195] с войском [20] Ондолиндэ (кроме той части, которая поскакала в битву раньше и теперь была убита, пленена или окружена вместе с армией Финдэкано). 'А в третьем часу утра (третий час от восхода солнца) войско услышало трубы Маитимо, пришедшего с востока [20] (зажигать огни на Дортонионе, чтобы подать сигнал к нападению, не было смысла, так как битва уже началась).       О том, что Турукано вступил в битву незадолго до Маитимо, говорится в разных текстах, от «Самых ранних Анналов Белерианда» до второй версии «Серых анналов». Учитывая, что войско Ондолиндэ находилось на севере Дортониона, возможно, оно могло заранее увидеть приближение армии фэанариони, но Турукано в Ниэрилтатинва (Нирнаэт Арноэдиад) тоже вступил в бой, не дождавшись, когда подойдëт Маитимо, как было обговорено. При этом Турукано и не поддержал войско Финдэкано когда их только окружили, позволив всю ночь продолжаться сражению, и в итоге не дождался Маитимо, что, казалось, он планировал сделать.       Войско фэанариони соединилось с войсками Младших Домов только на пятый день, но при этом западные войска в полной готовности стояли в холмах Хитиломэ уже в первый день, значит, прихода Первого Дома и сигнала к атаке ожидали тогда же, в первый день битвы. Из-за Ульдора Маитимо мог потерять день, но то, что Лорд пришёл спустя еще три дня, трудно объяснить иначе, чем битвой с войсками Моринготто в течение этих дней. Сказано, что день прихода Маитимо называют 'пятым днём битвы [20], то есть бой шёл уже пятый день. А Турукано из своего укрытия мог видеть и западную битву, и то, какая армия Врага прошла на восток, и, быть может, даже то, что фэанариони вели бой все эти дни. И тогда Турукано мог выступить на помощь брату, только когда увидел, что Первый Дом побеждает и скоро тоже придёт на помощь Финдэкано — это может отчасти логически объяснить странное поведение короля Ондолиндэ.