Не к такому будущему я стремилась.
Ее руки дрожали. Ее снимали камеры видеонаблюдения, но Уайт знала, что для них ее нет. Никто не узнает ее, потому что Майси Уайт исчезла для всех. От нее остались лишь фотографии, школьные тетради, дневник, имя. Беловолосая шла по влажному асфальту, а в его мокрой неровности отражался оранжевый свет от фонаря. Шла как можно тише, чтобы не нарушить местный покой. Возможно, заключенные подростки, среди которых был Мэт, думали о своих родных или лежали на своем грязном месте в камере с решеткой вместо окна. Она не хотела думать о смерти. Не хотела быть сама этой смертью. Но так получилось. Такой сценарий. — Эй, назовись! — окликнул ее мужчина в военной куртке на самом верху стены, которая ограждала здешнюю тюрьму. Уайт подняла взгляд на охранника, пытаясь рассмотреть его лицо, но тот был слишком далеко. — Уайт, — громко ответила она ему, наблюдая за тем, как он погладил ремень на куртке. — Уайтов много. Имя назови. — Майси. — Как? — девушка догадалась, что он услышал имя. Переспросил лишь потому, что такое имя было лишь одно на весь город. — Майси Уайт. — Майси, да? — он улыбнулся, думая, что его разыгрывают. — Что ты здесь делаешь? — Иду к другу, — тут же ответила девушка, продолжив свой путь к воротам. — И как же твоего друга зовут? — мужчина подошел ближе к краю стены, чтобы не терять из вида гостью. — Марк Мэт, — честно ответила Уайт, прожигая собеседника невидимым взглядом. — Ты же понимаешь, что сейчас не самое лучшее время навещать? — Он меня ждет, — Майси подошла в упор к железным воротам. Теперь ее и охранника разделяли метры. Мужчина стоял прямо над беловолосой и пытался рассмотреть ее в темноте. — Я думаю, что тебе лучше завтра прийти к другу, — намного тише произнес охранник, улыбнувшись. — Я хочу сейчас. Мужчина обернулся, впившись взглядом в блондинку перед ним. Он моргнул, и она исчезла. Охранник посмотрел вниз и обнаружил, что там никого нет, после чего по его спине прошелся холодок, а на лбу выступили капельки пота, которые он тут же вытер. Он вновь посмотрел на место, где стояла та девушка, убедившись в том, что там лишь бортик с колючей проволокой. Мужчина почувствовал, как кровь пульсирует в его висках, причиняя головную боль. Спустя некоторое время дежурный попытался вспомнить имя девушки со светлыми волосами и имя того, к кому она собиралась идти, но как бы он ни старался, всё было зря. Мужчина взглянул вниз на землю у ворот, и в его голове возник вопрос: «Что я там хочу увидеть?»***
«Я не хочу это делать, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу… Не хочу! Зачем мне это делать? Он не виноват! Марк… Мой любимый Марк. Почему ты так далеко? Где ты, Марк?» — Где ты, Марк?.. — произнесла только губами девушка, идущая вдоль длинного темного коридора, под потолком которого изредка висели лампы, излучающие гадко-желтый свет. От ее бровей падала тень, и создавалось впечатление, что ее глазницы были наполнены пустотой. Уайт не пыталась учуять его, она пользовалась свои зрением, заглядывая в каждую камеру сквозь решетчатое окошко в двери. Ее видели, некоторые даже подходили к дверям, но никто из охранников не слышал стук, издаваемый каблуками ее чертовых, ненавистных туфлей. Майси не обращала внимание на специфический запах, освещение, звуки. Она искала Марка, словно собиралась его о чем-то предупредить. Предупредить, как Макса или Марию, а после убить. — Где же ты, Марк? — вновь задвигались ее бледные губы. — Я не хочу такой быть. Это ужасно… — Я тут… — неожиданно послышалось в конце коридора перед девушкой. Внутри что-то кольнуло, и она поняла, что рада слышать его тихий, уже низкий голос. Она ускорила шаг и подошла к предпоследней двери, в окошке которого она увидела молодое лицо Мэта. — Я ждал… Мгновение, и девушка стояла сзади парня, который на секунду прищурился от внезапной головной боли, которая тут же исчезла. — Каково быть в аду? — как можно тише прошептала Уайт, чувствуя себя в некой безопасности, когда серые глаза юноши смотрели на ее лицо. — Ад — ждать тебя, — ответил он шепотом, обхватив холодной ладонью бледную кисть руки девушки. Майси заметила, что тот стоит босиком на холодном полу камеры. Они были одни здесь, так как в отличии от других камер, здесь была пружинная койка с пружинной сеткой для матраца. Марк находился в некой изолированной камере. — Тебя охраняют? — догадалась она. — Как видишь, охраны нет рядом. Все ушли куда-то несколько минут назад. — О чем ты думал? — спросила девушка, аккуратно отцепив руку паренька от своей, после чего отойдя на пару шагов назад, приближаясь к кровати, чтобы присесть. — Я всё рассчитал, Майс… — признался юноша, опередив Уайт и сев первым на койку. — Поэтому ты ждал меня сегодня? — наконец-то беловолосая села возле старого друга. — Весь день. Надеялся, что вообще не проснусь… — Не говори так… — Мне что-то подсказывало, что это всё творение рук Уайт. С самого начала, когда только нашли Дениса мертвым. Вряд ли кто-то мог его так ненавидеть, как ты. — Я не испытывала к нему ненависти. Я недолюбливала Марию, но в конце… — Жестоко поиздевалась? — Нет, я не хотела, чтобы она умирала, Марк… — уголки губ Уайт вздрогнули и девушка прикусила нижнюю губу. — Ты красивая… — Разве ты не видишь, в какого монстра я превратилась? — Для меня ты всегда была красивой. Даже сейчас. Даже если убьешь… — Марк, — голос собеседницы вздрогнул, и юноша коснулся своими холодными пальцами голого предплечья девушки. — Я не хочу такой быть… — Я тебе верю. Я чувствую твой взгляд. Ты смотришь не так, как те, которые убивали. — Он каким-то образом меня контролирует… — Тот, кто убил Лару? — Да, Марк… И знаешь… — Что? — Лучше бы меня действительно тогда убили. Я не люблю эту жизнь. Я не хочу видеть кровь у себя на руках. Одно дело, когда ты помогаешь, а другое… — Проведешь со мной последнюю мою ночь? — этот вопрос заставил девушку покоситься на собеседника. В его серых глазах отражался свет от фонарного столба, и Уайт заметила, что он и не сильно изменился: то же округлое лицо, пепельного цвета брови. Не хватало лишь волос, которые ему сбрили, как делают всем заключенным. Девушка задумалась, взвешивая все «за» и «против», одновременно запоминая черты лица своего первого мужчины. В конце концов, она поняла, что хочет этого. — Да, Марк… Я очень хочу, чтобы мое сознание не трогали в этот момент, — чуть громче, но тем же шепотом произнесла беловолосая, продолжая рассматривать детское и невинное лицо Мэта. — Ты ведь любишь меня? — Разве я такое говорил? — Правду не всегда говорят. — Я хочу тебя, но не знаю, люблю ли… — Майси заметила, как юноша начал дышать чаще. — Любишь. Внезапно Уайт выдавила из себя тихий смешок. Какое-то чувство радости грело ее изнутри. Она нужна ему, и этого достаточно. Мэт приблизился к шее беловолосой, начав обжигать ее дыханием, вскоре и вовсе коснувшись бледной кожи своими горячими губами. Майси тихо вздохнула, откидывая голову назад, чувствуя, как тепло внутри нее начинает обжигать изнутри. Ее тонкая рука, которую гладил юноша, легла на его выбритый затылок, и уже совсем скоро ее губы сомкнулись с его губами в первом поцелуе Майси Уайт.