История Slender Mais

      Майси приоткрыла глаза, но тут же закрыла их от сильной головной боли. Сколько она поспала? Она попыталась вдохнуть воздух через нос, но что-то ей мешало это сделать, поэтому она приоткрыла рот. Ее губы были сухими, а голова болела от сильной усталости. Еще несколько секунд и Уайт поняла, что сидит на чем-то твердом, а ее руки и ноги… связаны? Девушка открыла глаза, борясь со светобоязнью, и на мгновение потерялась, не понимая, где находится в данный момент и вообще кто она такая. Перед ней стояли две девушки, и Майси с трудом вспомнила, кто это, пока прямо перед ней не появилась третья. Уайт окинула ее взглядом с ног до головы, замечая, что ее конечности привязаны к стулу пластиковыми трубками от системы капельницы.       — Оригинально… — тихо произнесла беловолосая, глядя в черные глаза Милли. Брюнетка прожигала ее взглядом, но казалось, что ее чары больше не действуют на юного доктора. Она отошла от «заложницы», и Уайт вновь увидела Николь и Кристину. Блондинка явно была заплаканная, а по выражению лица Паун, можно было понять, что она в ужасной ярости.       — Как тебя зовут? — неожиданно спросила Корцвей, скрещивая руки на груди. Майси перевела взгляд на ее спокойное лицо и облизала губы.       — Уайт. Майси Уайт, — ответила голубоглазая после небольшой паузы, замечая, как спокойствие на лице ее собеседницы сменяется недоверием.       — Майси Уайт пропала пять лет назад, — спокойно она произнесла, продолжая прожигать взглядом бледную девушку. — Еще мне полицейский показывал ее труп.       — Вас всех обманули, — иронично произнесла Майси, улыбнувшись, а после добавила уже без улыбки: — и меня тоже.       — Хватит строить из себя несчастную! — взорвалась Николь, направляясь к ней, но рука Милли помешала ей продолжить свой путь. — Говори, как тебя зовут, пока я тебя не прикончила!       — Мое имя — Майси Уайт, — медленно, но уверенно ответила беловолосая, всматриваясь в серые глаза девушки с яркими волосами, что прятались за круглыми линзами очков.       — Дайте я выбью из нее всю дурь! — воскликнула Паун и рванулась к Майси, но ее сзади схватила Кристина.       — Прекрати, Николь, это хорошим не кончится! — крикнула блондинка, крепко сжимая в объятиях злую девушку.       — Я думаю, что нет смысла лгать нам, — так же спокойно продолжила Милли, не обращая внимая на сцену, что творилась у нее по левую руку. — Будь добра, скажи свое настоящее имя.       Майси посмотрела голубыми глазами на брюнетку, и на ее глазах выступили слезы. Ей почему-то было обидно, что Милли, самая разумная женщина из всех здесь находящихся, не верила ей. Она сжала сухие губы и опустила голову, белоснежные локоны прикрыли ее лицо. Сжав ладони в кулаки, а после, расслабив их, она попыталась избавиться от импровизированной веревки, но тщетно.       — Меня действительно зовут Майси Уайт, — дрожащим голосом произнесла Майси и резко подняла голову, мучаясь от сильной боли, но, взглянув в глаза Корцвей, она не увидела в них холода. Внутри стало тепло от того, что эта женщина ей поверила. Майси всхлипнула, вновь опустив голову, вскоре и вовсе заплакав. «Она сейчас смотрит на меня так, словно мы поменялись ролями и теперь я — ее пациент» — промелькнуло в голове беловолосой.       — Допустим, что ты действительно Майси, — сказала Милли и сделала паузу, переведя взгляд на всё еще злую Николь и розовощекую Кристину, — но тогда как ты выжила?       — Меня спас монстр, — тут же ответила беловолосая, не поднимая головы. — Это ужасный монстр, который уничтожил мое будущее, уничтожил меня саму и… — Уайт затихла, но потом подняла медленно голову и окинула взглядом девушек. — Это он хотел вас убить, а не Лис. Этот монстр использовал меня, как марионетку и моими же руками убивал ни в чем неповинных людей! Знаете, сколько раз я это говорила? Об этом знали Мария, Алиса, Макс, Марк… Ох! — белая голова вновь опустилась. — Лучше бы я тогда не ехала с ними.       В комнате повисла долгая пауза. Кристина и Николь пережевывали полученное признание, а Милли спокойно смотрела на девушку перед ней.       — Я была так рада, что не позволила им овладеть мною, чтобы убить и вас. Меня переполняла гордость, что я противостояла ему, что я спасла хотя бы несколько человек от этой участи.       — Почему ты тогда сразу не сказала, кто ты такая? — спросила брюнетка, опираясь о стенку справа.       — Вы бы мне не поверили, не дали бы узнать себя. Я хотела сказать всю правду, но боялась реакции на нее. Особенно я боялась вашего ответа, Милли. Я восхищаюсь вами и вашим умом…       — А кто же тогда тот Ричард? — внезапно заговорила Николь, и Милли бросила на нее сердитый взгляд, который Паун даже и не заметила.       — Это тот, кто помогает мне до сих пор. Он приносил продукты и одежду вам, которую шили специально для вас…       — Но размер у этой одежды одинаковый, — заметила Кристина, прерывая беловолосую.       — О вас никто не знает, — в который раз Уайт подняла голову и взглянула заплаканными глазами на девушек.       — А дом? — спросила Николь уже спокойно, снимая со своей талии руки Рэйн.       — Дом есть. Я там жила… точнее живу, но на некоторое время перебралась сюда, чтобы ухаживать за вами.       — Зачем? — в голосе Милли почувствовался холод. Взгляды Уайт и Корцвей пересеклись, и по спине беловолосой побежали мурашки. Она не хотела им этого говорить, понимая, что теперь уже ничего не получится скрыть, и она может опоздать. Но больше лгать нет смысла.       — Чтобы вы смогли встретиться с Ричардом, Милли. Вы ведь его любите. Даже если это не так, я знаю, что он вам симпатичен. А после того, ради чего мы все здесь находимся, вы станете почти такой же, как и он, будете ближе, чем были ранее.       — Тогда какого черта меня сюда приплели? — вновь загорелась Паун, прижимая кулаки к бедрам.       — Ты хочешь измениться, и теперь у тебя будет возможность по-настоящему стать другой, Николь. И, Кристина, я говорила тебе, что ты встретишься со своим братом. У тебя обязательно будет такая возможность…       — С Даниэлем? — вопрос Милли прозвучал внезапно, и когда на припухшем лице Рэйн появилась радость, ее пухлые губы вздрогнули, а внутренние края черных бровей слегка приподнялись.       — Когда я сделаю то, ради чего сейчас живу, вы сможете распрощаться с прошлым… Разве это не чудесно? Не чувствовать больше боли из-за того, чего уже не вернуть? Ваше прошлое живет, а мое я сама же убила, даже не распрощавшись нормально, похоронив вместе с ним и будущее. Часть меня осталась там и теперь я только мучаюсь… Поверьте, — Майси взглянула молящим взглядом на собеседниц, — я хочу вам помочь, так как не в силах помочь себе. Я не хочу, чтобы вы мучились после стольких смертей в городе только потому, что я сопротивлялась и спасла вас. Я… клянусь, что не буду вас использовать, и вы будете жить своей жизнью. Как захотите, с кем захотите, где захотите.       — И что же ты собираешься делать? — уже спокойно спросила Николь, поставив руки на бока.       — Сзади вас четыре шприца. Внутри микроорганизмы, которые изменят вас…        — То есть мы — лабораторные крысы?!       — Нет! Я себе тоже введу их. Я с вами наравне.       — Я согласна! — воскликнула Кристина, сделав шаг вперед.       — Кристина, — тихо шикнула Милли, посмотрев на блондинку. Та в свою очередь посмотрела на Корцвей.       — Если это единственное требование, то я готова на это пойти, чтобы встретиться потом с братом.       — Вот дура! — фыркнула Николь, сводя темные брови на переносице.       — Кристина, нужно всё обдумать, — начала Милли, но Николь тут же ее перебила:       — Да, а вдруг мы умрем? Ты хочешь умереть? Я не хочу, если честно.       Милли бросила на подругу сердитый взгляд, но та вновь его не заметила. Ее черные глаза снова уставились на девушку в белом халате, что так же сидела связанная на стуле. Хоть крови не было видно, но нос Уайт был опухший — след от ее удара. Из левой ноздри выглядывал бинт, которым была обмотана вата, что уже полностью пропиталась кровью девушки. Корцвей и не подозревала, что сможет так сильно ударить человека. Всё же она верила каждому слову Майси, и не испытывала к ней ненависти даже из-за того, что она является убийцей и знает о ней достаточно долго. Милли видела в ней страдающего, который не хочет, чтобы кто-то испытывал такие же муки, как и он.       — Да, — внезапно выпалила она, подумав, — думаю, я тоже согласна.       — Чего?! — серые глаза Паун полезли из орбит.       — Николь, она говорит правду, — грубо ответила брюнетка, что не похоже на нее, но ее черные глаза продолжали смотреть в голубые глаза Майси.       — А ты мысли научилась читать?! — не унималась девушка с яркими волосами. — Что за ерунду вы творите?! Вы действительно хотите стать вонючей крысой, которую пичкают разными препаратами, чтобы проверить его действие?! Я не желаю участвовать в этом эксперименте!       — Можешь не участвовать, — повысила голос Корцвей, махнув рукой в сторону подруги. Теперь Николь заметила, с какой яростью эта женщина смотрит на нее, и по ее спине прошелся холодок. — Ты уж меня извини, но эта девушка за полгода поняла меня лучше, чем ты за несколько лет. Я мучаюсь, Николь. И Кристина мучается. Нам это надоело…       — Но… как же так, Милли? — на глазах Паун выступили слезы. — А если ты действительно умрешь? Ты же любишь жизнь…        Милли отвела взгляд в сторону, обняв себя за плечи. «Николь тоже права», — подумала она, прикусив нижнюю выпуклую губу. Она перевела взгляд на беловолосую и заколебалась. Тихая речь юного доктора отвлекла ее от раздумий.       — Я могу отпустить вас, но в городе вас считают пропавшими, как и меня. Вы, если хотите, можете дальше здесь жить, или перебраться в дом. Я вам мешать не буду, останусь тогда жить здесь, чтобы вы не злились…       — Нет, я согласна, — сказала Милли, набравшись смелости.       — Да как же… — начала Николь, но обреченно опустила глаза в пол. — Тогда делай, что хочешь, Уайт…

***

      — Я давно нормально не спала. Думаю, что теперь хоть немножко высплюсь, — шутила Майси, хотя сама еле держалась на ногах. Хотя это никто шуткой и не считал. На ней уже красовалась операционная рубашка, как и на остальных девушках, словно они только что вышли из той самой комы. Она резко опустилась на табурет и расслабила плечи, опустив их, всем своим видом показывая, как она устала. Ей казалось, что из-за усталости она уже начинает задыхаться.       — Сколько мы будем перерождаться? — тихо спросила Милли, прожигая взглядом Майси. То же самое делали и остальные девушки.       — Я не знаю, — честно ответила Уайт, подымая взгляд на, казалось бы, напуганных девиц. Они стояли у стенки, обнимая себя за плечи и прижимая коленки, словно в этой комнате было холодно. — Надеюсь, что не сорок недель… — Майси немного помолчала, играя в гляделки со своими бывшими пациентками, но всё же снова заговорила. — Вы не передумали?       — Нет, — ответила за всех Кристина, хотя по лицу Николь было понятно, что ее это ни капельки не радовало.       — Ясно, — произнесла Майси и опустила взгляд, сжимая губы.       — А что значит «Твой гений — наше будущее»? — наконец-то прервала тяжелую тишину Паун, рассматривая надпись на стене.       — Мой Гений помог мне всё это организовать. Именно он дал мне понять, что я могу вам помочь.       — Удивительно, — холодно ответила девушка и вздохнула. — Еще долго?       — Они нагреваются, — Майси подбородком указала на четыре большие колбы, которые, казалось, светились изнутри. Еще несколько минут назад по коротким трубкам, которые были присоединены к ним, пошла полупрозрачная жидкость. — Но, я полагаю, что уже можно вводить…       — Давай быстрее, — прервала ее Николь и сделала несколько шагов в сторону Уайт, после чего за ней пошли остальные.       Майси поднялась с табурета и разрешила сесть Николь на него. Та сразу положила левую руку на стол, но Уайт аккуратно приподняла ее и подложила под локоть сложенное в несколько раз белое полотенце. Николь отвернулась, хотя ранее неоднократно сдавала кровь из вены. Она не хотела смотреть, как что-то непонятное ей пускают по венам. Ей показалось, что она бы наркотиков так не боялась, как этой непонятной жидкости в шприце. Следующей после Николь была Кристина, и она, подобно Паун, отвернулась и даже закрыла глаза. Майси подумала, что она бы и уши закрыла, будь у нее свободна вторая рука. На табурет села Милли и стала внимательно наблюдать за действиями Майси: надевание жгута, обработку кожи на месте будущего прокола, снятия колпачка с иглы, которая беззвучно проткнула ее светлую кожу и стенку вены. Она наблюдала за этим всем словно зачарованная, а после процедуры подняла взгляд на уставшее лицо Майси.       — Давайте я сделаю вам, — тихо произнесла она, поднимаясь с табурета и ровняясь ростом с девушкой.       — Подождите, Милли, — произнесла устало Уайт, начиная готовить шприц для себя и всё нужное для процедуры, — гематома будет, если не подержите.       — Вы действительно хотели стать врачом? — продолжила беседу брюнетка, наблюдая за подготовкой. Майси на несколько секунд остановилась, но после продолжила.       — Да, — ответила она, усаживаясь на табурет и ставя локоть на стол, после чего уперлась лбом в левую согнутую кисть. — Хотела… лечить людей, помогать им. Мечта была у меня такая.       — Если всё будет хорошо, то она сбудется?       Взгляд голубых глаз поднялся на Корцвей, хотя голова продолжала лежать на кисти. Через несколько секунд девушка улыбнулась и закрыла глаза.       — Думаю, да.       Через пять минут Милли уже вводила содержимое последнего шприца Майси. Когда всё было закончено, беловолосая спрятала все шприцы в холодильник, закрыв их в лотке. Большие емкости для эксперимента уже нагрелись, и стекло поднялось вверх.       — Мы задохнемся? — внезапно спросила Николь, когда скинула с себя операционную рубашку. Сзади нее стояла Милли, которой явно было не по себе, и Майси понимала почему, поэтому решила не медлить.       — Нет, мы будем дышать, как младенцы, — ответила девушка с белыми волосами, стоя около панели управления. Только на ней еще находилась больничная одежда пациента, но узелки сзади уже были развязаны.       — Это как? — не поняла Кристина, и в ее глазах появился страх.       — Через кожу, — ответила Уайт и, не оборачиваясь, обратилась к Милли: — Милли, встаньте в центр платформы. Когда стекло опустится, прижмитесь к нему спиной, так как я переведу капсулы в горизонтальное положение.       Брюнетка сделала так, как ей сказали, и стекло колбы медленно опустилось вниз. Корцвей руками прикрывала свою наготу и закрыла глаза, чтобы отвлечься от мысли, что ей сейчас приходится делать, после чего прижалась спиной к стеклянной стенке, согревая кожу.       — Вы тоже вставайте, — обратилась беловолосая к Николь и Кристине.       Девушки неуверенно встали на теплую платформу босыми ступнями, и теперь стекло окружило и их. Уайт нажала комбинацию клавиш на панели, и три огромных сосуда начали перемещаться в горизонтальное положение. Еще одна комбинация, и капсулы наполнились полупрозрачной дымкой, которая через несколько секунд испарилась, и как только это произошло, жидкость, что ранее находилась в теперь уже длинных трубках, начала заполнять емкости. Из приоткрытого рта Николь вышел пузырек воздуха. Три девушки медленно переместились в центр капсулы и теперь совсем не касались стекла, плавая в жидкости. На трех небольших мониторах появились их жизненные показатели. Уайт обернулась, чтобы взглянуть на свою работу, но вместо радости они ощутила грусть. Ей внезапно стало так одиноко, что на глазах навернулись слезы. Она вновь обернулась к панели управления и принялась вводить множество комбинаций, после чего скинула с себя рубашку, оголив свое исхудавшее тело с бледной кожей, и быстро направилась к своему сосуду. Еще немного и она уснет. Стоя на теплой платформе, она вспомнила семью Мэт. «Засыпали… и больше не просыпались» — подумала она, прижимаясь к теплому стеклу. А ведь если ее обманул Гений, то она тоже может уснуть и больше не проснуться. «Тогда я буду наслаждаться этим сном» — мелькнула мысль в ее голове перед тем, как она полными легкими вдохнула ту самую полупрозрачную дымку.