Талион

      Со входа тянуло холодом — не спасали ни спальник, накинутый, как одеяло, ни джинсы, ни подтянутые к груди колени. Зак лежал, не шевелясь, и надеялся, что сквозняк исчезнет сам собой.              Джерико ушел к Нове ранним вечером, сразу как собрал дорожную сумку. Это было еще одним приключением: старик занудствовал, заставляя раскладывать все по рюкзакам и карманам шмотья на одни и те же места, то и дело подгоняя тормозящего Зака оплеухами:              — Кончатся у меня стимы, тебя вырубит, думаешь, я в твоем мешке рыться буду? «Куда же Зак положил стимулятор: в носки завернул или в жратву запихнул?» Нет, я полезу туда, где этот стим лежать должен, и потрачу пару секунд, не больше. А не найду там, так решу, что такой мудак, как ты, который в дорогу собраться не может нормально, стима не достоин. Часть в сумке, часть всегда на себе, если сумку проебешь.              Зак хотел было возразить, но передумал — из них двоих именно Джерико перевалило за пятьдесят, а это многое значило.              Продолжая распихивать вещи, тот рассказывал об особенностях передвижения по городу: не шуметь, двигаться у стен, по возможности держать укрытие по левую руку, не высовывать голову, не геройствовать, но и не ссаться, следить за прикрытием себя и товарища.              — Любое окно, любая пробоина может оказаться опасной. Даже если пойдем через разрушенные здания, пригибайся и обходи их, понял меня? Ты, Зак, будешь следить за окружением на этом своем, — Джерико кивнул на пип-бой, — не только впереди, но и позади. И смени зеленую подсветку на что-нибудь близкое к красному или хоть приглуши.              — Зачем? — Зак сначала спросил, потом подумал и досадливо морщился, шарясь по меню пип-боя. Джерико ответил спокойно и доходчиво:              — Кроме того, что яркий зеленый заметен? Придется постоянно переводить взгляд с экрана на ночной город, глазам нужно время привыкнуть. Чем спокойнее подсветка, тем проще.              — Прямо как на войну собрались, — цвет экрана сменился на тускло-оранжевый, совершенно непривычный взгляду. — Я уже стрелял рейдеров и тут справлюсь.              — Туда и собрались, — процедил сквозь зубы наемник. — Тогда мы были хозяевами положения, а в этот раз гости в незнакомом городе. С приблудой из Убежища будет проще, но не расслабляйтесь. Тебя, мелочь, это тоже касается, — хмуро глянул на Брайана. — В Вашингтоне смотрим себе под ноги: мины, растяжки, этого добра в городе понатыкана уйма, особенно в узких проходах. Не понимаешь, на что наступаешь, не наступай. Следующее касается снова тебя, снайпер недоделанный. Если укроемся в здании, и видишь, что стена тонкая, к окну не подходи, встань хоть за пару шагов, если можешь.              С окончания инструктажа прошло уже несколько часов, отведенных на отдых, но старика не было до сих пор, наверняка решил остаться с Новой до самого выхода. И ведь в возрасте — не по бабам бы шляться перед вылазками, а дома под пледом пузыри пускать. Но не шли ни злость, ни ревность — Зак только смутно радовался, что наемнику было куда свалить, потому что от перспективы приютить еще одного «слюнтяя» он был в тихом бешенстве. Собственно, хозяйскую кровать занял сам Зак, в кои-то веки с благословления Джерико: «тебя я хоть знаю, точно не блохастый, а этот мелкий хрен неизвестно откуда выкопался». «Мелкий хрен» спал на месте Зака, в общей комнате, и наверняка мерз еще больше — по полу-то хуже сквозит.              — Эй, — голос после короткого сна хрипел, как у больного. Зак кашлянул, нехотя высовывая нос из-под спальника. — Спишь?              Никто не откликался. На сон оставалось самое большее час. Джерико заявил, что в город пойдут ночью, и что днем с отрядом из отбросов туда не сунется ни за что. Но провести оставшееся время, героически терпя сквозняк — плохая идея. Укутавшись в спальник, Зак прошлепал по полу в комнату — ну, точно, входная дверь приоткрыта. Странно, неужели не запер?              Он бы так и ушел спать дальше, если бы не заметил, что лежанка Брайана пуста. Первая мысль в еще непроснувшемся мозге: сбежал. Вторая, ошарашенная: вернулся Джерико и решил выгнать мальчишку. Третья так и не родилась на свет — Зак уже шагнул за порог дома, натыкаясь взглядом на пацана.              Тот нашелся за уличным столиком — Джерико приволок к нему пару стульев и иногда проводил занятия по теории именно там, попивая что-нибудь крепкое и тыкая нерадивого ученика носом в очередную задачку. Сейчас о посиделках напоминали только пустые бутылки и забытый планшет. Брайан болтал ногами и разглядывал город, не замечая ничего вокруг.              — Красиво, да? — Зак обвел взглядом вечерние улицы.              Брайан вздрогнул, но не обернулся:       — Да. Никогда не был в большом городе. Ну, где так много людей, — мальчик кивнул вниз, где возле радиоактивного озерца даже в такое позднее время ошивались местные. — И много огоньков.              Зак кивнул, укутываясь поплотнее и, поколебавшись немного, уселся на свободное место. В прошедшие дни он не присматривался к городу — днем вся подсветка выключена, а уже на закате он обычно так упахивался, что падал спать, и не было ни одной причины выйти из дома посреди ночи и поглазеть по сторонам. А поглазеть было на что: темнота скрадывала неприглядную реальность, делая дома из мусора похожими на нормальные жилища, даже впечатляющие — все это нагромождения этажей, опор и труб, неразорвавшаяся бомба внизу и ее уменьшенная копия, освещенная огнями у салуна Мориарти. А над всем этим величественным хламом, то тут, то там выхватываемом светом фонарей, возвышалось небо: у дома Джерико его было хорошо видно, и городской свет не мог перебить свет звезд. Они сияли, огромные, яркие и пугающие, на стремительно темнеющем небосводе.              — Я тоже не был, — откликнулся наконец Зак.              — Интересно, Ривет-сити тоже такой? Тоже ночью светится? — Брайан продолжал болтать ногами, уставившись перед собой, и сидел даже без спальника — в одной рубахе. И как они тут, на Пустошах, не мерзнут? После стабильного терморежима в Убежище открытые пространства и меняющаяся погода были настоящей пыткой — никак нельзя привыкнуть. Отец говорил, маленькие дети не чувствуют холода, потом заболевают, а кому в дороге нужен больной пацан? Никому. Джерико обоих за порог выставит и будет прав.              Зак нехотя поднялся, подвинул стул поближе к мальчишке и накинул ему на плечи край спальника, снова чувствуя пробравшийся под одежду холод. Брайан благодарно кинул и тут же подтянул колени к груди.              — Это же корабль, — Зак повел плечами, стараясь сохранить остатки тепла и при этом не казаться жалким — при мальчишке было как-то совсем неловко. Корабли он видел только на картинках, а старые лодки, разбитые и заброшенные, не шли в счет. — Он должен быть очень большой, чтобы в нем город устроили. Наверняка там везде фонари. И окна светятся.              В Мегатонне с окнами было не очень хорошо, и Зак затих, воображая себе огромный светящийся город-корабль, людей, которые живут в нем, не зная бед. Там наверняка лучше, чем здесь, в городе, построенном из кусков хлама. Хотя… было в Мегатонне что-то свое, успокаивающее. Особенно когда никто не ругался над ухом, не раздавал подзатыльники и не брюзжал на все подряд.              — В Вашингтоне тоже жило очень много людей, — доверительным шепотом сообщил Брайан. — Наверное, тысяча-две. Или больше.              — Больше, — буркнул Зак, и сам не был в состоянии представить такое количество людей в одном месте, хотя развалины старого города даже с холмов выглядели внушительно. Уроки истории вспоминались с трудом, но он помнил, что население городов до войны исчислялось сотнями тысяч — представить это было невозможно.              — Куда больше-то, — Брайан фыркнул.              — Теперь некуда. Наверное, — пожал плечами, разглядывая, как один из местных выпивох, придерживаясь за поручни, тащится по настилу к своему дому, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть и приложиться то к бутылке, то к сигарете. — Вы же жили рядом с Вашингтоном, ты видел, какой он большой. Даже обелиск, та штука, которую видно отовсюду — это же памятник какой-то. Если уж у них были такие памятники, я запросто поверю и в тысячи людей на улицах. А еще они плавали между континентами. И летали тоже.              — На винтокрылах?              — На самолетах. Здесь неподалеку был аэропорт, и Мегатонна выросла из всяких запчастей и мусора оттуда, — пожал плечами. Брайан молчал, а он сам не знал, что говорить. В Убежище не выходило общаться ни с кем особо близко, а с появления в городе Зак и вовсе не мог завести нормальных знакомств. Несколько коротких, неловких разговоров с Новой, странные предложения Мойры, просьбы Люси, перебранки с Харей… все остальное время в его жизни занял Джерико. При том, что старик не был особо разговорчивым, он полностью заполнял собой жизнь Зака. И просто болтать ни о чем с Брайаном было в новинку — непривычно, но приятно.              — Я сначала думал, что ты его сын, — Брайан глянул искоса. — Но потом понял, что вы вроде… вместе работаете? Но и живете вместе. У тебя тоже нет семьи?              Зак поморщился. Дети бывают слишком серьезны и любопытны.              — Вроде того.              — Так и подумал. Иначе ты бы был со своими, а не с чужим дядькой.              — Да, иначе был бы. Слушай, у нас завтра непростая дорога. Я слышал, что в Вашингтоне творится полная задница, так что иди-ка ты отсыпайся. Будешь тормозить в пути, старик тебя под ближайшим камнем оставит, — изливать душу мальчишке совершенно не было желания, разговор лучше было свернуть, пока не зашел в ненужное русло.              — А как же тетя, которая отдаст за меня кучу бабла? — Брайан впервые за вечер улыбнулся.              — Кстати про тетю, — Зак поднялся, утягивая край спальника и непрозрачно намекая — пора в дом. — Я не спрашиваю про деньги… но она про тебя хоть знает?              — Должна знать, — Брайан неохотно слез со стула. — Папа говорил, что мы к ней как-нибудь зайдем даже. Мы должны были из Грейдича уйти скоро, но не успели.              — Ладно, разберемся, — растрепал волосы на макушке проходящего мимо пацана, подтолкнул к двери. — Спать.                            Джерико разбудил, уже привычно стащив спальник со спящего Зака:       — Где вторые ботинки?              — Какие бо… — он еще плохо соображал, не проснувшись толком. Только что было тепло и спокойно, и вот за секунду все перевернулось. — На месте должны быть.              — На каком месте? Их место было на полке, и я их там ни хрена не вижу.              — В шкафу, я помыл и убрал, — с трудом сев на кровати, Зак растер ладонями лицо. Вставать не хотелось, хотелось поваляться еще хоть пару часов, а то и вовсе отложить вылазку в город, но признаться в этом — равноценно признанию своей слабости перед Джерико.              — Говорил же не перекладывать вещи, тупица, — старик, недовольно ругаясь себе под нос, ушел за ботинками, а Зак с удивлением понял, что не чувствует запаха выпивки, что для наемника по возвращении от Новы было из ряда вон.              — Ты что, трезвый?              — Мы идем в Вашингтон, и я намереваюсь вернуться, чтобы потратить свой гонорар. И вроде еще не свихнулся, чтобы лезть в пекло на пьяную голову, — зашнуровав ботинки, Джерико швырнул в Зака курткой. — Вставай резче, детка, даже этот молокосос почти готов.              — Да, сэр.              — Ты мне не сэркай, умник. Бегом!                            Та часть пути, что следовала до Супермарта и была исхожена вдоль и поперек, Зака уже не пугала. Он тащил сумку, набитую походным шмотом и парочкой пушек, которые не удалось продать у города, и слушал Джерико, повторявшего выжимку из предыдущего инструктажа по поведению в городе. Зак кивал, с каждым новым наказом чувствуя растущее волнение. Старик был убийственно серьезен, не курил всю дорогу, а если вдруг кашлял, то приглушенно, в кулак, и тут же заедал то ли леденцами, то ли таблетками.              Интересное началось, когда подошли к старому мосту — можно было перейти вброд, но старик заявил — к болотникам не полезем, этих тварей только сначала не видно, а потом набегут, мало не покажется. И река дальше шире и глубже, а подъема на мостовую может не оказаться.              Зак смотрел на приближающиеся громады разрушенных зданий, как на чудовищ, не забывая следить за пип-боем, подсознательно ожидая, что в окнах сверкнет оптика стрелка, или из-за ближайшего угла выпрыгнет монстр. Но город, освещенный только тусклым светом неполной луны, выглядел обманчиво спокойным.              Пошли по левой стороне набережной — торговец возле Супермарта утверждал, что на правом берегу засели супермутанты. Слева, мол, тоже есть, но в отдалении, можно пройти незамеченными.              Старые фотографии, которые Зак видел на уроках истории, не шли ни в какое сравнение с реальностью. Самые большие здания, которые он видел своими глазами, до сих пор были в окрестностях Супермарта, а на входе в Вашингтон любое из строений могло сравниться с ним размерами, и застройка была такой плотной, что шла кругом голова от попытки представить этот город до войны.              От передоза впечатлениями спасло только то, что шли довольно быстро. Старик останавливал только пару раз, прежде чем цыкнул сам Зак: впереди значилось четыре цели, двое за сухими деревьями и разбитыми машинами, еще двое внизу, у реки. Он дал рассмотреть экран пип-боя Джерико, тот раздумывал совсем немного, прежде чем решил разобраться с этой четверкой — засели на единственном пути, ублюдки. Брайана оставили в укрытии, а сами подобрались ближе, чтобы рассмотреть противника: дорогу могли преградить как тараканы, так и супермутанты, от распознания цели зависели дальнейшие действия, а пип-бой не давал информацию до попадания в прямую видимость. Когда VATS высветил лениво привалившуюся к дереву молоденькую рейдершу, а чуть поодаль, за разбитой статуей, еще одного паренька, Джерико указал, кто куда идет. Начинать выпадало Заку, и он старательно припоминал все, что говорил старик раньше: сначала снимать того, что подальше.              Надо отдать должное рейдерам — если бы не пип-бой, заметить их было бы куда сложнее, и уж тем более обойти со стороны. Стараясь не думать лишнего и довериться опыту наемника, Зак прицелился. Он не торопился. Дождался, пока парень высунется дальше, оглядывая улицу, и выстрелил. Попал с первого раза в шею и, зная, что с таким ранением долго не живут, переключился на вторую цель. Девка, услышав одиночный выстрел, замешкалась, но все-таки дернулась в сторону укрытия, и пуля, предназначавшаяся для головы, впилась в плечо, а следующие две и вовсе прошли мимо.              Ответные выстрелы звучали после короткой паузы — явно наугад. Зак убрался в сторону, следя за тем, чтобы не появлялось новых целей, и в несколько коротких перебежек зашел слева. Джерико присоединился к пальбе одновременно с новыми выстрелами Зака: когда рейдерша поймала еще одну пулю, старик уже убрал выбежавшего с лестницы на мостовую мужчины, а другого, укрывшегося снизу под самодельным навесом, выстреливал одиночными. Зак поспешил к нему, готовый в случае чего прикрыть тыл, но никого нового все еще не появлялось.              — Да что ты дергаешься, все равно сдохнешь, — Джерико выжидал, когда забившийся в угол и укрывшийся за нагромождением шин и кусков бетонных блоков мужчина высунется, но тот только выплюнул: «Пошел ты» и наугад выстрелил в ответ. Джерико пригнулся за невысоким ограждением, Зак и вовсе чуть не шлепнулся задницей на мостовую — выковыривать раненых из укрытий ему еще не приходилось.              — Ну все, достал, — старик, пригнувшись, пошел вниз, вперед себя столкнув по лестнице тело одного из рейдеров. Труп, пересчитав ступени, повалился вниз, а напуганный и загнанный в угол выживший выстрелил в него скорее с перепуга. Джерико поймал момент, когда тот еще не успел скрыться, прошивая пулей сначала руку, а после и голову.               — Ублюдки, — брезгливо сплюнул, подходя к свежеподстреленному, и коротко бросил Заку: — Приведи пацана, обшманай верхних и валим.              Зак отошел, стараясь не пялиться слишком, переключившись на мысли о Брайане: после Грейдича мальчишка хорошо научился прятаться, с ним все должно было быть в порядке.              Он как раз обшаривал тело, лежащее у основания лестницы, когда Джерико крикнул: «слева!» Зак пригнулся, еще не понимая, в чем дело, а в стену над головой ударила автоматная очередь, уходящая росчерком вверх и направо. Стреляли с противоположного берега, куда радар толком не дотягивался, и нападающие подобрали удобный момент, когда все отвлеклись после успешной перестрелки.              Заминка на пару секунд чуть не стоила жизни. Зак бросился было вверх, совершенно не рассчитав, что скорее всего не добежит, — место слишком хорошо простреливается, — как услышал за спиной голос Джерико, заглушаемый звоном в ушах и бешено стучащим сердцем:              — Да куда! — его дернули за рюкзак, уволакивая за нагромождение покрышек, прежде чем еще одна очередь ударила по шинам и стене над головой, осыпая каменной крошкой. Джерико буквально швырнул Зака вперед себя, и тот лежал, тупо глядя на стремительно пропитывающуюся кровью штанину наемника. Вид крови, осколки камней, бьющие по плечам, выстрелы, пустой стимулятор, упавший рядом, и еще один, почти сразу — все это мешалось в голове, парализуя ужасом. Джерико несильно хлопнул по щекам, до ушей с трудом дошел громкий, удивительно спокойный голос: «Дыши». Зак замотал головой, кивнул, унимая трясущиеся руки, и старался не смотреть на старика. У Супермарта все было совсем иначе.              Он наконец пригляделся к пип-бою — тот позволял высматривать цели, не высовываясь. Всего две метки!              — Супермутанты, — прошипел Джерико, уловив паузу между выстрелами. — Сможешь, не глядя на цель? По экрану?              Он не знал, может ли. Зубы стучали от страха, по шее за воротник текло что-то теплое — он что, ранен? Пристроить дуло винтовки на кусок выпирающего бетонного блока оказалось непросто — с того берега снова выпустили короткую очередь. Ругнулся Джерико рядом: «Не ссы, береги голову». Это была самая странная стрельба в жизни. Зак извернулся как мог, глядя на экран пип-боя, и выстрелил сразу же, как увидел большой процент попадания: руки и голова. Он рассмотрел цель только после того, как нажал на спуск: огромная туша, смахивающая на раздутого мышцами человека, но только до тех пор, пока не видишь уродливое, распухшее лицо. Он перевел прицел на второго стреляющего, промазал несколько раз, не в состоянии выкинуть увиденное из головы. «Ничего, все хорошо, они на том берегу, мы в укрытии…» — заклинание не действовало, одна из пуль, срикошетив от стены за спиной, ударила в наплечник.              — Да резче! — Джерико.              Новый выстрел не заставил себя ждать. Сначала так же, из укрытия, потом, плюнув на все, Зак перехватил карабин удобнее и высунулся, добивая противника: израсходовал чуть ли не два магазина, прежде чем супермутант повалился с мостовой в реку.              Только когда все затихло, и звон в ушах исчез, Зак смог прийти в себя окончательно. Испуганно ощупал затылок и шею: те были целы, натекло из пореза — осколком зацепило.              — Ты жопой смотрел по сторонам, когда решил под обстрелом в носу ковыряться?              — Я…              — Дебил, — Джерико, дернув пип-бой на себя, уверился в отсутствии новых целей, аккуратно высунулся и махнул рукой: — Вперед, бегом за пацаном!              Зак беспомощно мазнул взглядом по окровавленной ноге, но Джерико смотрел так сурово, что до Брайана он домчался в считанные секунды. Мальчишка чуть не кинулся на шею от радости: оба живы. Наемник появился чуть позже, хромая, но выглядел довольно бодро для только что подстреленного:              — Если у них там засада, вышлют на эту сторону свою свору: прочешут берег. Я быстро идти еще не смогу, так что валим вглубь, переждем в укрытии, пока уйдут, — он вел прочь от набережной, глядя по сторонам и стараясь беречь ногу. — Долго искать не будут, только учтите: они, конечно, тупые, но большие и смертельно опасные твари.                            Укрытием послужил один из разрушенных домов. Зака заслали вперед, проверять радаром, но здание оказалось пустым, а на последнем этаже все еще хромающий Джерико присмотрел устраивающую его комнату: с обзором на мостовую и проулок внизу, с хорошо сохранившимися бетонными плитами перекрытия и почти не порушенными кирпичными стенами.              Джерико наказал не шуметь лишнего, пип-боем у окон не светить и вообще молчать, пока не разрешит болтать. Баррикадирование двери легло на плечи Зака, Брайана отправили в самый дальний и безопасный угол, а Джерико, севший в стороне от двери, возился с ранами.              Закончив с делами, Зак присел рядом, с тревогой пытаясь рассмотреть, как старик с закатанной выше колена штаниной, в почти полной темноте, на ощупь обрабатывает разошедшиеся края. Темное пятно на голени, длинная багровая полоса на ладонь ниже колена — то ли осколком задело, то ли прошло по касательной, чудом не задев кость. Джерико вколол пару стимов еще в начале, но перебежка и поднимание по лестнице растревожило стянувшиеся края — Зак с ужасом думал, что не смог бы так: не то что раздавать указания и дойти до укрытия, но даже вколоть те самые два стима, не проронив ни звука.              А ведь, не отволоки Джерико зазевавшегося Зака за укрытие, была бы его нога цела… чего не скажешь о парне. «Да он же спас меня, черт». Всегда пара секунд, но как дорого они обошлись, а все могло обернуться куда трагичнее. Старик молчал, вкалывая еще один стим рядом с раной, и Зак с трудом сдержался, чтобы не попросить прощения сейчас же. Если бы не его растерянность…              Но Джерико приказал молчать, и ослушаться его — только сделать хуже.              Гнетущая тишина, вот как это называлось. Зак сидел, притянув колени к груди и грея пальцы дыханием, прислушиваясь к окружающему миру, снова вдруг ставшему непонятным и опасным. Было слышно, как где-то стреляют, и Зак не мог понять, насколько далеко — звук в городе распространялся иначе, и это нервировало. А когда к отдаленным звукам выстрелов и смутно слышному собачьему лаю присоединились низкие глухие голоса, сердце ухнуло в пятки. Зак уставился на Джерико, ища у него подсказки что делать, но старик только кивнул и приложил палец к губам — его показательное спокойствие действовало успокаивающе, но тревожно прислушиваться к голосам он не перестал. Глухое бурчание, рокочущие смешки, исковерканная неразличимая речь — если это были супермутанты, прихода которых опасался Джерико, то они явно не заботились о скрытности. Уродливые морды все еще стояли перед глазами, хоть Зак и едва-едва смог разглядеть их: они были даже омерзительнее гулей — те хотя бы больше походили на людей, пусть и сгнивших к чертям собачьим. Проверять обаятельность этих чудовищ меньше всего хотелось лицом к лицу. «Пусть они пройдут мимо. Пусть пройдут, пожалуйста. Эй, кто-нибудь, там, наверху? Пусть пронесет, — то ли молитва, то ли просьба к мирозданию засела в голове, Зак повторял ее на разный лад, а потом еще добавил: — И пусть мы дойдем до Ривет-сити все втроем, и со стариком все будет хорошо. Спасибо».              Он не знал точно, сколько времени прошло, прежде чем голоса исчезли в отдалении — скорее всего, не так уж и много, но время тянулось, как резина. Джерико все еще сидел у стены, когда Зак, осторожно подползя ближе к окнам, глянул на радар и, не увидев красных меток, подобрался сначала к Брайану — мальчишка умудрился задремать, клюнув носом в колени, — а потом и к старику, усаживаясь рядом:              — Эй? Джерико? — тихо, все еще боясь громких звуков. Наемник только вопросительно промычал, и Зак продолжил, посчитав это разрешением говорить. — Спасибо, что вытащил меня. И прости.              После собственного шепота вновь наступившая тишина казалась оглушительной. Джерико пошевелился, потер голень, проверяя, как сработали стимы, и снова ответил совсем не так, как ожидал Зак:              — Вывод сделал?              — Вывод? — туповато повторил вопрос, судорожно соображая, что бы ответить. — Напарник должен быть как ты — чтобы вытащил из-под пуль, если надо.              — Пф, — Джерико мотнул головой. — Признаю, детка, я хорош. Но нет, другое, — он дал еще пару мгновений на размышления, но ответил сам. — Одна маленькая заминка может стоить жизни тебе или другим людям. Если не сразу, то потом. Что бы было, раздроби пуля кость?              Такая перспектива нарисовалась в голове отвратительной картиной, Зак невольно съежился, подтягивая ноги ближе к себе:              — Тащили бы на руках?.. А стимуля…              — «Стимуля», — передразнил наемник, хмыкнул. — «Стимуля» на раздробленную к чертям кость — ты представляешь, как это срастется? Да даже если подействует, наступать на такую ногу нельзя. Тащить на плечах? Возможно. Придумать костыль? Вероятно. В любом маленьком, защищенном городишке, но не в Вашингтоне.              — Джерико, — получилось просяще, но старик снова прервал:              — Дерьмо случается, мальчик. Я готов к нему. А ты? — Зак тупо пялился в лицо старика, а тот вроде бы ухмылялся, но игра теней делала его лицо безумно уставшим. — Вот и подумай на досуге. Ты пришел, чтобы я научил тебя выживать на Пустошах, но все, что было до этого дня — ерунда. Это был твой первый урок.              Зак уперся взглядом в собственные пальцы. Джерико вздохнул, очевидно посчитав, что разговор окончен. Можно было встать и уйти, но Зак мялся, продолжая сидеть рядом, и вновь прервал молчание:              — Я к нему готов. С самого первого дня, — негромко, боясь потревожить Брайана или выдать их разговором. — С того дня, когда те, с кем я провел всю жизнь, захотели меня убить.              Джерико откровенно поморщился, мотнув головой:              — Помню, ты бредил про отца и побег из Убежища.              — Бредил? — сморгнул, вспоминая сто шестое и чувствуя неловкость: и что успел наболтать в бреду? — Насчет побега... Взять «живым или мертвым». Хотя, скорее все-таки «мертвым». У меня не было выхода, — вцепился пальцами в край куртки, боясь смотреть старику в лицо. Он еще никому толком не рассказывал, и Джерико, скорее всего, тоже было плевать. Но старик остановит, если что, прервет, и можно будет отшутиться или свалить все на усталость. — Я убил троих, когда бежал, — старик молчал, а Зак продолжал говорить, стараясь сохранять ровный голос: — Отец подарил мне в десять лет пневматическое ружье, — усмехнулся. — Пневматическое ружье и очередной рассказ про любимую библейскую цитату матери. А чуть больше, чем через месяц после девятнадцатилетия, сбежал. Убежище наводнили тараканы с поверхности, а меня захотели убить. Вот такой подарок. Так что я, наверное, готов к случающемуся дерьму. Потому и пошел к тебе. Учиться.              И пока Джерико не ответил, торопливо добавил:       — Спасибо.              Старик молчал действительно долго. В другом углу комнаты завозился и шмыгнул носом Брайан.              — Слушай, пацан, — Джерико несильно двинул кулаком в плечо. — Поверь старику, я знаю, что это такое — когда тебя хотят пристрелить те, с кем вчера был по одну сторону. Это хреново, но что есть, то есть. Нет незаменимых людей, а вот жизнь одна.              Зак скорее услышал, чем увидел, как Джерико потянулся к фляжке, свинтил крышку и приложился к горлышку.              Из временного укрытия ушли чуть позже, когда Джерико решил, что рана не растревожится и он не будет тормозить передвижения. Двигались тихо — ночь в Вашингтоне была одновременно и слишком тихой, и слишком живой. А еще слишком долгой. Заку казалось, что шаги слышно на всю округу: откатывающиеся из-под ботинков камни, собственное учащенное дыхание, но все это тонуло в далеком лае, отзвуках перестрелок где-то в глубине города и едва слышном вое ветра среди разрушенных зданий.              Решили не возвращаться к мостовой: был другой путь, более короткий, через подземку, только Джерико морщился, рассказывая о нем. «Гули, — он кривил рот, глядя в сторону, — не как ты привык, а дикари, настоящее дерьмо». Дикие гули для Зака были существами абстрактными, но отталкивающими. Он поморщился, невольно представляя Харю, бегающего по развалинам, скрюченного и пускающего слюни. Интересно, дикий — это лишившиеся разума обычные гули? А если так, от чего они дичают? И не опасно ли держать Харю в городе? Возможности сесть и обдумать новую информацию не было, это здорово нервировало, накладываясь на еще свежие впечатления от перестрелки с супермутантами.              «Увидишь что-то странное внизу — стреляй, скорее всего, окажешься прав. А нет — так что поделать, не повезет бедняге. Да и дикого гуля ни с чем не с путаешь». Перспектива неприятной встречи настолько занимала ум, что Зак пару раз запинался, заработав очередные затрещины от наемника. Большой мир оказался отвратительным местом: только смирился с существованием гулей и супермутантов, рассказывают о диких. Какие еще сюрпризы ждут впереди? «Нет уж, — думал Зак, — довести Брайана до Ривет-сити и домой, в Мегатонну, к черту старые города».              Перестрелки и рейдеры пугали, но пустые дороги утомляли — концентрироваться с непривычки становилось труднее. Зак продолжал следить за пип-боем и поглядывать по сторонам, подавляя желание через каждые пару минут спрашивать, долго ли еще осталось. Джерико говорил, что дойти должны к утру, но они уже упустили время, пережидая патруль супермутантов.              Несмотря на сон перед выходом, мысли расползались по сторонам: от унылых размышлений о гулях до того, насколько хорошо зажила нога Джерико. Зак смотрел на старика, идущего впереди, представляя себя на его месте. А ведь если продолжит вылезать за пределы Мегатонны, рано или поздно тоже словит пулю. Едва ли здесь на поверхности есть хоть один «целый» человек, по крайней мере, среди мужчин среднего возраста. Кто-то, в кого ни разу не стреляли, кого не резали и не били. Джерико, узнай эти мысли, сказал бы «все еще впереди», и Зак с неудовольствием соглашался, отстраненно пытаясь придумать, как избежать такой участи.              — Брайан, — Зак поравнялся с мальчишкой, стараясь говорить как можно тише. Джерико, хоть и ушел дальше, все равно обладал потрясающим для старикана слухом. — А у тебя шрамы есть?              Более тупого места и времени для вопроса едва ли можно было подобрать, но мысль, крепко засевшая в голове, не давала покоя. Мальчишка удивленно глянул на спутника и пожал плечами:              — На коленках есть, и еще собака кусала за ногу, и на спине есть, — он передернул плечами. — А что?              — Нет, ничего, — и угрюмо замолчал снова, пытаясь вспомнить хоть одну болячку на собственном теле, кроме синяков, то и дело остающихся после общения с Джерико.              Он понял достаточно быстро — если старик говорит «беги», значит, надо бежать, и можно даже не спрашивать от кого и куда. Мнимое спокойствие длилось недолго — уже скоро Джерико учуял что-то неладное, увел в укрытие, и правда, в стороне зазвучали тяжелые шаги и знакомые низкие голоса. Если по ночам такое творится, то как в Вашингтоне днем, когда притаиться куда сложнее?              Они пережидали еще два раза, перебежками продолжая путь к переходу. Не повезло на третий, когда миновали основные завалы, и оставалось всего-ничего, как говорил старик: пройти у старого узкого канала в укрытии высоких стен, еще пару домов, а дальше подземка с дикими, выход на набережную и прямая дорога до города.              Выстрелы ударили в камни совсем рядом, Зак успел рвануть в сторону, и он мог поклясться — не видел на радаре ни черта подозрительного до последнего момента. Брайан испуганно жался к стене, Джерико укрылся за куском каменного забора, а сам Зак тупо вытянулся за сухим раскидистым деревом, надеясь, что спутанные ветви если не спасут, то хотя бы укроют его от взгляда монстра.              Джерико ругался в открытую, то и дело давая ответные очереди. Зак пытался вклиниться, но мутант каждый раз стрелял совсем рядом, а когда по лицу хлестнуло отстреленными ветками, он затих и перестал дергаться. Огромная зеленая туша, затянутая в подобие брони, выпускала короткие очереди, не жалея патронов и, кажется, искренне веселясь. Он был один, что удивительно: может, отбился от группы, может и правда вышел поразвлечься.              Джерико вроде попадал по мутанту, но тот рычал и усиливал напор, прерываясь только на то, чтобы поменять магазин — когда же они у него, падлы, кончатся?!              В месиво очередей, бьющих по камню, вклинился новый звук — низкие выстрелы, прерывающие стрельбу сверху, отвлекающие мутанта на себя. Воспользовавшись заминкой, Джерико выскочил из-за укрытия, выпуская длинную очередь по ублюдку, высунулся и Зак, успев заметить, как мутант несется в сторону — на кого-то, кто стрелял с тыла.              Все затихло так же внезапно, как началось.              Брайан отлепился от стены, на всякий случай забегая за спину Джерико, сам старик сплюнул, настороженно глядя в ту сторону, откуда вот-вот должен был показаться вклинившийся в перестрелку. Был шанс, что тот уйдет молча, но Зак, как и остальные, все равно вглядывался в темноту. Они не опускали оружия, и рассчитывали на такую же реакцию у незнакомца — случайные встречи в бывшей столице редко бывают добрыми, даже если начались «неплохо».              Высокая фигура появилась у стены впереди — в тусклом свете рассмотреть пришельца было почти невозможно, оставалось только терпеливо ждать приближения. Он широко шагал, и все равно прошло бесконечно много времени, прежде чем из темноты постепенно проступили очертания оружия в руках — обычного дробовика — кожаной брони и дорожной сумки за плечом. Последним, что Зак рассмотрел, было лицо. Лицо чертового гуля.              Слова благодарности застряли поперек горла. Этот уродец был выше всех, кого Заку приходилось раньше видеть, исключая супермутантов, конечно. Джерико опустил автомат, хмуро оглядывая гуля:              — Спасибо за подмогу, парень.              Гуль не среагировал на благодарность, только мазнул взглядом по Заку: глаза у него были мерзкие, мутные, как у всех гулей, непонятного ночью цвета. Что было различимо — так это обнаженное мясо на лице, сгнившая кожа и клочья волос — пародия на человеческую прическу:              — Куда идете? — и голос у него подстать внешности, низкий и скрипучий.              — Ривет-сити, — Джерико не посчитал нужным скрываться. — До станции метро, там переход, дальше по набережной.              Гуль то ли захрипел, то ли зарычал, то ли пробурчал себе что-то под нос с таким угрожающим видом, что парень невольно отступил на шаг назад. Он переводил взгляд с Джерико на Зака и обратно, прежде чем выплюнул короткое:              — Пойдете впереди. Без глупостей.              А вот тут старик мог вспылить — держать кого-то за спиной? Даже Зак понимал, насколько это рисковано.              — Думаешь, будем стрелять в спину? — Джерико медлил с ответом, задумчиво рассматривая гуля. — Не доверяешь, понимаю, но зачем помог?              — Долго, — он даже не сменил тона. — Дорога одна, вы ковырялись пятнадцать минут, я тороплюсь. Хватит болтать.              Джерико хмыкнул, недовольно качая головой:              — Ладно, черт с тобой. Иди замыкающим, подальше, чтобы я не думал о сохранности своих парней, — вроде как «разрешил», только в положении хозяина ситуации, как ни погляди, был гуль. Конечно, они бы разобрались с этим мутантом и сами… потом, как-нибудь, но уродец сделал работу проще, а теперь пойдет крайним, на расстоянии — куда более выигрышное положение, чем у них самих. Захочет перестрелять — перестреляет, только смысл? Раз уж оставил в живых сразу — а мог «подсобить» мутанту.              Зак буквально чувствовал исходящее от Джерико напряжение.              — Мы говорили с тобой о дерьме, — буркнул старик, проходя вперед, когда гуль оказался на приличном расстоянии за спиной. Не знаешь, что он там, никогда не угадаешь, захочет подойти на дистанцию выстрела дробовика, подойдет. — Так вот, будь готов.              Дерьмо было повсюду. Зак шел за Брайаном, напряженный дальше некуда: казалось, что эта гульская морда, шагающая в темноте за спиной, вот-вот снесет голову мощным выстрелом, или всадит дробь между лопаток. Зак знал, какой урон наносят дробовики, Джерико рассказывал в деталях, не жалея кровавых подробностей. Он не мог избавиться от навязчивых мыслей до такой степени, что начинал чувствовать фантомные боли — там, куда, по его мнению, выстрелит гуль. Джерико и Брайан, конечно, успеют скрыться, а вот он сам будет валяться, харкая кровью, и… с мыслей о мучительной смерти Зак отвлекся на размышления о том, будет ли Джерико хоть немного жалеть о потере. Все-таки, много времени провели вместе, можно было надеяться, что старик относится к нему хоть немного хорошо.              Долго отвлекаться не выходило — в одном из узких проходов обходили мины, а после очередных завалов, рассмотрев чернеющий провал спуска в подземку, Зак постарался приготовиться к худшему. Предвкушение встречи с дикими гулями заставляло цепляться за рукоять и цевье, заодно судорожно вспоминая те приемы рукопашного боя, что показывал старик — на тот случай, если магазин поменять не успеет, а дикий окажется рядом. Несмотря на волнение, он надеялся, что готов к встрече. Но быть готовым к такому нельзя.       В подземном переходе, соединенном со станцией метро, сохранились системы освещения, так что болезненно худую фигуру гуля он увидел еще издалека. Дикий стоял, горбясь, сложив руки перед животом, и глядел куда-то в пустоту перед собой, склонив голову к плечу. Из одежды на нем остались только изодранные штаны, а цвет тела наводил на мысли о полном отсутствии кожи. Зрелище было настолько отвратительным, что не оторвать взгляда, но больше Зак попросту не успел рассмотреть: дикарь кинулся им на встречу как-то сразу — вот стоял неподвижно, а вот уже мощными прыжками несется навстречу автоматной очереди. Звук выстрелов в замкнутом помещении ударил по ушам. Гуль сделал еще несколько шагов скорее по инерции, упал, не дойдя до них совсем немного. Джерико даже не замедлил шаг, проходя мимо, а вот Брайан и Зак притормозили, рассматривая труп:              — Гадость, — озвучил мальчишка общие мысли, а Зак мог только молча пялиться на искаженное, раздувшееся лицо, вылупленные глаза и перекошенную челюсть с кривыми человеческими зубами. Передернуло от отвращения — они когда-то были людьми, вот эти уроды?              — Резче! — рявкнул Джерико. Пришлось поторопиться.              Старик убил еще одного, лезущего с боковой лестницы. Зак даже не стал смотреть в ту сторону, и с трудом не бежал за Джерико след в след, только чтобы быть подальше от диких уродов. Желание скорее выбраться наверх сыграло злую шутку: он как раз поравнялся с той самой лестницей, где Джерико уложил одного из уродов, когда из-за его тела вылез второй: те же выпученные глаза, один больше другого, сухое мясо мышц и распахнутая пасть.              Руки не слушались, Зак промазал прикладом мимо плеча, выстрелил, даже не отследив, куда именно попал. Дикий замешкался только на секунду, а еще через мгновение получил заряд дроби в грудь, и завалился назад, скатываясь вниз по лестнице. Молчаливый чужак за спиной убрал дробовик, давая возможность уйти ближе к своим, и Зак, уставившийся в его непроницаемое лицо, рванул за Джерико, ушедшим вперед, со всей мочи. Он тоже был гулем — и это было отвратительно вдвойне.              На поверхность Зак чуть ли не выбежал, по дурости взглянув на пип-бой только тогда, когда оказался наверху: будь там чужаки, чью-то голову уже давно бы прошила пуля. Над горизонтом светлело, но сон как рукой сняло — последние встречи разбудили покруче ведра холодной воды на голову. За плечами половина пути, они все живы и относительно целы, а это здорово воодушевляло, как и то, что в ближайшее время спускаться в подземку не придется.              Даже тот страшный гуль, что все время держался в отдалении, показался на глаза. Надо было поблагодарить его — Зак понимал, что чужак спас его, по сути, два раза, и даже открыл было рот, но гуль не стал подходить к ним, просто свернул к одному из зданий, скрываясь за высокими дверями.              — Это… он куда? — Зак недоуменно ткнул пальцем вслед гулю. — Разве не за нами?              Джерико ухмыльнулся, наконец прикуривая, чем ввел Зака в еще большую оторопь.              — Город гулей, — пояснил наемник, с нескрываемым удовольствием затягиваясь сигаретой. — Отличное место выдохнуть перед продолжением пути. Можешь оглядеться, но далеко не ходи.              Город гулей? Так вот он где… Довольно большая, пустая, мощеная площадка с выходом из подземки и огромным зданием, в которое и зашел гуль. Зак пригляделся — «Национальный музей американской истории». Он понятия не имел, зачем ему эта информация, но запомнил, просто на всякий случай, как выглядит здание и где оно находится — тот самый город «без гладкокожих». Он припомнил мертвых гулей у костра — они не смогли, сбежали из Вашингтона, хотя так хотели попасть сюда. А Зак дошел. С помощью Джерико, в компании мелкого пацана и сопровождении гуля, но прорвался, и это тешило самолюбие отдельной статьей — они сделали то, на что у многих не хватало сил.              Внезапная передышка оказалась неожиданностью — надо бы сесть, передохнуть, но Зак чувствовал нездоровую активность. Его все еще дергало от вида диких гулей, и все еще звенело в ушах от выстрелов. Стрельба у Супермарта была куда проще. Открытые пространства, другое звучание выстрелов, возможность пальбы с большого расстояния — городские столкновения совсем не походили на то, к чему он привык. Лабиринты улиц и завалов, где за каждой тенью может быть опасность, и не что-то безобидное типа кротокрыса или собаки, а невообразимая мутировавшая мерзость. Взять хотя бы супермутантов — огромные, как куски скал, сильные и трудноубиваемые — Зак помнил, сколько патронов ушло на то, чтобы уложить самого первого, на набережной. Или дикие — он думал, что уродливее гулей нет никого, но ошибался — дикие гули были еще хуже и гаже на вид, и непредсказуемее, и опаснее. Город больше всего был похож на огромную ловушку, стоит зазеваться — тебя раздавит.              Надо было отвлечься, и лучшим вариантом казалось пристать к старику. Джерико как раз отошел к углу дома у дороги, поглядывая по сторонам и продолжая дымить сигаретой.              — Дай покурить, а? — Зак оперся о стену рядом с наемником. Дымить не хотелось, хотелось только занять себя чем-нибудь нейтральным. Джерико фыркнул:              — Нет, — на разговоры он явно не был настроен. На Брайана не переключишься: он сидел в сторонке, прикорнув — использовал любую возможность поспать; вот у кого стоит брать пример. Но уходить Зак не торопился, рассеянно оглядывая здания на другом берегу реки. Стоять вот так было хорошо — ни одной красной цели на пип-бое, спокойно, странный гуль свалил, Джерико рядом, привычно курит свои вонючие сигареты, скоро рассвет и все, в общем-то, отлично. Зак уже предвкушал, как ступит на борт города-корабля, как посмотрит на него ночью — наверняка очень красиво.              Взгляд сам собой зацепился на мельтешение между мусорных куч на той стороне улицы, ярдов за двести: вереница темных фигурок, неторопливо двигающихся в сторону Грейдича. «Торговцы, наверное, — устало думал Зак, зацепившись на них взглядом, — тоже предпочитают передвигаться ночами». Те скрылись за насыпью, снова мелькнули среди деревьев, и ступили на освещенный участок дороги.              Синий комбинезон вспыхнул ярким пятном на несколько долгих секунд, прежде чем снова скрыться в тенях раннего утра.