Талион

      Страх гнал из Мегатонны, настойчиво толкая в спину, но по какой дороге идти и что делать Зак всё ещё не понимал. Можно было остановиться на ночь в Спрингвейле, но единственный пригодный для жилья дом был испорчен собственными руками: труп шлюхи остался внутри и наверняка уже частично разложился, пропитав зловонием все вокруг — такой запах долго не вытравишь, уж точно не за один вечер.              — Воды… — сиплый голос откуда-то справа. Взгляд мазнул по сгорбленной фигуре, застывшей на камнях. Зак помнил этого старика: Микки, так, кажется, его звали. В самый первый вечер он поделился с Миком пивом, как-то пару раз отдавал ополовиненные бутылки воды — таким убогим и нуждающимся тот выглядел. Но старый ублюдок всё так же продолжал сидеть у городских ворот, клянча у каждого встречного, и уже через пару недель на смену жалости пришло раздражение: Зак, проходя мимо, старался даже не глядеть в его сторону, и скоро бродяжка перестал окликать, запомнив — с этим парнем ловить нечего. А теперь то ли не признал в потемках, то ли настолько отчаялся, что подал голос, но его бормотание потонуло в гомоне спутанных мыслей.              С каждым шагом от дома Зак все больше чувствовал усталость и всё меньше понимал — что делать дальше, куда идти? В Вашингтон? Оттуда только вернулись. Тащиться сквозь весь город к Подземелью — за каким чертом? Вернуться в Мегатонну? Тоже не вариант: даже ночевать в одном городе с Джерико было стыдно: сложно не думать о своей тупости, находясь неподалеку от знающего о провале учителя.              Можно было встать где-нибудь неподалеку, среди каменных завалов, переждать до утра и подумать обо всём на свежую голову. А ведь старик рассказывал про обустройство стоянок, в том числе ночных, но теперь, когда эти знания были нужны больше всего, в голове свистел сквозняк. Эта беспомощность заставляла чувствовать себя еще отвратительней — вдруг показалось, что все бесполезно, что нет толка ни учить что-то, ни пытаться совладать с новым миром. Можно сесть, как этот проклятый попрошайка, и клянчить, клянчить, и доживать так, убогим и больным, до глубокой старости.              — Пожалуйста, — Микки всё не унимался, потянулся, чуть не падая с камней, повысил голос, — воды, так хочется пить…              — Ну так иди, — Зак раздраженно кивнул на застоявшуюся радиоактивную лужу впереди, — попей. — И, дернув за лямку рюкзака, ушел вперед, петляя среди камней в глупой надежде, что выход найдется сам собой, если просто делать что-нибудь. В конце концов, убеждал он сам себя, не случилось ничего действительно страшного. Все живы, остальное поправимо, надо только взять себя в руки и собраться с мыслями. А сесть у ворот всегда успеется.              Зак обернулся на Харона только раз, но тот куда больше внимания уделял окрестностям, а не своему нанимателю. Да, это приобретение оказалось совсем не таким, каким должно было быть. Гуль не высказывал мнения, не спрашивал о целях, не поучал, не пытался избежать работы, просто делал то, что приказано, и это послушание было совершенно диким. Зак привык к внутреннему протесту, привык видеть, как приказы обсуждаются и исполняются через силу. Взять хотя бы жизнь в Убежище, где люди могли себе позволить быть нерасторопными и ворчливыми — несмотря на культ Смотрителя, обсуждать и быть недовольными чем-то было делом нормальным и понятным.              — Эй, — ещё расстроенный после несостоявшейся встречи с Джерико парень уныло уставился на тонущий в сгущающейся темноте пейзаж. — Где лучше переночевать? — не знаешь сам, спроси другого, в конце концов, не зря же на контракт потрачены две тысячи крышек.              Гуль откликнулся мгновенно:       — В Мегатонне.              — Не подходит, — Зак качнул головой, почувствовав на себе тяжелый взгляд громилы, и устало отмахнулся: — Мы только что оттуда свалили, — во взгляде наемника за привычным безразличием мелькнуло то ли непонимание, то ли раздражение, и пришлось пояснить, удивляясь, как нелепо звучало со стороны. — Там Джерико. Другой вариант?              — У ворот Мегатонны, — интонации Харона не менялись, но Зак с каждым вопросом чувствовал себя все более неуютно.              — Нет. Ещё? — у входа в город торчал Микки, да еще и старый протектрон скрипел над ухом, а от него тошнило ещё с первой ночи на поверхности. Кроме того, даже такая близость к дому — бывшему дому, — только подчеркивала идиотизм ситуации, а мало кому понравится чувствовать себя идиотом слишком долго.              Харон не отвечал, только очень внимательно смотрел в глаза до тех пор, пока Зак не отвел взгляд:       — Ты обозначил самые логичные места, но они не подходят. Я… — сбежав из Мегатонны, Зак пошел на поводу эмоций. Он прекрасно понимал, как дико и глупо это выглядело со стороны, особенно для человека вроде Харона, но решение менять не собирался: метаться туда-сюда, как подстреленному в жопу кротокрысу, ещё хуже. — Просто смирись, со мной придется туго в первое время, — и добавил, уже менее уверенно. — Но, по крайней мере, я не держу тебя безвылазно в грязной забегаловке.              Судя по всему, причина не слишком впечатлила наемника, но спорить ему было не интересно. Его безразличие, наложившееся на душевный раздрай, здорово нервировало: одновременно хотелось и снова слить эмоции, и тихо забиться в угол, просто отоспаться, не думая ни о чем. Жизнь в Убежище сейчас казалась сном, легким и нереальным — не бывает так в большом мире, чтобы каждую ночь, засыпая в собственной кровати под теплым одеялом, быть уверенным в безопасности завтрашнего дня.              — Просто скажи, где можно встать без лишних проблем, — Зак на мгновенье зажмурился, выдохнул. — Пожалуйста. Голова не работает.              Гуль буркнул что-то, но повел за собой, и Зак был действительно благодарен за это.              Встали на свободном пяточке между камней, в некотором отдалении от дороги — заметить случайно невозможно, Джерико бы одобрил. Сухие дрова занялись быстро, костер, разведенный в небольшом углублении, не дымил, но давал достаточно тепла, чтобы можно было согреться — несмотря ни на что, он так и не привык к здешним ночам.              Клонило в сон, но стоило задремать, как перед глазами бесконечной чередой мелькали события дня, заставляя нервничать и накручивать себя еще больше. Оказалось, что легче клевать носом и пытаться забить себе голову хоть чем-то посторонним, только чтобы не думать об одних и тех же провалах по десятому разу. От упорного разглядывания пляшущих языков пламени Зак переключился на слежение за руками Харона — тот как раз сидел по другую сторону костра, занимаясь чисткой оружия. Четкие, выверенные движения темнеющих оголенным мясом пальцев гипнотизировали: свое оружие гуль наверняка был способен разобрать и собрать даже в полной темноте.              Когда в голове снова мелькнуло «А Джерико бы отругал», Зак тоже потянулся к оружию — нечего отлынивать: в Подземелье после починки отстреляли магазин, а значит, надо чистить. Только вот, в отличие от гуля, у Зака получалось не так ловко.              — Харон? — сидеть в полной тишине и дальше Зак не смог, вновь ловя себя на ненужных мыслях. — Тебя не интересует, куда мы идём? — громила в подчинении только вторые сутки, и за всё это время ни разу не обратился первым, не проявил инициативы, это настораживало, и момент показался отличным для такого разговора.              Гуль как раз заканчивал со сборкой и ответил сразу, не поднимая взгляда от дробовика:       — Мы никуда не идём.              — Сейчас нет, но пойдём утром, — затянуть наемника в разговор казалось чрезвычайно важным — отличный повод отвлечься. — Почему не спрашиваешь?              Но гуль, как обычно не расположенный к пространным диалогам, отвечал сухо и коротко:       — Ты даешь задание, я выполняю.               — Разве тебе не надо знать, что я собираюсь делать? — руки застыли над разобранным карабином. — Джерико всегда спрашивал.              — Я не Джерико, — резонно заметил громила, даже не изменившись в лице. Щелчок вставшего на место ствола дробовика подтвердил его слова.              «А то я не заметил».       — Я не понимаю, — Зак растеряно растрепал волосы на затылке. — Ты постоянно отмалчиваешься, это нервирует. Даже не спрашиваешь, кто я такой, откуда пришел и какого черта делаю. Неужели тебе не нужна дополнительная информация о нанимателе? Какая-нибудь такая ерунда?              Харон поднял взгляд, уставился на Зака потонувшими в резких тенях глазами:       — Трата слов, — и отвернулся, посчитав разговор завершённым. — У меня достаточно информации на этот вечер.              — Хорошо, давай по-твоему. Это приказ, — Зак не собирался так просто отставать. — Рассказывай, что за херня.              Глубокий выдох, неразборчивое приглушенное ворчание, но после недолгого молчания гуль все-таки заговорил:       — Достаточно вводных данных. Судя по поведению, в наемники ты подался недавно. Вы вели в Ривет-сити мальчишку. Мойра не упоминала его в своём рассказе, вернулся Джерико один. Значит, либо дело успешно завершено, либо мальчишка потерян в пути. В Вашингтоне ты отстал от группы, хотел нагнать своих, но наткнулся на кентавра неподалеку от Подземелья. Едва ли это случилось в составе группы, при таком раскладе сцена в Мегатонне выглядела бы иначе.              Гуль говорил без остановки, проговаривая слова, негромко и чётко. Про автомат Зак просто забыл, глядя на громилу.              — Ты не подошел к Джерико, значит, скорее всего, вы разошлись из-за личных разногласий. Вероятно, с твоей подачи, это задевает и дезориентирует тебя. Вчера ты обозначил планы: договориться с Джерико, обчистить рейдеров и перепродать товар. Провал по первому пункту обрушил все. Сейчас ты не знаешь, что делать дальше, ждать конкретных приказов до завтра не имеет смысла.              Зак мысленно цеплялся за слова, надеясь поймать хоть одну ошибку в рассуждениях, и не мог. Неужели все это время, с самой первой встречи и дальше Харон наблюдал за ним, делал выводы и запоминал?              — Пока ты не решишь, что делать, моя работа — обеспечивать твою безопасность и выполнять текущие поручения. Даже такие, — гуль обвел белесым взглядом место стоянки. — Ответ устраивает?              Зак сморгнул, заторможено кивая:       — Так лучше, — хотя ни черта не было лучше. Вернувшись к смазке оружия, он судорожно думал, что успел узнать о Хароне сам, кроме написанного в контракте и… не мог сделать больше ни одного вывода. Это здорово задевало.              И все равно, гуль не мог знать всего. Сообразив, Зак не преминул ткнуть его в это:        — Я из Убежища, вот этого ты точно не знал.              — Пип-бой, — тени от костра исказили и без того жуткую морду. Зак почувствовал, как кровь приливает к лицу от стыда. Пора спать, если такую дурь несешь. — Но я бы подумал то же самое и без него. Это объясняет многие твои решения.              — Какие, например? — и без того паршивое настроение испортилось вконец.              Харон уставился в лицо Зака своими белесыми глазами и четко проговорил:       — Непоследовательные.              И всё-таки с Джерико было проще. Гуль вроде бы не производил впечатление человека, склонного к словесным конфликтам, но в его словах Зак слышал издевку. Продолжать разговор казалось бессмысленным.              С трудом покончив со сборкой карабина, парень улегся неподалеку от костра, провозился какое-то время, но снова повернулся к громиле:       — Так что насчет сна? Может, ты всё-таки передумал? — заметив то самое непередаваемое выражение лица, предшествующее всем прочим отказам, Зак решил пойти по легкому пути. — Это нездорово, не понимаю, как можно сохранять высокую боеспособность без сна. Так что — да, это тоже приказ, спи хоть по паре часов, если не прикажу обратного.              После секундного промедления Харон кивнул:       — Разбужу перед рассветом.       «Хоть какие-то подвижки».              Вновь опустившаяся на стоянку тишина навалилась каменной грудой. Зак не мог уснуть, ворочался, с отдаленным ужасом понимая, что Харон прав: утром придется решать, что делать дальше. Денег осталось не так уж и много, мест куда податься и того меньше. Действовать по накатанной? Вернуться в сто шестое и вынести оттуда всё, что не вынесли с Джерико, сплавить первому попавшемуся барахольщику? Но Мойре уже напродавали добра на приличное количество крышек: ещё немного, и она согласится работать только бартером, несмотря на всё хорошее отношение. Другой торгаш, Вольфганг, вставший у ворот, Зака недолюбливал и наверняка при попытке сбыть товар собьет цену до неприличия. Да и, если подумать хорошенько, в том Убежище не осталось ничего дельного: разве что разобрать на детали терминалы и открутить от стен доисторические шкафы.              Брошенный разозлённым Джерико вариант устройства поломойкой к Мориати был вовсе за гранью реального — лучше пойти безоружным в логово супермутантов, чем так унижаться. Невесёлые мысли унесли в дрёму. Зак то и дело выныривал в реальность, ошалело глядел по сторонам и, вспоминая, где и с кем находится, отключался снова.              Харон, как и обещал, разбудил до рассвета. Еле подрав глаза, Зак подобрался ближе к огню и сонно уставился на экран пип-боя: вокруг чисто, даже долбаные мутанты предпочитали спать в такую рань. Бесцельно переключать вкладки пип-боя скоро надоело, внимание будто само собой переместилось на гуля, привалившегося спиной к ближайшему валуну: с закрытыми глазами тот еще сильнее походил на обгоревший труп — настолько отвратительное зрелище, что глаз не оторвать.              Зак попытался представить, как кожа покрывается нарывами и язвами, где-то отслаивается, обнажая мясо, где-то покрывается плотными рубцами, как клочьями вылезают волосы и отпадают куски скальпа… А нос? Что там, кожа и хрящи? Он должен был провалиться ещё в первые недели, примерно наравне с гниением ушных раковин. Как ни погляди, не самый приятный процесс, есть с чего испортиться характеру.              Когда небо над горизонтом чуть посветлело, Зак полез в рюкзак за едой — бобы со свининой, чудом пережившие больше полутора столетий были своего рода лотереей: сожрёшь одну банку, и всё будет в порядке, сожрешь другую — промучаешься с животом целый день. Что они туда пихали такого, что двести лет протянули?              Вкуса он не чувствовал, методично пережевывая бобы и тупо глядя на блёклую этикетку: часть картинки стерлась от времени, часть размыло водой, но с уцелевшего фрагмента на Зака взирало существо, похожее на довольного кротокрыса — свинья, та самая, из которой была свинина. В школе рассказывали про довоенный животный мир, и Заку всегда было странно слушать о нем. Погибли все: и курицы, и свиньи, что в правительстве, что на фермах, а долбаные консервы остались. Консервы и тараканы.              Мысли лениво перекинулись на рассказы учителя о потерянном мире, далёком для жителей сто первого не меньше, чем для людей с поверхности, потом — на виды Вашингтона и Грейдича, лежащих в руинах. Всё это, настоящее, прошлое, было одинаково чужим для него. Зак чувствовал себя застрявшим между мирами — сбежав из прошлого, всё ещё не мог привыкнуть к настоящему. Как хорошо и просто было во время тренировок с Джерико: чёткая цель, учитель рядом, крыша над головой. Даже та вылазка в окрестности «Супермарта», положившая начало истории с Брайаном, сейчас казалась чудесной. Рейдеров удалось убрать почти чисто, барахла с них перепало прилично…              Озарение пришло внезапно. «Супермарт»! Мойра говорила, что там должно остаться навалом всякого добра, так может стоит попытать удачу? Да, Джерико твердил об опасности, но это было хоть каким-то решением проблемы. Тем более сейчас, когда в напарниках довольно опасный с виду гуль и можно рассчитывать на успех. Вынести из «Супермарта» всё полезное, а кому сплавить товар… Харон должен знать торговцев в Вашингтоне и окрестностях лучше самого Зака и даже, наверное, Джерико, безвылазно сидящего в Мегатонне последние годы.              Когда Харон открыл глаза и поднялся на ноги, разминая затекшие конечности, Зак с ходу задал интересующий вопрос, наплевав на утренние приветствия:       — Знаешь что-нибудь о «Супермарте»?              После сна голос гуля звучал еще более хрипло, чем обычно:       — Крупный старый магазин. Главный зал разграблен, как и большая часть складов. В последний месяц занят группой рейдеров. Сидят тихо, не дёргаются, может быть, нашли что-то.              А ведь они с Джерико проходили мимо «Супермарта» совсем недавно, ублюдки, получается, уже засели там — можно было неслабо нарваться.       — Как думаешь, есть смысл выбить их оттуда и проверить, что хорошего внутри?              Харон не стал отвечать и уставился на Зака с абсолютно нечитаемым выражением лица, а через пару мгновений впервые обратился с вопросом сам, кивнув на оружие:       — «Пип-бой три тысячи», на нем должна стоять VATS, умеешь пользоваться?              Зак кивнул, косясь на руку с компом:       — Стоит. Пользуюсь иногда. Неудобно.              — Выносной модуль, — Харон подошел, усаживаясь рядом с Заком, вопросительно глянул, коснувшись пип-боя, и потянул руку на себя, поворачивая и отщелкивая что-то: небольшая узкая платформа с креплениями, больше всего напоминающая сенсор.              — Устанавливается на ствол — Харон повертел сенсор, позволяя Заку рассмотреть его со всех сторон, и, видя откровенное удивление на лице парня, продолжил объяснения. — Позволяет точнее определять вероятность попадания. В системе можно выбрать три основных вида оружия, просчёт поправок идет с точностью до ста процентов. Но модель для гражданских, с урезанным функционалом. Для полного раскрытия возможностей нужно дополнительное оборудование.              Рассказывая, Харон прилаживал модуль, Зак оторопело следил за ним, защелкивающим крепления, и даже не дернулся, когда гуль снова потянул за руку, по-хозяйски ковыряясь во вкладках пип-боя.              — Карабин, девятимиллиметровый… Есть свободная позиция. При смене оружия система выберет нужное автоматически, — он вбивал данные: выбрал из стандартно предложенных, внеся некоторые правки по ходу. — Надо поставить оптику до выхода к «Супермарту».              — А… — Зак захлопнул рот, осматривая новый элемент на стволе. — Это каждый раз прикреплять? А если во время перестрелки другое оружие понадобится?              — Гражданская версия не предусматривает частую смену оружия. Придется менять вручную. Или использовать как сейчас, без модуля, но процентные попадания и поправки могут высчитываться неверно.              — А ты… — Зак искоса глянул на гуля. — Ты довоенный? Или тоже из Убежища? Откуда все это знаешь?              Харон скривил губы, то ли поморщился, то ли оскалился:       — Не имеет значения. Приходилось работать со многими видами техники. Этого достаточно.              Ну что же, по крайней мере, с ним можно было говорить об оружии — в этом они с Джерико были схожи, да и старик тоже не любил говорить о себе… только вот не знал столько о довоенной технике.              — Говоришь, для полного раскрытия нужна установка дополнительного оборудования… Что за фишки, и где это можно сделать? — раз уж громила знал столько, грех не задать вопросы. Да и если то, что сейчас казалось «волшебными» возможностями, можно усилить и увеличить, почему бы не узнать об этом? Все-таки, пип-бой не раз спасал жизнь, а без радара Зак вообще не мыслил себя на поверхности.              Харон уже знакомо то ли пробурчал, то ли прорычал что-то, прежде чем ответить:       — Синхронизация с тактическими очками или шлемом. Можно не коситься на экран, вывод информации прямо перед глазами. Вариант: установка синхронизованного прицела — вероятности попадания, данные по баллистике, расстоянию и поправкам будут выводиться уже туда — менее гибкий способ, подстроенный под одно оружие. Аналоги у Братства Стали и Анклава, — левая часть лица дернулась — то ли тик, то ли ухмылка. — Добиться доступа к этим технологиям довольно непростая задача. Можно попытать удачи с техниками вне организаций, но подобная работа требует специфических знаний. Учись стрелять без вспомогательных устройств.              И с этим было сложно не согласиться.       Рассказ о VATS немного разрядил атмосферу, у Зака появилось, чем занять мысли, даже Харон, казалось, немного расслабился. По крайней мере, то напряженное молчание, что висело прежде, уже не казалось таким давящим.              Послушав наставления, Зак согласился снова оттащиться в Мегатонну: хоть магазин Мойры и находился недалеко от городских ворот, а Джерико никогда не выходил такую рань, он все равно озирался по сторонам, как воришка, задумавший неладное, и разве что не втягивал голову в плечи, когда вдалеке показывался кто-то, хоть каплю похожий на старика.              Сонная, растрепанная Мойра встретила лучезарной улыбкой в отличие от смурного телохранителя, с которым Харон снова сыграл в гляделки. Охранник Мойры опять продул и сверлил взглядом спину гуля всё время, пока тот занимался приладкой прицела — девушка открестилась от этого дела, кивнув на верстак, а сам Зак не рисковал лезть, полностью отдавая себе отчет в степени кривизны рук.              Он внимательно следил за Хароном, стараясь запомнить, как тот работает, и вроде бы понимал общий принцип. «Надо будет попросить научить всему этому», — с завистью думал парень, снова проматывая в голове слова гуля: «Приходилось работать с многими видами техники». Чем дальше, тем больше он понимал: хочешь жить — придется вникать во все это дерьмо, и чем скорее, тем лучше.              Закончив с приладкой, Харон уставился на Зака и задумчиво проскрипел:       — Нужен пистолет под сорок пятый калибр с глушителем.              — Зачем? — Зак покосился в сторону Мойры, оставшейся за стойкой и смиренно прикинул оставшиеся крышки, даже не надеясь на нормальный ответ. Харон удивил, буркнув:              — Начальная скорость патрона, легче глушить, хорошая мощность, — и, увидев непонимание, дополнил. — Если понадобится снять кого-то тихо. Работать руками или ножом ты не умеешь, учиться долго. Это самый простой способ.              Лезть с дальнейшими расспросами Зак не стал.       Внезапная покупка нового пистолета прошла на удачу хорошо: у Мойры как раз нашелся один, замеченный Хароном на оружейной полке. После недолгих переговоров удалось обменять на девятимиллиметровый с доплатой. На стволе Зак, приглядевшись, смог прочитать: «USP Tactical». Пистолет лежал в руке непривычно и ощущался немного тяжелее за счет глушителя, но Харон в кои-то веки выглядел довольным приобретением, и Зак плюнул: надо — значит, надо. Да и правда, лучше уж бесшумная стрельба, чем меньше внимания к собственной персоне, тем безопаснее, а потраченные крышки… Мертвецам крышки ни к чему, живые найдут, где заработать.              Город покинули сразу по окончанию работы, задержались неподалеку от Спрингвейла — пристреляться, и только после двинулись в сторону «Супермарта». Когда Мегатонна оказалась далеко за спиной, Зак все-таки задал не дающий покоя вопрос:              — Я ещё не работал в помещениях, есть какие-то правила? — конечно, гуль не Джерико, но в понятие «охраны» можно вписать и проведение инструктажа по технике безопасности во время штурма зданий. Откажется отвечать — так в приказном порядке.              Харон, видимо, пришедший к похожему выводу, скосил взгляд только на мгновение:       — Береги уши, — кивнул на ствол. — Другая акустика, может быть непривычно. Поначалу работа на пистолете. В здании два входа, пойдем в левый, двустворчатые двери. Заходим одновременно, крестом, — Харон остановился, глянул по сторонам и быстро прочертил в дорожной пыли мыском ботинка линии движения. — Сразу по заходу — небольшой холл. Закрываем двери, смотрим на радар. Количество целей и их положение на тебе, показываешь мне, я веду. Главный зал — просторное помещение с высоким потолком, выбирался туда несколько месяцев назад, едва ли что-то изменилось слишком сильно. В центре — лабиринт из стеллажей, стойки — впереди и справа у стены в другом конце помещения. Скорее всего, их будут использовать как относительно безопасное укрытие — стены стоек под кассами на первый взгляд надёжные. Но в крайнем случае патрон пять пятьдесят шесть их простреливает.               — Пять пятьдесят шесть… Погоди, так что, за бетонными плитами укрываться можно или нет? — о пробитии препятствий Джерико рассказывал, но не полно, в рамках рассказа о боях в городских условиях. Предполагалось, что у них ещё будет время для пополнения информации, но всё пошло кувырком, и Зак до сих пор скверно понимал, где можно чувствовать себя в безопасности, а где лучше долго не сидеть.              — Можно. Зависит от толщины плиты, качества бетона, армирования и калибра.              — А что с калибрами?              Харон снова вперился взглядом, от которого в лучшем случае хотелось втянуть голову в плечи:       — Я не лектор.              — Но уже много чего рассказал. А мог бы промолчать, как делал все остальное время.              Гуль глухо буркнул что-то, прежде чем жестко ответить:       — Необходимо для сохранения жизни нанимателя. Соваться к рейдерам с пип-боем на руке, не зная про выносные модули — самоубийство. Идти на штурм, не договорившись о тактике — двойное самоубийство. Просвещение по части патронов, пока нужные находятся в твоем арсенале, вне моей компетенции. Можно продолжить по делу, или заодно прочитать лекцию о том, как правильно подтирать задницу?              Шутил и грубил Харон ровно тем же тоном, каким доносил информацию. Зак качнул головой, фыркнув:       — Ага, и нарвешься на приказ заниматься этой херней. Валяй, говори дальше.              — Пойдем по левой стороне, — не отводя тяжелого взгляда от лица парня отчеканил громила. — По пути подсобные помещения. Внутри смотреть под ноги, много торговых тележек и бутылок, целых и битых — неплохая «сигнализация». Преимущество в том, что нападения ждать не будут. Переставим модуль VATS на пистолет, будешь на прикрытии. Задача — остаться незамеченными максимально долго. Как только обнаружим себя, давим оставшихся, тогда на месте не сидеть и не стоять, хватай карабин и постоянно двигайся.              Харон говорил ещё, расписывал примерно предполагаемые траектории движения, показал условные знаки, заставив повторить до запоминания. Зак слушал и повторял, чувствуя, как неприятно потряхивает тело — с таким серьезным прогрузом казавшееся поначалу не таким уж сложным дело обретало глубину.              Будь у Зака больше опыта, всё шло бы совсем иначе. Он хотел притормозить перед началом — всё казалось, что от возникновения идеи до её воплощения прошло слишком мало времени, но Харон не давал тянуть. В мировосприятии гуля, кажется, вообще не было слова «промедление».              Обговорив всё, они подобрались к зданию «Супермарта» и пошли в обход. Благодаря пип-бою двое дежуривших снаружи рейдеров нашлись быстро — Харон застрелил обоих из пистолета, не приложив особых усилий. Зак хотел задержаться, осмотреть тела, но Харон не позволил тормозить, наскоро обшмонал и, утащив за камни, повёл парня за собой.              Относительное спокойствие внешнего мира разрушилось неслышно открытой дверью, уже через пару секунд сменилось напряжением, множащимся эхом голосов и шагов рейдеров, чувствующих себя полновластными хозяевами древнего магазина.              Они оказались внутри быстро, даже слишком. Где-то в другом конце магазина хохотали — низкий женский голос захлебывался в истерике, несколько мужских тонули в нем, прерываясь, и расслышать содержание разговоров не представлялось возможным. Кто-то пальнул в воздух, скрипнули цепи, качнулось одно из разделанных тел, подвешенных в центре зала. Пахло сыростью, какой-то кислой дрянью и жжеными тряпками, в воздухе, расчерченном косыми лучами солнечного света, падающего из пробоин в крыше и стенах, висела пыль.              Харон взглядом указал на кучу проржавевших перевёрнутых тележек, приложил палец к губам: «Тихо», и подобрался ближе, глянув на радар пип-боя Зака. Дальности действия не хватало, но одно было ясно: метрах в тридцати впереди пустота, из-за угла ни на кого не нарвешься.              Первые цели они увидели своими глазами: несколько темных фигур, маячащих впереди, на мостках, перекинутых через торговые стеллажи, поставленные в центре зала. Ещё одна цель нарисовалась ровно на траектории пути, впередиидущий Харон замер, а Зак даже забыл дышать: женщина с наполовину выбритым черепом, затянутая в косую, собранную из жуткого хлама броню, прогуливалась у ближайшего бокового коридора, а один из маячащих на мостках как раз пошел в ее сторону. Сердце пропустило несколько ударов. Мужчина, черный в полутьме, присел на корточки, обратившись к рейдерше. Попросил сигарет, на что та игриво огрызнулась «должен будешь», и бросила ему мятую пачку. Мужчина негромко хохотнул и поднялся на ноги, прикурил, с удовольствием затягиваясь, и ушел по мосткам обратно.              Один поворот головы, внимательный взгляд в темноту коридора, и их могли заметить. Тогда сбежались бы остальные, а ведь неизвестно, сколько их там всего… Желание развернуться и уйти было настолько велико, что пришлось прикусить язык до крови, чтобы отвлечься.              Харон двинулся вперед удивительно тихо и ловко для своих габаритов, пробираясь вдоль поставленных у стены стеллажей и лавируя между ржавых, перевернутых тележек. Зак спешил за ним, в тихой панике глядя то по сторонам, то себе под ноги, то на экран пип-боя. Он старался не пялиться на свисающие с потолочных перекрытий расчлененные трупы, и всё равно, засмотревшись, оступился, задел краем ботинка бутылку, та откатилась совсем чуть-чуть, но этот звук — стекла об ободранный бетонный пол, — отозвался в голове раскатами грома.              Никто не обратил внимания, не выбежал навстречу, только напряженная спина Харона выдавала недовольство напарника.              Остановились за углом, перед коридором, в котором скрылась женщина. Харон еще раз посмотрел на пип-бой, перехватил пистолет удобнее и… Всего несколько мгновений, тихий хлопок выстрела, слившийся с гомоном в дальнем конце зала, скрип скамьи, шаркнувшие об пол ботинки и негромкий удар металлических шипов о дерево. Зак ожидал увидеть мертвую девчонку, но вместо нее на скамье, запрокинув простреленную голову, полулежал загорелый до красноты мужчина, выряженный в пыльное тряпье и видавшую виды защитную куртку, а стена за ним была густо испачкана бурым.              Гуль не отвлекался на мертвеца, прижался к стене, подзывая Зака ближе и, снова глянув на радар, двинулся дальше. Пустые боковые помещения, бывшие общественные туалеты, его мало интересовали. В коридоре пришлось провести ещё некоторое время, высматривая других рейдеров. Те не заставили себя долго ждать — сначала мелькнула красная метка, а после за тележками впереди замаячила темноволосая голова.              Рейдеры просто блуждали по помещению — этот, видно, еще не отрезвевший после бурной ночи, волочился еле-еле, придерживаясь рукой за стеллажи, хрустел мусором под ногами и звал какого-то Джимми, требуя сейчас же принести еще виски.              «Думаете, трупы на столбах — хорошая охрана, и можно терять бдительность, да?» — мысль получилась злорадной, но Зака передернуло, будто её мог услышать кто-то из головорезов и подтвердить делом: «Да, парень, хорошая охрана, повиси теперь и ты». Кто-то, Джимми или нет, всплыл ещё одной красной меткой и совсем скоро показался над стойкой впереди, лениво обкладывая пьянчугу матом. Харон дернул пип-бой на себя, вглядываясь в показания радара, помедлил совсем чуть и указал Заку на ближайшего, мол, снимать тебе, а сам прицелился в маячащего за стойкой.              Пьянчуга опёрся о стеллажи плечом — те пошатнулись, качнулся и сам рейдер, всплеснув руками… В этот момент Зак скорее почувствовал, чем услышал выстрел Харона — кровь стучала в ушах, перекрывая звуки внешнего мира. Он сам вжал спусковой крючок парой секунд позже, мазнув взглядом по экрану VATS и пытаясь расслышать тихий звуковой сигнал.              Рейдеры упали почти одновременно: тело одного рухнуло за стойку, другой опрокинулся на стеллажи, только чудом не снес их и застыл в быстро натекающей луже крови. С другого конца зала кто-то вяло крикнул: «Хватит барагозить, блядь, утро сраное!», а среди воцарившейся тишины снова засмеялась женщина.              «Пятеро, — ошалело думал Зак. — Пятеро, и нас ещё не засекли».              «Должна быть ещё та девчонка. И ещё одна, ржущая, и как минимум двое с той стороны», — он прикидывал, к чему ещё быть готовым, злясь на радар и отчаянно пытаясь сообразить, почему внутри помещения радиус действия снизился.              Снова пошли вперёд — короткая перебежка через пятно света. Харон перемахнул через стойку одним легким движением, Зак, перепуганный, с плывущей от напряжения головой, перевалился на пол, плюхнувшись на четвереньки во что-то мокрое и темное, и наткнулся взглядом на подстреленного Хароном рейдера — снесенный затылок, лужа крови и серо-бурые комки мозгов, расползшиеся в стороны.              Он едва не подскочил на ноги, отполз по полу, оставляя за собой красные разводы, с ужасом глядя на перепачканные ладони. Вытер о штаны, снова цепляясь за рукоять пистолета. Харон глянул коротко, жестко, и поманил к себе, кивнув на ещё один коридор. Необходимость следить за целями, сосредоточенный, не знающий промедления громила — всё это помогло хоть немного взять себя в руки. Зак кивнул, проверяя коридор радаром, и показал — одна цель впереди. Гуль дал отмашку — этот твой, и парень, держась в тени у стены, пошел вперед, ступая так тихо, как мог, и старался не смотреть ни на обезглавленное мужское тело, прибитое к стене, ни на изгвазданный кровью матрас, брошенный в коридоре.              Он узнал её сразу: наполовину выбритая голова, уродливая броня, тонкая шея… Та самая, с сигаретами. Девчонка сидела спиной к коридору, откинувшись на спинку стула и расслабленно закинув ноги на стойку. С такого расстояния никак не промахнешься.              Зак выстрелил сразу как почувствовал, что хочет отвести руку, и эта чертова секунда промедления едва не стоила жизни. Девчонка, будто почуяв неладное, повернулась в самый последний момент: Зак увидел ее лицо, вспыхнувшее призрачно-бледной кожей в желтом свете лампы, расширившиеся черные глаза и удивленно приоткрытый рот, прежде чем первая пуля вошла в лоб, и девчонка дернулась, запрокидывая голову. Он выстрелил снова, скорее от неожиданности, случайно, и вторая пуля догнала первую, вгрызаясь в молодое лицо под подбородком, брызнув содержимым черепной коробки на стойку.              Харон возник рядом, выбив Зака из ступора ударом плечом, и выстрелил несколько раз: прямо впереди, посреди лабиринта стеллажей в центре зала, свалился с мостков вскинувший ружье мужчина.              Три красные метки возникли на периметре почти одновременно. Гуль, глянув на радар, перемахнул через стойку и побежал вперед, перехватывая дробовик. Вскинуло адреналином — легкость, жар и холод одновременно, небывалая чистота восприятия. Убрав пистолет, Зак взялся за карабин, выпрямился во весь рост и, наведя ствол на одну из целей, выстрелил сразу несколько раз, не глядя, куда попал, но чуя каким-то шестым чувством — дело сделано. Рядом несколько раз прогремел дробовик. Парень только хотел опустить взгляд на пип-бой, как из-за одного из поворотов на него буквально налетела еще одна женщина. Скорее всего, та самая, что смеялась. На ней не было никакой брони: голубое платье, пустая самодельная кобура и кровавая каша на месте правого плеча.              Где-то в стороне — громкий, рычащий голос Харона и еще один выстрел, оборвавший чужой возглас.              Женщина кинулась вперед, обезумевшая от страха и боли, и зачем-то вцепилась в оружие здоровой рукой с неожиданной силой. От нее пахло потом и выпивкой, но сильнее всего — кровью. Зак вскинул карабин, ударяя со всей силы прикладом куда попало. Раз, второй, третий — она упала только после четвертого удара, и вдруг закричала, страшно и истошно, будто её пропускали через мясорубку. Сквозь крик прорезались рыдания, и больше всего хотелось заорать: «Заткнись! Заткнись, дура!».              Гром дроби, врезавшейся женщине в грудь, положил конец безумию.              — Вот так, — Харон спрыгнул с помоста, совсем рядом и выглядел так, будто самое большее мотался купить сигарет, а не бегал за рейдерами с дробовиком наперевес, даже дышал ровно, только нахмурился, мазнув взглядом по трупу. — Очень долго.              …и развернулся, быстрым шагом проходя мимо Зака. Парень глянул на пип-бой: ровно за стойкой кто-то забился в угол, затих, не шевелясь и не издавая ни звука.              Он нагнал Харона, сигналя остановиться, указал: «Я пойду». И добавил одними губами, прекрасно видя недовольство гуля: «Это приказ», мимолетно подумав, что и для этого надо тоже придумать условный знак. Харон нехотя кивнул, а сам Зак, припоминая рассказы гуля, наплевав на перестановку сенсора и возможности VATS, прижал приклад карабина к плечу и прицелился примерно в то место, где должен был скрываться последний рейдер.              Гуль, всё так же не опускающий дробовик, страховал со стороны, и за себя Зак не волновался. Куда больше его заботило другое: попадёт или не попадёт, пробьет или нет? Он примеривался долго, буквально кожей чувствуя, как замирает человек за бортиком, его страх разливался по воздуху, дразня нюх, заставляя кружить и медлить, наслаждаться этим ощущением.              После второго выстрела палец сорвался, вжав крючок почти сразу. Брызнула бетонная крошка, а за стойкой кто-то, выматерившись в голос, бросился в сторону. Зак рванулся ближе, выстрелив еще несколько раз над головой рейдера, чтобы не думал чудить, но едва успел уйти с траектории, когда через стойку полетел стул, обычный стул, грохнувший о пол, а загнанный в угол человек вскочил на стойку и даже не прыгнул — со всей дури бросился вперед, отчаянно надеясь достать ножом, зажатым в руке.              У него не было ни одного чертового шанса.       Короткая очередь перечеркнула тело от живота до шеи, и рейдер грузно рухнул на пол. Зак ошарашено уставился на него, истекающего кровью, хрипящего, но живого, и выстрелил еще раз, в голову, с ужасом понимая, что слишком быстро привык к хлюпающему треску простреленных черепов.              Харон снова не дал стоять долго, но хотя бы не стал комментировать выходку: погнал в обход, — проверить радаром все помещение, — закрыл второй вход и только тогда разрешил обшарить тела и смежные комнаты. Шмотки, подходящие для перепродажи, грузили в найденные среди барахла рейдеров походные мешки. Оружие и патроны, дурь, медикаменты и даже какую-то еду — только то, что можно продать выгоднее. Будет возможность — вернутся вторым заходом. Последним обшаривали запертый склад: Зак копался в терминале, установленном совсем рядом с распятым на стене обезглавленным человеком, от которого несло еще хлеще, чем от гулей в Подземелье, и изо всех сил старался не думать ни о перестрелке, ни о трупе на стене, потому что при любом отвлечении от взлома тряслись руки и бешено стучало сердце.              В этот раз он справился быстрее, чем с терминалом Азрухала. В складском помещении не оказалось рейдеров, зато нашлось то, что позволяло им сидеть на своей базе практически безвылазно: запасы выпивки и медикаментов. Судя по обилию пустых бутылок и ингаляторов, большую часть запаса они израсходовали, но и оставшееся, если донести до торговцев, может потянуть если не на богатую, то на приличную выручку. Кроме прочего среди металлических ящиков нашлись и боеприпасы: патроны, ящики с минами… Всё за один раз точно не утащишь.              И только взваливая груз на спину, Зак понял — живой. Живой и невредимый. Да, измазанный чужой кровью, с еще трясущимися руками и тяжелой головой, но даже не раненый, как и Харон.              — А классно мы их, да? — выдохнул Зак уже на приличном расстоянии от «Супермарта».       Харон, видимо, прикинувший, что заткнуть словоохотливость клиента можно только ответом, буркнул:       — Нет, — коротко скосил взгляд на спутника. — Много фокусов.       — Каких ещё фокусов? — Зак нахмурился. Кто бы сомневался, что гуль просто так согласится… хотя мог бы, просто чтобы отмахнуться. — Говори уже.              — Пялился на девку, стрелял в бортик и наблюдал за прыжками, — Харон качнул головой и ускорил шаг, ненавязчиво намекая на завершение разговора. Вот бывают люди, способные испортить любой настрой, и гуль этот, пусть и потерял человеческий облик, характером был явно из таких.              Путь обратно до Мегатонны показался безумно долгим. Зак то и дело озирался, боясь увидеть преследователей, но ни радар пип-боя, ни собственное зрение не указывали на опасность. Их сопровождали только тишина, жар полуденного солнца и вес груженых мешков, оттягивающих плечи неудобными лямками.              Здесь, у городских стен, будто бы ничего не изменилось. Далеко впереди все так же расхаживал вдоль ворот протектрон, всё так же сидел, привалившись к камням, старик Микки. «На самом солнцепеке», — невольно отметил Зак, стирая пот с лица пыльной ладонью. Кольнула совесть: ну, что злился на него? Старый, бедный человек, ну, попросил пить, мало ли…              — Харон, у нас вода осталась? — Зак щурился, вглядываясь перед собой. Гуль молча передал бутылку, Зак сделал несколько глотков и поднял перед глазами: не то, чтобы напиться хватит, но хоть немного утолить жажду сойдет.              — Эй, Мик! — он крикнул, еще не дойдя до попрошайки, и бросил ему бутылку. — Просил, лови!       Старик даже не дернулся, не поднял лица и не протянул рук — бутылка глухо ударилась о плечо и откатилась по сухой земле под ноги.              «Да что за хрень, уснул, что ли?» Рассерженно выдохнув, Зак прибавил скорость, и резко остановился, рассмотрев лицо старика. Вода ему больше не понадобится. По крайней мере, так считали мухи, облепившие глаза, забившиеся в рот и нос.              Парень отшатнулся, запнувшись о камни, и устоял на ногах только благодаря схватившему за локоть гулю. Харон, безразлично глянув сначала на труп, а после на бледного нанимателя, потащил того в сторону входа, а Зак, путаясь в ногах, оглядывался на мертвеца, пока за спиной не закрылись городские ворота.