Талион

В самый первый вечер по возвращении из Ривет-сити, когда Зак аккуратно разминал почти каменные мышцы на ногах Люси, она, до того наблюдавшая за ним молча и пристально, выдохнула: — Я рада, что ты теперь гуль. Непростые слова звучали так тускло, что почти не вызывали обиды, хотя внутри и шевельнулось что-то недоброе. — Среди них были мужчины, женщины… Гулей не было. Зак более-менее знал, что делать для восстановления подвижности, но что делать с искореженным сознанием не имел ни малейшего понятия. — Я тебя не напрягаю? Или «терпимо»? — Терпимо. Что ответить на такое признание Зак понятия не имел, потому просто продолжал свое дело. Время то летело слишком быстро, то ползло тошнотворно медленно. Массаж, легкая зарядка, посещение Черча… Мегатонна не строилась из расчета на людей с проблемами. Если от дома Джерико, соседнего с прежним домом Люси, до клиники добираться еще нормально, то путешествие к главным воротам стало настоящим приключением. Этот путь в кресле можно было преодолеть, только объехав город по периметру, иначе не позволяли рельеф и чуть ли не вертикальные лестницы на отдельных участках. В паре мест Зак, заручившись одобрением шерифа, организовал несколько простеньких мостков, и решил этим хотя бы вопрос прогулок за городской стеной. Люси уже могла переносить часть веса на ноги, хотя Зак и видел — боялась. В рекомендациях Пинкертон вполне определенно указал со стимуляторами не усердствовать, вроде бы лишняя нагрузка на организм, но даже с разрешенной дозировкой по плану восстановления пора было чаще вставать на костыли. Обращаться с ними девушка научилась довольно быстро, но с явной неохотой. Боялась упасть и даже была готова больше времени провести в инвалидном кресле, хотя его ненавидела всей душой и этого не скрывала. Иногда Зак попросту заставлял ее вставать с постели и браться за чертовы костыли, заставлял есть и, чтобы показать пример, через силу впихивал еду и в себя. Пусть и через отторжение, это давало некоторые результаты — на прогулках Люси вроде бы даже с интересом смотрела по сторонам и была в состоянии пройти некоторое расстояние с опорой. Уставала быстро, ругалась, ворчала, но старалась. Он думал, что все идет как надо, но стоило отвернуться, отойти куда-то, и она вновь застывала истуканом. О нет, проблема крылась отнюдь не только в ногах. Люси часто почти не двигалась, взгляд застывал в одной точке. Иногда он видел в ней себя. Дело в обезболивающих препаратах? В том коктейле, что прописал Пинкертон из нежелания сажать девчонку на морфин? Или в том, что она слишком часто возвращалась в каморку разрушенной школы? Однажды вечером, буквально отлучившись за бутылкой воды, Зак обнаружил Люси, уставившуюся вниз, а под ее ногами — осколки тарелки. Люси говорила, что все это случайно, но подобное случалось и раньше. Или другое: перевернутый стул, разбитые дверцы у шкафа — Зак помнил каждую трещину на них, и поставил бы что угодно на то, что прибавилось с десяток новых. Отдельной пыткой оказалась такая простая вещь как принятие душа. По большей части, если не стоять над душой, Люси просто сидела на стуле под струями воды, и могла торчать там ничего не делая, пока не кончалась вся нагревшаяся за день вода в баке. Зака к себе не пускала, он стоял за шторкой и нудел, нудел, пока не слышал плеск и тихое «да сейчас я». Правда, через неделю Люси разрешила помогать мыть голову — не потому, что не могла сама, а потому что сама не хотела. Зак мылил волосы, взбивал пену и после каждой помывки вытаскивал из стока комки волос. Лезущие всюду волосы тоже стали сюрпризом. Испугался поначалу, что Люси облысеет, но Черч объяснил — нормально, нервы, истощение, со временем пройдет. Зак исполнял свое обещание позаботиться, и Люси тоже следовало выполнить свое. В самый первый раз он доверил обработку кожи только на руках, допустил до затылка и шеи. Люси перенесла процедуру точно с таким же равнодушием, как и все остальное. Действовала механически, но усердно, иногда даже слишком — пару раз пришлось попросить быть аккуратнее. Во второй раз пошли дальше, Люси достались спина и бока — то, куда Зак нормально не мог дотянуться сам. Оказалось, что любые манипуляции на ребрах, когда их делает кто-то другой, гораздо неприятнее. Люси — на кровати, Зак на стуле перед ней, опираясь руками о спинку. Рядом на табурете — все нужные принадлежности и тазик с водой. Воду периодически менял сам, промывал тряпки, и вся эта вечерняя чистка перед вечерним же массажем затягивалась все дольше. С тряпками вообще была беда, пока не удалось договориться с одной из местных по поводу стирки. По крышкам выходило не особо приятно, но Люси была не в состоянии стирать в больших количествах, Зак тоже (от долгого пребывания в горячей воде руки превращались в месиво), а носить грязное оказалось выше его сил. Да и после тщательной обработки кожи не хотелось снова влезать в изгвазданное всякой дрянью. Все тело полностью впервые предстояло вычистить по возвращении из Эвергрин-миллз — то был еще один заказ в счет услуги Дока, уже не первый за прошедшее время. Что за место и что предстоит делать в деталях Зак не интересовался. Доставка посылки, помощь в сопровождении с перерывом на ночь — все как обычно. Что за посылка, кого сопровождать — не важно. Бояться замарать руки уже вроде как поздно. Здоровые рабочие отношения строятся на доверии к напарнику — так говорил Джерико. Если Доку и Ленни Зак еще доверял, то людям, с которыми пришлось контактировать на их поручениях — не особо. Мнение об очередных временных коллегах можно было уместить в одну фразу: «Отличная компания, так бы и перестрелял всех», и Зак радовался, что на новом лице толком не читались эмоции. На точку сбора в полудне южнее от Мегатонны Зак подошел с посылкой от Дока. Неприметное здание, одно из десятка идентичных, но находящихся в более плачевном состоянии, с виду выглядело совсем нежилым, но стоило обойти со стороны двора, миновать хорошо сохранившийся забор из бетонных блоков, как иллюзия исчезала. Несколько телег с браминами, плешивая псина, мусолящая кость, пара палаток, люди у костров — смахивало на очередную стоянку торговцев. Сесть бы с ними у костра, пообедать нормально, послушать истории. Расспросить, не знают ли, как там продвигается Братство — свежих новостей не хватало, Зак никак не мог оставить «своих» в покое, хотя и понимал всю бессмысленность этой привязанности. Может быть, потом, если с посылкой не возникнем проблем, а предполагаемая работа не будет слишком срочной. К Рэю Портеру пропустили почти без вопросов, разве что глянули сопроводительное письмо от Дока, но то и неудивительно. Ленни предупредил, что люди там ответственные и немного нервные, когда дело касается безопасности. Причину этого Зак узнал очень скоро. Миновав коридор и символический пост охраны, Зак вышел в главный холл с высоким потолком, в котором идеально уместились четыре внушительные клетки. Внутри этих клеток, старых, грязных, находились люди, считать их Зак не взялся. У каждого такой же ошейник, какой был у отца во время их первой встречи, каждый из них одет в какую-то рванину, реже — в изношенные городские тряпки. Мужчины, женщины, дети, пара гулей — из тех, кого удалось заметить. На одной из клеток подвешено тело — кровь уже не капала, но люди держались подальше от этой стороны, не смотрели. «Вот как». «Сопровождение людей» вкупе с «ты же не будешь нервничать лишнего?» вполне укладывалось в их уговор. Зак отказался лезть во все это дерьмо с рабами слишком глубоко, отказался ловить людей, отказался даже выцеплять доноров для богатых клиентов Дока. Но вот такое скользкое «сопровождение»… нехотя, со скрипом принял. Не сразу, после озвученного гонорара и других вариантов. Варианты предполагали несколько лет куда более безопасной и куда менее оплачиваемой работы. Столько времени у Зака не было, да и к чему сантименты? Одно сопровождение, максимум два, потом чертов дом Люси выкупят, и не придется больше идти на сделку с совестью. Здешний шеф, Портер, обустроился парой этажей выше, и его своеобразный кабинет был неожиданно чистым и почти лишенным мебели. Диван в углу, стол, работающий терминал, пара стульев для гостей, шкаф и несколько массивных деревянных ящиков с маркировкой Братства Стали и надписью «вода» на боку. Чертовы ящики гипнотизировали. Интересно, как они сюда попали? Воду теперь продают? Хотя кто не отдаст воду бесплатно, если у тебя вместо крышек орава отлично вооруженных парней, верно? — Теперь от Ленни будешь ты? — в формулировке «теперь будешь ты» таилось беспокойное «а кто был до меня и почему его не стало». Хотя Зак догадывался, почему. В таких делах один неосторожный шаг, и ты на дне. — Хорошо, я запомню. Вот и как понять, с кем имеешь дело, если ни у кого на лице не написано «работорговец»? Шефу, наверное, около пятидесяти, в теле, хотя видно, что раньше форма была куда лучше, да и осанка на зависть. Он точно бывал в переделках — нос кривой, губа рассечена, припадает на левую ногу, когда двигается, но взгляд… Никакой он не злобный, не жесткий, не холодный. Самый обыкновенный. Немного заинтересованный, но скорее не Заком, а передачкой от Дока. — Найди Кейза или Эвана Ларсена, пойдешь с ними. Отработаешь гладко, еще увидимся. Свободен. «А как часто своим рабам ты говоришь то же самое?» На клетки с людьми старался не смотреть. Прошел быстро, чтобы из этого тихого (правда тихого, ни одного лишнего звука) ужаса окунуться в почти умиротворяющую жизнь снаружи. Пока глаза привыкали к яркому полуденному солнцу, далеко не отходил, подслеповато щурясь по сторонам. — Так это ты парень Ленни, значит? — вместо человека размытое темное пятно. Шутку про «парня Ленни» Зак понял, но не оценил. Правда, над ответом думал слишком долго, уставившись застывшим взглядом на человекопятно. Зрение постепенно приходило в норму, проступали черты лица — крупные, запавшие глаза, широкий нос и карикатурно маленький рот. — Парень от Ленни. Да, это я. «Покажешь слабость — сожрут. Относись легче, слушай, смотри, отвечай в том же тоне» — Еп твою мать, — это был одновременно самый озабоченный и обеспокоенный «еп твою мать», что Зак слышал. Незнакомец подошел неприлично близко, но отступать Зак не собирался. Тем более, сделай шаг назад, упрешься лопатками в стену, а это, как ни крути, позиция так себе. Скользнул взглядом по невыразительному лицу, уставился на залысину, окруженную короткими черными волосами, от которой лоб мужчины казался непропорционально огромным. — Серьезный такой, пиздец. — Да отъебись ты от парня, не чуешь что ли, свежак еще, тормозит, — еще один голос со стороны. Обыкновенный на вид мужик средних лет, расслабленно сидящий на опрокинутой бочке. Просто наемник, каких в городах дочерта. Тоже вроде приличный человек, а только что обсуждал с несколькими такими же простыми на вид ребятами, как через неделю выдвинется в Питт с новой партией «мяса». Каким-то невероятным усилием Зак выдал широкую улыбку, надеясь, что выглядит она достаточно плохо. Здесь ободранная морда пришлась как нельзя кстати.  — Тебе коллега советы дельные дает. И не бойся, сердце Ленни свободно, не претендую. Словечко замолвить? Судя по нестройным смешкам и отсутствию удара, ответ оказался верным. Юмориста звали Перри Кейз — и именно он отвечал за транспортировку товара в Эвергрин-миллз. Зак представился Джефом, но «парень Ленни» все равно прицепилось намертво. Товаром оказались пятеро мужчин среднего возраста и один подросток неопределенного пола — скорее все-таки девчонка, но из-за мешковатой одежды и капюшона, почти полностью скрывающего лицо, сказать было сложно. Их вывели чуть позже, усадили рядом, вручили миски с остатками то ли рагу, то ли похлебки — и судя по тому, как заторможено эти люди ели, для сговорчивости им добавили что-то из препаратов. Знакомство с командой вышло скомканным, раскидали обязанности, прогнали по плану сколько на что уйдет времени и какой дорогой пойдут. Перри, Эван, Кертис, Барт, Гектор. Имена, которые Зак надеялся забыть через месяц-другой, уж за это время удастся закрыть долги, а значит, и необходимость соваться в подобные компании отпадет. И с чертовым Рэем Портером он тоже никаких дел больше иметь не желал. Про пип-бой пришлось врать быстро и коротко, во время заключительного перекура перед выходом: да, в нем нужный радар, за точность которого Зака и взяли, настраивал все умник из Убежища, задолжавший за спасение жизни, и без этой настройки под нового владельца хитрая штуковина просто кусок железа. Оставалось надеяться, что никто не заинтересуется вещицей настолько, чтобы захотеть отжать ее себе, хотя такую вероятность Зак исключить не мог. В конце концов, что сделает Ленни при пропаже своего человека? Подумаешь, гуль какой-то, мало ли что в пути может случиться, никто не застрахован он внезапной беды. А тот, кто лезет беде в самую пасть, и вовсе нарывается. Зак шел впереди — следил за метками на радаре. Лишнего не дергался и рук не марал — тычками и ударами при необходимости рабов одаривали остальные из сопровождения, а к периодическим «шагай, сука» привык и даже не относил их к себе. Если не поворачиваться назад, можно представлять, что ничего этого нет. Хотя через пару часов от ощущения тяжелых взглядов на затылке хотелось чесаться, и чем дальше, тем больше рос зуд. Во время одного из коротких перерывов Зак даже дал себе волю — расчесал шею чуть не до мяса остатками ногтей. Остановился, только заметив выступившую кровь. Путь вымотал: мало того, что избегали главных дорог, так еще и пара умников решила улизнуть, когда охрана отвлеклась на крупную стаю собак. Связка из двоих — молодой мужчина и та самая девка-подросток. Нагнали их быстро, убедительно растолковали, что сбежать таким тупым способом, испоганив чудесный весенний день и испортив начиненный взрывчаткой ошейник, никто не даст. Мужик теперь шел с распухшей физиономией и обколотый до полувменяемости, девку же… девку явно берегли. Только капюшон надвинули поглубже, и будь Зак чуть менее уставшим, точно бы заинтересовался, в чем дело. Когда впереди показалось наконец чертово ущелье, вход в которое и был входом на базу, солнечный свет окрасился в густо-оранжевый, а фиолетовые тени длинной каланчой ползли по земле за путниками. Местность была такая, что проход в камнях сразу и не заметишь. К нему вел короткий открытый железнодорожный перегон, ярдах в пятиста с другой стороны заканчивающийся свалкой перевернутых вагонов и искореженных контейнеров. Рельсы виднелись среди желтой с зимы травы, и, если присмотреться, виднелась вытоптанная дорожка параллельно им. По ней и пошли. Шпалы мелькали перед глазами и вызывали смутное ощущение тошноты, совершенно неудивительное — в последние месяцы Зака тошнило буквально от всего вокруг. Ноги, распухшие в ботинках, окончательно сдавали. Реши сейчас кто-то из рабов ломануться в сторону, Зак даже догнать его не смог бы, но бежать вроде уже поздно? — Почти пришли, — как подтверждение голос Перри. «Какое же тупое имя, Перри. Подходит плаксивой шестилетней девочке, например». Может быть, из шестилетних плаксивых девочек и вырастают лысеющие работорговцы, хрен его знает. Там, где рельсы ныряли в проход между камнями, были навалены кучей разбитые ящики с водой — совсем как в кабинете Портера. Если приглядеться, над завалами камней виднелся дым от костров. А еще через сотню ярдов все встало на свои места. Тела, подвешенные по обе стороны от прохода. На вид уже довольно старые, и Зак понятия не имел, пахнут ли они до сих пор. Кое-где птицы склевали мясо до вызывающе светлых костей. Попробуй сбежать и повиснешь среди них, пойдешь на корм птицам. Сколько человек здесь погибло? Едва ли имеет смысл считать. Зак прислушивался к себе, прислушивался к шагам за спиной, к переговорам Перри с охраной на вышках (устроили на камнях так, что не достанешь снизу) и не чувствовал ни капли вины. Только холодную оторопь и едкий жар в мокнущих ступнях — пот и, вероятно, снова кровь. Ленни встретил у загонов с рабами. Лицо чистое, борода аккуратная, явно недавно приведенная в порядок, стрижка тоже свежая и точно сделанная не тупым ножом в темном переулке. Клетчатая рубаха, джинсы — и те кажутся почти новыми, если не приглядываться к потертостям. Только легкий броник и оружие у пояса напоминали, что он не на отдыхе. В обычной одежде помощник Дока даже выглядел моложе — может, ему и тридцати пяти нет? — Без проблем? Молодец. С этим делом закончили. Дальше они не твоя забота. Утром заберем двоих… других. Их до Дока, и на следующую неделю свободен. А шесть человек, что вели по Пустошам, скорее всего, не будут свободны уже никогда. Зак мельком глянул на клетки — понял, что не может различить «своих» среди нескольких групп людей. Девчонку увели куда-то отдельно, по ней не опознать. Это и к лучшему, наверное. — Выйдем около семи утра, пойдем с особами, любящими подниматься попозже. До этого времени постарайся отдохнуть. Ты хорошо спишь? — Ленни вел себя так, будто находился где-нибудь посреди рынка в Ривет-сити и ничего особенного не происходило. Может, в его мире это было и так. — Плохо, — Зак поглядывал по сторонам. Не сказать, что увиденное отвечало ожиданиям, хотя внятно ответить, чего именно ждал, Зак не мог. — Я бы даже сказал, не сплю. По несколько суток. Но это ничего, вчера вроде вырубился, хватит на неделю вперед. Клетки с рабами отделяли от основной части лагеря несколько вагонов, выкрашенных в приятный кирпичный оттенок — на некоторых краска даже казалась свежей. Можно было бы сказать «успокаивающий цвет», но едва ли цвета такого рода есть в крупном лагере рейдеров. На других вагонах красовались граффити: что-то вроде знаков банд, иногда почти нечитаемые надписи. А над головой тянулись мостки — система переходов, к подъему на которые Ленни и вел. — Ты все-таки попробуй сегодня поспать, но до этого, — Ленни шагнул на подъем вверх. Громыхнуло металлом под ногами. — Познакомлю тебя с лучшей стороной этого места. Переходы были совсем как в Мегатонне, если закрыть глаза на все остальное. Такие же перекладины, такой же настил, иногда сменяющийся сеткой, тот же звук и запах, наверное, тот же. — Боюсь спросить, что за лучшая сторона. Ленни ускорил шаг, выходя на одну из смотровых площадок. Поздоровался с парочкой девиц из местной охраны, возрастом немногим старше самого Зака. Эти по крайней мере уже больше походили на рейдеров. Сборная броня, странные прически и какая-то… расхлябанность, что ли. После обучения в Братстве это сильнее бросалось в глаза, и не только сейчас. С высоты почти трех этажей вид на лагерь открывался прекрасный. Внизу, прямо под ними — рабы, их здесь находилось гораздо больше, чем на точке сбора утром. Слева, за застывшими товарными вагонами, расположились какие-то хозяйственные постройки. Даже не хижины — навесы, изредка подобия стен, еще реже с дверями. По территории расставлены бочки, в некоторых горел огонь, у многих — небольшие компании из местных, переговаривались, выпивали. Дальше — палатки, возле них костры, компании покрупнее готовили еду. Еще дальше — здание старого завода. Что этот завод производил, Зак не спрашивал, да и какая к черту разница, если он давно не действовал? Здание большое, этажей на пять-шесть, с пристройками и укрепленными входами. По сторонам от него, и внизу, и повыше, на относительно ровных площадках среди камней, несколько домов, почти приличных на вид. Каждый на пару этажей, собранные из всего, что попало под руку. На удивление, больше всего под руку попало дерева. «Гореть хорошо будут» И тут же мельком подумал: если есть ходы наверх, выше укреплений, если лагерь удастся взять в кольцо, здесь все можно просто выжечь к чертовой матери. Не оставить вообще ничего живого. Это на первый взгляд. На второй: снаружи лезть неудобно, простых подходов нет, наблюдательных пунктов наверняка достаточно. Внизу из-за этих вагонов настоящий лабиринт, и это еще не считая системы мостов. Вход в ущелье длинный, этакий коридор для самоубийц. А сам завод… зачищать будет сложно. Если производство до войны было большим, значит, внизу должны быть еще уровни, наверняка подобие бомбоубежища, какие-то аварийные выходы… в общем, местечко выбрали отличное. И даже неудивительно, что сюда не совалось Братство — они слишком были заняты Анклавом и супермутантами, чтобы лезть еще и сюда. Но наверняка в будущем… в будущем они придут и сюда. — Сколько тут людей? Я думал, лагерь будет поскромнее. — Сейчас человек триста, наверное, — Ленни оперся о поручни рядом, закурил. — От сезона к сезону количество меняется — зимой больше, летом меньше. Костяк остается, но люди постоянно меняются. Их род деятельности подразумевает короткую жизнь. «Их род деятельности… А у тебя?» — Смотри туда, — Ленни махнул рукой в нужном направлении. — Вон, видишь, нагорожено? Приглядись. В центре, почти впритирку к одной линии вагонов, небольшой участок, огороженный высоким забором и сеткой с колючей проволокой поверху. Футов пятнадцать в высоту. — Ограда под напряжением. Скажешь, почему? За нагороженным не рассмотреть, в честь чего такие предосторожности. Зак пожал плечами, не слишком-то заинтересованный гаданием: — Очередной раб, откусивший кому-нибудь жопу? На другие варианты сейчас не хватает фантазии. — Ну почти, почти… И раб, и жопу откусил. Очень высокий раб. Погоди, вот сейчас. Видел? Сначала Зак подумал, что ему показалось. Ну точно показалось. Мелькнуло что-то темное, темно-зеленое, если точнее. Раз, второй. Потом над плотным забором поднялась рука — не просто рука — огромная лапища, с ладонью чуть не в половину тела Зака. — Что? Какого?! Когда рука показалась снова, Зак невольно отшатнулся от перил, будто мутант мог прямо сейчас выбраться из своей тюрьмы и разнести всё, все эти вагоны, мостки и хрупких людей на них. Ленни явно веселился: — Бегемот. Особо крупный образчик супермутанта. Сидит здесь уже месяца три, покупатель есть, скоро организуют транспортировку. Вести его через весь регион будет тем еще удовольствием. — Сомнительным… Нахрена это кому-то… вообще кому-то надо? Оторвать взгляд от ограждения теперь казалось невозможным. Парой минут ранее место казалось хорошо продуманным и даже почти безопасным (если ты на стороне хозяев, конечно), то теперь все шло прахом. Огромный супермутант, удерживает которого всего лишь ток и уже не кажущееся таким уж прочным ограждение? А он один здесь такой? Может, завод под завязку напихан необычными «товарами», которые вот-вот выйдут из-под контроля? — Есть любители экзотики, — вид у Ленни был уже почти неприлично довольным, а взгляд вроде бы даже… расфокусированным немного? — Ты вмазался, что ли? — слишком ошарашен Бегемотом, чтобы сохранять вежливость, хотя со словами и следовало быть осторожнее. — В смысле, почему это тебя веселит? Это же пиздец. Три месяца. Это точно безопасно? — Ну и здесь не дураки обитают, — голос почти медовый. — Не вмазался. Так, немного местной настойки, и тебе рекомендую. Есть теория, что прошибет даже гуля. Но так… ласково. — Ты же говоришь, в семь выходим. Как-то безответственно выходит. — Я же говорю, ласково. Да и много пить не надо. Зак, За-ак, — новые интонации, слышать которые совсем не нравилось. — Расслабься. Гарантирую, тебе здесь понравится. Мутант за оградой перестал махать руками, и снова все стало поразительно спокойно. Кажется, из местных в ту сторону вообще никто не смотрел. Ленни слегка подтолкнул под локоть в сторону спуска вниз, и противиться Зак не стал. — Джеф. Меня теперь зовут Джеф. Но выход без опозданий, — шел, все так же посматривая по сторонам. Солнечный свет сходил на нет, да еще и рельеф перекрывал дорогу последним лучам. Из освещения теперь оставались огонь в бочках и несколько прожекторов, отдельные горящие окна в хижинах и на самом заводе. Интересно, снаружи засветку сильно видно? — Меня дома Люси ждет, она и без опозданий не в восторге. Почти полтора дня в этот раз, двое суток на той неделе, еще по мелочам уходил. Наверное, думает, что я таким образом сбегаю из дома, — Люси одновременно требовала у Зака быть постоянно вместе, и не подпускала слишком близко. Это было… непросто. — В общем, она не любит, когда меня долго нет. — Понимаю, — судя по тону, нихрена Ленни не понимал. — Для Люси у меня тоже есть подарок. Так, сущая мелочь, много места не займет. Скажешь, что Док извиняется за твое похищение. Стоило ли напрячься из-за подарка от Дока? Слишком сложный вопрос. Лучше уж быть с ним в хороших отношениях и не углубляться в детали. Комната для ночевки располагалась в самом здании завода, почти под самой крышей. Одно из помещений с работающим замком на двери и даже собственным сейфом, даже на притязательный взгляд Зака весьма неплохое. Одежный шкаф без дверец, на вешалках дорожные шмотки Ленни, на полке под ними вычищенные чуть ли не до блеска ботинки. У стен пара коек с застиранным бельем, аккуратно сложенным у изголовья. Есть даже стол со стульями, радио, светильник, пара стаканов и бутылка воды. Местные так заморочились? До общей душевой Зак дотащился сам, не осмелился раздеваться, только наскоро осмотрел ноги. Убрал лишнее, намотал свежие портянки, прежде чем снова впихнуться в обувь. Ополоснул лицо и руки, протер шею, обработал свежий расчес и на том остановился. Из Эвергрин-миллз хотелось убраться как можно скорее, и, конечно, не возникало желания устраивать долгие банные процедуры. Все это подождет до завтра. — Готов? Кидай вещи, — Ленни кивнул на открытый сейф, половину которого уже занимала его сумка. Отдельного оружейного сейфа не нашлось, благо, размеры этого позволяли закинуть и автомат. — Едва ли кто-то действительно захочет нас обнести, но предпочитаю не искушать дураков. — То есть, наличия дураков здесь ты не отрицаешь? — Не уверен насчет гениальности каждого встречного. Завод Заку в общем-то понравился. Здесь разгребли завалы, прибрались, а из безобразных напоминаний о рейдерской сути местных обнаружились разве что несколько скелетов, подвешенных между столбами и лестницами, да пара мумифицированных торсов на дверях. Зрелище то еще, но по крайней мере обошлось без свежих тел. Наверняка потому, что помещения были жилыми в долгосрочной перспективе, а едва ли кому-то хочется долго дышать таким специфическим амбре. Ленни вел вниз, Зак в который раз проклинал лестницы. — …бывший сталелитейный завод. Лет двадцать назад пробовали возрождать производство, но не пошло, как видишь. Сложно с поставками, но больше всего сложностей с начинкой. С печью. Не нашли замены. Не нашли в достаточном количестве знающих людей. Потом многое растащили, так что сейчас и восстанавливать нечего. — А кто восстанавливать хотел? — не то чтобы Зака интересовала история, но иначе он принимался считать ступеньки. От подсчета тошнило и кружилась голова. — Алистер Тенпенни, — Ленни шагал рядом все в том же приподнятом настроении. Может, и правда эту их бражку попробовать? Если уж он сам предложил… — Не один он, конечно, но с тех пор в эту сторону никто не копал. Оказалось, иметь небольшое производство под рукой не так выгодно как наладить торговые связи с другим регионом. — Типа, сейчас есть действующие заводы? Ленни рассмеялся, негромко, но от души: — А ты думаешь, мы на подножном металлоломе двести лет после великой войны протянули? Ладно, парень, не забивай лишним голову. И не злись, я не над тобой смеюсь. — Тогда с тебя выпить, чтобы я не обиделся, — уцепился за поручень, перешагивая не внушающую доверия ступень. — Другой разговор. Полагал, что пойдут через улицу в одну из тех лачуг на склонах, но Ленни из главного цеха вывел сначала в длинный коридор, а после в комнату с провалившимся полом. Там оборудовали что-то вроде пологого спуска еще ниже. Зак уставился на этот провал, на Ленни, широким жестом приглашающего спускаться первым и мысленно плюнул на все. — Если я напьюсь и не смогу выбраться отсюда наверх из-за отсутствия вменяемой лестницы, виноват будешь ты, — в конце концов, не впервой спускаться во всякие подвальные бары. Душно, тесно, зато можно шуметь, не боясь привлечь лишнее внимание. — Как скажешь, Джефферсон. «Как у него лицо не треснуло столько улыбаться, а?» — угрюмо шагал по очередному коридору, ведущему еще ниже. К открывшемуся совсем скоро виду Зак точно не был готов. — Эвергрин-миллз во всей красе, — Ленни положил ладонь между лопаток, слегка подтолкнул вперед. — Ну давай, иди, дальше лучше. Это ничерта не подвальный барчик. Зала огромной пещеры — вот что открылось глазам, взгляд даже не мог зацепиться за что-то одно, в панике метался между разными частями. Вот центральная колонна-сталагнат, чтобы его обхватить по кругу понадобится человек пять, не меньше. Рядом с ним под самым сводом подвешена связка игральных костей, каждый кубик с Зака размером. Вокруг — светящиеся лампочки, и белые, и цветные. Сталактиты и сталагмиты, от совсем маленьких, до гигантских, и множество скальных выступов, соединенных между собой переходами. Подпорки какие-то, укрепления. И люди. Действительно много людей. Сидят за столиками с едой и алкоголем, ходят туда-сюда. Ленни потянул за собой, и Зак доверился ему, запнулся, чуть не клюнул носом в пол — если бы не рука на локте так бы и свалился. Прямо по курсу — бар. Длинная стойка, за ней полки с алкоголем, холодильники, радио играет, гомон голосов, и все это мешается в непривычную какофонию — очень уж специфическая акустика. В смеси звуков Зак расслышал, как где-то играют на гитаре, и это точно было не радио. Еще дальше совсем другая мелодия, что-то сродни стандартному репертуару музыкальных автоматов. Выше по переходам, шаг за шагом. На каждой площадке укрепления из мешков с песком. Если включить голову, понятно, что среди праздно шатающихся людей достаточно охраны. С каждого увиденного укрепленного пункта хорошо просматривались другие участки, наверняка если походить, поизучать внимательнее, окажется, что слепых областей попросту нет. Несколько бильярдных столов, явно умеющие играть люди около них. Иногда среди камней получалось рассмотреть темные провалы — проходы в другие части пещеры? — Охуеть… — Вот так, — Ленни вел все дальше. — Иногда здесь проводят небольшие турниры для своих. Бильярд, реже покер. Ты голоден? Точно голоден, что тебе взять? Поешь, выпьешь, а потом… Зак не слышал вопросов. Полное ощущение, что попал в какой-то странный сон. Как вообще все это может здесь существовать? Хотел было донести это до Ленни, но тот, явно уловивший общий настрой, усадил наконец-то куда-то… на диван? На чертов диван где-то далеко и высоко над входом в эту пещеру. Если так подумать… они сейчас, наверное, в толще камня, окружающего лагерь? Зак ничего вообще не знал о пещерах. — Я вообще нихуя о пещерах не знаю, — так он и заявил Ленни, вызвав очередную широкую улыбку. — Сегодня и узнаешь. И о пещерах, и… Жди здесь и никуда не сваливай, понял? Заблудишься, — заглянул в лицо, потрепал по плечу почти по-дружески. — Сейчас все организую. Что там собрался организовывать Ленни Зак понятия не имел. «Еду. Еду и выпить» Он ушел вперед, прямо к очередной стойке, заговорил с барменшей — молодой девицей с ежиком ярко-зеленых волос. Неприятные воспоминания с этой прической были связаны. Девица, не отрываясь от приготовления чего-то съестного, бросила быстрый взгляд на Зака и кивнула. Зак посмотрел дальше. Несколько компаний собрались вокруг подиумов с шестами по центру. Один пустовал, зато у второго еще одна девчонка. Несколько прожекторов выхватывали гибкую фигурку из полутьмы, из одежды на ней было что-то вроде кожаного белья и подобия рейдерской брони, совсем бутафорской, ненастоящей. Шипы какие-то слишком длинные, молнии, юбка даже не пыталась прикрыть зад, а обнаженная грудь блестела то ли от пота, то ли от масла. Прижималась к шесту, на вид мягкая, податливая… Сколько он не был с женщинами? Больше полугода? Еще до Братства, до Мемориала Джефферсона. Теперь остается только смотреть издалека, потому что таким как он… «Смотреть можно, трогать — нельзя» Ленни опустил на низкий столик перед Заком тарелку с кусками мяса, тошкой и горкой присоленных сухарей. Следом — две стакана и бутылку с какой-то темной жидкостью внутри. Плюхнулся на диван рядом. — Нравится? — кивнул в сторону танцовщицы. — Хочешь найду тебе кого-нибудь на ночь? Зак нехотя оторвал взгляд от девчонки, откашлялся. — Не думаю, что это сработает, — нахмурился, потянулся за мясом. Горячо, но не до боли, приятная на ощупь корочка, на языке тоже как надо, в идеальной степени готовности, немного с кровью. За первым куском сжевал сразу второй и третий. Не глядя опрокинул налитое в стакан и чуть не выплюнул последний кусок мяса. В отсутствии запахов настоящий вкус не чувствовал, но чувствовал, как пробрало — прокатилось жаром по горлу, отозвалось в мозгах. Зак кашлянул, замер, прислушиваясь к ощущениям. Отупение отступило, в голове немного прояснилось. — Ну, кто же знает, может и сработает, — Ленни свою порцию выпивать не торопился, да и вообще вольготно откинулся на спинку дивана, снова закурив. Даже Заку предложил. Тот поморщился, мотнул головой. Если алкоголь иногда приходился кстати, то от курева он держался подальше. Отчасти насмотрелся на Джерико (хотя и не сигареты его погубили), отчасти боялся лишнего влияния на тело. Да и, зная себя, всерьез полагал, что, подсев, отказаться просто не сможет. Заменять морфин сигаретами слишком тупо. «Ведь для этого есть ебаные радиоактивные озера» Пока Зак доедал, девчонка на шесте присоединилась к одной из компаний — прямо на колени рейдера, староватого, толстоватого. В нем не было ничего такого, что бы могло привлечь молодую девицу где-то за пределами этого места. «Кроме крышек. Интересно, сколько надо заплатить, если ты гуль?» — Она рабыня, — Ленни указал сигаретой на танцовщицу. — Без ошейника, потому что здесь уже не первый год. Тут много рабов остается, много выживает, если мозги на месте. Кто-то даже выбивается в люди. Не так уж и мало, если подумать. — Самые отморозки? — мясо как-то быстро закончилось, а картошку Зак доедал без аппетита. — Самые умные и упорные. Так уж сложилось, что большая часть людей называет таких отморозками. — А ты сам откуда? — Зак повозил последним кусочком по тарелке, собирая натекший жир. Раз уж у мистера черная борода настроение поболтать, почему бы и нет? Если так подумать, работают вместе они уже прилично времени, а времени и повода поговорить о чем-то постороннем не подворачивалось. — Окрестности Нью-Йорка. Поселение человек на пятьдесят как раз на дороге, по которой сейчас ходят до Бостона, — помолчал, выдыхая дымные кольца вверх. — Никакой не Хаб конечно, но стоянка хорошая. Помню, в детстве чистил загоны с браминами, а как подрос ушел с одним из караванов в охране. Как и многие. Без изысков. Не найдя ничего, похожего на салфетку, Зак облизал пальцы, постаравшись отвернуться так, чтобы никто не увидел — кроме Ленни, но он вроде бы и не смотрел особо. «Без изысков» в понимании Зака было родиться в Убежище и в Убежище же сдохнуть, а потом стать удобрением для пары-тройки свежих овощей. — Не тянет домой? Ленни пожал плечами совсем беспечно: — Они там два раза вымирали — сначала большой пожар, потом рейдеры. Никого из моих и не осталось, не к кому возвращаться. Но точка на перекантоваться неплохая, если вдруг в ту сторону пойдешь. Выдохнул. Отодвинул тарелку подальше, подумал… и долил еще настойки. — А рабы… куда они в таких количествах? Короткий смешок: — Каких «таких»? Лет семь назад клетка была бы полна до отказа. Сейчас с этим туго. А гонят… да мало ли куда. — В Парадиз-фоллз? — Парадиз-фоллз… нет, это не конечная точка. Там неплохой рынок, специализируются по частным заказам, но торговля клином на них не сошлась. В этом регионе, — Ленни наконец отхлебнул из стакана, в отличие от Зака, совсем чуть, — больше всего рабов идет в Питт. Оставшиеся — в частные руки. Точнее как, разбирают лучших. Специалистов, просто молодых и сильных, женщин, достаточно привлекательных, чтобы развлекать, или достаточно здоровых, чтобы рожать. Тех, кто готов выложить кучу крышек за раба, достаточно. Вот например… ты носишься со своей Люси, и это похвально. Но рабыня обошлась бы дешевле. — А что же ты себе рабыню тогда не прикупил, раз это так удобно? — огрызнулся, и даже не подумал сбавить обороты, хотя и стоило бы. Ленни — один из немногих, кто в курсе настоящих причин всей этой авантюры, и самое отвратительное — он прав. Только вот рабов Зак даже не рассматривал среди вариантов. — Кто сказал, что не прикупил? — Ленни снова заулыбался, полностью игнорируя грубость, а Зак в который раз отметил, какие у этого человека хорошие зубы. — На деле нет. Женщин мне хватает, на месте не сижу, — легкое пожатие плечами. — Выходит, мне это не нужно. — Вот и мне не нужно, — копируя собеседника, точно так же откинулся на спинку дивана. Взгляд снова съехал на полуголую девицу на коленях теперь уже другого бугая. — Мне не нравится все это. Не нравятся рабы, работорговцы и вся эта работа. — Но ты тоже выходит немного работорговец, — шутливо толкнул ногу Зака коленом. — Сам я себе тоже не нравлюсь. — Да? Зря. Много заморачиваешься. Шерил! — Ленни повысил голос внезапно, махнул рукой кому-то. — Шерил, дорогая! Иди сюда! Невысокая молодая азиатка, умудряющаяся держаться на каких-то умопомрачительных каблуках и не мерзнуть в коротеньком сетчатом платье, уселась ровно между Ленни и Заком. Приобняла Ленни за плечо одной рукой, второй коснулась его колена, закинула худосочную ножку на бедро. — Как твой день, хорошая моя? — голос для женщин у Ленни был еще более медовым, чем у просто Ленни, хлебнувшего настойки. Обнял Шерил, даже в макушку поцеловал, и умудрился дотянуться до Зака, когда тот попытался отодвинуться. Потянул за край футболки, мол, не дергайся. — Увидела тебя и стало лучше. Гора-аздо лучше, — Зак успел заметить, как узкая ладошка сдвинулась по бедру мужчины выше. Отвернулся как раз вовремя, чтобы пропустить лобызания. «У меня щас жопа слипнется это слушать» Уже прикидывал, куда уйти. Можно взять еще порцию мяса, например, походить по уровням, посмотреть, где еще что продают. И там вроде на гитаре играли? — Ты вчера не пришел. Хотя обещал, — голос у Шерил вообще-то был приятный. Негромкий, не высокий и не слишком низкий — самое то. — Я это, — Зак оперся ладонями о диван. — Пойду посмотрю, что тут еще есть. — Сиди, — явный нажим в голосе. Ленни глянул выразительно, вновь повернулся к своей подружке, обвел гладкий подбородок пальцами. — Шерил, сегодня я попрошу тебя помочь моему другу расслабиться. Это Джеф, знакомься, он здесь впервые и немного растерян. Зак уставился поверх темноволосой макушки девушки на Ленни, взглядом пытаясь его задушить, не меньше. — Привет, Джеф… А вы давно знакомы? — наверняка девчонка в ужасе от перспективы помогать такому другу. Разглядывать выражение ее лица не хотелось. — Достаточно давно, — Ленни наклонился, шепнул что-то Шерил на ухо, та сощурилась, коротко поцеловала его в уголок губ и как-то ловко переключилась на Зака. Без лишних слов перебралась на колени, отрезая пути к отступлению, лицом к лицу, уложила руки на плечи. Очень приятная, теплая… Зак все еще не смотрел, буравил подстрекателя взглядом, а тот только недвусмысленно приподнял бровь и отсалютовал стаканом. «Ах ты сука» — настоящую злость вызвать не получалось. Ее перебивали растерянность, сожаление о том, что только что поел и еда могла остаться на зубах, и желание воспользоваться предоставленным шансом, пусть этот шанс и предполагает только приятные посиделки. Он действительно не думал, что получится что-то большее. Бедра Шерил горячие даже через ткань брюк, взгляд пытливый. — Да не стесняйтесь, — снова Ленни. — Слышал? — Шерил слегка качнула бедрами. — Я тебе нравлюсь? «Мне нравится, что ты не сбежала», но говорить Зак не торопился. Наконец нашел в себе силы посмотреть в ответ. Лицо худое, скуластое, губы тонкие, глаза — крупные, с тяжелым азиатским веком, кожа чистая, не считая несколько небольших шрамов на щеках. Но главное — она совсем близко. «Потому что рабыня, да, Ленни? У нее же особо нет выбора?» — Конечно, — поднял руку, чтобы отодвинуть волосы с шеи. Возможно, хотел разглядеть какие-то следы от рабского ошейника, ведь если долго носить, остаются шрамы или вроде того? А может, просто хотел начать хоть с чего-то, тем более и шея у нее красивая. «И худая. Даже ты можешь сломать» Шерил решила за него: поймала ладони, опустила себе на задницу. И как тут устоять? Зак сжал пальцы с удовольствием, залез под юбку, чтобы добраться до обнаженной кожи. Так еще лучше, и идея Ленни уже не казалась такой уж плохой. Просто немного снять стресс, что тут такого? Он же не собирается ее насиловать. Ничего такого. — У тебя есть девушка? — тонкие пальцы скользили по лицу. Часть прикосновений Зак не чувствовал вообще, часть отзывались болью. — Да. Не совсем, — прикрыл глаза. Как же этого не хватало. — Скорее нет. Негромкий смех. Прикосновения пальцев утекали с висков к подбородку почти нежно, вместе с продолжающимися покачиваниями бедер еще и гипнотизирующе. И уж совсем неожиданно — Шерил оттянула верхнюю губу Зака, провела по зубам, нажала. — Открой. Ну открой, — выдох на ухо. Зак послушался. Приоткрыл рот, и странное изучение продолжилось. Десны, небо, язык… Потом, убедившись в чем хотела, Шерил повернулась, забрала стакан у Ленни, отпила немного… и вылила остатки настойки прямо в приоткрытый рот Зака, на его подбородок, на шею. Не дав опомниться, сжала лицо Зака в ладонях и — да, — поцеловала. Это не было нежным аккуратным поцелуем, не было осторожным и изучающим касанием. Она будто прыгнула в бездну, протолкнула язык в рот, прижимаясь еще теснее. От этого напора повело. Промычал довольно, отвечая. Соскучился. По обычным человеческим прикосновениям, по чему-то кроме чертовых медосмотров. Шерил чувствительно куснула за язык, больно — за губу, и выпрямилась, с превосходством глядя на совершенно выбитого из колеи Зака. Обвела ладонями плечи, руки, и взялась за ремень. Тронула пряжку: — Пойдем ко мне? — Иди, я заплачу, — Ленни, сука такая, все это время сидевший рядом и пялящийся на представление, сейчас и сам почти шептал на ухо. По крайней мере, его дыхание Зак чувствовал на виске. «Я не хочу». Но он хотел. Он очень хотел, головой хотел, хотел всем телом и старой памятью, и только одна часть тела с этим не соглашалась. — У меня ничего не выйдет, — процедил сквозь зубы. На решение ушла секунда, не больше. Стараясь быть не слишком грубым, спихнул Шерил с колен, и почти не чувствовал вину за сдавленное «ай». Ей же лучше. Не придется мучиться и заливать вонючего гуля вонючим бухлом. — У меня не стоит, ясно вам? Нихера не получится. Блядь… — Зак… — Я Джеф, мать твою, когда ты уже запомнишь, — поднялся рывком, провел ладонями по еще мокрой шее. Сглотнул ком, застрявший поперек горла. — Я спать. Увидимся утром. Настроение изучать все эти переходы, бары и игральные столы как рукой сняло. Зак очень хотел схватить Шерил за руку, утащить в какую-нибудь подсобку и… и боялся до одури, что ничего не выйдет. Потому что даже сейчас в штанах было мертво, как… как и у всех гулей, наверное. В душевые тоже не пошел, в комнате завалился на кровать в одежде, как был, отвернулся к стене и попытался уснуть. Как и полагал, ничего не вышло и здесь. Голова, падла, свежая, от перебора эмоций в том числе. Он чувствовал поцелуй до сих пор, чувствовал задницу под руками, чувствовал, как к груди прижимается грудь. Провел ладонью по паху — все еще ничего. Вообще. Полежал еще немного, гневно уставился на одежду Ленни, будто та отвечала за своего хозяина, и решил все-таки проветрить голову. На улице. В отличие от пещеры внизу, там уже совсем стихло. Основная часть людей ушла веселиться, остались разве что дежурные и жители палаток. Вопросов к Заку не возникало — гульская морда успела примелькаться, так что он спокойно поднялся на одну из проходных площадок на пару уровней выше. Втягивал воздух, тщетно пытаясь уловить хоть какой-то запах. Может, и зря сбежал? Может, и стоило попробовать? Зато сейчас было небо над головой, никакой суеты, разве что сраный Бегемот за ограждением топал и иногда бормотал что-то. Едва ли он разумнее какого-нибудь мелкого ребенка, но агрессивности хватит на стаю яо-гаев. Интересно, осознают ли себя супермутанты? Осознавал ли себя тот, что со слов Братства был замешан в смерти отца? «Что было бы, стань я не гулем, а таким как… этот? Это вообще возможно?» Перспектива не понравилась. Думать о Шерил было куда приятнее, и куда приятнее было бы встретить ее в прошлой жизни. — Зак, — Ленни все-таки притащился, и воздуха вокруг будто стало меньше. Густое такое, неприятное ощущение. — Да еб твою мать, — Зак оперся о поручень, уронил голову на ладони. — Что ты до меня сегодня докопался? Что тебе внизу не сидится? Ленни встал рядом. Бесцельно щелкнул зажигалкой. — Зря ты так. Шерил, кстати не обиделась, так что если ты… — Издеваешься? — все-таки повернулся. Ленни выглядел немного более виноватым, чем обычно, будто действительно не хотел ничего «такого». — Не надо меня веселить. Не надо таскать рабынь. Я хочу отработать все что должен, найти способ исправить свою рожу и жить после этого счастливо еще хотя бы лет десять. Главное, чтобы эти десять лет прошли с нормальным телом, а это… вот это все временно, и я точно в состоянии потерпеть еще немного без гребаных шлюх. Глубокий такой, громкий вздох. — Она, может, и шлюха, но не рабыня. И уже спала с гулями, если тебя это волнует, — пауза, очевидно, чтобы дать обдумать услышанное. Заку думалось плохо. Зацепился за «спала с гулями» и понятия не имел, как к этому относиться. Звучало отвратительно. Ленни, сволочь, не делал жизнь проще: — Могу узнать у Дока по поводу таблеток или какого-нибудь средства для тебя. Зак промычал что-то нечленораздельное, вновь накрыл голову ладонями. Надо бы сейчас просто перемахнуть вниз и разбиться насмерть. Или пролезть в загон к Бегемоту. — Это расценивать как «да»? — Это расценивать как «отстать от моего члена», — Зак несколько раз ударился лбом о поручень. Потом еще раз и еще. — Понял. Тогда узнаю. Если найдется что-то, дам знать. В Эвергрин тебе еще придется зайти, так что… не зарекайся. Ты идешь спать? Или решил проторчать здесь всю ночь? Зак остался из дурацкого чувства противоречия. Хотя, вообще-то, уже начал замерзать. Выждал еще полчаса, прежде чем вернуться в комнату. До утра он пялился на мигающий огонек сейфа, размышляя о том, что устроить здесь бойню, а потом выбить себе мозги — все-таки рабочий вариант. Где-то среди этих мыслей мелькала Шерил, выглядящая точь-в-точь как доктор Ли. Ленни разбудил утром, ужасающе бодрый, будто проспал восемь часов и не пил никакой дряни прошлым вечером. Хотя дряни надо отдать должное — не было даже ощущения помойки во рту. Напомнил себе: «это от того, что ты ничего не чуешь». Но гулю, очевидно, пришлось бы куда больше выпить, чтобы получить настоящее опьянение или больную голову. Для разнообразия людьми для сопровождения к Доку оказались не рабы. Точнее, один из них точно рабом не был, по поводу другого Зак затруднялся говорить. Первый — хилый мужчина лет под пятьдесят в помятом костюме и накинутой поверх курткой, явно ему большой. Его спутник, угрюмый и нескладный, выше Зака на голову, кожа да кости, без оружия, нагонял какую-то жуть своим застывшим взглядом и молчал. Всю дорогу до дока Ленни трепался с мистером костюмчиком о незнакомых людях и незнакомых местах, и только ближе к Вашингтону в разговоре послышалось что-то знакомое. Ривет-сити. — …весь город обыскали. По наводкам андроид должен быть там. Но — нет! Пустота. И вот вчера снова письмо пришло — заказ подняли. По крышкам дают хорошо, но это ерунда. Байка. Кто-то просто рехнулся или развлекается, а жадные дураки опять кинулись искать призрака. — За хорошую оплату и призрака можно достать. — Или перегрызть друг другу глотки и вернуться ни с чем. Зак следил за радаром, обстановкой и еще немного — за нескладным мужчиной, не проронившим ни слова, и разговоры Ленни слушал постольку-поскольку. Утром Ленни не злился, будто все вообще в порядке, и Зак сам поверил в это. Здорово, когда можно не выяснять, кто прав, а кто нет, потому что какая, в сущности, разница? Но лезть с расспросами о заказе прямо сейчас все равно не хотелось. Уже у клиники, отправив мужчин к Доку, Ленни подсел к Заку. Небольшой отдых перед возвращением домой. — Ровно через неделю зайду за тобой в Мегатонну, готовься снова пропасть на пару деньков. Зак кивнул, хлебнул воды из фляги. Хотел этим и ограничиться, но вспомнил кое-что вроде бы не важное, но засевшее в мозгах занозой. Время показало, что занозы лучше убирать сразу. — Тот парень, который работал у вас до меня, что с ним случилось? — Последний? Пропал где-то на пути к Филадельфии. Еще один до него напоролся на супермутантов неподалеку от Андейла. С предыдущим мы разошлись миром. Но если тебе надо досье на всех работников Дока, вопросы не ко мне. — От вас можно уйти с миром, серьезно? — И даже не упокоиться в процессе, — смешок. — Мы же договорились. Док всегда держит обещания. — И ты? — И я. Помялся, и все-таки выпалил: — Про таблетки для меня спросишь? Ленни будто сказать что-то хотел, но вместо того кивнул, и добавил уже в спину Заку, когда тот зашагал прочь: — Когда зайду в Мегатонну… обменяю их на завтрак. Я люблю стейки. — Стейки? На завтрак? Ладно. Главное, не в постель. Завтраки в постель Зак носил только Люси. Дорога до Мегатонны стала настолько привычной, что добраться до дома Зак мог с закрытыми глазами. Дом Джерико сейчас выглядел иначе, хотя Зак и очень старался сохранить его прежним. Не дал выкинуть ни несколько старых шин в углу комнаты, ни треснувшие тарелки и старые пепельницы, хотя теперь они никому не были нужны. Пришлось наладить покосившиеся стеллажи, избавиться от батареи пустых банок. В шкафу Джерико появились вещи Люси. В огороженном шторой подобии душевой — ее мыло и зубная щетка. Несколько пар обуви у порога. Люси спала на кровати Джерико, и Зак постоянно чувствовал смутную ревность. В идеальном мире ни ей, ни кому-то еще нельзя касаться этой кровати, нельзя сидеть в кресле Джерико, нельзя есть из его тарелок и пить из его кружки. И если с первыми пунктами дело швах, то посуду Зак все же отвоевал. Не счел нужным давать объяснения, просто поставил перед фактом: такой вот «пунктик», чертовски, охренительно важный. Люси даже не пыталась спорить. Если погода позволяла, дверь в дом была постоянно распахнута. Иногда Зак спрашивал: «Я пахну?» Но Люси всегда отрицала. Говорила, что иначе в этом маленьком доме чувствует себя запертой. По возвращении домой вернулись привычные мелкие заботы. Сообразил поесть на двоих, оттягивая неизбежное. Он бы и рад еще потормозить, но куда дальше? Гулификации на все плевать, крышки, оставшиеся после отработки, уходили в основном на препараты, еду и патроны — лишнего, чтобы отстегнуть за помощь Черчу, не нашлось. Спохватился, достал сверток, переданный Ленни утром: — Извинения от Дока за мое долгое отсутствие. «С рабыней не было бы этих проблем» «Эти проблемы» — Люси, с подозрением разворачивающая подарок. Зак наблюдал за ней искоса, с трудом дожевывая содержимое мясной консервы. Платье. Нарядное по местным меркам, приятного голубого оттенка, простое, из грубоватой ткани, но совершенно точно не из старого тряпья. Новое, возможно даже никем ни разу не надетое. «Скорее всего, отобранное у какой-нибудь очередной рабыни». Зак бы и рад возмутиться, но ему ли что-то говорить? Выражение лица можно было бы прочитать как «оу» — но больше ничего. Разве что — задумчивость, будто Люси понятия не имела, что теперь с этим делать. Поскреб по стенкам банки, выцепляя последние кусочки мяса: — Если не нравится, давай продадим. — Нет, оно… красивое. Но короткое. — Оно ниже колена, — отодвинул пустую банку, глянул в тарелку Люси. Половину наложенного съела, половину размазала по краям. — Ты в целом… как? — Хорошо. Я всегда хорошо. — Ладно, сделаю вид, что поверил, — расшнуровал ботинки. Портянки на ступнях снова желто-розовые от разводов пота и сукровицы. Как же это все… осточертело. — Как твои ноги? Зак оторвал взгляд от ступней, пошевелил пальцами: — Цитируя великих… Хорошо, всегда хорошо. Удалось добиться чего-то вроде осуждающего фырканья. Еще одна маленькая победа, хотя и полученная не совсем красиво. — Расскажешь, где был? Вот уж черта с два… Люси понятия не имела, чем были все эти рабочие вылазки. Понятия не имела, что за Док ей помог и кем был Ленни на самом деле. Лучше бы ей не знать все это и дальше. «Был в лагере рейдеров. Проводил несколько рабов, часть из которых, может быть, убьют в ближайшие дни, если уже не убили. А еще там есть огромный супермутант посреди двора, как думаешь, чем его кормят?» — Да ничего интересного, — бросил вещи в угол, около своей лежанки. Матрас все тот же, и то же постельное белье из запасов старика. Маленький уголок спокойствия. — Проводили парочку каких-то важных особ. Меня не посвящают в детали, я не лезу с расспросами. Это так и работает. Если не найду еще чего интересного, с неделю буду дома. Люси кивнула, повозила еще ложкой по тарелке: — Все, больше не могу. Не лезет. — Точно? Тогда… давай сейчас со мной разберемся? За пару дней скопилось всякого, и… На этот раз придется обработать все полностью. Справишься? «Надо было до еды. Вдруг ее вырвет?» Был готов к отказу. Мог надавить, заставить, но не собирался. «Ты собираешься вернуться к Шерил? Другие гули у нее наверняка были в лучшем состоянии». Вообще-то еще не решил, что действительно сунется к ней, но когда в дело вступает уязвленное самолюбие, все играет новыми красками. — Давай попробуем. Грязную одежду Зак аккуратной стопкой сложил в стороне, размотал портянки, ступая на холодный пол душевой. Люси на расстоянии вытянутой руки. Смотрела она слишком пристально. Неуютно так, что хочется свалить. Какой-то извращенный стриптиз, не иначе, только оба участника этого представления хотели одного — побыстрее со всем закончить. — Нет, не двигайся, — когда потянулся за тряпкой, начать с тех мест, до которых в состоянии добраться. Замер, опустил руки, уставился на Люси в ответ. Когда-то он хотел рассмотреть в душевой Харона из беспардонного любопытства, она же… Изучала серьезно, точно насекомое под микроскопом. Может, пыталась увериться, что он отличается от тех, кто держал ее в подсобке заброшенной школы черт знает сколько времени. Зак ткнулся лбом в стену, как делал уже много раз в душевой Подземелья, прислушивался к плеску воды, коротким вспышкам боли и отрывистым командам Люси. «Повернись», «убери руку», «голову выше» и, наконец, «наклонись». Ничего такого, чтобы он уже не делал перед Берроузом или Пинкертоном. Прикосновения там, где и должны быть, не всегда аккуратные, бесцеремонные. Зак терпел. Не просил быть потише, не просил не торопиться. После очередной вспышки боли сжал зубы, не сдержал еле слышное «бля». Прикосновения исчезли. Слишком долго вообще ничего. — Там все нормально? — глянул за спину. — Я, если что, не тебе, я просто… Рука, сжимающая грязную тряпку, замерла где-то на половине пути к бедрам. Голова опущена. «Блядь. Да что за дерьмо…» Забрал тряпку осторожно, не встретив никакого сопротивления, бросил на пол, под ноги. Присел на колено, заглядывая снизу вверх, не позволил закрыть лицо руками, постарался, чтобы прикосновение к запястьям не приносило боли. Люси плакала. По-настоящему, и уже, кажется, из последних сил сдерживала всхлипы. Пальцы сжались, схватили воздух в слабой попытке вырваться, и рыдания наконец-то прорвались. Она сидела, некрасивая в этом плаче, с раскрасневшимся лицом и опухшими глазами, и тряслась всем телом так, что Зак испугался — сейчас упадет и снова все себе сломает. Что ей сказать? Что это было плохой затеей с самого начала? Что ему жаль, но придется продолжать? Что потерпеть это дерьмовое зрелище в общем-то небольшая цена за помощь… со всем? Ведь никто в городе из этих сердобольных «бедная-бедная-девочка» не сделал ничего, чтобы помочь ей по-настоящему. Он понятия не имел, что делать в таких случаях. Боялся подниматься, чтобы не мелькать изуродованным телом перед глазами, боялся пошевелиться лишнего и сказать что-то не то. — Люси, — шепотом, потому что шепотом голос был больше похож на прежний. Медленно отпустил запястья, готовый в случае чего подхватить и уберечь от падения. — Закрой глаза. Она зажмурилась, всхлипнула снова и вцепилась пальцами в колени. — Не смотри, — поднялся, прикинул силы, удастся ли донести до койки без костылей и не перекатывая понапрасну кресло? Здесь шага три в сторону. Мысленно плюнул. Влез в белье — не домылся, штаны рановато пачкать. — Все. Все закончилось, ты молодец. Я подниму тебя, хорошо? Кивни. Дождался согласия и, подобравшись, подхватил под спину и бедра. Три шага — главное держать позвоночник, иначе точно переломишься даже под ее небольшим весом. Опустил на край кровати. — Люси? — та сжалась, легла тут же, подтянула ноги к груди. Зак накрыл ее одеялом, в надежде добавить немного ощущения безопасности. — Извини. Извини, что тебе приходится все это терпеть. «Извини за то, что я буду заставлять тебя делать это и дальше. Потому что мы договорились, даже если ты не до конца понимала, о чем» Он посидел рядом еще немного, потом вернулся в душевую, чтобы еще с час провести там, наскоро заканчивая прерванную работу. Люси спала до вечера, а там снова заупрямилась, отказалась выходить в город. С помощью Зака сделала несколько шагов по комнате от стены до стены. Уже лучше, чем в первые разы, и все-таки большее количество практики пришлось бы кстати. Привычный уже вечерний массаж прошел в тягостной тишине, Зак и сам старался закончить его как можно быстрее. Все казалось, что Люси снова расплачется. Она заснула еще до полуночи, даже без своих таблеток. Еще часа три Зак просто прислушивался к размеренному дыханию, а потом тихо, будто пробирался мимо рейдеров, вышел из дома. В этот раз на улице уже было тихо — выпивохи расползлись кто куда, и можно, не привлекая внимания, подойти к озерцу у бомбы. Зайти по колено в воду и стоять так… сколько? Пока не покажется, будто кто-то наблюдает, пристально и недобро. На следующее утро еще до полудня притащился в Салун Мориарти. Подождал, когда спустится Нова, освободившаяся после очередного клиента. Для нее Зак был другом Джерика из давнего прошлого, теперь поселившимся в городе и за каким-то чертом взявшим опеку над бедной Люси. — Доброе утро, — Нова будто вообще не менялась. Та же одежда, та же длина волос, те же усталые тени под глазами. Но от нее, в отличие от Шерил, не несло так откровенно развязностью и доступностью. А еще Зак помнил, что Нова умеет слушать и задавать верные вопросы. Как раз то, чего не хватало самому. — Мне, как бы сказать… помощь нужна. — Дорогой… — она цедила воду, сонно покачивала ножкой в грубом ботинке. — Боюсь, тут я вынуждена отказаться. Ничего личного, просто не моя сфера деятельности. Зак сморгнул. Дважды. Набрал воздуха в легкие, выдохнул и… счел нужным пояснить: — Надо поговорить с Люси. У нее здесь нет подруг — в Мегатонну до пропажи перебралась недавно, только-только купила прошлый дом, и… случилось все это. Семью потеряла. Брата. Потом себя. И я подумал… — пауза в скороговорке. — Может, ты бы могла с ней поговорить? У тебя это хорошо получается. — Осекся. Джеф не мог знать это о Нове. — Так Джерико говорил. Еще одна порция лжи. Едва ли она захочет ловить на несоответствиях. — Я просто уйду на ночь, а ей скажу, что закинул тебе денег за присмотр. Там ничего такого не надо. Ну, может, помочь передвигаться, но там есть кресло специальное, костыли. Да и она уже сама может немного ходить. Сгодится? У тебя сколько за ночь было? — Сто двадцать, — мелькнул интерес и… озадаченность. — Мориарти не выпустит просто так, плюсуй доплату, а вопрос с ним я улажу. — Значит, да? Нова полезла за сигаретой, прикурила, с грохотом подвинула ближе пепельницу. В росчерках солнца, пробивающегося сквозь дыры в стене, завитки дыма. — Давай попробуем. Но если она не захочет играть в подружек, лезть насильно не буду. — И не надо. Транжирство, конечно, но, может быть, Люси будет проще, если рядом на относительно долгое время окажется хоть кто-то кроме Зака. Для начала вечера хватит. Нормальная живая девушка, да еще и та, что не понаслышке знает, что такое тело как товар, если речь все-таки зайдет о чем-то более… серьезном. Зак понятия не имел, через что в жизни приходилось пройти Нове, но до сих пор помнил мелкие шрамы на ее коже, и полагал, что о слове «неприятности» Нова может рассказать несколько историй от первого лица. — Тогда, допустим… завтра? Получится? — Почему бы и нет. Готовь сто семьдесят на первый раз. — Хорошо… и… — помялся, подбирая слова, переформулировал мысленно несколько раз, прежде чем продолжить. За это время Нова успела сделать несколько глубоких затяжек. — Если я хочу заплатить за то, чтобы просто спать с тобой, во сколько мне это обойдется? Долгий усталый взгляд. — Тебя зовут Джеф? Джеф, мне… я не работаю с гулями. — Просто сон рядом. Я обещаю хорошенько вымыться. Двести? Голова качалась из стороны в сторону. Зак читал во взгляде «нет». — Три сотни? Четыре? Он точно был уверен, что, если озвучит эту цену Мориарти, тот убедит Нову, что просто спать с гулем на одной кровати не так уж и страшно. Что ради трех-четырех сотен можно и потерпеть. Да, Мориарти тот еще старый ублюдок и не любитель гулей, но крышки это крышки, верно? «Только это будет совсем другое. Совсем не то» — Тогда завтра вечером. Я предупрежу Люси и… спасибо. Зайду за тобой и отдам оплату. От известий про Нову Люси кажется даже немного ожила. Первым делом, конечно, спросила, что за работа нашлась и надолго ли он уйдет. Зак соврал что-то о торговцах в Вашингтоне и необходимости провести по городским завалам. Кто справится с этим лучше, как не хозяин пип-боя? Сам собирался устроиться где-нибудь неподалеку, переждать ночь у костра — все равно Люси не сможет проверить. Где-то на этапе сборов понял, что не хочет и не может терять время попусту. А еще — что просто не усидит на месте, потому что нервы ни к черту и затягивает водоворот самокопания, а это не то, что сейчас действительно нужно. Можно попробовать заработать еще крышек. Тащиться до Ривет-сити смысла не было, хотя работа там простая и понятная. С Ленни наобщался на неделю вперед. Лезть к рейдерам желания никакого, а вот прогулка по метро в новых обстоятельствах выглядела довольно перспективно. То самое метро, в котором основная проблема — тараканы, крысы и дикие гули, и если с первыми справиться сможет, то последние теперь проблемой не являлись вовсе. По крайней мере, пока рядом не таскается кто-нибудь из обычных людей. Пип-бой поможет быть готовым к чужакам, и, если не лезть на рожон, все должно пройти гладко. В метро есть временные убежища, и довоенные, и более современные. Кто возьмется сосчитать, сколько людей оставило добытое буквально на денек, но не смогло за ним вернуться? А кто-то, может, и вовсе подох в запутанных коридорах вместе со всем нажитым, и нажитое это здорово пригодится. Муки совести за подобное Зак не испытывал уже давно. В конце концов, если не повезет, так просто разведает обстановку. «Еще супермутанты». Этих громил Зак предполагал избегать, как и их дурацких ручных монстров. В конце концов, Братство должно было зачистить ближайшую к реке часть города, а в метро эти уроды вроде не забирались. Если идти в город со стороны Супермарта и держаться реки, первая станция — «Фаррагут-вест». Зак несколько минут пялился на карту веток метро, стараясь запомнить хотя бы расположение ближайших станций, чтобы не выйти не в ту сторону или не забраться слишком далеко. Спуск вниз знакомый до одури, вестибюль с турникетами, тусклые лампы у потолка и подсвеченные рекламные экраны. Правда, самой рекламы на них уже и не разберешь. Но главное — аварийное освещение до сих пор исправно. В метро было тихо, но иногда в этой тишине что-то скрежетало или скреблось. Скреблись в основном насекомые, судя по размеру, сожравшие всех местных крыс. Довольно быстро Зак понял, что он по мнению тараканов-переростков не является вкусной едой или очевидной опасностью. Наблюдать за ними было даже любопытно: вот сидели на месте, соскребая что-то с пола своими челюстями, а вот сорвались с места и небольшой стайкой исчезли под завалами в самом дальнем углу. Если не приближаться и не топать слишком громко, они попросту игнорировали забредшего на их территорию гуля. Разве что звуки эти, скрип хитина и тихий писк, здорово действовали на нервы. Хотя на нервы здесь действовало все. Наскоро оглядев кабинеты до спуска на платформу, Зак вышел в один из перегонов. Здесь стоило быть внимательным, чтобы не просмотреть двери в технические помещения. Ярдов через пятьдесят к отдаленным скребущимся звукам добавилось бормотание — верный признак наличия диких где-то недалеко. «Но мы же теперь не боимся диких». Зак предпочитал не оборачиваться, но все-таки повернулся спиной к стене, чтобы в случае нападения хотя бы оказаться в более выигрышной позиции. «Более выигрышная позиция — дома под одеялом» Еще через пару минут к бормотанию добавились шаги, а совсем скоро, тяжеловато переваливаясь с ноги на ногу, показался и сам дикий. С него свисало что-то, отдаленно напоминающее рубашку, и тряпье, бывшее раньше штанами, а теперь держащееся на одном ремне. Хороший ремень, видать, крепкий. Дикий протопал ровно до уровня Зака. Повернул к нему безносое лицо, повел головой, будто принюхивался. «Ну, что ты пытаешься учуять, а? Ты же не чувствуешь запахов». Или нет? Прошло минут пять, Зак уже устал стоять в одном положении, но пошевелиться боялся. Дикий, услышав резкий писк дальше по перегону, двинулся в ту сторону, и теперь уже Зак шел за ним, пусть и на отдалении. Скоро наткнулся на крупный указатель: «Красная линия». Под ним стрелка налево «Тэнлитаун», направо — «Френдшип». Припомнил увиденный ранее план веток. Все рядом, можно прошвырнуться в оба конца, оттуда вернуться к «Фаррагут-вест» и домой. Найти бы там барахла хотя бы крышек на пятьсот. Для начала решил пойти за гулем в левый перегон, а там и выход на станцию показался совсем скоро. Дикий, ну почти путеводная звезда, уселся в ближайшем углу платформы прямо на пол, удерживал еще живую крупную крысу и вытаскивал из вспоротого брюха потроха. Отличное развлечение. «Не мои и ладно». Из интересного здесь не обнаружилось ничерта, кроме нескольких нервных тараканов — очень уж они угрожающе при приближении расправили мерзкие хитиновые крылышки. Зак впервые подумал, какой будет кошмар, если эти жирные ублюдки еще и летать начнут. На пути до «Фрэндшип» попались пара дверей. Над одной из них пришлось поколдовать подольше — замок старый, но сложный, шуметь не хотелось, а посмотреть, что внутри — очень. Был, конечно, неслабый шанс сломать замок к чертям, но в этот раз повезло. Только вот внутри оказался очередной кабинет, скелет в истлевшей одежде и кучи сгнившей бумаги в ящиках. «Ну что за блядство». Зато за следующей дверью с красноречиво выломанным замком нашлось кое-что интересное. Сначала — два дохлых диких гуля, безвольными мешками валяющихся у лестницы… И несколько алых точек, столпившихся чуть дальше. «Они всегда отмечаются красным, не ссы, это ничего не значит» Чавканье и урчание почти заглушали шаги, но все-таки пара диких резко повернулись за звук. В промежутке между их перемазанными кровью мордами Зак заметил тело, уже частично съеденное и абсолютно точно мертвое, потому что не может живой человек терпеть все это и не шевелиться вообще. Судя по одежде — кто-то из мусорщиков, тоже полез за добычей и не смог отбиться. Дикие, поняв, что угрозы от Зака не исходит, вернулись к пиршеству. Мертвец был не один. Еще одно обглоданное тело в самом углу, за тяжелым письменным столом, и этому бедняге досталось куда больше — гули оставили только раскуроченный торс в рванье. Цель — рюкзак мусорщика и внушительная сумка в паре шагов от торса. И если рюкзак непозволительно близко к диким, то до сумки можно добраться почти без проблем. Стараясь двигаться так медленно и плавно, как только мог, Зак обошел комнату по периметру, на всякий случай все так же держась спиной у стены. Подхватил лямку, потянул, прикидывая вес. Раз, два, три… поднял, и тут же замер снова. Несколько расфокусированных мутных взглядов со стороны, угрожающая тишина, и снова чавканье. Последние шаги до выхода из комнаты Зак делал на трясущихся ногах. Добычу рассматривал позже, найдя один из кабинетов с работающим замком на двери. Хотел было придвинуть стол, но вовремя понял, что лишний шум только привлечет внимание. Здесь было почти уютно — главным образом из-за маленького светильника на столе и целого на вид терминала. У одной из стен картотечные шкафы — Зак не поленился проверить каждый ящик, но кроме пожелтевших хрупких листов и пары выцветших билетов на метро не нашел ничего интересного. Зато кресло за столом было просто великолепным. Убедившись, что сидение не провалится от давления, Зак с удовольствием устроился в нем, вытянул ноющие ноги, глянул на время: всего-то полночь. Сейчас Нова и Люси наверняка болтают о чем-нибудь своем женском. Или о том, что с Заком обсудить невозможно. Можно представить. Как Люси описывает Нове все, что приходится делать. Описывает отвратительное тело и удушающую вонь, из-за которой приходится держать дверь открытой и кутаться в одеяла. Ей наверняка много о чем есть рассказать. Лениво подумал даже — а не встретит ли его поутру пулей в лоб кто-нибудь из тех, кто подозревал Зака в дурном обращении с девчонкой? Тем временем вещи выкладывал на стол перед собой, чтобы потом пересобрать как надо. Во внешних карманах несколько заполненных сменных магазинов под 5,56, только самого оружия не нашлось. Может, потерял, пока от диких бегал? Ходовое, продать не проблема. Стимы, две штуки. Разбитые шприцы мед-икс тут же полетели в помятое мусорное ведро — Зак даже не удивился его присутствию. Дома такое же было. А отсюда просто не стали тащить — ведер на поверхности навалом. Вслед за шприцами отправилась початая бутылка воды — черт его знает, что там за моча налита. В основном отделе рюкзака поверх всего нашлась маленькая аптечка, три коробки патронов и еще три стимулятора отдельно. Дальше пара сухих пайков — явно армейский запас. Еще бутылки с водой. А вот и шмотки пошли: свернутая куртка, пара футболок, сменные штаны, белье… сойдет, можно даже оставить себе. На вид чистое, никаких опознавательных знаков, может большеваты, но это ничего. В самом низу обнаружился мешочек с крышками. Зак посчитал их — двести четыре. По крайней мере, это уже покрывало стоимость дружеского участия Новы. Еще в мешочке нашлась свернутая фотография с подписью в самом уголке: «2254 год, Альберта и Нина Конли». Молодая женщина в простой кожаной броне и девочка лет пяти у нее на руках. Фотографию Зак отложил отдельно, основательно сбитый с толка. Стоит ли вернуться к телу и найти хоть что-то, способное выдать личность? Стоит ли пытаться найти этих людей с фотографии? — Конечно нет. Фото так и притягивало взгляд. Черно-белое, местами расплывшееся у самых краев, с улыбающимися, совершенно чужими Заку людьми. Помедлив, спихнул его в мусорную корзину тоже. Перетряхнул сумку еще раз, но не нашел больше ничего полезного. Вещи уложил в том же порядке, выложив всю воду. Попытался разобраться с неработающим терминалом, но бросил после получаса попыток. Под утро собрался, еще раз заглянул в комнату с гулями, и никаких гулей там уже конечно не было. Тело мусорщика доглодали до позвоночника, от лица не осталось вообще ничего, как и от рук. Рюкзак безбожно изгваздали в крови и распотрошили вещи, зато теперь можно было выбрать что-нибудь сохранившееся и относительно чистое. Чистого набралось как раз заполнить оставшееся место в сумке. Время — почти рассвет. Вообще-то надо идти обратно, но, проходя по вроде бы исследованному перегону, заметил упущенный провал в стене. Понял, что тогда держался другой стороны, и проглядел из-за довольно крупного фрагмента свода, висящего на вывороченной арматуре под углом. Лезть или не лезть?.. На радаре вроде ничего такого, из звуков только плеск воды. Темно правда, но есть же фонарь. Помявшись немного у провала, Зак не увидел никаких новых меток на пип-бое, и не услышал ничего тревожащего. «Пять минут и обратно». Скорее всего, там просто что-то из таких же технических коридоров, что уже встречались. Наверняка разграбленное. Луч фонаря сделал шире — пусть более тусклый, он хотя бы освещал больше пространства. Здесь действительно был очередной коридор, идущий глубже. Снова затрещал счетчик Гейгера — пока уровень заражения в рамках терпимого. Такой уровень выдержит человек под рад-икс, но шанс найти что-то целое вырастал. Зак переступил покореженные трубы, валяющиеся на ступенях. Фонарь выхватил черные пятна плесени на стенах, разбросанные крысиные кости. На первой же площадке ниже — вода. И радиационный фон уже больше. «Не жадничай. Просто иди домой» — Интересно же. Забуду потом. За отсутствием чего-то более подходящего, осторожно поднял трубу, обернув ладонь рукавом, чтобы не пропороть кожу. Ткнул в воду — судя по громыханию, пол на месте, никуда не провалится. Трубу выпускать не стал, аккуратно проверяя путь. Очень неудобно конечно и светить вперед, и проверять уровень глубины, но выпускать оружие из другой руки не хотелось. Темнота, сомкнувшаяся за спиной, стоило завернуть за поворот, буквально физически давила. Из звуков — только треск счетчика, плеск воды, льющейся откуда-то, да собственные шаги. Впереди — еще один коридор, на сей раз чертовски длинный, с рядом дверей по обе стороны и явным желтоватым светом на другом конце. «Выглядит перспективно» «Выглядит как твоя могила» — Насколько я дурак? — собственный голос придавал сил, хотя Зак и предпочел бы голос напарника. Харона — гладкокожие здесь не нужны. Вместо ответа пошел дальше, успел увидеть еще лестницу, затопленную полностью. Должно быть, в засушливые месяцы уровень воды здесь должен падать, и что-то из недоступных участков еще откроется. Определенно, стоит вернуться где-нибудь в июле. Несмотря на рабочие системы аварийного питания, по большей части инфраструктура метро была уничтожена, и это неудивительно. Добавить сюда разрушенные канализационные системы, двухсотлетние завалы по всему Вашингтону, и частичные затопления не кажутся уже чем-то невозможным. Да, кое-где работали локальные насосные станции, но единичных случаев не хватало для поддержания работы всех сохранившихся частей. Еще в Мемориале Зак слышал среди сотрудников и технического персонала рассуждения на эту тему. У них-то свои отдельные проблемы со всеми этими системами водоотведения и фильтрации. Сумку поправил так, чтобы не касалась поверхности воды, тихо заглянул в одно из открытых помещений: сваленные в кучу стеллажи — если там и было что полезное, теперь оно покоилось под водой. Снова вернулся в коридор, чуть не запутался ногой в каком-то мусоре на полу, чудом удержавшись о дверной откос. Труба бултыхнула, скрылась под водой, а сердце чуть не выпрыгнуло из горла. В следующем помещении оказалось лучше: настенные шкафы выше уровня воды. Внутри пустые бутылки, битая посуда, папки с документами и несколько голодисков. Зак выбрал пару рабочих на вид, закинул во внешний карман сумки — послушает позже. В соседнем ящике нашлось кое-что поинтереснее: запечатанная под стекло схема коридоров, на удивление отлично сохранившаяся. На карте — явно прилежащие помещения, сноски и обозначения. Пригляделся: в теории отсюда можно выйти к машинному отделению под эскалаторами, а до этого — к какому-то «пункту связи». Прямо здесь, судя по всему, несколько офисных и хозяйственных помещений. Стекло разбил о край шкафчика, вытащил схему, свернул и так же убрал в сумку — изучать столько пространства точно не в этот раз. Сделал пометку на карте пип-боя и решил, что на сегодня хватит. Исследовательский дух молил о пощаде. Если поначалу Зак хотел сделать крюк в Вашингтон до знакомой торговки, но теперь решил — а какого хрена? Во-первых, чертовски устал, во-вторых, Мойре каждый день таскают что-нибудь этакое и каждый день что-то покупают. Обычные товары, ни примечательного, ни узнаваемого нет. Никто не скажет: «Ха, поглядите, обчистил трупы, единственный в своем роде на все Пустоши!» А от ночных размышлений и вовсе отмахивался — будь что будет. Еще некоторое время Зак поотирался возле Потомака просто чтобы выдохнуть. Да и рановато выходило, магазинчик откроется никак не раньше девяти, а то и позже. Вдалеке от Мемориала вода была почти спокойной, умиротворяющей, и пройтись по отмели даже приятно, раз уж и без того вымок. Правда без обуви нельзя, пока ноги не заживут. Ощутить землю и песок босыми ногами хотелось просто безумно. Тоской сдавливало горло. Все эти вещи, до невозможности которых не представлял, что станешь о них грустить. В городе первым делом завернул в магазинчик на кратере. Пожелал Мойре и ее охраннику доброго утра, вещи выложил на прилавок, не собираясь даже особо торговаться. Был первым посетителем и надеялся на нормальные расценки. — Могу в следующий раз что-нибудь прицельно притащить, — сам навалился на стойку, снимая часть давления с ног. — Можно и так. Давай я тебе в пип-бой напишу? Только дай я сама вобью в заметки, а? — почти смущенная улыбка. — Нравятся мне эти штуки. У моего друга такая была, но он давно в городе не был. Вот если бы ты как-нибудь пип-бой принес… — Я подумаю над этим, — открыл нужное меню, вытянул руку по стойке, чтобы девушке было удобнее. Хочет с игрушкой повозиться, отчего нет? Любовь к техническим штукам Зак понимал и даже уважал. Мойра на стойку чуть ли не улеглась, с энтузиазмом принялась набирать текст списком, удивительно быстро ориентируясь в управлении. Может у нее действительно какой-то технический талант? — Ну, все, — с явной неохотой выпустила руку Зака, отпуская пип-бой. — Найдешь что интересное — заходи. — Обязательно. Зак почти шагнул за дверь, как его окликнули. — Ой, погоди! Ты обронил, — Мойра быстро обогнула стойку, подняла что-то с пола и протянула Заку, умудрившись за это короткое время… — А что это? Это твоя семья? Та самая фотография, которую Зак так и не смог оставить в мусорном ведре — наверное, выпала из сумки, когда доставал вещи. Буркнул сердитое «спасибо», выхватив фото из рук Мойры. — Очень красивые, — иногда она просто не могла заткнуться вовремя. «Прямо как я». Спрятал фото за пазуху, к контракту Харона, и молча захлопнул дверь. Стучаться домой даже не пришлось: Нову и Люси Зак обнаружил увлеченно обсуждающими что-то за столиком перед дверью. Тем самым, за которым провел кучу времени, разбирая задачки Джерико. Тарелки пусты, значит, ранний завтрак закончен. Никто не вышел стрелять ему в голову, Нова не метала молнии взглядом. Вроде нормально прошло? — Вижу, у вас все в порядке, — остановился в паре шагов, поправляя лямку основательно полегчавшей сумки. — А мы видели, как ты оттащил что-то Мойре. Продуктивная ночь? — Нова допивала свой утренний… что это, кстати? Что-то горячее и, судя по виду, вкусное. Вместо ответа выставил на столешницу одну из находок в рюкзаке мусорщика — рабочее радио. У Люси совсем не было развлечений, кроме книг. Как показало время, по-настоящему читала она редко, скорее просто пялилась в страницы. — Надо было раньше притащить, но я не подумал, — щелкнул включателем, и заиграла знакомая до каждого слова «Maybe». — А вообще да, продуктивно сходил. Доволен. У вас как… не скучали? — Я принесла карты, и Люси пять раз подряд разгромила меня в покер. Ты знаешь, что эта леди чертовски искусно блефует? — Нова вздернула бровь, рассмеялась. — Вот и я не знала. Вам надо использовать это, — щелкнула пальцами, — например, прийти к Мориарти и обставить всех его любимых игроков. — Да ладно тебе, не так уж я и… — Люси явно смущена. Любопытно, Зак никогда бы не подумал, что она интересуется чем-то подобным, тем более сам он в карточных играх был полным профаном. — А у вас что, играют часто? — Не часто, но бывает, главное -знать правильное время, — Нова подмигнула, оперлась локтями о стол. Зак невольно скользнул взглядом в декольте. — Через пару недель должно быть кое-кто интересное, и я так думаю… я так думаю, к этому времени, мадам, вы сможете прийти туда и уделать всех. Сомнительно, что внезапный талант у Люси настолько большой, но… почему бы и нет? Это похоже по крайней мере на какое-то развлечение. — Звучит круто, — Зак пожал плечами. — Люси, как считаешь? — Я не думаю, что… или… — под многозначительным взглядом Новы Люси сдалась: — Да, я хочу попробовать. — Браво! — Нова легко поднялась с места, наклонилась к Люси, очень естественно и легко ее обнимая. Зак заметил, что Люси обняла в ответ — всего лишь положила ладонь на спину, но это уже… уже здорово, учитывая, что от чужих прикосновений она все чаще одергивалась. Еще шаг, и Нова взяла Зака под локоть: — Уведу твоего друга на пару минут. До встречи, — улыбнулась Люси на прощание. — Что такое? — не думать о прижимающейся к руке груди никак не выходило. — Она слишком мало общается с людьми. Вам надо чаще выбираться куда-то, и карточных игр в Салуне мало. Ты меня понимаешь? — Стараюсь, — голос понизил еще сильнее, чтобы ни слова точно не долетело до Люси. — Она не хочет ходить на костылях, а кресло это инвалидное ненавидит уже. Гуляем пока за пределами города. — Джеф, — ладонь гладила предплечье, и каким-то образом это придавало словам убедительности. — Джеф, дорогой, ты вроде бы неглупый мальчик. Просто отвези ее на этом ненавистном кресле куда-нибудь, пересади на нормальный стул, а кресло спрячь, чтобы глаза не мозолило. Не хочешь в Салун, вези к Дженни Стал. Там постоянно ходят люди, есть с кем пообщаться. Или возьми с собой к Мойре, когда пойдешь в очередной раз что-нибудь продавать. Ей нужны живые люди рядом. — Черт, ладно, — закрыл на мгновенье глаза, потер веки. — Ладно, ты права. Она что-то говорила? Что-то важное? Что мне стоит знать? Ладонь на предплечье замерла. — Разговорить с первого раза не вышло, если ты об этом. Но… знаешь… мне кажется, она за тебя слишком переживает. То есть, я понимаю, ты спас ей жизнь, и сейчас помогаешь, но здесь что-то другое. Нужен кто-то еще, потому что пока в ее жизни ты, выходит, единственный близкий человек, оставшийся в живых. Довольно опасно, учитывая твой род деятельности. Понимаешь? Вижу, ты желаешь ей добра, так что… дерзай, Джефферсон. И не тупи, умоляю. Джефферсон дерзал и не тупил — по крайней мере, старался. С Новой договорился на еще одни посиделки дома, теперь на это крышек хватало. Отказывать она не стала. Этим же днем Зак уговорил Люси прошвырнуться с ним вниз. Пока спускал коляску к кратеру, сто раз успел проклясть эту идею, но забивал эфир и собственное пыхтение безобидными рассказами о Ривет-сити. — Тебе должно там понравиться. Вот разработаешь ноги, выберемся вместе. Там, правда, лестниц на каждом шагу, но с этим мы справимся. Честно говоря, я сам даже не весь город посмотрел, наверх не заходил, а там много чего интересного. И гостиница есть вполне приличная. У «Латунного фонаря» снаружи крутилась стайка детей. Тех самых негодников, взявшие за моду раз в несколько дней преследовать Зака, держась на расстоянии, и корчить ему рожицы. Зак махнул им ладонью, дети тут же зашушукались, сбились еще плотнее. — О, Люси! Так рада видеть, тебе уже лучше? Выглядишь отлично, — Дженни, владелица кафе, как раз отдала банку шипучки ребятне. На большее средств у них явно не хватало. Получив долгожданное лакомство, дети тут же убежали. Один из них все-таки вякнул тихое «мутант», но Зак не стал реагировать, занятый тем, чтобы помочь Люси перебраться из инвалидного кресла на высокий барный стул. — Спасибо, — Люси оперлась локтями о стойку, улыбнулась Дженни. — Уже гораздо лучше… А как у вас? Давно не ела здешнюю лапшу, а она лучшая в городе. Ты в курсе? За… закажи тоже что-нибудь, Джеф? — Могла бы сказать, я бы купил, — Зак уныло глянул на Кромвеля — изображать кипучий интерес к его проповедям поначалу входило в планы, чтобы не мешать Люси общаться с… хоть с кем-нибудь. Только сейчас все желание куда-то пропало. Ну да ладно. Посидит рядом, никому не помешает. — Давай тоже лапшу тогда. И выпить что-то безалкогольное, типа лимонада. — Ну… не до лапши было, — Люси взъерошила волосы. — И мне лимонад. У нас месяц трезвости. Отдал крышки Дженни, особо не прислушиваясь, о чем они там общаются. Главное — интонации снова звучали по-человечески. А вот лапша была бы гораздо вкуснее, будь Зак способен чуять запахи. Он просто сидел рядом с Люси и ел скользковатые полоски теста с кусочками мяса, тянул лимонад, пытаясь представить его настоящий вкус, и старался отдохнуть как нормальный человек. Вроде бы заслужил? Иногда отвечал что-то совершенно незначительное или поддакивал Люси в разговорах. — Ну вот, неплохо же посидели, — подъем по мосткам от «Латунного фонаря» куда короче, чем до городских ворот. Все-таки вечерняя Мегатонна Заку нравилась куда больше дневной, со всеми ее огоньками, лампочками и дырявыми стенами. — Неплохо. — Нову снова попрошу помочь на следующей неделе. Ты не против? — Она мне нравится, так что… вполне. Разве что она очень плохо играет в покер. И про Ривет-сити кстати, я не ответила сразу. Хочу сходить. — Договор, — открыл дверь, Люси взялась за костыли у входа и вполне ловко добралась до кровати с их помощью. Всегда бы так. — Зак? Подойди, пожалуйста. Выдох. Кресло оставил у входа, прошел в комнату. Люси с не предвещающим ничего хорошего взглядом похлопала ладонью по краю кровати. По крайней мере, она не походила на зомби. Зомби в этом доме мог быть только один, и так уж вышло, что роль занята. — Сейчас ощущение, что мне десять лет и я где-то крупно обосрался, — сел на некотором расстоянии, чтобы не смущать лишний раз. — Строго говоря, это я… э-э… обосралась. В смысле, — нахмурилась, и по лицу виделось, насколько сложно ей дается сказать это вслух. — Насчет позавчера. Я все обдумала и хочу попросить прощения. «Ого» — Извинения приняты, — на этом бы и закончить, но так ведь слишком много останется за кулисами, верно? Сцепил руки в замок. Он же не монстр, не идиот. — Послушай… Скоро должно быть лучше. У всех гулей поначалу так, но, если хорошо следить, оно проходит. Все это малоприятное дерьмо… Я сейчас стараюсь есть, мыться, прошло больше полугода с начала, и я думаю, скоро будет проще. Не будет так херово выглядеть, — пусть разговор начала Люси, но Зак, заговорив, понял, что не хочет останавливаться. — А еще я тоже должен просить прощения. Я знаю, что воняю и выгляжу как говно, знаю, что на меня неприятно смотреть и понимаю, что все эти вынужденные… процедуры тебе тоже неприятны. Понимаю, что тебе противно. Но это тоже все временно. Это… — Зак, — Люси не придвигалась, но протянула руку, сжала облезлую ладонь. — Стой. Тише. Я не поэтому. — Не поэтому? — теплые пальцы не приносили боли. У запястья чувствовалась пульсация крови. — А почему? Где-то за стенами люди ходили по мосткам — сейчас вовсю должна была кипеть местная ночная жизнь. «Фонарь», салун, ступени между переходами в распоряжении желающих пропустить бутылочку-другую пива. Несмотря на прохладу, смельчаки находились. — Я никогда не думала, как тебе больно. Вообще об этом не думала. Даже когда Черч сказал, что ты под морфином был, когда в город пришел. Даже когда показал, как чистить правильно. Когда у меня в руках твоя кожа оставалась. Я не думала о тебе. Ни разу. Зак сжал губы, высохшие и тонкие. Люси продолжила не сразу, но наконец повернулась. — Тебе больно? — хмурилась, пытливо смотрела в лицо. «Соври» «К черту» — Постоянно. Повернул ладонь, сжал пальцы в ответ, и Люси не отдернула руку.