Талион

Красный мерцающий огонек на камере наблюдения высоко над входом в Убежище. Горит — нет — горит — нет. Поверхность гермозатвора холодная, по ней и били, и стреляли не раз, но из всех следов — только царапины на химическом покрытии. Ни выбоины, ни сколь-нибудь заметного скола. У камней, окружающих оклад двери, скалились темные от времени черепа. — …надо было захватить что-то из арсенала. Что-то из брони или оружия, или… да что уж, если готовиться к выходу на поверхность, то взять рюкзак и набить его едой и медикаментами, — провел пальцами дальше, до самых стыков пластин. Выдохнул. Отступил на шаг назад, вновь поднимая взгляд на камеру. Бесстрастная линза в защищённом корпусе. Можно представить, что на другом конце, у терминала видеонаблюдения сидит один из офицеров службы безопасности. Скорее всего даже не обращает внимание на очередных туземцев. Годы в Убежище идут иначе: еще несколько десятков лет, и все, кто приходит сюда в поисках спасения будут мертвы — набор будущих скелетов ко входу в мир утопии, не больше. — Я даже толком не знал куда иду. Официально никто никогда не был снаружи. Так что я подумал, раз уж отец сбежал, то и я как минимум не сдохну сразу же. Люси, присевшая на край металлического подиума, укуталась в куртку плотнее. В пещере, где скрыт вход в Сто Первое прохладнее, чем снаружи. — Думаешь, тебя бы там убили? Под ногами у нее — ржавые погнутые таблички, на них еще можно рассмотреть несколько сохранившихся кривых надписей: «Мы умираем, засранцы!», «ПОМОГИТЕ НАМ», «ВПУСТИТЕ УБЛЮДКИ». — Думаю, да. Зак помнил суматоху. Нашествие тараканов — их никогда не было столько в Убежище, давшая сбой система освещения. Перебоев со светом не случалось никогда, только контролируемые отключения в отдельных секторах для проверки и планового ремонта. Мог ли это устроить Джеймс? Зак задумался об этом впервые именно сейчас. В сумрачных коридорах с аварийным освещением не разобрать точно, было ли что-то еще. Что-то, кроме насекомых-переростков. Зак не ручался за то, что видел и главное — что не успел разглядеть. Мог ли все это устроить отец, чтобы отвлечь всех и дать себе шанс на побег? Был ли в этом замешан Джонас? И если со светом верилось просто, то нападение тараканов точно случайность. Трагическая, отвратительная случайность. Или нет? Зак понятия не имел ни о том, что произошло тем далеким утром, ни о том, какой на самом деле человек его отец. Герой Пустошей, безумно любивший свою жену, пожертвовавший жизнью за благополучие безумного проекта на благо всех. Мог ли он быть тем, кто каким-то неведомым образом поставил жизнь своих соседей и друзей под угрозу? Паника, страх, случайные жертвы… «А почему бы и нет? По меркам внешнего мира в Убежище не случилось вообще нихрена страшного. Кто же знал, что они такие слабаки» «Убили бы меня?» Под раздачу попала даже Амата, а приказ обезвредить лично его, сына предателя, попросту не оставлял иных толкований. Еще иных толкований не оставляли выстрелы в его сторону, и забитый Джонас в луже крови вокруг головы. Можно, конечно, помечтать и о счастливом исходе. Вот им всем удается договориться, Смотритель верит, что Зак не при чем, постепенно избавляются от тараканов, восстанавливают освещение, убирают бардак в коридорах. Зак не мог даже представить масштаб последствий. Он видел лежащую на полу бабулю Тейлор, но был слишком занят бегством, чтобы проверить, что с ней, да и драгоценное время уже потратил на то, чтобы помочь матери Буча. Этому придурку оставил и свое детское ружье — подарок отца. Просто потому что та пневматика только и годилась для насекомых, а настоящий пистолет с боевыми патронами уже лежал в руке. — За-ак? Ты не спишь? — Люси слабо дернула за штанину. — Нет, просто задумался, — отвел от камеры взгляд. — Задумался о том, что… помнишь, рассказывал про ружье на десять лет? К нам же и так тараканы пролезали откуда-то, а откуда? Крупных брешей не было, но территория большая, может, где-то дыра? Но это так. Я к чему. Охрана были ничерта не готова. Никто не был готов, хотя мы все в школе учили, что делать во всяких критических ситуациях. Пожары, отказы систем… Не только в школе. Было и что-то вроде учений, но таких… понарошку. Можно было даже не вставать, потом, конечно, пожурили бы, может, пришлось бы подметать коридоры в виде наказания, но ничего такого. В Убежище никогда ничего страшного не происходило. Все, кто там остался, очень… беспечные, — коротко стукнул пальцами по металлу. — А я знаю, на что способны беспечные испуганные люди. Я и сам такой. Так что… думаю, да, меня бы убили. Полотно двери — футов двенадцать стали, навскидку. За ними вся прошлая жизнь, теперь кажущаяся больным сном — даже не екает почти. Очередной бред больного мозга в период гулификации. «Как и Братство, и отец, и даже Харон». Лишь люди, помнящие его гладкокожим дурнем, только-только выбравшимся в большой мир, помогали не свихнуться. Вот как Люси, например. Она больше не походила на жертву голода, но и здоровый вес набирала слишком медленно, хотя Зак признавал — изможденное лицо даже так было красивым. — А твои друзья? О них жалеешь? Жалеет ли? А что такое эти друзья? Что общее имеет вообще все то, что было в Убежище, с настоящей жизнью и настоящей дружбой? Добряк Чип Тейлор, вечно болеющий Стив Армстронг, тупые «Туннельные змеи», хорошенькая Кристина и ее слишком мелкая для дружбы сестра, высокомерная сука Сьюзен Мак (вся в своего сраного отца), которую так забавно было подкалывать то и дело, близнецы Алекс и Ноэль Литтл, и, конечно же, Амата. Амата, которая никогда его не простит. Смерть ее отца — случайность. Сказанные у выхода злые слова — нет. — Я эффектно сжигаю мосты. Зак помнил, как раньше они с ребятами пробирались на склады, прятались там и ели стянутые с кухни сладости, пока взволнованные взрослые вычисляли, куда же делись мелкие. Просмотры мультфильмов и уймы учебно-развлекательных игр, театральные вечера и даже кукольные представления с Волт-боем. Но не только детство в Убежище было прекрасным. Беготня по коридорам, нычки с запрещенными штуками вроде сигарет в дальних отсеках, совместные попойки украденным синтетическим пойлом, пока не заметили старшие, драки вне зоны камер слежения, бессонные ночи над учебными материалами и первые поцелуи. Но было ли все это дружбой? Какой вообще у дружбы вкус? Зак забыл. Хуже того, не мог назвать другом никого с поверхности. Никого из живых, по крайней мере. — Так что у меня нет друзей, — улыбнулся, даже не стараясь показаться лучше, чем есть на самом деле. — Ты не знаешь точно, — с едва читаемым укором. — Помоги подняться, пожалуйста. За прошедшее время она и правда встала на ноги, научилась передвигаться без костылей, но каждые метров пятьдесят приходилось делать перерывы. Учитывая неровную местность вокруг Мегатонны, это и не удивительно. Подъем ко входу в Сто Первое Люси и вовсе не осилила — Зак приноровившийся уже к ее весу, поднял вверх на спине. На удивление, с задачей справился, хотя и думал постоянно, что упадет или подохнет в процессе, или все вместе. Опираясь о плечо, Люси аккуратно размяла ноги, выпрямилась и уставилась прямо в камеру над дверью: — А они нас видят? — махнула рукой сначала едва заметно, потом смелее. — Эй, вы там! Привет! — Может видят, но точно не слышат. Едва ли кто-то наблюдает постоянно за этой камерой. Там куча секторов куда более важных, — ногой пошевелил край одной из старых погнутых табличек с надписями. Отпихнул в сторону. — Я, кстати, когда убегал, не видел этого. Ни надписей, ни скелетов… ну, до самого входа. Люси в последний раз оглянулась на камеру и послала им воздушный поцелуй. — Пусть жалеют о том, кого упустили, — осторожно взяла под руку, перенесла часть веса. — Поверь, обо мне там точно не жалеют. — Да ладно. Ты был в школе. Ты знаешь кучу всего и готовился к работе внутри убежища. И это кроме того, что ты не настолько плох, как думаешь. — Я чертовски хорош, ты хотела сказать? — выдох. — Хотел пойти в охрану, — самому себе это показалось безумно глупым. — Что-то мне подсказывает, что вступительный экзамен я провалил. Люси рассмеялась, но Зак поддержать ее в этом не мог. Пусть за прошедшее время эмоции по большей части вышли, оставался вместе со злостью смутный стыд. Кто-то ведь действительно погиб из-за них с отцом. Не будь побега… — А ты сразу в Мегатонну пришел? — Сбежал утром, на самом рассвете, наверное. В Мегатонну пришел к вечеру, — нахмурился. Сформулировать оказалось непросто. — Потому что не ожидал, что здесь все будет… так. Смотри… — осторожно повел Люси чуть дальше. — До сих пор я пятился, боялся, что побегут следом и затащат обратно. Спиной вперед шел, смотрел, как закрывается дверь. Такой грохот стоял… Охрана не стала бежать за границу Убежища, не стала и стрелять. Зак помнил лицо офицера Армстронга, помнил, как тот приказал опустить оружие своему напарнику, хотя вообще-то приказывать права не имел. В их глазах беглец уже был мертв, только переступив порог. — Где-то… точно, вот здесь, об этот самый камень споткнулся. До двери добежал, увидел скелет, — указал на превосходно сохранившийся костяк с относительно целым черепом, — выскочил наружу… Как раз дошли до выхода из короткой пещеры, ведущей к Убежищу. Зак толкнул деревянную дверь. — Если выбегать из темноты на яркий свет, слепнешь. Меня тогда подстрелить можно было вот так, — щелкнул пальцами перед носом. А ведь их учили, что делать. Рассказывали: когда-то Убежище откроется, и перед выходом на свет лучше надеть очки, да только разве об этом вспомнишь, когда паника застилает глаза? — Поэтому я вернулся. Просидел вот где ты сейчас стоишь, как раз до вечера. Ровно напротив скелета. И, черт подери, помнил каждую царапину и след от чьих-то мелких зубов на костях. А еще помнил, как отчаянно не хотел становиться таким же мертвым, и как через несколько часов после колотил в дверь и просил впустить обратно. Никто, разумеется, не откликнулся. — А вечером все-таки вышел и рассмотрел все. Глаза привыкли, и… — шагах в десяти налево смотровая площадка, там даже табличка сохранилась, хотя и с трудом читаемая. Зак отвел Люси туда. — Здесь стоял, думал, что делать. Люси кинула на камни сумку, набитую тряпьем — символическая подстилка, чтобы не отморозить себе все во время привалов. Зак и сейчас, щурясь, едва мог разглядеть Мегатонну среди унылого пейзажа. Зато Спрингвейл, виднеющийся по левую руку, бросался в глаза сразу своими остовами зданий, знакомых со всяких довоенную фильмов, слайдов и фотографий. По правую сторону — разрушенная и совершенно бесполезная эстакада. Прямо — вывороченные камни, испещренная рытвинами земля. И где-то там, за всем этим — почти рыжие от ржавчины стены города. — Будешь? — протянула Заку небольшое, уже успевшее подсохнуть яблоко. Взял, осмотрел с интересом, откусил. На вкус сладко, на консистенцию мягко, но еще чуть, и будет скрипеть на зубах сухой травой. Эти яблоки он впервые попробовал недавно — привезли с одной из ферм прошлогодние запасы. Осенью поставки прерывались из-за проблем на дорогах. В этом году, не без участия Братства, несколько локальных торговых путей вновь открылись. — А ко мне ты когда дошел, получается? На следующий день? Или позже? — На следующий. После пьянства у ворот Мегатонны и холодной ночи, едва соображающий что делает и едва познакомившийся хоть с кем-то в городе, Зак попытался взять самую простую на первый взгляд работу. Пролетел со свистом. — Мне, наверное, надо за письмо тоже извиниться, — повертел в руках огрызок яблока. Откидывать в сторону не стал, убрал в карман: в городе брамин есть, можно ему скормить, незачем еде пропадать. — Давай прекратим друг перед другом извиняться, а то так до конца жизни будем. Люси тоже смотрела на Мегатонну. Если постараться, можно разглядеть даже снайпера над воротами. Уж с хорошим прицелом. По крайней мере… — Заметано. А, насчет брата… — Я не уверена в том, что он жив, — повернулась. — И не уверена в том, что, если жив, хочет, чтобы его нашли. Так что не знаю, буду ли его искать. — Почему ты думаешь он может не хотеть? — Там… сложная семейная история, — улыбка получилась какой-то вымученной. — Я тебе расскажу как-нибудь, но не сейчас. Пойдем? Я начинаю замерзать. Возвращение домой заняло еще некоторое время, но в общем Зак был доволен прогрессом. Люси оживала, двигалась куда больше, а на улицах города к ним двоим привыкли все. Может, он и не чувствовал какого-то дикого восторга от своего присутствия в городе, но все было… неплохо? Шериф нагнал у водоочистной станции. Сказал: «Хорошие новости», а хорошие новости для разнообразия им точно не мешали. — Если все пройдет как надо, через неделю вернется Клайд, внесет оплату за дом. Так что будут у вас крышки. — А Клайд это?.. — Зак никак не мог припомнить, хотя имя казалось чертовски знакомым. Глянул на Люси, но по лицу той прочитать эмоции не смог. Вроде улыбается вежливо. — Вы с ним и его братьями в Спрингвейле были. Тройняшки, — Симс хохотнул, а Зак чуть не ударил себя по лбу. Конечно! Те самые братья наемники, отработавшие в школе действительно на отлично и, если уж совсем честно, несколько пугающие. — А они решили тут надолго осесть? — в прошлых рассказах шерифа о братьях Тисдэйлах, а звучную фамилию Зак запомнил, шериф упоминал, что они «то тут, то там». С другой стороны, на троих расход на покупку не такой уж большой, а Мегатонна довольно удобно расположена. — Да, говорят, пока с новой работой не разберутся, отсюда ни ногой, а работка может затянуться надолго. Но если интересно, это ты у них теперь спрашивай. Все-таки соседи. И правда, дом Люси от халупы Джерико буквально шагах в пятидесяти, не больше. — Тогда… это действительно отличная новость, шериф. — Вы же не передумали? — судя по тому, что смотрел Симмс исключительно на Люси, ответ Зака его волновал в куда меньшей степени. «Если вообще волновал». — Нет-нет, все в порядке, конечно. Мы обо всем договорились, иначе не получается, — и это уже звучало куда убедительнее. — Так будет лучше для всех. По всему выходило, что разница в цене домов потянет тысяч на семь, по три с половиной на каждого, из это минус долг Берроузу и Доку, и в целом даже останется на жизнь. Учитывая небольшие расходы, позволит не дергаться никуда, а самой Люси постепенно войти в строй и найти чем заняться в городе. Выбор здесь был небольшой. Мегатонна жила скорее за счет торговли и так называемой сферы услуг. Салун, кафе, магазинчики, даже церковь Детей Атома — без людей извне, без части наемников, что спускает здесь свой заработок, далеко Мегатонна не уедет. Да, здесь и производили кое-что. Были даже собственные брамины, но только для обеспечения части нужд местных — покрывать их полностью едва ли бы вышло. Для Люси самый верный ход — пойти в официантки или помощницы к тому же Черчу. Клиника пустая никогда не стоит, люди приходят в том числе из соседних поселений. А иногда Черч, кряхтя и проклиная всех вокруг, даже срывался куда-то сам в сопровождении Билли Крила. — В конце концов, я уже набила руку на ухаживании за больными и кое-что знаю по своему опыту, — Люси идея тоже нравилась, и к Черчу она подбивала клинья на каждом осмотре. Аккуратно, но упорно, и это Зак тоже считал хорошим знаком, потому что даже маленькая цель — тоже цель. — А ты что думаешь делать дальше? Если первая половина дня радовала относительно хорошей погодой, то к вечеру ветер нагнал грозовые тучи, а после и вовсе заставил всех попрятаться по домам. Теперь Зак прислушивался к противному свисту и пытался понять, где именно пропустил щель. На Люси глянул искоса: она привычно уже сидела на кровати и растирала стопы — за день находились прилично, наверняка ломит. Шрамы от операции соседствовали со следами пребывания у рейдеров: вот следы от штырей и аппарата Пинкертона, а вот какие-то зажившие косые порезы с неровным краем, белесый след от ожога. Зак не видел всего масштаба до сих пор, но «слишком короткое платье» ниже колена Люси не желала надевать даже чтобы просто примерить. За окном — ливень. Бьет каплями в ведро, подставленное под незамеченную брешь в крыше (а ведь проверял совсем недавно) и почти не раздражает. Тихо играет радио. «Easy living» от Билли Холлидэй. Приложил пальцы к стыку стен, прислушиваясь к не уменьшающемуся свисту. Повел вниз. — Док, который отправил нас к Пинкертону, должен связаться со своими коллегами с западного побережья, — едва ли Люси станет трепаться направо и налево, но… — Только между нами, хорошо? Он говорил о каком-то открытом Убежище, и вроде бы жители там довольно долго контактировали с гулями. И там еще в другом месте какие-то ученые, которым… он сказал, «близка тема мутаций», — пожал плечами. — Я не совсем понял, если честно, но это уже что-то. Запад большой, и, если Док знает к кому обратиться — это же здорово. Одна проблема, долго ждать. Никто не потащится ради какого-то гуля на другой конец континента, но запрос от Дока передаст в нужные руки один из его людей. На все вместе скорее всего уйдет не меньше месяцев четырех — и это если тот самый доверенный передаст ответ с кем-то еще, и если ответ вообще удастся получить скоро. В среднем рассчитывал на полгода ожидания. Последует ли успех? Где-то на пути пальца свист наконец стал тише. Зак потянулся за изолентой, оторвал кусок, помогая себе зубами, залепил дыру двумя слоями. Заметил, как Люси покачала головой, и только устало выдохнул: — Я знаю, что ты думаешь. «Почему ты, Зак, решил, что самый умный, почему думаешь, что никто не нашел способ, а ты сможешь», так? — перешел к другой стене, так же провел по стыкам. — А откуда нам знать, что ни у кого не получилось? Может, получилось? Может, про это невыгодно говорить? Может, это очень дорого или для избранных. А еще, — вперился взглядом в лицо Люси, — кто-то всегда бывает первым. Почему бы не я? — Или сто первым, — Люси отодвинулась к изножью, чтобы лучше видеть собеседника, подоткнула подушку под спину. Нашел вроде бы источник оставшегося заунывного свиста, и, психанув, заклеил вообще весь вызывающий подозрение стык. Изоленту положил на место, подвинул от стола кресло Джерико к кровати ближе, чтобы спокойно говорить с Люси. К плохонькому обогревателю так тоже ближе. Учитывая необходимость постоянного проветривания, да еще не кончившиеся скачки погоды с зимней на почти летнюю, даже такой образчик здорово помогал не загнуться от холода, хотя за этим агрегатом и пришлось побегать. — У тебя глаза мутнеют. Все в порядке? В смысле… со зрением? Пожал плечами. — Они мутнеют не первый месяц, — поздравил себя с тем, что погасил порыв метнуться к маленькому зеркалу в душевой, чтобы проверить слова Люси. Вместо того повернул руку с пип-боем, выцепил кусок своего отражения в погашенном экране. Белесая пелена скрывала прежний цвет. — И Сто Первый не я. Ты же слышала Тридога, Сто Первый сейчас где-то с Братством, одновременно хреначит остатки Анклава и помогает нуждающимся. Подхватил с матраса одеяло, укутался в него и устроился в кресле. При жизни старик никогда бы такого не позволил — никакой чужой жопы на его любимом месте, и уж тем более в нынешнем виде. Рассеянно погладил пальцами подлокотник. — Не злись. Я не хотела тебя обидеть. — Да я… я знаю. Все в порядке, — Потянулся за одной из бутылок воды, что оставлял у кровати. Наверняка Люси не будет против, это же все-таки их общее. Глотнул совсем чуть, смакуя, хотя по выходу из медлаба Братства честно думал, что никогда в жизни не сможет пить эту чертову воду спокойно. А сейчас ничего, привык. Ушли ненужные ассоциации и терзания, хотя «любимый брат», Очиститель, явно добился в Вашингтоне и окрестностях любви большей, чем он сам. — А возвращаясь к теме… ты обещала рассказать про брата. Время еще не пришло? — Если только тоже между нами. И… черт, мне даже жаль, что вместе с твоим вопросом этому твоему Доку не удалось отправить еще и мой. Это как раз касается Иэна. Ему пятнадцать, я говорила? И он достаточно трудный подросток, — Люси немного подвинулась в сторону, и это негласно считалось приглашением сесть ближе. Отказываться Зак не стал, на кровати и мягче и теплее, да и через одеяло не запачкает случайно. — Покажи мне не трудного, — устроился удобнее, плечо к плечу с Люси. Определенно теплее. — Он был особенным, — прозвучало не слишком весело. — Какая-то болезнь? — Наверное да, или может особенность, я даже не знаю, с рождения это или нет. Он… понимаешь, он иногда становился очень… как бы это сказать… агрессивным. Кидался на людей и мог… Слишком много пауз. Зак слегка пихнул плечом: — Я не настаиваю, если ты не хочешь говорить. Снова гром, уже гораздо дальше. Люси отняла бутылку, выпила тоже, даже не погнушавшись «грязным» горлышком. Кажется, жизнь с гулем немного меняет представления о гигиене, и это скорее плохо, чем хорошо.  — Я думаю, он убил родителей. — В смысле? — Зак аж подобрался. Тела он видел своими глазами. — Они были… прости, Люси, но на них как будто зверь напал. Он мог натравить собаку? — Ты дашь мне рассказать, — Люси скривилась, — или сам все придумаешь? Зак молча закрыл рот ладонью, всем видом демонстрируя покорность. — В этом все дело. Не собаку, — бегающий взгляд, пальцы, тянущие угол наволочки так, что ткань того и гляди треснет. Бутылку воды у нее из руки и вовсе пришлось забрать, отставить на пол. — Лет пять назад в Арефу было куда больше людей, и как-то спокойнее. Не так спокойно как здесь, конечно, но все-таки. У нас был дом, какая-то стабильность и даже план на ближайшие годы. Увеличить поголовье браминов, чтобы хватало не только для соседей, но и на продажу, достроить дом побольше. В тот день мы с братом были на берегу, недалеко от загонов. Увидели, как какой-то бродяга пытается увести Золотитнку и думали отпугнуть. Ну, понимаешь, десятилетка и пятнадцатилетняя гордая девчонка, конечно, мы были уверены в своих силах. Хотя вообще-то я хотела бежать в город, к кому-то из взрослых с оружием. Только брат… он бросился на того мужика. Зак плохо изучил окрестности, но кое-что сохранилось в памяти. Основные строения находились на разрушенной эстакаде, чуть выше по ней. У подъема — загон для браминов, раскуроченная довоенная дорога и спуск к пологому берегу. Если подчистить места от болотников и закинуться рад-икс, можно и купаться. Хотя кто его знает, от воды вроде бы не фонило особо. Пятнадцатилетняя Люси в воображении Зака была нескладной и такой же высокой как сейчас. В каких-нибудь коротких шортах и завязанной в узел под грудью рубашке, лицо то ли растерянное, то ли испуганное. Брат ее, как две капли похожий на сестру, ниже и более коренастый, с мальчишеской самоуверенностью (как знакомо) несется к вору. — Я вообще ничего не поняла, кричала им остановиться. Этот тип крутился около города и раньше, я только тогда вспомнила. Как-то его звали… то ли Нэд, то ли…. не важно. Он оттолкнул Иэна. Я точно видела, брат упал прямо на камни, чуть не пробил голову, но подскочил и бросился опять. А потом раз — и всюду кровь. Я думала этот Нэд ранил Иэна, что у него нож или что посерьезнее. Они сцепились, упали, и я даже не знаю, почему не закричала. Взяла камень, бросилась к ним, а Иэн… он рвал ему горло зубами. Последнюю фразу Люси произнесла медленно, давая точно расслышать. — Не просто «укусил» или «поцарапал». Он буквально выгрыз кусок шеи. Там все в крови было. И я сначала подумала. Что он сейчас и на меня набросится, но ни шагу сделать не могла, и видела… видела, как он меняется. Как разжимаются пальцы, как снова появляется мой брат, напуганный до смерти, весь в крови и не помнящий вообще ничего из того, что сделал. Подняла взгляд на Зака: — Это был первый раз. — О… были и другие? — рассказанное было настолько неожиданным, что Зак просто не мог в это поверить. Мальчик, разрывающий глотку зубами? Искусанные до смерти родители? Но крови там не было. Точно не столько, сколько было в рассказе Люси. «Он мог научиться быть аккуратнее. Блядь… да это же каннибализм какой-то». Невольно дернул плечом. Перед глазами те дикие гули из метро, обглоданные останки… может ли одичать человек? Очевидно, да, слишком уж хрупкая штука этот человеческий рассудок. — Не совсем… иногда животные. Мне удавалось его успокаивать. Мы с ним проводили много времени, я старалась… успокаивать. Он привык к моему голосу. Привык к тому, что я его держу. Все в итоге прекратилось. То есть, я думала, что прекратилось. Он не говорил больше о приступах, не говорил о «жажде» — он так называл это желание вцепиться в кого-то. Мы думали, что все в прошлом. Что он справится без меня. Но видимо эта жажда взяла верх. Теперь понимаешь, почему я так думаю? — Ну… А «Семья»? Ваш шериф, что эта банда может быть замешана. Могли они как-то прознать и… сымитировать? — Сымитировать? Для чего? «Семья» просто придурки, обособленное общество идиотов, и не идут ни в какое сравнение с настоящими бандами. Я говорила с соседями, и кое-что знаю сама. Я имею право так думать и мне есть, с чем сравнить. Здесь надо бы как-то выразить поддержку, но как? Или не надо? — Но если это Иэн, и если он сбежал… — То я не уверена, что хочу отбирать у него это решение. Еще раскат грома, и радио засбоило. Звук дождя и белый шум. Зак потянулся, покрутил частоты, и все-таки выключил приемник. — Люси. Я, если честно… я могу как-то тебя поддержать? Просто скажи, как. Или могу сказать, что думаю. А могу заткнуться. Как лучше? — Я не знаю как лучше, — вновь помотала головой, — скажи, что думаешь, а потом заткнись и поддержи меня. — Хорошо. В общем, когда мы тебя вытащили… разве не здорово, что сейчас ты сидишь здесь, рассказываешь мне все это, а не лежишь мертвая где-то за школой Спрингвейла? Едва ли такие вещи следует говорить вслух, но насколько это взвешенное решение? Действительно ли она оставила идею пуститься за братом? — Но меня нашел ты. Не он. То, что я сейчас здесь — просто стечение обстоятельств, — сгорбилась, почти уткнулась в подушку на коленях лицом, но как-то… без надрыва, что ли. Тоже растратила все силы переживать. — Ты хотел бы, чтобы тебя искали? Хороший вопрос. Он и сам-то пошел за отцом только потому, что не имел других вариантов. И то как «за отцом». Та встреча тоже была по большому счету случайной. Что это дало в итоге? Ничего. Ничего хорошего. Что будет, если он однажды пойдет на одну из рабочих вылазок, и просто исчезнет? Кто-нибудь подстрелит на пустошах, или подорвется на какой-нибудь дурацкой растяжке в городе, или схлопочет пулю от одного из «коллег», с которыми уже удалось поработать? Пойдет ли кто-то его искать? Едва ли. Хотел бы Зак, чтобы такой человек был? — Я не знаю. То есть, мне нравилось быть с напарником. Точно знать, что прикроют спину, точно знать, что не останусь один. Что за мной вернутся. Это удобно. Но если бы я захотел уйти сам? — снова едва-едва пожал плечами, хотя Люси этого увидеть не могла. Она так и сидела, закрыв лицо. Зак коснулся ладонью спины, слегка погладил. — Нет, наверное, если бы я ушел сам, не хотел бы, чтобы меня искали.  — Вот и я так подумала, — приглушенный подушкой голос. — Но все равно чувствую себя последней сукой. Даже за то, что просто думаю об этом. — Если хочешь, попробую поспрашивать о нем. Если буду в тех местах, — почувствовал, как спина под ладонью напряглась, а потом снова расслабилась. Люси, не поднимая головы, повернулась, взялась за одеяло Зака и, натянув его понадежнее, чтобы не касаться кожи, обняла. Щекой прижалась где-то у шеи. Замер. Опустил пальцы на тонкое предплечье: теплая, гладкая кожа, неощутимые грубыми пальцами светлые волоски. — Но ничего не обещаю. — И не надо обещать, я же ничего не просила. А теперь заткнись, хорошо? Дождь продолжался. Еще через пару дней зашел Ленни. Заглянул буквально на полчаса, резво сжевал обещанный стейк, но таблетки обещал закинуть «на обратном пути». В это время Люси как раз отсутствовала, и Зак был этому даже рад. Он проводил ее в салун совсем недавно: там она нашла уже пару игроков в покер для тренировки, хотя ставки на крышки не делала принципиально… Или просто не рассказывала об этом Заку. — Сиди пока здесь. У нас, — задумчиво провел ладонью по бороде, стряхивая мелкие кусочки лепешки. — Некоторые новые обстоятельства, требующие моего присутствия. Ты понадобишься позже. Когда именно? За пару дней до отправлю до тебя одного из наших людей. Так что надумаешь уходить из города, не пропадай надолго. Выглядел Ленни вроде как обычно, не суетился, и Зак решил — ну, мало ли, наверняка дела, которые ведет Док, не бывают без проволочек, а еще немного свободного времени только на руку. Хватит и на Люси, и на себя. И, раз уж выдалась такая возможность, стоило закрыть кое-какие должки. Дом постепенно обрастал совершенно дурацкими бытовыми штуками. От Люси приволокли стеллажи взамен покосившихся, дотащили ящики, немного посуды, еды и химии. От того, чтобы впихнуть в небольшое пространство еще одну кровать Зак с некоторым сожалением отказался — хоть Симмс и разрешил за доплату вынести из еще непроданного дома немного мебели, места для нее не оставалось. Люси возилась с полками, разбирала по местам притащенное Заком с последней вылазки, пока он сам сидел за обеденном столом над чистым листом бумаги и пялился в заметки пип-боя. Из прежнего бардака на столешнице удалось отвоевать только пепельницу и пачку сигарет — Зак все еще не курил, но выходил иногда, прикуривал и оставлял сигарету тлеть. Самый яркий, самый свежий в памяти запах успокаивал наравне с чисткой оружия. — А ты будешь носить сво… ой, — Люси, развернувшая было сложенный комбинезон Убежища, вернула все на место. — Глупый вопрос. Она присела возле шкафа, перебирая вещи — подобие уборки, кажется, было ее способом справляться со стрессом. Зак наличие комбинезона никак не прокомментировал. Он был чем-то вроде талисмана на удачу, но гулю, а тем более гулю-Джефу надевать его точно не стоило. «Дорогая Грета!» Единственная строчка в заметках пип-боя и мигающий курсор. На столе перед чистый лист бумаги и карандаш, только вот переписывать «начисто» все еще нечего. Пара версий письма уже стерты и забыты — слишком много в них было пепла для одной лысой головы. — А этот свитер — он твой? Зеленый такой. Поднял взгляд: — Ага. Оставь пока, пригодится. Вообще-то он просто собирался прошвырнуться до Ривет-сити. Снова сходить до болотников, спросить еще нормальной работы у Харкнесса и немного проветриться. Исторический музей получался почти по пути и все никак не выходил из головы. Зак просто сдался. Разрешил себе эту маленькую слабость — в Подземелье пробыл достаточно времени, чтобы действительно привыкнуть к этому городу живых мертвецов. Почему бы и не сделать то, что давно обещал? Письмо от гладкокожего Зака для управляющей баром. Зайти в «Девятый круг». Ну, просто так. Навестить, посмотреть, как дела. «Спросить кое о ком, верно?» Скривился, не развивая мысль дальше, вернулся к пип-бою. — А это? Снова посмотрел на Люси: как раз вовремя, чтобы увидеть, как она накинула на плечи куртку банды Буча. Слишком огромная для нее, с удивительно здорово нарисованной змеей на спине. Только теперь подумал: это же действительно надо было запариться, придумать, сделать. Интересно, в одну рожу или все «Туннельные змеи» творили? Как дошкольники на уроках рисования. — Оставь себе, если хочешь. Это из Убежища, — улыбнулся немного горько: куртка это была отчасти и напоминанием о Джерико. Просто потому, что после побега нерадивого мальчишки он не избавился от его вещей. Оставил куртку эту чертову, комбинезон Убежища и даже старый матрас. Заку старика не хватало. Не чтобы таскаться вместе по Пустошам, а просто не хватало. — Только береги ее, ага? А она типа побережет тебя. — Ого, — Люси покрутилась перед шкафом, разглядывая отражение в треснувших дверцах. — Ну если не шутишь, тогда я ее забираю. Это… тот парень отдал, матери которого ты помог, да? Вспомнила. Спасибо. Правда спасибо. Тут же закатала рукава и снимать не стала. Зак покачал головой, хотя убрать улыбку с лица оказалось той еще задачей. Уголки губ опустились, а горечь на языке не прошла. — Я рад, что ты рада, — сам носить уже не станет, а так вещица с историей будет хотя бы делать хорошую работу. Может, впервые за все время своего существования вообще. Заставил себя вернуться к письму. «Дорогая Грета! Я идиот и прошу за это прощения» Уже неплохо, вполне узнаваемо. «Я нашел отца, и все это время не мог…» — стер «не мог». «…и все это время не имел возможности выйти на связь. Теперь, когда такая возможность есть, я передаю это письмо со Скоттом Мэйсом, надеюсь, сам или через третьи руки он передаст тебе». Скотт Мэйс действительно мог пройти и мимо музея, за доплату мог даже завернуть, но стоит ли оно того? Посылать гладкокожего с весточкой в город гулей? Передаст ли он в действительности? Или, может, стоит отнести самому? Она все равно не узнает, а так можно… как бы не выпадать из событий. Быть «связующим звеном». «…я передаю тебе это письмо с Джефферсоном, надеюсь, он передаст его тебе без задержек». Посмотрел на зеленые строки на темном фоне. Да, так будет лучше. И проще будет вернуться, если все получится. Когда получится. В конце концов, прятаться лучше у всех на виду. «Я не смогу вернуться в ближайшее время, но наслышан о том, что бар под твоим руководством работает прекрасно. Если нужна какая-то помощь, передай Джефферсону, он найдет способ связаться со мной. Официально «Девятый круг» сейчас принадлежит Харону, но с Берроузом мы этот вопрос уладили» «Или уладим в ближайшее время еще разочек». Может док и передумал, но что-то подсказывало, что чинить препятствия Грете он не станет. Хорошо же там все. Красиво, удобно, наконец без дури из-под полы и гулей-торчков. Наверняка тайное крыло Берроуза для диких в свое время пополнялось новыми обитателями не без подачи прежнего хозяина бара. «И прежнего хозяина Харона». Вздохнул, подпер бы лоб ладонью, да нужны обе руки. «Понимаю, что мое исчезновение было ударом в спину, но надеюсь на твое прощение. Я попробую искупить вину со временем. Что бы ты ни думала обо мне, я до сих пор думаю, что лучшего управляющего просто не смог бы найти. Надеюсь, все действительно хорошо, и однажды я смогу лично повторить все то же самое и рассказать больше» Тупо уставился на написанное. — Люси? — с ужасным скрипом подвинул стул по полу ближе к девушке, вытянул руку с пип-боем. — Посмотри пожалуйста быстренько? Это записка для ээ… коллеги. Я пропал для нее на полгода… уже дольше. Уже месяцев… семь? Или восемь? Черт… «Шесть, семь или восемь, один хрен виновен» — Давай, — она подвинулась ближе, наклонилась над экраном и действительно очень быстро прочитала все. Ткнула пальцем в несколько мест: — Если убрать постоянные «я», будет определенно лучше. — А по содержанию? Представь, что… мы с тобой что-то делаем по работе, я исчезаю больше чем на полгода, и тебе приходится тащить все одной. Да, поставки были уже налажены и основные проблемы решены, но… я, честно говоря, не узнавал, что случилось за это время. Я там был, она не знает, что это я, конечно. Вероятно, ей было тяжело. Я даже не знаю, что было в Вашингтоне зимой. — Было шумно, — Люси покачала головой. — Шумно, и в город иногда вообще никто не совался. Ну… почти. Сначала где-то там, почти у Ривет-сити, как раз перед тем как воду запустили. Потом по всему Вашингтону, а потом где-то на северо-западе, но там в городе спокойнее было. Если «где-то у Ривет-сити» он застал непосредственным участником событий, то все остальное прошло во время его отключки и веселья в медлабе. — Но я к чему, — Люси отпустила руку. — Очень сухо получается. Ты вообще ничего не написал. Что-то вроде «Привет, извиняюсь, я тут на полгодика отошел, круто, что бар окей, молодец, объясняться не буду. Чем могу — помогу, а чем именно — кто его знает. Когда встретимся, может, расскажу что-нибудь, а может и нет». И даже не попрощался. Опять. Зак поморщился, бессильно съехал по стулу, пока затылок не уперся в спинку: — Я уже всю голову сломал, — накрыл лицо ладонями. — Это же просто сраное письмо, почему так сложно? — Ну, — Люси аккуратно тронула плечо. — Во-первых, ты себе кожу сдерешь, а мне обрабатывать. Сядь нормально. Давай-давай, — не отставала, пока Зак вновь не выпрямился. — Во-вторых… реши, это письмо только про работу или про что-то еще? Если работа, то добавь деталей на эту тему. Чем ты можешь помочь? Действительно помочь, учитывая наши с тобой… обстоятельства. И что ты хочешь взамен. Потому что между строк у тебя читается «Я все еще главный, мне что-то от тебя надо, но я не скажу, что». Если не только, добавь еще немного личного. Чуть более искренне. Я же знаю, ты умеешь. Скосил глаза на нее. — Попробуй… — Люси задумчиво уставилась куда-то в пространство. Тоже хороший знак, потому что в этом взгляде больше не было опустошенности. — Попробуй написать кому-нибудь еще? Был еще кто-то, кому есть что сказать? — Есть парочка человек. Один глад… один реально человек. Я его сам приволок, то есть мы с Хароном… ты, может, видела Харона, не знаю. В общем, у мутантов нашли. Повезло. Так этот урод никак из Подземелья не уйдет. Уже сколько времени там сидит, — поймал себя на том, что недовольно и нервно трясет ботинком. Замер. Вернулся к столу, на этот раз стараясь не грохотать. — В общем, я понял. Наверное. Сейчас попробую и… спасибо. — На это и нужны друзья, да? Мистер Одинокий Путник, — Люси явно передразнивала, и Зак просто махнул в ее сторону: — Тебе повезло, что в тебя нечем запульнуть. Все, не отвлекай, — все-таки разулыбался, и довольная Люси продолжила разбор вещей. После редактирования и дополнения письмо действительно выглядело гораздо лучше. «Дорогая Грета! Пожалуйста, хотя бы прочитай это письмо, прежде чем выкинуть его и послать меня к чертовой матери. Я идиот. Мое исчезновение было ударом в спину, но я помню тебя как умную и добрую женщину и прошу о втором шансе. Надеюсь, однажды я смогу извиниться, лично рассказать куда больше о своем исчезновении. Это не будет поводом забыть все, но должно объяснить многое. Мне удалось найти отца, но обстоятельства таковы, что все это время не было возможности выйти на связь. Даже сейчас я не могу просто уйти когда и куда хочу до достижения определенных целей. Но могу передать это письмо с Джефферсоном, а он вроде нормальный парень. Наслышан о том, что «Девятый круг» под твоим руководством работает и работает хорошо. Официально бар записан на Харона, но ты лучшая управляющая, о какой только можно мечтать, так что с этим вопросом наш уважаемый мэр наседать не станет. Если нужна помощь с поставками или средствами, передай Джефу, он найдет способ связаться со мной. Не обещаю чудес, но обещаю сделать все, что в моих силах. Здесь нет подводных камней, нет требований чего-то. Надеюсь, что сейчас все хорошо. Зак. P.S. Если Харон придет один, пусть свяжется с Берроузом и не уходит далеко. Мы вынужденно разминулись» Оставалось главное: справиться со своими пальцами, карандашом и бумагой. В Вашингтон выдвинулся вместе с одним из торговцев. Док Хофф, наконец дошедший до Мегатонны, не был против еще одного человека (пусть он и гуль) — тем более, за него поручился сам шериф Симмс. Зак Хоффа помнил прекрасно еще по поставкам в бар Греты. Человек этот пусть и был себе на уме, отличался ответственным подходом ко всему, за что брался, и удивительной деловой хваткой. Утро выдалось ужасно душным — ночной дождь оставил за собой плотный туман в низинах и желание с головой окунуться куда-нибудь в прохладное озерцо. Док утирал потный лоб платком едва ли не каждые пять минут и жаловался на погоду. Еще вчера впору было кутаться в зимнее, а теперь не спасала даже снятая куртка и расстегнутый пиджак. Воротничок рубашки намок у шеи. — Я с вами до моста дойду, — Зак тоже взмок, но к ощущению постоянного дискомфорта давно привык. Единственные дни, когда ему было чуть лучше — холодные и сухие, желательно безветренные. Потому что с ветром вероятность простыть повышалась в разы, а он уже отлично понял, что простуда в отсутствии носа еще отвратнее, чем при его наличии. — Да без проблем. С тебя помощь в пути при необходимости, вот и все, — даже учитывая простой в Мегатонне в пару дней, Хофф выглядел откровенно замученным. — Как раз в районе моста какие-то отморозки устроили перестрелку, когда мы шли сюда. Это под носом у постов Братства. Надеюсь, молодчики как-то решили это недоразумение, но на одной надежде далеко не уйдешь. «Молодчики». Ребятам из учебки бы это понравилось. Хофф по большей занимался доставкой препаратов, далеко не только лекарственного предназначения. Его товар — лакомый кусочек для многих, и Хофф, зная это, заручился поддержкой множества партнеров. Теперь за нападение на этого человека можно было огрести по полной, да только мертвецам на месть за них все равно. Все Зак узнал еще в то время, когда только налаживал контакты, как и то, что кроме препаратов этот с виду совершенно безобидный мужчина мог достать почти что угодно. Есть запрос на еду и выпивку? Будет и еда, и выпивка, за соответствующую доплату, конечно. До Станции Вильгельма дошли совсем тихо. Местечко это в получасе от «Супермарта» приютилось у самой кромки воды, да еще и с собственным причалом. Небольшой добротный дом, хозяйственный пристрой, несколько столов с лавками и навес для браминов ближе к дорожному полотну. Бабуля Спаркл, местная хозяйка, уже принимала других людей. Крупный лоснящийся брамин жевал пожухшую траву под навесом, неподалеку курили охранники, а сам гость оказался Вольфгангом, еще одним торговцем, с которым Зак не успел пообщаться лично. Его в глаза звали чокнутым — и за экспрессивные манеры, и за глупость (или смелость) лезть даже в самые горячие точки. И времени, и места на короткий привал хватало, Хофф хотел перекинуться новостями, и Зак в общем-то вполне разделял этот интерес. Спаркл тут же подорвалась, разузнала, хотят ли перекусить с дороги — все готово, только подогреть немного, ждать почти и не придется. Свежая горячая еда за разумные деньги, кто откажется? В итоге совсем скоро Зак сидел за одним из столов с самого края, жевал кукурузную кашу с кусочками мяса болотников, и слушал остальных — тем более, информации о делах на дорогах много не бывает. В Вашингтоне за последние месяцы практически не осталось мутантов, да и крупных рейдерских группировок тоже. После переброса сил Братства на северо-запад мелкие банды всплывали то тут, то там, долго на местах не сидели, были неприятны, но не более, чем обычно. Однако же одни из них, как сказал Хофф, совсем оборзели, и орудовали буквально на периферии подконтрольных Братству территорий. — Есть мнение, что людей у них на все не хватает, — один из охранников махнул в сторону Арлингтонского Мемориала. Островок посреди Потомака, на который Зак так и не заходил. В прилив ход до него закрыт, да и болотники… — Сколько у них там баз по городу? Пять наберется? А теперь и тут засели, но наружу не выходят. Нафига им тут-то? — Есть мнение, что срать они на нас всех хотели, — Вольфганг уселся рядом с Хоффом и дымил сигаретой, пока Док аккуратно, будто сидит в кафе Ривет-сити, доедал свою порцию каши. — И баз вроде бы больше. Шесть, может семь. И про мелкие блокпосты не забывай. Нормально у них все с людьми. С желанием вписываться за нашу жизнь — не очень. О всех делах Братства Зак понятия не имел, даже когда был среди послушников. Некоторые вещи для ребят вроде него были вне доступа. Ты просто делал, что должен, а разбираться будет руководство. Разделение обязанностей, знаете ли. Единственное, о чем он слышал, так это о части отколовшихся «Изгоев», но с этим вопросом вроде бы работали еще полгода назад. На фоне обострения конфликта с Анклавом, может, и сумели до чего-то договориться. По крайней мере, солдат Анклава Зак не видел, а значит, дело идет неплохо. Может, и стоило бы разузнать обо всем получше еще раньше, но интерес только-только пересиливал обиду на обстоятельства. Событий вокруг все еще было слишком много, и Зак понимал, что откровенно не справляется. Первые девятнадцать лет жизни не были наполнены даже наполовину всем тем, что случилось со времени выхода, и все эти заморочки большого мира, все эти… отношения, взаимосвязи, история регионов, оказались куда сложнее, чем все то, что Зак читал в книгах по истории. Все это разваливалось, кусками выпадало из восприятия реальности. Интересно, живы ли сейчас ребята из его отделения. Живы ли сержант Уилкс или паладин Хосс? Заняты они с Анклавом или остались на Мемориале обучать новых послушников? И есть ли они, эти новые? — Ну, насчет срать… они же вроде воду возят, — впервые подал голос сам, припоминая ящики с маркировкой Братства на выходе из Мемориала. Ту же маркировку видел мельком и в Ривет-сити, и даже в Мегатонне вроде были поставки. Сам Зак в это время благополучно прошлялся вне города, да и… в последнее время чистота воды его лично волновала куда меньше. Люси не отравится и ладно, хотя дома всегда стояла пара бутылочек очищенной. Вообще, несправедливо выходило — Мемориал и проект отца, как ни крутись, действительно были чертовски важны для всех на поверхности. И Братство имело к успеху проекта самое прямое отношение. — Возят, — Вольфганг покивал. — Вопрос только, кому возят. — В каком плане? — А в таком, что поставки хоть и более-менее устаканили, да вот только их все равно не хватает. Людей к себе Братство не пускает, частные компании не пускает, так что выходит, у них теперь монополия. Монополия, с которой они ничерта не справляются. Да, подключили людей из Ривет-сити, но ты давно там был? Зак пожал плечами: — С месяц назад или около того. — И что, как там дела с водой? — Не то чтобы я по всем лавкам за ней таскался… — пришлось напрячься, чтобы вспомнить свои похождения по рынку. — Да вроде как везде. Ничего необычного. — Вроде! — Вольфганг рассмеялся, чуть не навернувшись со стула. — А это они под боком с Мемориалом. Людей-то у них не слишком много, да и охрана в Ривет-сити… что они могут на Пустошах? Нет, есть там толковые люди, только эти толковые все пришлые и в городе за теплым местечком, а не за тем, чтобы подставлять задницу любителям наживы в охране бочек с водой. Зак чувствовал, что голова начинает кипеть. Со времени выхода из медлаба навскидку месяца полтора прошло. За это время лично его не беспокоило вообще ничего. — Недооценивать их все равно не стоит, — это уже один из людей Хоффа. — Я лично знаю офицера Лепеллетье, она баба толковая. Да и кроме людей из Ривет-сити водовозов сопровождают люди из Братства. — А кто? Рыцари? — если подумать, на все караваны рыцарей не хватит, но и едва обученных Послушников не пошлешь в одиночестве. В условиях нехватки людей новую кровь едва ли слали бы без сопровождения. — Да я не разбираюсь в них, — мужчина задумчиво поскреб подбородок. — Такие условия, справятся со временем. Особого энтузиазма в голосе охранника Зак не услышал, как не услышал ни раздражения, ни какого-то гнева относительно ситуации. Простая констатация факта. — Может, справятся, — Вольфганг не унимался, раскуривал уже третью по счету сигарету. — А может, тех, кто воду продает, а не раздает, в итоге станет больше, и вот тогда-то исчезнут и пропажи караванов, и… — Продает? — Зак чувствовал себя проснувшимся после долгой отключки. Потер виски. — В смысле, продавать логично, правда не все за нее смогут заплатить. Вроде там была задача типа… помощи людям? — Что там… добыча, техническое сопровождение, разлив, распределение, охрана, и это все с сопутствующими расходами. Как будто чистая вода вообще когда-то бесплатной была. — Действительно, не была. Бесплатная помощь хороша для конечного потребителя, но что касается Братства… — Хофф отодвинул опустевшую тарелку и промокнул рот платком, кажется, даже не тем самым, что служил для пота. Он что, их коллекцию носит? — Вероятно, они действительно взяли на себя больше, чем могут унести. — А откуда берут, чтоб продавать-то? — зацепившись за этот факт, Зак не мог его упустить. Отец был идеалистом, даже с перебором, и наверняка был бы чертовски против продаж. Может, взялся бы даже организовать те самые поставки, слава «Сто Первого» появилась все же не на пустом месте. «Просто надо смириться с тем, что ничего не может пойти по плану на сто процентов. Любое начинание рано или поздно скатывается в говно» Спаркл суетилась рядом, убирала тарелки, протирала столы и явно грела уши, но что с нее взять, какие у старушки тут еще развлечения? — А ты как думаешь? — Вольфганг на этот раз пусть и не смеялся, но в глазах было написано все, что он думает о недалекости своего собеседника. Зак же вспоминал разбитые ящики воды у Эвергрин-миллз. — Караваны с водой пропадают. Ты как прозевать-то все умудрился, бедняга? — Да ты знаешь, — Зак развел руками, — заснул на пляже на пару месяцев, обгорел, пока то, пока се, и как-то не до воды этой сраной было. Под конец прозвучало грубовато, но Вольфганг хохотнул, щелкнул пальцами и даже подмигнул, вроде как понял шутку. — Ты с зимним солнцем-то осторожнее, оно злое. Ну, тогда смотри сюда. Как только Очиститель запустили, поставки вроде пошли. В Ривет-сити, Мегатонну, Кентерберри, мы же сейчас тоже под Братством все, да, Хофф? — на подначку Вольфганга тот только поджал губы. — В Андейл, еще пару местечек поменьше и в Тенпенни. А вот потом начались проблемы. Спаркл вон тоже под раздачу попала, да, бабуль? — Ох… тяжело пришлось. Но хорошо то, что хорошо кончается, — судя по всему, болтать старушка была не слишком расположена, потому как быстренько вместе с тарелками ретировалась в дом. Видимо, достали ее с этой историей. — Здесь банда одна засела, как раз первые смекнули, что можно водовозов грабить. Тогда с ними разобрались буквально за пару недель, потом еще несколько по тому же принципу зачистили и все вроде пошло как надо… а потом снова пропажи. — И подделки, — Хофф обмахивался какой-то свернутой бумажкой. — Грязная вода, грязная вода и химия, на которую успело подсесть достаточно людей, а потом сд… нехорошо это повлияло на наш бизнес. — Слышал, в Подземелье кто-то торговал «волшебной водой», — Зак припомнил рассказ Берроуза о… как там… некоем Гриффоне, с которым расправились сами же местные жители. — Этой «волшебной воды» и сейчас то тут, то там… люди проверить не всегда могут. Много кто верит, особенно если дешево. Да и в вашей Мегатонне… — В Мегатонне вышло забавно, — Хофф поправил очки. — Да уж, забавно. Развели фанатиков в центре города, а потом от одних фанатиков откололись другие фанатики и давай травить местных «освященной» радиацией водой. Вот смеху-то. Не смеялся вообще никто, хотя лицо у Зака наверняка было чертовски глупым. — Это было, наверное, когда ты на пляже загорал. Ну так вот… потом снова затишье было, Братство подчистило что-то, пошуровало тут и снова на свои разборки переключились. Так и будут качели, пока они либо уж не добьют этих фанатиков довоенной Америки, либо сами не кончатся. Скривился. «Братство» и «кончатся» в одном предложении слышать не хотелось. Пока далеко на том берегу Потомака стреляли, а Хофф и Вольфганг переключились на свои дела, Зак успел решить, что стоит спросить у Харкнесса, что там у них с водой творится, да и у Ленни поинтересоваться тоже не помешает. Его сфера деятельности конечно не пересекалась с подобным, но наверняка здоровяк может дать наводку на нужных людей. Пропадающие караваны — в каком количестве? Почему этим до сих пор не занялись? Неужели Вольфганг прав, и людей действительно настолько не хватает? У моста разошелся с Хоффом почти с сожалением — подумал даже наплевать на Подземелье, сразу метнуться к Ривет-сити, разузнать что к чему, но вовремя себя тормознул. Лучше действовать по плану. Время показало, что импульсивные поступки приводят к сомнительным результатам. За короткую прогулку в одиночестве успел себя взвинтить еще больше и на тему собственной непредусмотрительности, и на тему того, что теперь доступ до любой информации о шагах — реальных шагах — Братства потерян навсегда. Настолько запарился, что только вспыхнувшая красным метка на пип-бое не дала с размаха вывернуть ровно в лоб незнакомцу или… кто бы там ни был. Зак на всякий случай убрался с дороги, укрылся за одной из обвалившихся стен, не отрывая взгляда от радара. Чертова метка двигалась едва-едва, иногда вообще исчезала, но почти сразу загоралась вновь. Что-то похожее можно было заметить на диких гулях, но посреди Вашингтона она встречались очень редко. Не встречались даже, слишком уж комфортная жизнь выходила в многочисленных станциях метро и канализационных коллекторах. Был вариант обойти завал по другой дороге, но любопытство пересилило. Понаблюдав за меткой еще немного, Зак высунулся, аккуратно пошел вперед, держась тени. Он узнал его издалека. Нечто, звавшееся кентавром, самый первый настоящий мутант, с которым Зак столкнулся в одиночестве в прошлом году. Воспоминания свежие, яркие, пробили от затылка до пальцев ног, тут же замутило. Еще один взгляд на радар и окружающие дома — ни намека на сопровождающих обычно кентавров мутантов, ни других подобных. Секрет раскрылся скоро. Несколько развороченных туш валялись чуть поодаль, а та самая мерцающая точка — последний выживший мутант. Он завалился на бок, большей части ног (или скорее нескольких пар рук, их заменяющих) попросту не было, а костяные наросты на плечах медленно, беспомощно скребли об асфальт. Лучше как можно скорее пройти мимо. Видимо, стреляли как раз здесь, и, судя по времени, уже успели убраться. Было что-то тяжелое. Пулемет? Этот кентавр не жилец, тратить патроны нет смысла, а на кровь скоро сбегутся какие-нибудь собаки. Даже таким мясом оголодавшие псы не брезговали, хотя это и было проблемой. Ходили слухи, что распробовавшие мутантов и сами становились чем-то иным. Зак не знал, верить им или нет. А еще забавно — здесь не было «погонщиков», зеленомордых ублюдков. Эти перебитые монстры походили на потерявшихся животных. Остановился чуть в стороне, чтобы поворот тела не позволил доплюнуть кислотой, а безвольно повисшие языки не могли хлестнуть или ухватить за лодыжку. А ведь он помнил, каково это. Помнил ощущение трещащих ребер и нечеловечески сильные удары, помнил, что весит эта скотина, как несколько взрослых человек. Помнил слюну, залившую броню, и кровь помнил тоже. И снова — на пути в Подземелье, вот ирония. Конечно, этот мутант был другим. Обтянутые будто ошпаренной красной кожей жгуты мышц, выступающие между ними кости, месиво с левой стороны того, что было лицом, и мутные глаза. Видимо, учуяв чужака, он зашевелился, забулькал, забил языками упорнее, злее. Когда-то он был человеком. Когда-то он был… — Кому из нас с тобой больше повезло? — негромко, обходя по дуге. — Тебя будут жрать собаки, как ты, наверное, жрал других последние… годы? Лишенный рассудка и повинующийся своей новой природе мутант. Насчет подобных ему Зак был полностью согласен с Братством. Эти существа не должны жить. И все-таки этот — пусть живет. Еще с полчаса, или сколько там ему понадобится, чтобы медленно испустить дух. До Подземелья Зак добрался нехорошо взбудораженный. Мысленно все еще был с подыхающим мутантом, хотя и старался переводить мысли на другое. После разговора на привале нарисовалось удивительно много новых планов. На них, вообще-то, можно было наплевать, потому что проблемы с водой вообще не его дело. Братство разберется само, но… Но полюбопытствовать же можно. Зато в Подземелье все как обычно. Разве что остов подиума неподалеку от входа убрали, и теперь о неудачливом торговце Гриффоне вообще ничего не напоминало. Те же цвета, тот же тусклый свет и гули, таскающиеся туда-сюда. — Да подвинься ты… — кто-то оттеснил от дверей, в которых Зак глуповато застыл на пути к главному холлу. — Извиняюсь, — буркнул, наконец перешагивая порог. Может, из-за количества сил, вложенных в бар, этот город до сих пор не отпускал. А еще он был, наверное, единственным, где Зак не жалел о так и не восстановившемся обонянии. Как сказал как-то Берроуз, пахло здесь подснежниками, да не теми. Путь прямиком в «Разделочную». Зак с интересом уставился на табличку «не беспокоить», припоминая: она чаще всего появлялась на дверях, когда медсестра Грейвз хотела поспать на рабочем месте. Ничего плохого в этом, конечно, нет, но и он буквально с парой вопросов. Повернул ручку двери, на удивление незапертой, и зашел тихо, на тот случай, если Грейвз спит, а дока действительно нельзя отвлекать. Вдруг он занят очередной гладкокожей жертвой для своих экспериментов? «Ох, простите, конечно же я имел ввиду несчастным человеком, нуждающимся в квалифицированной помощи» Первое, что бросилось в глаза — отсутствие пациентов, Берроуза, его храпящей помощницы. Второе — возня на одной из коек. Двое, едва скрытые за полупрозрачной ширмой, шорох одежды, то и дело негромкие смешки. Ну, мало ли, не может быть, что ли, у Дока личной жизни? Едва ли Док со своей пассией будет рад прерываться, а это точно не на руку в предстоящем разговоре о «Девятом круге». Он хотел даже тихо выйти и зайти уже позже, хоть раз в жизни побыть нормальным. И все бы хорошо, да только зацепился взглядом за слишком густую темную шевелюру. И, если только плешивый Берроуз не стал носить парик… Немного подвинулся, чтобы разглядеть лучше. «Ебаный. Гладкокожий» А с ним, ну-ка… светлые волосы, светло-голубое платье, и руки на обнаженных плечах — подозрительно, блядь, знакомые руки, потому что в их сохранности Зак, можно сказать, сыграл не последнюю роль. Он открыл дверь и хлопнул так громко, что самому ударило по ушам: — Доктор Берроуз? — вложить вопросительные интонации не вышло. Скорее за этим «доктор Берроуз» вполне отчетливо звучало «убери от нее свои сраные клешни, кусок говна». Ревновал ли Зак? Черт подери, нет. Просто был зол на этого гладкокожего, и злость на него со временем совсем никуда не делась. Нужный эффект через три, два, раз. Ну? Оба засуетились вроде бы, но даже отдаленно не так интенсивно, как Зак надеялся. Рут, а это была она, села, на ходу натягивая лямки платья на плечи и расправляя юбку. Лицо прятала, но это ее манера двигаться, ни с кем не спутаешь. Гладкокожий и вовсе вышел из-за ширмы непростительно быстро, не потрудившись даже застегнуть штаны. То есть, именно это он делал сейчас, вопросительно и с явным недовольством глядя на гостя: — Док отлучился на часик. Так что лучше зайди позже, — еще и босиком. — Да? — Зак отошел от дверей, с напускным интересом оглядывая помещение. — Ну, так может я тут подожду? Вообще-то в этом не было совершенно никакой нужды, да и прав вмешиваться в чужие развлечения у Зака не было — судя по всему, Рут совсем не была против. Черт, да какой там, она же чертова фанатка гладкокожих, наверное первая с криком «ура» прыгнула в койку. «Ты под каждого гладкокожего ложишься? Или тебя привлекают только парни с именем Зак?» Она так и сидела на койке, уже вся такая приличная, как будто меньше минуты назад не валялась под кем-то с задранной юбкой, и как будто это не ее зад сжимали охренительно целые пальцы вот этого ублюдка, снова подавшего голос: — Снаружи тебе больше понравится, — он точно не думал просто так отступать. — Мужик… погоди, ты же тот… — сощурился, кажется, только теперь узнавая, с кем говорит. Хмыкнул, оглядев с ног до головы. — Я тебя помню. Берроуз со своими питомцами, если хочешь, там его ищи. Ну, вот вроде бы и вопрос решен? — Все нормально? — Зак, не отводя взгляда от лица человека, спросил очевидно у Рут. — У нас все в порядке, — та наконец показалась сама. Растрепанная, разгоряченная. Узнала, кажется, тоже. Для нее он тот самый знакомый дока, приходивший узнавать о гулификации. — Только не говори Берроузу, хорошо? Зак с трудом отвел от нее взгляд. Письмо жгло карман изнутри. «А что, док не разрешает трахаться на рабочем месте?» «У тебя на шее до сих пор висит мой подарок» — Да плевать, — гладкокожий, будто подслушавший мысли, подошел к дверям, приоткрыл, кивая Заку. — Где док ты знаешь, и мне плевать, скажешь или нет. Вали. «А ты типа герой, да?» — Да кому ты нужен нахрен со своей гладкой мордой, — почти ушел, но все-таки бросил Рут напоследок. — У меня для тебя кое-что есть от прежнего владельца «Девятого круга». Письмо или вроде того. С мстительным удовольствием заметил, как изменилось ее лицо. Гладкокожий, стоящий к Рут спиной, не отставал тоже, и вот теперь, впервые по-настоящему, хмурился. Кивнул на дверь еще раз: — Тебе помочь? Его Зак проигнорировал. Процедил: — Да вы заканчивайте, не торопитесь. А тебя, Рут, я сам найду. Пихнул гладкокожего плечом, покидая «Разделочную». Еще одна такая встряска, и адреналина хватит на весь день. Может, вернуться к мутанту и размозжить ему голову? Раз уж этого местного любимчика трогать нельзя. До крыла с дикими Зак буквально добежал, тормознул только у входа, да так и остался ждать дока у закрытых дверей. — Кого я вижу? Тысячу лет бы не видел, — кажется, голоса гулей он тоже научился различать, потому что, даже не поднимая взгляда от чужих замызганных ботинок, точно знал, перед ним док собственной персоной. Надо же, за время ожидания умудрился отрубиться прямо у дверей. Интересно, надолго ли? С пола поднялся, громогласно щелкнув коленями. Оттряхнул одежду. — О-о, разваливаемся потихоньку? — ну точно Берроуз. Еще в лицо заглядывал с показушной заботой, хотя забота эта в сочетании с грязным ведром в руках выглядела так, будто док примеривался нацепить его на голову Зака. — Так какими судьбами в наш город, молодой человек? И в места в обрыв: — Вы придержали бар? В прошлую нашу встречу…. — В прошлую нашу встречу ты обещал найти средства на покрытие долга за лечение, например, а прошло уже… сколько? Месяц? — пихнул ведром в голень. — К твоему удовольствию, я еще не стряс оплату с Греты как твоего представителя в Подземелье и даже оставил бар под ее попечительством, несмотря на пропажу обоих хозяев. — С… спасибо, — если он не дал ход делу, значит, готов обсуждать. Другой вопрос, не пошлет ли к черту прямо сейчас? — Я принес часть суммы. Но скоро принесу остаток. И еще письма. Вот теперь Берроуз выглядел куда более заинтересованным. Продолжить разговор решили в «Разделочной», и на сей раз там чертов рейдер был один. Проводил Зака тяжелым взглядом, но ничего не сказал, разве что наскоро отчитался доку о том, что ничего не происходило. «Слишком мелкая ты сошка, чтобы тебе подлить» — Часть суммы — сколько? Зак поставил рюкзак на пол у ног, порылся, доставая заранее отсчитанную сумму: — Здесь пятьсот. Я понимаю, что это еще не все, и… — И за мою терпеливость ты, несомненно, хочешь накинуть еще немного сверху, я верно понял? — Берроуз уселся за стол у входа, приподнял мешочек с крышками над столешницей, убеждаясь в его увесистости, но пересчитывать не стал. Значит доверие еще не утеряно. — Допустим, еще столько же, и наши личные счеты будут закрыты. Еще пятьсот крышек и снять один из камней с плеч? Неплохая сделка. — Еще пятьсот. Я сейчас работаю на несколь… — Избавь меня от подробностей, уважаемый! Я же знаю, что эта твоя работа с тобой делает, сейчас принесешь оставшуюся сумму, а там тебе руку пришивать придется, или голову. Не сгниет, так отстрелят. Так что просто не рассказывай, и я избавлю тебя от нотаций. Но! — пауза после скороговорки получилась даже эффектной. — Отдам должное, ты сохранился неплохо. Я полагал, что через месяц все будет куда хуже. А что с письмом? Выкладывай. Свернутую бумагу вытащил из-за пазухи, отдал доку: — Я думал его отдать напрямую, — осекся, покосился на рейдера, оставшегося торчать в дальнем углу помещения. Он уселся на ту самую койку и как ни в чем не бывало почитывал какую-то потрепанную книжицу. Или делал вид, что почитывает, то и дело бросая взгляд на посетителя. — Можете прочитать, там ничего такого. Если бы взглядом могли вбивать в пол, Зак бы точно оказался в подвале: — Мне разрешения такого рода ни к чему, — тоже покосился на гладкокожего, но письмо развернул, пробежался взглядом по строкам. — Суховато, конечно, но в его духе. Нажим на «его» и нехорошая то ли улыбка, то ли оскал — иногда с гулями не поймешь, даже если сам гуль. — Зак! А заскочи прямо сейчас пожалуйста за Снежком, напомни о процедурах. Что-то он задерживается. Гладкокожий захлопнул книгу и без пререканий вышел. Берроуз многозначительно приподнял бровь: — Вот чему тебе бы не мешало у него поучиться, так это сговорчивости. Итак! По почерку… допустим. Допустим, ты был смертельно болен, пока это писал. Да ладно, ладно, сойдет, — протянул записку обратно. — Тоже лучше, чем я предполагал, но не возгордись. Возможно, у Греты и осталось что-то из твоих прежних опусов для сравнения, но были ли они вообще? — Разве что… записи в журнале с товаром. Но там больше цифр. Она точно видела, как я пишу, но это было чертовски давно. — Хорошо. На случай, если Грета не купится, уверю ее, что в переданном дорогим… посланником — так же зовут людей, которых все посылают? — сообщении мне лично были неопровержимые доказательства того, что записки действительно от Зака. А что за доказательства — уже исключительно наше с ним дело. Звучит великолепно, не так ли? — Вообще-то, и правда великолепно, — глянул по сторонам и присел на край ближайшей койки. — А еще я выбрал имя. — У меня не настолько короткая память, чтобы забыть только что прочитанное. Пип-бой ты, видимо, тоже решил перестать скрывать? Зак только плечами пожал: — А толку? Под тряпками выпирает, не могу посмотреть быстро что надо… скажу, что мне Зак достал. В смысле я сам себе… ну вы поняли. На человека из Убежища многое можно свалить. — Да, люди из убежищ в этом плане очень удобны… Хорошо. Теперь проговорим еще раз. С тебя остаток долга за лечение. Аренду платит Грета из доходов бара, но тебя к этой кормушке я не допускаю до тех пор, пока не закончится весь этот цирк с переодеваниями. — Но мы так не… — А еще мы не договаривались о твоей пропаже и гениальном плане… кстати, что за план? Что ты собрался делать? — Да не знаю еще… я ищу. Жду ответа от одного человека, он… связался с нужными людьми. То есть, отправил послание, и теперь мы вроде как ждем. — Да-да, конечно. Ну если ты настаиваешь о части дохода, придется сказать об этом Грете самому. Но — какая незадача, ты же написал, что не требуешь ничего. — А я и не требую, — упрямо уставился на дока. — То есть, я думал об этом. Мне нужны деньги, их постоянно ни на что не хватает. Но мне нравится этот бар. И когда-нибудь я хочу к нему вернуться. Должен вернуться. Верите? — Верю. В это верю. Может, в единственное из всего, что ты сказал. Поэтому будь благодарен, что я не меняю официального владельца «Девятого круга». А теперь иди, отдай письмецо и не пропадай на месяц снова. Мое терпение не бесконечно. В холле Зак вновь столкнулся с чертовым гладкокожим, сопровождающим Снежка — местного парикмахера, в свое время плотно сидевшего на винте от Азрухалла. Он когда-то удивлялся — ну нахрена парикмахер гулям, а потом оценил на своем опыте. Вмешательство Пинкертона и удаление оставшихся клочков волос здорово облегчило жизнь, но многие буквально цеплялись за каждый волосок, хоть и выглядело все это отвратительно. Гладкокожий угрожающе сверлил взглядом, и Зак, не скрываясь особо, продемонстрировал ему средний палец. «Потому что пошел нахрен, это мои гули и мой город» Впрочем, перепалки не случилось, гладкокожий ответил тем же и просто скрылся из поля зрения. «Надо с этим что-то делать», только что за «это» Зак еще не решил. До бара дошел поразительно медленно и перед дверями замешкался. Только взгляд на пип-бой немного привел в чувство, уже около шести вечера, а еще идти до Ривет-сити. И вроде бы не слишком долго, но по сумеркам много всякой дряни вылазит. Что там торговцы говорили про рейдеров? Да и от стай собак или выползающих на улицу насекомых Братство город едва ли зачистило в полной мере. Надо надеяться, что и те дохлые кентавры были последними на много миль. Вдохнул и выдохнул, одновременно с тем толкая двери. Музыка из того самого автомата, что притащили незадолго до открытия бара. Местные, рассевшиеся за столиками. Бутылки, где-то простые кружки, а где-то даже одинаковые стаканы, и некоторые из них Зак видел определенно впервые. Отошел к стойке, кивнул бармену — снова какой-то новичок: — Я официантку подожду. Ровно перед носом один из плакатов. Обычно Рут рисовала гулей, но здесь кое-что другое. Намеченный слабым силуэтом пейзаж, покосившиеся черные столбы электропередачи по краям и в центре, на такой же черной дороге — человек. Темноволосый затылок, синий комбинезон и золотистое «101» на спине, виднеющееся из-под винтовки за плечом. Зак дотронулся пальцами до уголка плаката, и как раз в этот момент услышал деликатное покашливание за спиной. Как и полагал — Рут. — Я сразу хочу извиниться, — прежде чем она успела сказать вообще хоть что-то. — Это было некорректно. И я не рассказал Берроузу, все в порядке. Рут, вздохнула, обвела зал взглядом и все-таки присела на соседний стул: — Понимаю, что это выглядит странно, но у нас правда все в порядке. Он нормальный. Хороший. — Н-да? Хороший? — Зак честно не собирался развивать тему, но эти оправдания… — Он в первую очередь гладкокожий. И он точно от тебя чего-то хочет. — Того же, что и я от него. И вообще… извини, но это не твое дело. Ты правда встречался с Заком? «Встречался ли я с собой? Да каждый чертов день» — Да. Видишь вот это, — продемонстрировал предплечье с пип-боем. — Его подгон. Так что я вроде как отрабатываю. Байка про отработку была идеальной отговоркой и слишком походила на реальность. На все по-настоящему важные услуги иначе у него просто не хватило бы крышек. — А ты… где он сейчас? Все в порядке? — Сейчас с Братством, — Зак достал письмо для Рут, по формату чуть меньше, чем для Греты. — Но встречались мы не на их территории и не по этому поводу. Но слово за слово… по его мнению, все гули рано или поздно оказываются здесь. — В чем-то он прав, — Рут забрала письмо из рук, но открывать сразу не стала. — Что там? Ты читал? — Это письмо тебе. Не мне, — склонил голову к плечу. — Но вообще-то он сказал, там что-то личное, за это мне не отстрелят голову, и я предпочел поверить. Не отстрелишь же? Приятно видеть, как на слове личное Рут прикрыла глаза и едва заметно погладила сложенный лист пальцами. — Скорее поблагодарю за то, что не отказался. — Ты будешь читать? — А ты торопишься? — настороженный взгляд. И еще один в зал на посетителей. — Я, если что, подменю, — тот самый бармен, явно уловивший нервозность единственной официантки. Хороший парень. — Мне в Ривет-сити надо, так что сейчас пойду. И еще… я смотрю, Греты здесь нет? Сможешь передать ей второе письмо? Там про работу. Могу зайти на обратном пути завтра или послезавтра. Будет ответ, захвачу, — постучал пальцами по стойке. — Так что… сейчас читать не будешь? — После работы. Не хочу здесь. Грете передам, конечно. А… расскажи, с Заком все в порядке? — Вроде бы да, — насчет этого подготовился хуже. Не думал о делах мифического Зака из какой-то параллельной Вселенной, у которого все круто. — Но он проебал телохранителя, так что если тот объявится здесь, пусть никуда не уходит. А так… да что с ним будет. Бегает, делает что-то. Кстати, — повернулся, указывая на плакат. — Это он, что ли? Сто один. О том, что Зак — выходец из Убежища, в баре узнали постепенно. В основном, конечно, из-за пип-боя и слишком острых реакций на окружающую действительность, а потом пара разговоров с Гретой, с Кэрол, и это больше не секрет для своих. — Я подумала, что будет неплохо нарисовать того самого Сто Первого, о котором твердит Тридог по радио. Плакаты с ним должны неплохо продаваться, и несколько штук уже взяли, не поверишь, даже за пределы Подземелья. Но… ты прав, это Зак. Она смотрела на плакат и улыбалась так, что впору было ревновать к куску бумаги. То есть, если бы Зак вообще подумал ее ревновать. — Любопытно, — нехотя слез с насиженного места. Если реакцию на письмо узнать не выйдет, лучше не задерживаться больше. — В общем, читайте, думайте, будет ли ответ, и до встречи, выходит. С Гретой же все в порядке? — Да. Да, конечно, просто она подменяет Кэрол. — А что с Кэрол? — О… Кэрол пошла к своему сыну. «Еб твою ма-ать…» Понял сразу, что за сын — Харон как-то передал ей записку от Хари, и с тех пор, видимо, гениальная мысль тащиться через Вашингтон поселилась в уродливой голове. Вообще-то, это Харе следовало разобраться с проклятым Мориарти и явиться сюда. И вообще, как она собралась… — Одна? — Уинтроп отпустил Уиллоу из охраны проводить Кэрол до моста, а там она дождется любого торговца. У нас все так делают. И вообще, ей больше двухсот лет — за это время она что-то да поняла о переходах по городу. — Двести лет, проведенные здесь безвылазно? — Двести лет, о которых она не отчитывалась, — Рут тоже поднялась. Оба письма прижимала к чистому фартуку у груди. И фартук чистый, и платье, и руки — она молодец. — И все-таки поосторожней с этим гладкокожим типом. — С которым именно? — Рут тихо совсем рассмеялась. Зак решил уйти первым. Письмо для Рут он помнил наизусть, и чертовски хотел бы видеть ее во время прочтения, раз не может сказать все это лично. Надеялся, что она сохранит его, как и кулон. «Здравствуй, Рут. Это Зак, прямиком с «Девятого круга». К сожалению, не мог связаться раньше, но теперь удалось передать письмо Грете. Подумал, было бы неправильно не написать и тебе. Мне жаль, что последняя наша встреча была такой, какой была, но о подарке я точно не жалею — надеюсь, ты носишь подвеску, она тебе очень идет и напоминает обо мне. Хотел сказать, что сейчас ищу кое-что важное. Что-то, что может помочь многим, тебе в том числе. Когда я закончу, все будет совсем иначе. И следующий танец тоже будет другим. Береги себя. И не налегай на радиоактивную воду — знаешь, Джеф совсем не умеет держать язык за зубами» Идти ли за Кэрол, вот в чем вопрос. Рут права, справляются же местные как-то без него, не сидят сиднем в городе. Но старушка Кэрол… больше двухсот лет, совсем неприглядный вид. Она компенсировала ужасную внешность милейшими манерами, но ведь до манер дело может и не дойти. Люди на поверхности нервные. И как отнесутся к ней в Мегатонне? Не вышвырнет ли прочь Мориарти? Вступится ли Харя в случае чего или заткнет язык в жопу, как делал это годами? «Мир на тебе клином не сходится». Нашарил в кармане крышку, подкинул несколько раз один за другим. «Люди рождаются, живут и умирают без твоего участия, просто не суйся в любую брешь» Он выбрал Ривет-сити, а думал о Мегатонне, о разваливающейся Кэрол, надеясь, что она хотя бы догадалась надеть что-то удобное и теплое. В конце концов… шериф Симмс действительно неплохой человек. Он поможет ей, если что. На входе в город перекинулся приветствием с людьми Хоффа у подъема на мост. Часть охраны осталась у браминов, другая сопровождала Хоффа с товаром. С ними наверняка еще пересекутся, но первым делом Зак собирался записаться добровольцем на завтрашнюю охоту на болотников. Если повезет — у самого шерифа, нет — у одного из дежурных. В любом случае, имена забивали в общую систему, терминалы здесь связали один с другим, прямо как в Убежище. Со времени последнего визита с лестницами Зак справился значительно лучше, хотя лезть пришлось действительно высоко. Пристройка со всеми помещениями охраны, от служебных до жилых, располагалась на верхних уровнях. Хотя здесь уместно было сказать «на самых верхних уровнях». Казарма, столовая, административная часть и кабинет Харкнесса — еще выше. Почти к концу бесконечных ступенек Зак все-таки вымотался. Уселся на верхнюю ступень, чтобы отдышаться. Такая засада: медленно идешь — устаешь, быстро идешь — устаешь и выдыхаешься. Как они тут вообще работают? Собравшись с силами, преодолел еще пролет и наткнулся на открытую дверь с почти новенькой табличкой «шериф». — Да что ты стоишь там? — Харкнесс едва-едва оторвал взгляд от терминала, кивнул, приглашая зайти. — Джефферсон, верно? Тебя на завтра записывать? Память у этого человека будь здоров, любой позавидует. С другой стороны, группа на охоту в прошлый раз собралась не особо большая, вместе провели несколько часов, а гули здесь редкие гости. Отчего не запомнить одного из них с таким звучным именем? В небольшом помещении не было ничего лишнего. Широкий стол с терминалом, пара стульев, ряд картотечных шкафов и приютившаяся в углу вешалка с форменной курткой. За небольшой ширмой угадывались очертания столика с плиткой и чайника на ней. Конечно, как-то же Харкнесс наполнял вот эту батарею из четырех кружек по правую руку. — Еще вопросы? — До завтра ждет, — стоило бы вытащить его на посиделки за бутылочкой чего-нибудь и аккуратно расспросить о поставках воды. Да, сейчас у самого голова не варит, но кое-кому здесь точно не помешало бы проветриться. — Хотя, вообще-то думал в бар зайти, выпить чего, о городе поболтать. Может, перерыв? Девятый час уже, здесь же вроде график смен какой-то. Многозначительно уставился исподлобья. — Да какой там график, — Харкнесс откинулся на спинку стула, растер лицо ладонями. — Лане самой надо отдохнуть… Есть у нас мужик один, вот уж кто плевать хотел на графики. Кличка «Сестра». Только не спрашивай, почему, с этого вопроса начинаются каждые четыре драки из пяти. В целом-то с руками из нужного места, техникам помогает, уходит иногда, потом крышки просаживает у нас, и все бы хорошо, но кулаки размять любит… Престон жалуется. Точнее, Престон как раз не жалуется, ему-то за лечение крышки текут, а мне собирай заявки, показания. Клянусь, еще раз устроит балаган, я его из города выгоню. Опять подкинул, будто без него тут… Ладно. Давай-ка с тобой разберемся для начала. Будешь четвертым, со мной в паре пойдешь. В шесть тридцать утра сбор, там же где в прошлый раз. В этот раз болотников должно быть меньше, основная работа на нижних уровнях. Не будем толкаться в узких местах, закончим быстрее. Но пип-бой твой все равно понадобится. Удобная вещица. Можно ли считать безыдейный отстрел болотников способом спросить напряжение для одного шерифу Ривет-сити? С оружием в руках он выглядел куда живее, чем сейчас. Болотники-то не устраивают драки в городе, и с ними точно не надо церемониться. — Да как скажете. Так что насчет бара? — Нет… нет, Джеф, не сегодня. Завтра, может, когда я все это в порядок приведу, — поднес одну из кружек к губам и, глухо чертыхнувшись, поставил на место. — К слову, ты где собрался ночевать? Разместить в казарме не смогу, у нас все места заняты. — Так у вас же гостиница есть, там комнату возьму, с крышками в этот раз дела лучше. И… не засиживайся тогда, шериф. Может, и к лучшему, что посиделки отложились. Выцепит заодно эту… Лепеллетье или как там ее. «Гостиница Уизерли», насколько Зак помнил, располагалась на верхней палубе, неподалеку от клиники. На этот раз дверь на ресепшн отеля была закрыта, и пришлось постучать, прежде чем заходить. — Добро пожаловать в гостиницу Уизерли, — этот торжественный голос мог принадлежать только роботу-помощнику, такому же, как Энди, оставшийся в Сто Первом. — Мистер Бекингем к вашим услугам. И правда, чуть дальше стойки нашелся точно такой же робот, целехонький и начищенный до блеска. Неудивительно, если содержишь гостиницу, такой образчик на вес золота: поможет с бытовым моментами и защитит. В стандартную комплектацию входили ограниченные функции охраны владельца (хотя, по мнению Зака, циркулярная пила и встроенный огнемет выглядели поразительно жестокими способами отбиться от неприятеля для довоенного времени). А еще у Мистеров Помощников можно менять программу поведения, и Зак сам лично когда-то пытался взломать Энди. Совсем безобидная шалость: добавить профиль поведения Грогнака-Варвара. Жаль, правда, что дальше первых строк кода и бурных обсуждений с Джонасом дело не продвинулось. — А хозяйка отеля здесь? Я комнату хочу снять. — Мисс Вера вернется позже, а пока вы можете оплатить комнату мне. Всего сто двадцать крышек за ночь. Сэр? — Джефферсон. Сто двадцать подходит, — «всего, хах». Здесь, конечно, не наблюдалось прелестной Новы в компанию за эти деньги, но стоило учитывать разницу уровня жизни. В Ривет-сити наверняка вообще все в среднем выходило несколько дороже. Отсчитал нужное количество крышек, подвинул по столу. — Великолепно, — для робота Бекингем очень ловко сгреб крышки в выдвижной ящик. Взамен указал на приклеенное к столу меню и перечень услуг. — Вам в коридор, налево и в первую дверь с левой стороны. Питание, замена постельного белья и прочие услуги по прейскуранту. — Тогда… мне на шесть утра омлет с овощами и воду, — рекомендованного времени для охоты на болотников не было, но по традиции здесь часы чередовали, чтобы не вырабатывалось никакой закономерности. Это казалось неплохой идеей, потому что Зак начинал всерьез полагать, что все эти мутировавшие животины общаются между собой и способны предупреждать об опасности не только писком и скрежетом. А уж уцелевшим запомнить примерное время прихода гостей относительно смены суток вообще плевое дело. — Расплачусь тоже утром. — Доброй ночи, сэр. — И тебе доброй ночи, мистер Бекингем, — немного излишней церемониальности прямиком из прошлого. На пустошах этого часто не хватает. Впору устыдиться, как быстро перенял грубые местные нравы. …глухой удар под дых, вот что это было. Зак и шага сделать не успел из гостиницы, как на выходе кто-то мелкий буквально впечатался в него. Загромыхала по полу швабра, откатилось пустое ведро. — Дяденька, остор-рожнее! — еще и тычок под ребра. А вот третий удар был нокаутом. Нокаут звали Брайан Уилкс, и именно он сейчас сверлил Зака снизу вверх недовольным взглядом и, кажется, совсем не боялся ободранного лица.