Талион

Ночь выдалась нервной. Зак пялился в потолок и не знал, что делать в первую очередь: разобраться с задержкой Клэр или бежать к Убежищу. Да и надо ли вообще туда идти? Сигнал с аварийной частоты такого качества, что после внятного вступления из мешанины шумов удалось распознать только общий мотив. Нужна помощь, как можно скорее, какие-то проблемы с новым Смотрителем. Вот только одна ерунда: сигнал проигрывался по кругу, и когда именно его запустили, сказать невозможно. Он мог опоздать даже не на день — на недели. — Ты пойдешь? — Люси тоже не могла заснуть. Возилась рядом, ерзала, перетягивала на себя одеяло. — Сейчас нет, — единственное, в чем он был уверен. Ломиться посреди ночи, в одиночестве, с еле зажившими боком и ногами, вновь накатившей жуткой тошнотой? Переползти порог Убежища и отбросить там копыта. Это точно напугает Смотрителя. Как и облезлая рожа. — А завтра? Он, черт подери, понятия не имел. За побег уже заплатил разрушенной старой жизнью и ни одному из оставшихся внутри не должен ничего. Только тревожная вина выгрызала кусок под ребрами. — Это мы решим утром. Спи, сейчас я никуда не уйду. Если Амата говорила «проблемы со Смотрителем», значит власть в Убежище не перешла от отца к дочери. А кому? На ум шел только начальник охраны Хэннон, но есть загвоздка. В Хэннона Зак стрелял, и даже попал — это точно. Если тот выжил, то наверняка очень, очень зол. Кто еще из претендентов? Возможно, Ален Мак, постоянно крутившийся с бывшим Смотрителем и Хэнноном. Скользкий тип. И, черт подери, именно он позвал охрану, когда Зак пытался пройти незамеченным мимо его комнаты. Ожидать теплого приема от этого человека тоже не приходилось. «В конце концов, почему бы вам не разобраться со своими проблемами самим? Я мог сдохнуть тысячу раз». К середине ночи Зак был уверен в том, что не сделает и шага в сторону сто первого. С рассветом решил, что от одной вылазки не убудет. Люси держала за руку во сне, проснулась, когда Зак пытался уйти, не потревожив ее. «Я ненадолго, к Мойре», — девчонку это ничерта не успокоило, и в «Магазинчик на Кратере» она увязалась следом, «просто прогуляться». Зато Зак убедился в том, что Люси при желании умеет много болтать о совершенно отвлеченных вещах — чрезмерно любопытная Мойра была нейтрализована и не задавала лишних вопросов о чем не надо. Не надо было спрашивать о новых перчатках и паре видавших виды рациях, отжатых наверняка у какого-то неудачливого наемника. Причина спонтанной покупки довольно простая. Скорее всего, возможность отправить сигнал во внешний мир в сто первом была изначально. Должна же была быть связь у самого первого Смотрителя и офиса Волт-тек? А то, что Зак о таких вещах не был особо в курсе не удивительно: о наличии выхода из кабинета Смотрителя он тоже не знал, хотя и это было чертовски логичной штукой. Другой вариант: в Убежище жили, быть может, и наивные люди, но совершенно точно не глупые, когда дело касалось техники. Собрать какой-нибудь усилитель сигнала они могли. А если так, можно попробовать связаться с Аматой снаружи. Добыть хотя бы немного больше информации, прежде чем действительно что-то делать. В случае успеха со связью можно свалить изменившийся голос на помехи, а там, может, решат все на расстоянии. Реальной нужды заходить будто бы и нет. Или? Зак косился на Люси, кутающуюся в куртку Буча, и думал, что ей было бы там, внутри, неплохо. Гораздо безопаснее, чем в любом месте на поверхности. — Ты хотела бы жить в Убежище? — спросил в лоб за завтраком. Из-за хорошей погоды они вновь расположились за небольшим столиком у дома. Люси как раз доедала рулет: кукурузная лепешка и сыр от местных фермеров. На удивление, сыр на браминьем молоке был совсем неплох — если не придираться, почти как тот самый, довоенный. — Не знаю, — легко пожала плечами, откусывая еще немного, запила горячим травяным отваром. — Мне не понравилось, как ты говорил про Смотрителя, все эти лозунги, брр, как подумаю… Да и что бы я там делала? Ничего полезного не умею. — Там бы научили, — Зак все еще не мог заставить себя поесть. Нетронутая порция так и осталась на тарелке. — Там можно разное делать. Например… не знаю, следить за растениями. У нас выращивали свое немного. Или стать чьим-то помощником и учиться новому делу. У нас был учитель… у них есть учитель, мистер Бротч. Эдвин. Он мог бы протестировать по проф… профориентации и посоветовать куда податься. — Ну конечно, — Люси фыркнула. — Самая старая ученица Убежища, берегись, мистер Бротч! Ваши грядки в опасности. — Ты не старая, — глянул исподлобья, — и если уж на то пошло, могла бы выйти за кого-нибудь замуж и родить всяких новых жителей Убежища. — Зак! — шепотом тоже можно кричать. — Во-первых, я не собираюсь никого рожать и ни за кого выходить замуж. Во-вторых, звучит так, будто ты решил меня сплавить. — Потише здесь, — неопределенно повел головой. — Я действительно мог бы выбить для тебя местечко там, внутри. Мог бы попробовать. А что, идея неплоха. Возможно, слишком самонадеянно, но Зак был уверен, что утрясти дела со Смотрителем ему по плечу. Он не Анклав, даже не сраный супермутант. Обычный человек, не бывавший на поверхности. Надо просто хорошо подготовиться. Люси хмурилась. Откинулась на спинку стула и как будто действительно всерьез задумалась. — Абсолютная безопасность, — негромко. — Всегда чистая вода, не только питьевая, даже в душе и в туалете. Серьезно, у них в туалете вода лучше, чем у нас здесь продают. Чистая еда. Может не такая разнообразная, как на поверхности, но этого не замечаешь. Там хорошие повара. Можно ходить без оружия, спать и не бояться за себя и своих друзей. — Один день похожий на другой, — Люси ответила в тон с отстраненной улыбкой. — А не бояться за друзей не выйдет, они все останутся здесь. Буду каждый день приходить к двери с той стороны и гадать, не стоит ли кто-то под камерой и не машет ли мне рукой. — Не драматизируй. И не отказывайся сразу, подумай хорошенько. Я могу решить их проблемы взамен на место для тебя. Это реально. Я уверен на все… ну, пусть девяносто пять процентов. Пять процентов на то, что меня выпрут из Убежища сразу, как увидят лицо. Подумай. «Или я решу за тебя» Зак мог бы заставить ее пойти. Обмануть, вывести ближе к двери и передать с рук на руки. Некрасиво, не по-человечески, только какая к черту разница. Но лучше все же уговорить. Надавить, подговорить шерифа в конце то концов. Он разумный человек, встанет на сторону Зака. Кто вообще в здравом уме откажется от такого шанса? «Я откажусь». Хотя и это правда не до конца. Хорошо бы осесть где-то в тихом местечке, где не придется дергаться и думать о выживании, и даже плевать, если большая часть соседей будет редкостными идиотами. Но ни за что на свете он не хотел бы оказаться в подобном месте гулем. Не хотел быть монстром, которым пугают детей, и, хуже того, будут пугать поколениями. Единственный урод, живое доказательство тлетворного влияния мира за стенами Убежища. Вот и еще одна проблема. Амата звала Зака из прошлого, а придет мутант, и если поначалу это можно скрыть качеством передачи по рации и закрытым шлемом или балаклавой, то что потом? Показать лицо придется рано или поздно. Как именно отреагируют на гуля местные? Они же просто обделаются со страха и пристрелят. Сдохнуть от пули перепуганного охранника или бывшего друга Зак не хотел. По этой же причине всерьез задумался взять кого-то с собой, если все-таки решит сунуться внутрь. В городе он мог доверять разве что Симмсу, но тащить шерифа с собой плохая затея. Наемника Мойры, как и Билли Крилла, посвящать в свои дела не хотелось, несмотря на то, что уже работали вместе. Выходило, что вариантов особо и нет, так что Зак решил не ломать голову, обратиться к шерифу, он сможет подсказать надежного и не болтливого человека. А крышки на оплату будут, вот-вот заплатят за дом. За шерифом пришлось побегать. Он нашелся у «Латунного фонаря», разглядывал новое меню. «Не такое аккуратное, как в Подземелье» — А, Джефферсон, — Симмс обернулся за мгновение до того, как Зак раскрыл рот. — Это ты вовремя. — Звучит тревожно, — Зак встал рядом, уставился на новые строчки в меню. Желе. Желе из мутафруктов, мясо в желе, овощи в желе… кажется, кто-то осваивал новые поставки. — Есть новости. Причем хорошие. Сегодня к вечеру вернется Клайд с крышками. Для вас можно сказать чистая удача, обычно такие суммы бартером рассчитывают. — Да, точно повезло, — бартер Заку к черту не нужен был. Крышки таскать, конечно, неудобно, но барахло еще хуже. А размениваться на что-то неважное вовсе не имело смысла. Еда, патроны, медикаменты, это все он мог достать и сам. — Я к вам с вопросом, есть время? — Давай. — Совет нужен. Ищу напарника на одно пикантное дело. Нужен кто-то опытный, не болтливый и как можно скорее. Есть рекомендации? — А что за дело? Надо понимать, кто именно тебе нужен. У всех свои представления и о пикантности, и о границах дозволенного. — Хочу сходить к Убежищу, — понизил голос до шепота. Говорить так пытка, горло драло отвратительно, но все это не для посторонних ушей. — Может, даже зайти внутрь ненадолго. Уладить кое-что. — Ты мстить, что ли, хочешь? — шериф едва-едва повернулся, и угадать его настроение Зак не брался. — И разве туда можно зайти снаружи? — Да какая… — спохватился, чтобы не закатить глаза. — Нельзя. Сами пустят. Поймал сигнал о помощи, лично мне. Не думаю, что там что-то действительно серьезное, но и один идти не хочу. Потому и ищу того, кто сможет держать рот на замке. — Городу проблем ждать? — на этот раз взгляд прямой, требовательный. — Нет, — и правда, какие могут быть проблемы от закрытого общества? — Тихо разберемся, тихо выйдем, никто и не заметит. — Любые контакты с Убежищем рано или поздно превращаются черт знает во что, — Симмс покачал головой. — Отец твой с младенцем на руках, ты сам, а до вас еще несколько разведчиков, и… ладно, ты же все равно пойдешь. Попробуй с Клайдом и поговорить. Вечером ко мне на рабочее место приходи, организую вам встречу. Пусть будет часов в десять. Время ждет? — А есть варианты? — осклабился, но тут же постарался вернуть нормальное выражение лица. Клайд Тисдэйл, лично с ним близко не общались, но любой из братьев выглядел достаточно внушительным и серьезным, да и рекомендация шерифа многого стоит. Кроме того, ему можно предложить в оплату часть крышек за дом. Или уболтать Амату на оплату улаживания проблем продовольствием и водой, чем-нибудь из продуктов долгого хранения или медикаментов. Если только после убийства Джонаса и пропажи отца там не просрали куда-то запасы на поколения вперед. Только вот согласится ли он сам, еще и только с дороги? — Тогда еще вопрос, шериф. Слышал, к Харе кто-то приходил, там все в порядке? — Приходил, верно. Приходи-ла. Не скажу, что в порядке, с Колином договориться сложно, но он вроде бы согласился подождать. Грозится только натравить наемников, если ожидание затянется. Он ни за словом, ни за делом в карман не лезет, да и что такое «затянется» пояснять отказался. Харя славный малый, но мне эти разборки ни к чему. Некоторые вещи Зак понимал отлично. Хотя бы потому, что за мертвую шлюху никаких проблем не получил: если уж кто-то покинул Мегатонну, официально он покинул и юрисдикцию шерифа. Гарантировать неприкосновенность пришлой, да еще и гуля, да еще и за пределами города, Симмс не мог — или не всегда хотел. С Клэр тут взять нечего, а вот Харе следовало лучше думать над поступками. Скандалить с Мориарти не лучшее решение в жизни, если должен ему круглую сумму. — Они в Спрингвейле сейчас? — Верно. Если уж ты об этом интересуешься и вдруг хочешь помочь, сходи, узнай у гостьи, надолго ли она к нам и когда Харя вернется к работе. — По хорошему-то, ее уже не должно здесь быть. В Подземелье ждут, — Зак задумчиво покатал камень ботинком. — У нее там свой бизнес. — Вот как? Бизнес? — Владелица ночлежки. — Неплохо. Значит, женщина деловая, должна понимать о договорах и долгах. У них, конечно, дело семейное, но ты ее поторопи. Для ее же блага. — Потороплю. Тогда еще вопрос… — Валяй, не стесняйся, — шериф хохотнул. — Но в следующий раз подай список заранее. — Заметано, шериф, я же подам, — короткая улыбка в ответ. — В Ривет-сити ходил, там разное про поставки воды говорят. Вроде бы, есть проблемы с караванами, и не всегда водовозы добираются до мест назначения. У нас с этим как? Вчера еще караванщика неподалеку отсюда убили. — Строго говоря, это два вопроса, караванщика к воде не притягивай. Давай с первого. Поставки на время прекращались, но не скажу, что дело в нападениях: были проблемы с отколовшейся шайкой церкви Детей Атома. Вопрос решили, к Кромвелю вопросов нет, за своими лучше приглядывать будет, а остальное — чисто бюрократические проволочки. Из Братства людей присылали на проверку, отчеты составили, скоро еще партию отправят. Там и посмотрим, доберется ли. Второй момент. Нападение было, и никому, к сожалению, спастись не удалось. Наши люди уже прочесывают окрестности, так что за дорогу не беспокойся. Если кого найдем, зачистим, это уже наша забота. Крупных банд по соседству нет, так что… о, Люси твоя, — кивнул куда-то в сторону. Зак повернулся, с обреченностью натыкаясь взглядом на медленно спускающуюся с верхних уровней девушку. Дома же оставалась. — Значит, с водой без проблем. Понял, спасибо, шериф. Вечером зайду насчет Клайда. И поспешил к Люси, решившей, конечно же, подышать свежим воздухом — обязательно где-то рядом. — Город маленький, я тебя не преследую… просто не избегаю. Зак сощурился, передразнил: — Просто не избегаю. — Не хочу сидеть дома в такую отличную погоду, только и всего, — погодка и правда была что надо, даже слишком. Солнце яркое, высокое, темную одежду напекает уже за пару минут. — И вообще, раз ты «не собираешься никуда идти», совершенно не страшно, если я никуда не пойду вместе с тобой. — Если я хоть на четверть так же упрям, придуши меня во сне… — до встречи с шерифом все равно нечего делать. — Раз так хочешь, можешь просто не избегать меня еще и в Спрингвейле. Только что с Симмсом насчет Хари общались, думал сходить попозже, но зачем откладывать? Только если хоть что-то пойдет не так, беги в город. Пойти что-то не так могло скорее не с Харей, а с обещанными Мориарти молодцами. — А что с Убежищем? Ты что-то решил? — Не ко мне вопрос, потому что с Убежищем надо решить тебе. Но! Шериф напарника порекомендовал. Вечером в город один из Тисдэйлов вернется, принесет оплату за дом, кстати. Вот с ним и пообщаюсь. Если согласится, то к Убежищу схожу. Нет… да и хрен с ним. — С Тисдэйлом? А может, я? — С Убежищем. И тебе точно не надо никуда тащиться, — «Ну разве что по рации свяжусь» осталось несказанным. — Все, вперед, навещать наших облезлых друзей. Облезлые друзья гостей явно ждали. На пип-бое две алые метки, одна у двери, другая за дальним углом дома. «А может это уже обещанные люди Мориарти, об этом ты не думал?». Легкая паранойя иногда не помешает, но даже если и так, палить по кому попало, в том числе по гладкокожей девушке, едва ли станут даже наемники. Зак специально подал голос еще на подходах, и демонстративно вытянул руки, показывая, что за оружие хвататься не намерен. Люси, шагавшая чуть поодаль, сделала то же самое. — Есть кто? Это Джеф. Из-за досок на окнах и резкого солнечного света не рассмотреть движения в доме, но Зак был уверен, что их прекрасно услышали и заметили. Главное не дергаться и не торопиться. Чуть погодя дверь все-таки открыли, и в темном проеме появился Харя с грязной, неубедительной битой в руках. Пугал он не больше мальчишки из Ривет-сити. Если бы Зак не знал, что где-то рядом еще Клэр, пусть и старая, но в своем уме, и что у них точно есть как минимум один пистолет, решил бы, что Харя слишком беспечен. Будь на месте Зака другой человек с другими намерениями, паршивая бита и пистолет не спасли бы. — Вечером только вернулся, узнал о ваших… терках с Мориарти. Проверить решил. Харя, за все время едва ли моргнувший пару раз и насмерть вцепившийся в биту, выглядел совсем нездорово, и это с поправкой на то, что он был не самым хорошо сохранившимся гулем. — И из Подземелья для Клэр весточка, Грета просит возвращаться. Шериф тоже беспокоится. — Знаю я, как шериф беспокоится, — не сказал, выплюнул, но биту все-таки опустил. Чуть громче добавил куда-то в сторону: — Свои, все в порядке. — Он беспокоится в меру своих… возможностей и обязанностей. Привет, — махнул рукой вышедшей Клэр. В Подземелье она обычно носила платья, теперь же, в походных широких штанах, свитере и огромном шарфе, намотанном на плечи, совсем на себя не походила. Разве что присущее только ей особое уродство никуда не спрячешь. Ассиметричное лицо, местами ушедшая в зелень кожа и мясо, совсем гнилое на вид. — Симмс просил узнать, как вы здесь. Грета просит возвращаться. Говорит, ты обещала раньше быть. — Да я… — Клэр развела руками, но Харя договорить не дал: — Нормально все, так ему и передай. И вернется она, когда на дорогах спокойнее будет. Вот вам и причина задержки. — Харя, я тебе не враг, давай полегче, — «полегче» никогда не заставляло кого-то расслабиться. Зак бы может и подобрал еще какие-то слова, но заговорила Люси. — Я извиняюсь, но пока вы тут спорите… Можно присесть? — она как раз подошла ближе, оперлась о покосившееся ограждение. — Очень ноги болят. — Милая моя! — Клэр, только-только убравшая оружие в поясную кобуру, прикрытую длинной шалью, поспешила поддержать под локоть. — Конечно, пойдем в дом, нормально присядешь. Что такое, помощь нужна? — Они не хотят задерживаться, — Харя с неудовольствием, но отодвинулся с прохода. — Не знаю, что они хотят, но точно не размозжить нам головы, — знакомые ворчливые нотки. — Организую второй завтрак, так что не торчите здесь долго. Мы будем на заднем дворе, милочке не надо в комнате быть. Зак перехватил взгляд Люси, расценивая его как «разберись со всем побыстрее». Ни намека на то, что прикосновения Клэр ей неприятны. И даже улыбка кажется искренней, совсем не как в первые недели после рейдеров… — …ты зачем ее сюда притащил? — когда дверь закрылась, едва ли не прошипел Харя. — А ты зачем мать сюда привел? Сама пришла, да? Вот и Люси так же. В комнате что у вас? Почему туда Люси не надо? — Там труп был. Часть. Собаки обглодали или крысы, заднюю дверь кто-то с петель снес, вот они и пролезли, растаскали… в смысле, убирать не так много было, но там не совсем чисто и немного пахнет. — Запахи чувствуешь? — из всего услышанного наличие обоняния у Хари Зака волновало больше всего. Остальное было по крайней мере ожидаемо. — Давно? — Ну да… не все, и кое-кто говорит, что неправильно, так что… нам-то с Клэр все равно, а твою гладкокожую и стошнить может. Еще одно подтверждение того, что обоняние еще вернется. Сможет ли он выносить свой собственный запах? Хотя, Люси же может… — Что у вас за дела с Мориарти? Он грозится за тобой людей послать. — Ага. Сначала я его послал, потом он кого-нибудь за мной пошлет, чтобы они послали меня нахер. — Не нахер, а насмерть. Тебя в баре ждут, но если сейчас вернешься, проблем не будет. То есть… Мориарти, конечно, на говно изойдется, но вас не тронут. — Это ты так думаешь, что не тронут, — Харя скривился. — Мне пришлось увести ее. Она, знаешь… не понимает, что происходит, и чем это может грозить. — И я не очень, — обвел взглядом улицу впереди, снова глянул на радар. — Расскажешь? Харя странно как-то покосился, кивнул на ступени, усаживаясь. Зак не стал противиться. — Клэр слишком хорошая. А еще она слишком давно не имела дел с гладкокожими. Не понимает, когда надо молчать и сидеть на месте. Она до сих пор… как будто сотню лет назад живет, с теми же правами, знаешь ли. — Две сотни. — М-м… пусть две. Неважно. У нее что-то там про свободу и равенство перед законом вот тут засело, — стукнул себя пальцами по лбу. — Только вот это все ерунда. Она гуль, пришедший в город людей, и законы в этом городе тоже для людей. Для Мегатонны, давай по-честному, три гуля уже перебор. Особенно если один из них живет с гладкокожей девкой, другой трется с Новой, а третья качает права и устраивает разборки. — С чего бы охренеть в первую очередь… — Зак оперся спиной об опору крыльца. — Гладкокожей девке, как ты выразился, я помогаю, и живет она со мной по своей воле. — Ты это не мне рассказывай. Собери местных, толкни речь с балкончика, посмотрим, сколько человек тебе поверит. — Угу. Понял. Это с тобой я и правда обсуждать не хочу, — может, в чем-то Харя и был прав, но только после того, как Люси встала на ноги и стала чаще выходить в город, окружающие все же смягчились. Никто больше не вламывался в дом, разве что дети продолжали преследовать и иногда кидаться мелкими камнями. Но это же дети, не бить же их. — Что насчет разборок? — Ей не понравилось, как Мориарти со мной говорит. Клэр пришла в салун вечером, в разгар веселья, и конечно же, приковала к себе взгляды. Гули в городе редкость. Их не гоняли специально, но так уж сложилось. Харя долгие годы был единственным, периодические визиты Харона местных настораживали, а уж поселившийся с Люси под одной крышей Зак в определенных кругах вызывал куда более заметное недовольство. Народ здесь не дикий: пока гулей немного, и они ведут себя тихо, проблем нет. Дело в том, что трое — уже толпа. — А мне не понравилось, как Мориарти ведет себя с ней. Харя был уверен, что Колин замахнулся, поспорил бы на что угодно, удар бы точно последовал, не ударь он первым. Вот только до Мориарти даже не дотянулся. Получил в ответ тут же, падая, смел посуду со стойки, раскроил кожу на затылке обо что-то. — Между нами встали, иначе черт его знает, кто бы кого убил. Я не самый сильный, но… — досадливо поморщился. — Был очень зол. Неосторожно зол. Годами вроде держался, а тут как переклинило. И Нова, — едва-едва, но голос потеплел, — увела Клэр к себе, чтобы она лишнего не натворила, а потом с ублюдком этим старым и с шерифом терла о чем-то. Колин увеличил сумму долга и велел Клэр убираться из города, чтоб «рожи этой страшной и у ворот не было». Харя увел Клэр той же ночью, прекрасно понимая, что оставаться в рабочей подсобке никто не даст. — Тоже знаю, что такое наговорить лишнего, — Зак невольно глянул в сторону Убежища. Еще одна деталь, с которой придется разбираться. — Но проблему решать надо, что бы ты там ни сказал. Иногда, знаешь… лучше не тянуть, а то опоздать можно. — Может, я уже опоздал. «А может, ты сидишь и ноешь», — и сложно сказать, о ком именно была эта мысль. — Думал уйти отсюда? — Зак махнул куда-то в сторону. — Просто уйти с Клэр, в Подземелье за каждым забредающим гладкокожим наблюдают, там люди Мориарти тебя точно не достанут. — И всю жизнь там сидеть? Прятаться от любой гладкой морды? Нет, — Харя тряхнул головой. — Я пробыл там достаточно долго, чтобы точно понять — не хочу возвращаться. — Тебе же тут вроде херово? — Несладко, — Харя хмуро пялился на разбитую дорогу впереди. Худые руки сжимали биту до вздувшихся вен. На запястьях и предплечьях не было широких шматов кожи, как и на кистях рук. — Но и не так плохо, чтобы уходить. — Не понимаю. Тебя только долг держит. Есть много других мест. — Например? — опять этот взгляд стеклянный. И пара мух, ползающих по лишенному кожи виску. Прозрачные крылья и мелкие ножки, цепляющихся за сухое мясо. Зак все-таки не выдержал, отогнал насекомых, но Харя даже не шелохнулся. — Я не знаю. Ривет-сити, например. Начальник охраны там нормальный мужик, и городской совет вроде не против… нас. На меня не быковал никто, — хотел припомнить Андейл, но местные даже Харона показательно игнорировали. — Или… да черт, я мало в города заходил. — Не мало. Просто нет такого места, где бы нас встречали с распростертыми объятиями. — Не думаю, что где-то кого-то вообще с распростертыми объятиями ждут. — Может и так. А может, если у тебя гладкая морда, жизнь идет как-то проще. И что на это возразить? — И все-таки. Займи денег у Клэр, у нее есть наверняка. Рассчитайся с Мориарти, живи здесь как нормальный человек, а не раб. — Ну, давай по-твоему, представь, рассчитался я, Мориарти рожу скорчил, но отпустил, хотя это спорно. И я ему «эй, мужик, теперь я тут буду работать барменом за полную ставку, требую к себе уважения и нормальных условий труда». Что он мне скажет, отгадаешь? — Что ты так за эту работу зацепился? Другой нет? Харя замолчал. Опустились плечи. Пальцы на бите разжались. — Да тут… — Нова, да? — припомнил недавно сказанное и любой из дней, когда видел их в салуне. Нова, частенько сводящая конфликты Хари с хозяином салуна и посетителями на нет, его долгие взгляды. И еще ее совершенно четкая позиция «не работаю с гулями». Безответная любовь, значит? — Заболтались мы что-то, — пробурчал Харя, очевидно, не желая обсуждать это, и Зак сделал для себя пометку, узнать как-нибудь потом. — Ну, не хочешь уходить, сходи в салун, разберись со всем. Если уж ты так привязался к Нове, она наверняка за тебя волнуется. Пожалей беднягу. И, как думаешь, кто убирал беспорядок в зале после твоего ухода? — давить на чувство вины некрасиво, но Зак вообще не знал красивых методов добиваться желаемого. — Нова не уборщица, нашли кого-нибудь… — вздох. — Я боюсь оставлять Клэр одну. Боюсь отпускать ее. Опять во что-нибудь ввяжется. Зак оперся локтями о колени, уронил голову на руки. Проблема решалась просто. Почему, почему он лез не в свое дело? — Можно попробовать пригласить Клэр к нам в гости, если Люси не будет против. Разберешься с Мориарти, вместе вернетесь сюда. У меня дела есть, закончу… не знаю, послезавтра? Могу проводить твою матушку до Подземелья. Ветер в пожухлой траве, оставшейся еще с того года. До войны здесь было, наверное, славно сидеть во так, на крыльце своего нового, целого еще дома, пить какой-нибудь лимонад через трубочку. — Слушай… — Харя тянул слова, и хриплый голос переплетался со звуком ветра. — Тебе-то что за дело? «Вы меня просто все бесите. Не можете спокойно жить, мелькаете перед глазами, суки, и мимо хрен пройдешь». Потер уставшие глаза запястьями: — Благотворительностью занимаюсь на досуге. Из благих побуждений. Не сбивай с порыва. — Угу… благие побуждения, — очевидно, решив для себя что-то, Харя поднялся. Зак заметил только теперь, что он слегка припадает на левую ногу. — У меня есть немного накоплений. Доведешь Клэр до Подземелья, отдам. Зак хотел было рявкнуть что-то вроде «не испытывай терпение», но вовремя остановился. Попытка отблагодарить была приятна. Гораздо хуже, требуй Харя помощь, как нечто само собой разумеющееся. — Пойдем к дамам и будем надеяться, что Люси одобрит наш охренительный план. Зак не считал Люси особой любительницей гулей, но она определенно знала о них куда больше, чем большинство среднестатистических жителей Мегатонны. Клэр она считала милой и даже согласилась взять на себя роль временной сиделки. Зак на этом свое вмешательство хотел и остановить, но, глядя на решительного Харю, понял, что этот умник в одиночестве наворотит дел. Уговорил шерифа сопроводить Харю к Мориарти — отрицать, что в его присутствии разговор пройдет спокойнее, Симмс не стал. Сам Зак и вовсе хотел отвязаться от участия, но теперь сидел в общей зале, дожидаясь окончания разговора за закрытыми дверями. Как сказал шериф, на полпути не сходят — только вот владелец салуна был категорически против еще одного гуля в собственном кабинете. Какой уж там кабинет, думал Зак, затертая дыра в углу жилой комнаты. Он мог видеть только спину Симмса, остановившегося в дверном проеме дальше по коридорчику, ведущему в рабочие помещения, но ни слова не слышал. Не кричали — и ладно. Вообще вели себя подозрительно тихо. Мориарти Зак помнил мутным, требующим плату буквально за любую информацию. Этакий «привет из нового мира», он был первым, с кем пришлось столкнуться по делу после выхода из Убежища. Все прошедшее время Зак избегал его, радовался, если за стойкой салуна торчит в одиночестве Харя, платил за номер напрямую Нове. Но, если так подумать, человек этот не особо отличался от остальных здесь, на поверхности. Хотя, нет, делать деньги и налаживать контакты умел получше многих, и на улицах о нем говорили всякое. С прошлого года он совсем не изменился: в отличной форме для своих лет, с абсолютно седыми волосами, аккуратной стрижкой и отросшей дурацкой бородкой. Да и тихое соперничество с Симмсом тоже никуда не делось, хотя для окружающих у них вроде как нейтралитет. Во внутренние политические разборки города даже вникать не хотел. Обошлось без драк и без криков. Шериф позвал минут через двадцать, Зак подтвердил, что уведет Клэр на днях, а Харя… Харя молча смотрел под ноги и, Зак был уверен, окажись сейчас в его руках та самая бита, не сделал бы вообще ничего. Ненадолго хватило запала. Гуль поднял взгляд только однажды, глядя куда-то через плечо Симмса. Нова. Спустившись от клиента, она стояла поодаль и сразу по завершению разговора пошла к Мориарти. На ходу коснулась руки Хари, но на этом все. Исчезла за закрывшейся дверью. Харя ушел за стойку, впереди его ждала чертовски долгая смена. «А я, кажется, буду спать на улице», — Зак ничего не чувствовал по этому поводу, только отдаленный стыд перед Люси за то, что ей невольно приходится все это терпеть. — …как прошло? — Кэрол предпочитала сидеть на улице, накрывшись шарфом так, чтобы он защищал от солнца и неуместных взглядов, читала одну из книг, что приносил для Люси. Она не очень хорошо видела и часто подносила книгу ближе к глазам. — Тихо, — Зак пожал плечами. — Я вроде как ваш поручитель. Договорились, что отведу тебя в Подземелье, Харя останется работать, как и раньше, а уж за какую цену, не знаю. — Нехороший человек этот Колин, — Кэрол вздохнула, прижала уголок книги к подбородку. — Пользуется тем, что сын не хочет уходить, денег не берет, обращается как с приблудной собакой. Вот почему мы в музее обосновались. Столько лет прошло, а ничего за его пределами не меняется. — Есть и хорошие люди, — Люси говорила удивительно мягко. — А Мориарти всегда такой, со всеми. Но его тут любят. И за салун, и за городские стены, и за то, что его семья для города сделала. Но мне правда жаль, что с Харей все так… — Если он сам не хочет уходить, это его решение. Насильно же из города не уведешь. «Хотя определенно есть несколько способов» — Это верно. Наш Харя из Подземелья за лучшей жизнью ушел, его против воли на месте не удержишь ни за что. Пятнадцать лет не виделись! Пятнадцать лет ходил где-то и угораздило же его здесь застрять… но я рада, что у него такие хорошие друзья есть. Так помогаете нам. Да уж, друзья. В самый первый вечер на поверхности Харя потешался над «выползком» из Убежища не меньше остальных. Может, дело в отвратительной реакции Зака на впервые увиденного гуля, но кто вообще не испугается при виде такого страшилы, если знать не знает об их существовании? Его прежнего Харя звал «любимым клиентом» и после пары случаев опасался подходить слишком близко. Его нового считал другом Джерико, и относился куда более благосклонно. «Просто не ожидает подвоха, потому что я теперь такая же ободранная срань. Тут как бы клуб зомби, вход с фэйс-контролем» Он вновь смалодушничал. Вколол первый стим за день и вышел из дома раньше десяти, оставив гостью на Люси. Шатался вокруг Мегатонны, проветривал голову, забитую совсем уж сумбурными мыслями. Следовало обдумать предстоящий разговор с Клайдом, поторопить его по возможности. Дело не только в сто первом и не только в обещании проводить Клэр. Он не хотел тянуть в принципе, хотя лучшим вариантом для себя считал спокойно отлежаться пару дней в койке. Скоро вернется Ленни, снова вытянет на какую-нибудь сомнительную работенку, и Зак не откажет. Не откажет, хотя теперь между ними не будет этого «должен кучу денег». Человек этот со всеми его связями, близким знакомством с Доком и заработанной уже благосклонностью был ему нужен. Разбрасываться такими контактами глупо. Земля у стен была мокрая, зато подальше от тени высохшая до корки, оседающая на ботинках мелкой пылью. Зак остановился у одной из таких пыльных ловушек, разгреб мыском. Почти песок, но песок на берегу Потомака другой, перемешанный с землей и камнями. Эта пыль похожа самую малость на пепел. Тот самый, в который превращался каждый умерший в городе и каждый умерший в Убежище. «Я охерительно близок к земле» — засело в голове плотно, крепко, почти осязаемой связью. Хотелось сдаться, лечь прямо здесь, в эту пыль, закрыть глаза и не открывать их до тех пор, пока сердобольные жители не решат «сжечь мусор». Заботы, занимающие голову сейчас, станут совершенно не важны. Люси останется в доме Джерико, Кэрол дойдет до города сама, Ленни найдет ему замену, и даже в Убежище разберутся сами. И все-таки двинулся с места, оставляя следы в пыли. В десять ровно шериф устроил встречу. Клайд Тисдэйл был самый рослый из братьев. Темнокожий, сухой, с обветренным, грубым лицом и седой щетиной на подбородке. Ему, наверное, было что-то около пятидесяти — напарников Зак определенно выбирал по росту и возрасту. Клайд успел и переодеться, и отмыться с дороги, но даже в городской одежде не выглядел простым работягой. Может, дело было в косом шраме на левом виске, а может, в каком-то тяжеловесном спокойствии, разливающемся вокруг этого человека. И движения такие обманчиво-медленные, будто ему лениво даже шевелиться. Сначала считали крышки, оставили подписи в документе, подтверждающем передачу средств. Шериф убрал бумаги в стол, пожал Клайду руку и поздравил с успешной сделкой. За хорошее дело можно и выпить, так что скоро на столе оказались несколько стаканов и виски. Отказываться Зак не стал, решив, что хуже не станет. А с баффаутом вроде пронесло. С такой маленькой порции гулю не будет ничего. Выпил и за продажу, и за честных людей. «А был бы с Ленни, выпил бы и за продажу честных людей» — Лукас упомянул, дело есть ко мне. Общий смысл ухватил, но нужны детали. Зак даже не сразу понял, что Лукас — это Симмс, так давно не называл его по имени ни в разговорах, ни в мыслях. Покосился шерифа, затягивающегося сигареткой: — Сообщил без подробностей. Так что, если хочешь передумать, еще не поздно. — Поздно, — сложил руки на столе… и заговорил. Что нужно? Сопроводить, прикрыть спину в крайнем случае, побыть убедительной третьей силой для любого, кто решит лезть на рожон. Куда пойдут? — Здесь Убежище неподалеку, пойдем туда. Я вроде как… резидент сто первого, — заметил, как во взгляде просыпается интерес. — Пип-бой у меня с детства, а не как я всем тут говорю. — А я слышал про тебя, выходит. Ваши — редкие гости на поверхности, а слухи расходятся быстро, — Клайд бесшумно постукивал пальцем по столешнице. — И про сто первое знаю, кто прочесывал окрестности хоть раз, любой знает. У вас вся дверь обоссана. Не мной. Усмехнулся, и от выражения лица его стало как-то не по себе. Смесь любопытства… с чем? — Да не смущай парня так… Джеф, продолжай давай. И пей. Закусывай. — В Убежище меня будут звать Зак, и это тоже придется запомнить, — сжал губы, от добавки отказался, раздумывая, с чего бы начать. Первым делом дал прослушать аварийный сигнал. Оборвал на месте, где должен прозвучать код от двери. Коротко описал причину вынужденного побега: уход отца, проблемы с системой освещения и проникших в коридоры гигантских тараканов. Напарнику лучше знать немного контекста, а шериф… шериф и без того посвящен слишком во многое. — Я не очень хорошо ушел. В двоих стрелял, попал, но не знаю, насколько критично. А вот Смотрителя убил. Ни осуждения, ни причитаний, ничего вообще. — Случайно вышло, мы как бы… сцепились, — несмотря на все страх и злость, это действительно было несчастным случаем. — Оттолкнул его, в лучших, блядь, традициях. Он то ли расшиб голову, то ли свернул шею, то ли все вместе… я проверял пульс — ничего… и я свалил. Я же не медик. Джонас, наверное, мог бы помочь, если бы остался жив после общения с охраной. Но злодей в их глазах все равно я. У нас ничего подобного не случалось никогда, наверное. Но Амата, она дочь Смотрителя, помогала мне бежать, и это она сейчас просит помощи. Хочу проверить, что случилось. — Так проверить или помочь? И зачем это тебе самому? — С этим разберемся на месте, — Зак с трудом выдержал взгляд Клайда. Он понятия не имел, где та граница, за которой навязчивое желание все решить будет слишком неразумным. — Зачем это мне? В смысле, я же там родился и все такое. Амата едва ли ждет от меня слишком многого. Я для нее в лучшем случае человек, выживший на поверхности и способный рассказать что-то об этом. — Или кто-то, кто научился убивать, еще не выйдя из дома? — глаза у Клайда черные, и взгляд такой же. Совсем как у Джерико. Явно ведь не купился на заботу о родном доме, но это решительно не его ума дело. — Уверен, что это не ловушка? Может, тебе за Смотрителя ответку готовят? — Уверен, — «ничерта». — Слишком много времени прошло. Она могла застрелить меня еще там, на выходе. Это бессмысленно. — Хорошо, — пожал плечами. — Как видишь наш визит? «Херово вижу». Соваться в рейдерский лагерь и в действующее Убежище, где есть проблемы с новым Смотрителем, а ты однозначно плохой парень — мероприятия разного масштаба. От первого известно, что ждать, да и идти туда лучше группой. С Убежищем сложнее. Толпу не поведешь, чем меньше людей с поверхности имеет доступ в сто первое и увидит его изнутри, тем лучше. Слишком уж лакомый кусочек, слишком много можно разграбить и унести. Еще Братство, Анклав, рейдеры — желающих урвать такой приз достаточно. Для Зака это будет визит по старой памяти, надежда на выручку и возможность дать Люси тот самый новый дом, который обещал. Для Клайда — риск остаться за бронированной дверью навсегда, риск работы в запутанных многоуровневых сплетениях коридоров, с настороженными и, скорее всего, враждебными людьми внутри. Враждебными как к Заку, так и к нему лично, как обитателю поверхности. — После побега, как понимаю, чужаков там не жалуют. — Лет двадцать назад их разведчики у Мориарти пиво глушили, — Симмс подлил еще виски в стаканы. Шериф походил на зрителя, устроившегося в первом ряду, и Зак, в общем-то, не мог его винить. Не каждый день обсуждают такие вылазки. — Потом муравья подстрелили и вокруг туши носились с таким восторгом, что я даже лезть не стал, пусть развлекаются. О выходцах из Убежища он уже слышал. В свете собственного происхождения удивлен не был, хотя знание это добавилось в копилку раздражения на скрывающего огромный пласт истории Смотрителя. — Двадцать лет назад. А тут придут их плохой мальчик с новым лицом и бродяга с оружием, — Клайд откинулся на спинку стула, почти копируя шерифа. — Не сомневаюсь, смотреться мы будем колоритно, но вот понравится ли это представление зрителям? — Не понравится, без вариантов. С охраной можно разобраться, но я бы не хотел устраивать свалку сразу по приходу. А перестрелки там… — Возьму обрез, удобнее будет коридоры чистить, — Клайд широко улыбнулся. Несколько золотых зубов блеснули в свете лампы. — Если дело до того дойдет, конечно. Ладно, вижу, ты всерьез все это, так что давай для начала с оплатой разберемся, с условиями, а потом доведем до ума твои предположения. Борзеть не буду, тысяча крышек, и еще медикаментов на пятьсот. Если внутрь так и не зайдем толком, просто пятьсот, за потраченное время и понимание ситуации. Он был не промах, этот Клайд. За одну вылазку цена немалая, но и дело непростое. За молчание Зак и вовсе готов был приплатить без вопросов. Пусть крышки отсчитает сейчас же, но восполнить спонтанную дыру в бюджете Амате придется в любом случае, не разорится, запасов там на много поколений вперед. — Пойдем утром. Основная часть жителей просыпается около семи, не считая рабочих на кухне, обслуживающий персонал… Чем раньше зайдем, тем меньше лишних глаз и ушей. Охрана разбита на три смены, но точное время пересменки не знаю. Из оружия дубинки и пистолеты на девять миллиметров. Если и есть что потяжелее, это не демонстрировали. — В половину пятого — пойдет? — Пойдет. С Аматой попытаемся связаться снаружи. Есть теория, что каким-то образом смогли усилить сигнал, раз я его дома поймал, и, если уж зовут меня, наверняка подготовились на случай обратной связи. В идеальном варианте нас встретят и проведут куда надо, но, если нет, или если охрана будет возникать, говорить буду я. Не стрелять до последнего, минимизировать урон. Я бы хотел, конечно, думать, что они вовремя остановятся, но не уверен. — Тогда точно обрез понадобится. И взрывчатку захвачу, ну, так, на пару дверей, мало ли, что там внутри будет, — судя по всему, не шутит, правда возьмет. Хотя, отчего бы нет. Лучше иметь при себе и не использовать, чем жалеть об отсутствии самой возможности. — Нас точно захотят выпроводить. Давим на необходимость переговорить с Аматой. — Что, если не сможем связаться снаружи? — Внутри есть интерком. На кого-то выйдем точно. — Что на это скажет охрана? — Охрана мне ничего хорошего по умолчанию не скажет, — рассеянно провел ладонью по лысому затылку. — Общаться с ними будем из укрытия. Игра в вопрос и правильный ответ, который может знать только житель сто первого, должна сработать. И у меня пип-бой несъемный, у них не будет возможности не поверить, что я — это я. И про каждого жителя что-нибудь могу вспомнить. Почти про каждого. — Теперь о плохом. Почему нас не расстреляют на входе? — Мы же не дураки совсем, — подобрался. «А вот насчет них не уверен». — Пока дверь открывается, стоять столбом не будем. Есть куда уйти с линии огня. — Насколько помню, проекты Убежищ, рассчитанных на длительное пребывание, типовые. Как минимум в этом округе, — Клайд водил пальцем по столу, схематично иллюстрируя свои слова. — Сразу за входом должен быть закуток небольшой, справа, туда как раз дверь уходит. Если пригнуться, укрытие достаточно высокое, не прилетит. Зак уставился на него, сбившись с мысли. Таких деталей не помнил сходу: когда сердце от страха колотится в горле, не до изучения плана комнаты, а раньше выходом не интересовался. Он определенно был из тех, кто не хотел всерьез оказаться в большом мире. — А… ты откуда это знаешь? Клайд опустил голову, смотрел почти весело: — Сказал бы, что тоже родился под землей, но это не так. В техническом музее одна из экспозиций — демонстрационный фрагмент стандартного Убежища. Еще с две тысячи семьдесят седьмого торчит. Давненько там был, но налазился изрядно. И в сто шестое заходил из того, что поблизости. — А… ага. Ладно. Тогда вопрос укрытия на входе снят, куда идти ты знаешь. — Но не снят вопрос о куче камер и расположении турелей. Вопрос о том, как быстро закроют за нами дверь и как мы собираемся выходить. — Турелей нет… по крайней мере, в основных коридорах, жилых блоках и административных помещениях. К реактору меня никогда не пускали, так что врать не буду. Но нам реактор и не нужен. — А с дверью что? Очень бы хотелось сказать «да хрен с ней, с дверью», но эту деталь упускать нельзя. Если поставить себя на место обычного жителя сто первого, или даже нового Смотрителя, открытая дверь — вероятность в любой момент получить еще одну порцию неприятностей с поверхности. Опасно? Еще как. Оставлять ее нараспашку огромный минус к своей репутации. «А оставлять закрытой — к безопасности». О возможности дурных исходов Зак помнил всегда. — Зависит от того, что за код. В прошлый раз на выход у меня было минут пять, потом дверь закрылась. Скорее всего это регулируется с панелей управления внутри и кабинете Смотрителя, может быть еще с пульта у начальника охраны. Я… не знаю подробностей, простым жителям все это не рассказывали. Но в любом случае даже если дверь не закроется сама, придется закрыть самостоятельно. Так у Смотрителя и жителей будет меньше нервов. А я отлично понял, что с нервными людьми говорить сложнее. Им-то откуда знать, что за нами внутрь не хлынет толпа мутантов? Покажем свои добрые намерения. Камеры везде понатыканы, незамеченными не останемся. Но это не страшно, мы же вроде как… с визитом вежливости. На переговоры. — Переговоры… Сработали они при побеге? «Почему ты не можешь просто согласиться?» Зак чувствовал себя чертовски вымотанным. Уже и забыл, как это, ходить не одному. — В тот раз и задачи такой не стояло, опыта у меня не было, да и мы не просто так придем. На нашей стороне Амата как минимум, а с ней, уверен, кто-то еще. Смотрителю нет смысла подвергать своих людей опасности и держать нас внутри. Проще открыть дверь, убедиться, что вышли, и дело с концом. В случае заварушки в его интересах, чтобы мы быстрее свалили. Без кода — а его наверняка поменяют, пробраться в сто первое не сможет никто. Им ничего не грозит. — Не стоит недооценивать людей. Да и если код сменят, единственный шанс выйти — узнать его у самого Смотрителя или начальника охраны? В случае, если они решат, что двоих с поверхности легче убить, чем выпустить, нас ждет веселый день. — Не думаю, что до этого дойдет… но оружие и гранаты возьмем. Черта с два я собираюсь там разоружаться. — Вот это я понимаю, — шериф, тихо сидящий все это время, выпустил облачко дыма в сторону. — Сразу видно, опытный переговорщик. Клайд засмеялся: — Если мы можем что-то разнести, это вовсе не значит, что мы это сделаем. Давай так, парень, мне нравится, что ты хочешь решить все миром, тут я на твоей стороне, но, если тебе или мне будет грозить опасность, играть в миротворца любой ценой я не стану. Принимаешь условие? И на самый крайний случай там должно быть ручное открытие гермозатвора. Обязано быть. Зак принимал, конечно. — Вроде было такое. Нам на лекциях об эвакуации рассказывали, но это вроде долго. Очень долго. — В шлюзовой забаррикадируемся, друзья твои помогут. Мы про нечто из ряда вон говорим. Открыть реально и ладно. Этого достаточно. — На сколько вы там застрянете? — Симмс сложил ноги на край стола. — Когда мне бить тревогу и выходить к дверям? Жители Убежища, а Клайд и Зак выйдут погулять? — Думаю, к ночи вернемся. Ну, сутки, но это должно все не так пойти. Только при таком раскладе никого внутрь больше не пустят, так что не надо никуда ходить, — Зак потер переносицу. Голову начинало ломить, и виски дело не решил. Клайд все-таки согласился. Крышки забрал сразу же, подтвердил список оружия, что возьмет с собой. Выдвинуться условились в четыре тридцать утра, и Зак был больше, чем уверен — уснуть до того времени не сможет. У самой двери дома остановился, прислушиваясь к голосам внутри. Скрипучий гулий голос звучал почти умиротворяюще, как и полоска света из-под двери, оставленные чашки на столике и небрежно накинутый на спинку стула шарф. За ночь промокнет, а то и унесет кто. Все это почти даже уютно. Понравилось бы Джерико? Скорее всего, нет, он не был в восторге от гулей, и ни Клэр, ни тем более Зака видеть бы у себя не хотел. — Не раскидывайтесь вещами, — посуду и шарф занес домой, и следующие полчаса убеждал Люси, что утром все пройдет отлично, и совсем не надо дежурить где-то рядом с «какой-нибудь второй рацией» и делать другие глупости. Говорил обтекаемо, без подробностей. «Дело», «работа», «пойду». Люси понимала о чем речь, а Клэр могла не затыкать уши. Дома втроем было чертовски тесно. Гостью уложили на матрас Зака, сам же он честно заявил, что попросту не уснет и лучше уж переберет оружие. Хотел пересмотреть вещи Джона Доу, вспомнил о записке Рут, но отложил на потом. Голова — чурбак. Сил хватило разве что взять ножницы, иголку с ниткой, и смело (немного безрассудно) испортить свою единственную шапку, смастерив из нее подобие балаклавы. Вид в маленьком зеркальце совершенно нелепый, но это все равно лучше, чем светить лицом с порога. Только вот Люси не смеялась. Около двух ночи она буквально заставила лечь на кровать, сама осталась сидеть рядом, с книгой и фонариком: — Хотя бы полежи с закрытыми глазами. У тебя будет сложный день. И Зак сдался. С утра закинул в карман еще немного баффаута (просто на всякий случай), вытащился в холод и темень раньше нужного. Пусть за ночь тошнота вроде отступила, да и очередной стим снял остаточные неприятные ощущения в ногах, но немного проветрить голову лишним не будет. Сделать кружок по городу, размяться. Тихо, пусто, ночные посиделки закончились, а самые ранние пташки еще не проснулись. Только в озерке у бомбы возился кто-то. Низко склонялся над водой, плескал на голову. Секундное раздумье, и Зак все-таки поддался любопытству, спустился вниз. Этот кто-то, услышав шаги, заозирался, но поднялся только когда увидел Зака. Харя. — Нам это не полезно. Не знаешь разве, от зараженной воды дичают, — Зак говорил совсем тихо, чтобы не привлечь ненужное внимание. Спящий город чуток, когда это совсем не нужно. — Чего здесь торчишь? — Брехня. Освежиться вышел, не видишь, что ли, — гуль утер лицо краем футболки. — Клэр как, нормально все? — Для ночного купания водоем говно, и прохладно как-то. Нормально Клэр, на моем месте спит, — хотел спросить «как сам», но вместо того молча включил фонарик. Пусть светить в глаза затея гнусная, времени на деликатные расспросы нет. Харя отдернулся, едва не поскользнулся, попытался загородиться от света, но все, что надо, Зак увидел. Футболка грязная, темные полосы на предплечьях, свежие корки возле носа. — Доволен? Теперь вырубай, — он глядел исподлобья, и рук не опустил, пока не исчез свет. — Это мое дело, понял? Никому ни слова. — Конечно, твое. Мне вообще насрать, сколько раз за день тебе чистят морду, — переступил с ноги на ногу. Утро холодное, а этот идиот в одной футболке выперся. — Ты бессмертный, походу. Стим нужен? — Не надо. Придумаю что-нибудь. — Ага. Считай, что уже придумал, — вытянул из внешнего кармана сумки один, вложил в руку гуля. Попытался. Харя упорно не брал. «Не выебывайся, просто не выебывайся, я пытаюсь быть милым». — Забери, или я сломаю тебе пальцы. Сказал бы он это кому-то другому? Зак не знал. На мгновение показалось, что Харя действительно кинется. Повалит прямо в мутную воду, и тогда он опоздает к Клайду, и все полетит в жопу, но… гуль сжал пальцы на стиме, и Зак смог выдохнуть: — Не стоит благодарности. Хоть этот слушался, ни слова вслед. С Клайдом встретились у ворот. — Какие ощущения от скорого визита домой? Зак хмурился, вжимая шею в плечи от холода. Какие ощущения? Будто идет на очередной заказ, и там, за дверью, будут совсем чужие люди. — Никакие. Глупости делать не буду, если ты об этом. Я давно их всех не видел и не скажу, что безумно скучал. Как и они по мне. Зак ждал неприятностей, ждал уступок и товара в оплату помощи, что бы там ни понадобилось сделать. Эмоциональные встречи, разборы полетов и упреки? Их предполагал тоже, смирился, как с неизбежным злом. Встали еще до входа в пещеру, чуть дальше смотровой площадки. Со связью не складывалось. — Пять утра, — Клайд оглядывал окрестности. — Дрыхнут. Не очень-то тебя ждут. Не ответил, продолжая попытки. Белый шум, тишина в ответ. В противовес тому живая Пустошь. Где-то далеко собачий лай, медленные облака, скрывающие огрызок луны. Зак пробовал раз за разом, пока минут через двадцать искореженный мужской голос не ответил «кто». И где-то с этим нелепым «кто» наконец обрушилось остававшееся за стеной отупения: разъедающая тревога с одномоментным пониманием — надо идти, пусть и хочется сбежать. Клайд не стал бы разубеждать, пятьсот крышек получил бы в любом случае, но под его ожидающим взглядом Зак не мог пойти на попятную. Отозвался. — Через пятнадцать… заходи… Встретят, — связь хуже, чем при записи, хотя расстояние меньше. Голос смутно знаком. — Что там? Где Амата? — только сейчас понял, что до сих пор не знает, как верно вести переговоры по рации. В Братстве было не до этого, с напарниками не напрягались, а теперь… как там в фильмах было… и в книгах вроде читал после отбоя. — Прием. — Расскажу. На месте. Будь. Наготове, — прерывисто, шумно. — Нас двое. Повторяю, двое. Пауза. — Понял. — Не нравится мне это дерьмо, — пробормотал, убирая рацию. Клайд кивнул в ответ. С последнего раза у двери ничерта не поменялось. «Чистилище сраное» — выхватывая фонариком каменистый пол, Зак с трудом подавлял неуместную дрожь. Не случится ничего, что было бы сложнее или хуже уже сделанного, только попробуй докажи это отчаянно стучащей в висках крови. Но скелеты, суки, белыми своими зубами скалились с издевкой. Надо выкинуть их к чертовой матери. Ровно через пятнадцать минут он касался панели управления. Кто-то явно пытался разбить кнопки в тщетной попытке прорваться внутрь. В Волт-тек делали все на совесть, наверное, даже слишком. Код от двери простой до безобразия. «Amata». Тишина, и… Взвыла серена. Гигантская дверь сдвинулась с места. Зак впервые видел это снаружи, но помнил и вид изнутри. Сквозняк толкнул спину, потом в лицо. Там, за порогом, запах должен быть другой. Чистого холодного металла, смазки и самую малость пыли. Запах страха и выстрелов в спину. Красные отблески аварийных сигналов, холодный белый свет из тамбура. — Зак, — требовательный голос Клайда. — Не зевай. Кивнул немного зло даже, ушел в сторону. Взгляд на пип-бой. Пока пусто. Едва отодвинувшаяся дверь позволила, зашли внутрь, сразу в укрытие у самой двери. Глаза, привыкшие к свету фонаря, почти не чувствовали разницы, освещение тусклее, чем Зак помнил. На пип-бое ровно впереди, за первой внутренней дверью наконец видно алые точки — четыре. Дал Клайду посмотреть на радар. Схемы помещений рассматривали еще у шерифа. Зак помнил коридоры на память, а вот Клайд уделил достаточно внимания изучению, так что теперь должен был отлично представлять, что и где находится. Алые не заходили, из-за сирены едва-едва слышались приглушенные голоса. Слов не разобрать, время тянулось бесконечно долго. Первые выстрелы были ожидаемыми. Зак пошел вперед, дверь едва приоткрыл, как совсем рядом ударило в пол. Первое промежуточное помещение за тамбуром с одним из генераторов прямо по середине, утопленной в пол центральной частью с пультом. Там-то и засела охрана: синие комбезы, бронежилеты с надписью «сто один». Но и это хорошо. По другую сторону встречающим есть где укрыться и не получить от своих же. — Оружие! — собственный голос, совсем чужой, разорвал воздух. — На пол! Живо! Вместо ответа снова выстрел в их сторону. Бесполезный, отчаянный. С той стороны: «Стоять!». Снова выстрелы, чья-та ругань и… — Зак! Зак, это ты? — с трудом, но узнал Фредди Гомеса. Конечно, один из «Туннельных змей». — Я. Кто там еще?! — он, конечно, ожидал горячего приема, но не настолько. После короткого промедления мужской голос, гораздо ближе и, кажется, старше:  — Убирайтесь отсюда! Вы тут нахрен не нужны! — Тут Кендалл и Парк! — молодой совсем голос с другого конца помещения. — Зак?! — Джон Кендалл. Он неплохо ладил с Джеймсом, то и дело поздравлял Зака с праздниками. Да что там, иногда компания детей торчала у них в комнате, и мисс Кендалл готовила на всех самые крутые панкейки с джемом, какие Зак вообще пробовал. А Парк… Парк стрелял в него вот на этом самом месте. — Вы сейчас положите оружие, офицер Кендалл, и ваш коллега тоже! — Зак очень старался быть убедительным. Он больше не испуганный ребенок, в конце концов. — А если нет, мой друг с поверхности шутить не станет. У него есть пара гранат, обрез, и хуевое чувство юмора. Вы окружены, офицеры, нас больше. Считаю. Три. Два. — Да подавись ты! По ту сторону шаги, мгновение, звук проскрежетавшего по полу металла и голос Фредди: — Все, можно! Зак вышел первым. Поправил балаклаву. С Фредди еще один, Зак его вроде бы помнил, но не очень хорошо. Кто-то из младших. Темнокожий худой парнишка лет пятнадцати. — Это реально ты? Голос какой-то… хреновый, — Фредди держал офицеров на прицеле, но то и дело кидал косые взгляды в сторону пришельцев. — А это? — Клайд, — наемник коротко представился, прежде чем вместе с Заком подойти к охране. — Простудился я. Руки выше. Не дергаться! — Зак взял на себя Кендалла, наскоро обыскал. Дубинку с пояса забрал, не без удивления выгреб из кармана стимуляторы. Похоже, у них и правда что-то серьезное происходит, не станут в безопасном Убежище люди с собой стимы таскать. Да и Фредди Гомес, держащий на прицеле кого-то из охраны, припахав в помощники мелочь, тоже из ряда вон. — Что за херня у вас тут? — Зак Ньюман? — Кендалл извернулся, пришлось действительно приложить усилие, чтобы удержать его на месте. Клайд со стороны рявкнул «спокойно», и мужчина замер. — Какого черта тебя принесло обратно? Еще и с этим… Чужаком. Дорушить все хочешь? — Друзья позвали. Офицер, хватит. Джон. Я вас с детства знаю. — Из-за тебя погибла Мэри! И Моника, — мужчина снова дернулся, и Зак на этот раз не стал держать. Направленное на него оружие Фредди держало лучше ослабевших рук. Мэри — жена офицера Кендалла, Моника — его мелкая дочка. Та самая заноза и прилипала, таскающаяся за старшими по совсем не детским вечеринкам. — В тот день, когда вы с папашей устроили все это… они из-за тебя мертвы обе. — Я не… — он просто бежал. Бежал, а мир вокруг рушился, вот и все. — Я только отбивался от охраны, никого не… я никого из них не убивал. А Кристина? Кристина Кендалл. Одноклассница. Сидела на соседнем ряду и иногда давала списывать домашки. — У этих! — офицер кивнул в сторону Фредди. — Держат в заложниках. — Она сама к нам пришла. Потому что видит, что вы… Коротким жестом попросил заткнуться. — Вот к таким друзьям ты пришел, — Парк, до того сохранявший молчание, подал голос тоже. — Террористы и убийцы, как и ты сам. Выдох. Тихо. Спокойно. Над плечом Кендалла, дальше, в углу, густая тень с синими глазами. «Ну, что ты с ними сделаешь?» — Надо торопиться, — Клайд. И все-таки… Он никогда не хотел всего этого. Не хотел зла хоть кому-то из жителей. Ни миссис Кендалл, ни маленькой Монике. Ни Джонасу, погибшему из-за Смотрителя и охраны. — Я сожалею, офицер. Правда сожалею. Я не виноват в смерти вашей семьи. И что бы вы ни думали, но… если так будет проще, я получил свое, — сдвинул край балаклавы, демонстрируя нижнюю часть лица и шею. Свезенную кожу у края челюсти, стертую до мяса у ворота куртки, истончившиеся, облезшие губы и иссиня-белый подбородок, перепаханный шрамами. Судя по расширившимся глазам, Джон Кендалл все прекрасно увидел. Вблизи увидел, наверное, и темную тонкую кожу у глаз, и белесую пленку на радужке. Сбоку, от чертового Парка услышал: «будь ты проклят». Вместо до одури банального, просящегося на язык «уже», ударил в основание шеи, как учили раньше. Харон, Джерико, Братство? Неважно. Клайд последовал примеру, помог офицеру Парку не расшибить голову о пол. На робкое «а что там?» со стороны спутника Фреда отрезал: — Остальное с Аматой. Клайд молчал. Только теперь, убегая следом за Фредом, Зак выхватывал детали окружающего бедлама. Граффити на стенах, надписи поверх плакатов. «Пошел нахер, Смотритель», «труд убивает». Перевернутые ограждения — Зак даже не знал, что в Убежище такие есть. Пробежали через атриум, мимо самодельного укрытия из столов и мешков… с чем? Едва ли в хранилищах держали песок. Откуда-то с верхних уровней снова звук выстрелов. Фред только мельком глянул, припустил быстрее. Мальчишку, следующего за ним, пришлось подтолкнуть в спину — зазевался. Зак и сам едва не оступился. Никаких луж крови и супермутантских мешков мяса, никаких подвешенных под потолком тел, но снова баррикады, мигающие лампы над дверями, алые блики на перевернутых стеллажах и раскиданных смятых листовках. «Нам нужна правда», — Зак прочитал надпись только потому, что глянул под ноги. «Правда» торчала мятым клочком мусора из-под тяжелого ботинка. «Правда, блядь. Я вам ее покажу». Он злился на Фреда с Аматой, на этого мелкого, на Смотрителя с чертовой охраной и каждого из жителей сто первого. — Девять месяцев. Девять, сука, месяцев, — едва разборчивое бурчание под нос. Во что они превратили свой дом? «А во что ты превратил себя? Это семейное», — тени ползли следом. «Немедленно покиньте Убежище!» — проснулись динамики, ударили по ушам выкрученной громкостью. — «Сложите оружие и немедленно покиньте Убежище. В ином случае нам придется применить силу. Повторяю. Сложите оружие и немедленно покиньте Убежище.» — Пошел в жопу! — Фредди добрался до одной из дверей. Та бессмысленно дергалась в пазах, едва достигала середины и тут же заезжала обратно. Не будь механизм сломан, Смотритель бы точно заблокировал доступ вниз. — Быстрее. А здесь было еще интереснее. Укрытия из ящиков и мебели, построенные не худшим образом — для удержания коридора достаточно. Им бы щиты, как в Мемориале. Нормальные броню и оружие. Грохот за спиной, где-то с верхнего уровня Атриума. И дисциплину. Дисциплину для каждого. — В клинику дуй, там все наши. Бен, проводи их! — Фредди остался неподалеку от входа, мальчишка же ловко шмыгнул вперед. Точно, Бен, Беннетт Саттон, вспомнил наконец. Фредди справится, он рассчитывает силы, раз уж они продержались здесь все это время, смогли организовать и встречу, и тот самый отвлекающий маневр, на который так надеялся Зак. «Если я встану рядом, будет хуже». Провокаций на ближайшие полчаса достаточно. По лестнице вниз, через кафетерий. Место, где отмечали все праздники, сейчас выглядело так же плохо, как и все вокруг. Диваны растащили к стенам, открутили от пола столы, барные стулья скинули сверху. Кто-то разбил несколько потолочных ламп и музыкальный аппарат. Отключенный от сети, сейчас тот выглядел разбитым хламом, куском мертвого Вашингтона, неведомым образом оказавшегося здесь. «Надо убрать его. Починить или убрать» — будто этот призрак мертвого города мог расползтись отсюда, как смертельная болезнь. И он расползался, черт подери, уже расползался. Грязью под завалами, недомытым полом, разбитой посудой и тусклым светом, перевернутыми столами и стеллажами. Шумом наверху и голосом Смотрителя. Зак все не мог вспомнить, кому он принадлежит. — Здесь все наши, — Бен на ходу оглянулся, заметил, что Зак посматривает на пип-бой. — Все хорошо. — Охереть у вас все хорошо, — несколько зеленых точек слева по коридору, в жилой зоне. Не по пути, но немного обнадеживает, не все здесь бегают с оружием и рвутся в бой. Клайд шел на пару шагов позади, и все это время молчал. По лицу на первый взгляд хрен поймешь, что он думает, но, по крайней мере, не делает ничего лишнего. Надо будет отвести в сторонку потом, как будет время. Обсудить впечатления. — Что значит «наши»? — Ну… «наши», — Бен чуть затормозил. — Кто за Амату. Отличное объяснение. — Давай так, у вас под контролем нижние уровни, жилая зона и технические помещения? А у «не ваших» верхние? А склады? — Не совсем так, я… Амата расскажет. Я не очень понимаю. Там какие-то договоренности и… и всякое такое. — То есть, просто не будет. Понял. — Я знаю тебя, — Бен косился, пока еще вежливо, но Зак не собирался делать его жизнь проще и отвечать на незаданные вопросы. — Почему ты лицо закрываешь? Амата сказала, что ты пришел. Там офицер Кендалл… — А вот это ты услышишь со всеми. Скажу один раз, не люблю повторяться. Усек? — как бы он хотел вообще не задевать эту тему, но начать придется с себя. Во избежание лишних потрясений. — Кто среди «ваших»? Ответ на вопрос частично ожидал за первым же поворотом. Пара девчонок, явно только недавно проснувшихся и решивших посмотреть, что за переполох (с ними Зак не общался особо близко), прижались спиной к стене, с настоящим ужасом глядя на них с Клайдом. Даже обнадеживающее «они за нас» от Бена не смогло смягчить эффект. — Доброго утра, дамы, — Клайд улыбнулся. Вел себя так, будто все в порядке. Будто он не страшный пришелец, обвешанный оружием, а так, обычный сосед в комбезе сто первого, направляющийся на ранний завтрак. Вас пугает оружие? Не беспокойтесь, это чтобы разделать бекон. Кто сегодня будет беконом? Может, так и лучше. А может, это та самая «правда», которой они хотят. Только Заку упорно казалось, что вместо «доброе утро» они услышали что-то вроде «убью и съем». Дальше от атриума дела обстояли получше. Меньше беспорядка, хотя надписи на стенах и здесь. Набившее оскомину еще в юности «туннельные змеи рулят» теперь не ютилось в уголке парты, а беспардонно украшало одну из стен коридора от пола до потолка. Зато голос из динамиков слышно куда хуже. — Вы че так долго… Ого! Охуеть. Точно, охуеть. Этого человека Зак мог узнать даже с закрытыми глазами. Буч раздобыл еще одну куртку «змей», ничуть не хуже той, что сейчас таскала Люси, и даже в шестом часу утра умудрялся выглядеть парнем с довоенного плаката. Расстегнутый ворот комбинезона, чистая футболка (какая же чистая!) и почти аккуратная укладка, как там… рокабилли. Зак звал ее «под Элвиса» и каждый раз нарывался на маленькую лекцию. Это могло бы быть смешно в другое время, но… — Долго шли! Сигнал месяц назад послали, че не торопился? — Надо отдать должное, в руки себя Буч взял быстро, в своем репертуаре пошел в наступление с упреками. Руку протянул в первую очередь незнакомцу. — Буч Делория, тут типа второе главное лицо после Аматы. Третье. «Удивительно, что она тебе вообще что-то доверила» — Клайд Тисдэйл. «Типа» второе лицо после Зака, — наемник пожал руку в ответ. Ну надо же, чистюля из убежища не огрызнулся, не поморщился. А еще у Буча на поясе красовалась кобура с пистолетом, и, как бы Заку это не нравилось, каким-то весом он здесь обладал. — Со времени нашествия тараканов ты подготовился лучше. — Ты тоже, — после промедления, Буч протянул руку и ему. Пожатие на удивление крепкое. — Голос хуевый, и че с глазами? Че шапку надел на лицо? Тут вроде не холодно. Ладно… ладно, ты че так смотришь, пойдем. Тут пиздец. Ты когда свалил, охрана беспредел устроила по полной. Амата нарыла всякого, ей тоже досталось. Холдены следом за тобой уйти хотели. Пристрелили нахрен обоих. Джонас… ну ты знаешь, он твой дружок был, — хмуро глянул через плечо. — Тут пожары еще начались. Это не ты? Слишком много всего сразу. Зак еще не осознал перевернутые с ног на голову коридоры, а он говорит о пожарах и убитых Холденах. А ведь он видел их в то утро в коридоре… — Я вообще не знаю, что случилось. И ни пожары, ни перебои со светом, ни тараканы — не я. Я бежал. Это все. — Ага. Но двоих уделал, — Буч преградил дорогу, ухватил Зака за рукав. — Амата за отца переживала. Я особо не лез, вроде тебя не обвиняет так чтобы сильно, но… это же все равно ты его убил, получается. Мы потом на камере видели, как все было. Так что аккуратнее с этой темой. «Камера… конечно». Вот беда: Зак не помнил, кто ударил первым. Не был уверен в том, что память не врет. — Слушай, а ты не заразный? — Буч вглядывался въедливо, пришлось вырвать руку из хватки, отойти на шаг. — Да не нервничай так. Надо же знать. Откуда я знаю че там наверху. Нет? И хорошо, что нет. Круто, что ты выжил, но не сдохнешь тут? — Буч, — прохрипел, — я сдохну от уныния, если не прекратишь тупить. Тот хмыкнул: — Узнаю нашего Зака. Так бы и вмазал по старой памяти, — коротко хлопнул по плечу и пошел вперед. Самоуверенный, борзый и… восхитительно невредимый. В чистой одежде и с почти свежей прической. — Любопытные дела, — Клайд поравнялся с Заком, как только Буч и Бен ушли чуть дальше. Мелкий все оборачивался, впечатленный гостями. — Может я и не зря согласился с тобой пойти. Интересно будет точно. — Интересно? — Зак понизил голос. — Они почти просрали убежище за девять месяцев. Из-за того, что мы с отцом ушли? Херня. Учебные классы и клиника на уровне с атриумом, но прямой ход перекрыли, чтобы охрана не смогла добраться до предводителей восстания, если это вообще можно было так назвать. Зак считал происходящее чистым идиотизмом, тупой тратой сил и ресурсов людей, бесящихся с жира в своем идеальном мирке. «У вас не было проблем. Не было никаких сраных проблем, и вы решили их себе устроить. Молодцы» Отдаленная пальба. — Не кипишуйте, там вроде нормально все. Это для вида. Сейчас там Армстронг, он нормальный. У него вроде как… — Хватает ума не стрелять на поражение? — так говорила то ли Тюльпан, то ли Уиллоу о рыцарях Братства. Бучу это, конечно, неизвестно. — Ага. Типа того. Обычно так и есть. Зак не стал уточнять, что значит «обычно», но еще один пункт в список вопросов Амате добавил. Офицера Армстронга он помнил хорошо и никогда не считал плохим человеком. — Кого я привел, а, — в клинику Буч зашел первым. К моменту, как Зак перешагнул порог, на него уже смотрели несколько пар глаз. Он пробыл в этом месте слишком много времени, чтобы не помнить, как все было раньше. Аккуратные ряды коек за ширмами, шкафчики, идеальная чистота. Отец действительно любил свою работу и всегда следил за состоянием оборудования. Джонас, его помощник, весь в него, такой же фанатик своего дела. Зак подумал без злости, скорее устало: «Он был бы лучшим сыном, чем я. Буквально кто угодно был бы». Сейчас света было мало, часть светильников выключили. Койки расставлены у стен, судя по смятому постельному белью и сумкам рядом, не пустовали. Удивительно, учитывая, что жилая зона вроде бы в безопасности. — Привет, — Зак замер, едва шагнув от входа. Кристина, Сьюзи, бабушка Палмер. Мистер Бротч вышел вперед, сказал что-то, но Зак не услышал. Засмотрелся. Черт подери, учитель постарел за это время на несколько лет. За его плечом, на одной из коек двое, один лежит, другой… другая сидит на самом краю. — …сейчас подойдет. Мистер Тисдэйл, рад знакомству. Зак? Офицер Гомес, отец Фреда, вот кто на койке. Лежит с закрытыми глазами, грудь и плечо перемотаны. В ведре на полу грязные бинты. Рядом с ним жена, мисс Пеппер. «Хотя бы у них все целы». «Только здесь нет врачей» — настойчивый шепот теней. — Мистер Бротч, сэр. У нас не очень много времени, — очнувшись от наваждения, Зак обвел взглядом знакомые лица. Настороженность. Непонимание. Надежда, быть может напрасная. — Соберите всех до прихода Аматы. — Не стоит, — тихий голос из коридора. Она подошла совсем тихо и могла бы попросту пристрелить его, если бы захотела. У Аматы обрисовались острые скулы, хотя в последний раз он помнил ее круглощекой девчонкой, растрепались волосы и запылился комбинезон. — Не стоит пока никого собирать, — смотрела снизу вверх уверенно, несмотря на очевидную усталость. — Мистер Бротч, Буч, вы идете с нами. Здесь раненый, лучше зайдем в кабинет… и поговорим без лишних ушей для начала. Она хотела сказать «кабинет твоего отца», всегда так раньше говорила, но осеклась. Зак додумался отшагнуть, пропуская ее. — Милая, — мисс Пеппер совсем тихо позвала с койки. — Мы бы хотели слышать тоже… — Обязательно услышите, — Амата подошла к ней, успокаивающе погладила по плечу. — Но сначала мы поговорим одни. Как мистер Гомес? — Ему не стало хуже, — вымученная полуулыбка. — Этого достаточно. Судя по тому, что он до сих пор жив, дела не так уж плохи. — Ну, че встали? Не тормозим. Кто спал досыпайте, кто не спал — народ встретьте, сейчас вернутся, — Буч обратился сразу ко всем. — Или специальное приглашение нужно? А мальчик вырос. Зак краем глаза проследил за тем, как Буч, покопавшись в одной из сумок, отдал что-то мисс Пеппер. Та коротко обняла его, прежде чем отпустить. Конечно, как-то же они здесь жили. «Не вижу Пола и Уолли. Нет Стива Мака, Джима и Дженис Уилкинс. Нет многих». Как видел Зак, разделились и охрана, и семьи. Гомесы здесь полным составом, у Кендаллов раскол, и черт знает что с остальными. — А можно мне тоже? — Беннетт попытался шмыгнуть следом за Аматой. — Мне Зак обещал тоже рассказать. — Не сейчас, хорошо? Сбегай к Фреду, проверь все ли в порядке. Потом все узнаешь, хорошо? Молодец, иди, — отправив мелкого, Амата закрыла дверь, прислонилась к ней спиной. Прикрыла глаза на мгновение, прежде чем вновь заговорить. — Мы тебя очень ждали. Месяц назад… месяц назад отправили сообщение. Я даже не была уверена, что ты жив. — Очень наивная надежда, — взгляд исподлобья. — Вам повезло. Клайд в паре шагов от Аматы, обманчиво-расслабленный, Буч у стены напротив, мистер Бротч за столом отца. Даже терминал сохранился, и записи его, наверное, тоже. — Зак, мы все заметили, и твои слова… Что с тобой случилось? — мистер Эдвин Бротч, вы проницательны, как всегда. Он озвучил интересующее, кажется, всех. Пусть ткань и закрывала большую часть пораженной кожи, зона вокруг глаз, сами глаза, явно выдавали «болезнь». — Для начала скажу, что это не заразно, — вздохнул. — Клайд? — Не заразно, — мужчина качнул головой. — Подтверждаю. — Так себе начало, — Буч скрестил руки на груди. — Дальше тебе тоже не понравится, — надо ли еще как-то их готовить? Взять долгое вступительное слово, успокоить, кратко ввести в теорию гулификации? Даже если кто-нибудь подумает грохнуться в обморок, это не его ответственность. — Давайте просто напомню. Пип-бой не съемный, так? Засомневаетесь в моей личности, посмотрим данные в истории, сверимся с записями с медицинского терминала. — Мы не сомневаемся, что ты это ты. Хотя голос, конечно… — И запах. У вас наверху все так воняют? Что? Я же правду говорю, — иногда Буч слишком откровенен. На поверхности за это можно получить. — Извиняюсь, конечно, но тут ничего не попишешь. К черту перепалки. Перчатки прочь, одну за другой, быстро, затыкая за пояс. Мелькнули ободранные пальцы, еле зажившие после встречи с болотником. Зак стянул самодельную балаклаву и замер. Вдоволь давая себя рассмотреть. Странное удовольствие видеть, как страх на лицах смешивался с брезгливостью и, Зак надеялся, чувством вины, потому что им бы не помешало самую малость чувствовать себя в этом замешанными. Некоторым меньше, но все же. «Смотреть не нравится, но не смотреть невозможно, верно?» Он не любил зеркала, потому что каждый раз видел в себе любого дикого в метро или «зверинце» Берроуза, каждого уродливого гуля на поверхности. В конце концов все они («все мы») похожи один на другого. Какой смысл запоминать как выглядишь: только привыкнешь к какому-нибудь куску кожи, и потеряешь его уже через пару дней. Клайд и Буч подорвались почти одновременно — успели поддержать Амату под руки. Она едва-едва съехала по двери ниже, не теряла сознание, но ноги подвели. — В порядке, не надо, — несмотря на бормотание девушки, мистер Бротч уже засуетился, придвинул стул, организовал бутылку воды. Эта короткая слабость дала всем небольшую передышку, повод отвлечься от увиденного. Отвести глаза. Бротч воспользовался этим, хлебнул воды после Аматы, присел на край стола. Девушка закрыла лицо руками. Только Буч оставался на ногах и чуть ли не вгрызался взглядом, того и гляди, отделит мышцы от костей. Но все-таки он сдался тоже. «Хорошо» — Посмотрели? — Зак скомкал балаклаву в пальцах. — А вот теперь давайте поговорим.