Талион

Они всегда били в лицо. Шестнадцать лет, губа разбита, пальцы Уолли на шее, под самой челюстью. Кто-то тянул за одежду и за волосы, кричал над ухом, Зак бил наотмашь. Несколько часов спустя отец смотрел на огромный синяк на скуле и еще не знал, что скрыто одеждой. Семнадцать, в синяках уже трое, живые чудом. Слово за слово, Буч, Уолли и Зак. Он столкнул Уолли с лестницы во время драки, а упали все вместе. Тогда Зак понял, что значит «лестничный пролет», и запомнил, что ступенек в нем десять. Запомнил каждым ребром и содранной кожей на виске. Восемнадцать — Зак сломал Бучу нос. То, что он остался ровным, заслуга исключительно Джеймса. Буч едва не выбил Заку в отместку пару зубов. За их сохранность тоже спасибо отцу — и стимуляторам. Девятнадцать… Девятнадцать, Уолли Мак налетел на выставленную вперед ногу и грохнулся прямо на посетителей салуна Мориарти. Зак угодив локтем в чью-то лапшу, полулежал на столе и чувствовал вкус крови на языке. Опять. — Сука! — Уолли удержали — за руки, за плечи. Дыхание у него все-таки сбило. Дернувшись несколько раз, он затих, растеряно глянул в сторону матери у стойки. Миссис Глория Мак, все еще в форме офицера Убежища, даже не повернулась. Сидела, как год назад в своей гостиной, оперев голову на руки и сжимала пальцы в растрепанных волосах. Рядом с ней Зак видел Нову. Видел Харю по ту сторону стойки и видел замершего Мориарти. Люси, глядящую из-за плеча Буча, и его руку, не дающую ей пройти. «Не надо было заходить первым» — Заткнулись все! — шериф зашел позже буквально на пару минут. Пара минут, а уже перевернуто несколько стульев и разбито как минимум одно лицо. Симмс растолкал зевак у входа, встал посреди комнаты. — Что за цирк?! Джеф, вытащи свою жопу из тарелки и подойди. Кто-то тронул за плечо, Зак проскользил локтем по лапше и едва не скатился со стола. Мужчина, чей ужин он испортил, до сих пор оставался на месте: — Шериф дело говорит, со стола слезь нахер, — слегка подтолкнул. — И с тебя жратва. — Извиняюсь, — прозвучало чертовски нелепо, но Зак ничего не мог с этим поделать. Поднялся, оттряхнул размазанные кусочки теста с куртки, бездумно отер пальцы о штаны. — И ты, борзый, уймись, — если бы шериф нависал над Заком так же, как нависает сейчас над Уолли, это бы непременно возымело действие. Вот только Уолли не видел перед собой, кажется, вообще никого, кроме Зака: — Я тебя убью, — он так и оставался на полу, попыток вырваться больше не предпринимал, и смотрел… такой взгляд Зак уже видел. — Убью. — Попробуй, — утер подбородок тыльной стороной ладони. Он мог бы сказать, что раз Уолли с матерью здесь, они уже пошли на попятный и все решили. Хочет размяться, выместить злость? А ведь Зак и сам хотел того же. К черту огнестрел. Руки, ноги, без системы и без мозгов. После Убежища не стало лучше. Мозги отца Уолли на стене кафе должны были… должны… Должно было быть хоть немного легче. Спокойнее. Не стало. — Здесь вообще никто никого не убьет, — Мориарти, потеснивший Харю, выложил на стойку дробовик. — Закончили? Тогда давайте решим, кто мне тут за разгром заплатит, и катитесь на улицу. Шериф, мне тут балаган не нужен. Женщина на стойкой только сгорбилась сильнее. — Эй, ну реально, — Буч вылез вперед, закрывая собой нормальный обзор. Люси тут же бросилась к Заку, он остановил ее буквально в полушаге. — У тебя кровь. — Ага. Сядь, пожалуйста, и подожди, — выговаривать слова спокойно и внятно было непросто. Люси не виновата в том, что волнуется. Не виновата, хотя Зак предпочел бы, чтобы она сейчас была дома. Пришлось надавить на плечо. — Сядь. Выдохнул, пошел к ожидающему шерифу, не обращая внимания на не отстающую ни на шаг Люси. Глянул на Мориарти: — Я оплачу. — Не надо никого убивать, ага? — Буч оглянулся на Зака, прежде чем протянуть руку затихшему Уолли. — Он уже… Типа, да на нем же лица нет, ты посмотри. Получил свое. Несколько человек из зала заржали. Зак бы посмеялся тоже, шутка получилась почти хороша. Только это была не шутка. — Он моего отца убил, — Уолли наконец пошевелился, взялся за руку Буча, с его помощью поднялся на ноги… но разжимать пальцы не торопился. — И ты… с ним. Рядом. — У меня к твоему отцу тоже вопросы были, — Буч не пытался вырваться, не пытался отойти. — Но не сейчас, да? — Все, все, закончили, — шериф буквально разнял двоих, пока дело снова не перешло в драку. Ухватил Уолли за плечо: — Давайте без глупостей, парни. Вы здесь в гостях. — Уолли, — Буча Зак помнил нетерпеливым и слишком энергичным, на фоне этого Буч нынешний казался образцом сдержанности. — Нам много о чем поговорить есть. Позже. Матери твоей лучше быть дома. Там мистер Бротч у местного дока. Амата в Убежище. Вы же нас ждали? Ну так давайте типа… обсудим все спокойно. Вместе. И где людей поменьше. — И с прохода свалите уже наконец, — Мориарти подтолкнул Харю в спину. — Что встал? Столик прибери, пол протри и новую порцию выноси. А Джефферсон заплатит, верно, красавчик? Зак заторможено кивнул и сообразил, как одновременно избавиться от двух проблем. Шепнул Люси: — Сгоняй домой, где крышки лежат знаешь. Принеси сюда сколько мистер… Мориарти скажет, — она просто смотрела исподлобья, и ничего хорошего, кажется, не думала. — Пожалуйста. — Чтобы ты без меня еще дел наворотил? — Пожалуйста, — получилось так устало, что Люси все-таки сдалась, отошла к стойке уточнять, что к чему. Уже легче. Люди зашевелились. Ставили стулья на место, освобождали место для Хари с тряпкой и ведром. Бурчал что-то себе под нос лишившийся ужина мужчина. — Джефферсон? — Уолли как будто еле держался на ногах. Зак ждал продолжения. Ждал, что он сейчас откроет рот и скажет «это никакой не Джефферсон, это уебок из Убежища», и тогда Зак его просто пристрелит. Прямо как его отца, Аллена Мака, той же рукой и из того же оружия. Но Уолли молчал. Это начинало утомлять. Нет, не так — это продолжало утомлять с самого чертового утра. Скоро придется придумывать новое имя, чтобы не тошнило от самого себя. — Парни, дойдем до местечка поспокойнее и там будем разбираться, — от Уолли шериф ответа так и не дождался, тот снова уставился на Зака совершенно стеклянными глазами. Отступил к стойке. — Миссис Глория, мэм… Симмс говорил что-то ей, и вроде даже получал ответы. Зак мысленно досчитал до трех и подошел к Уолли ближе: — Я знаю, что ты сейчас хочешь. Давай набьем друг другу морды за городом, когда вы договорите с Бротчем, договор? — голос более-менее вернулся к скрипяще-хрипящей норме. Уолли мотнул головой. Выплюнул: — Не знаешь. И руку жать не буду. — Я так и подумал. — Охереть… ну все тогда? Все, — Буч с облегчением выдохнул. Зак хотел бы с ним согласиться, но прямо сейчас, в эту самую секунду важным было еще кое-что. — Вы сказали им мое имя? …после выхода из Убежища беглецы не смогли прийти к единому мнению о дальнейшем плане. Поначалу хотели устроить засаду неподалеку от выхода: рано или поздно Зак должен был свалить, и лучше закончить все, не отходя от дверей. Идея «пристрелить к хренам» была одобрена в общем-то единогласно, но что потом? Даже пары шагов за пределами пещеры хватило миссис Глории, чтобы понять — она не хочет ни одной лишней минуты находиться в этом мире. Уолли тоже не испытывал восторга, но и возвращаться смысла не видел. Здесь они были согласны с Уилкинсом, но тот решил, что просто обязан вернуть управление над Убежищем тем, кому оно действительно должно принадлежать. Для этого нужно было безопасное место, время и достаточно местной валюты. Около часа они провели возле пещеры, скрывавшей Сто Первое, пока их не спугнули чужаки. Уолли описал их настолько размыто, что это в равной степени могли оказаться и простые путники, и рейдеры, отбившиеся от своих. Тем не менее, было решено все же заглянуть в ближайший город — сделать уточнения по карте, расспросить о дорогах и сплавить оружие, стащенное из арсенала. — Мы мужику у ворот толкнули пару стволов, и все. Говорит, не интересно, уперся и все. Стояли на улице, у дома шерифа. Симмс и мистер Бротч общались с миссис Глорией в доме. Им удалось уговорить Черча — но пока тот собирался и закрывал клинику время оставалось. Уолли сидел у стены прямо на холодных мостках, с одной стороны от него Клайд, с другой Буч, пялящийся вокруг, как ребенок. Напротив них Зак, угрюмо рассматривающий носки ботинок. — Я уговорил мать зайти в Мегатонну. Ну и название, конечно… Она не сможет жить здесь. Нигде на поверхности. Стив считает иначе. Считает, что она привыкнет. Но нахера? — взгляд Уолли буквально прожигал кожу. — Я не гордый. Мне не надо мстить всему Убежищу. Только одному тебе, понял? Мать должна вернуться. И Сьюзи… ей лучше не быть там одной. Без семьи. Зак знал, что Фредди нашел ее. Сообщили буквально перед выходом: бедняга забилась в один из технических коридоров в перекрытом крыле между каких-то ящиков. Ей вроде как вкололи успокоительное, и Зак надеялся, что она не шла через кафе. Окна там закрыли, в атриум пускали через склад — чистить итог переговоров придется долго даже роботу-помощнику. — Почему ты меня не пристрелил? — Зак посмотрел в ответ. — Когда я зашел в салун, ты мог это сделать. Уолли замер и по-настоящему расстроенно выдохнул: — Я забыл про оружие. Это было так тупо и честно, что Зак ничего не смог ответить. Они поссорились прямо у ворот. Уилкинс, Росс и Стив Мак хотели вернуться в засаду. Уолли не мог оставить мать — Глория буквально впала в тихую истерику. — Почему вы их не встретили, я не знаю, — Уолли рассказывал совершенно бесцветно. — У меня был план дождаться их или… в крайнем случае вас. Неважно, кого. И в салуне никаким именем мы тебя не называли. Похуй было, понимаешь? Похуй. Буч молча поделился с Уолли сигаретой. Предложил Клайду, и тот взял одну. С интересом рассмотрел, прикурил так, будто дегустировал… и широко улыбнулся: — В пару дней пути отсюда есть дикий Рон — вам его дрянь попробовать надо, точно лучше этого. Но — спасибо. Уолли искоса рассматривал мужчину, даже не пытаясь скрываться. Хмурился, задержав дым в легких, прежде чем выдохнуть перед собой. — А сколько стоит заказать убить кого-нибудь? — Смотря кого, — Клайд пожал плечами. — И смотря у кого. — Ну его, допустим? — кивнул в сторону Зака. — У тебя. За то, что было внутри. Клайд не торопился с ответом, а Заку самому было чертовски интересно услышать, что же он скажет. Гипотетические такие разговорчики. — Я не берусь напрямую за убийства. Не за деньги. Он, — и снова кивок на Зака. — Заплатил мне за сопровождение, и я согласился на конкретное дело. Но если уж ты решил, поспрашивай народ, может кто и согласится. Только, скорее всего, тебе придется сходить куда подальше. Лукас не любит, когда стреляют в своих. — Тогда, может, ты сам подскажешь? А, Джефферсон? — Уолли, опираясь о стену, поднялся на ноги. Шатнулся в сторону Зака, но остался на месте. — К кому обратиться? Зак прикрыл глаза. Уолли, кажется, вело. Он утверждал, что выпил совсем чуть пока ждали, но и этого чуть вместе с хорошей встряской могло хватить. — Или, может, я тебе заплачу, а ты сам? — в его взгляде не было ничего. Пустота. — Уолли… отвянь. Просто отвянь. — Какой же ты… кусок говна. Джефферсон. Охренеть. Джефферсон! — он расхохотался, запрокинув голову. Буч коротко кашлянул: — Давай потише. — На тебе моя куртка, — Уолли переключился. — Это моя куртка. — Эта куртка перестала быть твоей сразу, как ты оставил нас. Если бы ты остался… — Да заткнитесь вы уже оба, — Зак повысил голос. Сжал лоб пальцами. Голоса, знакомые с детства, звенели в голове. — Заткнитесь. Весь день… весь день сраные проблемы Убежища. — Если бы ты не пришел, мой отец… — Перебил бы всех повстанчиков нахуй. Зак мог бы назвать свою первую книгу «Не надо было этого говорить». Оружие у Уолли отобрали еще в салуне, но сейчас он извернулся, выхватил пистолет с пояса Буча… Надо бы среагировать раньше, но Зак просто стоял и тупо смотрел, как Клайд почти в ту же секунду отвел руку Уолли в сторону. Выстрел, грохот, звон металла. — Идиот! — Клайд ударил Уолли рукоятью, и тот тяжело хлопнулся плечом о стену. — Дернешься, я тебя сам прикончу. Зак повернул голову — в листе ограждения, буквально в нескольких дюймах от шеи, виднелась дыра. Буч пришибленно забрал у Клайда свое оружие и благоразумно отошел на пару шагов. — Вы там ебанутые, что ли?! — крик из-за спины. — Какого хуя в городе стреляете, долбоебы ссаные?! Одновременно с этим на пороге появился шериф. Сграбастал Уолли за грудки и буквально впечатал лопатками в стену рядом с дверным проемом. — Еще один фокус, и я забуду, что ты прилежный мальчик из Убежища, — встряхнул с такой силой, что голова Уолли мотнулась из стороны в сторону. — Шериф, — миссис Глория, уже без бронежилета, укутанная в ажурную шаль, обнимала себя за плечи. — Отведите нас домой, пожалуйста. Я присмотрю за сыном. Он больше ничего не сделает. — Ма… — Уолли было хотел выпутаться, но хватка у Симмса была что надо. — Он будет хорошо себя вести, — Глория не смотрела ни на кого, кроме шерифа. Тот расстроенно выдохнул, нахмурился: — Говорил я, что будет беда. Ладно. Только для вас, мэм, и в последний раз, — он ослабил хватку, и Глория тут же взяла сына под руку. Шепнула ему что-то на ухо и перевела взгляд на Зака: — Я все знаю. Наверное, понимаю, почему это случилось. Но сделаю все, чтобы Амата никогда не пустила тебя даже на порог Убежища. Сделаю все, чтобы люди вечно помнили, кто такой Зак Ньюман. — Тот, кого предали. Так сойдет? — не ждал ответа, не был уверен в своих словах, но обида просилась наружу. Еще раз глянул на аккуратное отверстие в ограждении — оно могло красоваться посреди его лба. Отвернулся и… пошел прочь от дома шерифа. Слишком устал для всего этого дерьма. Люси нагнала Зака неподалеку от подъема на вышку над воротами. В первый момент Зак думал просто спрятаться от нее, уйти от разговора, от очередной порции «надо быть осторожнее» под разными соусами, но ноги будто в землю вросли. Выслушал отчет о заплаченных Мориарти крышках, о том, что в салуне вовсю обсуждают новых выходцев из Убежища и делают ставки на то, как быстро они расползутся по всей Пустоши. — Там никто ничего такого не подумал, — Люси сделала ударение на слове «такого», и Зак отлично понял, о чем она. «Джефферсон» прошел по грани. — Хорошо. Только… помоги мне еще немного. Иди домой и скажи Клэр собираться. Ей пора домой — прямо сегодня. Сейчас. Пусть ни с кем не говорит. Разве что… я не знаю, с Харей. Или записку оставит. С ним сам потом разберусь. — Зак. Что происходит? — за спокойным тоном Зак почти слышал неудобное продолжение. Вопросы, на которые совсем не хотел отвечать. — Что у вас там… случилось? Почему он набросился на тебя? Говорят, там были еще другие у города. Если и с ними будут проблемы, тебе лучше не идти сейчас никуда. Отсидись в городе хотя бы пару дней. А лучше… лучше неделю. — Или месяц, — Зак устало прикрыл глаза. — Или пару лет. За пару лет те «другие» точно откинутся где-нибудь на Пустошах, и тогда я смогу не гадить в штаны при любом выходе за ворота, так ведь? Только у меня работа такая. Таскаться туда-сюда и лезть во всякие задницы за пределами Мегатонны. — У тебя есть деньги. Мистер Тисдэйл же… — Мы кучу крышек оттуда отдадим за твое лечение. Часть я уже отдал Клайду. Часть должен по старым долгам. Так что нет — у меня недостаточно крышек, чтобы долго греть жопу в Мегатонне. А если придется идти на Запад? Нет. — Но я могу… я буду учиться у дока. Буду подрабатывать там, нам хватит крышек. Она говорила это серьезно. Предлагала, как что-то совершенно логичное и правильное. Что-то, само собой разумеющееся. — А мы с тобой кто? — медленно, прокатывая звуки на языке. — Ты мне — кто? — Мы живем вместе, — упрямства ей было не занимать. — Ты помогаешь мне, я тебе. Этого недостаточно? Она правда не понимает. — Ладно… но это ничего не меняет. И еще… теперь ты можешь перебраться в Убежище. Тебе отдадут мою комнату, я обо всем договорился. Вместо ответа — удар в плечо. Ощутимый, но не болезненный: несмотря на прошедшее время, силы Люси еще не восстановила полностью. Потом еще один. И еще. — Люси, — он мог бы поймать ее руки, но не стал. Сущая мелочь, пусть выместит злость. — Пожалуйста, помоги собраться Клэр. — Я тебя ненавижу, Зак. Временами просто ненавижу. Как можно быть таким… черт! — на этот раз открытой ладонью. И вместо удара легкое поглаживание под ключицами. — Расскажи хотя бы что там было. — Не ты одна. Иди, пожалуйста. Я зайду позже, — сжал ее пальцы, прежде чем убрать руку. — И расскажу тоже позже. Когда вернусь из Вашингтона. Я обещаю. Иди. Люси попятилась, только через несколько шагов развернулась, мотнула головой и поспешила прочь. Зак остался на месте — хотел своими глазами увидеть спины «дорогих гостей» из Убежища. Догоняла усталость. Он подумывал о том, чтобы заглотить в ближайшее время оставшиеся таблетки баффаута — в конце концов, в прошлый раз не случилось ничего страшного, док только зря стращал. Лучше бы отлежаться дома, но не выйдет. Он не уснет при Клэр, даже просто зная, что она не ушла. Не уснет, пока она в городе и может каким-то образом услышать лишнего, а потом разболтать в Подземелье. Люси была отчасти права: идти в город, когда туда сбежали кретины из Убежища, обвешанные пистолетами с ног до головы не самая лучшая идея, но иначе он свихнется. Да и оружие у них не винтовки и не автоматы, а знаний об окружающей действительности всего ничего. Может, и правда кончатся на первой же встрече с болотником или стаей собак. В любом случае, это не повод трястись в Мегатонне. Минут через пятнадцать мимо прошел док Черч. Зак не стал к нему приставать, отметил только, что старик был явно взбудоражен, не смотрел по сторонам, тащил с собой полупустой рюкзак и старую какую-то винтовку. Не знай его, не поймешь, что перед тобой местное (очень местное) светило медицины. Скоро со стороны дома шерифа спустилась вся делегация. Симмс, миссис Мак все в той же шали, рядом с ней мистер Бротч, понурый Уолли, за ними Клайд и неприлично довольный Буч. Именно он отделился от общей процессии, и двинулся в сторону Зака, сидящего на ступеньках в стороне от входа. — Договорились? — говорить ни с кем из уходящих Зак больше не желал, хотя мог. Мистер Бротч махнул ему рукой, но Зак только кивнул в ответ. — Ага, — Буч затормозил в паре шагов впереди. — Клайд их проводит, потом в город уже с вашим доктором вернется. А он вообще точно, ну… нормальный? Профи? — Буч пожал плечами, продолжил, не дожидаясь ответа: — Амата с Клайдом договорились, что он немного на нее поработает, так что все путем. Вот как. Значит, Амата предпочитает иметь дела с мистером Тисдэйлом, а не с ним? «Ну что ты думал? У него как минимум приятное лицо типичного головореза с Пустошей. Не чета твоей роже». — Да не принимай ты все это близко, — Буч за каким-то чертом уронил задницу на ступеньку рядом с Заком. — Ты, конечно, тот еще мудень всегда был, но Уолли перегибает. — Буч… — Зак зажмурился на мгновение. Сейчас только задушевных разговоров не хватало. — Я про это не думал вообще. На тебя свежий воздух так действует? — Ага, не думал, — он откинулся спиной на ступеньку повыше, потянулся. — Успокоится со временем. Его папаша сам виноват. Я бы и сам его точно пристрелил когда-нибудь. А воздух… ты прав, классный воздух. Вообще другой. Мне нравится. Он действительно принюхивался. Ноздри раздувались, и Зак даже немного завидовал: и наличию ноздрей, и способности слышать запахи. — А ты чего расселся-то? — кивнул в сторону ворот. — Побегать в одиночку за своими хочешь? Буч рассмеялся: — В одиночку как раз не хочу. Короче, план на сто очков. Я тебя нанимаю. Как ты Клайда, в сопровождение. — Чего? — Ну… в сопровождение. Ты же наемник типа? Ну вот. А я — разведчик. Зак накрыл лицо ладонями, надавил пальцами на закрытые веки, пока перед глазами не поползли цветные пятна. Разведчик. Отличный разведчик, не останется незамеченным ни в городе, ни посреди поля. — Эй, ты че? Голова болит? Ты не откидывайся только прямо сейчас, — Буч свистнул коротко, потряс за плечо. — Я заплачу. То есть, Убежище докинет из запасов что тебе там надо. С Аматой договорился. Это просто не могло быть правдой, но Буч, живой и настоящий, продолжал трясти за плечо. — Если не прекратишь, я блевану от качки прямо на тебя, — убирать руки от лица он не собирался. — А? Что ты там бурчишь, ничего не слышу… — но трясти перестал. — Прекрати ломать комедию, лучше скажи, куда мы пойдем в первую очередь. Я прикинул и понял, что хочу посмотреть какие-нибудь… соседние города. И Вашингтон. Развалины, не развалины — что угодно. — Сформулируй свою задачу, как разведчика. Что поручила Амата? — На самом деле не так что прям разведчик… но вроде того. Я ее уломал, что похожу тут, посмотрю, познакомлюсь с кем нужным, а потом расскажу. Чтоб информация из первых рук. — Понятно. Ты просто ее задрал, и она согласилась. — …можно сказать и так. Главное же подействовало, — даже смотреть не надо, он наверняка прямо сейчас самодовольно улыбался во все зубы. — Ну так что? — У меня дела в городе, — Зак потер глаза. Хотел он того или нет, приходилось признать: Буч действительно мог достать кого угодно. Способность убеждения у него была максимально простой: нудеть до получения желаемого, иногда агрессивно. Только вот ссориться сил никаких не оставалось. А ведь мучения можно и отсрочить, а там он и сам передумает. — Если ты хочешь погулять, просто нагони сейчас народ, и… давай через пару недель. Через пару недель я заберу тебя и свожу… не знаю, в Андейл? Тебе там понравится, неплохой городок, кормят вкусно, все приличные. «И с прибабахом». Зак вспомнил, как местные обращались с Хароном, и невольно переложил на себя. Немного игнорирования — не так уж плохо. В любом случае лучше, чем тащить через весь Вашингтон в тот же Ривет-сити. — Так это же супер, что дела. Я помогу. — Нет. Нет, стоп. Возвращайся в Сто Первое. Я отказываюсь. Понял? Отказываюсь. Там, куда я пойду, тебе не место. — Это куда? — В город… гулей. Таких как я. Целый город вонючих гулей, — замолчал, с удовольствием отмечая, как вытянулось лицо Буча. — Так… это же офигенно. Вот и решили. Зак не выдержал, ухватил Буча за руку и буквально потащил к воротам. Если бы тот захотел, выкрутился бы без проблем, но вместо того послушно шел следом. — Куда… э, куда мы идем? Тебе разве не надо взять что-нибудь еще с собой типа…походного чего-нибудь там? Он выволок Буча за ворота. Солнце уже садилось, часть изрытого сгладившимися за десятилетия воронками пейзажа тонула в длинных фиолетовых тенях, но ушедших уже не видать. — И зачем мы здесь? И что ты в меня вцепился так? Мы вроде не пара пока что. Зак скривился, но Буча отпустил. Тот демонстративно оттряхнулся и… снял что-то с его куртки. — Лапша. Ты очень неаккуратно ешь. Шуточки… все ему шуточки, а вот Бротч и компания уже скрылись из виду. Хотя… — Времени прошло совсем немного, так что, если поторопишься, нагонишь их, — Зак вглядывался в какое-то движение у ближайшего холма, и скоро из теней буквально выросла фигура Симмса. Шериф обмахивался шляпой от мошкары, кружащей над цветущими лужами по сторонам от дороги. — Все в порядке? — почти поравнявшись с ними, Симмс притормозил. — Они далеко ушли? Тут Буч отстал, хочет догнать. — Если прямо сейчас по прямой пойдешь — нагонишь. Только не сворачивай никуда. — Я не хочу догнать. Я хочу нанять его и пойти… ты куда? Да куда ты опять? — Уже сказал. Занят! Делай что хочешь, — доводить разговоры до конца, когда собеседник тебя не слушает, затея глупая. Зак выбрал самый простой вариант, обозначить позицию и уйти. Буч не ребенок, сам в состоянии справиться со своими решениями. А если свернет с дороги и сдохнет на обочине — что же, не жаль. — Он всегда таким говнюком был… а где у вас тут, кстати, заночевать можно? «И после этого я навязчивый? Если я был таким же идиотом, Харон, прости меня…» Зак миновал ворота, с неохотой признавая — выход из города придется отодвинуть на утро — идти в ночь со старой Клэр было бы непозволительно тупо. Дома никого не было, и Зак смог немного выдохнуть. Думал разобрать рюкзак, но уселся в кресло и не смог заставить себя пошевелиться даже когда совсем стемнело. Опирался лбом о ломящие пальцы, упорядочивая в голове события сумасшедшего дня. А ведь мог бы не ходить. Сэкономить крышки, нервы и патроны. Обойтись без суеты с выползками. Смотритель бы задавил их на днях. Пристрелил бы, наверное, кого-нибудь, других кинул в камеру на подумать. Больше всех досталось бы Амате, Бротчу, Бучу и Фредди. Но это в любом случае осталось бы за закрытыми дверями. Они бы смирились, и весь остаток жизни Зака, будь то неделя или несколько десятилетий, не смели бы и носа сунуть наружу. — Или их вскрыли бы ребята из Анклава или Братства. Люси и Клэр вернулись около полуночи. Люси вскрикнула, не сразу сообразив, кто сидит в темноте. — Ты меня напугал, — она включила свет и пропустила Клэр вперед.  — Уснул, — врать легко. — Извини. Куда ходили? — С Харечкой попрощалась, раз уж уходим, — Клэр тяжело опустилась на край матраса, подтянула к себе дорожную сумку. — Хороший мальчик он у меня. Добрый. И девушка хорошая у него, жалко только гладкокожая. — Почему жалко? — Люси долила воды в чайник, включила плитку. — Не проживет долго. Милая такая. — Какая еще девушка? — Зак и правда чувствовал себя только проснувшимся, потому что совершенно не понимал, о чем они говорят. Когда Харя умудрился завести гладкокожую? И главное кого? — Клэр думает, что они с Новой встречаются, — на столе перед Заком появилась тарелка с сэндвичем. — Я вечером сделала, поешь. Зак покосился на нее, кивнул и попробовал на вкус, прислушался к себе. Вроде желудок не выл. — А что тут «думать», я за двести лет всякого видела, — Клэр аккуратно складывала на дно рюкзака банки консервов и какие-то бумажные свертки, до того разложенные на матрасе, в темноте Зак их совсем не заметил. Заметив его взгляд, Клэр пояснила: — Принесу домой гостинцы. К нам такое в Подземелье не завозят, пусть мои хорошие попробуют. Вот бы кто о поставках договорился, а… как раньше было. Был у нас в городе… а, так ты же его знаешь. Мальчик, молоденький совсем, Зак звали. Полгода-то точно прошло, как не приходит. Письмо недавно прислал, что живой, но… о чем я? Так он вроде бы с торговцами договор имел, и к нам в бар иногда диковинки попадали. Люси покосилась на Зака, заливая какой-то травяной сбор в заварнике. Совершенная бессмыслица для гулей, но ей самой нравилось. Зак пожал плечами сразу на все. Он прекрасно знал, что ни с какой Новой Харя романы не крутит, как бы ни хотел, а отсутствие «Зака» и вовсе прокомментировать не мог. — А какие бы вам товары хотелось? — Люси присела рядом с Клэр. — Лепешки у вас хорошие, нам бы может мука пригодилась разная. О мясе я и не говорю, но хоть консервы посвежее, что-нибудь из местных хозяйств… яблоки. Как ты мне давала попробовать, хорошая. С детства яблоки люблю, — Клэр отставила рюкзак, со вздохом уставилась куда-то вперед. — Раньше они, конечно, побольше были, слаще, но и я уже не так свежа. Мне бы и дикие сошли, маленькие и кислые. Из них пироги хорошие выходят. Зак наблюдал за ними из-под прикрытых век. Отстраненные разговоры о пирогах и выпечке, о рецептах. Люси попросила надиктовать ей парочку, и Клэр прямо загорелась — сыпала вариантами и замечаниями что и как лучше сделать. Уже ночью, когда Клэр уснула (или сделала вид), а Зак решил подышать свежим воздухом, Люси вышла следом за ним. Встала близко-близко, так что плечо согревало плечо. — Когда ты вернешься? — Провожу Клэр и домой. Обещаю. Максимум через день, но, думаю, быстрее. — В прошлый раз после похожего обещания ты задержался на несколько дней и пришел без пары кусков кожи. — Пара дней и пара кусков, — невесело фыркнул, — ерунда. В этот раз не планирую обниматься с болотниками. — Но планируешь пойти в город, где прячутся люди, собирающиеся тебя убить. — Если меня кто и пристрелит, то точно не они. — Не ввязывайся больше никуда, пожалуйста. — Я же здесь, — пожал плечами. Он был здесь, а Уилкинс и остальные где-то там. Это их первая ночь в Пустошах, и они имели все шансы ее не пережить. Эту красивую, тихую ночь. — Лучше смотри, какой хороший вечер. Поднял лицо, разглядывая между лампочками и прожекторами далекие точки звезд. В самую первую ночь он боялся смотреть вверх. Глядел себе под ноги и на пип-бой, но только не вверх. Только не на слепящее дневное солнце, не на россыпь далеких серебристых точек за тучами. — Люси… а чем здесь пахнет? Я совсем не помню. Пахло пылью и железом, дымом и сыростью от озерца у бомбы. — И духами. Они какие-то… цветочные, — Люси неловко улыбалась. — Я у Дженни Стал купила, она их у кого-то из Ривет-сити брала. Жалко, ты не чувствуешь. — …да, жалко, — не соврал. Пришлось все же потратить время на сборы. Первым делом решил разобраться с долгами. После оплаты Клайду из личных средств ушла тысяча, еще пятьсот пойдет на Берроуза, раз уж все равно тащиться в Подземелье, и мелочевку с собой — перекусить или внезапно докупить что-нибудь. А там, может, и до Ривет-сити прошвырнуться? К Пинкертону заглянуть, с Харкнессом пересечься… небольшой мешочек с двумя сотнями крышек, до этого отложенный в сторону, нервировал. Крышки Брайана. Зак до сих пор не знал, что с ними делать: тратить не поворачивалась рука, оставлять лежать без дела тоже. По-хорошему бы вернуть, но стоило представить расстроенную физиономию и очередное «ты меня обманул»… Нехотя, но этот мешочек он тоже закинул в рюкзак: разберется уже на месте. Должок для Берроуза сложил в старую наволочку — в доме не нашлось ничего, похожего на вменяемую сумку. Досыпал во внутренний карман рюкзака еще сотню крышек — на всякий случай, если захочется перекупить или снять комнату у Уизерли. Люси снова пустила к себе, и очередную бессонную ночь он провел, прислушиваясь к спокойному дыханию рядом. …Буч нагнал их с Клэр меньше, чем через милю от Мегатонны. Только услышав протяжное «Эй, подождите меня», Зак уже понял, кому принадлежит голос, и понял, что этого идиота не остановить. Буч бежал во всю прыть, перепрыгивал через камни, и Зак почти ждал, что он навернется и сломает себе что-нибудь. Но Буч, собака, добрался целым и невредимым, и вот теперь пытался отдышаться, упираясь руками в колени: — Фу-ух, хорошо, что вы остановились, я запарился бегать, — он выпрямился наконец, достал из внутреннего кармана куртки маленькую расческу и тут же пригладил выбившиеся пряди. Выглядело слишком карикатурно даже для него — кого вообще волнует прическа здесь? Клэр удивленно хохотнула: — А я тебя видела в салуне вечером. Вы знакомы, выходит? Буч деланно развел руками: — Знакомы, и в честь знакомства он мне предложил с вами в город сходить, а я проспал. Но вот, успел, так что можем идти дальше. Зак громко выдохнул сквозь сжатые зубы. Хотел было разразиться монологом, почему Буч кретин и должен сейчас же пойти нахрен, но ограничился сухим: — Мы пойдем по старому метро. Тебя там сожрут заживо дикие. И вроде бы подействовало. Буч сосредоточенно скривил губы, не сообразив, чем возразить сходу. Но дуракам же везет? — Ой, ерунда какая, — Клэр взмахнула ладонью. — Я вам обходную дорожку покажу, по ней хожу иногда. Там, конечно, караван не пройдет, и кто покрупнее вашего тоже не протиснется, но мы-то втроем… — растянула губы в улыбке. — Там обычно и не бывает ничего такого, а с тех пор, как супермутанты ушли, и гладкокожикам безопасно. А тараканы или еще какая мелкая живность — ну разве вы с ней не справитесь? Молодые, здоровые. — Вот! Видишь, никакой проблемы нет. — Ходишь иногда? — Зак сощурился, припоминая рассказы других жителей Подземелья. — А что ты думаешь, двести лет вот прямо под крышей музея? Гуляла вокруг немного, далеко просто не забиралась. Зак не нашел адекватной причины отказать и разозлился на себя за это. Зачем вообще нужна причина? — Туда и обратно, ни шага в сторону. И если мы где-то встретим диких, я не собираюсь стрелять в них, даже если они решат на тебя наброситься, усек? — Ты это серьезно? Ну… ладно, — хлопнул себя по кобуре на поясе. — У меня же пистолет есть. Справлюсь. — Посмотрел бы я на это… Если беглецы и шли той же дорогой, следов их Зак не видел. Не видел очевидных мест ночевки неподалеку, не видел падальщиков, суетящихся над мертвыми телами. Жаль, наверное, потому что в плотной Вашингтонской застройке и обилии завалов просмотреть кого-то куда проще. Проще и устроить засаду. Буч и Клэр вполголоса переговаривались о какой-то чуши. Отчасти они друг друга нейтрализовали, и Зак мог спокойно следить за обстановкой и не болтать. Буч в курсе, кем он представился для жителей верхнего мира, и, если не совсем идиот, подставы быть не должно. И все же приходилось то и дело прислушиваться, чтобы, в случае чего, вовремя перевести разговор в другое русло. — …ох, мой хороший, к нам редко кто из гладкокожиков заходит, да и я уже старая, чтобы часто далеко выбираться. Так что новости всякие не у меня лучше спрашивать. Вон Джефферсон много где бывает, ты его и расспроси. Зайдите в «Девятый круг», перекусите… А вообще город-то наш — старый музей, исторический, и часть экспозиции осталась, мало, зато посмотришь быстро. Или вот неподалеку технический музей, там вроде бы тихо сейчас, но… — Клэр цокнула языком. — Нет, туда, наверное, тебе небезопасно будет. Зеленые ушли, но могли бедняжки одичавшие забиться. На радаре чисто, вокруг тоже вроде бы тихо. Кое-где в низинах туман, но ни души вокруг. — А эти одичавшие, они прямо на каждого типа меня кидаются? Не гуля? Зак закатил глаза — благо, заметить это никто не мог. — Если сытые, то, может, и не на каждого. Или если ты тихий-тихий будешь, как таракашка. Раз-раз, в тени легонько пройдешь, может, и пронесет. Но я-то сама что говорю, мне красться не надо. Кое-кого из знаю даже вроде бы… грустно это, конечно, но что поделать. Джефферсон правильно говорит, не надо в них стрелять. А ведь Харон диких не жалел. Все разы, что приходилось пробираться по метро, при необходимости разносил уродливые головы на куски, ни разу не сказал ничего об этом. «Наверное, дело в контракте. Или в усталости. Не будешь же каждого нанимателя таскать тихими тропами, а сколько у него гладкокожих было? Много, наверное». «А может быть он сам не хотел бы стать диким, и это было милосердием» — А если их накормить? — Буч все не унимался. — Можно и накормить, — Клэр вся эта болтовня, кажется, доставляла удовольствие. — Взять какую-нибудь крысу или псину поздоровее, помясистее, пустить кровь, кинуть в сторонку, пусть себе едят. Тут главное что? Не попасться. Между крысой и таким аппетитным мальчиком кто бы крысу выбрал? Ох, не смотри так на старушку, юмор у меня такой не смешной. — А если Джеф эту крысу им кинет, а я пока по стеночке? — Как паук, — Зак даже поворачиваться не стал. Клэр засмеялась — как будто заскрипела дверь на сквозняке. — Вообще-то неплохо придумано, милый. Но только если ты умеешь быстро и долго бежать без перерыва. Мало ли что… Настала очередь Зака смеяться. Радар все еще показывал прекрасное спокойное ничего, а Буч подозрительно притих — обычно ничего хорошего это не значило. Еще одну гениальную идею Зак просто не вынес бы. — В Подземелье у доктора Берроуза за прозрачной перегородкой есть пара диких, — помнил, в каком ужасе был сам от такого сюрприза в «Разделочной». — Хочешь посмотреть на них, зайдем туда, но ни в какое метро не поведу. Хочешь самоустраниться — это без меня. — Правильно, Джефферсон, не надо ему такому хорошенькому по развалинам лазить. Если ближе к Мегатонне туман почти не ощущался, а то и вовсе висел клочками в низинах, то над Потомаком разворачивался в полной красе, жадно окутывал оба берега и часть города. Сыро, плохая видимость… в некотором роде неплохой расклад для тех, у кого есть пип-бои и кто хоть немного знает местность. — Под ноги смотри, иди ровно за нами, ни шагу в сторону, понял? — Зак поравнялся с Бучем. — И на радар поглядывай. Только он у тебя может… не совсем точно отображать реальную ситуацию, так что не надейся только на него. Если будут неприятности, вперед не лезь, слушаешь меня, делаешь что я говорю. Буч вскинул брови: — Да, сэр, конечно, сэр. Еще указания? — полез за сигаретами, но Зак остановил его, как только увидел край пачки. — И с куревом давай повремени. Лишнее внимание ни к чему. В городе шли уже тише. Разок переждали у парапета, когда исчезнут с радара несколько красных меток — в условиях низкой видимости выяснять, кто там был, Зак желанием не горел. Буч все пялился по сторонам, будто действительно ожидал рассмотреть что-то в тумане. Пару раз порывался завести разговор, но после чувствительного тычка в плечо идею эту оставил. Клэр же оказалась совсем не обременительной спутницей. Старушка держала темп, не жаловалась и ловко преодолевала преграды, безошибочно показывая новую дорогу. Дорога эта пролегала между бетонными плитами, по насыпям из строительного мусора и обвалившихся стен. Зак поймал себя на том, что устал уже где-то к середине пути. Дело и в том, что ногам не удалось дать покоя, и в том, что нормальный сон не шел уже несколько ночей подряд, и в том, что за пару дней разве что завтракал позавчера и сжевал сэндвич вечером. Где-то тогда же Зак закинул еще половинку таблетки баффаута — прилив сил хоть и не бил по мозгам адреналином, но, по крайней мере, позволил не клюнуть носом в какую-нибудь груду ржавой арматуры. Со временем туман почти сошел, а липкая духота в нагревающемся на солнце городе вызывала желание раздеться до футболки, но и эта роскошь была непозволительна. Зак не любил солнце. На солнце кожа горела и внутри рубцов будто пульсировало что-то. Едва заметное, но такое навязчивое ощущение — к нему вроде бы привыкаешь, но каждый раз хочется перепроверить, а не завелись ли где личинки? Этого Зак боялся до сих пор. Зимой проще, но теперь, с просыпающимися повсюду мелкими гадами, обзавестись выводком паразитов казалось проще простого, и это… — Отвратительно, — Буч рассматривал что-то впереди и вверху. Зак даже не сразу догадался, что. Потом распознал: несколько «мутантских мешков», набитых костями. Мясо давно сгнило или было объедено птицами, а вот кости и какая-то непонятная масса — остались. — Это что… это человеческие? Охренеть! — А, — Клэр махнула рукой, — не обращай внимания. Я же говорю, зеленые тут больше не появляются, а это дело тут с осени висит. Ну и пусть себе висит, не мешает никому. Зак только пожал плечами на недоуменный взгляд Буча: — Привыкай, разведчик, — и с удовольствием отметил, что его это задело. До Исторического музея дошли еще через час — снова пережидали маячащие на пути алые метки. Буч за это время успел нарисовать пальцем на куске пыльного стекла улыбающегося человечка Волт-тек и показательно навздыхаться на пару недель вперед. А ведь ему повезло. Узнал, что происходит снаружи заранее, уже обзавелся какими-никакими контактами, и даже понял, кому можно упасть на хвост. Зак же вышел в город далеко не в первые дни, и предшествовали этому обязательные тренировки, по-настоящему выбивавшие из него все дерьмо. А Буч свеж и полон сил, в любой момент может вернуться в Убежище, отмыться, отоспаться и наесться от души. Уилкинс с компанией — и те оказались в более близких Заку условиях. Для Буча все это почти аттракцион. Увлекательное приключение. Зак вполуха слышал, как Клэр рассказывает о зданиях и улицах, мимо которых проходили. Байки из ее далекой молодости про старый, живущий лучшие свои годы, город, еще не расчлененный войной и временем. Завидев какую-нибудь сохранившуюся приметную вывеску, Буч обязательно уточнял, что там было и бывала ли там Клэр. Вот уж совершенно лишняя и не играющая роли информация. У входа в музей, наконец-то устроили перекур. Клэр их, конечно, дожидаться не стала, но пригласила зайти в ночлежку, передохнуть с дороги. Обещала лучшие койки, но Зак знал, что и лучшая койка там сомнительное удовольствие. Он сел там же, где сидел иногда с Хароном, смотрел на не изменившийся ни на йоту пейзаж, и почти чувствовал себя на своем месте. Подземелье по праву можно было считать островком спокойствия. Может, отсутствие людей в больших количествах — гладкокожих, — позволяло оставаться городу вдалеке от разборок и основной грязи. Даже работорговцы, и те не зарились на местных — а ведь у Ленни наверняка найдется пара занимательных историй на этот счет. — Даже не спросишь, о чем болтали с Уолли и миссис Мак? — А какая разница? — Зак нехотя отвел взгляд спуска к станции метро впереди. — Готов поспорить на что угодно, Амата согласится с ней насчет меня, — потер подошвой ботинка о край ступени, чтобы избавиться от застрявшего камня. — Признание членов семьи бывшего Смотрителя — нормальный бонус в глазах остальных жителей. Так что все это не важно. Место для Люси забито, Клайд и шериф проконсультируют по всем вопросам, я свое дело сделал. О чем кто с кем болтает — не мое дело. Спорить Буч не стал. Дымил себе, вдруг заинтересовавшись огромными… скульптурами? Каменными лицами, украшающими фасад музея. — Ну, ладно, — затушил сигарету о ступени музея. — Но я бы тебя правда нанял, пока не обвыкнусь. Я бы и сам пошел в город, но раз уж ты тоже собрался, решил, что немного настоять на своем не будет лишним. Пойдем тогда диких мне показывать, да? Он был таким… воодушевленным, что на языке вязло. Ничего, походит по Подземелью, быстро скиснет. …как только перестанет пялиться на мамонта. …или отвалит от разбитого скелета динозавра. …или огромного черепа над главными дверями на территорию города. — А там что? — Буч указал в сторону крыла, где жили любимчики Берроуза. Зак еле сдержал нехорошую улыбку: — И там тоже дикие. Заперты. Но если пойдешь туда, тебя вообще никто не спасет, а если выживешь, добьют за тупость. Ну что, готов? Добро пожаловать в Подземелье, — Зак толкнул створку двери, пропуская вперед. — О-хре-не-е-ть, — Буч, к его чести, почти шептал, переступив порог главного зала. Проследил взглядом за Цербером, роботом серии «Мистер Храбрец» — будь такие в Убежище, может и не случилось бы никакой беды. И все-таки прикрыл нос — это можно было бы трактовать как жест удивления, пальцы на нижней части лица, но Зак не удержался: — Еще не хочешь выйти на свежий воздух? — Да иди ты, — Буч демонстративно убрал руку и шагнул вперед: — Нам куда? Местные открыто пялились на нового гладкокожего, да еще и в приметном комбинезоне, даром что огромные цифры на спине прикрывала куртка «туннельных змей». Здесь и кривые улыбки, и настороженность, и с трудом скрываемый интерес. Кое с кем Зак здоровался — сам-то примелькался за несколько вылазок вместе со своей новой мордой. Док нашелся за своим рабочим столом. Напротив него торчал один из местных гулей — туповато кивал на слова дока, и Зак отлично его понимал — за Берроузом и его рекомендациями иногда не поспеешь, а запоминать надо. Не было видно «Зака», и это тоже хорошо: два невыносимых гладкокожих в одном помещении — однозначно перебор. Док махнул рукой на одну из коек: — Там подожди, — и все-таки обернулся проверить, кого принесло в «Разделочную». — Вот это да, еще один гладкокожий в нашем улыбчивом царстве! Где ты их только берешь? Он хохотнул, отвернулся, дописывая что-то на огрызке бумаги. — Не обращай внимания, — пока док занят, Зак отвел Буча в сторону, поближе к прозрачному экрану между основным помещением клиники и соседней комнатой. Сейчас экран был прикрыт мятыми жалюзи. — Сейчас не ори. Ни писка, если не хочешь, чтоб тебя выгнали. Загляни, но не открывай широко. Там два диких. Особенных. Валяй. Подвинулся, пропуская Буча к экрану и даже затаил дыхание. В первое посещение «Разделочной» два светящихся за перегородкой произвели неизгладимое впечатление. Они и сейчас были там — когда Буч раздвинул жалюзи, Зак увидел зеленоватые отблески на его лице. Бучу совершенно очевидно не нравилось. Он морщился, брезгливо кривил губы, но смотрел так жадно и внимательно, что от этого могло бы стать не по себе. Могло бы, если бы Зак не помнил себя: отвратительное зрелище способно не только вызывать тошноту, но и необъяснимо привлекать. — Они радиоактивные, — прокомментировал, заметив, что Буч даже подвинулся немного, очевидно для того, чтобы не упустить диких из вида. — Поэтому светятся. — А почему они живы вообще? — он говорил шепотом, как будто действительно считал, что на той стороне его могут услышать. Пожал плечами: — А почему живы все здесь? Хер его знает. Хватит с тебя диких? — Молодой человек интересуется гулями? — Берроуз появился за плечом так тихо, что Зак едва не подпрыгнул на месте. — Удивительные создания, верно? Я доктор Берроуз, а вы? — Буч Делория, — Буч протянул руку сам, и Берроуз хорошенько пожал ее. Посмотрел на Зака с каким-то особенным выражением в глазах, вроде: «Видишь какой хороший мальчик, не то, что ты сам». — Мы провожали Клэр, и я напросился посмотреть город. — О, Клэр, наконец-то вернулась? Славно, славно… Итак, — док отступил, вернулся к своему столу, спихнул бумаги в верхний ящик. — Поглазеть пришли, или по какому-то делу? Насколько вижу, вы оба вполне целые. Или… может быть, дорогой мой лысый друг, ты мне принес остатки крышек? Глаза у Берроуза были белесые и водянистые, неприятные, как и у большинства гулей. — Я же обещал, — пришлось немного порыться в рюкзаке, чтобы достать крышки. Остаток долга, завернутый в старую наволочку. Берроуз вздернул бровь: — Какая занятная выдумка. Пойдем посчитаемся… — крышки высыпал на стол, и принялся считать, складывая в горки по десять. — В прошлый раз обошлось без пересчета. — А в этот раз я хочу дольше видеть твое приятное светлое лицо, дружок, — Берроуз на мгновение отвлекся от крышек, повысил голос: — Милый юноша, ты бы лицом к стеклу так не прилипал… Ярко вспыхнуло, грохнуло о защитный экран. Буч отшатнулся, шлепнулся задницей на одну из пустых коек. — …так они тоже умеют, — док покачал головой, возвращаясь к счету. — Ты их напугал. Это Мясо, наверное, кидается. А Этил по спецэффектам. Впечатляющая парочка, скажите? — А они точно не выберутся? Меня не облучило? — Счетчик Гейгера у тебя в пип-бое на что? — Зак хмуро наблюдал за тем, как Буч снова подбирается к жалюзи и заглядывает внутрь. — Не трещал, значит, нормально. — Я постарался над защитой, — Берроуз даже взгляда не поднимал. — Излишняя радиационная нагрузка и мне ни к чему, разве что… выдастся особо сложный случай, требующий тяжелого вмешательства в плане… регенерации. Двести. Сгреб часть крышек в сторону и продолжил раскладывать кучки. — В каком плане тяжелого вмешательства? — Зак представил, как Берроуз берет кровь или образцы тканей светящихся диких и готовит из них какие-нибудь инъекции. — Если нет иного выхода, прямое облучение ребятам вроде нас с тобой может помочь регенерировать. Только, сам понимаешь, на голову это все влияет не лучшим образом, и есть особенности реабилитации после. И уж точно с гладкокожими лучше не пересекаться некоторое время. — Облучение для регенерации? Это как… с водой? — Хм, верно, как идиотская затея с водой. Только во много раз активнее. Поэтому, увидишь где таких милашек — не советую находиться рядом слишком долго. Запомнил, хотя видеть подобных образчиков «на свободе» не приходилось. Зак полагал, что это какая-то чертовски редкая разновидность, но знакомиться лично с подобными желанием не горел. — А почему вода — это глупо, а вот это, — кивнул на экран, — рабочий способ? — Я действительно должен это разъяснять? Есть разница между зависимостью, неумолимо лишающей тебя рассудка, и единовременным вмешательством ради спасения жизни. Триста пятьдесят. И еще, — док скосил взгляд, отодвигая очередную порцию крышек. — У меня есть для тебя работа. Зайти в пару точек, раздать посылки, забрать кое-что для меня. Вернешься, получишь оплату. Ничего особенного, но посылки хрупкие, в них будет стекло. — Чайными сервизами промышляете на досуге? — Если ты найдешь приличный сервиз, готов отдать внушительную сумму. И давай-ка отойдем в мою комнату. Рабочие вопросы не терпят лишних ушей. Зак окликнул Буча, что сейчас вернется, но тот все равно был слишком заинтересован подглядыванием за светящимися. — У меня есть небольшая партия препаратов для Джека из Эвергрин-миллз. Кличка у него «Улыбка», бармен внизу, тебе подскажут как найти. В комнате дока Зак был разве что пару раз, и то ненадолго, в то время, когда только вышел из Мемориала. Сейчас появилась возможность рассмотреть убранство повнимательнее. Первое, что бросилось в глаза: порядок. Если сама «Разделочная» еще вызывала некоторые вопросы по поводу чистоты, то в личной комнате дока не было ни пятен, ни подозрительных разводов на стенах или потолке. Аккуратный одежный шкаф, картотека, два холодильника и небольшая кухонная зона, рабочий стол с терминалом, а в самом дальнем углу, за полупрозрачной ширмой, простая кровать. — Ты там бывал вообще? — голос Берроуза отвлек от беспардонного разглядывания. — Конечно, бывал, ни за что не поверю, что Ленни ни разу не таскал тебя в это логово… логово всякой мерзости. На входе так и скажешь, что Джеку передачу несешь со «сладким» — там поймут. Он передаст тебе другую партию: ее надо отнести в старое депо, это на север, буквально часов шесть пути по прямой очень тихим шагом. Придется дать крюк по заброшенной ветке метро, но там ничего особенного. Получатель — Рой Филлипс. Заодно познакомишься, думаю, найдете общий язык. Вроде бы тебе нравятся здоровые грубияны с облезлыми мордами. У него заберешь посылочку для меня. — В Эвергрин бывал, — подначку проигнорировал. Не все то Харон, что облезлое и большое. — А где подстава? Берроуз ковырялся в одном из металлических ящиков: — Подстава в том, что для этой работы нужен гуль. Рой ненавидит гладкокожих, больше того — ни один гладкокожий до него бы просто не дошел. Диких у них в депо больше, чем в центре Вашингтона, поверь. Хотя они мигрируют… но сейчас точно больше. Старина Квинн слишком нерасторопен для такого, Уиллоу от города далеко не уходит, и я бы мог ее уговорить, но зачем? Ты — мой не единственный, но предпочтительный вариант. Что скажешь? За беготню заплачу… по сто двадцать за каждую точку. — Триста шестьдесят? Маловато. Может, пять сотен? — А, так ты хочешь поторговаться? Понимаю. Давай сэкономим время, последняя цена четыреста, поднимать выше я не намерен. Годится? — дождавшись кивка, достал из ящика свернутую карту с пометками. — Посмотри, что надо отметь у себя в этом… пип-бое, имена запоминай, не записывай. Когда пойдешь? Четыреста крышек или визит в Ривет-сити? Пожалуй, второе подождет. — Мне надо этого закинуть в Мегатонну, так что… — кивнул на дверь в основное помещение клиники, — наверное, завтра утром, чтобы не суетиться. А выйдем… заведу пообедать и пойдем, тут ему делать нечего. — Тогда сразу все выдам, и, Зак, мальчик мой, не подведи, я на тебя рассчитываю, — док отошел к холодильникам, достал какой-то небольшой контейнер дюймов пятнадцати в длину, и еще около десяти в высоту. Ногой выдвинул из-за холодильника пухлый чехол, поставил контейнер туда, подключил что-то… — Вот так. Здесь есть крепления, у тебя же рюкзак? Разберешься, в общем. На вес посылка ощущалась больше, чем Зак ожидал. Не смертельно, но ощутимо. Пока разбирался с креплениями, Берроуз присел на край стола: — А, позволь поинтересоваться… этот твой Буч Делория тоже из Сто Первого? Видел цифры на воротнике комбинезона. Что-то интересное происходит? Вот же внимательный старый хрен… — Да ничего такого, — постарался звучать как можно небрежнее. — Вылез, походит, посмотрит, обратно залезет. Обыкновенное любопытство. — И что за история скрывается за этим любопытством? Мне ждать сюрпризов? Еще один про сюрпризы спрашивает. Шерифу уже обещал, что все пройдет спокойно, но толку-то от этих обещаний? Зак попросту не успел обдумать версию о выползках Сто Первого для верхнего мира. Не хотел направо и налево говорить: «Убежище открылось, теперь вы можете попробовать обдурить этих простофиль». — Может быть кто-то еще и появится, но это… маловероятно, — признал с неохотой, представив Уилкинса здесь. — Если это каким-то образом произойдет, разузнайте куда они идут, хорошо? Берроуз медленно кивнул. По крайней мере, он имел хоть какие-то представления о чести и человечности, а вот тот факт, что скоро про Убежище узнает и Ленни, Зака действительно настораживал. Нет, этот человек в общем-то даже нравился, но иллюзий по поводу его гуманности — ноль. Зак был уверен: если Ленни и его дружку-доку понадобится что-то от обитателей Сто Первого, они этого добьются, не заботясь ни о чьих чувствах. И вроде бы действительно это больше не его дело, но иметь прямое отношение к какой-нибудь заднице не хотелось. — Не напрягайся. Простое любопытство, вот и все. Давай о деле. Сроки поставки такие: в Эвергрин-миллз, по-хорошему, уже сегодня отправиться, но ждет до завтра. Стандартно: на спину не падать, под палящим солнцем на привалах не оставлять, ящик не открывать — нарушишь температурный режим, все насмарку, а это много крышек. Охлаждающий элемент дольше пары дней начнет работать нестабильно, так что принципиально важно прийти вовремя. У Джека товар уже попроще, но все равно не тяни долго. У Роя заберешь без специального температурного режима, но все равно очень хрупкие упаковки. Он, чтобы ты понимал, может достать такие довоенные диковинки, какие не каждый гладкокожий сможет организовать, но даже у него на поиск новой партии понадобится время, которого нет. Но от тебя я проблем не ожидаю. Зак только пожал плечами — сам не знал, чего от себя ожидать. …Буч успел задремать на одной из коек, прямо сидя. Зак кашлянул, и тот завозился, открыл глаза, провел ладонями по волосам: — Походу, я устал. Зак и знать не желал, где Буч провел ночь и удалось ли ему вообще нормально поспать, но признавал, что для человека, всю жизнь проторчавшего под землей, тот держался очень хорошо. Усталость дело понятное — назавтра ноги будут просто отваливаться. — Перекусишь, посидим, и обратно. У меня работа нарисовалась, — миновав двери «Разделочной», повел в бар. Буч обернулся на притороченный к рюкзаку чехол: — А там что? А, понял, это тайна и все такое, без проблем, — проследил взглядом за парочкой местных, шмыгнувших мимо (подозрительно близко, хотя свободного места в общей зале навалом). Затормозил у статуи в центре. — А почему у нижних мужиков лица отбиты? Пришлось приглядеться, чтобы проверить. И правда, во всей композиции лица отсутствовали только у нижних фигур — а одной вообще отбило голову. — Не знаю, прояви фантазию, — подтолкнул Буча в направлении лестницы. — Это я могу, — он забежал по ступеням вперед, перегнулся через перила так низко, что еще чуть и точно свалится. — Наверное, решили устроить… как это, ты говорил, называется… гулификацию? И статуям тоже. А еще, я бы, может, вздремнул немного, — несмотря на заявления об усталости, шило в жопе у Буча было здоровенным. — Клэр говорила, у нее можно заночевать, но не обязательно же на ночь, да? Ты не парься, я компенсирую траты. Ну, не успели пока крышками обзавестись, сам понимаешь. Пару часиков бы, а потом… что скажешь? Зак покосился на время в пип-бое. Если не торопиться с делом Берроуза, пара часов не решат ничего: — Может быть. — Сюда? — Буч встал ровно под приветственной растяжкой «Добро пожаловать» и надпись поменьше внизу «в девятый круг». — Звучит как-то недобро. Какая-то везде замогильная тематика. — Выставка, посвященная жизни после смерти, где поселились гули, какая здесь еще должна быть тематика? — Зак зашел в бар первым. — За двести лет можно было бы сделать тут все… повеселее. Привет всем! — оказавшись внутри, он взмахнул ладонью, будто все только его появления и ждали. Король приветствует подданных, не иначе. — О, смотри какие классные… Он сразу же переключил внимания на плакаты с гулями — как ребенок, увлекающийся любой интересной картинкой. Рут была в зале, как и бармен Тито, и Роберт, уже сроднившийся с должностью вышибалы вместо Харона. Зак кивнул знакомым, поймал странный какой-то взгляд от Рут и пошел сразу к ней: — Пару порций… — коротко глянул на меню, — рагу и воды. Очищенная для него найдется? — У нас все найдется, — с прошлого раза она как будто еще больше похудела, или так только казалось? Светлые волосы стянуты в тугой пучок, волосок к волоску, на руках чистые перчатки. Добавила совсем тихо, отталкиваясь ладонями от стойки. — Я рада тебя видеть, но, честно говоря, надеялась, что это будет другой человек. В голосе — легкий укор. Она не дожидалась ответа, да и что здесь скажешь. Тито только пожал плечами: — Нам сразу, как вы пришли, сообщили. Потом уже Клэр сказала, что к чему. — Ну… что поделать, — Зак выдавил улыбку, прежде чем сесть за один из столиков. Скоро к нему присоединился и Буч, успевший осмотреть, кажется, весь ближайший угол с плакатами. — А тут неплохо. Охеренно странно пахнет, но неплохо. Плакаты эти… смотрю, там даже картина какая-то сохранилась. Настоящая древность? И правда, рядом с Робертом на стене висела одна единственная картина, явно не в лучшем своем состоянии. На ней какая-то странная архитектурная ерунда в виде… Заку больше всего это напоминало убежище, вырытое прямо в земле. Несколько уровней, сходящихся перевернутой пирамидой. — Может какая-то стилизация волт-тековского Убежища под старину? Я не присматривался. Буч посмотрел, как на сумасшедшего: — Мистер Бротч сказал бы, что тебе не хватает любознательности. — Не мистеру Бротчу говорить, чего именно мне не хватает. Что ты так уставился? Выражение лица Буча и правда было таким, будто он буквально из последних сил сдерживался, и вот наконец смог свободно вдохнуть: — А давай сразу условимся про тупые шутки? Сколько раз ты слышал про, например, нехватку носа? — Так… любые шутки по поводу потерь конечностей, лица, ушей, ощущения запахов, чего угодно — я слышал кучу раз. Это не звучит смешно, это звучит тупо. Понял? — Да? Жаль, — показательный вздох. — Ну ладно. При виде Рут с подносом Буч заулыбался. Отрепетированная обольстительная улыбка у Зака вызывала желание ненароком ударить Буча лбом о столешницу. — Пахнет вкусно, — Буч подвинул тарелку к себе ближе. — У вас круто. — Спасибо, — Рут сдержано улыбнулась. Обычно она… как-то бодрее реагировала на людей. Что-то было не так, но Зак совершенно не мог понять что. На середину стола легла салфетка с приборами. Не высший класс, конечно, но и они не в Убежище, где есть все условия для занятий ерундой вроде красивой сервировки. Хотя Грета советовалась с Клэр по поводу вариантов еще в том году. Когда Рут отошла, Буч даже немного пригнулся к столу: — Нихрена продумано. Даже у нас в перчатках не ходят. — «У вас» пальцы не разваливаются в тарелки. — А могут? Вместо ответа на вопрос, Зак взялся за еду. Пару раз приходилось сдерживать рвотный позыв и даже всерьез задуматься над тем, стоило ли так себя мучить, но ощущения проходили, и даже удалось добить почти всю порцию. Буч же выгреб с тарелки все подчистую, выхлебал почти полностью бутылку воды и в завершении трапезы выпросил у Рут пепельницу. Уже на пути к Клэр шепнул негромко: «Дым запах забивает, нормально». У Клэр Зак нашел и Грету. Та не торопилась навстречу, но, завидев гостей, не сдержала почти умиленное: — Ну вот, мальчик из Сто Первого и его гуль-наемник, вот это правильно. Как прокомментировать это он понятия не имел, а вот Буч тут же заинтересовался, и от Греты не отлипал все время, что Зак расплачивался за «вип-номер» — огороженную ширмами широкую кровать. — …так и Джефферсон эту историю знает, ты у него поспрашивай. — Джефферсон ужасно унылый, — пока Зак отсчитывал крышки, Буч опирался на стойку и совершенно явно флиртовал. То есть, иначе эти внимательные взгляды, улыбки и почти рисованные позы Зак трактовать просто не мог. — Джефферсон ужасно усталый, — кивнул в сторону ширм. — И, если ты действительно собираешься отдохнуть, не теряй время. Через два часа я стащу тебя с кровати за ноги, если придется. — Вот, — Буч широким жестом указал а Зака. — Ужасно унылый. И все-таки за ширмы зашел. — Это что такое? — Зак услышал шепот, когда поравнялся с Бучем. — Почему кровать одна? — Такие дела, — Зак сел на край, раздумывая над тем, хочет ли снимать ботинки и проверять, что со стопами. Скорее всего как обычно: распаренная кожа, немного крови, и… если снять обувь сейчас, надевать обратно будет сущим мучением. Так что, после совсем короткой заминки, он лег, свесив ноги в ботинках с края, чтобы не быть совсем уж плохим постояльцем. Матрас прогнулся с другой стороны. Буч ботинки снял, и теперь разминал отекшие ноги с болезненным удовольствием. Зак чувствовал на себе взгляд, но демонстративно не реагировал, и вообще притворялся спящим. Через некоторое время Буч тоже улегся, вздохнул и… — Ну вот мы с тобой и оказались в одной постели. Зак приоткрыл глаз: — Марафон тупых шуток не про гулификацию открыт? — Я старался, прояви немного снисходительности. Может, кстати, задержимся в городе еще чуток? — Нет. Но я определенно могу оставить тебя здесь на недельку. Ответа не было так долго, что Зак действительно уснул, и, продрав глаза, не увидел на другой половине кровати никого, и никого не застал за стойкой администратора. Дико раскалывалась голова, да и гул какой-то из соседних помещений… первый взгляд на радар — но ни одной алой точки, значит, можно вроде бы не суетиться. Только время — чертово время, — проспал на час дольше запланированного! Громкая музыка и смех. Буч нашелся в баре, за каким-то чертом показывающий персоналу и парочке местных как правильно танцевать под рокабилли. Музыкальный аппарат переливался лампочками, гули пытались повторять движения заводилы — разве что Роберт не забывал глядеть по сторонам и хотя бы изображать из себя сурового охранника. Грета танцевала с Рут, Тито топтался за стойкой, натирая кружки полотенцем, Кэрол и незнакомые гули, не поспевающие за Бучем, творили вовсе какую-то ерунду, но никого это, кажется, не смущало. — Джеф! — Грета, заметив его, поманила к себе. — Пойдем к нам! Зак мотнул головой и предпочел остаться в дверях. От громких звуков и всей этой толкотни снова хотелось блевать. Они веселились, хотя Буча знали в общей сложности едва ли час. А он, тот еще кусок говна, не воротил нос от уродов и… нравился им. Он, черт подери, действительно нравился им, хотя для этого не было ни одного настоящего повода. Он не обустроил бар, не помог избавиться от Азрухала. Он просто был… легкомысленным и громким, как эта доисторическая музычка. — Буч! У тебя полчаса на сборы, — бросил перед тем. Как вернуться в ночлежку. Уже на ступенях музея, за очередной сигаретой, Буч указал на метро впереди: — Мне сказали, что там можно срезать часть пути, и это будет совсем недолго. А потом пройти по верху. Давай так? Тропинки в обход это круто, но что я расскажу нашим? Что в городе гулей можно нормально оторваться, если расшевелить их, а в Вашингтоне пахнет пожарами? На горизонте не видно ни одного столбы дыма, но ничего сказать по поводу запахов Зак не мог. — «Нечего рассказать» не аргумент для того, чтобы специально искать неприятности. На твоем месте я бы радовался, что все идет тихо. — Я радуюсь, — Буч спустился со ступеней на разбитые каменные плиты. — Но это совсем непохоже на то, чем ты нас стращал. Я расскажу Амате то, что видел своими глазами, и тогда мы выйдем большей группой и прошвырнемся по метро сами. — Если она не совсем идиотка, не прошвырнетесь. Или это будет ваша последняя вылазка, — хрупкий груз за спиной совсем не располагал к лишней беготне, даже если бы Зак вдруг решил избавиться от идиота. Из безопасных был еще вариант пройти по другому берегу — путем караванов, так получалось дольше, но безопаснее. Дорога Клэр пока выглядела оптимальным решением, да и груз не настолько большой, чтобы не протиснуться в особо узких участках. — Кончай заниматься ерундой и пойдем. Или можешь сгонять один, мне все равно. Буч, разумеется, не собирался идти один. — Мне сказали, сейчас тут спокойнее. Это реально так? — Угу, — Зак вел, сверяясь с пип-боем и стараясь не пропустить нужный поворот. Единственный минус показанной Клэр дороги — то, что проход можно запросто просмотреть, а таких ключевых точек на дороге несколько. Но пока… пока все было по плану. Буч пару раз пытался заговорить снова, и Зак неделикатно просил заткнуться. Подействовало, и в мозгах хотя бы перестало вибрировать от чужого голоса. Через полчаса Зак сдался впервые: остановился у стены разрушенного дома, заметив впереди четырех тараканов. Сравнил количество с метками на пип-бое и кивнул Бучу: — Разберись с ними. Только без шума, не стреляй. У тебя есть ботинки и дубинка, этого хватит, — о, это непередаваемое выражение омерзения на лице! Определенно стоило придумать еще парочку отвратительных заданий, чтобы отвести душу. — А что, ссышь? Ладно, тогда я сам сделаю. Буч остановил его почти сразу, а дальше оставалось только смотреть, посоветовав не свалиться случайно на что-нибудь острое по краям дороги. Вообще-то это не было самым безопасным местом для такого вида развлечений неподготовленному человеку, но Заку просто необходимо было продышаться и отвлечь Буча. К тараканам тот шел, как в последний бой, крепко сжимая разложенную полицейскую дубинку. Насекомые заметили опасность раньше, чем Буч успел замахнуться или поднять ногу, и хорошо, что они ползали на некотором расстоянии. Самую первую тварь Буч, кажется, раздавил с перепуга — буквально «упал» ногой прямо на тушу — хруст хитина, и из панциря хлынула жижа, измарав и ботинок, и штанину комбинезона. — Да на голову же надо было, ну ты что… — с досадой поморщился, наблюдая на тем, как Буч пытается избавиться от туши, в которой застряла нога. Тем временем, его нагнали еще двое, и это уже начинало походить на цирк. Зак не двигался с места. Да, у них острые челюсти, да, они действительно могут отгрызть приличный кусок, но это… это просто то, что поможет мозгам Буча встать на место. — Это даже не дикие, — повысил голос, пока Буч отмахивался дубинкой и буквально кружил и плясал, чтобы избежать укуса. Вот какие танцы пригодятся на пустошах, а не та показуха в баре. На четвертого Буч стал наступать сам и, кажется, даже вошел во вкус… только вот уделался вязкой жижей по жопу точно. Зак оперся о колени ладонями, сглотнул очередной подкативший к горлу сгусток. Ощущение, что сейчас все рагу окажется под ногами, было слишком ярким, но вместо рвоты с губ протянулась вязкая нитка слюны, и ничего больше. Зато звон в голове как будто немного спал. Утер рот ладонью, радуясь, что Буч не заметил этой маленькой слабости. — Ну что, все еще считаешь отличной идеей посмотреть на диких? Раскуроченные тушки остались за спиной, Буч шел следом и не стесняясь матерился и по поводу запачканного комбеза, и по поводу того, что часть жижи попала в ботинки, и по поводу усиливающейся жары. Нагретый бетон и металл раскуроченного города только усиливал жар. Зато диких Буч смотреть действительно раздумал — по крайней мере, временно. Один раз заплутали, но возвращение минут на десять назад решило проблему. Когда вывернули на широкую улицу, а впереди замаячила набережная, Буч притопил быстрее, пришлось даже одернуть, чтобы не торопился. Наскоро повторил все то, что объяснял ему Джерико. Держаться домов, внимательнее относиться к брешам и оконным проемам, смотреть под ноги и не расслабляться, даже если кажется, что все хорошо. Хотя с последним, признать честно, проблемы были до сих пор. К Потомаку вышли практически напротив «Супермарта» — он серой громадой виднелся впереди, за разрушенной эстакадой. Плиты набережной здесь были разбиты, часть поглотила земля еще черт знает сколько времени назад. Пережидали на пути в город как раз… вот здесь. Зак узнал кусок плиты, впивающийся в колено, покореженную металлическую табличку, нечитаемую от времени и разломанную скамейку. Буч притормозил тоже: — А что с водой? Ну, в смысле, Клэр говорила, что есть какие-то болотники, но я вроде ничего не вижу, и на радаре чисто… — повернулся к Заку. — Они тут есть? — Понятия не имею, — и все-таки пояснил. — Вода не пропускает сигнал, так что пока эти уроды не показались, никогда не узнаешь наверняка. Буч нахмурился, уставился на берег так, будто собирался набить морду болотникам, камням, воде, и любому, кто ему не понравится. Прошелся вдоль края плит и… спрыгнул вниз. — Ты куда собрался? — Зак невольно подошел ближе и сам. На радаре и правда чисто, визуально тоже, но болотники… нет, эти скользкие ублюдки ему не нравились так же, как кентавры. — Если они там все-таки окажутся, я не собираюсь спасать твой зад. — Да я уже понял, что ты сам с удовольствием запихал бы меня кому-нибудь в пасть, не парься, — он отмахнулся, полез в карман и закинул что-то в рот. — Рад-икс. Видишь, я подготовился, взял всякие нужные штуки. А ты просто запугиваешь. Не верю, что не поможешь. Как с матерью было, — он аккуратно трогал каменистую почву мыском ботинка, прежде чем идти вперед, до самой кромки воды. — Она, кстати, после этого еще больше запила. Так что я тебе благодарен, и куртка по праву твоя, но… матери у меня как бы и нет, получается, — пошел вдоль берега, то и дело косясь на пип-бой. — А где, кстати, куртка? Ты ее не потерял? — Я не сделаю и шагу вниз, потому что недавно один болотник меня чуть не угробил, понятно? Хочешь рисковать, твое дело. А куртка… Куртку я отдал Люси. — Та симпатичная блондинка, с которой вы вместе? — Буч кивнул, но от реки взгляда не отводил. Место здесь не самое плохое: относительно мелко, течение спокойное, хорошо видно каменистое дно. Присел, коснулся водной глади раскрытой ладонью. — Холодная. — Это же река. Она и летом, наверное, не теплее будет, — долго стоять на месте было уже тяжело. Еще и солнце, пусть и не такое злое, как в полдень, пекло голову. — Ты долго тут торчать собрался? — Хочу искупаться. Пять минут, честное слово. Вот ты купался? Целая река! — Буч раскинул руки, как какой-то проповедник. — Это тебе не душевая в Убежище. У тебя одежда сменная есть? У Зака была сменная одежда, но делиться ей с Бучем он не собирался. Кроме кувырка в затопленную техническую шахту он купался разве что в радиоактивных лужах, так что энтузиазма Буча понять не мог. Или мог — но совсем-совсем немного. Не настолько, чтобы всерьез лезть в воду. «Кожа. Если ты влезешь, обдерешь кожу о камни на дне». — Чем дольше стоим, тем больше вероятность, что болотники появятся, — устав ждать ответ, Буч вернулся к Заку. Снял куртку, положил рядом с ним. — Считаю за согласие, шмотки посторожи, если что ори. — Прямо сейчас заору, — получилось усталое хрипение. — Ты очень утомляешь, Буч. — Это нормально, — он принялся расшнуровывать ботинки, заодно выпутывая из шнурков подсохшие куски жижи. Ботинки тоже поставил рядом с Заком, принялся за комбинезон. Вся мерзость на нем уже впиталась в ткань и высохла. — Влезать в грязное будет противно, но я просто не могу упустить такую возможность. Поэтому, если бы ты все-таки решил поделиться чистым, я был бы охренеть как благодарен. За комбинезоном последовала футболка и белье. — За что мне это зрелище… Если тебе откусят что-нибудь, будешь сам виноват. — А ты не пялься, — Буч широко улыбнулся и пошел к воде. — У-у, сука, холодно… В конце концов, никто не может запретить человеку убиться об окружающий мир. Зак смотрел по сторонам, прислушивался к плеску воды и даже с удивлением признавал, что дурацкая затея проходит спокойно. Буч, как и все жители Убежища, плавать не умел, но его это ничуть не останавливало. Опасная беспечность, если подумать, потому что Зак не смог бы помочь, даже если бы захотел. Буч конечно же несколько раз нырнул с головой, и задерживался под водой неприлично долго. Пару раз поднял в воздух волну брызг, и в итоге, мокрый, дрожащий, с облепившими лоб волосами, поторопился на берег, наступил на что-то, чертыхнулся… — Охуенно! Я серьезно, не понимаю, почему ты… — полез на плиты набережной и уселся на край в шаге от Зака. Тут же принялся рассматривать ступню. — Щас обсохну и пойдем. — Нет, это уже выше моих сил… — нехотя, но Зак все-таки поделился одеждой: кинул футболку. — Оботрись и одевайся. — Какой чувствительный, вы посмотрите, — от импровизированного полотенца он отказываться не стал. — Вода отличная, и счетчик почти молчал. Вот и проверю, как колеса действуют. Берег засран, конечно… но ничего, вроде не распоролся. А вообще, можешь пробить у местных где тут искупаться спокойно можно? Я бы наших сводил. — Вы только что открыли Убежище, у вас проблем по горло, ты вроде как «разведчик», и тебя сейчас реально волнует, где бы искупаться? — Ну, ты же запретил лезть к диким, — Буч поднялся, обтер налипший на зад песок. — Люди должны понимать, что снаружи не только страх и смерть. Иначе на кой хрен все это? — В смысле на кой хрен? Вы бы там вымерли. — Альтернатива, — Буч протянул насквозь мокрую футболку Заку. — Альтернатива должна быть веселее. Но без перебора. Жить под девизом «мы все умрем» или «сдохнем на свежем воздухе» не наш вариант. Футболку Зак забрал, хотя что делать с ней понятия не имел. Не складывать же обратно в рюкзак. Кинул Бучу обратно: — Сам тащи. И оденься уже, смотреть противно. — Я ж говорю — не смотри, — очередная широкая улыбка. Буч Делория, сука, был неисправим. Чуть дальше «Супермарта» он ткнул в далекую точку впереди. Пришлось приложить усилие, чтобы разглядеть небольшую стаю собак. Несколько шавок столпились в центре, еще парочка валялись неподалеку — то ли отдыхающие, то ли дохлые. История обычная, и в таких случаях Зак предпочитал тихо обходить по дуге — если есть возможность не ввязываться в драку, лучше ей воспользоваться. Буч такому решению был откровенно не рад: — Я так вообще ничему не научусь. Это же собаки, сколько их там? Штук пять? Семь? Если ты дашь мне свое оружие… — Ты случайно застрелишься? — Зато вздохнешь спокойно, — Буч протянул ладонь. — Ну дай, а? Покажи только, что к чему тут, я все сделаю. Расстояние приличное, но для автомата хватит, и, если этот идиот не совсем мазила… да и шериф спасибо скажет за отстрел шавок. — Ладно. Держать вот так, — показал стойку и положение рук. — Стволом не крути, куда смотришь, туда направляешь, дернешь в мою сторону, вышибу мозги и шавкам брошу. Ты меня заманал, Буч, так что давай без выкрутасов. Стрелять будешь одиночными, я прикрою, если кого-то упустишь, и… все, погнали. Собаки кинулись врассыпную с первым же выстрелом. Зак даже подумал поначалу, что они просто свалят, но нет: разошлись и заходили с разных сторон. Буч… не то, что постоянно мазал, попадал даже, и попадания эти отмечались визгливым скулежом, но скорости ему не хватало. Первую подобравшуюся близко псину Зак застрелил ярдов с тридцати, вторую вел ровно до того момента, пока Буч не справился с ней сам. Затормозил он только один раз, и в другой ситуации это могло бы оказаться фатальным. Слишком увлеченный псинами впереди, забыл о том, что открыт с других направлений. Он… попятился, а потом и вовсе взял разбег, отступая. Зак заложил в сторону, и снес голову псине буквально в паре шагов от нее в тот момент, когда Буч запнулся. Запнулся и выстрелил — повезло, что в сторону. Когда все затихло, аккуратно забрал автомат из рук Буча, поставил на предохранитель и от души влепил идиоту затрещину: — Понял, за что? Буч не торопился вставать. Ему, кажется, вообще было нормально сидеть так, сложив локти на коленях, в замызганном этом комбинезоне и ботинках, полных засохшего говна. Укладка растрепалась, но он не торопился лезть за расческой, только сосредоточенно смотрел себе под ноги: — Научи меня. Или скажи куда смотреть и что делать, — он не был напуган, хотя Зак хотел бы увидеть именно это. — С оплатой придумаю что-нибудь, а когда ты решишь, что я выдержу встречу с дикими, обещаю отстать. Ну или просто оставишь подыхать меня в метро и… все, сможешь считать себя победителем. Противостояние длинною в десять лет закончится. Зак бы хотел сказать «не было никакого противостояния», но не хотел кривить душой. Они сцепились впервые в восемь лет по какой-то детской дурости, и ком неприязни нарастал почти бесконтрольно без каких-то веских причин. Одна драка тянула за собой другую, месть за одно выливалась в месть за другое. В это оказался втянут Уолли и Фредди. Втянуты Пол-младший, Амата и все окружаюшие. Но хотел ли он действительно убить Буча? Конечно нет. — А это… слушай, вон там, это что? — пока Зак думал над ответом, Буч тяжело поднялся на ноги и пошел к тому месту, где заметили стаю впервые. По пути брезгливо оглядел несколько мертвых псин, но комментарии придержал. Несколько туш, казавшихся раньше спящими собаками, оказались объеденными кротокрысами, но не это привлекло внимание. Обрывок синей ткани — особенный яркий цвет, нехарактерный для одежды местных жителей, виднелся только с пары углов, пропустить его ничего не стоило. Шаг за шагом, Зак приближался, и видел все больше. Обрывков оказалось несколько — небольшие, изорванные и залитые кровью. — Это же точно от наших? — Буч растеряно огляделся, снова уставился на ткань, а Зак обошел вокруг. Чуть поодаль нашлась еще кровь — щедрые росчерки на мятой сухой траве, и след волочения. — Охуеть, — Буч встал рядом. — Мы же посмотрим? Вдруг там кому-то помощь нужна? Местность открытая, спрятаться тут негде, едва ли это может быть засада, так что… Прошли вдоль следов вперед, иногда почти теряя зацепки. Зак следил за радаром, но совершенно ничего опасного не видел еще минут пять. Новая пара алых точек оказались жирными крысами, и с ними он разобрался сам, не желая терять время. Причина, по которой крысы возились посреди голого поля, оказалась до банальности простой. Еще один дохлый пес, рядом с ним обглоданная кость, которую при большом желании можно было бы принять за кость животного, если бы не… кусок торса поодаль. — Блядь… вот блядь… — Буч резко отошел назад, зажмурился, а вот Зак не мог отвести взгляд. Это точно был один из беглецов. Неровные обрывки комбинезона, съехавший бронежилет, из-под которого все-таки вытянули уже высохшие потроха. Судя по скромному объему грудной клетки — офицер Бонни Росс, а судя по тому, что ни конечностей, ни головы не было, зверье трепало ее уже долго. Чего-то такого Зак и ожидал, только тел должно было быть сразу три. Тогда удалось бы принести грустные вести в Убежище и навсегда забыть все это… недоразумение. — Надеюсь, они хотя бы догадались ее пристрелить, прежде чем оставили одну, — ему не было жалко. Росс отмучилась, как и сотни других бедняг, съеденных заживо зверьем. «А где пип-бой?» Если здесь был кто-то еще из зверья, пип-бой могли утащить вместе с рукой довольно далеко и в непредсказуемом направлении. Или… или его могли забрать свои. Вместе с конечностью, почему нет. Знать бы еще, как он снимается с мертвецов, но при большом желании вопрос можно решить. Стоить такая диковина будет прилично, и наверняка найдутся умники для настройки. Правда, этот вариант выглядел слишком циничным для Уилкса. «Зато для меня в самый раз» — что делать с этой мыслью Зак понятия не имел, потому просто поставил на карте пип-боя новую метку с коротким комментарием «обыскать позже». Будет он это делать или нет, а место лучше не потерять: — Лучше тут не торчать, пока еще какая тварь не вылезла. — Мы ее так и оставим? — это даже не звучало вопросом. Буч, кажется, успешно справился с решением этой задачки и сам, а теперь ждал только подтверждения. Зак дал это подтверждение безразличным кивком. — Я возьму тогда возьму что-нибудь и типа… ну, принесу в Убежище, — подошел к торсу, растерянно оглядел и… оторвал лоскут пропитанной кровью ткани. — Закинем в крематорий вместе с телом ее дочери. Так будет правильно, что ли. Возвращались в молчании. Зак довел Буча до самого входа в пещеру. Плечи от лямок рюкзака нещадно ломило, а настроение после находки было совсем ни к черту. Где-то на подходе к Мегатонне Зак сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Встал, как вкопанный, посреди дороги. Тошнота, нараставшая еще у Убежища, наконец обрела внятную причину. Он не хотел идти домой. Сейчас бы просто немного тишины. Самую малость, пару часов никого не видеть и ни с кем не говорить. Место, куда отводил Харон в тот раз, когда Зак отказался ночевать в городе, было совсем недалеко, и решение пойти туда показалось наиболее правильным. Рядом не будет Буча с окровавленным обрывком ткани и сотней дурацких вопросов, не будет Люси с ее постоянным беспокойством и заботой, на которую Зак не мог ответить. Не будет музыки, рассказов, необходимости что-то делать… так, может, и заночевать здесь? Он даже прошвырнулся по округе, стащил достаточно сухие доски и щепу, и раза с четвертого добился живого пламени. Липкая жара спала, дымок отгонял насекомых, и Зак расслабился. Сел, пристроив рюкзак с посылкой Берроуза неподалеку. Он думал о Буче и офицере Росс, ее погибшей дочери и о том, сколько жители будут скорбеть по ним. Не так долго, если задуматься, потому что их семьи больше не существовало. Ни безутешного отца, ни рыдающих стариков, ни малолетних детей, которые бы вспоминали свою потерю десятилетиями и рассказывали о ней всем вокруг. Их имена наверняка впишут в историю Убежища отдельным строками, но что от этого толку? Зак ведь и сам не слишком отличался от Росс, просто повезло чуть больше (еще вопрос — кому). Джеймс безнадежно мертв, и вместе с Заком исчезнет вся семья Ньюманов. Да и можно ли считать эту фамилию настоящей? Доктор Ли могла бы сказать, но она сбежала. Зак скучал по ней. Скучал по Харону и чертовски, безумно скучал по Джерико. Тысячу лет назад он не пошел в город, потому что боялся разговора с ним. Это было, в конце концов несправедливо. Вернись он совсем немного раньше, не жалей себя так в клинике у Берроуза, все могло бы быть иначе. Их было бы больше на защите города, и пуля могла пройти мимо, а то и вовсе удалось бы прикончить стрелка до рокового момента. Если бы только можно было откатиться назад, может быть, даже до Мемориала. А может, и к Братству ходить не стоило. — А потом я бы просто попросился пожить, — зацепился взглядом за первую раннюю звезду. — Уболтал бы. Или уболтал бы приютить Люси, а сам бы придумал что-то. Да, мы бы все равно зачистили школу, если бы ты был жив, такие нападения — полная херня, — и помогли бы ей. И все было бы нормально. С крышками непонятно как, но это все решается. Ленни бы помог, крышки вообще чушь по сравнению с… «С тем, что вы все мертвы» — Какая бессмысленная херня, — уставился в пламя. — Буч еще… нет, правда, если я был таким же кретином, понятно, чего ты меня так гонял. И почему Харон морозился. Пусть Клайд с ним разбирается, или шериф, или… кто угодно. Какой из меня учитель? Выдохнул. — Он оторвал тряпку от комбеза миссис Росс и хочет сжечь ее вместе с Келли… а какой смысл? Все эти символические штуки, это… это же ничего не меняет, — добавил еще разбитых досок. Остановил ладони так близко к пламени, что почти чувствовал боль от жара. — Вас всех сжигают. Отца, Харона, тебя… а где пепел? И я не особенно во все это верю, потому что в Братстве могли обмануть, но… — неловко пожал плечами. — Куда они девают пепел? Провел ладонью рядом с кострищем, сжал пальцы: сухая земля оцарапала, пыль забилась в складки и трещины на коже. — Брайан тебе передал оплату за работу. Пацан немного отъелся, хотя еще худой, как щепка. Друзья там появились, и эта тетка… вы же познакомились, точно. И я как-то… надо бы сказать, что тебя убили, но пусть лучше думает, что ты живешь спокойно, и все хорошо. В смысле, ему же лет десять, и хватит с него всякой лажи хотя бы на время. Не глядя потянул из рюкзака мешочек с платой. Звякнули крышки. — Тут двести. Сэкономил, заработал… и вот. И что мне с ними делать? — неловко перевалил мешочек с ладони на ладонь. — Мне они ни к чему. Завтра заработаю четыреста, потом продам препараты, которые Амата отдаст, потом еще будет всякое. Вокруг тишина, которой Зак так хотел. Тихий треск костра. Если повернуться — видно огни Мегатонны. Видно все новые и новые звезды на темнеющем небе. — Вообще-то Буч прав, насчет миссис Росс, я имею ввиду. Он, конечно, не сможет забрать ее тело, его наверняка уже к утру растащат, но и кусок тряпки… почему бы и нет? Почему бы и нет. Ткань под пальцами грубая и пыльная, веревка, с которой пришлось повозиться — тоже. — Тогда, может, забирай? Это твое, — не дать себе остановиться, вот что важно. Зак перевернул мешочек над костром, и двести крышек Брайана Уилкса поглотило пламя. То есть, они, конечно, просыпались, часть упала внутрь, часть скатилась, и их пришлось аккуратно подбросить обратно, но это было не так уж важно. Зак не знал, как сжигают на пустошах, разве есть у них настоящий крематорий, как в Убежище? Если миссис Росс найдет путь к своей дочери там, на другом свете, если он вообще существует, значит, и эти крышки Джерико тоже получит. А с крышками, может, услышит и хотя бы немного болтовни. — Прости. Мне тебя очень не хватает.