Талион

Мастерская в тамбуре, спуск, жилая зона. Подобие кухни и обеденной (столики маленькие, круглые, стулья, побитые жизнью, въевшиеся темные пятна на столешницах, пепельницы и пустые бутылки), разномастные койки у стен. Судя по застеленному белью и покрывалам, жителей здесь не один и не два, но и пустых мест достаточно. Верх нескольких двухэтажных коек заставлен ящиками и коробками, такие же у стен между кроватями. Все это не походило на Подземелье, конечно, скорее на казарму какого-нибудь небольшого отделения. Правда, за такой беспорядок в мемориале бы устроили веселую жизнь, но здесь не было сержанта Уилкса, не было Хосса и никого, кому бы мешали разбросанные по полу журналы и мятые жестянки, валяющиеся возле импровизированных урн. — А где остальные? — осторожное любопытство. Смотреть на пустующую комнату было ничуть не менее тревожно, чем на темный затылок, покрытый клочками спутанных рыжих волос. Точечные светильники под низким потолком были недостаточно яркими, чтобы рассмотреть Роя хорошо, но воображение само дорисовывало незаживающие язвы и мелькающие кости черепа. — Где надо. Доставай товар, — Рой походя выдвинул один из стульев, кивнул, предлагая сесть, и Зак даже не подумал ослушаться. Уселся, отстегнул контейнер от рюкзака, поставил на столешницу. Гуль открыл и осмотрел его сразу же, наскоро пересчитал склянки. — Порядок. Молодец. Прошлый курьер кончился почти на входе, другой успел забиться так далеко, что я его еле нашел. Одичавшие сожрали, конечно, но пока сдох, треть товара испортил, тварь. А с тобой сработаемся, если тормозить не будешь. Какие-то проблемы в пути? Зак пожал плечами. Едва ли инцидент в лагере останется тайной — слишком много возмущенных людей, чтобы держать язык за зубами долго: — В Эвергрин-миллз рабов увели, несколько человек пристрелили. Упоминали «Подземку». Пришлось помочь по мелочи после, работа затянулась, вышел позже…. Вот и задержался. И еще пришлось переждать жару. — Жару? Ты свежий что ли? — Рой поджал губы, подхватил контейнер и отнес в сторону, к одному из ряда холодильников, черт уж знает рабочих или нет. На поверхности их частенько использовали вместо шкафов или даже сейфов. — Рабов, говоришь, увели? Много перебили? — Не знаю. В загоне то ли раненные были, то ли мертвые, я не смотрел. Они… — А уебки из Эвергрин-миллз… потери есть? — Человек девять видел, — Зак искоса следил за тем, как Филлипс заменяет содержимое контейнера своим товаром. Стекло, пластик, тубы какие-то, инъекторы. «Уебки из Эвергрин» попали и под Бегемота, и под стрелков. — Наверное еще были. Точно были. И среди нападающих тоже. — Хорошо, — Рой одобрительно кивнул. — Очень хорошо, чем больше их передохнет, тем лучше. — Их? — Зак огляделся еще раз. Он, конечно, собирался остаться в депо до момента встречи с Шерил, но начинал полагать, что наверху будет спокойнее. Где-нибудь на крыше одного из мертвых ржавеющих вагонов, с таскающимися внизу дикими. Они по крайней мере выглядели дружелюбнее. — Гладкокожих. Рабов и работорговцев, рейдеров, не рейдеров — всех. Чем их меньше, тем лучше. — А что за Подземка? — развивать тему «пусть гладкокожие передохнут» Зак не собирался. Помнил предупреждение Берроуза об особой любви Роя к людям. — Беглые рабы, освобождающие других рабов. Кучка отбросов. Не сегодня, так завтра их задавят. Забавно, было в этом нечто схожее со словами Шерил о самом Рое и его ребятах. «Чудак, не имеющий ни значения, ни силы» — в свете этих слов все сказанное Роем выглядело почти нелепо. А еще в понимании Зака «кучка отбросов» едва ли смогла бы провернуть что-то подобное ночному налету. Организованное действие несколькими группами, и, судя по тому, что часть рабов все-таки увели, работали там не профаны. Или очень везучие сукины сыны. Надо будет поспрашивать еще у кого-нибудь. — А ты… за рабов или работорговцев? — спросил вроде бы в шутку, но Рой не оценил, уставился странными своими глазами: — Я за гулей. Получается, против всех остальных, — распространяться дальше он не стал, повернул разговор в другое русло. — Мы с тобой не были знакомы? Давно ты гуль? Ох уж этот внимательный взгляд. Наравне с Хароном в списке самых въедливых. — Это был подарок на последнее Рождество, — не хотел уточнять дату, и одновременно с этим впервые поймал себя на чем-то, похожем на стыд. Стыд за то, что недостаточно гуль. Будто Филлипс прямо сейчас скажет, что с Рождества — это не срок, что он просто уродливый человек, один из тех «уебков гладкокожих». — Сам выбирал? — Рой хмыкнул, не весело и даже не издевательски. Сел напротив и спросил прежде, чем Зак успел сбежать от вопроса: — Как тебе? — Хуево, — уставился на свои пальцы. Привык уже к виду островков ногтей, чудом держащихся на фалангах. Что могло — уже отошло, обломалось и отвалилось. — А что так? Не буду злорадствовать, хотя мог бы. Не говори, что до гулификации с нашим братом ты жил душа в душу и даже ни разу никого не назвал ни зомби, ни уродом. Скорее всего было и что похуже. Возможно — возможно, — это начало искупления, как думаешь? Рой ничего не знал о нем, но паника все равно полыхнула, вонзилась в голову коротким острым уколом. Он каким-то образом знал про мертвых гулей у костра прошлым летом, знал про… что-то такое, о чем Зак даже вспомнить не мог. Хотя все сказанное — слишком общее, слишком распространенное на Пустошах, чтобы не оказаться правдой в той или иной мере. — Я почти не встречал их раньше, — глянул коротко. — У нас не было чужих. — Не встречал гулей раньше, — Рой понимающе кивнул. — Из твоего города гнали их в шею или стреляли на поражение сразу, верно? Обычная история, — он склонился над столом. — Но сейчас я на твоей стороне, парень. Сейчас ты один из нас. — В моем «городе» гнали в шею вообще всех чужаков, — с трудом выдержал прямой взгляд. Последняя схожесть с Хароном рассеялась. — Но вообще-то… все не так плохо. Рой глянул с раздражением, степень которого Зак не мог распознать: — Если бы все не было «так плохо», мы бы не сбивались в стайки отдельно от людей. Не было бы Подземелья. Много ты видел гулей в городах? — Я мало где был, — негромко. — В Мегатонне вон Харя есть. — Раб у Мориарти, отличный пример. Вроде бы жизнь у него там восторг, настоящая свобода. А ты сам с Эвергрин возишься, потому что нравится, люди приятные, а не вынужден лезть в грязь по уши, чтобы протянуть хоть как-то, — Рой небрежно кивнул назад. — Мы там, где мы есть, точно не от хорошей жизни. Это все собачье дерьмо. Заброшенные ветки метро, старые музеи, резервации для мутантов вроде нас, в стороне от торговых путей и цивилизации. Дай им волю, согнали бы всех в одну яму и закопали живьем. Неудивительно даже, что он знал о Харе. Об историческом музее — тем более. Сообщество гулей тесное, а оставшихся в своем уме куда меньше, чем диких. — Ты жил в Подземелье? — это было логично, но значило, что Рой мог рассказать что-нибудь интересное. Рассказать что-то о Хароне. Да, можно дождаться Шерил снаружи, но в берлоге Филлипса куда прохладнее, пусть сам он и не лучший собеседник. — Довольно долго, в разное время. Уходил, возвращался и уходил снова. Там ничего не меняется. Как было сотню лет назад, так и осталось. Разваливающиеся выпивохи, одно и то же по кругу, чистилище и есть, — Рой недовольно выдохнул, и уже спокойнее добавил. — Мы ищем новый дом. Достойный дом. — Поэтому Тенпенни на вас обозлились? — Зак тут же прикусил язык, наткнувшись на широкую недобрую улыбку напротив. Рой походил на огромную обгоревшую ящерицу, скидывающую кожу. — Поэтому. Я считаю, что мы имеем полное право поселиться внутри. Там считают иначе. Посмотрим, кто в итоге окажется прав. В какой-то мере он его понимал. То есть… Зак был бы не против отстегнуть крышек и дожидаться известий с Запада в комфортном месте. Он мог претендовать на Убежище, мог переупрямить вдову Смотрителя и уговорить Амату, но уйти от изучающих и неприязненных взглядов не в его власти. В башне было бы так же, но там живут чужие люди. И Шерил, если ей повезет, и от этого вроде бы уже не так тошно. — Почему не уйти в другое место? Или построить свой город на поверхности? — Дурь в тебе еще человеческая, — почти по слогам. — Ближайшее открытое Убежище непригодно для жизни. Старые города слишком сильно разрушены. За двести лет я много где побывал, и видал с десяток городков — все как один загнулись, не успев достроиться. Возвести еще один хлам вроде Мегатонны? Хватит с нас завтраков. Достойная жизнь не в будущем, а сейчас, вот что нужно. И чтобы ни одна рожа не думала бросить камень нам в спину. Проблема не в том, где жить. В том, что жить не дадут нигде. В Мегатонне жить давали, в Ривет-сити никто не стрелял под ноги, не было набегов на Подземелье, да и в чертовом Эвергрин-миллз никто не косился, как на прокаженного. Вот только в Мегатонне «три гуля — уже перебор», в Ривет-сити нет ни одного, а Подземелье и правда похоже на резервацию вдалеке от всех. Зак на поверхности жил меньше года, успел узнать, пусть и слишком много для себя, но все еще слишком мало для видения всей картины в целом. И все равно соглашаться не хотелось. Он действительно не был гулем в полной мере. Только не головой. И все было «не так уж плохо». — Камни в меня кидали только дети. — Из которых вырастают взрослые с оружием, — Филлипс подвинул контейнер по столу. — Смотри по сторонам, свежак, не слишком-то ведись на гладкие морды. Врут гулям они проще и охотнее, чем себе подобным. Посылка готова. Можешь забирать и идти. — Это просьба на выход? — он еще не все узнал. — Можешь уйти, можешь остаться. Момент, когда можно просто прекратить разговор, а разговоры с Филлипсом, Зак уже понял, не приятный аттракцион. И все же: — Ты знаешь Харона? — Знаю ли я Харона?.. Рою Филлипсу двести тридцать семь лет, двести из которых он провел гулем и сто — знал Харона. Или не знал, просто часто видел то тут, то там. Харон однажды появился в городе таким же, каким был все годы после: молчаливым смурным гулем. Закупался у Тюльпан, таскал иногда что-то для дока, лечился у него же, приползал иногда в таком виде, что Рой думал — точно откинется… а потом исчезал на годы. Иногда они встречались вдалеке от города, перекидывались парой слов, и на этом все. — В последний раз он пропадал лет на сорок, не меньше, хотя говорят, что его видели неподалеку. В семьдесят четвертом, вроде бы, появился в «Девятом круге», и остался у Азрухалла, — Рой не спрашивал ничего, просто говорил и смотрел. — Договор, вся эта херня его. А дальше ты историю, наверное, знаешь. Говорят, пропал снова, и я не удивлюсь, если лет через десять-пятнадцать вернется в свой угол в баре — ждать нового хозяина. На большее он не способен. — В смысле? — В прямом. Я звал его с нами много раз. Найти новое место. Отбить, удержать. Вместе мы могли бы сделать, — сощурился, — многое. Уперся. Я мог выкупить контракт, но так не годится. Рабов здесь нет и никогда не будет. Любой здесь, — Рой обвел рукой пустующее помещение, койки со сложенными рядом вещами, — здесь до конца. Зак не стал говорить, что конец, видно, уже пришел, раз кроме него и Роя никого, но решил придержать шутку. Да и был у нее привкус сожаления. Ребята Филлипса вернутся, а вот Харон… — А что тебе до Харона, Джеф? — Нанять хотел, — Зак даже не запнулся, потому что говорил чистую правду. — С надежным напарником за спиной проще. Филлипс прохрипел «понимаю» — многозначительно и протяжно. И Зак остался еще ненадолго. А потом еще чуть-чуть. Рой рассказал о Подземелье и молодом Берроузе — раньше док был куда более безрассудными и смелым: «Сразу после начала большой войны большая часть выживших в Подземелье — его заслуга. Он знает о гулях, наверное, больше всех на восточном побережье. А теперь этот старый зануда выдохся, не высовывает зад дальше территории музея, и толка с него никакого». Рассказывал о том, как пробовал искать новые места для жизни раз за разом. О мутантах и людях, выживающих с облюбованных мест: «…хорошая была деревенька. Почти целые дома, запасы в подвалах, частное убежище на пару семей. Нас выгнали на окраину, потом за забор. Гули заразны, гули несут горе, вот так и сказали. Ненавижу разочаровывать гладкокожих: мы вернулись и горе принесли. Перестреляли всех». О «милых» людях в Ривет-сити, не пускающих дальше нижней палубы и не позволяющих остаться на ночь, о фермерах, не дающих селиться вблизи и рейдерах, считающих гулей легкой добычей: — Мы были первыми из гулей и думали, что умираем. Но умирали все вокруг нас. Со временем — не без моей помощи, — говоря это, Рой был серьезен и спокоен. Он не набивал себе цену, действительно думал именно так. А Зак думал: может прошлые курьеры вовсе не сами заблудились в тоннелях? Очень просто представить, как Филлипс преследует их, а перед ним бегут дикие. Рывками, по-звериному, на четвереньках, цепляясь руками за склизкие стены и ржавые рельсы, несутся вперед, и наконец хватают, рвут… — Нас двенадцать. Двенадцать разумных гулей, каждый из которых может держать оружие в руках и защитить себя, а с нами чертовски много диких. Больше, чем ты когда-нибудь видел в Вашингтоне. Все, кто потерялся за две сотни лет, все там. Старые тоннели полны ими. Он наверняка преувеличивал, но Зак все равно представил под завязку набитые дикими туннели и проходы. Десятки голодных, мертвых глаз, тысячи оскаленных ртов. — Берроуз тоже за дикими присматривает, он мне показывал, — попытался преуменьшить фантазию. Вернуть ее к разумным размерам. — Как у него? Филлипс совершенно умиротворенно прикрыл глаза: — Что-то вроде того. Познакомить со стаей? — и рассмеялся, только увидев, как Зак замотал головой. — Ты их еще боишься, но это проходит. Для тебя в мире нет места безопаснее, чем стая диких гулей. Если ты, конечно, не будешь так туп, чтобы напасть на кого-то из них. Зак искренне надеялся, что привыкать к диким не придется. — Заходи через недельку, — Рой проводил до самого выхода из депо. Встал рядом с Заком, глядя на потемневшее небо и россыпь звезд. Вдохнул глубоко, наверняка наслаждаясь запахами ночи и свежим воздухом. — С ребятами познакомишься. Историю послушаешь. Свою расскажешь. Зак поджал губы. Берроуз прав, ему нравились «облезлые громилы», но больше всего нравилось чувствовать себя спокойно. Внизу, у Роя, было именно так. При всей своей отталкивающей манере общения, Филлипс не походил ни на одного из встреченных ранее гулей. Сходство с Хароном рассеялось в первые же минуты, но было в нем что-то такое, что намертво застревало в голове. Может то, что он был «на его стороне». Время прошло быстро. Минуло ровно два часа от прощания с Шерил, но она не появилась у ворот. Не появилась и еще через четверть часа, и Зак не стал больше ждать, с удовольствием уходя от внимательных глаз охраны. Представляя, что Шерил смотрит сейчас в спину из окна своей новой комнаты — куда шикарнее убогой подсобки в рейдерском лагере. …до Подземелья Зак добирался дольше запланированного, а искушение по пути завернуть в Мегатонну и отоспаться разрасталось до невероятных размеров. Спасла лень — Зак не сомневался, что стоит оказаться дома, и тащиться ни в какой Вашингтон даже после сна не захочется. — Во всем виноваты сраные скорпионы, — так и сказал Берроузу с порога, едва тот открыл дверь. Заспанная физиономия даже немного порадовала. Не одному же Заку мучиться. «Сраные скорпионы» послужили поводом сделать крюк, но все-таки основной причиной задержки было не это. Уже на мосте в Вашингтон, по которому когда-то с Хароном таскали провизию в бар, он умудрился налететь на патруль Братства. Или вернее — не успеть убраться с их пути. Это были послушники, кажется — знакомая форма, оружие… может быть, среди них и «свои» были, те, с кем прошли учебку. Этого Зак не знал, потому что почти сразу получил предупредительные выстрелы: до безобразия близко, и все-таки мимо, по всем канонам вежливого мазилова по разумным гулям. Испытывать судьбу не стал, метнулся куда глаза глядят так быстро, как мог, и еще с полчаса пережидал, чтобы послушники свалили. Берроузу об этом не рассказал, но до сих пор не мог избавиться от мерзкого чувства неправильности происходящего. Не только этого. Всего вообще. Как будто начал игру и провалил все испытания на пути. — Держи свои четыре сотни, — крышки док уже подготовил. — Как тебе прогулка? Полчаса погоды не сделают, а некоторые вопросы требовали более широких ответов. Больше, чем узнал у Роя. Но начать стоило с бытовых уточнений. Например: — Я чуть не вырубился от жары. Не нравится. Это можно как-то убрать? — Не гуляй по жаре, — Берроуз разулыбался в своей манере. — А что ты хотел услышать? Прикладывай лед к голове? Это скоро пройдет, на следующее лето будет проще, потом еще проще и еще. Советы все те же, что при перегреве. Пей воду, не ходи под солнцем, сиди в месте попрохладнее. Видишь ли… теплообмен подстроится. Но не сразу. И «не сразу» это не один год. Кстати… от обморожения тоже берегись, ты просто не почувствуешь критический момент. — Не радует… — Зак защелкнул замок на двери за собой. Не хотелось бы, чтобы кто-то помешал. — Второй вопрос. Что за «Подземка»? Берроуз с пару мгновений молча смотревший на Зака, протянул: — Как изящно перевел тему… Гениальный мой, в конце приемной вторая дверь. Если хочешь сохранить разговор в тайне, давай отойдем в мою комнату, но на этой… открой чертов замок. И соизволь рассказать, откуда интерес. Я же знаю, что на пустом месте ты такие вещи не спрашиваешь. Если бы гули могли краснеть, Зак был бы пунцовым. Пришлось объясниться, снова коротко рассказать о набеге на Эвергрин-миллз. Зак умолчал разве что о Ленни, буквально в последний момент передумав его упоминать. Возможно, паранойя передается по воздуху, но мог ли Берроуз быть заодно с теми, кто задумал выбить дерьмо из дока и его телохранителя? О Подземке Берроуз не знал ничего толком: — Рой верно сказал: беглые рабы, занимаются рабами и… та байка с андроидом вроде бы тоже их зацепила. Сюда не забредали, а мне до них особого дела нет, если уж честно, своих сумасшедших хватает, — док сидел за своим рабочим столом, опираясь локтем о спинку стула. — Слышал, что вы вместе со своей гладкокожей подругой наведывались в Ривет-сити. Да-да, знаю, что ты… расширял сеть знакомств, пусть будет так. Так что вопросы про Подземку лучше задай своему новому знакомцу. К Пинкертону стекаются чудики со всех Пустошей, учитывая репутацию отбитого на всю голову, не удивлюсь, если он работал и с ними. А меня с этой гладкокожей возней не донимай. — Гладкокожая возня… — Зак устало провел ладонями по лицу. — Немного отдает Филлипсом. — Кажется, он присел тебе на уши? И как, уже горишь пламенем праведного гнева на всех гладкокожих мира? — шуточно махнул ладонью. — Специфический парень, но если нужен кто-то для действительно опасной работы, рекомендую. На слишком впечатлительных людей Рой влияет не очень хорошо. Или очень хорошо, как посмотреть… — А ты что скажешь? Эта Подземка, они могли такое устроить? — Если они до сих пор живы, почему нет? Бывшие рабы очень изобретательны. На Пустошах могут найтись сочувствующие. Здесь много, как бы это сказать… идеалистов. И много тех, кто готов на многое за крышки. А еще тех, кто сталкивает первых и вторых лбами. Возня с лагерями рейдеров, рабами, наемниками и мирными жителями была всегда. Кто-то сбегает, кто-то остается в ошейниках до конца жизни. Куча историй с финалом на любой вкус. Я бы не стал искать здесь что-то большее. Может Берроуз и был прав. Только Зак заметил, как он скребет ногтем нитку на колене, и как слегка постукивает ногой — будто нервничает, и источник нервов точно не поздний визит. Поспрашивать бы еще у шерифа, и в Ривет-сити, и в Мегатонне, но как обставить интерес? Все казалось, что любой вопрос про Подземку неизбежно раскроет, что за делами Зак занимался и с какими людьми имел связи. — А если что-то большое все-таки происходит? — То оно тебя само найдет. Хотя… в Подземелье все еще самое безопасное место на Пустошах. Плюс один в список «самых безопасных мест». Отчего-то Зак сомневался. В «Девятый круг» заскочил смочить горло и перекусить перед выходом. Тело перестало отторгать еду, и появилось хотя бы подобие аппетита. В зале было чертовски пусто: неудивительно, сейчас ровно то время, когда гуляки расползлись по углам, а ранние пташки еще не встали. Пустая барная стойка, тихий главный зал, перевернутые стулья на столиках — в конце смены мыли полы. Охранника, Роберта, не видно, Тито наверняка ушел к себе, а Рут могла выбежать на свидание со своим гладкокожим. — Эй… есть кто? — прошел еще дальше, в сторону подсобки. Вдруг они все-таки здесь? Постучал три раза, прежде чем толкнуть дверь. Та поддалась, открывая хорошо знакомое помещение. Из-за стеллажей с товаром развернуться здесь было проблематично, но чуть дальше, в закутке, должно было быть место отдыха: матрас, брошенный на пол, если до сих пор не организовали койку. — Эй? — позвал еще раз и как раз вывернул из-за стеллажа. Рут была здесь. Под боком оставлена раскрытая книга, подушка на полу, под щекой совсем худая ладонь. Едва-едва движется грудная клетка — сон глубокий, тихий, даже будить жалко. И ведь она совсем не походила на мертвую, как многие гули, как тот же Харон, когда пытался спать. Он уже думал тихо уйти, когда Рут открыла глаза. Немигающий, расфокусированный и совершенно неузнающий взгляд. — Извини, что разбудил, я… да ты спи, я пойду. Она продолжала смотреть и даже не шелохнулась — в какой-то момент Заку показалось, что не проснулась даже — до тех пор, пока не заговорила: — Джефферсон… конечно. Что тебе надо? — Ты же не будешь меня бить этой книгой за поздний визит? — попытался пошутить. Атмосфера какая-то странная, густая и тяжелая, наверное, из-за духоты в подсобке. — Мне бы перекусить чем-нибудь по-быстрому. Рут поднялась как-то механически, одним движением, пригладила волосы. Несколько выбившихся из высоко собранной прически прядей на шее, сережки, цепляющиеся за сохранившуюся часть ушной раковины, и все та же проклятая цепочка. — Свинина с бобами пойдет? Это быстрее всего. — Пойдет. И газировку какую-нибудь, — Зак торопливо вышел, пропуская Рут вперед. — Правда, извини, что разбудил… — неловко развел руками и потащился за девушкой на кухню. В отличие от Зака, Джефферсона туда, конечно, никто никогда не пускал, но это не беда. — Что читаешь? — «Унесенные ветром». Очень старая книга, представляешь… этому произведению четыреста лет, — отложила свое сокровище на край одного из столов. Только теперь она вроде бы приходила в себя, исчезла странная деревянность движений и сфокусировался взгляд. — Тебе нельзя заходить сюда, ты знаешь? Это не гигиенично. — Знаю, — Зак привалился плечом к дверному проему, сдерживая глупейшую, наверное, улыбку. «Не гигиенично», вы посмотрите. — Но поторчать на входе как бы и не считается? И как книжка? — Книжка, — Рут, кажется, даже глаза закатила. — Про женщину, которая никогда не сдается. Но тебе, наверное, не понравится. Зато понравятся бобы. Самая последняя партия семьдесят седьмого года, судя по дате. — Деликатес? Неплохо. Как у вас тут дела? — Нормально, — Рут вывалила консерву на сковороду, накрыла крышкой. Плитки здесь мощные, разогреется быстро. — А ты встречался с Заком? — Еще нет. Но я обязательно передам ему письмо, — письмо с собой, рядом с контрактом Харона. Непрочитанное, потому что постоянно не было подходящего момента и настроения. — А где твой этот, гладкокожий? — Этот гладкокожий, — осуждающий взгляд, — в Ривет-сити. Ушел вчера, через пару дней должен вернуться. Подработает, может быть, что-то интересное для бара найдет. И там есть яблоки. Большие, настоящие. Не как на Пустошах, а как в консервах, только не в консервах. Наверное, вкусные. Всегда хотела попробовать. Зак попытался припомнить нечто похожее, но не смог, хотя предполагал, что на рынке подскажут, где взять диковинку. Если бы не обстоятельства, может и сам бы заскочил. Скрепя сердце, отложил эту идею на потом. …грохот оторвал от размышлений. Зак отшатнулся раньше, чем понял, что случилось. Рут стояла впереди, у ее ног лежала перевернутая сковорода, а подол юбки, ноги, туфли и пол заляпало бобами со свининой. Рут молчала, даже с места не двинулась. Она просто должна была расплакаться если не от испуга, то от боли, сковорода наверняка ударила, да и еда успела разогреться… а Рут только медленно вздохнула и достала из верхнего ящика кастрюлю. Со стуком поставила на плиту: — Я сделаю что-нибудь другое. Придется подождать. Это было… странно. Странно видеть ее, пекущуюся о любом грязном пятнышке, стоящую посреди бобового месива, в наверняка испорченном соусом платье. Зак все-таки подошел, сжал плечи Рут и буквально насильно вывел ее из кухни. Усадил на ближайший стул, почти не встретив сопротивления: — Обожглась? Давай промоем, посмотрим, — стряхнул с подола какие-то налипшие куски, стараясь не задеть случайно кожу. — Болит? Она оперлась локтями о колени, опустила голову: — Там… нет. Ничего. Ничего такого. Просто я… В бобах. В бобах и свинине. Так глупо. Бобы и свинина… Простой жест, оставшийся еще с человеческой жизни — прижать ладонь ко лбу, чтобы понять, нет ли жара — не сработал с ней. Зак до сих пор не привык к новой коже и новой чувствительности, но все-таки видел: что-то не так. — Давай я тебя провожу к Берроузу. Как раз разбудил его недавно. Посмотрит, что такое, может ты просто переработала. И погода говно, тоже влияет. Ты же гуляешь снаружи? — Гуляю… да. Гуляю. И нет, не надо никуда идти. Я сейчас сделаю тебе что-нибудь и приберусь, и… надо привести все в порядок до возвращения Греты. — Грета поймет, если ты отойдешь к доку, — выдохнул, видя упрямство на безносом лице. — Или давай ты сходишь к нему, а я здесь приберусь. Грета и не поймет, что что-то случилось. Обещаю не объедать вас. — Здесь останешься? Нельзя бар оставлять, Роберт придет позже, а я… я постараюсь быстрее. Зак проводил торопливо ушедшую Рут взглядом и прикинул, как лучше сделать. Решил начать с поиска инструмента: где хранятся ведра и тряпки примерно помнил, и там же с отдельным удовольствием нашел подходящие перчатки (размером больше, чем надо, старые, но аккуратно подклеенные, а главное — защищающие руки от воды и лишней грязи). Вернулся уже с наполненным ведром и шваброй. Поднял упавшую сковороду, достал из мусорного ведра пустую консервную банку, пальцами загреб в нее еще вполне аппетитно пахнущую гущу (жалко еду, хорошая ведь), и вернул обратно в урну — понадобится, уберут куда-нибудь. Это совсем немного напоминало о том, как открывали «Девятый круг», но тогда вся грязная работа была на персонале. Зак вместе с Хароном шлялся по окрестностям в поисках ассортимента для бара, зато теперь наконец-то приложил руки к работе… и, надо сказать, это нравилось. А стоило включить радио на пип-бое, работа пошла бодрее. Пол, шкафчики и столешница, старая плита — на нее тоже попало прилично. Несколько раз сменил воду. Последней отмыл сковородку, покопался немного в запасах еды, достал еще одну консерву. Крышки выложил на стойку, в том числе за пропавшую порцию, не обеднеет, а Рут будет хоть немного менее обидно. Роберт вернулся еще через полчаса, Зак как раз успел поесть и домывал за собой посуду. Отчитался о том, что оставил оплату, и что Рут скоро должна прийти. Решил не заходить к доку: Берроуз наверняка оставил беднягу отсыпаться у себя, да и время, время поджимало. Останавливаться где-то в пути, чтобы снова переждать жару — это слишком. Путь до Мегатонны стоил привычно стоптанных ног и кое-чего новенького: встречи с дутнями. Насекомых Зак ненавидел всем сердцем, и сложно было даже сказать, кто несся быстрее — он или летающие твари. Ни одного дутня подстрелить не удалось, зато жало с личинками угодило в рюкзак. Позже, убедившись в безопасности, Зак вытащил и раздавил его с особым удовольствием. Еще немного в сторону, впилось бы в руку или шею, и мало бы не показалось. Слышал он про эти байки, когда личинки не довычищали, и позже они прогрызали себе путь на свободу прямо через кожу. …Люси не было дома, что не слишком удивило. Она давно стала выходить в город, частенько захаживала к Дженни в «Латунном фонаре», иногда к Нове и Мойре. С ключами разобрались давно, так что зайти удалось без проблем. Скинув вещи, Зак наконец-то расшнуровал ботинки и освободил ноги. Однажды стопы перестанут стираться до крови, как когда-то перестала отчетливо ощущаться боль. Записку на краю стола заметил только когда потянулся за крекерами у стены: «Ушла с Клайдом и Билли Крилом. Буч решил устроить день купания для своих. Мы будем там до вечера, за меня не беспокойся. Место отметила на карте, если хочешь, приходи. Люси» Зак тихо, протяжно заныл, запрокинув голову. Буч правда решил устроить это, и его поддержали? — День купания? Серьезно? — Делория не успел даже из Убежища толком выйти, а уже и в Подземелье напросился, и какие-то вечеринки на берегу устраивает. С другой стороны, что ему еще делать? Не надо искать отца, надежного наемника привели за руку, за его спиной ресурсы Убежища, и в целом жизнь проста и понятна. Там есть место веселью и всякой ерунде вроде… вот этого. Купания, мать его. «Им там, наверное, очень весело в эту сраную жару». Хотя, что врать — если бы не страх снова вырубиться, пошел бы прямо сейчас портить своей хмурой мордой все развлечение. Было ли это завистью? — Мне определенно насрать. Определенно было. Пусть не на берег реки, но в душ он все равно оттащился, на автомате проделывая все необходимое. Сейчас дело обстояло лучше, чем даже месяц назад, но из-за жары снова страдали те места, куда приходилось больше всего давления. Плечи — от лямок рюкзака, разгрузки и ремня автомата, живот — от пояса брюк, голени от высоких ботинок, и сами ступни просто от того, что Зак смел ходить на своих двоих. Все это вытянуло последние силы, и Зак завалился на матрас, поближе ко входу, спасаясь благодаря вентилятору, выставленному у приоткрытой двери. Проснулся в пятом часу дня от беготни рядом. Чертовы дети повылезали на улицу и устроили традиционную игру «бросай камни в стены дома гуля и вали». С неудовольствием отметив, что Люси все еще нет, выглянул на улицу. Дети, конечно же, убрались, но и солнечный жар постепенно гас. Подумав еще чуть, он собрался, обмотал голову банданой и выдвинулся к указанному Люси месту. Отдыхающие забрались в местечко, которое Зак обычно проходил мимо. Сначала встретил Крилла и пару человеку из Убежища, что видел среди повстанцев. Махнул, окликнул издалека, назвавшись. Отметил, что они обзавелись неплохими дробовиками вдобавок к стандартным пистолетам Убежища. Интересно, Мойра организовала, или кто-то из удачно оказавшихся рядом торговцев? Пошел вперед, мимо пары распотрошенных тушек небольших болотников: видимо, результата предварительной зачистки местности. Присутствие наемников из Мегатонны добавило порядка, черта с два бы сто первые смогли так организоваться сами. Да они бы убились всей толпой за первым поворотом, и были сожраны вот этими же малютками. В центре пляжа сообразили тенты, под которыми лежали вещи, рядом устроили небольшую жаровню. Зак не чувствовал запахов, но был готов поклясться: наверняка зажарили этих самых болотников. — Сраный пикник, — пасторальная картинка: жители Убежища радуются солнцу под бдительным присмотром охраны. Отец Аматы был бы в восторге, если бы выжил. Дальше всех стояли Фред Гомес и тот темненький мелкий парень, Бен, кажется, твердо решивший стать охранником. Они очень сосредоточенно следили то за пип-боем, то за берегом и водой — судя по мокрым волосам, свое уже откупались. Зака заметили, хотя узнали, судя по заминке, не сразу. Пришлось снова махать и улыбаться, прежде чем оглядеть остальных отдыхающих. Пара девушек осмелились купаться в нижнем белье, остальные вместо купальников использовали хорошо знакомую Заку спортивную форму Убежища, легкий вариант, и то, из-за чего он любил ходить на занятия. Очень короткие шорты у девушек открывали ноги, а уж в мокром виде, даже несмотря на поддетое белье, выглядели почти вульгарно — особенно в сочетании с мокрыми же футболками. Выделялась среди них только Люси — светловолосую макушку увидел сразу же. Она была в его футболке и джинсах, с полностью закрытыми ногами. Зато ей было… весело. Прямо сейчас у берега вместе с ней в воде возились несколько человек. Именно «возились» — жители Убежища не умели плавать. Жара, вода и хорошее настроение делали свое дело. Плеск, приглушенный смех — все это делало их с точки зрения Зака слишком заметными, но… Клайд наверняка знал, что делал, соглашаясь на эту авантюру. Люси ловко окатила брызгами воды не привыкших к такому сто первых, Буч героически прорвался к ней и повалил девушку в воду, конечно же окунувшись вместе с ней. Снова смех, снова брызги воды. Незнакомое ощущение на коже, которое он даже представить себе не мог. Каково это, веселиться в реке в разгар дня? Выходить на нагретый берег, есть свежеприготовленного болотника и не бежать ни за кем и ни от кого? Обнимать кого-то вот так. — Джеф! — Клайд шагал навстречу. Сразу за ним следовала Амата, тоже в спортивной форме, все еще мокрой. Зак хмуро уставился на нее: не мешало быть более скромной на поверхности. Люди здесь другие, проще и злее. И девчонки из Убежищ в просвечивающих мокрых футболках слишком похожи на легкую добычу. Да тот же Клайд не тянет на святого, чтобы такое себе позволять, находясь рядом с ним. — Люси сказала, что ты можешь прийти. Кидай вещи, иди тоже искупайся. Он был явно в хорошем расположении духа, в отличие от Зака. — Не буду, — получилось слишком угрюмо. С распущенных волос Аматы на футболку продолжало капать. — Вода же грязная вроде? — Рад-икс, — Клайд кивнул в сторону тентов. — В рюкзаке еще осталось, если надо, бери. Им все равно надо потихоньку привыкать. Хотя стоит отдать должное Братству, в последнее время вода стала действительно чище даже здесь. — Мы вызвались добровольцами, — Амата, кажется, гордилась собой… и совершенно неприкрыто красовалась перед Клайдом: сцепила руки над головой, потягиваясь. Зак перевел взгляд на реку, чтобы не сказать лишнего: — Ага. Но это не мое дело. Я за Люси пришел. И к Бучу. — Все хорошо с твоей Люси, отдыхает, — Клайд по-доброму хохотнул. — А Буч что? — Пообещал ему показать еще что-нибудь на Пустошах, — носятся как угорелые, и не надоедает же им там на мелководье пастись… что интересного? — Пока есть время, свожу. Если он не передумал. — И куда думаешь? — Клайд проследил взглядом, куда смотрит Зак. — В окрестностях мы были, в Ривет-сити далековато, думаю, может в Андейл, — нарочито беспечно пожал плечами. — Городок приличный, я там как-то мимо проходил. Для первого раза сойдет. — Второго, — судя по голосу, Амата улыбалась. Амата улыбалась, а за Люси подозрительно часто таскался Буч. — Он уже рассказал, что ты его сводил в город гулей. Я бы тоже с вами хотела, но Клайд говорит, что мне рановато. — Правильно говорит, — смотреть на нее все еще не хотел. А ведь Клайд в выходцах из Убежища нашел настоящую золотую жилу. Особенно в одной, новой Смотрительнице, как-то уж слишком в нем заинтересованной. И еще, по всему выходило, что всем здесь действительно весело, что самая идиотская в мире затея — как раз что надо. — Я это… в тень сяду. На солнце тяжело. Свои слова сопроводил самым усталым выражением лица, на какое был способен. Окликать Люси или Буча не хотел, мешать Амате клеить Клайда — тоже, тем более спрашивать у того про Подземку в окружении людей не вариант. Зак сел под тент, между сложенных полотенец и синих комбинезонов, покосился на тарелку с кусочками мяса… и все-таки утащил один. И еще один. Глянул на одиноко лежащий на бумаге сэндвич. Хлеб (старый-добрый резиновый и неумирающий хлеб из Убежища, любимый вкус детства), пластики мяса и овощей, подсохший соус… Он почти помнил этот вкус из кафе, когда сэндвичи давали на завтрак и обед. Стащил и его — если хозяин оставил недоеденным, значит не очень-то и голоден. Еда из прошлого, солнце, вода и чистое небо у края тента. В сотни, в тысячи раз выше, чем потолок Убежища. Зак откинулся назад, укладываясь на подстилку, и сам не заметил, как задремал… чтобы распахнуть глаза почти сразу. На шею и лицо попали холодные капли воды: Люси буквально плюхнулась рядом в мокрой одежде, растрепала отрастающие волосы. С обгоревшими щеками и шелушащимся носом, обветренными губами и наконец-то искренним спокойствием в глазах она выглядела великолепно. Настолько, что хотелось сказать что-то приятное, что-то, что крутилось в голове… но момент ушел, когда за ней притащился Буч. Сел неподалеку, целый гладкокожий мальчик с очаровательной улыбкой, и все испортил. Сука. — Обгоришь, — Зак мазнул взглядом по его красным плечам и рукам. — Красота требует жертв, — Буч пальцами уложил волосы в нужном направлении. — Клайд сказал, ты ко мне вроде? Созрел для прогулки? — Прогулки? — Люси в совершенстве владела способностью «заставлять чувствовать себя виноватым», даже просто удивляясь. — Я умею уговаривать, — Буч хотя бы попытался спасти ситуацию. — …по пути домой все расскажу. Все, что обещал. Просто сейчас так лучше, — услышанное ее явно не устраивало, но менять планы Зак не собирался. — Правда расскажу. И есть еще одно «но». Теперь я не могу ходить по сильной жаре, поэтому если идем, то сегодня вечером, пока я не передумал. — Не понимаю зачем торопиться… ты только вернулся, — Люси достала из рюкзака пару сморщенных маленьких яблок. Одно протянула Заку, и он его взял, конечно. — Уходит? Вы про Андейл? — Амата подошла так тихо, что Зак едва не чертыхнулся. Еще один минус жары: с реакциями полный швах. Клайд, конечно же, явился следом. «Они теперь друг за другом всегда таскаться будут, эти парой, и эти парой?» — А почему вечером? Там же ночью все спать будут. «Ой, да заткнись, а…» Логичные вопросы Аматы были совершенно не к месту. — Прохладнее, — соображать приходилось на ходу. Оставалось надеяться, что прозвучит достаточно правдоподобно. — Не могу шататься по жаре. Заночуем там рядом, утром посмотрим город, я в сторонке постою, гулей там вроде… не очень любят. Но для людей хорошее место. Я же знаю Буча, на болтовню весь день и уйдет. — Смотреть там, конечно, нечего особо, но местные… интересный народ, — Клайд будто действительно обдумывал, насколько идея показать Бучу город хороша. — Может, сходить с вами, размяться? Давно там не был, а в пути третий лишним не будет. — У вас же вроде с Аматой дела какие-то, — жалкая попытка отвадить, но объективных причин для отказа Зак найти не смог. Это именно тот случай, когда третий просто охренеть какой лишний. Буч растяпа, при нем не надо притворяться, а при Клайде придется следить за словами и куда убедительнее изображать удивление при виде пустого города. — Дела подождут, — Клайд обернулся на девушку, получил согласный кивок. — Ночевать у города смысла нет. Предлагаю выдвинуться ночью, часа в два. Как раз до жары успеем. — Ну да… звучит логично, — снова бы завыть. Надо было идти одному и в удобное для себя время, не пытаться подстроиться под выдуманную туристическую прогулку, обыскать все и бегом обратно, не тратя время на всякую ерунду. Теперь поздно. Утешало только, что Клайд не худший спутник и, может, правда пригодится. По крайней мере, ориентироваться на местности и держать язык за зубами он умел. …с берега действительно ушли через полчаса, а с жителями Убежища разошлись в Спрингвейле. Клайд ушел с ними, чтобы вместе с Бучем дойти к месту встречи. — Он второй раз ночует там, — Люси шла рядом медленно, опираясь о локоть Зака. Если при остальных она старалась держать темп ходьбы, то с Заком позволила себе выбрать удобную скорость. Реабилитация шла хорошо, не скажешь, что пару месяцев назад были все шансы остаться в лучшем случае хромой, но долгие нагрузки очевидно выматывали. По-хорошему бы сделать перерыв, но оба слишком хотели домой. — Амата устроила что-то вроде вводного курса про жизнь вне Убежища, и Клайд рассказывает им всякое… как мы живем, какие есть города. Показывает, как обращаться с оружием. То есть, это у них в планах, еще ведь совсем мало времени прошло. Слушателей пока немного, но это только начало. Не все по-настоящему хотят выходить. — А ты почему не пошла в Убежище? У тебя же там теперь своя комната. — Твоя комната, — тихий упрек. — Мне интересно, как ты жил, но пока неплохо снаружи. Они все-таки немного странные у вас. Иногда милые, но странные. Возможно, когда они привыкнут к жизни наверху, а я привыкну к ним… — На твоем месте хотела бы оказаться половина жителей Пустоши, — Зак не знал этого наверняка, но мог это представить. Надежная защита, крыша над головой, приличные здоровые люди вокруг и обеспеченность буквально всем необходимым. Рай на земле (под землей), если так подумать. Шерил бы точно понравилось в сто первом, и комбинезон Убежища был бы ей к лицу. — Видимо, я в другой половине. А вчера, кстати, обыграла в покер Мориарти. Мне кажется, он недоволен, так что в следующий раз придется поддаться. Большую игру отодвинули, возможно, будет что-то вместе с вашими ребятами… — вздохнула, упрямо нахмурилась. — Ты готов наконец рассказать, что было в Убежище? Он, как всегда, не был готов, но начал говорить. С самого входа, со встречи с охраной и Фредом, с решения убрать Алена Мака и бойни в кафетерии, продвижения по всему Убежищу до серверной и кабинета Смотрителя, спрятавшейся Сьюзан и драки с Уолли в салуне. Люси слушала и шла рядом, молча, и после слишком короткого и сухого, наверное, рассказа спросила только: — Тебя не пустят обратно? — Если очень постараться, то пустят, но… Мне там больше не место, — эта мысль крутилась на подкорке слишком давно. «Нигде больше не место». Он отдал Джерико двести крышек Брайана, и что-то внутри переломилось. Даже дом старика теперь ощущался местом, пусть и старым-добрым, что он оставит Люси, а сам уйдет, куда скажет Ленни, в поисках обещанного шанса вернуть себя прежнего. И уже этот прежний Зак — или новый Зак с человеческим лицом, — он и будет искать свое место. Он вернется в Убежище, он встанет на пороге хижины Джерико (конечно же, хижины Люси), он сходит на этот паршивый пляж и навестит всех тех, кто знал его прежнего. И для этого стоило немного потерпеть. До дома добрались на закате. За ужином снова пришлось оправдываться за Андейл: да, Буч действительно уговорил, да, Зак малодушно сдался, нет, там совершенно ничего опасного, и нет, он вернется целым и невредимым. Никаких рассказов про нападение на Эвергрин, ни слова о Подземке, ничего о Ленни и о том, что прямо сейчас идет охота на дока, в которой может прилететь и самому Заку. Слишком много дерьма скопилось, и Зак просто надеялся, что Люси и не придется о нем узнать. — Снова не будешь спать? — она вышла из душевой в очередной длинной футболке, перекочевавшей к ней с полки Зака. Сейчас, при единственном желтоватом светильнике, в отсутствии чужаков, она уже не стеснялась как днем. Зак видел ее много раз после операции и слишком привык, не видел переломанные и срощенные заново голени как обычный человек. Видел шрамы от странного аппарата со штырями, шрамы от того, что делали рейдеры, но у Люси все еще была обычная кожа. Человеческая кожа, на которой эти росчерки истории совсем не уродливы. Не в сочетании с миловидным лицом и приятным голосом. И никак не удавалось избавиться от мысли, что все это буквально ничто по сравнению с тем, что Зак видел каждый день на себе. Но все еще трагедия для нее. — Я с перепуга отоспался, пока пережидал жару, — одуревшее от перегрева тело требовало сна, а теперь еще и еды, чтобы восполнить силы быстрее. Зак еще подумает над тем, как резко пришло чувство голода после того, как очухался, и насколько продуктивнее было бы искупаться в любой радиоактивной луже… например, сегодня со всеми, или утром, когда никто не сможет увидеть. — Зато в отличие от тебя у меня не сгорит нос. — Так нечестно, — смех у нее тоже приятный. Люси устроилась на краю кровати, распутывая светлые волосы, и это спокойное движение гипнотизировало. — Почему ты не купался в реке? Вода холодная, но в жару очень кстати. — Я еще не готов к такому вниманию. Как человек, пялящийся на гулей с самой первой с ними встречи, должен сказать, что гуль без одежды буквально самое интересное, что я видел на пустошах. Кто-нибудь из Убежища наверняка считает так же. «Буч, например». — Всегда можно взять какие-нибудь штаны и футболку, как я сегодня, и никто не будет пялиться. — Поверь, это никого не остановит, — представил себе кучу подколов на тему «а чего не в куртке». То, что с Люси будет очевидным перебором, в отношении гуля, да еще и вроде него, обернется просто острыми уколами и насмешками. — Неудобно. Жарко, липнет, кожа распухает, если сразу в сухое не переодеться… нет, это точно не для меня, — Зак неопределенно мотнул головой. — И не для тебя, если честно. — Не так уж неудобно, — золотистые пряди отросли, но еще недостаточно для того, чтобы собирать в хвост. Одно из самых ярких воспоминаний о ней — всполох света в волосах, когда она то ли говорила что-то обидное, то ли смотрела как-то особенно грозно. Мгновение прошлого. Зак поднялся из-за стола, ногой задвигая собранный рюкзак под стол. Все готово к выходу ночью, а до тех пор можно немного расслабиться и… просто поговорить? О любой ерунде, или о чем-то более важном. Рассказать бы «знаешь, сегодня меня чуть не пристрелили», но ведь пристрелить его могли буквально всегда? Любая вылазка из города, любая работа, все слишком плотно связано с риском. Но сегодня — другое. Сегодня он бы оказался одним из плохих парней, а что-то внутри яростно противилось этому, будто мертвецу действительно будет дело, что о нем подумают другие. Но ей совсем не обязательно об этом знать. Зак сел рядом с Люси на край кровати. Это тоже стало привычным и нормальным: она не боялась, не дергалась и не плакала, не звучало больше «тебе, наверное, больно». Закатал штанину выше колена, отстраненно удивляясь, как похудели ноги с начала всего этого дерьма. Придвинулся ближе. Светлая кожа на бедрах и голенях Люси, рассеченная розоватыми буграми, более аккуратными белыми полосками и точками. Живое, уже почти здоровое тело. И рядом его кожа: почти синюшная, изрытая и рваная, обтягивающая жилы и темнеющие вены. Люси медленно качнула головой: — Ты видел Амату? Или Кристину? — и все-таки она смотрела. — Они такие… правильные. Красивые. И кожа… целая. Гладкая. — Звучишь, как гуль со стажем, — Зак понизил голос. — У нас у всех пунктик на этом. Не хочу признавать, но даже у меня, — касаться ее не стал, но провел пальцами по своему колену, проследив одну их глубоких борозд. Странные ощущения до сих пор, будто через ткань скребешь по коре дерева. — Когда я вышел из Убежища, на мне тоже не было ни одного шрама. Или почти, но они в любом случае не считались. На поверхности все иначе, это быстро понимаешь. Ровная кожа не стоит ничего… ну, пока ты не гуль. А еще, я провел с тобой достаточно времени, и видел тоже достаточно. Тебе не надо их прятать, — помолчал, но Люси не сказала ничего, и пришлось продолжить, ощущая слова безумно неловкими. — Не теряй лето, раз уж вылез Буч со своими дурацкими идеями, они бывают веселыми. А тебе не мешает повеселиться. — А если я прячу не их, а себя? — Люси устало как-то толкнула колено коленом. — У меня была та броня, ты помнишь наверное, простенькая, но неплохая. Черная куртка, наплечник… Мне она нравилась, смотрелось круто, и вроде защищала неплохо. Пока я не оказалась одна. Меня же в ней и взяли, так что… я знаю, что одежда не поможет. Но так спокойнее. Понимал ли Зак о чем она? В ротонде облучению тоже было плевать на все. — А сейчас, — прислушался к привычным уже звукам вечерней Мегатонны из-за стен. Музыка, голоса, шаги по мосткам, — тебе спокойно? Бедро к бедру. Тихо и тепло. — Да, — еще одна слабая улыбка. — И это тоже нечестно. — Ты привыкнешь к остальным так же, как привыкла ко мне. «Как я привык к Джерико и привык к Харону». Сравнение вышло плохим, потому что никто другой не мог их заменить, и никогда не сможет. — А на что ты готов, чтобы раздеть кого-то? — смешок у нее вышел тихий и невеселый. — Зак? Я тебе говорила, что ты мудак? — Пару раз. Или больше. — Хорошо. Но знаешь… Если бы я узнала тебя раньше, все может было бы… нормально, — и еще кое-что привычное. Щека на плече и тихое дыхание под ухом. — Но все так как есть, — Зак с каким-то облегчением коснулся ладонью шеи девушки. — И, наверное, не так уж и плохо. — Наверное, да. В этот раз он уходил с тяжелым сердцем, и, вторя ему, где-то далеко под чистым небом на севере грохотало и сверкало у горизонта. Зак был рад, что идти предстояло в другую сторону. — Не передумал? — первое, что пришло на ум при виде невыспавшегося, дезориентированного Буча. Рядом с Клайдом, явно привыкшем к ночным переходам, выглядел он еще забавнее: куртка «змей» застегнута, ворот поднят и натянут до самых ушей. Буч промычал что-то в стиле «еще чего», и долгая дорога по ночной Пустоши началась. Зак невольно сравнивал ее со своей первой вылазкой в сторону Арефу: тогда действительно было опаснее, перебежки и обтирания земли животом для совсем неопытного юнца оставались буквально единственным способом выжить, раз самонадеянная дурная голова потащила за город. Если так подумать, это у них с Бучем общее. Самонадеянность. Но сейчас можно ходить относительно спокойно, высматривая скорее диких животных, а не обдолбанные банды. Сто первым повезло вылезти именно теперь, когда дороги почти очистили, когда по улицам не бродят зеленые громилы с чем-нибудь тяжелым наперевес, а выйти в Вашингтон не значит на сто процентов попасть в перестрелку. Даже тот полудохлый кентавр, которого встретил по пути из Ривет-сити — и тот смотрелся всего лишь осколком неспокойных времен. Зак надеялся, что они не вернутся. — А как ты вообще там оказался? В Андейле? — немного разогревшись в пути, Буч принялся за то, что умеет лучше всего — болтать. — Так же, как в других местах, — любой заданный вопрос сейчас представлял угрозу, и выход виделся только один. Беспечно болтать, поддерживая Буча, уводить тему в сторону, не давая затронуть действительно двусмысленные моменты. Зак покосился на Клайда, но тот шел в паре шагов сбоку и был занят осмотром окрестностей. — Например, первой моей работой было поручение от Люси. Да, той Люси, с которой мы живем. Отнести письмо к ее семье в другой стороне, — махнул рукой куда-то за спину. — Так я увидел Арефу. В Андейле был мимоходом, мы тогда… — врать на ходу было чертовски трудно, так что пришлось смириться с тем, что правду, пусть и дозированно и вывернуто, но придется говорить тоже, — …мы тогда искали что-нибудь интересное для бара в Подземелье. Пробыли в городке ну может с час — гулей они не очень любят. — Мы — с Хароном? — Клайд все-таки подал голос, не отрываясь от изучения местности. — Симмс рассказал о вашей примечательной парочке. — А что рассказывал? — Буч прибавил шагу и обошел Клайда с другой стороны. — Из него же хрен вытянешь хоть что-нибудь. — Что за интерес к моей жизни такой… про Андейл-то интересно? — отметил про себя, что Клайд и Симмс успели обсудить его. — Они считают себя образцовым поселением и типа… участвуют в конкурсе на лучший город США. — Жаль, что кроме них участников нет, — Клайд замедлил шаг, присмотрелся к чему-то слева… но почти сразу вернул прежний темп. — А что с твоим напарником? Я бы познакомился, занимательные слухи про него ходят. — Какие? — не задать вопрос просто не вышло. Зак боялся услышать, что знает Клайд, но не мог себе позволить не слышать этого. — Разные, — Клайд решил перенять эту идиотскую беспечность, что давил из себя Зак, и отвечал в тон. — Что с интересными людьми работал, что за двести лет жизни многое сделал, за что некоторые с удовольствием свернули бы ему шею. Я не среди них, если тебе важно. — Он не говорил о прошлых заказчиках, — решил опустить слово «хозяева», чтобы не вызвать еще кучу вопросов от Буча. — Я думал оставить на него бар в Подземелье, но… не сложилось. Мы разошлись. — Вот как? Жаль, жаль, — Клайд покивал, не глядя. — Но значит ты неплохой парень, Зак. Слышал, что кое-кого из своих прежних работодателей он прикончил. Дробь в лицо — ты знаешь, как это бывает. — Нет уж, — Зак знал. Видел Аллена Мака и видел Азрухалла. Мог бы представить и неизвестных прошлых нанимателей, и себя. И на какую-то долю секунды вдруг подумал, а если это Харон сейчас преследует дока и Ленни? Если это действительно он, и если скоро доберется до Зака?.. Он ведь так и не ответил тогда про «паршивую крысу». Наваждение ушло, оставляя за собой тянущую черноту за ребрами и тревогу. — У нас все отлично. До Андейла Буч еще несколько часов с разными промежутками времени доставал Клайда. Тот травил какие-то байки, наверняка дежурные как раз вот на такие случаи, а Зак пытался понять, что из них правда. Истории, произошедшие во время заказов и здесь, на востоке, и куда западнее, и обыкновенные «как-то мы хорошенько надрались», и даже какая-то мистическая чушь, которой Клайд будто потешался над Бучем. Заброшенные заводы, голоса в пустых коридорах и вдруг оживающие механизмы с напрочь перебитой системой питания, странные ритуалы, переиначенные древние религии… Пустоши во всей красе. …приближение городка он едва не пропустил. То есть видеть на карте — одно дело, и совсем другое — рассмотреть в стелящемся тумане впереди, что очередная группа домов и есть цель. Но уже через несколько шагов разглядел и слишком целые строения, и возвышающуюся над ними «красную ракету» с заботливо обновленной краской. Ярким солнечным днем все выглядело иначе, чем этим утром. Зак прекрасно помнил, как чуть подальше, за углом вон того дома, Харон поймал миссис Джонсон, и крепко приложил ее о стену, а на дороге… Буч прошел совсем рядом с тем местом, где Зак лично пристрелил Така Джонсона. Молодого мужчину, с чертовски знакомым лицом. — Надеюсь, жители здесь поинтереснее, чем сам… это вообще считается городом? — Буч остановился, оглядываясь по сторонам. — Напомни, почему мне должно было здесь понравиться? И чем пахнет? Отстой. — Дома есть, жители есть, чего тебе не хватает? — про запах Зак ничего сказать не мог, но в остальном соглашался: Андейл меньше Мегатонны, меньше даже Подземелья, но совсем скоро Буч возьмет свои слова обратно. Не удержался, хмыкнул: — Самобытная культура. И женщины как с плакатов. — Это я люблю… Рановато для того, чтобы ходить по гостям. Если Буч просто пялился по сторонам, Клайд… тоже что-то высматривал: — Дверь открыта, — он кивнул в сторону одного из домов, немного меняя траекторию пути: с края дороги на подобие газона. И Зак бы сказал «да что там, приоткрытая дверь», если бы не два но. Во-первых, он знал, что здесь случилось, и сам искал признаки нападения, во-вторых, дверь была распахнута наполовину, а на пороге совершенно бесстыдно темнели грязные следы. Не просто пара отпечатков — внушительные черные комья… чего-то. Застывшей грязи, например. Любой, кто знал здешних помешанных на чистоте и порядке жителей хоть немного, понимал, что этих следов здесь просто не могло быть. Местные хозяйки свихнулись бы от такого уродства. Буч, дернувшийся было посмотреть, что там, по примеру Клайда пошел осторожнее, глянул на пип-бой и даже потянулся к пистолету, к которому привык еще в Убежище. Зак тоже покосился на радар, и не увидел ничего, хотя, учитывая увеличенный радиус действия, информации он имел больше, чем Делория. Но самое главное — знал то, о чем не подозревали остальные, и не должен был выдать себя. У дома Зак показал «чисто», и тихо добавил: — В смысле вообще чисто. Никого нет. Больше всех удивился Буч. И занервничал — возможно от предвкушения чего-то по-настоящему интересного. Стремлению и готовности этого человека влезать в любую задницу можно только позавидовать. Клайд тоже взглянул на радар. По обычно спокойному лицу не прочитаешь степень удивления, но увиденное ему точно не нравилось. Прежде чем зайти в дом, осмотрели снаружи пару соседних: там все так же, двери пусть и не распахнуты настежь, но оставались не запертыми, а смачные следы грязных ботинок украшали выложенные камнем дорожки и крашенные белоснежные пороги. — Можем уйти, пока не поздно, — Зак предложил это скорее чтобы посмотреть на реакцию остальных. Буч конечно же отказался, а вот Клайд всерьез задумался, прежде чем выдать нужное Заку решение: — Остаемся. Насколько я успел тебя узнать, уходить ты на самом деле тоже не хочешь. Оставалось только развести руками. Не было гарантии, что даже перепрошитый пип-бой не даст ошибки, потому дома решили осматривать по очереди, не привлекая к себе лишнего внимания. Зак соглашался. Даже зная правду, ведь может кто-то остаться или из местных, или из тех, из-за кого город опустел. В первом доме им повезло — кроме грязи и бардака не нашлось ничего, что ожидал увидеть Зак. Ни хозяев, ни того ужаса, о котором рассказывали в Эвергрин-миллз. В одежных шкафах скинутые на пол тряпки, но часть содержимого явно пропала. Посуда на кухне разбита, стулья перевернуты и раскиданы, вспорота обшивка мягкой мебели. Под раздачу попали диваны, кресла и даже матрасы во всех комнатах. В следующем доме картинка вышла интереснее. Буч отшатнулся, едва сунувшись внутрь, Клайд прикрыл нос рукавом. Кровавый след тянулся с лестницы на второй этаж через кухню и к выходу во двор, со снесенной с петель дверью. К следу присоединялась широкая темная полоса из ванной. Клайд взял на себя второй этаж, Зак, как самый невосприимчивый к запахам, решил осмотреться в самых грязных частях. Разбитая плитка на полу, расколотая раковина и свернутый унитаз. Сама ванная, пол, аккуратно окрашенные стены, даже потолок — все в крови, будто здесь разделывали брамина, не меньше, и брамин этот пытался убежать. Буч не выдержал долго внутри, поручение «следить за входом» принял с благодарностью, и к моменту, когда Клайд и Зак покинули дом, успел продышаться: — Пока сидел тут пара крыс пробежала… никого больше. Нашли тела? — Нет, — Зак стоял в тени, с сожалением наблюдая за тем, как поднимается все выше солнце. Осторожный взгляд на Клайда. — Это были рейдеры? Разграбили дома, увели жителей… в рабы? — такой вывод сделал бы, не зная предыстории, хотя и сейчас придумать что-то более вменяемое не выходило. Работорговцы подходили идеально, да только сами не понимали, что к чему. Едва ли это была небольшая частная инициатива, которую проглядел Портер. — Надо найти тела. Хоть кого-то. — Надо. Кровь гнилая. Точное время не скажу из-за жары, но это случилось не сегодня и не вчера, — Клайд устроил перекур, хотя с сигаретой Зак видел его только однажды. — Симмс должен узнать про это. Посмотрим, что здесь к чему, если найдем кого — поможем. Или похороним. Симмс… шерифу, конечно, надо знать, что происходит в округе, чтобы подобное не повторилось в Мегатонне. — Если не сегодня и не вчера, размародерить могли и другие люди. Кто знает, сколько человек здесь успели пройти, — Зак старался не сказать лишнего, но поделиться замеченным. — Только одно странно. Я гильзы нигде не видел. Это правда, гильз не было нигде, но достаточно других доказательств перестрелок в домах. Клайд нашел несколько застрявших пуль — пришлось постараться, чтобы подцепить их из стен — и выходило, что кроме узнаваемой картечи, здесь были и пять пятьдесят шесть, и девятки. Клайд выглядел сосредоточенным и чертовски усталым, перекатывая расплющенные пули в ладони и затягиваясь уже третьей сигаретой подряд. — Ты бы потише с куревом. Не полезно, — Зак не сдержался, припоминая кашель Джерико и его проблемы с легкими. — А что? — Клайд кивнул на дверь только что осмотренного дома. — Думаешь, их курево погубило? — выдохнул, тронул Буча за плечо. — Как оно, мистер Делория, сейчас нравится городок? — Надеюсь, кому-то удалось уйти, — если чудовищная гибель миссис Росс его шокировала, но была скорее короткой страшной вспышкой, это затянувшееся обследование места бойни совсем пришибло беднягу. — Тут же были семьи, все дела? Дерьмово. — Ушли ли? — Клайд смотрел куда-то вперед. — В последние дни дождей в Мегатонне не было, но кто знает, может, здесь и прошло что-то. Комьев грязи с ботинок многовато, и не все из них замешаны на крови. Дождь на руку тем, кто все это сделал, но и без него почти целого асфальта достаточно во все стороны, тела могли сгрузить на что-то, самые бросающиеся в глаза следы переноса прибрать. Он замолчал ненадолго, усмехнулся чему-то своему и тяжело поднялся на ноги. Прошел до раскуроченного входа, ботинком раскидывая землю на дорожке. Повозился немного, прежде чем кивнул под ноги: — Видите пятна? Земля все помнит. Точно прибрались, потратили время, сделали нормально, но, если знать, что ищешь, такие вещи не скрыть. Рассчитано на тех, кому недостаточно интересно тратить время на поиск. На тех, кто затопчет следы, растаскивая уцелевшее имущество, — он пошел вперед, расчищая дорогу перед собой, Зак и Буч шли следом… до самого дорожного покрытия. — Но зачем стаскивать мертвых куда-то? Почему не оставить их в домах? Этот же вопрос волновал и Зака. Трупы убирали только там, где планировали жить после. Некстати вспомнились Клэр и Харя, поселившиеся в мертвом доме в Спрингвейле, и Филлипс, задвигающий о поисках нового дома. Его люди отсутствовали в депо, его люди искали что-то подходящее, а ведь это совсем недалеко. Гули. Гули и новый город, готовый город, в котором можно жить. Немного прибраться, обновить раскуроченные вещички… Судя по рассказам Берроуза, Рой был вполне на такое способен. Одна нестыковка: ему не надо было выбирать «плохишей» — потому что чем больше люди истребляют друг друга своими руками, тем больше ему это нравится. Первые зеленые точки нашлись в доме Смитов. Зак успел понадеяться, что найдет забившихся в какой-нибудь угол выживших, кого-то, кто мог бы рассказать, что случилось, но встретил только трех испуганных худых шавок. Они даже нападать не стали, трусливо выскочили через открытую дверь на кухне. Смиты, Смиты… к ним Зак испытывал особенно «теплые» чувства. Ухоженный прежде дом сейчас был перевернут. В залитых кровью комнатах на втором этаже вещи оставались нетронутыми, на лестнице и в гостиной кто-то разбросал по полу упаковки еды и пустые ингаляторы из-под винта. Но самое интересное — разводы под запертой дверью, на которую при первом визите в гости Зак внимания не обратил. Неприметная дверь по пути в кухню заела, Клайд высадил ее плечом, и снизу пахнуло так, что Буч сразу же выскочил на улицу. Клайд — и тот отшагнул назад: — Проверь. Пио утверждал, что тел жителей нет, а значит, там наверняка остатки начинки для пирогов. Еще вчера Зак считал, что даже просто знать о гастрономических привычках местных — слишком, а теперь спускался вниз, стараясь не думать о том, какие запахи должны быть здесь, если даже Тисдэйл не стал спускаться. Предвкушение походило на тлеющий комок углей. Зак чувствовал, как кровь приливает к голове, как дрожат пальцы, сохнет в горле и щиплет глаза — от нервов, наверное. Он понятия не имел, как концентрированный трупный запах действует на гулей, и на всякий случай решил поторопиться. То и дело вспыхивающая лампочка под потолком не давала достаточно света, как не давала достаточно свежести прерывисто гудящая вентиляция. Фонарик высветил ряд холодильников у дальней стены, массивные столы в центре и подвешенные к потолочным балкам клетки. Особое внимание привлекла одна из них, ближайшая ко входу, с едва уместившимся в нее скелетом. Не учебное пособие из кабинета отца, не чистейший белый пластик — настоящие кости, грубо собранные на толстую проволоку, перетянутые, местами раздробленные и сложенные неправильно. Вываренный желтоватый череп со следами лака раскололся, скатившись к подогнутым ногам, одна из ступней вывалилась между прутьев, упала на пол, залитый чем-то темным. Зак не мог даже понять были брызги и пятна на стенах здесь всегда, или появились с приходом палачей. Чтобы дойти до холодильников, пришлось сойти с лестницы. Ботинки тут же влипли в вязкую пленку, покрывающую пол, и каждый шаг сопровождался противным липнущим звуком, будто это место буквально цеплялось за ноги и не пускало с места. Открыл один из холодильников наугад. Он смотрел в глаза тому, о чем знаешь, но предпочитал бы не знать никогда. Джекпот с первого раза: расфасованные по отдельным емкостям части тел. Аккуратно разделенные ребра, круглые срезы на кости, скорее всего с бедра, табличка с датой — неделя назад. На средней полке поддон с двумя головами. Из-за жары и частичного отключения генераторов, различить черты лиц было сложно, как и просто смотреть на них. Как и понять, где чья часть тела. Как и понять, как такое вообще возможно. …он вышел, наскоро оглядев еще пару холодильников, бросил под ноги напарникам грязное тряпье и пару сумок: вещи неудачливых путников, что буквально чудом заметил у одного из столов. — Отойди… подальше, — Буч скривился, нервно потянулся за сигаретами, чтобы скорее перебить все запахом дыма. — Впиталось пиздец. Клайд все же заглянул в подвал чуть позже, провел там едва минуту. — Каннибалы, — совершенно безэмоциональный итог. Зак понятия не имел, как часто ему приходилось сталкиваться с чем-то похожим. — Интересно. Интересно было и найти сараи — то, что от них осталось. Пепелище, искать в котором хоть что-то не имело смысла. И все же они нашли. Разрозненные кости, сгоревшая мебель и снова холодильники, оплавленные, раскрытые и не подлежащие ремонту. — Вдруг это местные? Эти кости, и там, в подвале? — Буч избегал смотреть на дома. — Могла прийти какая-нибудь банда, и устроить все это? — А холодильники забили, чтобы что? — Зак поддел мыском закоптившуюся лопату. — И даты на полках слишком ранние. И одежда… нет, они все были такие… аккуратные. Платья, брюки и рубашки. Не та рванина, которую я нашел. Это не местные. Теперь не тревога — тошнота. Он был в паре шагов от двери в самый настоящий ад тогда, несколько месяцев назад, и внизу мог оставаться кто-то живой. Кто-то, слышавший приглушенные разговоры сверху и надеющийся на спасение. «Если бы я знал…» То что? Смог бы наплевать на поручение Берроуза, разобраться со Смитами, объединиться с Джонсонами? Так был бы жив, его жена и ребенок не отправились бы в Тенпенни, а много людей, пропавших здесь за полгода, остались живы. Зака тошнило не от съеденного прошлой осенью пирога. Зака тошнило от себя, впервые настолько отчетливо, что хотелось удавиться. — Я устал от этого города, — Буч привалился спиной к дому. День в разгаре, солнце шпарило так, что над дорогой дрожал воздух. Заку хотелось не просто раздеться — снять с себя кожу, но он держался. Помнил, что станет только хуже, и из последних сил обмахивался обломком какой-то дощечки, попавшейся под руку: — Не нравится на поверхности? — он буквально хотел услышать это, потому что сам был не в восторге, но Буч не был бы Бучем, если бы не стоял на своем. — Нравится. Но некоторые вещи, вроде как… просто не должны существовать. Но они существовали. Зак уговорил переждать жару в самом первом из осмотренных домов, где не было даже намека на запах, кроме того, что доносится от соседей. Получилось запустить генератор, а от него и парочку настольных вентиляторов. Впервые за суматошный день удалось спокойно закрыть глаза и буквально растечься там же, где уселся, за столом на кухне. Пока Клайд и Буч осматривали дом еще раз, Зак успел задремать, а потом сквозь отрывистый вязкий сон слушать какую-то кашу из звуков, что наверняка была внятным обсуждением ситуации. Были ли местные каннибалами? Вероятно, да. Были ли убийцы праведными судьями? Едва ли. — Возможно, на этот раз они схватили не того человека, и его друзья устроили порку. Зак, — Клайд уже не в первый раз обращался к нему, но в первый раз действительно ожидал ответа. — Как думаешь, могло это быть наказание? — Месть? — язык ворочался с трудом. — Наверное. Не хотел бы встретить тех, кто это сделал. — И не встретишь, если не за что, — Клайд вроде шутил, но Заку смешно не было. — Не могут же меня убить только за то, что я такой очаровашка? — с трудом заставил себя оттащиться к раковине, повернул вентили, и прохладная вода полилась на руки. Первым делом набрал полный рот, выпил, наплевав на безопасность, и только после засунул под кран лысый затылок, не обращая внимания на то, как течет за шиворот. — Хотя, хер их знает, этих людей… Из города вышли, когда солнце почти касалось горизонта. В пути Буч, отпросившийся на пять минуточек «отлить» вернулся смурным, и бросил только короткое «пойдемте», прежде чем снова сойти с дороги. Он нашел тела по запаху и насекомым, кружащимся над кустарником, разросшемся в глубокой канаве. Кто-то закидал их землей и камнями, но зверье добралось, вытащило несколько кусков, раскидало клочья одежды и кости. Клайд не стал спускаться. Зак стоял рядом, разглядывая свеженасыпанную землю: — Прикопали, значит. Я только не понимаю… зачем они похоронили тех, кого сами же и убили? Никогда не видел, чтобы рейдеры так делали. — Не знаю. Может, они считали себя правильными парнями? — Клайд еще несколько мгновений смотрел вниз, а потом развернулся и зашагал к ожидающему на дороге Бучу. — Пойдем. Сейчас мы не сделаем ничего больше того, что уже сделали до нас. В Мегатонну вернулись к полночи. Буч потащился с ними, заявил, что не хочет шуметь открытием двери на ночь глядя, да и просто не уснет спокойно. «Нужна пара-тройка бутылочек чего покрепче». В кои-то веки Зак был с ним согласен, но все-таки не чувствовал сил сидеть в салуне среди людей, давить улыбку и пересказывать увиденное за день. Он даже не сомневался — шериф будет там, шериф все узнает из первых уст и у него появится уйма вопросов. Готов ли Зак к ним? Черт подери, нет. После бешеных дней и изматывающей жары он мог позволить себе эту маленькую слабость — остаться дома. Люси снова не было. Зак всеми силами старался вытащить ее в мир людей, и она, похоже, наконец приняла это. Пошла играть в свой любимый покер, сплетничать с Дженни Стал или… что угодно. Зато в тишине, при свете одного единственного ночника, Зак чувствовал себя наконец-то хорошо. Тщательно отмылся, надеясь, что удалось избавиться от прекрасных дневных ароматов, переоделся в чистое, и с удовольствием завалился на матрас, привычно уже выставив возле двери вентилятор. — Эй… эй, вставай, — кто-то колотил ногой по стене рядом с открытой дверью. Продрав глаза, Зак тут же зажмурился от слишком яркого света, льющегося из дверного проема. В голосе, и в постепенно проступающем из белизны лице смог распознать Буча. — Тебя Люси зовет. Прихвати пару своих футболок и ее платье, которое… синее. Говорит, самое короткое. — Чего… — еще не отойдя ото сна, Зак плохо понимал. Начерта Люси с утра пораньше понадобились его футболки и самое короткое синее платье? Она же только вчера отказывалась даже штаны снять на берегу… — И где она вообще? Почему не дома? — Потому что ты все проспал. Мы тебя решили не будить, тебя как-то ушатало совсем. Вставай, бери шмотки и шагай к Клайду, сам все увидишь. А я в Убежище. Разрулить надо кое-что. Не скучай, красавчик, — подмигнул на прощание. «Да иди ты…» На пороге соседнего дома встретил сам Клайд: «Не шуми там. Отдай вещи и спускайся». Немного загадок с утра все-таки заставили проснуться. Зак не был в этом доме со времен переезда Люси, но изменения все же бросились в глаза. На первом этаже появился верстак, рядом с ним металлические шкафы и большой одежный, возле которого теперь лежали два объемных рюкзака. Первая же мысль — вернулись братья Клайда — подтвердилась сваленными в углу грязными вещами и парой пыльных ботинок внушительного размера. Спальная зона и была, и оставалась на втором этаже. Зак старался не громыхать по ступеням, чтобы не разбудить новых хозяев, если они и правда там. Пусть света наверху и было мало, но достаточно для того, чтобы рассмотреть: на кроватях у стен спали вовсе не Тисдэйлы, кто-то гораздо мельче и субтильнее. Люси сидела с прикрытыми глазами на одной из коек. Она тихо напевала себе что-то под нос, а на ее коленях… на ее коленях лежало не свернутое покрывало, нет. Ребенок. Мелкая девчонка с короткими волосами только чуть темнее, чем у нее самой. Девчушка была плотно укутана в простыню, но два и два наконец сложилось. Короткое синее платье наверняка предназначалось именно ей, а футболки… оболтусам, сопящим на двух других кроватях. Зак сел совсем близко к Люси, чтобы дотянуться до ее уха. Спросил едва слышным шепотом: — Какого хрена? — вещи оставил рядом с собой. Люси беззвучно фыркнула, не переставая аккуратно поглаживать мелкую по голове. Та будто бы спала, но Зак чуял — притворяется и подсматривает. По крайней мере, после того как он появился в предполагаемом поле видимости, она тут же завертелась и спрятала лицо. — Бруно и Леон вернулись, — она ответила таким же шепотом, почти касаясь кривой ушной раковины губами. — И привели с собой детей. Нехорошее предчувствие шевельнулось, замерло… и помчалось под откос. — Андейл? — Андейл. Буч и Клайд рассказыва… рассказали, шериф тоже в курсе, а с ними… с этими… теперь что-то надо делать, — такое чувство, будто сама Люси не спала всю ночь. — Ее зовут Дженни. Еще одна Дженни в городе… там Джуниор, и его друг, Эдгар. Попробуем пристроить их в Сто Первое, раз возвращаться некуда. Черч осмотрел, все в порядке, но им надо прийти в себя… «Джуниор» — имя всплыло в памяти где-то между ароматами на кухне миссис Смит и холодильниками, забитыми расчлененными гостями. Сын Смитов, любопытный пацан, сокрушавшийся о том, что родители не дают общаться с гостями, был цел, невредим и сейчас лежал носом к стене. Огромная удача, в этом Пио был прав. С некоторым облегчением Зак вспомнил, что уже во время визита в Андейл не носил комбинезон Убежища, а значит мальчишка не сможет вспомнить ничего лишнего. — Амата наверняка согласится. Тебе помочь? — Буч сказал, что возьмет уговоры на себя. И… нет, пока твоя помощь не нужна. Они скорее всего не очень… — Не очень привыкли к гулям, — Зак договорил за нее без заминки. По лицу понял, что попал в десятку. — Да, я знаю, это же Андейл. Буду в городе. Зови, если понадоблюсь. …вернувшиеся братья нашлись в салуне. Ночевали у Новы, вот и место для раннего завтрака выбрали ближайшее. Зак только подумал недовольно: «Что, прям вдвоем у Новы?» но углубляться в мысль не стал. Леон и Бруно были старшими, хотя ростом Клайду уступали, и друг на друга походили больше, чем на него. Широкие носы и лбы, хмурые складки между бровей и почти одинаковая манера двигаться. — …я бы их может и не заметил, прятались, — Бруно рассказывал, Леон молча доедал яичницу, Клайд и вовсе подпирал плечом стену немного в стороне. — Только бейсболка красная у пацана торчала, повезло, что сразу стрелять не стали. Грязные все, напуганные, в соплях. Рассказать толком ничего не смогли. Их какой-то местный сумасшедший из города вытолкал, потом выстрелы, крики, так что дети и не оглядывались, убежали далеко. Ночевали где попало, не ели ничерта. — Я так понял, из города мелких никуда не пускали? — Клайд задумчиво рассматривал стену впереди, хотя ничего интересного там не было. Харя, поглядывающий в его сторону, от этого взгляда слишком-близко-к-себе явно напрягался. — Малая так сказала. Шли наугад, а куда — хер знает, потому что от людей прятались. Что им там родичи наговорили… — Бруно раздраженно как-то вздохнул, — Хотя не без повода, конечно. Но нападающих они не видели. Мы уже возвращаться проверять не стали, до Мегатонны выходило ближе. — Ну и здесь понятно, что к чему, — Леон, уже позавтракавший, указал себе за спину, условно в направлении их дома. — Два этажа, кровати, есть шериф, есть Черч и знакомые люди. Лучше, чем тащить их на место бойни. — А теперь и тащить некуда, — Клайд помолчал немного и добавил: — Понять бы еще, знают ли они, чем родичи промышляли. — Пока Делория своих раскачает, пусть доспят, а проснутся, пообщаемся, — Леон отодвинул пустую тарелку. — А что, у меня племяшки мелкие, нормально с ними ладим. — Мелким племяшкам уже по тринадцать, сами на охоту ходят. Джеф, — слышать от Клайда свое второе имя после совместной вылазки было снова чертовски непривычно, — не уходи далеко из города. Может помощь пригодится. — А, ага… — Зак честно выдержал прямой взгляд. Скоро Ленни должен дать знать о себе и новом деле, и остается надеяться, что работу и помощь здесь удастся развести. — Я, может, ненадолго разве что… но тут буду. Ленни маякнул даже быстрее, чем того хотелось. Зак только успел купить перекус в «Фонаре» и подойти к дому, когда на него налетел один из местной детворы, той самой, что так любила кидаться камнями. Ребенок оказался шустрым: толкнув со всей дури, он тут же умчался по настилам вниз, а Зак, крикнув вслед: «Да еб твою, бля!» обнаружил у себя под ногами свернутый лист бумаги. Аккуратный почерк, темный грифель: «Спрингвейл, красная ракета, приходи сейчас, один. Л.» «Л» и правда нашелся у красной ракеты. Вышел сам, увидев Зака и убедившись, что с ним никого нет. — Как док? — Зак надеялся, что все не так плохо, хотя новости, которые обязан рассказать едва ли Ленни порадуют. Он и без того не выглядел радостным, и больше всего напоминал себя в самом начале их знакомства. Сосредоточенный и серьезный. Слишком серьезный, чтобы это не заставляло нервничать еще сильнее. — Док в порядке, — сказал это так, что Зак почти наяву уловил холодное бешенство этого самого дока. Ленни повел с открытого места прочь, в какой-то закуток между старыми домами, где контрастные тени дробили и без того пестрые развалины. — Пацан сказал, ты сваливал вчера. Куда ходил? — Вот маленький… — ну конечно, Ленни наверняка отстегнул поганцу крышек. А если бы спрашивал не Ленни, а какой-нибудь посторонний урод? — В Андейл ходил. Буча взял и… Клайд с нами пошел. — Нашел что интересное? — Тела, — Зак оперся спиной о бугристую стену. Вздувшиеся пузыри старой краски рассыпались с тихим хрустом. — Случайно нашли, Буч поссать отошел, ну и … Их похоронили, — уставился в глаза Ленни, надеясь понять, что он думает. Ленни смотрел, не моргая. — В смысле не так, чтобы прямо по всем канонам. Вывезли за город, не знаю на чем, стащили в канаву и закидали землей. Там звери растащили, но немного. И я не понимаю… а нахера? Почему их не оставили в домах? Заку не нравилось, когда кто-то вроде Ленни вздыхает так медленно и глубоко. Не нравилось, когда он отводит взгляд на дорогу и держит руку у оружия. — Мы переезжаем на север, — казалось, Ленни перешел на другую тему, проигнорировал вопрос, но это и было ответом. — Вещи собраны, с доком выходим сегодня, по пути… закончу кое-какие дела. — А я? — вырвалось быстрее, наперерез Ленни, и конечно быстрее, чем Зак успел обдумать и сформулировать более ловко. — А тебя я попрошу разобраться кое с чем другим, — он не улыбался. — Есть мнение… — цокнул как-то растеряно, но все-таки продолжил, — что тебе лучше притихнуть на некоторое время. А еще лучше тоже свалить. Погулять где-нибудь подальше пару месяцев, а потом смотреть по обстоятельствам. — Что происходит? — отрицать было невозможно. Задумчивый Клайд, серьезный Ленни, убийства, нападения на работорговцев и странный акт посмертного милосердия к каннибалам. И дети… — Они привели детей в Мегатонну. Они… — Зак хмуро уставился на Ленни. — Братья Клайда привели детей из Андейла. Сказали, что случайно встретили, и… блядь. Это правда могло быть случайностью. Или нет. — Как они выглядят? — Дети? — Нахер мне дети? — от былой мягкости, разливающейся вокруг Ленни в Эвергрин-миллз, не осталось и следа. — Братья эти твои. — Старше пятидесяти, наверное, очень смуглые, вот такого роста, зовут Бруно и Леон. Тисдэйлы. Похожи на головорезов, но в Мегатонне половина народа… Ленни сел на перевернутую бочку, полез в рюкзак: — Не знаю, — достал небольшой совсем лист, вырезку даже скорее. Фрагмент карты. Отдал Заку. — Но я бы на твоем месте свалил на всякий случай. Может понаблюдал за этими Тисдэйлами со стороны. А теперь смотри на метку. Вот Чевичейз, вот завод «Корвега», а вот здесь дорога от Вашингтона до Кентрберри. Основная проходит западнее, это — второй путь для тех, кто не торопится и не слишком-то хочет светиться. Завтра к одиннадцати вечера ты идешь к Портеру и ждешь ребят. Он выделил троих, но сколько уж есть. Работать будете двойками. Задача: убрать людей, которые пройдут здесь, — ткнул в другое место, — около двух утра. Их будет пятеро. Если все пройдет гладко… посиди в Подземелье, или сходи в соседний город. Куда угодно. — А если нет? — Давай без этого. — Погоди, так не подходит. А новости с Запада? Мне надо знать, где вы будете, или хотя бы где вас искать. Ленни будто действительно раздумывал, стоит ли говорить, и это злило. — Есть стоянка возле Бриджпорта. Если пойдешь с караванами, остановитесь там на ночевку, без вариантов. Не пропустишь, стоянка вокруг «Чашки Джо». Спросишь не оставлял ли Чарли Гилмор послание для Карлоса, отдашь… ну, пусть будет это. Порывшись в карманах, Ленни протянул Заку крышку из-под какой-то сансет саспариллы. Такую Зак видел впервые. Повертел ее в пальцах, заметил примечательную синюю звезду на внутренней поверхности. — Ладно. А что за Карлос? — Ты, — Ленни даже не улыбнулся. — Я оставлю метки, где нас искать. Но, повторяю, если все пройдет гладко… не стоит бежать так далеко. Понял? Я обо всем узнаю и вернусь в любом случае через некоторое время. Через какое — посмотрим по ситуации. Без своих новостей с Запада не останешься. Для связи в крайнем случае Берроуз или Пинкертон, хотя мы их пока не вмешиваем. Заку не нравился план. Не нравилось, что док и Ленни валят, не нравилось вообще ничего. Но больше всего не нравилось ощущение беды за плечом. — В кого мы будем стрелять? — ему действительно все это осточертело, и нетерпение сквозило в голосе. — Мне надо знать, кто там будет. — Не любишь ты спать спокойно, да? Кое-кто из Подземки и регуляторы. Не самый приятный для нас союз. Честно говоря, я думал, что их всех перебили уже давно. Но нет, живые. Живые и злые. Спрашиваешь, почему тела прикопали? Вот почему. Им не по статусу, слишком хороши, чтобы оставить гнить тех, кого казнили. — А Мейза оставили…. Что за регуляторы? — Мейз… с Мейзом у их новых друзей личные счеты. Не удивлюсь, если веревку на его шее затягивали его же бывшие рабы. А регуляторами… не забивай лишним голову. Считай их группой добровольцев, помешанных на правосудии. Те же рейдеры, вид сбоку, только убивают тех, кто, по их мнению, этого заслуживает. Их уже вырезали под корень разок. Вырежут и второй. Вот они, недостающие кусочки паззла. Но оставалась еще пара черных дыр. Или тройка — по числу братьев. Но даже если это окажется правдой, даже если Тисдэйлы каким-то образом связаны со всем этим дерьмом, сейчас они должны быть заняты Андейлом. — Мы знаем, кто именно там будет? — Калеб с охраной. Один из доверенных главного парня в местной Подземке. Охраны человека четыре, с ними груз. Что за груз не знаю, но брамин будет точно. — Этого Калеба надо брать живым? — Нет, — Ленни ответил не задумываясь. — Портер, когда действительно хочет, умеет быстро находить нужных людей и нужные сведения. Тебе не надо думать ни о чем, кроме того, что Калеб и все, кто будет его сопровождать, должны оказаться мертвы. А груз… увидите что-то полезное, что можете взять быстро и без проблем — берите. Остальное уничтожьте. Сожгите, взорвите, не важно. Это должно быть невозможно восстановить и использовать. Я тебя еще раз спрошу, — Ленни смотрел прямо в глаза. — У нас с тобой никаких проблем? Буквально все нутро кричало, что проблем море, проблем столько, что в них можно утонуть. Зак мотнул головой. Никаких проблем, конечно, Ленни. — А может я нагоню вас в пути? — а что, что терять? Зак понятия не имел, имеют ли его догадки хоть немного отношения к реальности, или все это домыслы, подгоняемые страхом за свою шкуру, но дети в Мегатонне, задумчивый Клайд, его совершенно случайное желание прогуляться до Андейла вместе и просьба не уходить далеко, все это теперь казалось частью единого целого. Чтобы не выдать себя, Зак сцепил руки сзади, зажав их между поясницей и ободранной стеной дома. — Ты говорил, что по пути разберешься с какими-то делами. Давай встретимся после. Он просил, сам только теперь понимая, о чем говорит. Встретиться после этой работы с Ленни значило уйти с ними. Оставить Люси, свой дом и только что открывшееся Убежище, бежать от Мегатонны, Подземелья и Ривет-сити, на несколько месяцев оставить все дела, что наметил для себя. И снова оправдываться, оправдываться перед всеми за свою внезапную пропажу после. Ленни, будто прочитав его мысли устало выдохнул: — Если пойдешь с нами, никто не должен об этом знать. Ты просто исчезнешь. Оставишь большую часть вещей, как обычно, когда ходишь в Вашингтон, и пропадешь в пути. Готов на это? Или все-таки останешься ближе к родным местам? Но эти места не были ему родными. Ни один камень. Ни одна пылинка. — Это будет запасной план. Просто скажи место. Если не приду к договоренному времени, уходите без меня. Зак устал смотреть в глаза, насмотрелся буквально на пару жизней вперед, но не сдал позиции, и Ленни наконец согласился: — Девять утра, Клиффтоп. И подбери химию у Портера, путь долгий, пережидать жару мы не сможем.