***
Барная стойка была длинной и отполированной, сидя за ней было славно потягивать коктейль и наблюдать за происходящим вокруг. Билли косился на все ещё раздосадованного Тома, который после той партии с ним не разговаривал и теперь танцевал с какой-то новой знакомой достаточно далеко от него. По девушке было совершенно неясно, была ли та проституткой или просто тусовщицей. Джонс ещё не настолько хорошо разбирался в этом. Зато можно было довольно ухмыльнуться собственной находчивости — хоть это приглашение и поход в клуб и получились неудачными, зато полностью вышли за счёт Тома. И кое-что даже осталось. Билли с интересом осматривался, поэтому сразу заметил, когда к нему подошла девушка и попросила салфетку. Парень улыбнулся и протянул, пока до него не дошло, зачем та понадобилась. Девушка подмигнула ему и отошла в сторону туалета, а он тупо пялился на нацарапанные ею цены на салфетке, пытаясь решить, с чего он вообще удостоился такой сомнительной, на его взгляд, чести. Наконец та появилась снова и села на место рядом с ним. Билли усмехнулся и не преминул вернуть салфетку: — Почему я? — Понравился, — просто ответила девушка, окидывая его цепким взглядом. Она совершенно не походила на Милли Гарсиа. Курносая, рыжеволосая и очень тонкая, словно тростинка или ветка ивы. Билли улыбнулся и решил заказать ей коктейль: — Что будешь? — Дайкири, — сообщила девушка появившемуся бармену, запуская пальцы в тонкие локоны, обрамлявшие её похожее на сердечко лицо. Билли не сводил взгляд с тонких запястий, украшенных браслетами. — Давно здесь работаешь? — поинтересовался он между делом, чтобы заполнить возникшую паузу. — Иногда бывает. Тут спокойно, — девушка задорно покачивала ногой, касаясь ноги Билли. Парень рассмеялся, размышляя о том, не воспользоваться ли её предложением: — Мы слышим одну и ту же музыку? Этот грохот навряд ли можно так назвать. Та разулыбалась: — Я не в том смысле, — она отпила появившийся перед ней коктейль и провела рукой по его плечу, — тут охранники надежные. Не дают в обиду. — Эта охрана, наверное, стоит денег? — Джонс с большим интересом исследовал новый для себя кусок мира. — Каждую неделю, да, — подтвердила девушка, — зато здесь всегда можно найти таких, как ты. — Как я? — удивился парень. — Это каких? — Скучающих одиночек, которым нужна компания, — кудряшки девушки качались вокруг лица той, словно пружинки. Билли видел такое в каком-то мультфильме и очень порадовался, встретив в жизни. — Я здесь с приятелем… — Он покрутил головой, но Тома больше не видел, тот исчез из поля его зрения, — но он, кажется, куда-то отлучился. — Он ушёл с Микаэллой. — Пояснила его собеседница, — тебя как зовут? — Билли, — коротко представился тот и протянул руку, — а тебя? — Ирена, — представилась та. Девушка ему нравилась ровно настолько, чтобы продолжать вытравлять из себя пай-мальчика. Джонс потягивал свой коктейль, настраиваясь на то, чтобы попробовать: — Я думал, что ты скажешь Мерида. — Это почему? — удивилась та, сделав очередной глоток своего дайкири. — Из-за волос. Мультик такой был, — мягко улыбнулся Джонс, — там была героиня, похожая на тебя. — Впервые встречаю парня, который смотрит мультики, — рассмеялась та, — если хочешь, можешь меня так называть. Билли отвлекся на короткую сцену в дальнем конце зала и проводил взглядом четверых качков, явно похожих на каких-то бандюганов. Те прошли к лифту, охраняя какого-то плюгавого и зыркая по сторонам. — Это случайно не владелец? — поинтересовался он словно между прочим у девушки, кивнув в стороны этой пятерки. — Нет. Но скорее всего они к нему, в игровом такой ажиотаж… Большая вечеринка, — пожала плечами девушка, — а тебе зачем? — Просто интересно, — Билли проводил их взглядом, — выглядели так, будто прямо тут пальбу собирались устроить. Та мелодично рассмеялась: — Тут охрана не только из-за нас собралась. У Сандерса здесь столько разных гостей бывает, что охранников всегда с запасом. И камеры везде. — А ты откуда знаешь? — Билли посмотрел вверх на ограждение верхних этажей, где снова мелькнула эта пятерка, явно вышедшая из лифта. — Ну, охранники тоже могут быть клиентами. А ты не хочешь уже уйти? — спросила она и допила свой дайкири. — На всю ночь? — Билли чувствовал, как забилось сердце, когда он представил себе открывающиеся перед ним перспективы. Та качнула кудряшками, проводя рукой по его голове и взъерошивая темные густые волосы: — Да хоть и на всю ночь. — Знаешь, я все-таки буду называть тебя Ирена, — сообщил ей Джонс. Быть не пай-мальчиком оказывалось намного проще, чем он предполагал.***
Дорога в сторону побережья была прямой и забитой машинами. Несмотря на то, что он был в солнечных очках, солнце все равно слепило его. Такие автострады Скотт не любил, точнее, они вместе с Майки их не любили, выбирая дороги попроще и попустынней. Но сейчас это был самый краткий путь к побережью. Дэмиен интуитивно понимал, что этот бывший морпех, любящий воду, не откажется догнать до океана, тем более оказавшись во Флориде. И главное было перехватить его до того, как тот сменит дорогу на какое-нибудь новое приключение. И, что особо раздражало, мест, которые могли бы понравиться его англичанину, было более чем достаточно. Дэмиен на это рассчитывал изначально и теперь подумал, что наверное чувствовал бы себя так же, как если бы потерял ребенка в Диснейленде. Только Стоунбридж ребенком не был, такого не попросишь поискать по громкоговорителю и подождать у стойки администрации. Приближаясь к девяносто пятой автостраде, Скотт торопливо решал, в какую же сторону ему повернуть, чтобы начать искать британца. Направляйся они, как запланировали изначально, в Майами, ехать нужно было бы направо. Но то, что Майкл мог придумать новый план, по которому предпочел бы двигаться, было более чем реально, а значит, поворачивать следовало налево. «Хоть монетку кидай», — обреченно хмурился Дэмиен. Впрочем, к вопросу выбора можно было подойти и по-другому: в «камень-ножницы-бумага» Скотт проигрывал Майки так часто, что стоило предположить, что англичанин умел читать его мысли. То есть, угадать то, что выбрал бы напарник, стоило просто наоборот от того, как сделал бы сам. И Дэмиен повернул направо, отметая любые свои попытки мыслить логически и доверяясь интуиции, которая его не подводила при принятии действительно важных решений. Сказать «Спасибо» своей интуиции ему удалось только спустя несколько часов, когда солнце уже перестало палить. Мелькнул вдалеке силуэт знакомого «БМВ», блестящего хромированными деталями, явно тщательно протертыми за время стоянки. Мотоцикл был оставлен на пляже, а его владелец, тоже знакомая фигура в легкой рубашке, расположился рядом с ним на песке. Дэмиен, гнавший на адреналине, внезапно осознал, что не знает, что сказать британцу при встрече. Он подъехал к нему и молча остановился, снимая очки. Соленый морской ветер овевал прохладой, сбивая жар с перегретого двигателя байка. Британец уютно устроился на пледе и пил чай, а потом все-таки покосился на подъехавшего напарника. Дэмиен подошёл к нему, Майкл сдвинулся, освобождая ему место рядом с собой. — И как ты меня нашёл? — Стоунбридж прикусил нижнюю губу, сдерживая улыбку. Скотт, в отличие от него, улыбнулся открыто и устроился рядом на предложенном месте, заметив на лице того запылившийся пластырь, которого раньше не было: — Я же тебя знаю, Майки. — Скотт помедлил, потом все-таки попытался извиниться, — я был не прав, приятель. — Ага, — британец замолчал и продолжил пить чай, рассматривая горизонт и слушая шум, доносившийся с дороги, и крики морских птиц. Всем своим видом являя островок спокойствия в мире шума и суеты. На Скотта внезапно накатило этим самым спокойствием, как морской волной. — Вот теперь мне снова хорошо, — признался он вместо того, чтобы придумывать, как ещё ему извиниться. — Всё ещё не хочешь нарядить пальму на Рождество? За проституток Стоунбридж явно больше на него не сердился. Видимо, понял, что Дэмиен хотел как лучше — подтолкнуть к тому, чтобы двигаться дальше. Впрочем, что было на сердце у друга — так и осталось для него тайной за семью печатями. Тот молчал и думал о своем. — Нет. Хочу в Майами взять яхту в аренду и пройтись вдоль побережья, — сообщил ему британец, неотрывно глядя на линию горизонта. — С тобой можно? — тут же уточнил Дэмиен. И самому стало удивительно, как начал осторожничать после произошедшего, раньше бы даже не сомневался — счел бы это приглашением без всяких реверансов. — Если без сюрпризов, — кивнул Стоунбридж, подразумевая очередных девочек. Они помолчали, переглядываясь. Морской бриз трепал одежду и освежал. «Только ты и я?» — посмотрел американец вопросительно. «Все, как ты любишь», — лениво глянул в ответ Майкл и улыбнулся ему. «Угу», — а вот кивнул Дэмиен бессознательно. Думая, что зря он начал торопиться, и что всё должно было идти своим чередом.***
В жизни всегда бывают моменты, когда какая-нибудь мелочь попадается на глаза и вызывает цепочку ассоциаций и воспоминаний, связанных с этой мелочью. В жизни Финна такой мелочью был шрам, оставшийся от пули, которая попала в него в Северной Корее. Шрам был некрасивый, но не слишком большой. Не то чтобы Финн стеснялся шрамов, но, будучи ещё школьником и живя со своей матерью и отчимом, рассказывать им об этом шраме он не собирался. Потому что к шраму прилагалась практически невероятная история о знакомстве с отцом, его работе на британскую разведку (что само по себе не менее интригующе, так как отец-то был американцем!), о тайландской мафии, о корейской якудзе «Тридцать девятый кабинет», о северокорейской шпионке, что приказала его похитить, чтобы поймать его отца, о пребывании в русском городе Владивостоке, где он пришёл в себя после ранения, в компании очаровательной Ким Мартинес — спецагента департамента по борьбе с наркотиками. Да в такую историю никто и не поверил бы. А она была, и она круто изменила его жизнь — Финн наконец обрел отца. Почти половину своей жизни он винил отца в том, что тот бросил его мать. Когда он был маленький, он не понимал, кто такой этот Дэмиен, но его мать часто ругалась этим именем. Когда Финну исполнилось шесть, мать ругаться так перестала — в их жизни появился папа Маркус, который наконец сделал их жизнь правильной и настоящей. Папа Маркус предложил его матери выйти за него и помог им перебраться из их квартирки в Детройте к нему в дом в Вермонте. Папа Маркус работал учителем в школе, где его знал каждый, как и то, что Финн — его сын. Папа Маркус был добрым католиком и не пропускал службы. Папа Маркус всегда выбирал для Келли и Финна самую большую индейку на День Благодарения. И они все вместе наряжали дом к каждому Рождеству. Папа Маркус учил Финна рыбачить и приходил на каждую игру. Фамилия Финна перестала быть Фоши, какой она была у матери, и стала Слэй, как у папы Маркуса. Он жил наконец в настоящей семье, и это правильное ощущение счастья наполняло каждый его день. И только то, что его новый отец был чернокожим, выдавало их неродство друг другу. В остальном папа Маркус стал его папой. — Маркус — отличный отец. И почему я не встретила его раньше, чем Дэмиена? — сетовала как-то его мать, подкатив магазинную тележку к багажнику их седана. Финну тогда было тринадцать, но он уже был одного роста с матерью и помогал ей — передавал ей пакеты, которые она расставляла в ровный ряд. — А Дэмиен — плохой человек? — с любопытством поинтересовался тогда Финн. — Из Дэмиена никогда бы не получилось идеального отца и мужа, — отрезала его мать и закрыла багажник, — такого, как из Маркуса. Кстати, он предложил этим летом съездить на Озёра… — Ты его ненавидишь? — Финн пояснил, видя её недоумение, — Дэмиена. — Уже нет, — пожала та плечами, — просто он был моей ошибкой. Так вот… про Озёра… Дальше Финн её не слушал. Он знал эту историю. Та была слишком простой, чтобы её забыть. Его отец и его мать полюбили друг друга, а когда она забеременела — он сбежал от неё на войну. «Тоже мне рыцарь», — сердился Финн. И изо всех сил старался не расстраивать мать и не жалеть, что его отцом был чертов Дэмиен, а не папа Маркус. Вот только отчего-то после того разговора Финн слишком сильно хотел доказать, что папа Маркус — не идеальный отец. И возможности подворачивались разные: Финн забивал на учёбу, грубил учителям и испортил чертову поездку тем, что спустил все их документы в унитаз. И каждый раз папа Маркус был терпелив и спокоен. Когда его мать рвала и метала из-за испорченной поездки, он сказал ей «у мальчика переходный возраст». Финн сдался — мама была права в том, что папа Маркус был идеальным отцом, а Дэмиен… Дэмиена в его жизни никогда не было. Финн был сыном того козла, из-за которого так часто плакала его мать. Потому что неидеальные мужья и плохие отцы тоже существуют. Как и неидеальные дети. После этих выходок Финн чувствовал себя сыном Дэмиена. Этим тоже можно было бы ругаться, но парень не хотел об этом вспоминать лишний раз. Речь об отце снова зашла, когда Финну было пятнадцать. Дэмиен позвонил им. Трубку взял Финн и, услышав «Это Дэмиен Скотт» и просьбу позвать Келли Фоши к телефону, психанул. Это была даже не ненависть, а истерика. «Как смел Дэмиен вот так взять и появиться? Будто тут его кто-то ждёт!» Даже телефон чуть не разбил, но мать отвлекла его, и он нехотя передал ей трубку. Финн боялся, что мать снова начнет расстраиваться и плакать после этого разговора, как часто плакала из-за Дэмиена в его детстве. Но та спокойно поговорила с его отцом и положила трубку. — О чем он говорил? — сердито потребовал от неё ответа Финн. — Он спрашивал о тебе, — почему-то улыбнулась Келли и накрутила локон своих длинных темных волос на палец. И выглядела при этом совсем как девчонка. Финн видел её такой всего пару раз за свою жизнь. Что бы Дэмиен ни сказал, это явно ей понравилось. Это «он спрашивал о тебе» засело у парня в голове, постоянно заставляя возмущаться той наглости, с которой Дэмиен решил вмешаться в ровное течение жизни их семьи. Будто можно вот так просто позвонить и расспрашивать. Будто его вот так легко и просто можно простить за всё, что он сделал. «То есть, не сделал», — злился мальчишка. На мать он тоже злился, но меньше. «Разве можно так легко простить человека, который испортил ей жизнь?» Финн хотел высказать отцу всё, что о нем думал, и не стал скрывать этого от матери. Которая тут же сообщила в ответ на это, что не позволит ему встречаться с отцом без неё и вообще встречаться. Ведь Финн был её сыном. И только папа Маркус вежливо самоустранился от дискуссии, сообщив, что Финну неплохо бы остыть и хотя бы познакомиться, а Келли — позволить им встретиться. Папа Маркус был настолько правильным и рассудительным, что Финна тошнило. Тот определенно не понимал, что только какой-нибудь козёл мог так поступить, как это сделал Дэмиен Скотт. И то, что козёл был его отцом, не давало Финну никакого повода знакомиться с ним. Особенно поближе, чем простое «здравствуй» по телефону. Даже если так считал его настоящий отец, то есть Маркус. Ему исполнилось шестнадцать всего через несколько месяцев после того достопамятного звонка. На его совершеннолетие отец заявиться не удосужился, видимо не вспомнил. Не позвонил и не поздравил. Этому козлу явно было насрать на сына. — И зачем тогда он звонил?! Зачем узнавал?! — орал Финн на папу Маркуса. А тот, как и всегда, был спокоен, словно удав. Стоял на кухне и аккуратно нарезал батат на четкие одинаковые брусочки. И был столь же общителен и лаконичен, как и обычно: — Возможно, он просто был занят. Вы даже ещё ни разу не разговаривали лично. После этой фразы Финн взбесился окончательно, вылетел из комнаты пулей, не собираясь продолжать явно бессмысленный разговор. Схватил первую попавшуюся куртку и рванул к друзьям, в чьей компании и напился по-взрослому — ромом, джином и виски — в хлам. Он сам не помнил, как обнаружил, что куртка на нем оказалась не его, а Маркуса. Как выпотрошил всего его кредитки, затусив с друзьями сначала в паре клубов, а потом в боулинге. Финн тратил деньги папы Маркуса легко и весело, с жестокой радостью представляя, что тот наконец-то перестанет быть таким спокойным. На последние деньги с карточки отца Маркуса Финн купил билет в Тайланд, где в тот момент находился его отец. Нужно же было высказать тому всё, что Финн о нём думал. Когда его приятелям надоело тусить, Финн нагло угнал машину. Шикарный серебристый мустанг они поводили недолго — им на хвост быстро села полиция, и развлечение закончилось недолгой погоней и ожиданием матери в полицейском участке. Про этот билет он думал всё время, что ждал её. Как так получилось — он не знал, но его отпустили. Келли была уставшей и очень злой на него, он сидел рядом с ней в машине и подбирал слова, пока не додумался извиниться в одно слово. И просто от смущения рассказал ей про билет, а она опешила и поджала губы. — Я его верну, мам… — буркнул Финн на её гневно подергивающийся курносый нос. — Знаешь что? — раздраженно сообщила она ему. — Поезжай. Маркус прав — вам стоит увидеться. Два сапога — пара. — А как же ты? — Финн беспокоился за неё. Финн любил свою маму и не хотел, чтобы та лишний раз лила слёзы. — А я выпью снотворного и отосплюсь. Мы с Маркусом искали тебя всю ночь. Он ещё не знает, что ты угнал машину. «И про кредитки…» — больше никакой радости от содеянного Финн не ощущал. — Когда у тебя вылет? — поинтересовалась Келли. — Через четыре часа, — Финн был испуган и напряжен в тот момент, представляя, как они разозлятся из-за денег. — Быстро соберешь вещи и вызовешь такси. Я тебя не повезу, — холодно сообщила мать. — Ты у меня уже большой мальчик, справишься. — А Дэмиен..? — у Финна от этой стремительности пересохло горло. — А что Дэмиен? — ядовито уточнила она. — Ему придётся с тобой познакомиться. — Пусть теперь у него голова болит? — хмыкнул Финн зло. За что тут же получил затрещину по ещё гудящей из-за выпивки голове. Так он и познакомился с отцом. Так началась совсем новая и местами полная тайн жизнь Финна Слэя. Он вспоминал это всё, мельком заметив в зеркало шрам, когда переодевался. Замер и рассматривал, пока не дернулся на резкое движение за спиной. — Откуда у тебя этот шрам?! — раздался голос матери позади него. — А с каких пор ты перестала стучать перед тем, как войти? — Финн взъярился в ответ. Нападение казалось ему лучшей защитой для их с отцом тайн.***
— Мне нравится здесь, — сказал британец. Было утро, когда они въехали в Новый Орлеан и остановились возле подходящего отеля. Его шлем был настолько покрыт дорожной пылью, что он обтер его ветошью, когда снял, забирая с собой. — В этом штате? — поинтересовался Скотт, тоже снимая свой припылившийся шлем. — Нет, в Штатах. Нравится. — Ты наконец надумал остаться? — Дэмиен даже не пытался скрыть свою мгновенно вспыхнувшую радость. Майкл улыбнулся широко и надел солнцезащитные очки: — Практически. Я же продал всё, что было, когда улетал из Лондона к тебе. — Серьёзно? — уточнил Скотт, удивляясь только тому, что Майкл тормозил и не рассказал ему об этом сразу. — На всякий случай. Да и… Если честно… — получалось вымученно, — я бы все равно не смог жить один в том доме. Я и так там почти не бывал. — Так ты у меня — вольная птица, Майки? — перевести тему было легко, американец делал это с удовольствием. — Ага. Вольная, — тот улыбнулся широко, сам закрывая тему смерти жены. Брюнет помялся, но потом все-таки предложил, как хотел изначально: — А как насчет того, чтобы сходить в кино? И вообще развеяться? — прозвучало это совсем не брутально, будто на свидание позвал сразу же после такого откровения, хотя изначально просто собирался пригласить его с собой. Тому, как легко Майки умудрялся создавать между ними смущающие его ситуации, ему оставалось только удивляться и посмеиваться вместе с тем, когда слышал. — Заметано, — кивнул британец, тоже посмеиваясь, — всё равно пора сделать передышку. Кстати, Дэмиен… — Что? — Если это означает, что ты планируешь подцепить кого-нибудь по дороге… Я не участвую, — обозначил он ещё раз. — Да ладно, приятель, — улыбнулся Дэмиен, рисуя в воздухе руками пышные формы, — парочка каких-нибудь очаровательных подружек. Одна — мне, другая — тебе. Стоунбридж смотрел на него сердито. — Можешь выбрать их сам, Майки, — со стороны Скотта это совсем не прозвучало одолжением, как тот хотел. Неодобрительный взгляд, который бросил британец, подхватывая сумку и направляясь в отель, явно означал, что предложение Скотта проигнорировали. Тот показал ему вслед фак, после чего подхватил свою и шлем, направляясь следом: — Я так не играю, Майки. Ты даже не пытаешься. — Не пытаюсь что? Трахнуть первую встречную, как ты? — британец был невыносим. — Черт. Это просто физиология, приятель. Ты слишком напряжен. Тебе не помешало бы научиться расслабляться и ловить от жизни больше кайфа, — улыбнулся Скотт. Они не разговаривали перед стойкой регистрации, оформляя номера. Предъявлять документы, новые для новой жизни, в которых было указано, что они оба граждане США, за эти недели стало достаточно привычным, как и называться новыми именами: — Мистер Стоун, мистер Брукс. Майкл путешествовал с ним под новым именем. Бывший сержант Стоунбридж стал мистером Стоуном, готовый в любой момент ожить. В отличие от сержанта Скотта, превратившегося в мистера Дэмиена Брукса, у него не было своей могилы, которая стала бы сейчас целью их паломничества. «А зря», — считал Скотт после того, как рассмотрел на надгробии своё имя. И ему это определенно помогло. — Знаешь, Майки, ты даже не понимаешь, что стал другим человеком. Новым. Мистер Стоун — это новоиспеченный американец. И ему стоит завести новые привычки, — попытался достучаться до напарника Дэмиен. — Новые — это хорошо, но это не значит, что я должен перенять твои, мистер Брукс, — упрямый англичанин был непреклонен. — И что ты делаешь вместо этого? Дрочишь в душе? Ничего не стер? — насмешливо поинтересовался американец, когда они зашли в лифт, поднимаясь на нужный этаж. Для них удачно нашлись смежные номера. — Ты как-то ненормально озабочен состоянием моего члена, — пошёл в наступление Майкл, — с чего бы это? Он развернулся и встал вплотную к приятелю, почти вжимая того в стену лифта. Скотт явно был не против такого внимания и отстраняться не собирался, как и отвечать на вопрос, казавшийся ему неуместным. Они с вызовом смотрели друг другу в глаза, пока звук открывающихся дверей лифта не возвестил о том, что пора вернуться в реальность. Из коридора на них с удивлением взирала семейная пара с ребенком, не решаясь зайти. Растерянно улыбаясь, оставалось только вывалиться из лифта и направиться к своим номерам. Майкл убрал задвижку, распахивая на напарника смежную дверь и улыбаясь тому: — Ты, кстати, так и не ответил, приятель. — Ну, ты же моя половинка, — ухмыльнулся Дэмиен, разбирая свои вещи, — как мне о тебе не беспокоиться, Майки? — Угу. Половинка. И заметь, что лучшая, Дэмиен, — Стоунбридж не собирался подражать Скотту вразрез своим убеждениям. — Ну, это как посмотреть, — Скотт рассматривал британца, застывшего в проеме и не решающегося зайти. — Да как не смотри, — британец вернулся в свой номер, говоря погромче, — все равно лучшая! — Не замечал за тобой раньше такой самовлюбленности, — высунулся Дэмиен в проем, — откуда взялось? — С тобой пообщался. Столько времени бок о бок с тобой и святого доведут… — британец скинул лишнее, прихватил смену белья, полотенце и несессер, направляясь в ванную комнату и хлопая дверью. — О, ты меня тоже достал, — фыркнул Дэмиен, забираясь в свою сумку. Он наконец выбрал несколько вещей, которые собирался надеть, свой несессер и зарядку для телефона — тот разрядился, а Скотт как раз планировал перезвонить сыну и Келли. Уже закрывая сумку, чтобы убрать ту в шкаф, он заметил розовый флакон, ухмыльнулся и выудил его, направляясь в номер Стоунбриджа. Открыв дверь в ванную комнату, он застыл в дверях, рассматривая фигуру того сквозь полупрозрачную дверь душевой кабины. Приятель явно был занят не только смыванием с себя грязи, отчего Скотт хохотнул. Майкл, не ожидавший такого нарушения приватности, резко дернулся: — Дэмиен! Какого хрена? — Вот, возьми, — тот передал ему розовый флакон с смазкой и, пока тот не съязвил первым, выпалил, — а то ладони сотрешь. — Пошёл нахер! — реакция Майкла была более чем красноречива, а ведь на флакон он ещё даже не глянул, — ты как подросток, Скотт! — Да это кто ещё из нас подросток, — рассмеялся в ответ Скотт, закрывая дверь ванной комнаты за собой и направляясь в свой номер.