***
Родригеса тащили очень быстро и совершенно неаккуратно, собирая все углы. Будто ему было мало поездки, во время которой он умудрился набить себе несколько шишек. Быковатый снял с его головы мешок и отклеил скотч со рта резким движением, спиной прислонив к парапету, отчего тот даже не вскрикнул — такая была боль. — Так, орёл, выбрал? Два раза повторять не будем, — спросил небритый, поворачивая его голову на себя. — Да пошли вы, уроды! — Родригес подумал о том, чтобы плюнуть в него, но так и не решился, — Сандерс меня все равно сгноит, если я про него трепаться буду. Небритый снова крепко приложил Родригеса в лицо: — Кончай истерику, выкладывай адреса, явки, пароли… Короче, всё, что знаешь. — А тебе-то что, хрен собачий? Два лба и бегаете под мальчишкой. Сколько он вам платит за это? Пару сотен? Пару штук? А Сандерс такими деньгами крутит, вам и не снилось! Быковатый ткнул небритого в бок, уточняя: — Это мне сейчас показалось, или он нам денег предложить хочет? — Да вроде не показалось, — ответил небритый. Они испытующе посмотрели на Родригеса, а тот почувствовал надежду и быстро затараторил: — Сколько вам нужно? Хотите, я дам вдвое больше? Четыре штуки, мужики. Только отпустите. Его рывком поставили на ноги, небритый прилепил скотч назад на рот: — Вот же гаденыш… — словно он им мало предложил. Быковатый нехорошо улыбнулся: — Это ты не понял, во что вляпался твой босс, когда кинул на деньги и сломал руку его сыну, — он качнул головой в сторону небритого, — подумай о том, что он очень любит сына… А мы пока поможем тебе прочистить мозги, гад. Ты — за правую, приятель, я — за левую. Он полоснул ножом по скотчу, стягивающему ноги, после чего головорезы перекинули Родригеса через парапет, удерживая за ноги. Тому не сразу пришла в голову мысль о том, чтобы воздержаться от попытки лягнуть их. — Он так дергается, боюсь не удержу… — хватка на левой ноге на секунду ослабла, Родригес успел заметить пролетающих мимо него птиц и попытался заорать сквозь скотч. Внизу виднелся серый асфальт и несколько машин. И никакой толпы прохожих, чье внимание можно было бы привлечь. — Ну, тогда посмотрим на его мозги внизу. Я не против, — как-то очень буднично ляпнул небритый. Родригес похолодел весь, не в силах шевельнуться. Боясь, что серо-голубое небо станет последним, что он увидит в этой жизни. — Ну что, чувак? Прочистил сознание? — быковатый стиснул ногу сильнее, дернув за неё вверх. — Ммм… — скотч очень мешал Нуэрто быстро согласиться с ним. «Полные отморозки!» — Чего-то я не понял, чего он там мычит? — уточнил небритый. — Да вроде назад хочет. Давай назад, а то я уже подустал этого хрена держать. Облегчение накатило на Родригеса, когда он почувствовал под собой надежный крепкий холодный бетон. Он обмяк, восстанавливая дыхание и приходя в себя. И чувствуя, как в штанах появилось теплое ощущение. — Ты смотри-ка, этот засранец ещё и зассанец, — небритый поморщился, отрывая скотч. — Вы-вы-вы… — тот заикался от страха и начал икать, когда получилось открыть рот. Ещё никому не удавалось заставить его почувствовать неотвратимость собственной смерти. И свою жизнь Нуэрто слишком любил, чтобы рисковать ощутить это чувство ещё раз. — А вот теперь рассказывай всё, как на духу. — И быковатый достал диктофон.***
Спустя пару часов Скотт с Финном сидели в пиццерии, ожидая, пока Майкл вернется из банка. Большой зал этой самой пиццерии был рассчитан на множество мест, но столики стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы разговаривать было вполне приватно. Крашеные в кирпично-оранжевый стены и желтоватая подсветка словно грели посетителей. «Своеобразное ощущение, когда сидишь под мощными кондиционерами в жарком городе», — решил Дэмиен. Они с сыном уже успели заказать себе по пицце с напитками и теперь неспешно обедали. Финн, наевшись половиной пиццы, неспешно снимал салями с ещё нетронутых кусков — не пропадать же вкуснятине. И, глядя на отца, расправляющегося со своей порцией, он чувствовал себя странно, особенно вспоминая то, как они покинули ту парковку: — Вы умеете делать хоть что-нибудь как нормальные люди? Поставленный вопрос заставил задумавшегося отца отвлечься и посмотреть на него: — В смысле, Финн? — Ну… То, что вы сделали, было очень… странно, — парнишка постарался не использовать более резкие характеристики для произошедшего, которые так и вертелись у него на языке. — Я тебя не понимаю, — Скотт отхлебнул кофе, — что именно ты называешь странным? — Ну ведь можно просто отдать им деньги, — Финн помялся, ведь отец все-таки был взрослым человеком, а после напомнил ему. — Ты же сам говорил мне, что есть вещи, которые можно просто пережить, а не устраивать тут войну. Скотт пристально смотрел на сына. Тот ткнул в телевизор, висящий на стене и транслирующий новости, где говорилось, что на одной из парковок Лас-Вегаса произошёл взрыв, но жертв обнаружено не было, зато на крыше парковки был найден полуголый мужчина в бессознательном состоянии. Салями Финну больше не хотелось, и он отпихнул от себя тарелку, вытирая пальцы салфеткой. — А… — быть отцом оказывалось сложнее, чем рассчитывал Скотт. Он, разобравшись со своей порцией, подумывал не заказать ли ещё что-нибудь, чтобы занять время. Да и кто его знал, сколько времени пройдет до тех пор, пока в следующий раз удастся поесть? — Как, ты думаешь, такие люди наживают своё состояние? Они продают наркотики, оружие, держат бордели и подпольные казино. Они запугивают, угрожают семьям, шантажируют. Это обычная жизнь таких, как Сандерс, Финн. Такие люди, как он, перемелят на ресурсы любого, попавшего в поле их зрения. Это ощущение безнаказанности толкает их на все новые и новые преступления. Мне всю жизнь приходилось иметь дело с такими, как он. Они будут существовать всегда. А твоя, моя или жизнь твоей матери ценнее мне, чем его жажда наживы. Финн смотрел на отца и не понимал причин, которые двигали тем. На взгляд парня намного проще было отдать то, что хотели эти люди, и забыть происходящее, как страшный сон: — Но он же угрожал ей. Разве ты не понимаешь, что он догадается кто виноват и сделает то, что обещал? Скотт распечатал бутылку холодного пива, настолько холодного, что конденсат на бутылке намочил ладонь. Отхлебнув пару глотков, он продолжил: — Пойми одну вещь, сын. Дело в том, что когда играешь с шулером по правилам этого самого шулера — победить невозможно. Хотя может казаться иначе. — Я все равно не понимаю, Дэмиен, — Финн отрицательно помотал головой. Маркус скорее продал бы дом или взял заем, чем попытался победить шулеров. И просто никогда бы не играл больше. Но… Ведь сам Финн был сыном не Маркуса, а это означало… В этом месте парень запутался окончательно. Отвечать сыну Скотт не стал, зато надумал и взял ещё кусок пиццы из тех, что остались у Финна на тарелке. Отсутствие салями его не волновало. — Доедай. Майкл скоро придет — поедем в отель. Там есть роскошный диван — сможешь отдохнуть. — Ага. — Прекращение темы Финна явно не устроило. Парнишка ерзал, но Скотт не поощрял его лезть с вопросами. Впрочем, через пару минут тот осмелился сам: — Отец, а что у тебя с Майклом? Скотт внезапно поперхнулся пивом и закашлялся: — Нихрена ж себе вопросы у тебя сегодня. Один другого краше. — Так что? — Финн смотрел нахально, с голодным любопытством, от которого папаше явно стало не по себе. Ему было бесконечно интересно то, что отец с его приятелем так и не расстались после той встречи на дороге, когда Майкл заявил, что его отец официально мертв. Это Финн знал точно, потому что отец передавал привет от Майкла каждый раз, как они созванивались. И это наводило на мысли… Разные мысли. Например, на то, как мало он знает о Дэмиене и его жизни. — Да чёрт его знает, на самом деле. Он мой друг. — И отец почему-то улыбнулся бутылке пива. — Ты ведь не гей? Я же помню, как ты встречался с Джулией. Или ты поэтому маму бросил? — в конце концов Дэмиен вполне мог рассказать своему сыну о себе больше. Не то, чтобы Финн хотел узнать, что его отец — гомосексуал, но это определенно объяснило бы парню самое важное. В это было поверить намного проще, чем в то, что Дэмиеном двигали в свое время исключительно патриотические желания. — Час от часу не легче. С чего ты вообще взял, что я — гей? — Скотт ещё мог поверить, что Финн принял бы Майки за гея, но не родного же отца. На жеманных пидоров он не походил никогда, он был в этом уверен. Не то, чтобы Майки на них походил… — Ну, вы так друг друга понимаете… — Финн попытался объяснить своё наблюдение отцу, как мог, — мама с Маркусом, прожив вместе почти десять лет, просто неплохо ладят на вашем фоне. — С твоей матерью и я бы просто неплохо ладил, — хмыкнул Скотт, вспоминая встречу с Келли. Вот это точно был не тот человек, с которым ему было легко и просто. — Вот не надо. Я её люблю, она хорошая. И не переводи тему, отец, — буркнул Финн. Скотт рассмеялся и ухватил ещё кусок пиццы. Финн явно был недоволен тем, что его не воспринимали сейчас всерьез. Вот только смысла обсуждать то, до чего парень ещё не дорос и что не прочувствовал собственной шкурой, не было никакого. Келли с её супругом точно не прошли через то, через что прошли они с Майком. А про Финна и говорить нечего. — И шуточки у вас какие-то… — отступать сын не собирался. В конце концов, это был его отец, и он должен был объясниться. — Как у старой супружеской пары. И общаетесь вы взглядами. Бесит жутко. — Остынь, парень, а? — отхлебнул пива Дэмиен. Финн сердито смотрел на него, нахохлился. И явно не собирался остывать или делать вид, что не задавал сейчас всех этих дурацких, на взгляд Скотта, вопросов. — Ладно. Я попробую объяснить, — Дэмиен понял, что так будет даже проще для него самого разобраться с тем, что случилось. В конце концов, мальчика не обязательно было посвящать в их лажу сейчас, не его это было дело уж точно, — но это сложно. Он помолчал, собирая мысли. Рассказывать сыну о том, как ему был заказан въезд в Штаты, как он работал в разведке и не знал, будет ли жив назавтра, как у него на руках умирали женщины, которых он любил, было нельзя. Даже если это стало уже историей, его мальчика это дерьмо не должно было коснуться. Наконец он заговорил. — Я никогда об этом не задумывался. Я пытался завести семью, построить отношения. Дом хотел… Но все всегда так складывалось… И эта работа… Знаешь, когда умерла Джулия, я понял, что безумно устал от всего. Все надоело. — Дэмиен посмотрел на кольцо на своем пальце и улыбнулся. — А с ним весело. Скептический взгляд сына не сподвиг Дэмиена на большую откровенность. Тот явно заметил кольцо и теперь порывался спросить, о том, откуда оно взялось. И рассказывать о совместной глупости для Дэмиена было слишком для сегодняшнего и так насыщенного объяснениями вечера. Поэтому он отвел взгляд, словно не замечал этих попыток, осматриваясь по сторонам. — И вообще, нужно дозвониться до твоей матери и Маркуса, чтобы они и правда переехали от греха подальше. — Признайся, уже, Дэмиен, — заговорил Финн, — что ты просто не хочешь… В этот момент Скотт увидел приближающегося к ним Стоунбриджа, который наконец покончил с делами, и расплылся в радостной улыбке, перебивая сына: — Ты даже не представляешь, как я тебе рад, — настолько искренне вырвалось у него при виде приятеля, что Финн демонстративно закатил глаза.***
Чего не мог понять Сандерс, так почему это произошло именно сейчас. Бизнес был уже давно отлажен, деньги лились непрерывным потоком, партнеры по бизнесу были проверенные. И тут такой роскошный повод полиции покрутиться рядом и мешать делу. Да ещё и когда оно вовсю набирало обороты. Общение с неприкормленными копами и необходимость резко дергать адвоката очень ему не понравились. И вот теперь, приняв душ и покурив травки, он «нежно» распинал своего дурня Хасти прямо на ковре в кабинете, ссаживая костяшки пальцев: — Ну и почему ты ещё не узнал, что за тварь открыла на меня охоту? — Родригес был какой-то дерганный. — Хасти привычным движением достал платок и стер кровь с лица, недоумевая тому, что все ещё работает на этого психопата, — его адвокат говорит, что тот не понял, как и что произошло. Так что я и не… — Да мне похуй, дерганный он или нет! — Рявкнул на него Сандерс, — адвокат вытряс из него, кто это был? Хасти постарался прочистить нос от крови: — Родригес повторял про того мальчишку и каких-то отмороженных… — Описание дал? Фото нашли? Имена? — Сандерс жалел, что у него под рукой нет хлыста, чтобы подгонять этого мямлящего урода. — Ни одного фото, профессионалы работали. — Наконец сообщил он, — описание на словах, что один — бык, а второй — злой и небритый. — И это всё?! — Сандерс в бешенстве метнул в помощника стаканом с виски. — Знаешь в чем твоя проблема, Хасти?! Помощник сглотнул, увернувшись от стакана и стирая с одежды попавшие на неё капли, и отрицательно качнул головой. Спорить с психованным накуренным боссом было сейчас безумием. — Ты, видимо, думаешь, что я всю жизнь мечтал рассматривать на жопе Родригеса свой номер телефона. А потом объяснять полиции, что это не моя личная подпись. И это когда мои люди даже не чешутся найти этих отморозков и свернуть им шеи. Понимаешь, Хасти, если каждая шваль будет думать, что мне можно кидать такие визитки, наш бизнес… Мой бизнес с серьёзными людьми загнётся. Хасти дернул головой, чуть уклоняясь от очередного взмаха босса: — Я рванул на ту крышу сразу, как узнал, что это нашу машину подорвали, но там уже была полиция и пожарные. Я эти-то фото еле сделать успел… — Только меня не успел предупредить, — Сандерса продолжало нести. — Так что с того толку? Кстати, как оказалось, что в его машине была партия героина от дона Хуана? — Ну, босс… он наверное перепутал тачку… Ребята ещё не все машины разобрали после перегона… Сандерс взвыл и пнул помощника в живот: — Если этот гад, Хасти, у нас подворовывал, ты так и скажи. Какого хрена ты его прикрываешь?! — Он клянется, что не брал, что это была случайность, — захрипел мужик. — Я не люблю такие случайности. — Сандерс налил новый стакан виски. — Перетряхни наши связи в полиции. Если надо, добавь им в качестве презента. Я не хочу, чтобы Нуэрто задержался на этом свете. — Хорошо, босс, — Хасти разогнулся и попытался воспользоваться поручением, чтобы наконец-то свалить. — И ищите этих отморозков! Очень надеюсь, что мне не придется объяснять тебе ещё раз, что я не люблю такие шутки! Он ткнул пальцем в сторону стола. На столе лежали большие фотографии раздетого Родригеса с надписью маркером поперек спины: «Готовься, сука, мы идем» и номером телефона Сандерса.***
Дэмиен все-таки заставил его позвонить матери и Маркусу и сказать, что с ним все в порядке. Про сломанную руку Финн решил рассказать позже и без Дэмиена, который слушал разговор и, забрав трубку, попросил тех срочно уехать из города или хотя бы из отеля. Мать воспротивилась, но внезапно на их стороне оказался папа Маркус, который пообещал уговорить её. — Спасибо, — Финн чуть не раскис, услышав просьбу Маркуса сообщать им все новости. Что делать, когда правду говорить — совсем не успокаивать, а наоборот — бодрить? А ведь те были совсем не как Дэмиен, те уже переживали не на шутку. На арендованной Майклом машине отец забросил их в «Мираж» и укатил «пополнять запасы». Это был тот момент, когда Финн искренне не хотел уточнять что отец имеет ввиду. Нутром почувствовал, что ответ ему не понравится. — Слушайся Майки, как меня, — демонстративно серьёзно распорядился Дэмиен. Финн не ответил отцу, молча отдал честь здоровой рукой вслед отъезжающей машине. Майкл потрепал его по голове: — Пошли. Посмотрев в спину удаляющегося Майкла, Финн понял, что у него появилась возможность поговорить без отца, раз уж тот не ответил, а только навел тумана. И он поспешил за британцем: — Я тут поговорил с отцом… — издали начал Финн. — Можно задать тебе вопрос? — Валяй, — лифт звякнул, закрываясь за ними и унося их на нужный этаж. — Ты гей? Майкл напрягся и посмотрел на него сверху вниз в упор. Финн с трудом сдержался, чтобы не сглотнуть от этого пробирающего внимания, но заставил себя не отводить взгляд. Наконец лифт открылся, и они оказались в коридоре, направляясь к номеру. Точнее Майкл уверенно шёл, а Финн старался от него не отставать, опасливо поглядывая на так и не ответившего мужчину: — Если что, я хорошо отношусь к… геям, Майкл, — на всякий случай добавил Финн. Приятель отца остановился так внезапно, чтобы открыть номер, что Финн вписался ему в спину. Оставалось порадоваться тому, что рука была уже в гипсе. — Блядь, — медленно и четко произнес приятель отца, которого явно рассердила табличка «Не беспокоить». По крайней мере, смотрел он именно на неё. Финн старался не думать о других вариантах. Майкл открыл дверь, впуская его в номер, и также медленно и четко ответил: — Если ты принял что-то из моих слов и действий за флирт, я сожалею, но у нас с тобой совершенно точно ничего не получится. Ты — милый мальчик, Финн, но… Тот стал пунцовым, догадавшись о том, как Майкл интерпретировал его вполне невинный вопрос: — Да я не о том, Майкл! Я-то точно не гей! — Тогда почему ты спрашиваешь? — Стоунбридж явно испытал облегчение от того, что понял его вопросы и интерес неправильно. Выдохнул и даже улыбнулся, что подстегнуло Финна продолжить. — Ну… Понимаешь… — Финн не сдавался в попытках разобраться в том, что не понимал, — что у тебя с моим отцом? — Ох-хо-хо, — Майкл явно пожалел о том, что решил уточнить, а потом нашел способ вывернуться от неудобного вопроса, — а его ты об этом уже спрашивал? — Да, уже спрашивал. — Решительно кивнул Финн, продолжая наступление. — И что он ответил? — очень заинтересовался британец. — Ну, он сказал что-то про то, что ему надоели отношения, от которых он устаёт. Если я правильно понял. Финна подмывало спросить, что это была за фигня, но он не собирался дать приятелю отца увернуться, что у того неплохо пока получалось. — И что ты тогда хочешь услышать от меня? — тот снова вывернулся. — Что-то более определенное. Например, ты носишь кольцо… Ты женат? — Финн нахмурился, ощущая, что разговор не клеится. — Не знаю, я бы тоже не отказался от определенности, — вздохнул Майкл, не пытаясь развивать тему в интересном Финну направлении. — Как это? Я думал, что это достаточно простой вопрос! — от британца он получил ещё меньше, чем от отца. «А ведь казалось бы, куда меньше?» — Я тоже когда-то так думал. Располагайся, — Стоунбридж скрылся от него в спальне, тщательно притворив за собой дверь и не дав заглянуть в комнату. Финн показал фак двери и осмотрелся в номере. Включил телевизор, устроился в кресле и тут заметил планшет на столе. Первое же фото заставило его покраснеть и задышать чаще: отец и Майкл одновременно трахали потрясную блондинку с маленькой грудью и торчащими сосками. И, судя по фотографии, снимал это кто-то четвертый. Как дальше оказалось, четвертая. И эта четвертая была брюнеткой. На следующей, где отец вылизывал киску брюнетки, а Майкл держал его за волосы — Финн с трудом поборол желание выцарапать себе глаза и выбросить планшет. В этот момент дядя Майк его и застал, открывая дверь и вполне дружелюбно сообщая, будто успел переварить его наступление и подобрать нужные слова: — Тебя устроит, если я скажу, что мы с твоим отцом очень сблизились за время работы, и пока держимся вместе? После увиденного, Финн не оценил его намерений: — То, что вы сблизились, я вижу. И как ты назовешь это сближение?! — Финн продемонстрировал тошнотворную фотку персонажу, на ней изображенному. Майкл забрал планшет, также оценив то, что на нем было открыто. — Боже, парень. Донимай этим своего отца! — Я уже попытался! Мне вам совместный допрос устраивать?! На лице Стоунбриджа появилось очень сложное выражение: — Не нужно. Сейчас неподходящий момент. Финн почувствовал, что попал по больному, но не понял чем именно, и терпеливо молчал. Наконец Майкл сдался: — Это сложно, но я попробую. Он — та часть моей жизни, Финн, которую я не хочу терять. Парень, услышав такое признание, ухмыльнулся и ляпнул: — Поженились бы уже! — Ещё комментарий — и выдам по шее! — рыкнул на него взбешенный Майкл, у которого явно иссякли все запасы терпения, заставив парнишку вжаться в кресло и закрыть глаза. После чего скрылся в спальне и захлопнул за собой дверь. До прихода Дэмиена они больше не разговаривали.