Шестой сезон: Камино де Лас-Вегас

Хасти лежал спиной на острых камешках щебня, чувствуя, как они впились в его тело, и медленно приходил в себя. Полумрак ночи вокруг рассеивался светом фар. Глаза были забиты дорожной пылью, отчего веки слиплись и никак не хотели открываться. Дышать тоже было трудно. Кто-то начал поливать его лицо из бутылки и крепко хлопать по щекам, заставляя постанывать на каждом хлопке и приходить в чувство. Низковатый мужской голос раздался откуда-то сверху: — Он живой? — Да конечно он живой, не ты же брал, — бодро ответил другой голос, вселяя нехорошие предчувствия от того, насколько рутинно прозвучал этот короткий обмен репликами. Вода в лицо помогла продрать глаза, и первое, что он увидел, было иссиня-черное ночное небо, крохотные точки звезд и бледно-желтый полумесяц. Хасти застонал в голос и перевернулся на бок, пытаясь подняться. Вокруг было темно и тихо, отчего собственное хриплое дыхание было чертовски хорошо слышно. Людей, что были рядом, различить было сложно, так как те стояли аккурат перед бьющими в глаза фарами машины. Хасти не удалось выпрямиться, он замер, качаясь, и поднял руку, загораживая свет фар и пытаясь рассмотреть присутствующих. Точнее, их силуэты. Оба радетеля за его здоровье были вооружены автоматами, один из них курил. Хасти испуганно сглотнул, догадываясь, что дела его плохи: — Ребят, вы кто? Что я здесь делаю? Куривший затянулся, огонек тлеющей сигареты на мгновение осветил его лицо, рассмотреть на котором удалось лишь яркие глаза и заметную небритость: — Ты роста какого, чувак? — Что? — удивился Хасти его вопросу. — Рост у тебя какой? — терпеливо повторил небритый, — ведь не больше шести? — Пять с половиной, — растерянно ответил он. — Хорошо. Бери лопату. — Куривший ткнул автоматом в её сторону. Хасти посмотрел в нужную сторону: там заканчивалась щебенка и начиналась сухая земля, в которую и правда была воткнута лопата. Потом он медленно двинулся к ней, качаясь на каждом шаге и ощущая горечью накатившую тошноту, наводившую на мысль о том, что у него было сотрясение. Его неуверенные шаги гулко отдавались в черепе, принося пронизывающую боль, в очередной раз поморщившись от которой он дотронулся ладонью до затылка, где обнаружил приличную шишку и перемешанную с грязью, но уже засыхающую кровь, что совершенно не прибавило ему настроения. Вытаскивая лопату из земли, Хасти мимолетно подумал, что неплохо было бы использовать её как оружие… а, пустое. Ну, даже если он соберет все свои силы и ломанется на них, какое из лопаты оружие против двух стволов? Оба чувака с автоматами, как он мог теперь рассмотреть, сидели рядом на капоте машины, расставив ноги. — З-зачем это? — собственный голос казался ему чужим от страха. — Копай. — Приказал небритый, затягиваясь, — пять на два или на три? — Этому и на два хватит, — сказал второй чувак. Тот, который не курил. — Да. Пять на два. Начинай. С трудом ковырнув землю, Хасти посмотрел на них ничего не понимающим взглядом. Медленно до него стало доходить все происходящее и то, что он делал. Он, заикаясь, выплюнул вопрос: — Э-это м-мог-гила? — Твоя могила, если не поможешь нам, — ответил некурящий. Первая же длинная фраза обозначила британский акцент. Этот акцент и спокойный голос напугали его ещё сильнее. Хасти почувствовал, как происходящее все больше кажется нереальным, будто он уже умер, только сам этого ещё не понял. — Ты копай-копай. Не останавливайся, — куривший снова затянулся, и теперь в голове Хасти что-то мелькнуло про здоровенных и небритых. Он ухватился за эту мысль и вспомнил слова адвоката Нуэрто, которыми тот описал нападавших. И, сглотнув, выдавил вопрос: — Так это вы напали на Родригеса? Новый взмах лопатой и очередной комок земли сделал шмяк. — Напали? — не куривший усмехнулся. — Ну, можно и так сказать. Шмяк, и ещё один шмат земли переместился на начинающую расти кучу. — Вы ищете Сандерса, — это прозвучало утверждением, а не вопросом. Шмяк. — А он начинает соображать, — британец толкнул локтем небритого, — хороший мальчик. Шмяк. — И это вы взорвали груз Альваро. За что? Шмяк. — Это ты нам расскажи. — Потребовал британец, будто Хасти мог знать. — Сандерс не знает, кто вас послал. Я думал, что Альваро… — Хасти рассуждал вслух, — но зачем ему уничтожать свой же груз? Так что не знаю. Шмяк. — Это ты сломал вчера парню руку? — спросил куривший. Лопата замерла в воздухе. — А… тому. Да, я. Вы только не подумайте, что это было личное. Сандерс приказал — я сделал. Не сделал бы я — сделал бы другой, а мне бы отсыпали на орехи. — Что, босс тебя не любит? — Он и себя-то любил только рукой и в детстве, — вырвалось у Хасти против его воли. Ещё ком земли вылетел из ямы и рассыпался рядом. По лицу от физической работы и нервного напряжения уже начал струиться пот. — А он мне даже чем-то нравится, — сказал британец. Курящий, кажется, тоже усмехнулся, потом растер окурок ногой: — Эх, хрен. Как тебя зовут-то? — Хасти. — Копай, Хасти, — ласково сказал британец. Шмяк. — А… у вас не будет других вопросов? — сглотнув, спросил пленный. — Копай-копай, — повторили ему. И Хасти обреченно принялся за могилу. В опустившейся ледяной тишине, под мертвенно-бледным светом луны, чувствуя отчаяние и обреченность. Поймавшие его бандиты (или кто они там) выразительно молчали. Судя по их сосредоточенной неподвижности, терпения у них был — вагон. А у него только вагон отчаяния и дрожь в мышцах, непривычных к такой работе. «Неужели они и правда меня убьют? Неужели нельзя как-нибудь откупиться? Сказать что-то, что задобрит этих гадов?» — он принялся лихорадочно перебирать в голове подробности, выискивая лакомые кусочки, узнав которые, эти гады передумают его хоронить. И тут тот громила, что не курил, заговорил: — Ладно, Хасти. Кто был этот тип, что забрал Сандерса? — Сам Альваро, — быстро отреагировал Хасти, замирая. Сейчас он был готов ответить на любой их вопрос, только чтобы оттянуть момент, когда в эту самую могилу придется лечь и сдохнуть. — Говори номер, — потребовал тот. — В телефоне. — Хасти торопливо похлопал себя по карманам в поисках телефона, опасаясь разозлить их. — Он тут, — небритый начал листать в нем, — а ты продолжай, нефиг прохлаждаться. Хасти посмотрел на них и, теряя надежду, снова взялся за лопату. Яма уже действительно стала походить на могилу, он стоял в ней глубже, чем по колено. И чем глубже становилась могила, тем тяжелее становилась земля, тем больше было в ней камней. Мышцы натужено гудели, а все тело ныло, норовя сдаться и тут и осесть. — А где Сандерс держит документы на казино? — продолжил расспрашивать его некурящий. — Сейф в клубе «Бешеный банан». Там жесткий диск и папка такая… — Хасти воспользовался моментом, чтобы сделать очередную передышку, — кожаная. Расписки, долговые, чеки, дарственные… Короче, всё там. — Сколько в этом клубе охраны? — На его этаже сейчас, наверное… — он смахнул пот со лба, — человек пять. Во всем клубе не больше десятка, включая тех, что на камерах. Он всех согнал на сегодняшнюю встречу, на точках осталось по минимуму. Выгреб всю наличку, что была. Шмяк. Шмяк. — Он за этот чемодан меня пришьет… — Внезапно осенило Хасти. Хотя это озарение в свете происходившего с ним сейчас, явно было недостаточным, чтобы испугаться по-настоящему. Он, казалось, уже разучился пугаться. — Тогда в твоих интересах, чтобы мы добрались до него раньше, — пояснил британец. Шмяк. Шмяк. На горизонте появился легкий отсвет восходящего солнца. Небритый достал новую сигарету, закуривая и кивая в сторону рассвета: — Я начинаю любить такие виды. — А раньше что? Не любил? — Не замечал, как красиво. Словно ещё мгновение, и начнется очередная сцена в старом добром вестерне. — Чего это тебя на лирику потянуло? Стареешь? За что получил в ответ какой-то жест. Хасти только догадывался, что неприличный, продолжая ковырять плотную, с трудом поддающуюся лопате землю. Работа подходила к концу, он был уже по пояс в могиле. «В этой яме я сдохну. Мой последний рассвет…» Он опустил лопату и повернулся к восходящему солнцу, спиной к отморозкам с автоматами. Вдохнул холодный утренний воздух полной грудью, замер. Сил копать у него все равно больше не было. — На колени. — небритый возник за спиной бесшумно, толкнул стволом в голову, — в Бога веришь? — Верю, — ноги подогнулись сами, колени коснулись непрогретой земли, заныв от ощущения пронизывающего их холода. — Тогда молись, — сказал появившийся рядом второй. Он думал, что начнет ругаться и умолять их. Но после всей этой возни остались только пустота и глухое отчаяние, а страх сменился ощущением неизбежности. Отморозки стояли за спиной, пока он молился. — Всё, — сообщил он им, закрывая глаза и ожидая выстрела. Хасти только надеялся, что его не будут закапывать в этой могиле живым. — Удачи в новой жизни. — Бросил британец. — Сунешься в ближайшее время в Лас-Вегас — прибьем без всяких церемоний, по-настоящему. Синхронно хлопнули двери машины, та отъехала. Он не верил, что они отвалили, и почти робко обернулся, готовый в любой момент лишиться призрачной надежды, которая появилась внутри. Но оказалось, что они и правда уехали. — Вот же отморозки, — промямлил он грязными губами и растер лицо, по которому струились дорожки слёз. В этой новой жизни у него не осталось ничего: ни телефона, ни денег, ни сил, ни связей. «Ни работы», — понял он, так как возвращаться к Сандерсу без денег было верным способом претендовать на пулю в голову. И даже лиц своих похитителей Хасти так и не рассмотрел.

***

«Бешеный банан» оказался совсем даже не бешеным, а вполне себе тихим и спокойным местечком. Никаких тебе сложностей в отключении камер, ни сноровистых охранников, умеющих пользоваться собственным оружием, ни сложных замков и нестандартных кодов. — Охрана-охрана… — ворчал проходящему мимо супругу Дэмиен в коридоре перед кабинетом Сандерса, пакуя третье тело в пластиковые наручники и складывая рядком к первым двум, уже нашедшим свое место в кладовке с метлами и ведрами, — так бы и сказал, что тупые вышибалы по объявлению. — Тут только ковровой дорожки нет, — хмыкнул Майкл, который уже выбрался из комнаты службы безопасности, где затер записи их входа и отрубил камеры, чтобы ничего не записало их выход. И теперь устроился в кабинете Сандерса и неспешно возился с его сейфом: — Запасного питания там, похоже, тоже не было. — Я все-таки проверю, — переключился Скотт, закрыв дверь в кладовку и заглядывая в кабинет. — Ну ты это… Помочь не хочешь? — покосился на него Майк. — Все-таки твой же сын. — Если мы женаты, то по закону он наш общий, — поделился Дэмиен своим предположением, находя уважительную причину, чтобы не заниматься этим самым любимым «суфле» Майкла, — и вообще. Тренируйся не пережаривать, повар. Тебе полезно. — Что? Любишь с кровушкой? — сердясь, бросил тот. — Можешь быть доволен, уже взрываю. В общем, Хасти не соврал, папка и диск нашлись в сейфе того самого игрового притона. И когда они въехали на парковку «Миража» утром, Скотт уже неспешно листал добытые документы в поисках нужного листка среди этого огромного невнятного вороха. В его руках были в метафорическом смысле не только бумажник, но и яйца этого ублюдка Сандерса, и все его грязное белье. Дэмиен радостно хохотнул, рассматривая свою добычу: — Этот тоже не обгорел. Растешь над собой, Майки. — Да пошёл ты, — буркнул довольный Майк, паркуясь. В спокойной обстановке — и когда никто не пихает под руку — все вышло идеально. Но, несмотря на это, что-то тревожное заставило его сказать, — знаешь, мне кажется, нам пора сваливать из этого отеля. — Нехорошее предчувствие? У меня тоже, — согласился Скотт, достал телефон и набрал номер сына. — Финн, ты там спишь? — … — Мы поднимемся через пять минут. Все нормально? — … Скотт положил трубку и нахмурился: — Какой-то голос у него был… странный. — Думаешь, там уже засада? — поинтересовался Майкл. — Он бы все равно предупредил, — уверенно сказал Скотт. Майкл кивнул на чемодан, диск и папку: — Берем с собой? — А то. Остальное закину в багажник. Когда они поднялись на лифте и оказались в коридоре перед дверью, то быстро обнаружили причину странного голоса Финна. Парень, застегивая рубашку, именно в тот момент практически выпихнул одетую в латекс и кожу даму на каблуках и с хлыстом из комнаты. Вот только он явно не ожидал, что они его увидят до того, как он закроет дверь и сделает вид, что ничего не было, и эта проститутка просто шла по коридору. — Отец, — парень явно стиснул зубы, будучи застуканным на месте уничтожения следов «преступления». — Финн, — Дэмиен скептически посмотрел на него, припоминая свои наставления по этому поводу. — Позвольте вам помочь, леди, — Майкл аккуратно придержал девушку под локоток, когда она пошатнулась на высоких каблуках из-за внезапно возникших за спиной мужчин. Та в ответ улыбнулась, оценивающе разглядывая английского джентльмена: — Спасибо. Жаль, я уже ухожу. И провела концом хлыста вверх по груди Майкла, задев подбородок. Скотт с интересом пялился на приятеля и его реакцию на эту дерзость. А тот лишь чуть приподнял бровь, но промолчал. «Будто его так регулярно дамочки охаживают», — покачал головой Дэмиен. — Финн. — Скотт определенно больше внимания уделил пачке денег, что девушка изящно запихнула в свой лифчик между небольшими крепкими буферами, чем самой девушке. — Отец… — парнишка отпустил дверь, которую пытался закрыть за гостьей, и отшагнул назад в номер, распахивая её перед отцом и Майклом. Впрочем, те не торопились зайти, рассматривая удаляющуюся девушку. — О, черт! Заходите уже, — фыркнул Финн, — или так и будете пялиться? — Ты тут явно был занят не сном, — ухмыльнулся Майкл, проходя в номер. — А меня больше интересует то, где ты взял деньги, Финн. — Дэмиен был решительно настроен узнать, откуда у сына были деньги, — не помню, чтобы я оставлял тебе что-то на проституток. — Правильней будет назвать её доминатрикс, — уточнил Майкл. — А ты-то это откуда знаешь? — с живейшим интересом уточнил Дэмиен. — У тебя же хронический целибат. — Целибат — это не болезнь, Скотт. — Отрезал британец, — и с женщинами можно не только в постели общаться. Ты попробуй. Финн, краснея и пыхтя недовольством, что о его приключении стало известно, захлопнул дверь и резко выпалил, переходя в наступление: — И когда вы собирались мне рассказать, что поженились?! В одно мгновение в комнате наступила полная тишина. Бывшие сержанты переглянулись, после чего Майкл скрестил руки на груди и в упор посмотрел на Скотта, словно присоединяясь к вопросу Финна. Дэмиен молчал, собирая разбредшиеся мысли. — Сегодня, Финн, — наконец ответил Скотт, обдумав все возможные варианты, — я собирался сказать тебе об этом сегодня. Финн хотел скрестить руки на груди, как это сделал Майкл, но в результате просто придерживал здоровой рукой больную и смотрел волчонком на отца. Он словно не верил, что это вся история, и ждал продолжения, разъяснения. Признания того, что это какое-то новое задание отца. Не могли же такие отношения быть чем-то само собой разумеющимся. — Я понимаю, что это все кажется… — Дэмиен понял, что он не отделается от сына так просто. Вот только он с трудом объяснял это даже себе самому, но постарался быть максимально честным с родным сыном, — запутанным и непонятным, Финн. Все произошло случайно. И мне… нам с Майклом нужно было все сначала обдумать. Произнесенное совершенно не осадило Финна, а только заставило его ядовито хмыкнуть, переводя взгляд на Майкла. Оценивающе рассматривая того, парень понадеялся услышать больше объяснений, но тот молчал. — Мне теперь и тебя называть папочкой, Майкл? — дерзко бросил Финн Стоунбриджу. — Нет. — Тот перевел взгляд на супруга, — Дэмиен… «Разбирайся со своим сыном сам», — понял Скотт. — Да? «Разберусь, не парься», — сообщил он британцу в коротком вопросе. — Я, пожалуй, приму душ и переоденусь, — Майкл явно не собирался становиться третьим участником их горячего обсуждения. И Майк зашёл в спальню, оценивая устроенный там беспорядок. Скотт и Финн смотрели друг на друга. Дэмиен сдался первым, вспоминая слова Келли про то, что с тех пор, как он появился в жизни Финна, тот стал совсем неуправляемым: — Извини, мне нужно было сказать сразу, как ты спросил. Финн кивнул. Просто кивнул, принимая извинение. Он хорошо помнил слова отца о свойстве людей совершать ошибки, поэтому решил уточнить: — Это была какая-то шутка, или у вас все серьёзно? — Похоже, что да. Серьёзно, — Скотт ощутил, что после этих слов для него все стало проще. — А теперь объясни, сколько и с каких денег ты заплатил этой… доминатрикс? — Ну… — крутой разворот к собственном косяку заставил Финна быстро шевелить мозгами, пытаясь выкрутиться. — Ты сказал, что вас до утра не будет… И… Я взял всего лишь три тысячи…. — Три тысячи долларов за проститутку?! — изумился Скотт. — Сколько она здесь была?! — Ну… Она… — Нет, не хочу знать. И что ты с ней делал за такие деньги — тоже. — Скотт прошёл в спальню и присвистнул, глядя на постель, — а это «богатство» откуда? На его удивленный возглас Майкл выглянул из душа, мокрый, с полотенцем на бедрах и зубной щеткой в руке: — Это было в сумке, которую оставила доминатрикс. Финн, она за ней вернется? Финн смущенно прикрыл глаза, пока его отец изучал высыпанные эротические игрушки, со смешками разбирая кучу, но стараясь при этом не слишком притрагиваться к ним: — Возможно… Я заплатил ей за то, чтобы она очень быстро ушла… Про сумку она даже не вспомнила. — Но почему весь этот «секс-шоп» на моей постели?! — Скотт попытался выудить привлекшую его рукоять, напоминающую оплетенный цилиндр с большим набалдашником, — а это что? Кнут? Или флоггер? — Кнут это, — поучаствовал в решении его дилеммы Стоунбридж. — А теперь хватит завороженно на него пялиться, Дэмиен. Я почти освободил тебе душ. Финн, мы выписываемся из отеля и уезжаем в ближайшее время. — Хорошо, Майкл. — Финн помолчал, но потом все-таки признался британцу, — я рад за вас с отцом. Стоунбридж улыбнулся и подмигнул парню, исчезая в ванной. Дэмиен достал ключи от машины и внимательно посмотрел на сына: — У меня для тебя задание. Спустись вниз и подгони нашу машину к главному входу. И жди. Справишься с одной рукой? — А то, — Финн довольно улыбнулся, забирая у него ключи, — куда поедем? — На новое место. Ты что? Ты пил? — Дэмиен принюхался. — Совсем чуть-чуть, — отмахнулся парень. — Все уже выветрилось. — Ну-ну, — не согласился с ним Скотт. Впрочем, его сын не выглядел пьяным. — Всё, давай. Мы с Майки спустимся минут через двадцать. — Меня выгоняете, а сами трахаться будете? — Финн увернулся от затрещины, которую чуть не получил от отца, и рванул к двери, развеселившись. Дверь за ним хлопнула. — Не, приятель, ты слышал? Вот же засранец! — выругался Скотт на сына, обращаясь к выходящему из душа Майку. — Значит, Дэмиен, он точно был от тебя, — утешил его супруг, хлопая по плечу. Пока Скотт был в душе и приводил себя в порядок, чтобы снова выглядеть приличным гражданским, а не пропотевшим и пропахшим порохом солдатом, Майкл занимался проверкой и упаковкой сумок. Он перекинул пачки денег в свою черно-белую старую куфию и уложил на дно пустой сумки проститутки, после чего сунул пустой кейс в шкаф — на случай, если они все же встретят кого-нибудь, кто захочет покопаться в их вещах. Пока он занимался этим, телефон Скотта заиграл, привлекая к себе внимание и высвечивая имя звонившего: — Дэмиен, телефон! — сообщил он погромче, заглядывая в ванну, — это Финн. — Так ответь! — Дэмиен был весь в пене, совершенно не готовый к болтовне по телефону. Стоунбридж хмыкнул и коротко ответил: — Слушаю. — Па-ап, — голос у парнишки был взволнованный, — тут внизу штук десять копов торчат. — Это Майкл, — представился он. — А ты на парковке? — Нет, перед главным. На парковке была одна полицейская машина. Остальные тут. — Не нервничай, скоро выйдем, — распорядился Майк. — И не глуши двигатель. — Понял, отец, — машинально ляпнул Финн, после чего поправился, — то есть, Майк. Стоунбридж отключил связь и на мгновение задумался. Ситуация ему категорически не нравилась, потому что эти ребята, в отличие от головорезов Сандерса, просто выполняли свою работу, несли свою службу. Ввязываясь в авантюру Дэмиена, он не планировал никого убивать, особенно служителей порядка, даже если бы это не было совершенно новым листом в их мирной жизни. Он постучал в душ: — Скотт, он говорит, что в отеле полицейские. И похоже, что они по нашу душу. — Вот чёрт! — матюкнулся тот, — надо что-то придумать с деньгами и документами, если остановят на выходе. — Не парься, приятель, — буркнул Майкл, поглядывая на «секс-шоп». — У меня, кажется, появилась идея.