***
От чего Альваро отвык за последний год, так это от того ощущения, что надежных людей вокруг него может не хватать. Да что надежных, просто рабочих рук, которым можно раздавать команды и оружие. Они выдвинулись на двух машинах: в первой — в джипе стального цвета — был он сам, сел за баранку ввиду отсутствия водителя, чтобы два его парня надежно держали Сандерса, во второй ехали трое с трудом нанятых за такое короткое время на подстраховку снайперов, которые должны были разместиться по периметру незаметно, с его личным водителем. Они приехали на встречу заранее, водитель тормознул за площадкой, чтобы снайперы расположились незаметно. Альваро же выкатил прямо на место и вышел покурить в ожидании разборки. Наемников с деньгами не было. Его снайперы успели разложиться и отметиться по связи. Альваро не ответил вслух, просто качнул головой на случай, вдруг за ним наблюдают. Кто его знает, сколько тех наемников и каковы их цели? Торчать на чужом прицеле было нервно, особенно из-за того, что вторая сторона опаздывала. Альваро набрал номер, но тот больше не обслуживался. Вся ситуация очень дурно пахла. Он уже успел закурить третью, когда рядом наконец взвизгнули шины, и перед ним на расстоянии в несколько футов затормозил самый обычный форд цвета мокрого асфальта. Из машины вылез небритый мужик, одетый в бронежилет и обвешанный взрывчаткой, словно решил поиграть в рождественскую ёлку. А уж во взрывчатке Альваро толк знал и, глядя на её количество на мужике, подумал о том, что если у кого-то из его вольнонаемных стрелков сейчас дернется палец — убежать он не успеет. «Полный отморозок», — подумал он, зажимая кнопку связи. — Не стрелять, — негромко отдал он приказ. Связь молчала, а он заставлял себя не оглядываться на места, где должны были расположиться снайперы, чтобы не выдавать свою панику. А та определенно появилась — по спине Альваро покатились капельки пота. Ветер трепал цветастую рубашку, а он чувствовал, как холодный нервный пот пропитывает тонкую ткань. Не часто в жизни Альваро ощущение нервозности было настолько сильным и пробирающим до костей. Тем временем мужик неспешно вытащил с заднего сидения две сумки и направился к нему. Уверенной, сука, походкой вразвалочку, с нахальной улыбкой и взглядом полного психопата. Обезьяна с гранатой была бы сейчас более привлекательным вариантом для делового обмена. — Где Сандерс, Альваро? — коротко бросил ему психопат. — А где деньги? — отреагировал Альваро. — Со мной, — сообщил мужик. Альваро жестом показал своим людям в джипе, что пора покинуть машину, а сам обратился к нему: — Может, расскажешь кто ты и какой тебе интерес до Сандерса? — Тебе-то что за дело, Альваро? — бросил отморозок. — Интересно, кто готов выложить за него девять миллионов, — улыбнулся Альваро, замечая, что сигарета уже догорела, пока он рассматривал противника, и бросил на землю окурок. — Не девять, Альваро. А восемь. Один я решил оставить себе. За хлопоты. Чувства Альваро в этот момент от его заявления четко описывались двумя словами — полное охуение: — Мы так не договаривались, козёл. — Ну, вот теперь договариваемся, козёл, — передразнил его небритый психопат. Телохранители крепко удержали дернувшегося Сандерса, которому предупредительно ещё в машине заклеили рот. Тому оставалось только слушать чужой торг и не рыпаться. — Сворачивай быковать, ублюдок. Я думал, ты хочешь получить Сандерса живым, — дернул уголком губ Альваро. Нервы пошаливали — тишина на канале связи со снайперами его беспокоила все больше. — Я сказал живым. Но я не сказал, что обязательно целым. Можешь оставить себе одну девятую Сандерса, чтобы было честно. — Небритый отморозок сплюнул, — или нашей сделке хана. Сандерсу такой поворот разговора явно не нравился. Он мычал и дергался, крепко зажатый между его телохранителями. Те поглядывали на босса и взрывчатку на мужике с равной частотой, что совершенно точно мешало и отвлекало. Объяснять им не нужно было ничего — те догадались мгновенно, что переговоры шли не по плану. Альваро задумался: — А что мне мешает просто пристрелить тебя, чувак? — Стреляй. — Чистый взгляд голубых глаз отморозка был прозрачный, нечитаемый, — попадешь во взрывчатку — взлетим на воздух вместе. Я не против твоей компании. — Мои люди могут попасть тебе в голову, — ухмыльнулся Альваро, скорее выеживаясь, чем желая проверить их. «Только бы не приняли за команду». Но нет. Они не приняли. Вокруг царила та ещё тишина. Мертвая тишина в мертвом эфире. — Тогда я тебя порадую — мои-то точно не дадут им промахнуться. В этот же момент пуля взрыла землю аккурат между ними. Альваро не дернулся, плавно перевел свой взгляд на внезапно образовавшуюся ямку в земле. Свою рубашку ему хотелось уже просто снять и выжать. Он не обернулся, не дернулся, держал удар. — Хорошо. Сандерс за восемь миллионов, — это был не проигрыш, — показывай деньги. Мужик поставил сумки, расстегнул обе. В одной из них было столько же взрывчатки, сколько и на самом мужике, а во второй мирно покоились пухлые пачки зеленых, перетянутые тонкими резинками. Отморозок улыбнулся и поманил пальцем Сандерса. Тот извивался, не желая двигаться и идти. Один из телохранителей посмотрел на Альваро, ожидая приказа. Тот дернул подбородком, показывая подбодрить того. Сандерса подтолкнули пистолетом, отчего тот сделал несколько шагов вперед и снова замер. Отморозок, наблюдая за сценой, усмехнулся: — Не стесняйся, топай быстрее. — Он перевел взгляд на Альваро, — Альваро! Я оставляю здесь две сумки. Мой снайпер ждёт пять минут. Если хоть кто-то из вас дернется раньше времени — он подрывает ту, что со взрывчаткой. Всё понятно? Альваро кивнул, мечтая куда-нибудь деться с линии огня или возможного взрыва. Мужик запихнул Сандерса в багажник и сел в машину, уезжая. Альваро глянул на часы и закурил. Он курил ровно пять минут, каждое мгновение из них ощущая на своей спине мишень. После чего скомандовал ребятам: — Разберитесь что там с прикрытием? Эти ублюдки там заснули? — Да, босс. Телохранители, получив разрешение, резво бросились подальше от взрывчатки разбираться со стрелками. Альваро медленно двинулся к сумке с деньгами и забрал её. Он глянул на вторую сумку задумчиво, прыгнул за руль, отъехал и посмотрел мельком на свое отражение в зеркало. Точно над виском появилась первая седая прядь. Он забрал ребят, когда те возвращались: — Дохлые валяются. Все трое. — Да кто бы сомневался, — буркнул он.***
Когда Финн проснулся, то обнаружил, что вместо машины на складе появились уже знакомые байки, а от папочек осталась одна записка. Еды не было, зато на столе были заботливо оставлены несколько денежных купюр, видимо, чтобы опять ему не пришла в голову светлая мысль залезть в их вещи. — Скоро — это сколько? — Финн был возмущен, разглядывая этот идеал лаконичности, который ему написал отец. Его рука под гипсом уже начала чесаться, а сам он опять проголодался. Ну и кто там говорил про трехразовое питание… «Нет, про латекс вспоминать не буду», — решил он. Следы от хлыста доминатрикс на спине ощутимо зудели. Обнаружив включенный компьютер, он пару часов шарился по сети в поисках интересного. Папочки так и не появились. Тогда Финн набрал номера обоих несколько раз, но те были заняты. «Сколько можно трепаться? И небось друг с другом, отлипнуть не могут», — возмущался Финн разложенному вокруг правильным рядами их «снаряжению» да пыли, легчайшей дымкой витающей в воздухе. Наконец голод пересилил. Финн взял деньги и ключ от склада, который предусмотрительно оказался спрятан под ними: — Заботливые какие. — Он почти не переживал за этих клоунов, просто искренне верил, что они всегда смогут вернуться. Запомнив номер склада, Финн закрыл его и двинулся по длинному коридору, не слишком приспособленному для людей без транспорта. Вскоре он разобрался в переходах и прошёл пост выставленной охраны, не слишком внимательно следящей за посетителями. Финн осмотрелся и накинул на голову капюшон толстовки. Вокруг смеркалось. Он двинулся по улице, стараясь не привлекать к себе внимание. Впрочем, это не помогло, за ним кто-то увязался. После приключений с людьми Сандерса, Финн ощущал такое уже не только спиной, а всем телом. Он набрал номер отца, тот все ещё был занят. В отчаянии, парень ускорил шаг, свернул в ближайший переулок и перешёл на бег. Сзади не отставали, а впереди был тупик. Не совсем тупик, на самом деле, а просто решётка с замком, по которой, будь у него целы обе руки, он бы смог забраться. Но сейчас это был самый настоящий непреодолимый тупик, в который его загнал его преследователь. Финн подобрал обломок трубы и забился в угол, он снова и снова набирал отца, потом Майкла, но соединения не было. Вскоре преследователь появился в поле зрения открыто. И преследователь был в форме полиции Лас-Вегаса. «Этого ещё не хватало», — подумал Финн, пряча телефон в карман. — Что вам нужно? — испуганно спросил он человека в форме. — Финн Слэй? — полицейский говорил очень спокойным и приятным голосом, словно с ребёнком. — Откуда вы знаете моё имя? — удивился Финн. — Я тебя искал, — уверенно заявил тот. «Час от часу не легче», — в голове роились мысли о матери, угоне, взрыве и всех тех остальных нарушениях закона, которые произошли из-за него, которые были причиной для этих самых поисков, и за которые он вполне мог оказаться за решеткой. — Я офицер полиции Уильям Джонс. — Полицейский был молод и все же, несмотря на уверенный голос, слегка нервничал. Он медленно убрал руку с кобуры табельного оружия и показал парню руки, — мы можем поговорить? Финн не особо доверял такому поведению: — О чем? Коп порылся в кармане форменной рубашки и вытащил сложенный вчетверо лист, протягивая его Финну: — Посмотри. Узнаешь? Парень взял лист, развернул его и еле сдержал желание заржать. Впрочем, несколько смешков прорвалось: — Это неандерталец и викинг? Хотите поболтать о древней истории? Полицейский посмотрел на него неодобрительно: — Не говори, что ты их не знаешь. Это преступники, Финн. И я знаю, что они сделали. И что сделал ты, Финн. Он извлек ещё несколько листов. На них были фотографии из отеля. Финн с отцом, Финн с Майклом, Финн, выходящий из номера. Сердце мальчишки забилось отчаянно. Что бы этот полицейский ни знал об отце и самом Финне, разговаривать с ним было опасно. И Финн сжал губы.***
Когда Майкл сел в машину, Скотт уже успел снять с себя Си-4. Футляр с «красоткой» отправился на заднее сидение. Они ехали молча, медленно доходя до состояния, когда хотелось безудержно ржать. Наконец, свернув с дороги на парковку и затормозив, Скотт начал отчаянно хохотать, выпуская скопившееся напряжение: — Ты бы видел его рожу, Майки. Я думал, что он там родит. Стоунбридж улыбался, ловя эту ребячливую истеричную радость. После того, что проделал Скотт, того даже подкалывать психопатом язык не поворачивался. Майкл просто был рад, что тот остался жив, и молчал. Они стукнулись кулаками в знак чистой победы. Оставалось только довести до конца начатое. А это означало, что стоило найти подходящее тихое местечко, крики из которого никого не заинтересуют. Майкл ткнул большим пальцем в сторону багажника: — Хочешь убить его? Скотт улыбался, всё ещё переваривая очередную удачную выходку: — Конечно, нет. Пусть живет. Но руку я ему сломаю — факт. А может и две. — Может, сначала стоит с ним поговорить? — О чем, Майки? О его способах зарабатывать? О наркоте? Об оружии? Да нахрен! Скинуть этого говнюка копам, и пусть с ним разбираются. — Кстати, Дэмиен, про наркотики… Может, мне стоит звякнуть Мартинес? Это может её заинтересовать, — предложил Стоунбридж способ утилизации говнюка. — Вариант. — Скотт задумался, — как думаешь, стоит ей сообщать, что я жив? Стоунбридж удивился: — А почему нет? Она не сдаст. — Ты уверен? Они переглянулись, споткнувшись об одну на двоих мысль: «Гадкий подставляющий мир». Наконец Майкл выдавил: — Не, ей я точно доверяю. Скотт усмехнулся и наклонил голову, рассматривая британца: — Ну, раз доверяешь, может подумаешь о том, чтобы начать с ней отношения? Стоунбридж не стал отвечать на это провокационное предложение, а вместо этого поджал губы и отвернулся, глядя в окно. Обсуждать то, почему он перестал интересоваться отношениями с женщинами, он не собирался, хотя после последней их выходки со взрывчаткой понял слишком хорошо, что и с мужиками бы больше не рискнул. Как никогда четко понял, что если бы потерял ещё и Скотта, то на ещё одну попытку сил бы у него не оказалось. — Она точно была в тебя влюблена, Майки. И я уверен, что у вас с ней бы все сложилось. Она нарожала бы тебе кучу ребятишек… Много-много маленьких Стоунбриджей, — Дэмиен положил руку на руку Майка, пытаясь привлечь его внимание и тоже демонстрируя свое умение переходить к деликатной практичности. — Я-то тебе детишек точно не нарожаю. Майкл, почувствовав его прикосновение, глянул на него волком, искоса. Двинул рукой, избавляясь от пальцев Дэмиена. Слова, что говорил Скотт, он почти не слышал, те проскальзывали мимо сознания, а он и не пытался на них сосредоточиться. Дэмиен не хотел делать ему больно, но больнее, чем вышло, просто не смог бы, даже если бы постарался специально. Майкл стиснул зубы, ещё помолчал и наконец выдохнул: — Не уверен, что хочу возиться с пеленками. А про детишек… — он перевёл тему, — так твой Финн за них за всех приключения может компенсировать. — Это точно. — Покладисто согласился Скотт, стараясь больше не повторять ошибки и не бить в больное, — просто… я же о тебе забочусь, Майки. — Не надо, Дэмиен. Я сам могу решить, что мне нужно. Кто мне нужен, — британец говорил глухо, с болью, и смотрел волком, ставя точку в теме, обсуждать которую не собирался. — И в какой позе хочешь меня поиметь? — ухмыльнулся Скотт, подмигивая ему и смиряясь с тем, что его британец не собирался внять голосу разума. Стоунбридж заржал, выпуская наконец напряжение: — Похоже тебя этот вопрос больше не парит, приятель? — он лукаво поглядывал на него, прикусывая нижнюю губу. В уголках его глаз, знал Дэмиен, уже стали появляться трогательные тонкие лучики морщинок из-за того, что он так улыбался. У Скотта, глядя на них, от сильной накатывающей нежности защемило в груди: — Стар я, приятель, чтобы париться из-за того, что бывает в постели. Скоро уже сорок стукнет. — Что, кризис среднего возраста замучил? — насмешливо поинтересовался Майкл, не столько заметив, сколько почувствовав, как изменилось у того настроение. — О, трахни меня! — фыркнул Скотт, заводя машину и отправляясь дальше. Раскиснуть рядом с Майки было нереально. — Да без проблем, приятель, — отрезал Стоунбридж. Вскоре они нашли подходящее пустое и заброшенное здание, явно отведенное под снос, и вытащили Сандерса из багажника: — Пошли, ублюдок, — бросил ему британец, когда тот начал сопротивляться. Тот дергался в их руках, явно не собираясь уступать им без боя и мыча сквозь скотч. — Чего он там бормочет? — буркнул Дэмиен, уворачиваясь от попытки его пнуть и крепко прикладывая в ответ в солнечное сплетение. Тем временем Стоунбридж оторвал скотч с его лица резким движением: — Сейчас узнаем. Сандерс от их «нежности» опешил — хотелось орать, когда он мог только пытаться вдохнуть, как рыба, попавшая на сушу. А потом таки выдавил: — Кто вы, козлы, такие? Кто вас послал? Солнечный свет падал сквозь неровные края пустых оконных и дверных проемов, отражался в легко поднятой их шагами бетонной пыли и тускнел к центру огромной пустой комнаты. В целом, в здании было темновато, но вполне видно друг друга. Они поставили его на колени, прямо на покрытый битой штукатуркой пол. Майк встал за его спиной, крепко придерживая рукой за плечо, чтобы не уворачивался. Скотт несколько раз врезал Сандерсу кулаком в челюсть, разбивая губы в кровь и выбивая несколько зубов: — Запомни немного правил. Здесь вопросы задаем мы. А ты на них отвечаешь, если не хочешь превратиться в труп. Он достал пачку сигарет и закурил, наблюдая за тем, как его пленник отплевывается: — Помнишь, как мальчику руку сломал, сука? Как деньги с него вымогал? — Этого мелкого гаденыша-то? — прошмакал Сандерс в ответ. — Так вы на него работаете? Не верю, мужики. Просто не верю… — Это мой сын, сука. — Скотт отвесил короткий сильный удар, разбивая Сандерсу нос и снова затягиваясь сигаретой. — Бля… Скотина… — тот даже не мог утереться, руки были связаны на спиной, тихонько попытался рухнуть на пол, но Майкл продолжал его крепко удерживать: — Стой смирно — дольше проживешь. — Ну, вы и уроды, — хлюпал Сандерс носом, — и сынок такой же урод. Откуда вы все вообще взялись на мою голову? — Не, ты слышал? — Скотт врезал ему ещё раз по носу, — он говорит, что это мы взялись. — Да вообще, — поддержал его Майк, — просто вот на голову свалились. Снег, блядь, посреди его жаркого лета. На парня-то нахуя наехал, ублюдок? Он же несовершеннолетний. А ты с него сколько потребовал? Сто двадцать? Откуда, ты думал, он должен был столько взять? Сандерс, задыхаясь в крови и выступивших от боли слезах, заржал, хрипло хватая воздух ртом. Он смеялся истерично и надрывно, норовя растянуться на полу. Майкл взял его за плечи, придерживая. Скотт отвесил пару крепких затрещин: — Ну, кончил, урод? — Да пошли вы, семейка гребаных пидоров! — Не, приятель, ты слышал? — возмутился Дэмиен, выдохнув дым. — Вот ты здесь видишь пидоров, кроме него? — Не-а, приятель, — подтвердил Стоунбридж, хохотнув, — добавь ему за такое обращение. Скотт отвесил ещё пару затрещин: — Да с удовольствием. Хриплое дыхание Сандерса выровнялось только через несколько минут, и его понесло истерично тараторить: — Значит, этот ваш мелкий гаденыш мой порше угнал, мне же его проиграл, а вы тут заявляетесь и рушите мой бизнес?! Всю мою жизнь?! Из-за того, что я его решил по носу щелкнуть за такой беспредел? Скотт переглянулся со Стоунбриджем, закатив глаза и покачав головой сразу по двум причинам — из-за угона, о котором Финн не удосужился сообщить им, и наглости зарвавшегося бандюка. Британец перехватил инициативу, пока он осмысливал новость: — И что? Сколько у тебя тачек, урод? Правильно. У тебя этих тачек — вагон. На любой, сука, вкус. А рук у него всего две. Знаешь, что такое сломанная рука? Знаешь, как это больно? Знаешь, сука, что детей обижать нельзя? Вот сейчас наглядно тебе продемонстрируем. Да, приятель? — Ага, — Дэмиен усмехнулся, затягиваясь последний раз и наступая на окурок, — давай, приятель. Майкл разрезал ножом веревку, которой были связанные руки Сандерса, и приставил нож к его горлу: — Ты левша или правша, урод? — Да какая разница? — Сандерс бешено переводил взгляд с одного на другого, — все равно же сломаете… — Правша или левша? — Правша, — выдавил Сандерс. Скотт кивнул Майклу: — Я — правую, ты — левую, — перевел взгляд на Сандерса, — ну. Я жду. Тот с ненавистью посмотрел на него и вытянул правую руку. Короткий крепкий захват за предплечье и движение коленом закончились громким хрустом и ещё более громким вымученным стоном, переходящим в ругательства. Сандерс дергался в руках Майкла не столько, чтобы вырваться, сколько от боли. Майкл убрал нож: — Надеюсь, тебе понравилось, ублюдок. Это была приятная часть. Интересно, сколько сейчас ты готов отдать машин и денег, чтобы я не сломал тебе вторую? Твой херов порше этого стоит, не правда ли? — Пошёл ты, урод! — Сандерс, баюкая сломанную правую левой, сплюнул, метя ему в ноги. — Ответ неверный, — отрезал британец. Майкл взялся за левую руку и добавил на ней новый сгиб. Сандерс завыл в голос, бешено вращая глазами от боли. Дэмиен достал скотч и заклеил ему рот, чтобы не слушать эти вопли. — Так орет… Может, сунем его в дробилку? Мы проезжали одну неподалеку. — Живьем? — задумчиво уточнил Стоунбридж, — если живьем, то лучше в печь. — До дробилки ехать ближе, — не согласился с ним Скотт. Сандерс, шатаясь, но собираясь бежать, поднялся на ноги. Они придержали его за плечи вдвоем, заставляя шагать в сторону машины. Тот мотал головой, явно «смакуя» болевой шок. — Как думаешь, что этот урод мычит? — уточнил Скотт. — В дробилку не хочет. Не хочешь же? — Майкл похлопал его по щекам, чтобы не отключался, — не хочет. — Он же любитель тачек, да? — дернул подбородком Скотт. — Ты тоже хочешь его покатать? Можно оставить его в багажнике, а машину сдать на лом, — накинул вариант Стоунбридж. Сандерс явно стал соображать лучше, услышав это, и снова замычал. Скотт усмехнулся: — Все-таки решил предложить нам деньги, уродец? Тот закивал. — А мы не жадные. — Хохотнул Дэмиен, — нам хватит. Пошли, приятель. Упакуем его. Бывшие сержанты переглянулись, понимая, что стоит переговорить, подхватили Сандерса и вытащили наружу, снова упрятывая его в багажник. Скотт достал телефон: — Сел, зараза, пока мы этого урода забирали. — Мой тоже, — поджал губы Майкл, проверив свой. — Все одноразовые остались на базе вместе с зарядкой. — Лажа, — философски заметил Дэмиен, оглядываясь по сторонам. — Как думаешь, что мне делать с Финном, Майки? Ловко он опустил подробности. — Считаешь, это многое меняет? — Майкл посмотрел на него остро, с интересом. — Да шкуру с него хочу спустить за такие сюрпризы. Мог бы сказать про очередной угон. Что я, не понял бы, что ли? Хотя… Нет. Не знаю, Майки… — Дэмиен был задумчив, — почему-то я не думал, что не смогу объяснить сыну, что так нельзя. А я ведь пытался… — Мне кажется, Дэмиен, — успокаивающе произнес Майкл, вспоминая их с Финном последний разговор, — он все уже понял. Но по ушам выдать все равно стоит. Дай ключи, я поведу. Скотт посмотрел на него задумчиво и бросил ключи: — Гони, Майки. — Ок.