Рассвет

POV.Глеб. Начался дождь. Я закрыл окна и шторы. Сел на пол, прижавшись спиной к батарее, закурил. Все мысли улетали куда-то. В комнате стало темно. Хотя буквально час назад встало солнце. Изменчивость погоды. Так же изменчиво, как и твоё настроение. Хрен поймешь, какое оно там у тебя. То ты смеешься, через пять минут ты уже серьёзнее. Скучаю по этому. Бекрев не такой. Он как на штампованный. Берешь штамп «счастье» и штампуешь его. Странный он немного. Это меня в нем и подбешивает. А ты не такой, нет. Ты другая планета. Со своим солнцем, своим языком, своими привычками. Другой. Хотел бы я сейчас тебя видеть. Но не вижу ничего кроме тёмной комнаты и чёрного коридора. Знаю, что на раковине до сих пор кровь. То было утром. Я что-то не то сожрал и харкал кровью. Думал, что умру. Нет. Дождь с силой барабанит по стеклу. Я ударяю рукой об пол и бьюсь головой об батарею. Не больно. Эта физическая боль никогда не затмит душевную. Вспоминаю твои поцелуи, касания, слова. Мы были в этой студии. Одни. Все разошлись по домам, а мы как всегда остались поговорить. Обсудить все. Я помню… А помнишь ли ты, Вадик? Конец POV. POV. Вадим. Смотрю фотографии с отчёта о концерте Матрицы в Вологде. Боже правый, Глеб, ты ли это? Это мой родной брат? ВЫ СЕРЬЁЗНО?! Я не узнаю тебя, Глеб. Этот маскарад… Зачем? Почему ты так меняешься? Эти очки, эти совершенно ненужные эффекты. Ты меняешься и это пугает меня. Я не привык к такому Глебу. Ухожу от отчетов. Кошмар! Что я скажу тебе, когда найду? Что я сделаю, когда закончится дождь? Думаю о тебе. Маленький кот спит на кресле. А что делаешь ты этим ранним утром под московским дождём? В городе ли ты вообще? Мой Глеб… Что ты с собой делаешь? Тебе не надо совершенствовать себя. Ты и так прекрасен. Тебе ничего не надо с собой делать. Ты мне нравился и нравишься настоящим. Таким, какой ты дома. Таким, какой ты в те вечера, которые мы могли коротать вместе. Хочу вернуть время. То время, когда мне нужно было бежать от себя. Когда я мог быть с тобой и был счастлив. Собираюсь выходить из дома. Да, плевать мне, что погода нелётная! Сбегаю вниз по лестнице. Нажимаю кнопку на двери и выхожу на проспект. Люди кутаются в шарфы и воротники. Я, как безумец, оглядываюсь по сторонам. Я не знаю, куда мне идти. Я хочу быть рядом с тобой, но не имею понятия, где ты. Искать. Думать. Думать, где может быть твоё убежище. Место, где ты будешь чувствовать себя хорошо. Такое место есть. И я знаю, куда идти. Конец POV. POV. Глеб. Прошел час. Ещё один. Дождь не умолкал. Я все время думал о тебе. Каждую секунду. Я вспоминал твои слова. Твои черты лица. Вадь… Вадик… Где ты? Думал и вспоминал, какой ты был. Не хочу думать, каким стал. Ты точно не изменился. Такое же солнце. Греющее всех и все. Так согрей же меня, Вадик… Пожалуйста… Я прошу тебя… Но я не выйду из комнаты. Я разобью костяшки об стену, но не смогу выйти. Мрак. Холод. Дождь. Вадик, я ломаюсь. Как тогда. В тот день. Когда ты пришёл, а я лежал на полу с разрезами на запястьях. Как тогда. Тогда я сломался. Я не хочу так, Вадим. Я все осознал. Я все понял. Но вернись, брат. Согрей меня… Я замерзаю. Конец POV. POV. Вадим. Я знаю, где ты. Тебе некуда больше идти. Только старая студия. Только там ты можешь быть сейчас. Я подхожу к дверям. Дождь перестает и потихоньку затихает. Превращается в морось. Я не захожу. Я боюсь, что ты оттолкнешь. Я слишком быстро все решил, я не подумал о том, что будет, если ты не ждешь меня. А вдруг я ошибаюсь. Все ошибаются. А если я ошибся снова? Что если я опять не угадал? Что будет? В окнах не горит свет. Неужели, я в очередной раз все завалил? Мне страшно, что я могу увидеть, когда зайду туда. Я мог опоздать. Ещё минут 15 мокну под дождём. В конце концов я дергаю ручку на себя и захожу в подъезд. Поднимаюсь на этаж. Открываю дверь в студию. Не разуваясь, не снимая пальто прохожу через коридор. Ты лежишь в комнате у батареи. Нет, пожалуйста, нет. Только не это, Глеб… Я подхожу к тебе. Опускаюсь на колени. Тебе на руку с волос капает вода. Ты недовольно хмуришься. Живой… Живой, Глебка… Ты открываешь глаза. Я целую твои руки, пытаясь не трогать раны. Я знаю, что больно. Знаю, Глеб. — Ты холодный, Вадь… Почему? Ты же солнце. — Если у солнца нет смысла светить, оно потухает. — Но у тебя же есть… — Он был у меня всегда, — говорю я. Конец POV.