Stop asking me to describe

      Черт возьми… Я медленно открываю глаза и утыкаюсь взглядом в белоснежный потолок. Какая-то тумбочка и что-то похожее на капельницу. Рядом еще пару кроватей со спящими людьми в гипсе на различных частях тела. Где я? В гребаной больнице? Не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Голова раскалывается. Трудно дышать. Рядом пищит странный аппарат, что безумно меня раздражает. На моей правой руке гипс. Никогда не думал, что скажу это, но… Хорошо, что я — левша. На лбу повязка. Все тело ноет от боли. И, черт подери, последнее, что я помню — это огромное дерево, в которое летит моя машина и несколько ударов обо что-то тяжелое. Сколько я уже здесь? Час, два? Судя по тому, что за окном светло… Скорее всего, сутки… — Мистер Ховард? — в палату вошел мужчина лет тридцати в белом халате. Каштановая челка неопрятно падала на широко распахнутые зеленые глаза. Я прищурился, чтобы лучше рассмотреть его имя, написанное на бейджике: Брайан Одли. — Здравствуйте, — натянуто улыбнулся я и попытался привстать с постели для рукопожатия. — Нет-нет, лежите. Вам сейчас требуется отдых… — заботливо произнес он и присел на край кровати, — С пробуждением. — Сколько я был без сознания? — поинтересовался я, взглянув на доктора. — Три дня, мистер Ховард, — пожал плечами Брайан и достал из правого кармана халата ручку, — Надеюсь, Вы хорошо выспались, — усмехнулся он, что — то записывая в медицинскую карточку. — Блять, — вырвалось у меня, и я потер здоровой рукой кончик носа. Осознание того, что из моей жизни вылетели целых три дня, заставило затылок болеть еще сильнее. — Как Вы себя чувствуете? — продолжал диалог мистер Одли, не прекращая что-то писать. — Честно? — я поднял взгляд на доктора. — Лучше, конечно, честно. Так мы сможем назначить Вам более подходящее лечение, — ответил Брайан. — Хреново, Док, — горестно вздохнул я, вспоминая о том, что не успел оформить автомобилю страховку. Всплывающая в фантазиях разбитая Мазда вызывала приступ тошноты. Отличная работа, Доминик: в два счета ты себя сделал пешеходом, проебал три рабочих дня, пять важных встреч и свидание с Эммой. С другой стороны, сейчас я мог представить себя со стороны: бледный, со сломанной рукой, растрепанный, с кучей царапин и синяков… Одним словом, я явно вызываю к себе жалость, что могло сыграть на руку: Эмма придет сюда и будет держать меня за холодную ладонь, гладить по взъерошенным волосам и целовать в щеку, чтобы «быстрее поправился». И Беллами, скорее всего, чувствует себя виноватым. Божественно. — Можно подробнее? — серьезным тоном переспросил доктор, замечая на кончиках моих губ мечтательную улыбку. — Голова болит сильно. Тошнит. Мышцы сводит, как только пытаюсь пошевелиться… И безумно болит правая рука. Она сломана? — на одном дыхании я описал свое болезненное состояние. — Да, открытый перелом. А голова болит из-за сотрясения мозга. Мы проведем еще несколько диагностик, и я буду наблюдать за вашим выздоровлением, — кивнул Брайан и спрятал ручку обратно в карман, — Я очень рад, что последствия не оказались столь серьезными, Доминик. Я сообщу Вашему другу о том, что Вы очнулись. Я думаю, он очень переживает за Вас. — Друг? — я удивленно приподнял бровь. — Да, мистер Беллами. — Что Вы, док, он мой босс, — отрицательно покачал головой я. — Заботливый у Вас босс: весь телефон оборвал и несколько раз приезжал сюда, — улыбнулся мистер Одли. — Быть того не может, — усмехнулся я, откидываясь на подушку. — Поверьте мне на слово, — доктор привстал с кровати и направился к двери, — Я зайду чуть позже, — произнес он, а затем скрылся по ту сторону палаты. ***       Весь день меня кормили разными таблетками и отвратительной едой. К вечеру голова разболелась еще сильнее и я заставил себя уснуть. Проспал я до утра, пока доктор Одли не зашел снова впихнуть в меня ненавистные лекарства. Сказать, что я был зол — ничего не сказать. Я ненавидел все, что двигалось вокруг меня. Чертова авария, чертов поиск на свою задницу приключений. Чертов Беллами с его сумасшедшими идеями. Чертова скука и больничная койка. Чертов Брайан со своим чертовым лечением. Чертовы кряхтящие над ухом больные и чертова заигрывающая со мной сорокалетняя медсестра. Пошло все к черту, одним словом. — Док, сколько я здесь еще пробуду? — поинтересовался я у мистера Одли. — В зависимости от Вашего самочувствия, — сухо ответил Брайан, запихивая мне градусник под подмышку. — А если немного точнее? — я продолжал донимать доктора. — В лучшем случае около недели. Нам нужно убедиться в том, что Вы идете исключительно на выздоровление. — Я тут кое-что вспомнил, доктор… — выдохнул я. — Мм? — Одли поднял заинтересованный взгляд. — У меня нет медицинской страховки, поэтому я удивлен, что все еще здесь, — произнес я, рассматривая гипс на руке. — Этот вопрос уже решен, Вам не о чем беспокоиться. Сегодня Вас могут навестить друзья и близкие, если чувствуете себя лучше, а вечером мы переведем Вас в отдельную палату, — ответил Брайан, подавая мне стакан воды и горстку разноцветных таблеток. — Доктор, я ничего сейчас не понял, — нахмурился я, вопросительно продолжая смотреть на Одли. — Вопрос со страховкой решен… — Кем? — перебил я доктора. — Послушайте, Вам нужен особый уход, мистер Ховард, — выдохнул доктор Одли, — Несмотря на то, что Вы быстро идете на поправку, все могло обернуться намного серьезнее. Поэтому мы обязаны сделать все возможное, чтобы Вам не стало хуже, — он отвернулся, высматривая что-то на стене.       Я сощурил глаза и задумчиво посмотрел на Брайана: — Хорошо, спасибо, Доктор, — кивнул ему я и закинул в себя пару таблеток, оставляющих горчинку на языке. — Как самочувствие? — Одли уставился в медицинскую карточку. — Намного лучше, — холодно ответил я и поежился от противного привкуса лекарств. — Вот и замечательно. Отдохните, а через пару часов можете повидаться с друзьями, — натянуто улыбнулся Брайан и снова скрылся за дверью. *** — Хов! — я разлепил глаза, услышав знакомый голос, и радостно улыбнулся, видя перед собой двух чудиков: низкорослого, с темной шевелюрой и густой щетиной Томаса, и высокого гладковыбритого Криса, которые с любопытством уставились на мой гипс и пару гематом на лице и других открытых частях тела. — Я ужасно рад вас видеть, — еще шире улыбнулся я и приподнялся уже без особых усилий, чтобы заключить в объятия двух лучших друзей. — Мы за тебя испугались, придурок! Что произошло? — Крис уселся рядом и протянул мне наполненный едой пакет. Кирк уселся напротив и задрал ногу на ногу: он часто так делал, показывая свою готовность к прослушиванию различных историй. — Да ничего особенного, — я пожал плечами, — Беллами предложил немного погоняться… — Мэтт был там? — Томас шокировано уставился на меня. Крис усмехнулся и издевательски посмотрел на Кирка: — А я тебе что говорил? Иначе как бы он первым узнал про Дома? — Хрен его знает, — Том сложил руки на груди и откинулся на стул, — Ты как вообще, парень? — Неплохо, правда голова периодически болит и рука ноет, — я натянул на себя одеяло и посмотрел на манящий пакет с едой. В животе зарычал голодный монстр, желающий попробовать что-то кроме больничной безвкусной жратвы. — И как так вышло, что ты вылетел с трассы? — Крис продолжал рассматривать меня с разных сторон. — Решил обогнать его, набрал приличную скорость, не справился с управлением и влетел в дерево… Потом очнулся в больнице, — моя рука полезла внутрь пакета и я, едва заметно облизнувшись, обнаружил два йогурта, несколько шоколадных батончиков и контейнер с жареным куском индейки, — Здесь ужасно кормят, — с отвращением произнес я, вытаскивая продукты один за другим. — Оно и видно, — рассмеялся Уолстенхолм, помогая мне распечатать шоколадный батончик. — Эмма спрашивала про тебя несколько раз. По-моему, она к тебе неравнодушна, — ехидно произнес Томас. Я впился в сладкий презент, уничтожая его в считанные секунды. — Правда? — пробормотал я с набитым ртом. Видимо, такой трагический исход событий действительно в чем — то оказался хорош. — Босс бледный ходит, молчит постоянно. Мне кажется, что он не справляется без тебя, — продолжал Том. На мгновение у меня пропал аппетит. — Или переживает, — пожал плечами Крис, — Тем более, если он присутствовал при аварии… — Вдруг он сам вытаскивал тебя из тачки, парень? Окровавленного, без сознания, почти мертвого! — Томас эмоционально взмахнул руками, падая на мою кровать рядом с Уолстенхолмом. — Я не помню этого, — я скорчил недовольное лицо, пытаясь вспомнить события того вечера. — Конечно не помнишь, если был без сознания, — хихикнул Крис, разглядывая «полумертвого» Кирка. — Не завидую ему, если действительно все так и было, — «труп» поднялся с постели, опираясь на Уолстенхолма. — А могло быть по-другому? Ваш босс явно сидел на хвосте у Хова. Соответственно, он и был тем, кто первый заметил все это. И если он — нормальный мужик, то, скорее всего, остановился, вызвал скорую, и попытался вытащить Дома из раздолбанной Мазды, которая, кстати, всмятку, Хов, — Крис расстроено сжал губы. — Блять, — я нервно провел ладонью по волосам и набрал большое количество воздуха в легкие. Я старался глубоко дышать. — Перестань, Хов, главное, что ты жив. С машиной еще можно попробовать что — нибудь сделать, — успокаивал меня Кирк. Я посмотрел на друзей и снова вздохнул. Странно прозвучало бы то, что я совершенно не беспокоюсь за Мазду. Но сейчас меня волновало состояние мистера Беллами, который, скорее всего, действительно винит себя в случившимся. Почувствовав себя полнейшим идиотом, я резко замолчал и приложил холодную ладонь ко лбу, чтобы немного снять поступающую головную боль. Сам виноват. Никто не заставлял меня разгоняться до скорости, на которой довольно трудно владеть автомобилем. — Ты в порядке, друг? — заботливо спросил Крис, положив свою руку на мое плечо. — В полном, — сухо ответил я, пытаясь разыграть отсутствие волнения.       В то же самое мгновенье в комнате очутился доктор Одли. — Простите, мистеру Ховарду пора на диагностику, — с сожалением произнес Брайан. — Ладно, Дом, мы навестим тебя завтра, — пожал мне руку Уолстенхолм. — Спасибо, что пришли, — улыбнулся я, располагаясь поудобнее на подушке. — Выздоравливай, — подмигнул Том и тут же покинул помещение, оставляя меня наедине с собственными мыслями и меланхоличным врачом Брайаном Одли. ***       Еще один тоскливый день, наполненный различными «оздоровительными прелестями». Я терпеливо ждал двух часов дня, обозначенных «временем посещений» и думал о том, чтобы попросить доктора Одли выдать мне мобильный телефон, если он еще был цел и не утерян во время аварии. Так бы я мог общаться, занимая чем — то все это свободное время. Я привстал с кровати, прошелся до другого конца палаты, в которой теперь находился один, потом снова лег. И снова встал. Надо попросить кого-нибудь принести мне что-нибудь из литературы, а то заняться действительно было нечем. К моему удивлению, здесь стоял телевизор, но он меня совершенно не интересовал. Боялся, что от него боли в голове лишь участятся. От лекарств тошнило, еда в столовой стала мне еще более отвратительной. Хорошо, что еще остались шоколадные батончики. Они могли поднять мне настроение. Я взглянул на настенные часы: «13:50». Еще немного, и сюда кто-нибудь зайдет. Я подошел к окну, откуда теперь прекрасно было видно улицу и вход на территорию больницы. Тот, кто придет меня навестить, вот-вот покажется на широкой асфальтовой дороге и проскочит за стеклянные двери. «13:55» и по ту сторону дороги вырисовывается тонкая женская фигура с аккуратным симпатичным личиком и грациозной походкой. Я тут же подскочил к зеркалу: видок хоть и жалостливый, но довольно таки обаятельный. Я возвращаюсь к окну, внимательно наблюдая за траекторией ее передвижения. Она заходит за высокие ворота и, проходя мимо парковки, резко останавливается, пытаясь что-то разглядеть. Я любопытно продолжаю следить за ней и выискиваю потенциальную причину ее заинтересованности. Она резко поворачивает в сторону автомобилей, стоящих на парковке и подходит к… Черному Мерседесу? Эмма рассматривает его с разных сторон. Машина, судя по всему, пуста. И мистер Беллами, скорее всего, где-то здесь. Эмма отходит от автомобиля и направляется ко входу. Я тут же ныряю под одеяло, стараясь сделать как можно более несчастный вид, но совершенно не могу сконцентрироваться на своей роли: голова забита тем, что мой босс вот-вот может войти сюда раньше Эммы. И вот, дверь открывается, и на пороге появляется сногсшибательная брюнетка, чей взгляд наполнен жалостью к пострадавшему мистеру Ховарду. — Здравствуй, Доминик, не помешаю? Господи, что с тобой? — ее голос звучит столь завораживающе, что я не могу сдержать улыбку. Подождите, а где Мэтт? Он явно появился здесь раньше Эммы… Заблудился? — Как ты можешь мне помешать? — я хищно всматриваюсь в очертания ее лица. — Боялась разбудить тебя, а потом подумала, что мистер Беллами у тебя… Его машина стоит на парковке, — тихим голосом произносит Эмма, словно боясь проронить хотя-бы слово. — Нет, он не заходил… — задумчиво промычал я. — Странно, — пожала плечами Эмма и приблизилась к моей постели, — Как ты себя чувствуешь? — черт возьми, какой сладко она это произносит… Я ерзаю в кровати, жестом приглашая ее присесть. — Все хорошо, правда совсем не могу встать с постели… — жалобно простонал я, состроив болезненный вид. — Доминик, как так получилось? — Эмма взяла мою ладонь в свою и прикоснулась к моей щеке мягкими губами. — У меня не сработали тормоза, я не справился с управлением… — нагло врал я для пущей трагичности. — Боже мой… — она ласково погладила меня по волосам. Все точно так, как я себе представлял. — Он ни разу не появлялся за это время? — удивленно спросила Эмма. — Мэтт? Ни разу… — выдохнул я, вспоминая свои вчерашние рассуждения. — Странно… Он часто сюда ездил… Он очень переживает за тебя, Доминик. Хоть и старается не подавать вида, — тихо шептала Эмма, продолжая трепать меня по волосам. Она приближается ближе к моим губам, и я закрываю глаза, предвкушая долгожданный поцелуй. Затаив дыхание, она коснулась моего лица ладонью и наклонилась ко мне еще ближе. Стук в дверь. Эмма резко вскочила с места, оборачиваясь в сторону выхода. — Оу, — томно протянул Уолстенхолм, — Надеюсь, мы вам не помешали… — Нет, что ты, — любезно произнесла Эмма. — Я Крис Уолстенхолм, лучший друг Доминика, — Крис никогда не терялся при виде незнакомых ему людей. Он тут же протянул ладонь для рукопожатия. — Здравствуй, Томас, — приветливо улыбнулась Эмма, заметив Кирка. — Привет, — Том скромно помахал рукой и подошел к нам ближе. — Хов, мы тебе еще еды принесли, кушай на здоровье, — подмигнул мне Уолстенхолм и повернулся к Эмме, разглядывая ее с ног до головы. — Значит вот ты какая — девушка Доминика, — задумчиво промычал Крис. — Эй, прекрати, — фыркнул я. Этот идиот всегда любил ставить меня в неловкое положение. Эмма растерянно взглянула на меня и стеснительно улыбнулась. — Симпатичная, — продолжал анализировать Уолстенхолм. — Ну хватит, Крис, заткнись, — обидчиво пробубнил я. — Почему же? — удивленно спросила Эмма и нежно коснулась моего плеча, — У тебя хорошие друзья, солнышко, раз так переживают за твои чувства, — Эмма кокетливо поморщилась и тут же прильнула к моим губам. — Черт, — выдохнул Том, наблюдая за тем, как нежно Эмма овладевала моими губами. — Мне пора бежать, но я обязательно к тебе еще зайду, — подмигнула Эмма, прерывая поцелуй, — Теперь у вас есть, что обсудить, мальчики, — произнесла она напоследок, закрывая за собой дверь. — Блять, она — богиня, Хов, — очаровано простонал Томас. — Хоть и высокомерная слегка, — добавил Крис. — Правильней будет сказано — уверенная в себе… — Кирк мечтательно закусил губу, но тут же опустился с небес на землю, замечая мой удивленный и ревнивый взгляд.       Встречи с Томом, Крисом и Эммой помогали мне менее болезненно проживать дни в больнице. Уже около двух дней не болела голова, и я позволял себе иногда выбираться из палаты. Только одно не укладывалось в моей голове: почему мистер Беллами избегает со мной встречи? Зачем он посещает больницу, если не заходит ко мне в палату? Неужели Мэтта и правда так сильно беспокоит то, что гонка состоялась по его инициативе? — Доктор Одли, — обратился я, — Мне нужно у Вас кое-что спросить, а Вы обязаны сказать правду, — настойчиво произнес я. — Это что-то очень важное для тебя? — около двух часов назад Брайан перешел со мной на «ты», что меня совершенно не смущало. Наоборот, отношения между нами теперь казались более доверительными. — Да, — кивнул я, выхватывая из его рук лекарства, — Сколько они стоят? — я взял одну из таблеток большим и указательным пальцем. — Препараты? — удивленно переспросил доктор. — Угу, — снова кивнул я. — Врачебная тайна, Доминик… — неохотно ответил Брайан. — Это ведь не то, что Вы даете каждому больному при сотрясении мозга? — продолжал интересоваться я. — Это дополнение к рецепту, — нахмурился Одли. — Телевизор в палате, прекрасный вид из окна… Словно одноместный номер в отеле, не правда ли? Не каждый, кто попадает сюда, оказывается в таких прекрасных условиях, — с усмешкой подметил я. — Я рад, что тебе нравится здесь, — саркастично бросил доктор. — И как был решен вопрос со страховкой? Я думаю, что имею право знать… — На какой именно из вопросов мне нужно ответить? — доктор растерянно посмотрел на меня и снова уткнулся в свой блокнот. — Скажите мне честно: все это делает мой босс? — я с нетерпением ждал ответа. — Мэттью действительно расстроен из-за того, что случилось, Дом… — сдался Одли, — Он хочет помочь тебе и очень обеспокоен твоим состоянием, — доктор Одли был взволнован этим вопросом. Он скрестил пальцы рук и опустил глаза. — Почему он не заходит ко мне? Я бы очень хотел его увидеть, — признался я. — Не знаю, Доминик, даже предположить не могу… — доктор Одли казался мне сейчас одним из самых понимающих людей на свете. Тихий, неприметный и невероятно добродушный Брайан мог вызвать симпатию даже у самого хладнокровного убийцы. — Я боюсь, что эта авария в корне поменяло между нами взаимоотношения, — с горечью произнес я. — Все наладится, не переживай… — успокаивал меня Одли. Он перебирал шариковую ручку меж пальцев и вид у него был такой, словно он раздумывал над моими словами и совершенно не был безразличен к происходящему. — Надеюсь, — с облегчением выдохнул я, почувствовав легкое головокружение. Травмы периодически давали о себе знать, но я старался не обращать на них внимание.       Я прогуливался по больнице, пока Брайан не видел (находиться в лежачем состоянии я уже попросту не мог), и разглядывал людей, сидящих напротив палаты в реанимационном отделении. Становилось не по себе, когда я всматривался в их лица: глаза, наполненные горем, но ожиданием, терпением. Слабой верой в какое-либо чудо. Многие из них разглядывали циферблат, расположившийся над аркой в коридоре.       На секунду я представил себя, безжизненно лежащего на каталке скорой помощи: вот меня затаскивают в эти двери и снова пытаются вдохнуть в меня жизнь. Подключают к различным аппаратам, а в мыслях слышатся различные отголоски хладнокровных врачей: «Разряд!» — пытаются заново завести мое сердце, нащупать слабый пульс. Я неподвижен и очень слаб. «Разряд!» — я прикрыл глаза, словно ощущая это на самом деле. Мысли, словно мозаика, складываются в воспоминания. Я возвращаюсь в палату, чувствуя, как по телу пробегает сильный озноб. «Очнись, гребаный ты придурок!» — всплывает в моей голове, словно наяву. «Ну, очнись же!» — чья-то рука нащупывает мой слабый пульс. Я отчетливо слышу голос. Пытаюсь понять, было ли это на самом деле? Или это плод моих фантазий? Меня поднимают на носилки и надевают узкую кислородную маску. Вокруг происходит какая-то суматоха. Противный писк дыхательного аппарата. Становится не по себе. «Не умирай, Дом…» — я почти уверен, что это не игра воображения. Кто-то перетаскивает меня на колени, крепко обнимая. Я не вижу его, но чувствую его тепло. Во рту ощущается привкус крови. От боли по всему телу наворачиваются слезы, и я не могу ни открыть глаза, ни дышать. «Ховард, блять!» — знакомый голос. Просто знакомый голос. «Держись, блять, пожалуйста, держись, я вытащу тебя отсюда…» — голос становится более четким. Это голос Мэтта. ***       И снова утро. Снова лекарства. Снова страшненькая медсестра, желающая завалить меня прямо на больничной койке. Снова мысли о Мэтте. Блять, да сколько это будет продолжаться? День, два? Неделю? Одни и те же мысли. Одни и те же действия. Опять кружится голова и слегка подташнивает. Черт, я ненавидел себя и всех окружающих. Снова ненавидел.       Сегодня ночью я уснул с трудом. В мыслях звенел испуганный голос мистера Беллами, перед глазами вспыхивал спидометр. Какого хера ты заставляешь меня о тебе думать, Мэттью? Гребаный эгоист с шизофреническими манерами. Ублюдок, рядом с которым увядает даже самый живучий сорняк. Сумасшедший подонок с высоко поднятым носом и деспотичным взглядом, который со слезами на глазах вытаскивает из разбитого автомобиля мое обмякшее окровавленное тело. Одна мысль о том, что я мог умереть — сводила меня с ума. То, что я мог умереть у него на руках — убивало наповал. Мурашки по коже. Гул в ушах. Чертова депрессия и отсутствие какого-либо объяснения поведению Мэтта.       Я прильнул к окну, чтобы насладиться красками лета: солнечными, яркими, внушающими только позитивный настрой, который, кстати говоря, совершенно не собирался посещать мою раненую голову. Люди гуляли, держась за руки. Наслаждались жарким деньком и миловидно ворковали вокруг друг друга. Словно чертовы голуби весной. То, что в моей фантазии внезапно родились люди с головами этих тупорылых и бесполезных птиц вместо лиц, заставило меня улыбнуться.       А вот и черный мерседес, за рулем которого восседает темногривый петух с гордым и непринужденным видом. Я тут же оторвался от окна, накинул на себя халат и вышел из палаты, уверенно направляясь в холл. Именно там я и должен был поймать мистера Беллами и попробовать с ним поговорить. Я знал, что однажды он вернется, поэтому заранее подготовился к разговору.       Бледнокожий невысокий брюнет распахивает стеклянную дверь, волоча за собой королевское самомнение. Он опускает на нос солнцезащитные очки и поправляет на себе гладко выглаженный пиджак. Я смотрю на него, отчего — то боюсь подойти ближе. Мэттью не замечает меня и уверенным шагом направляется к столу регистрации. — Мне нужно увидеть доктора Брайна Одли, пожалуйста, — громким голосом произносит он, словно все вокруг — глухие. — Сэр! — я незамедлительно окликаю его, пытаясь сдвинуться с места. В животе урчит от волнения и по телу пробегает ощутимый разряд адреналина. Он не поворачивается, увлеченный разговором с администраторами. — Мистер Беллами! — на этот раз я старался прокричать как можно громче. Мэтт застывает на месте, стоя ко мне спиной, а затем удивленно округляет глаза, когда поворачивается и замечает меня. — Доминик, почему ты не у себя в палате? — строго спрашивает брюнет, — Тебе лучше сейчас находиться там, а не прогуливаться по больнице в халате, — приказным тоном продолжает он. — Я не мумия, чтобы лежать целыми днями, сэр, — пожимаю плечами я, стараясь сдержать улыбку. Вот кого я действительно я был рад сейчас видеть, черт возьми. Да — да, я ужасно скучал по его высокомерным замашкам. — Отправляйся в постель, Доминик, — Мэттью растерянно оглядывается по сторонам, пряча от меня взгляд. — Простите, мистер Беллами, но здесь Вы мне не босс, — я улыбнулся, обнажая все тридцать два зуба. — Как ты себя чувствуешь? — тут же переводит тему он. — Прекрасно, сэр, иду на поправку… Почему Вы не заглядывали ко мне? — я решил задавать все интересующие меня вопросы. Мэтт потрепал кончик носа, а затем скрестил руки на груди. — Я очень был занят, — тихо ответил он, поеживаясь от несуществующего холода. Ему действительно не нравился этот разговор. — Мистер Беллами, не вините себя в том, что произошло… — начал, было, я… — Странно, если бы я винил себя в твоей придурковатости на дорогах, — перебил меня босс. — Тогда почему вы почти каждый день появляетесь здесь и не заходите ко мне в палату? — я прекрасно осознавал то, что ставлю его в неловкое положение. — У меня есть дела здесь, — Мэтт опустил глаза и глубоко вздохнул. — Какие? — я также скрестил руки на груди, продолжая пристально наблюдать за его реакцией на мои вопросы. — Доминик, я… — и Мэттью замолчал. Он просто посмотрел на меня, взъерошил волосы на затылке и растерянно оглянулся вокруг. Я не стал говорить за него, выжидая ответа. Мы молча смотрели друг на друга, окунаясь в океан недосказанности. — Что ты хочешь услышать? — тихо произнес он. — Я все сам понял по Вашей реакции, сэр, — кивнул я, — Не стоит ничего объяснять. Иногда сложно признаться в том, о чем действительно думаешь, — снова пожал плечами я. Мэтт продолжал меня слушать. — Впрочем, я просто хотел сказать спасибо за то, что Вы для меня делаете, — успел закончить я до того, как возле дверей появился доктор Одли. Неповторимое ощущение. Впервые за столь длительное время нашего общения, диалог между мной и мистером Беллами состоялся именно так, как я и предполагал: c чувством неловкости и растерянности, с молчаливыми паузами и фактическим отсутствием сарказма со стороны Мэтта. — Выздоравливай, Доминик, — Мэттью вновь опустил глаза и обернулся к доктору Одли. — До свидания, сэр, — кивнул я на прощание и зашагал по длинному коридору в сторону палаты. Больше нам не о чем было говорить… Пока, конечно, Мэтт сам не захочет.