Локи все-таки будет судить асгардский суд?

      Апрельское Осло встретило Ингвара холодом, дождем и штормовым предупреждением. Не так, совсем не так представлял он себе первое посещение столицы викингов. Солнечный Марсель, пересадка в не менее солнечном Амстердаме и проливной дождь в Осло — иначе, чем подставой со стороны небесной канцелярии, такую погоду и не объяснить. Да и не она одна портила настроение. Логист рассчитывал увидеть страну, пропитанную духом древних воинов Земли и незримой благодатью скандинавских богов. О современной Норвегии он не знал ничего, кроме нескольких имен: Ибсен, Григ, Амундсен, Мунк, Бьёрндален, Торнквист — но кто были все эти люди, чем прославили свою родину, оставалось для него полнейшей загадкой.       После месячного тура по Италии логист сомневался, что какая-нибудь страна сможет произвести на него хорошее впечатление. Венецианское буйство красок и флорентийская строгость не шли ни в какое сравнение с высотными стеклянными домами, хмурыми памятниками и пустынными улицами Норвегии, которые навевали только тоску и сон. Дом Дагара тоже не представлял собой ничего примечательного. Это была обычная высотка невнятного серого цвета, на третьем этаже которой располагалась такая же невнятная квартира, оформленная в серо-бежевых тонах. Жена Дагара — усердно молодящаяся рыжая дамочка тридцати пяти зим — встретила долгожданного гостя приклеенной на лицо улыбкой профессиональной модели. Она без конца поправляла волосы, так и норовившие выпасть из сложной прически.       — Hvor kommer du fra? — спросила она, усаживая Ингвара на антикварный диван века восемнадцатого — единственный примечательный предмет мебели во всей квартире.       — Fra Frankrike, egentlig fra Marsel. Vi er venner med mannen din etter å ha studert sammen i England.       Отчасти это была правда — они действительно вместе осваивали логистику под руководством одного наставника.       — å, fra Frankrike. Jeg har studert fransk selv. — Женщина так разволновалась, что даже не заметила, как непослушные волосы опять выпали из прически. — Det var som…Salut. Merci. au revoir, mon ami.       — Det høres veldig godt, — Ингвар едва слышно похлопал в ладоши. — Men du bør ikke befatte deg med det. Jeg kan norsk meget bra.       «А также древненорвежским, восточнонорвежским и еще десятком разновидностей норвежского», — подумал он про себя.       Женщина выразительно похлопала глазами, словно собиралась усомниться в его словах, и завела бессмысленный разговор об актерах. Спросила о предстоящем Каннском фестивале, вспомнила прошлогодний, где блистал датский фильм.       — Jeg liker «Jakten» best. Hele livet mitt bodde jeg i Oslo, men har opprinnelse fra Danmark. Vet du at det blir nominert «Mikael Kolhaas»…       — Grete må vel vente for lenge på deg, Tora. Tror du det ikke? — подал голос Дагар. — Du sa at dere møtes klokka to og det er allerede ett.       — Sier du det?! Ett?! — Женщина резво вскочила на ноги и бросилась в комнату. Из-за полуприкрытой двери донеслось: — Blir du med?       — Vi har en fotballkamp snart, — ответил Ингвар. — Molde mot Strømgodseth. Den må ikke overses!       — La den dra til svarte fanden da! — Голос из-за двери звучал плаксиво. — Bare du må den eneste gangen være med!       — Gullkortet skal være med deg, kattungen. — Дагар протянул блестящую пластиковую карту. — Det er mye nok penger på kontoen at du kunne skaffe seg alt du vil.       Дверь мгновенно отворилась, и в узкую щелку просунулась требовательная рука. Дагар вложил в нее карточку, и дверь тут же захлопнулась. Через несколько минут женщина выпорхнула в гостиную, на ходу застегивая полупрозрачную кофточку. Комната наполнилась тяжелым ароматом приторных духов.       — Nå går jeg, kjæresten. — Тора с видимой легкостью натянула сапоги на невероятно тонкой шпильке и послала воздушный поцелуй гостю. — Ha det bra!       Дверь с грохотом закрылась, ключ повернулся в замочной скважине. Ингвар помахал рукой только пустому коридору.       — Ну и как тебе моя дорогостоящая кукла? — спросил Дагар, протягивая бутылочку холодненького «Рингнеса». Норвежское пиво Ингвар успел оценить еще по дороге к приятелю.       — Вертихвостка. — Логист откинулся на спинку антикварного дивана. Старая мебель отзывалась на любое движение: поскрипывала и похрустывала. — Она дружит с кем-нибудь, кроме телевизора?       — Не знаю, — пожал плечами Дагар. — Обычно она без умолку трещит обо всяких там Костер-Вальдау, Томсенах, Хаугардах. Но это ничего. Зато моя жена — классическая покупка. Как клубы перекупают футболистов, так я купил жену у приятеля. Она у него серой мышью была, а я ее озолотил, теперь у меня самая красивая жена в районе.       — И зачем тебе эта безвкусная цыпочка?       — Работа требует. — Дагар отсалютовал бутылкой и сделал большой глоток. — К тому же покупать людей — это круто. Мне с пеной у рта доказывали, что люди не продаются… Кстати, о покупках. Ты в курсе, что метеорит из Чебаркуля таки собираются доставать? И делать на нем неплохие деньги!       — Ну и что?       — Да ну тебя! Ничего не понимаешь.       Помолчали. Ингвар наслаждался норвежским пивом и доносящимся с улицы шансоном. Дождь кончился — народ высыпал на площадь, хотя солнце и не думало показываться из-за туч.       — Раиду все-таки какой-то дурной, — нарушил молчание Дагар. — То он требовал рентген, то холодильник, а сейчас, взгляни, — логист протянул смартфон. В коротком сообщении содержалась просьба о доставке в течение дня четырех тысяч батареек.       — Бредятина какая-то, — побормотал Ингвар. — Да он просто ошибся в цифре.       — Даже если ошибся. — Дагар стер сообщение. — Зачем ему четыреста, сорок или даже четыре батарейки?       — Можно узнать, — подмигнул Ингвар. — Я тут отпуск выпросил, гуляю. Съездим-ка домой, узнаем, что там Раиду с холодильником и рентгеном натворил. Заодно царевича встретим — будет, о чем внукам рассказать.       — Нашел, о чем рассказывать, — фыркнул Дагар. — Но домой съездить — мысль дельная. Оставлю Торе пару карточек — она и не заметит моего отсутствия. А то ее любовники ждут не дождутся, когда же я свалю в командировку.       — Надо что-нибудь купить Наутиз, — Ингвар придирчиво осмотрел комнату. — Во сколько Раиду звонить будет?       — Самое позднее — часа через два.       — Ну, вот и договорились! Портал откроется, мы в него шагнем — и вуаля: привет, Асгард!              Наутиз задумчиво вертела в руках сосуд с ртутью. Если Одиндоттир права, то ртуть безвредна, а значит, подкрепить гипотезу доказательствами, рассеять многосотлетнее предубеждение — дело чести для любого настоящего естественника. Светлоокая несколько раз работала вместе с хмурой и нелюдимой Дочерью Одина, но ничего не знала о ее личных исследованиях. Теперь же у нее на руках оказались описания одной из наук Мидгарда, пронизанной нездоровым подобострастием и даже обожествлением живого серебра. Его использовали для получения киновари и сурика, почитали как один из четырех духов металлов наравне с серой, аурипигментом и нашатырем и приписывали способность создавать металлы. Да, смертные проводили опыты, ничего общего с реальностью не имеющие, чего только стоило описание одного из них: «Возьмите фунт ртути, четыре унции серы и две унции нашатыря. Размельчите и возгоните — на медленном огне получите ультрамариновый лазурит». Если Беркана не ошиблась в переводе, значит, ошибались люди и очень сильно, но это не имело никакого значения. Главное, что много поколений людей вполне успешно работало с ртутью! А значит, надо начать ее исследования с чистого листа и открыть таким образом новые горизонты. Наутиз наклонила открытый флакон слишком сильно: одна капля, обратившись в шарик, упала на пол и разлетелась на шарики поменьше. Только отсутствие сожителей спасло девушку от воплей и несправедливых обвинений. Ученые панически боялись ртути, будто это был по-настоящему опасный уран или радий. И в то же время ледяные гиганты, по словам старшей царевны, делали из ртути детские игрушки.       Наутиз даже не попыталась достать мелкие шарики — все равно бесполезно. Как же перепугался Ингвар, когда увидел у нее в руках ртуть! Он чуть не упал с лавки от удивления и испуга, а потом почти час рассказывал страшные байки смертных о жидком металле.       — Ингвар, ну что ты заладил? Я же не смертная, в самом деле. Как и ты, кстати, — заявила она тогда, поигрывая жидкостью перед лицом Дагара: тот выглядел спокойным, по крайней мере, убегать с истошными воплями не спешил.       — Да плевать, какая ты, ртуть для всех опасна! — Ингвару приходилось кричать чуть не через всю комнату. — Лучше меня ведь знаешь о вредных испарениях! Надо было дарить тебе раствор унитиола, а не «Фрутеллу»!       — А это что? — вскинула брови Наутиз, засовывая в рот очередной жевательный кубик. — Покажешь?       — Будь он у меня с собой, показал бы непременно. Это лекарство. Применяется при отравлении ртутью, — буркнул логист. — Мы технику безопасности на работе каждые полгода сдаем — я гуру отравлений и ожогов!       — Со мной ничего не случится, — мягко возразила Наутиз. — Не забывай, я единственная выжившая после работы с радием.       — О да, ты не отбросила коньки из-за радия и в честь этого решила потравиться ртутью. Браво, гениальная женская логика! Аплодирую стоя!       В ответ Наутиз послала только хмурый предостерегающий взгляд. Ей довелось состоять в фелаге, который занимался и ураном, и радием. Смерть всех исследователей от злокачественного малокровия через несколько зим после начала испытаний наглядно доказала, как опасны эти реактивы. Наутиз работала с ними восемь зим и была единственной, у кого ничего не случилось ни с кровью, ни с костным мозгом. Целители не могли объяснить, почему ей так повезло, а она для себя решила, что никакой реактив не причинит ей вреда. С чем только она ни работала после — ни разу не получала серьезных травм.       — У меня есть новости, — лукаво сощурила глаза девушка. — Я тут недавно побывала в Ётунхейме…       — Решила стать первой женщиной-логисткой? — заинтересованно спросил Дагар.       — Нет, просто надо иметь связи. Например, — она выдержала паузу, — с самой царевной Ётунхейма!       Неожиданная новость подействовала на старых приятелей именно так, как естественница и надеялась — о ртути забыли, все внимание переключилось на знакомство с недоступной царевной. Ингвар всегда был падок на знаменитостей, а уж о дочерях Лафея любой асгардец мог только мечтать. С царевны Етунхейма разговор плавно перешел на царевича Асгарда. Его судьбой логисты тоже интересовались, просили как можно подробнее рассказать, что именно произошло две зимы назад, но у Наутиз не было никакой достоверной информации, а распространять досужие сплетни она не любила. Если кто-то что-то и знал, то только Хагалар, а узнать что-то у него сложнее, чем доказать безвредность ртути.       — Если вкратце, то дело было так, — сдалась естественница, когда поняла, что логисты от нее не отстанут. — На нас напали ледяные гиганты, царевичи остановили их на мосту, но неудачно. Локи упал в Бездну вместе с Лафеем, его торжественно похоронили. А спустя всего одну зиму он вернулся домой вместе с Тором из Мидгарда.       — О да, они там отжигали на пару — останавливали армию читаури, — подтвердил Ингвар.       — Интересно! — Наутиз подалась вперед. — А ну-ка поподробнее!       — Слушай, я не мастер рассказывать, — отмахнулся логист. — Я дома скачаю тебе новости за тот период, покажу. Сама выводы сделаешь.       — Я от тебя теперь не отстану, — Наутиз хищно сощурилась. — Ну так вот, о нашем Локи. Он вернулся, и его к нам… То ли прислали, то ли сослали — мы так и не поняли.       — Чтобы провести промышленную революцию? — уточнил Дагар.       — Может, и для этого. Не знаю, — пожала плечами Наутиз. — Я с ним в одном фелаге не работаю. Знаю только, что Раиду революцией уже всем уши прожужжал.       — Так я и думал, — кивнул Ингвар. — Слушай, насчет твоих проблем со зрением. Поехали в Марсель, пройдешь обследование в нормальной клинике. У меня такой офтальмолог…       — Оу, приглашение в Мидгард? — Наутиз по-птичьи наклонила голову. — А если я соглашусь, а потом нас поймают и обвинят в нарушении законов… Накажут-то всех!       — Кто-то только что хвастался, что обошел все законы с помощью взятки в особо крупном размере, — насмешливо заметил Ингвар. — Кстати, душа моя, проверни ты такое на Земле, тебя бы в тюрьму упекли по статье «разглашение служебной тайны». Или даже «государственной тайны» — насколько твое серебро важно для Одина?       — Не знаю, — Наутиз попыталась изобразить оскорбленную невинность. Эта игра ей нравилась еще в заворотном мире. — Но мы и так в тюрьме, а Ивару невыгодно сдавать меня — он слишком хотел получить серебро. Ты бы видел, как загорелись его глаза…       — Да, судя по твоему цветущему виду, его глаза тебя не обманули.       — А если бы и обманули, — Наутиз повернулась к Дагару и заискивающе подмигнула. — Неужели вы считаете, что страх перед телесным наказанием меня бы остановил? Я бы все равно своего добилась, не с первой попытки, так со второй, не со второй, так с третьей. За что люблю наше поселение, так это за то, что забить меня до смерти по закону нельзя, а уж терять сознание от боли я за столетия жизни с родителями и мужем отменно научилась. Так что я беспокоюсь не за себя, а за вас. Вы в своем изнеженном Мидгарде вполне могли отвыкнуть от суровых асгардских реалий.       И Дагар, и Ингвар тут же принялись убеждать ее в своей выносливости и бесстрашии. Наутиз покорно слушала, не перебивая, давая выговориться. Своего она добилась: теперь оба логиста в лепешку расшибутся, но отведут ее на Землю. И пускай в Мидгарде ей не помогут — не страшно, зато она посмотрит еще один мир, который по своему великолепию должен превзойти и Асгард, и Етунхейм.       Не только Ингвар беспокоился о ее здоровье, Ивар тоже не находил себе места. И из его заботы Светлоокой тоже удалось извлечь выгоду       — Корни болезни кроются в твоих научных изысканиях, — убежденно говорил Ивар.       — Я состою в нескольких фелагах, но никто из их членов на зрение не жалуется, — ответила Наутиз, собирая документы и раскладывая их по стопкам. Изучение нитрата серебра можно было считать завершенным. Теперь дело за магиологами, которые приведут сведения в читаемый вид, и магами, которые на основе полученных результатов создадут новое заклинание.       — Мы хорошо сработались. — Наутиз бросила многозначительный взгляд из-под полуопущенных ресниц. — Тебе так не кажется? Жаль, что исследования закончены.       — Право жаль, работать с тобой было в удовольствие, — Ивар ответил как-то наигранно грустно. — Я сейчас состою в фелаге, изучающем электричество. Нашей дружной команде пригодились бы твои знания и умения.       — И ты туда же, — всплеснула руками Наутиз. — Никуда от электричества теперь не деться, чуть ли не каждый второй фелаг им занимается. Ну ладно, показывай, чего там у вас.       Ивар развернул перед ней чертеж батарейки. Впервые опыты с электричеством провели несколько столетий назад. Составили ряд напряжений, выяснили, что лучше всего ток выделяют литий с золотом, даже создали источник электрической энергии и… не нашли ему применения. Для разложения щелочей и воды, получения калия, натрия, бора и стронция хватало силы магов — любой из них мог выпустить из руки молнию. Позвать для проведения опыта мага было проще, чем мучиться с двумя разнородными металлами и разделяющим их раствором соли, поэтому эпоха электричества закончилась, не успев толком начаться.       Теперь же, наблюдая за вертолетом, все воочию убедились, до каких невероятных высот подняло электричество науку Мидгарда. И едва не половина поселения принялись изучать пресловутое электричество. Не то, чтобы ученые верили в научную революцию, но сила, позволяющая летать тяжелому и на вид неповоротливому аппарату, прельщала многих. Тысячи батареек, использованных и неиспользованных, перекачивали в лабораториумы. В них обнаружили легированный свинцом или висмутом цинк — восстановитель — и диоксид марганца — окислитель. Кроме них в ничтожных дозах присутствовали графит, оксид цинка и еще несколько элементов. Электролитом же служил концентрированный раствор гидроокиси калия. Определить каждый элемент в отдельности не составило труда, хотя некоторые ученые долго спорили насчет точной формулы электролита.       Параллельно работали с фруктами и овощами. Из отработавшей свое батарейки извлекали цинк для отрицательного заряда, взяли железную иголку для положительного, вставили их в разные стороны лимона и протянули провода из тонких ниточек алюминия. Таким же образом поступили еще с несколькими фруктами, а потом соединили провод, идущий от железа одного лимона, с проводом, идущим к цинку другого — получилась замкнутая цепь. Конечно, фруктовые источники энергии были лишь забавой: склады ломились от всевозможных кислот, которые легко справлялись с производством тока, — но Наутиз хотелось поквитаться с противными, несъедобными лимонами, хоть на ком-то выместить всю злость, накопившуюся от постоянных неудач с аккумулятором. Логисты говорили, что он внешне ничем не отличается от батареек, но его можно подзаряжать. Ученые достаточно быстро установили, что если в серную кислоту положить двуокись свинца и пористый свинец и разделить их каучуком, то реакции пойдут самым наилучшим образом. Когда элемент разрядится, серная кислота начнет взаимодействовать с окисью свинца и пористым свинцом, превратив их в сульфат свинца, а электролит в воду. При перезарядке элементы восстановятся под действием сильного постоянного тока. В теории все казалось очень легко, но на практике софелаговцы успели несколько раз поссориться и даже подраться, прежде чем хотя бы один опытный образец поглотил энергию электричества.       Это был прорыв, настоящая победа естественной науки: один-единственный аккумулятор мог оживить ручной вертолет, заменить тысячи батареек, растащенных на опыты без ведома владельца! О таком грандиозном успехе решили доложить царевичу и поручили это дело Наутиз. Естественница собиралась встретиться с сыном Одина вечером после собрания тинга. На днях логисты втайне от Локи ездили в Хельхейм и привезли все необходимое для восстановления Радужного Моста. Если бы младший царевич не воскрес из мертвых и не был бы сослан в поселение, то ученые немедля приступили бы к работе, но в свете последних событий многие сомневались в целесообразности такой поспешности.       Наутиз пришла на собрание одной из последних и встала в крайнем ряду. Сегодня на площадь высыпали все, кроме Раиду, который отвлекал сына Одина. Не то, чтобы дела поселения увлекали царственного гостя, но он мог подслушать просто от скуки и узнать то, что ему знать не следовало.       На площади все еще стояли увеселительные сооружения, мешавшие проведению собраний. Сперва мастера ворчали и требовали всё убрать, но, не дождавшись сколько-нибудь активных действий со стороны подчиненных, приспособили качели в качестве скамеек. Почтенные старцы, покачивающиеся на качелях во время обсуждения какого-нибудь вопроса чрезвычайной важности, выглядели потешно, но никто не смел смеяться — все боялись, что качели таки уберут или просто сломают.       — Какие люди в Голливуде!       Наутиз ойкнула — Ингвар слишком уж неожиданно похлопал ее по плечу.       — Какие люди в Асгарде! — передразнила девушка. — Я думала, ты меня бросил и попиваешь мед в Мидгарде.       — Пока не увижу царевича, никуда не поеду, — твердо заявил логист.       — А ты его еще не…       Наутиз не успела договорить: заседание началось. Сперва решали совершенно пустяковые вопросы, касавшиеся то ли магиологии, то ли библиотекарского дела — Светлоокая слушала в пол-уха, увлеченная тихим рассказом Ингвара о курьезных случаях в Мидгарде. Прошло не меньше часа, прежде чем мастера перешли к рассмотрению той проблемы, ради которой почти все население оторвалось от немаловажных работ.       — Я считаю, что мы не имеем права тянуть с починкой, — говорил мастер естественной науки, вышагивая вдоль первого ряда зрителей. — Один Всеотец очень не любит ждать, а мы и так две зимы ничего не делали.       — И как мы объясним появление недостающих реагентов? — спросил мастер логистики. — Нам отдали Тессеракт для изучения, а вовсе не для использования, мы не имели права наведываться в Хельхейм.       — Можно подумать, будто от нас потребуют подробный отчет по ремонту, — хмыкнул естественник. — Один ничего не смыслит в науке. Скажем, что открыли новое заклинание — вот и все.       — Только последний дурак может не понимать, какая ответственность лежит сейчас на каждом из нас, — перебил мастер магии. — Дети мои, мы не просто чиним мост, мы возвращаем девять миров под контроль Асгарда… Все прониклись трагизмом нашего положения? Я бы сперва убедился в их лояльности и горячем желании вернуться под наше крылышко.       — Ты и сам знаешь, что в других мирах неспокойно, — послышался знакомый хриплый голос. Наутиз встала на цыпочки, но все равно не разглядела говорившего. — Как минимум, в Свартальвхейме и в Муспельхейме.       — Не стоит также забывать об опасности, которая нависнет над Локи, если мы починим мост, — вперед вышел мастер магиологии. — Пытки, ссылка, истинные намерения Одина — все как в тумане…       — Пытки? — недоуменно прошептал Ингвар. Наутиз только плечом дернула — бабьи сплетни и то правдоподобнее, чем слухи о царевиче.       — Я не думаю, что нам стоит торопиться с починкой моста, — добавил магиолог. — Наше положение слишком неопределенное. Мы даже не знаем наверняка, не шпион ли Локи своего отца. И он то, в отличие от Одина, уже что-то смыслит в науке. Нет, мост чинить нельзя.       Тут все загалдели одновременно, да еще и так громко, что Наутиз оглохла на одно ухо.       — Пойдем отсюда, — Ингвар потянул ее за рукав. — Даже в нашем парламенте не так шумно. Хотя когда выступал Верт…       Наутиз молчала. Зря она только потратила столько времени — надо было сразу найти Локи и отдать чудо-батарейку.       — Хочешь познакомлю с царевичем? — предложила девушка. — Он ходит без охраны, к нему подойти легко.       Наутиз уже начинала сомневаться в своем горячем желании лично отдать аккумулятор. За все эти долгие месяцы она видела царевича только мельком и на почтительном расстоянии. Естественница не заводила с ним близкого знакомства не столько из страха, сколько из безразличия и осторожности — здравый смысл подсказывал, что лучше держаться подальше от особ царской крови. Ей и так недавно не повезло столкнуться лицом к лицу с самой царицей. Фригг шла очень быстро, не замечая никого вокруг. Выглядела озабоченной, однако догнать и расспросить о причинах недовольства или предложить помощь Наутиз даже в голову не пришло, хотя многие впоследствии шутили, что, мол, именно так и надо поступать, если хочешь покинуть поселение навсегда.       Естественница как раз закончила рассказ о случайной встрече, как вдруг услышала голос Раиду — он ругал кого-то неодушевленного. Девушка резко свернула к маленькому неприметному лабораториуму и застыла на пороге. Не то, чтобы увиденное сильно потрясло ее, просто войти внутрь не было никакой возможности: проход загородила большая крашенная в белый цвет металлическая плита.       — Ээээ, Раиду, а это что? — естественница протянула было руку к агрегату, но тут же отдернула, опасаясь ожога.       — Во что превратился мой любимый холодильник! — возопил Ингвар в притворном ужасе.       Что такое «холодильник», Наутиз не знала, но посчитала, что название плиты. Или белого шкафа, который лежал чуть подальше на боку. Вокруг него валялись маленькие прозрачные ящички, провода, железные механизмы, трубки и решетки. Все в полнейшем беспорядке, так что пройти по комнате и не наступить на ценные вещи было невозможно. Посреди всех этих немыслимых конструкций на коленях стоял Раиду, помешивая в пробирке неизвестное вещество.       — Только не говори, что это хладагент! — Ингвар птицей перелетел через запчасти загадочного холодильника. — Раиду, он опасен!       — Твой язык лжив, логист! — из уст естественника даже наименование профессии звучало оскорблением. — Не лезь, мне надо изучить состав.       — Фреон опасен! — повторил Ингвар, тщетно пытаясь вырвать пробирку из рук упрямого ученого.       — Меня страшилась сама карборановая кислота, передо мной пресмыкалась смесь плавиковой и пентафторида сурьмы. Все сильнейшие, опаснейшие кислоты покорились мне! — крикнул Раиду, отталкивая приставучего логиста.       Наутиз только сейчас обратила внимание на руки ученого: в отличие от большинства естественников, да что уж тут кривить душой, также магов и магиологов, у Раиду на ладонях не было ни ожогов, ни шрамов, и это при его-то работе с опаснейшими веществами. Ингвар поднялся с пола, но подходить не спешил.       — Если бы я знал, зачем тебе холодильник, я бы никогда…       — Довольно! — донёсся рассерженный голос из глубины комнаты.       Наутиз завертела головой, стараясь определить источник звука. Локи стоял около одного из дальних столов и с почтительного расстояния наблюдал за изысканиями Раиду. Столы перед ним были завалены таким количеством сложной стеклянной аппаратуры, что вполне можно было потерять не только Локи, но и кого-нибудь гораздо более крупного.       — Поведай, логист Мидгарда, чем опасна эта жидкость? — Царевич отделился от стола и подошел ближе к ученым.       Ингвар во все глаза смотрел на живого бога. Он видел Одина Всеотца только мельком, но его образ навсегда запечатлелся в сознании. Логист представлял себе Локи типичным скандинавом, однако к нему гордо плыл испанец, португалец, француз — кто угодно, но уж никак не скандинав. Первое впечатление о боге было таким сильным, что Ингвар даже не заметил вопроса. Этот мужчина, царевич Асгарда, настолько не походил на аса, насколько он сам, впервые оказавшись в Мидгарде, не походил на человека. Ингвар бросил беспомощный взгляд на Наутиз и Раиду. Те стояли недвижимо, но кланяться не спешили. Значит, и ему не следует.       — Lut, — проговорил он как-то сумбурно, невнятно. — Monseigneur, — добавил спустя секунду. Он вспомнил о недавнем рождении принца Монако, о крещении принцессы Швеции — по ту сторону экрана телевизора стояли мужчины и женщины, короли и королевы Европы, не обремененные никакой властью и не смевшие распоряжаться ничьими жизнями. Никогда еще Ингвар не видел царскую особу так близко и уж тем более не имел чести говорить с ней. И он робел, особенно из-за того, что понимал: перед ним настоящий монарх, не конституционный, не ограниченный уголовным или гражданским кодексом, не знающий ничего о конвенциях по правам человека. Такой прихлопнет одним мизинцем по желанию левой пятки. Во рту неприятно пересохло, когда Ингвар понял, что так и не ответил на поставленный вопрос.       — Хладагент разрушает озоновый слой, — выпалил он на одном дыхании. — От этого… Этот… Ну… Как его… Il y aura plus d'ultraviolet dans l' atmosphere… Monseigneur, — добавил он поспешно. Ему уже совсем не улыбалась перспектива провести рядом с царевичем хотя бы несколько минут. Хотелось убежать куда-нибудь подальше. Обратно в Марсель. К телевизору, к Элизе, куда угодно, лишь бы подальше от Асгарда.       — Мне поведали, что ты потратил много сил на план модернизации нашей страны, — величественно произнес Локи, пропустив предостережение мимо ушей. — Я слушаю тебя.       Царевич сел на лавку и указал на место рядом с собой. Ингвар огляделся в поисках ноутбука. Когда он увидел, что именно держит в руках Раиду, то бросился вперед, выпустив сумку из рук. Она обнаружилась у Наутиз. Светлоокая успела открыть ее и даже нажать пару клавиш, которые ожидаемо не сработали.       — Можно? — спросила она у царевича и, получив молчаливое разрешение, уселась рядом, положив компьютер перед собой. Естественница не испытывала ни малейшего страха перед царской особой. Ну да, про уголовный кодекс она ничего даже не слышала, а телесное наказание воспринимала как часть повседневной жизни, а вовсе не как нанесение телесных повреждений, которое карается по закону штрафами или даже тюремными сроками.       Ингвар с трудом заставил себя подойти к столу и включить ноутбук. Локи и Раиду совершенно не удивились такому чуду, а вот Наутиз с большим интересом вглядывалась в экран.       — Ничего себе, — прошептала она, с детским восторгом рассматривая покрытый ярлыками рабочий стол. — Да этот аппарат просто бесценен для исследований. Ингвар, научи-ка меня всем этим пользоваться.       — Научу, но компьютер не оставлю, — нервно откликнулся логист. Он судорожно открывал презентацию, которая не желала загружаться. И все из-за слишком больших картинок с неправильным расширением!       — Мы, то есть логисты Мидаграда, решили, что начать надо с отопления.       — А чего с него начинать? — бесцеремонно вмешался Раиду. — Надо просто сконструировать холодильники!       — Frigorifiques… Тьфу, то есть холодильники, — Ингвар с трудом перешел на почти забытый за семьдесят зим сидения во Франции родной язык. — Они не нужны в обычных домах. Да и тепла от одного холодильника мало. — Он щелкнул по презентации, и на экране появился радиатор в разрезе. — Это гораздо лучше. Батареи из базальта, ему наш сероводород нипочем. Надо найти подземный горячий источник и проложить в него базальтовые трубы. Вода и пар под давлением сами пойдут вверх, обогреют базальтовые батареи. А выброс воды можно и в речку наладить. Одна загвоздка — трубы из базальта сделать, но, если что, их можно в Мидгарде заказать, как и батареи. Там все можно купить.       — Заказать… Купить… Давайте просто захватим все нужные ресурсы — так и быстрее, и надежнее будет, — донесся до чуткого слуха Ингвара насмешливый голос. Все вздрогнули, кроме Локи, который даже головы не повернул. Логист сразу почувствовал себя увереннее. Хагалар, мастер магии, много знал о мирах и когда-то именно он склонил совсем юного Ингвара, потерявшего все, в том числе и веру в себя, к логистике, наглядно доказав, что землепашество — удел глупцов.       — О Вождь, — Ингвар раскрыл объятия, — неужели ты снизойдешь до простых бессмертных?       Он крепко обнял Хагалара и расцеловался с ним, как того требовали французские обычаи. Вождь как-то странно на него посмотрел, но ничего не сказал.       — Собрание визжащих стариков быстро кончилось, — раздраженно бросил Раиду, не отрывая жадного взгляда от схемы прокладки труб.       — Лучше бы и не начиналось, — отмахнулся мастер. — Ингвар, дитя моё, где твои манеры и почтение к старшим? Даже навестить меня до сих пор не зашел. Как дела?       — Да всё отлично. А ты как? Всё ещё сворачиваешь шеи голыми руками или уже кишка тонка? Тут такое дело, что и меня, и Дагара поймал наш мастер, стоило нам появиться. У запертых логистов слетели биографии. Они ж пропали полтора года назад. Их разыскивают чуть не с Интерполом, а жены носят траур по безвременно почившим супругам. Вот мы коллективным разумом и решали, что с ними делать и как их снова внедрять в Европу. — К Ингвару вернулось его обычное веселое расположение духа — все же рядом с боевым магом он чувствовал себя много увереннее, хотя и понимал, что защитить от гнева Локи тот в случае чего не сможет.       — Ваша логистика всегда напоминала мне балаганную постановку, — фыркнул Хагалар. — Как там Мидгард? Полностью восстановлен?       — Развивается с кошмарной скоростью. Поработить его, кстати, уже не выйдет, скорее люди нас, чем мы их. Даже недавнее нападение не вызвало большого общественного резонанса — о нем пару недель пошумели и забыли.       — При нашем-то оружии, — отмахнулась Наутиз, отвлекаясь от оживленной беседы с Раиду. Естественники уже вовсю обсуждали прокладку подземных труб.       — Счастье мое, ты недооцениваешь людей, — перебил Ингвар. — С их танками, подводными лодками и истребителями они сотрут нас в порошок.       — Чего-чего? — Наутиз таки отвлеклась от презентации. — Какие лодки?       — Ну смотри, — Ингвар порылся в файлах и нашел фотографии, которые делал в музее военной техники. — Вот эти железные махины ездят и стреляют. Я не маг, но точно знаю, что у нас нет никакой защиты от огнестрельного оружия. Я уж не говорю, что людей семь миллиардов, а нас всего около миллиона, что площадь даже одной Европы превосходит площадь Асгарда чуть не в триста раз, и при этом у людей такая связь, что, находясь друг от друга в тысячах футов, они могут мгновенно связаться друг с другом.       — Одна атомная бомба уничтожит Асгард, — вклинился в разговор Локи. — Я познал мощь Земли, когда защищал ее вместе с братом.       — В общем, если вдруг мидгардцы нас найдут и нападут, то мы проиграем, даже несмотря на нашу магию, — безрадостно закончил Ингвар. Локи кивнул. Раиду пробурчал едва различимые проклятья. Наутиз недоверчиво покачала головой. Хагалар задумчиво погладил бороду.       — Наш многомудрый царь приказал прекратить все военные разработки после установления окончательного мира, — произнес Вождь после длинной паузы. — Пора поднимать архивы. Что-то мне подсказывает, что, несмотря на название, огнестрельное оружие стреляет отнюдь не огнем.       — Нельзя защититься от того не знаю чего, — процедил сквозь зубы Раиду.       — Почему «не знаю чего»? — возразила Наутиз. — Купим на Земле… эту… как ее… лодку… И дело с концом.       Все выжидающе посмотрели на Локи, ведь в конечном счете решение зависело от него.       — Покупайте, — кивнул царевич. — Мы все должны сплотиться перед лицом возможной угрозы.       — Спасибо, — невпопад брякнул Ингвар и обратился к Хагалару. — Пусть мастера поедут со мной — я покажу и расскажу все, что знаю.       — Предложение очень заманчивое, но, увы, я никуда не могу уехать, — Хагалар бросил двусмысленный взгляд на Локи. Тот едва заметно поджал губы.       — Я завтра покину поселение и не вернусь до твоего возвращения. — Царевич резко встал. Раиду тут же занял его место, в пятый раз просматривая одни и те чертежи. Ему и дела не было до оружия, он был весь поглощен отоплением.       — Первая разумная мысль за полгода, — Хагалар участливо потрепал Локи по плечу — Ингвар разве что рот не открыл от такого фамильярного обращения. — Делаешь успехи, мой юный Локи. Нам и в самом деле пора отдохнуть друг от друга.       — Давно пора, — резко бросил царевич. — Пойду соберу вещи.       Ингвар проводил мага долгим взглядом и не заметил, как Наутиз и Раиду уже создали новую презентацию и перенесли в нее некоторые картинки из предыдущей, заполнив пустоты очень мелким текстом на французском. Они вовсю обсуждали артефакты, которыми можно будет придать базальту необходимую форму, и вертели трубы во все стороны, прикидывая нужный диаметр и толщину.       — Даю руку на отсечение, что Локи не родной сын Одину, — тихо сказал Ингвар, ни к кому непосредственно не обращаясь. — Он вообще не ас. У него даже имя не асгардское.       — Ого, так тут еще и рисовать можно?! — донесся из-за компьютера восторженный вопль Наутиз. Ингвар заглянул ей через плечо: естественница, очевидно, методом тыка открыла фотошоп и уже нарисовала там несколько линий.       — В пламени сгинут корявые ручные рисунки, — поддакнул Раиду.       Ингвар уже начал сомневаться, что сможет забрать ноутбук в Мидгард. Правда, он скоро разрядится, но, учитывая, насколько асы сейчас заинтересованы в электричестве, с них станется изобрести зарядное устройство.       — Локи — наследник силы Одина, — Хагалар бесцеремонно вклинился в мрачный поток мыслей Ингвара. — Носитель такой магии, которая может видоизменять тело по своему желанию.       Он обвел красноречивым взглядом раскиданные на полу детали холодильника.       — Ломаете очередные игрушки. И чем эта так пленила твое сердце, о недовольный гений?       — Как это чем? — Раиду таки оторвался от монитора. — В холодильнике можно охлаждать растворы, хранить трупы для последующего препарирования, а также об него можно греть руки и сушить пробирки!       Ингвар тихо прыснул в кулак — Раиду совершенно упустил из виду, что все нормальные люди хранят в холодильниках еду.