Оголодавший

Гарри думал, что прошлая ночь с Малфоем была сложной, и даже затмила сцену в общей гостиной, но он поменял свое мнение, когда наступил вечер этого дня. Началось все неплохо, даже весело: они со слизеринцем играли в кости, — игру, которая, по словам Малфоя, была очень популярной на их факультете — а после Драко устроился на кровати с книгой, которую прежде долго искал в чемодане, в то время как Гарри решил полистать журнал про Квиддич. Малфой перевернул очередную страницу, растянувшись на одеяле в позе, которую считал наиболее приемлемой для чтения. В комнате было тепло и уютно, в камине весело полыхал огонь; Малфой изящно вытянул длинные голые ноги, теребя рукой верхнюю расстегнутую пуговицу рубашки. Галстук он снял, когда только пришел, и Гарри никак не мог перестать бросать на него взгляды, чувствуя зуд старой привычки. — Не волнуйся, я тоже всегда следил за тобой, — произнес вдруг Малфой. Значит ли это, что он больше не следит за Гарри?.. Поттер не был уверен, что когда-нибудь сможет перестать. Малфой продолжал читать. Гарри, однако, с досадой заметил, что близость слизеринца его раздражает. По какой-то причине это приводило его в бешенство. Все движения Малфоя отзывались в его собственном теле, и Гарри не мог не знать, в какой точно позе сидит тот или как двигается. — О чем книга? — спросил гриффиндорец, отвлекаясь от странных мыслей. Малфой рассмеялся. — О человеке, который, проснувшись однажды утром, обнаружил, что превращен в огромного жука. — Его прокляли? — Нет, он маггл. Это маггловский писатель, на самом деле. — И каким образом он превращается в жука? Малфой пожал плечами, смотря на книгу в руках. — Здесь не рассказывается. Это метафора — ну, понимаешь, ненависть, отвращение к самому себе, — он посмотрел на Гарри, — хотя нет, наверное, ты не понимаешь. Гарри нахмурился. — Зачем ты вообще читаешь маггловские книги? — Потому что они мне нравятся, — просто отозвался Малфой, спокойно встречая взгляд Гарри, словно бросая вызов. Когда он промолчал, Драко снова уткнулся в книгу. Но когда Гарри вернулся к своему журналу, то обнаружил, что слова на страницах несут примерно столько же смысла, сколько царапины на дне клетки его совы. Во всем теле ощущалось странное беспокойство, какой-то будто бы смутно знакомый дискомфорт, который он усиленно игнорировал, пока не осознал: он начинал (даже больше, чем начинал, на самом деле) возбуждаться. Гарри попытался отвлечься на другое: на то, как рука Малфоя неизбежно прижимается к его собственной, как его пальцы шевелятся, задевая пальцы Гарри, и выглядят такими аккуратными, но сильными, с ухоженными белыми серповидными ногтями… и у него вдруг появилось практически непреодолимое желание схватить Малфоя за руку, провести кончиками пальцев по ладони и ощутить ускоряющийся пульс на его запястье. Гарри помотал головой, пытаясь забыть все, о чем только что подумал. Чем больше он сосредотачивался на подобных мелочах, тем больше росла его эрекция, и в конце концов ему пришлось прикрываться журналом. Прекрасно, просто прекрасно, — подумал он. Нет, конечно, были похожие случаи с момента, как они с Малфоем соединились, случаи, когда он… ну. Гарри всего восемнадцать, и, ради всего святого, его тело абсолютно нормально функционирует. Но странное замешательство и осознание того, что Малфой находится на расстоянии нескольких дюймов, обычно быстро охлаждали его пыл. Но сейчас, Гарри знал, была одна из тех ситуаций, с которой не было возможности справиться без твердой руки (если кто-то понимает, о чем он). Он беспомощно посмотрел на Малфоя, губы которого кривились из-за чего-то, что он там вычитывал в своей маггловской книжке. Не было ни шанса коснуться себя так, чтобы Малфой этого не заметил. Гарри попытался поменять позу; иногда, если он достаточно сильно сжимал ноги, это помогало. Но сейчас тепло от руки Малфоя было слишком вызывающим — невозможно забыть о присутствии другого человека рядом, когда их кожа постоянно, постоянно трется, и их руки… Гарри снова задался вопросом — ну почему он застрял здесь именно с Малфоем? Они всегда искали способы унизить друг друга, а сейчас Гарри собирался сделать что-то такое… Дразнящая улыбка читающего Малфоя делала все только хуже. Он поднял свободную руку над головой, потягиваясь и зевая, и Гарри уловил запах пряного пота. Малфой всегда делал все так невозмутимо, но он в конце концов был просто человеком, и его тело было теплым и живым. Шов на брюках уже причинял боль, и Гарри пришлось сосредоточиться на странице сорок два «Квиддича Сегодня». Это все из-за того, что я не дрочил пару дней, — нервно подумал Гарри. — Такое случилось бы с каждым в моей ситуации. Каждый парень знает несколько способов справиться с подобным. Гарри подумал о миссис Фигг и странном, слегка пугающем комплекте нижнего белья, который она всегда развешивала сушиться перед духовкой. В ее доме царил совершенно неповторимый запах, с которым Гарри не встречался ни до, ни после: смесь пережаренной капусты, кошачьей мочи и затхлого цветочного аромата — духов миссис Фигг, как Гарри предполагал. Он вдруг почувствовал, как отвращение сжимает желудок. Свечи, освещающие комнату, мягко мерцали. Было уже совсем темно, и ветер из приоткрытого Малфоем окна гулял по комнате. Гарри смотрел на звезды, вспоминая названия созвездий и пытаясь успокоиться. Мысли привели его в Астрономическую башню, как и всегда бывало, когда он смотрел в ночное небо. В воспоминаниях он видел бледную руку, сжимавшую палочку в трясущихся пальцах, лицо, искаженное болью и страданиями, насмешки Пожирателей, обращенные на… — Может, хватит? — негромко спросил Малфой. — Что? — отозвался Гарри, слегка ошеломленный. Он с облегчением понял, что теперь чувствует себя вполовину лучше. Или хуже?.. — Пора спать, Поттер? Это был длинный день, с учетом того, что ты разбудил меня с рассветом. Гарри почувствовал, как волна жара охватывает шею и лицо, но Малфой казался больше позабавленным, чем раздраженным. Он кивнул, чувствуя, как напряжение снова скручивает желудок. — Конечно. Пока они переодевались, Гарри мечтал, чтобы у него из одежды было что-то кроме футболки с полуголой русалкой. Малфой казался совершенно уверенным, даже левой рукой ровно выполняя заклинания, посоветованные МакГонагалл, но Гарри запутался в словах, и Малфою пришлось помогать ему, когда он приказал рубашке сдвинуться вправо, а не на несколько дюймов вверх, и в итоге застрял в горловине ушами. Что-то все же было в Малфое в ночной рубашке, подумал Гарри, будучи не в состоянии отвести взгляд — от встрепанных волос, обнаженной шеи и худого тела под слоем тонкой ткани. Возможно, это из-за того, что он выглядит… как девчонка, подумал Гарри. Из-за вьющихся светлых волос, может быть… а еще рубашка слегка похожа на платье, ну, что-то вроде… кроме разве что того, что Малфой совершенно не был похож на девушку. Совсем. Гарри хорошо знал, как выглядят девушки, и это точно не Малфой с его широкими плечами и узкими бедрами, и аккуратно выступающей челюстью, и жесткими мускулами на икрах, и кадыком на бледной шее. Нет, Малфой не похож на девушку, он выглядит как очень… красивый… парень. Гарри мучительно сглотнул и попытался справиться с дыханием. Миссис Фигг, подумал он. Кошки и капуста. После того, как они использовали ванную комнату, Малфой подготовил одежду на следующий день и занялся аккуратным размещением маггловских книг на своей половине комнаты. — Можем оставить окно открытым? — спросил слизеринец, — и не будем тушить огонь в камине, — он задул свечи, не дождавшись ответа, и в комнате затрепетало только неясное пламя от камина. Их голые ноги столкнулись, когда они забрались под одеяло. Гарри ощутил вспышку жара в животе. Малфой напрягся. — У тебя холодные ноги, Поттер. Держи их, пожалуйста, при себе. Гарри осторожно укутался. Соединенную руку кололо от тепла между ними. Он снова почувствовал желание прикоснуться к чужой кисти, сравнить ощущения кожи под пальцами, — своей и чужой. Со стороны Малфоя раздался шорох — огонь в камине загорелся чуть ярче, и затем раздался звук шелестящей бумаги. Он снова читает свое письмо, — понял Гарри, а потом сразу же провалился в дрему, устав за день. Во сне его преследовали искаженные злостью лица Рона и МакГонагалл, движущиеся по кругу и раскрывающие рты, из которых почему-то доносилось только совиное уханье. Гарри проснулся, дезориентированный. Что-то дергало его за руку. Нет, она дрожала — Малфой тихо всхлипывал и трясся всем телом. Гарри представил, что все еще спит, когда его свободная рука нежно, очень нежно коснулась волос Малфоя, и он задержал дыхание. Не будучи абсолютно уверенным, что это не сон, он провел рукой по голове слизеринца, гладя и успокаивая, как делал, как он видел, Хагрид с животными, как наверняка делала бы мать Гарри, и как делала она в его снах. Малфой, казалось, совершенно не знал, как реагировать, и на секунду его рыдания стали громче, но через несколько мгновений он глубоко вздохнул и немного успокоился. — Тш-ш, — прошептал Гарри, смелым жестом проводя по волосам еще раз. В комнате было все еще темно, но он все равно видел чужие глаза напротив — как они распахнулись, серые и удивленные. — Тшш, — повторил он. — Все хорошо. Малфой задрожал, и его лицо исказилось болью. Он всхлипнул. Гарри погладил его по волосам, двигаясь чуть ближе. — Извини, — произнес Малфой заплетающимся языком, поднимая свободную руку, чтобы вытереть лицо. Гарри обнял его и притянул ближе. Малфой все еще дрожал, — или трясся — и Гарри взял свое одеяло и обернул вокруг них обоих, прежде чем обнять Малфоя снова поперек узкой спины. — Все нормально, — он похлопал его по спине утешающим, как он надеялся, жестом. Малфой подавил рыдание и вжался в шею Гарри лицом. Его кожа была горячей и влажной, и аромат яблок заставил голову Гарри закружиться. Он слегка отстранился. — Что? — тихо спросил он. — Твоя мама? — О, Мерлин, не говори об этом, просто продолжай. Гарри привлек его еще ближе. Его тело было таким… жилистым. Гарри чувствовал, как напротив груди колотится чужое сердце. Они лежали, тесно обнявшись, прижав склеенные руки где-то под собой. Малфой, похоже, перестал всхлипывать, но его дыхание все еще было резким и судорожным. Он издал непроизвольный хныкающий звук. — Все в порядке, — Гарри крепко держал его, дрожа тоже.