Агломерация

25/09/25 Z-сектор Туман расползался по улицам Z-сектора, изменяя все, до чего только мог дотянуться. Скрадывал острые грани небоскребов, подергивал дымкой грубые очертания коммуникационных труб, размывал края неоновых надписей, превращал злые красные звездочки сигнальных огней на крышах и посадочных площадках в мягкий, прирученный свет. Привычное уродство города таяло, растворялось, и сквозь него проступала хрупкая, какая-то неуловимая красота. Туман предлагал остановиться, хоть на несколько секунд выпасть из человеческого потока, бурлящего по обе стороны улицы, задрать лицо к небу и на одно лишь мгновение ощутить покой в центре самого беспокойного места на Рунтерре. Но жители Z-сектора, привычные ко всему, не обращали на этот случайный дар никакого внимания, продолжая двигаться, бежать и спешить, решая на ходу десятки проблем, не замечая, как цепляются за одежду слабые пальцы тумана. Ясуо брел в общем потоке, все еще растерянный и оглушенный провалом операции. Уличные звуки доносились до него будто сквозь слой ваты: машины скользили вдоль улицы, люди смеялись, толкались, говорили по коммуникаторам, жестикулируя на ходу, — но все они казались ему бесконечно далекими, будто бы он не шел среди них, а смотрел на улицу сквозь толстое стекло. Как он ни старался, он не мог понять, что именно произошло. Что-то ударило по ним через командную сеть, но что это было? Ни с чем подобным раньше он не сталкивался. Новый вид оружия, способный в несколько минут выбить из строя целый отряд? Он никогда о таком не слышал. Впрочем, чем бы это ни было: вирусом, цифровой бомбой, потоком перегрузки, — был тот, кто его запустил, тот, кто открыл ему дорогу в сеть. Первым делом Ясуо подумал о Цифровых — в конце концов, кому как не им была на руку полная беззащитность нападающих? Но он не представлял, как бы они смогли — тем более так быстро — пробить защиту, вломиться в сетку и запустить свой... ну пусть будет вирус. С другой стороны, теперь, задним числом, Ясуо понимал, что эти самые Цифровые были не так уж просты: всплывали в памяти аккуратные пространства кабинетов и залов, недешевая техника (от которой, правда, мало что осталось в первые же минуты вторжения), чистота и функциональность главного цеха — их база больше походила на научный или деловой центр, чем на бандитский притон. Да и хорошая экипировка и слаженность действий немногочисленной охраны говорила в пользу того, что банда Цифровых, если и существовала, была лишь прикрытием для чего-то другого. Эту версию нельзя было сбрасывать со счетов, но чем больше Ясуо размышлял о случившемся, тем сильнее крепла в нем уверенность в том, что Цифровые тут вообще не при чем. Был кое-кто, кому не составило бы труда распространить по командной сети какую угодно дрянь: Эйша. У Ясуо не было ни времени, ни возможности особенно смотреть по сторонам, когда он выбирался наружу, но среди тел, щедро усеявших пол комплекса, не было ни одного с нашивками. Их использовали как пушечное мясо, а когда оно перестало быть нужным — ликующий вопль Эйши до сих пор звенел у него в ушах — попытались избавиться. Не зря же удар обрушился на них только после того, как она получила то, что хотела? А может быть, это все-таки был укус умирающего животного, финальная попытка Цифровых отбиться, отвоевать то, что было у них украдено? Поняв, что изо всех сил цепляется за последнюю мысль, Ясуо покачал головой. Он должен быть объективным. Он должен быть спокойным. Версия, в которой за всем стояли Цифровые, была привлекательна уже тем, что можно было не думать о Йи, как о предателе. Если же удар вызвала Эйша… Ты должен быть безразличным, подумал Ясуо. Ты должен быть беспристрастным Но сколько бы он ни повторял про себя эту мантру, мысль о том, что Йи мог предать его, использовать его как пешку для какой-то своей игры, была невыносима. Кто угодно — только не он. Всю дорогу до Z-сектора он пытался выйти с Йи на связь, но вызовы будто падали в пустоту. Чем не доказательство того, что его предали? Ясуо втянул ноздрями воздух: туман пах гарью, выхлопными газами и повторно переработанным хекстеком, напоминая о том, что даже самое красивое в этом монструозно огромном городе было отравлено. Уже подходя к нужному дому, Ясуо напомнил себе, что надо соблюдать осторожность. До подконтрольной Трем Семьям территории было далеко — перспектива жить в порту или гетто Йи почему-то не вдохновляла — но тут и там в толпе мелькали ионийские лица, а Ясуо не хотел, чтобы о его появлении в Z-секторе кто-то узнал. Да, на земли Семьи он не заходил, и формально смертный приговор не было за что приводить в исполнение, но на деле мало кто из его врагов упустил бы повод свести старые счеты. Предупреждать о своем появлении он не стал, равно как и ломиться в парадный вход: по другой стороне здания вверх змеилась черная лента пожарной лестницы, и Ясуо собирался устроить старому другу небольшой сюрприз. Если Йи ни при чем — что ж, он, наверняка будет рад его видеть, а если же нет… Ты должен быть безразличным, напомнил себе Ясуо. Но как он ни старался, безразличие к Йи не могло прижиться в его душе. Пришлось подпрыгнуть, чтобы уцепиться за край лестницы. Ясуо напряг мышцы, подтянул тело, выбросил левую руку вперед, удерживая свой вес на одной лишь механической хватке импланта, уцепился за следующую перекладину. Дальше пошло быстрее. Совсем скоро он поддел лезвием кинжала неплотно закрытую раму, сдвинул окно вверх, выбрался на лестничную клетку. Быстро глянул по сторонам, вспоминая нужное направление, и уверенно свернул вправо. Оставалось надеяться, что он не перепутал этаж. Сомнения в этом отпали, когда Ясуо оказался у двери нужной квартиры и обнаружил, что она приоткрыта. Острое предчувствие беды ядовитой змеей свернулось в животе, по позвоночнику снизу вверх прошла волна холодного страха. Он не хотел открывать эту дверь и не хотел знать, что его ждет за ней. Ты должен быть безразличным, приказал себе Ясуо, кладя ладонь на рукоять меча. Дверь покорно открылась, пропуская его внутрь. Приглушенный свет скрадывал движения, мягкий ворс коврового покрытия впитывал звук шагов. В квартире стояла тишина, если не считать мерного гула работающей системы. Ясуо пересек коридор, неподвижным изваянием застыл в дверном проеме. Йи был в комнате, сидел в кресле, уставившись в новомодный вогнутый монитор. Шлем-маска лежала на столе, буравя вошедшего пристальным взглядом семи окуляров. Ясуо порывисто качнулся вперед, в два шага преодолел расстояние до стола, положил руку на плечо Йи, и почувствовал, как податливо проседает в кресле обмякшее тело. Голова Йи безвольно свесилась в сторону, открывая глубокую колотую рану. Кровь на краях едва начала запекаться — наверняка убийца не успел уйти далеко. Быть может, пока Ясуо стоит тут, бессильно глядя на мертвое тело, он выходит из подъезда и растворяется в человеческом потоке, текущем к ближайшей станции. Ясуо безразлично подумал, что без малейших колебаний прорубился бы сквозь толпу ни в чем неповинных людей, если бы точно знал, что среди них окажется убийца. Где-то в глубине души Ясуо горевал, злился, проклинал судьбу и оплакивал смерть единственного близкого человека, но разум его оставался холоден и остр, как лезвие меча. Он не мог позволить себе чувствовать, он должен был действовать — и думать. Долго здесь оставаться нельзя. Вряд ли стоило опасаться полиции — расслабленная поза Йи говорила о том, что нападения он явно не ожидал, а значит, и не сопротивлялся. Возможно, даже не успел закричать, — а если бы и успел? Вряд ли соседи обратили бы внимание. Но внутри Ясуо будто тикал часовой механизм, беспрестанно отсчитывая секунды, торопя и подгоняя. Чем дольше он тут находится, тем выше шанс, что кто-то еще заглянет в приоткрытую дверь, желая узнать, почему Йи не отвечает на звонки. Как понять, что здесь произошло? Что делать? С чего начать? Ясуо никогда не был силен в поиске правды — он был воином, человеком действия, а не пространных рассуждений и сложных логических выводов. Его хватило только на самое очевидное: он хотел проверить последние звонки Йи, но его коммуникатора нигде не было; сунулся было к системе, но быстро понял, что и она девственно чиста — ни личных файлов, ни пользовательских настроек. Одно лишь ровное голубоватое сияние монитора, приглашающего начать работу. Кто бы ни убил Йи, он очень не любил оставлять следы. Нет, сам он ничего не добьется. Не было волшебной ниточки, за которую можно потянуть, чтобы распутать весь клубок. Ничего не было. Он на всякий случай проверил тайник Йи. Как он и думал, все было на месте — убийца не забрал у Йи ничего, кроме его жизни. Ясуо взял со стола маску, повертел в руках, погладил кончиками пальцев прохладный металл. Йи доверял своему убийце, иначе не стал бы обнажать лицо. Возможно, они даже были близки. Эта мысль сковырнула коросту безразличия с души Ясуо, он стиснул пальцы правой руки — металл против металла — но маска не поддалась ни на миллиметр, окуляры с насмешливым безразличием смотрели ему в лицо. Ясуо тяжело вздохнул, взял Йи за подбородок, в последний раз взглянул в мертвые, полуприкрытые веками глаза, и оказал своему другу последнюю почесть: вернул мастеру Йи его настоящее лицо. Уходил он уже не скрываясь. Спустился по лестнице, пересек холл, думая о том, что, возможно, в буквальном смысле идет по следам своего врага, толкнул тяжелую дверь подъезда. Людской поток снова подхватил его, сделал своей частью, разрешил затеряться в пестрой толпе. Ясуо не знал, что делать дальше; он переставлял ноги, не глядя по сторонам, не думая, куда и зачем идет — просто надо было двигаться, надо было что-то делать. Так он и брёл, не разбирая дороги, пока ядовито-зеленые, навязчиво мерцающие отсветы не легли ему на лицо и, задрав голову, он не увидел прямо над собой неоновую вывеску бара.