"Графиня де Монсоро": ебала жаба гадюку.

             Впрочем, и великая любовь Дианы, — прекрасный принц, благородный защитник, неистовый влюблённый, — блестящий граф де Бюсси выглядит такой забавной зверушкой, которая совсем-совсем ей под стать.       Поведение этого субъекта, в котором то и дело проскальзывает что-то суетливо-сорочье, подчас вызывает у внимательного читателя оторопь, но поведение де Бюсси — это производная всей его крайне незамысловатой в целом натуры.       Честно говоря, проникнуться прочной симпатией к данному персонажу крайне сложно; возлюбленный Дианы глуповат, трусоват, эмоционален и визглив, как баба, самодоволен до краёв и, как следствие, — крайне эгоистичен. Даже с любимой женщиной он ведёт себя как махровый потребитель.       Из положительных качеств графу де Бюсси присущи блестящее владение шпагой и красивое лицо, и этого явно недостаточно для полноценного положительного образа; тем паче, что людоедская натура потомственного дворянина, рождённого с серебряной ложкой во рту и свято убеждённого, что солнце светит у него из задницы, то и дело прорывает и искажает благообразные контуры образа героя-любовника.       Графу де Бюсси крайне тяжело живётся на свете, его по пятам преследуют пресыщение и скука.       Бесясь с жиру, он то и дело ввязывается в дуэли, беспечно рискуя своей и чужой жизнью, так же беспечно он заводит интрижки, и так же беспечно меняет предметы увлечений; «Если это любовник, то я от души поздравляю мужа» — крайне циничное замечание бывалого человека. И конечно, его пресловутые дуэли из-за прекрасных глаз и прочей ерунды — не больше, чем очередной способ пощекотать нервы.       Адреналиновый наркоман наш граф де Бюсси, и поэтому он кидается в схватку один против четверых.       Ну да, и чтобы показать и доказать свою храбрость, разумеется.       Храбрость Луи де Клермона, похоже, была странной вещью, чем-то вроде сомнительной теоремы, которую нужно было всякий раз доказывать и доказывать.       Впрочем, к храбрости Луи де Клермона мы ещё вернёмся в том примечательном эпизоде, когда он прячется от принца под одеяло, и не только.       Его любовь к Диане де Монсоро, всего-ничего, этакая смесь похоти и уязвлённого тщеславия, замешанная на — будешь смеяться, дорогой читатель, — густом-густом адреналине.       И этих нескольких компонентов опытному рассказчику Дюма вполне хватило, чтобы слепить великую любовь на все времена, а всё потому, что он очень хорошо знал, как выстроить интригу, основанную сугубо на физиологических реакциях организма.       Физиологические реакции организма — это наше всё, как мы в последствии убедимся.       Если мы рассмотрим большое и светлое чувство, посетившее Бюсси д'Амбуаза внимательно, то, дорогой читатель, мы не найдём там ничего особенного или даже мало-мальски ценного.       Вот блистательный граф — ибо нестерпимо свербит в копчике, — в очередной раз нарывается на кровопролитие, ссорясь с миньонами, с четырьмя дворянами не из последних при дворе, которые шпаг из рук отнюдь не роняют.       Эти господа подкарауливают его на тёмной улице, и веселье начинается — очень быстро незадачливый граф понимает, что шутки кончились.       Что приколют его вот-вот, и бросЮт в канаву по-соседству, и будет после сидеть на его могиле "персиковая" вдова с прекрасными глазами, и заплаканные детишки будут спрашивать: «Папа, папа, слышишь ли ты нас?»… Впрочем нет, прекрасная вдова — это совсем из другой истории.       А наш герой каким-то местом в районе гипоталамуса ощущает неизбежную гибель, получает в организм невиданную дозу адреналина и прочих хим. соединений, выделение которых стимулирует страх близкой смерти, в том числе дикое количество полового гормона — тестостерона, и благополучно падает на ступеньки в прихожей неизвестного дома, истекая кровью.       И вот, открыв на минуту глаза под известным балдахином с вытканными фигурами, человек, который в данный момент представляет собой лишь тончайшую человекообразную оболочку, под которой кипит и бурлит поистине адская смесь с превалирующим количеством полового гормона, видит красивую женщину.       И это состояние, не будем забывать, поддерживается и закрепляется пережитым страхом близкой смерти, усугубляемым открытой раной.       То есть, пока в боку зияет рана — граф кипит. Неосознанно. Физиологично. Закономерно. А Диана, как это ни огорчительно для сторонников свежепомытого слона, только символ пережитого состояния. А вы говорите — святое, неземное чувство.       Хотя на такой хитроумный и мощный крючок матушки-природы попался бы и менее эмоциональный и инфантильный товарищ, чем граф де Клермон, а наш адреналиновый наркоман, попробовав этакого счастья, конечно, жаждет повторения; он ищет прекрасную незнакомку с портрета — так он искренне считает, — и называет это любовью.       Это и объясняет все «выверты» Бюсси в его отношениях с Дианой, полное отсутствие в его чувстве к ней фактора ответственности, осознанности и воли.       Впрочем, Диана тоже в долгу не оставалась, и в свою очередь отвечала любовнику той же монетой, и даже с лихвой.