"Графиня де Монсоро": ебала жаба гадюку.

             Воздушный замок, с таким упоением выстроенный нашим, по-птичьи незадачливым и таким самонадеянным графом де Бюсси, рухнул, разлетелся и раскатился по сторонам с самоварным грохотом, а у графа де Бюсси вследствие этого началась тихая, но прогрессирующая и постепенно набирающая обороты истерика, закончившаяся нервным срывом и лихорадкой, совсем, как у истерички со стажем.       Первое, что сделал Бюсси — поехал к Диане, развизжался там вовсю, заявил, что всё пропало и погибло, что герцог Анжуйский — трус и подлец, и улепетнул.       Оставив Диану в весьма тягостных размышлениях.       Настолько тягостных, что она не пожелала даже смотреть на графа, когда им довелось встретиться в следующий раз. Дюма нам объясняет, что это всё проделки ревнивого, проклятущего Монсоро, но давайте попробуем разобраться, что же произошло на самом деле.       А на самом деле получилась элементарная вещь — наш герой-любовник заварил кашу, а когда срослось вовсе не так, как ему того хотелось, бросил доверчивую девицу на произвол судьбы.       Обманув попутно трепетные девичьи мечты и грёзы как раз в тот самый момент, когда Диане уже вовсю мерещилась сладостная свобода и красавец-спаситель, вздыхающий у её ног с далеко идущими намерениями.       Такой подлянки, скажу я вам, Диана от Бюсси, по простоте сердца, той самой, которая хуже воровства, никак не ожидала.       Хотя этот спаситель активно лез в её жизнь, привёз в Париж отца, и мне очень интересно, что всё-таки сказал граф Монсоро графине Монсоро по поводу приезда барона, а главное, что она ему ответила.       Может быть графиня, как обычно, приняла вид оскоблённой жертвы и промолчала, а Монсоро, пожав плечами, сказал: «Здравствуйте, папенька, черти бы вас задрали, так вы вовремя», — но Бюсси оставил Диану один на один с мужем расхлёбывать результаты его же инициативы.       Далее Бюсси, наобещав Диане много всякого-разного, растравив попутно её неприязнь к мужу до всех мыслимых и немыслимых пределов, уходит с обещанием вернуться победителем, и Диана твёрдо на него рассчитывает в этом вопросе.       Но вместо ожидаемого результата её спаситель, едва ступив на порог, визжит и улепётывает в форточку, оставив незадачливую красавицу при её интересах, и уже вторично и окончательно оставляет её на милость мужа.       А как красиво всё начиналось-начиналось; и вот, после вороха всех этих красивых слов, пылких посулов и признаний любви — такое позорное фиаско.       Обделался граф де Бюсси весьма жидко, хотя мог прийти к Диане хотя бы для того, чтобы сказать: «Несмотря ни на что, сударыня, я здесь, я ваш, и располагайте мной, как вам будет угодно».       Поддержать, потому что поддержка нужна была прежде всего ей. Но красавец-граф, страдая ущемлённым самолюбием, бросает любовь всей своей жизни на произвол судьбы.       И Диана прекрасно понимает, что прекрасный принц, наобещавший с три короба, быстренько срыгнул с горизонта, едва припекло, оставив её на милость постылого и верного мужа.        Постылый муж, вернувшись домой, объявляет ей о предстоящем визите во дворец; папенька пребывает по этому поводу в счастливом обмороке: какая-то де Меридор — нынче принятая при дворе особа и супруга обласканного милостями вельможи, а не какая-то там провинциалочка, на честь которой можно покуситься без особого риска для себя.        Диана, как та самая рыба, которая чувствует, где глубже, принимает решение оставить в своей жизни всё, как есть, в том числе и постылого мужа. Уж очень он её начинает устраивать по сравнению с ярким, но таким ненадёжным столичным принцем.       Спасать-то её уже никто не рвётся; самой себя спасти — это не про Диану вовсе, да и спасаться ей особо не от чего, а Монсоро, которым эта ловкая особа уже начала крутить, как ей нужно, и есть та пресловутая стена, которая надёжна и беспроблемна.       Диана решает осчастливить Монсоро, удобно усевшись ему на шею, свесив ножки, и теперь на самых законных основаниях.       На Бюсси во дворце она не смотрит, ибо в этот вечер он ей нафиг не сдалсЯ, балабол, и балабол делает из этого очень верный вывод, единственный, пожалуй, с его стороны за всю эту историю — он не любим.       Влюблённая женщина всегда может, так или иначе, дать понять мужчине, что он ей не безразличен.       Даже в присутствии ревнивейшего из мужей: это может быть какой-нибудь мелкий жест, быстрый взгляд, особенный наклон головы, адресованный любимому человеку, и эта наука не свойственна определённому возрасту, она свойственна лишь живому чувству, случившемуся в любом возрасте.       Бюсси был прав — Диана не любит его; неприглядный поступок графа по отношению к ней разворошил обиду, неприязнь к мужчинам и непомерное тщеславие, свойственное этой девице.       В дальнейшем она начинает играть с Бюсси, как кошка с мышкой, а приём во дворце — это только первый шаг на этом пути.       Почему я так уверенно говорю о не-любви? Да потому, что этот путь трагически завершился и для мужа, и для любовника: все, кто ступил на эту кривую дорожку, были обречены.       Главная беда в жизни Дианы де Меридор называлась просто — полнейшее отсутствие благодарности кому-либо и за что-либо.       Когда Монсоро, выйдя из домика напротив Бастилии, не ушел, а затаился за углом, по словам самой Дианы, чтобы охранять её от герцога всю ночь, она стонала, что любое проявление преданности от этого человека вонзается в её сердце, как удар кинжала.       Может быть, она предпочла бы, чтобы некая часть герцога Анжуйского вонзилась ей в другое место? Которое гораздо ниже сердца?       Отсутствие чувства признательности, благодарности, равно как и чувства юмора, напрямую говорит о преобладании животного сегмента в природе и психологической структуре человека.       Что ещё можно сказать об этой жадной, лживой, тщеславной бабе?       Многое, уважаемый читатель, многое.