После тюрьмы жизнь только начинается

Эрику снится сон о том, что они с Кристиной исполняют Дон Жуана в стиле Музыки Ночи. Чуть больше нежности, чуть меньше страсти, и маску в конце она не снимет. Все, и зрители, и сама сцена куда-то исчезают, а он и Кристина разделяют поцелуй, не первый, но, полный любви. Мужчина просыпается, чувствуя, что кто-то есть в его объятьях, и встречается глазами с Кристиной. Девушка улыбнулась, прижавшись ещё ближе. — Ты ничего такого не подумай, я просто пришла к тебе, увидела, что ты спишь, и легла рядом… А ты обнял меня… Сон был сном, но всё же Эрик понимал, почему девушка поступила так, а не иначе. Почему всё же сорвала с него маску. Почему он находится здесь. — Ты только не волнуйся, я не против, — поспешила заверить Кристина, целуя его в деформированную щёку. — Или тебе кошмар снился? Но ты был таким спокойным… — Дело не только в этом, — он погладил её по шоколадным пышным кудрям. — Просто раньше я представлял себе идеальный способ знакомства с тобой, как Эрик, а не Призрак или Ангел. Красиво оформленная маска, одежда… есть и элегантность, и сила в этом, и загадочность. Но внутри всё совсем не так. Там столько боли, желания и безысходности. Я не мог показать это тебе, потому что это непривлекательно. Это не то, что я бы хотел, чтобы ты узнала. И ты тянешься ко мне. Тянулась к Ангелу. Восхищалась. И это было приятно. — И что же? Кажется, Кристина впервые не могла понять, в каком он находится настроении. Они встали с постели, и Эрик опустил голову на ладони. Это запутало Кристину ещё больше, но она сделала вид, что ничего не заметила. — Во мне что-то гнилое. И я не могу перестать спрашивать себя… почему я так сильно ненавижу себя?! — вдруг воскликнул он, отчего девушка вздрогнула, и хотела его переубедить, но он продолжил. — И самое ужасное, что я знаю ответ. Что дело не в моём лице, а во мне самом, в моей чёрной душе. — Я говорила это сгоряча. Я не имела этого в виду. Ты не виноват. — Не нужно, Кристина. Это так. Я позволял наполнять своё сердце тьмой. В очереди из тех, кто хочет меня убить, я буду первым, потому что я ненавижу себя больше всех. Я хочу отдохнуть от себя. От своих постоянных сомнений, страхов, фантастических мыслей, воспоминаний. Хочу выйти из своей больной головы. Я надоел сам себе. И мне просто катастрофически надоело свое общество. Поэтому я не могу понять, почему ты любишь меня. — Перестань! — девушка тоже воскликнула, и Эрик убрал руки с лица, слушая её. — Да, ты совершенно эгоцентричен, поглощён собой, гордец и в какой-то мере эгоистичен. Но ты чертовски прав. Потому, как ничего, кроме ненависти тебе не было знакомо. Единственный способ чего-либо добиться в жизни было плеваться ядом. Ты не видел другой жизни. Это не попытка тебя оправдать. Просто факт, который я приняла совсем недавно. У каждого свои методы защиты. И я бы хотела показать лучшую жизнь, чем-то, что ты знаешь. Она обняла его за плечи, и он позволил, уткнувшись носом ей в плечо. — Ты также должен кое-что обо мне знать. Я не особо счастливый человек. И никогда не считала себя такой. Иногда я могу быть невыносимой, циничной, упрямой, пессимистичной, и депрессивной. Да, как ты. (на этой фразе Эрик усмехнулся) Иногда я чувствую себя одинокой, неуверенной в себе, и жалкой. Я думаю, что ты должен сначала увидеть меня с моей плохой стороны, прежде чем узнаешь мою лучшую. — И я видел. Ты плакалась Ангелу, когда тебя донимали балетные крысы, боялась, что у тебя ничего не получится. Но я всегда верил в тебя и твои силы. — Это не вся моя плохая сторона. — Значит, мне предстоит это узнать, если ты позволишь. — мягко сказал он, отстранившись, заглядывая Кристине в глаза. Девушка кивнула, взяв его за руку. — Пожалуйста, знай, что быть добрым, это не то, что… позволять другим издеваться над тобой. Никто не имеет права относиться к тебе плохо или плохо говорить о тебе, и ты не должен позволять им делать это. Отстаивать своё достоинство — это не грубость, это осознание собственной ценности и её преумножение. Но иногда ты «немного» переходишь черту. Знаешь, я, за столько времени начала понимать, почему ты поступил так, а не иначе. Понемногу начинаю понимать. И пусть ты говоришь, что недостоин меня… Я хочу быть с тобой. — Но… Кристина села ближе, пряча лицо в его груди, из-за чего слова были едва слышны, но он расслышал. Пусть и говорила она немного сбивчиво. — А мне просто нужен тот, кто поддержит и обнимет в трудную минуту. Тот, на кого я всегда могу положиться, кому я могу доверить всё. Такое всегда бывает очень редко, но ты… И, может быть, тот, кто будет любить музыку. «Со шрамом на пол-лица и сроком», — почти вырвалось у Эрика, но он благоразумно смолчал. Его сильные руки мягко и медленно обвились вокруг её талии. Девушка выдохнула, а Эрик уткнулся носом в её волосы, вдыхая цветочный аромат.