Под сенью небоскребов пусть завянет слабость

-Знаешь, а тебе идет! – внезапно восклицаю я, рисуя на лице самую искреннюю улыбку. -Правда? – парень пропустил между пальцами яркую прядь и, смутившись, поблагодарил. Кажется, его обескуражила резкая перемена моего настроения. А я как-то глуповато стараюсь нарисовать себе все доброе вокруг. Но что делать, если этот парень буквально сам напрашивается на роль моей надежды? Пусть. Пусть! А вдруг у меня есть шанс? В чем я провинился в этой жизни? Я такой же человек, как и все, значит, тоже имею право на счастье. Говорят, что за счастье нужно бороться, а мне оно само падает на голову, так почему я от него уворачиваюсь? -Я тебе нравлюсь? – беспечно поинтересовался я, аккуратно уложив руки возле туловища. -Эмм, - Алекс явно был в замешательстве, не ожидая от меня столь откровенных вопросов, - но мы с тобой знакомы только пару дней, - будто извиняясь, пробормотал он. -Да ладно тебе, - махнул я рукой, усмехаясь, и, отвернувшись, с некой грустинкой добавил: - я ведь знаю всю силу своей неотразимости. Алекс деловито шуршал принесенными пакетами, что-то доставая и выкладывая то на тумбочку, то внутрь тумбочки. Краем глаза я улавливал некую резкость в действиях парня, свидетельствующую о напряжении. Значит, его нервировало повисшее молчание, а мне было вполне комфортно. Я не собирался притворяться перед этим парнем, хочу, чтобы он принимал мое существо настоящим: слабым, откровенным, наглым, хамом, тормозом и со всеми прочими прелестями моего интеллектуального и физического развития. -Расскажи мне о себе, - попросил я спустя некоторое время, когда рыжий уже перестал шуршать и как мышка сидел рядом. -Ну, - задумчиво протянул Алекс, заметно оживившись, - что конкретно тебя интересует? -Сколько тебе лет? – это было первое, что пришло мне в голову. -Двадцать пять, - отчего-то заламывая пальцы, тихо ответил рыжий. Нехилая такая у нас с ним разница в возрасте. Интересно, и что же могло такого взрослого парня заинтересовать во враждебно настроенном подростке вроде меня. Но почему-то я не стал спрашивать об этом у Алекса. Мне было и интересно и страшно одновременно узнать, зачем я ему понадобился. Хотя нет, страшно было больше, чем интересно, именно поэтому его ответ одиноко повис в воздухе, не спровоцировав новый поток вопросов. -Чем ты занимаешься? – бодро задал следующий вопрос, сменяя несколько угол обзора, под которым я сейчас смотрю на его личность. -На данный момент ищу хорошую секретаршу, чтобы было кому мне кофе принести и напомнить про время, если слишком долго сижу в своем кабинете, - окунувшись в мой непонимающий взгляд, парень поспешил все объяснить: - я закончил университет с красным дипломом, учился на финансиста. После успел отработать в нескольких компаниях, пока не накопил достаточно денег, чтобы сделать первый вклад в мою собственную компанию по производству одежды. По мере его повествования мое лицо все больше складывалось в «хмуристые» морщинки. Заметив это, Алекс прервался, но я просил продолжить. -Это, - он потеребил уголок своей рубашки, - мое детище. И ношу я исключительно нашу продукцию… в целях рекламы, - улыбнувшись, добавил он. -А у тебя кто-нибудь есть? – резко спросил я, сцепив руки в замок. -Нет, место моей второй половинки пока что вакантно, - прикрыв глаза, загадочно просветили меня. Какой я настырный. На его месте уже бы полчаса назад послал ко всем чертям надоедливого подростка. -Зачем ты ко мне приходишь? – выжал я из пересохшего горла, потянувшись за минералкой. -Тебе неприятно мое общество? – мотнув головой и подавая бутылку, осведомился Алекс. -Задаешь такие вопросы, что мне становится некомфортно, - пробормотал я и чокнулся стаканом с банкой колы, зажатой в руке парня. -Твое здоровье! – радостно провозгласил он, выливая в себя сразу половину содержимого. «Да уж, оно бы сейчас мне не помешало». Промочив горло, я себя почувствовал значительно лучше, будто перетянул бинтом рану. Странное сравнение, но именно так я себя сейчас чувствовал – глубоко удовлетворенный и ничего более не желающий. -Не увиливай от ответа, - как-то вяло попросил я, выказывая этим скорее формальность, нежели действительный интерес. -Прости, я звонил твоим родственникам и пришел к выводу, что у вас не слишком хорошие отношения. Алекс не смотрел на меня, но по ломаемым пальцам я понимал, что он нервничает и не знает, правильно ли сделал, что сказал мне об этом. Интересно, что же за диалог состоялся у него с моей мачехой (в том, что рыжий разговаривал именно с ней, я почему-то не сомневался), если совсем незнакомый человек со стороны так быстро вник в суть наших отношений. Я криво ухмыльнулся своей иронии, что не ускользнуло от цепких серебристых глаз, которые ненавязчиво скользили взглядом по моему лицу, не решаясь встретиться с глазами. -Я ненавижу свое семейство, - непонятно зачем сказал я и, затолкав горечь куда-то глубоко, добавил: - они отвечают мне взаимностью. Наверное, Алекс хотел что-то сказать в утешение, но мне не нужно было сочувствие. -Уходи, - спешно попросил я, чувствуя подступающие к горлу слезы. -До свиданья. Я не ответил. И мгновение спустя палата вновь стала наползать на меня своей глухой враждебностью. Соскользнув по подушке вниз и перевернувшись на бок, зажал себе рот одеялом, начавшим пропитываться слезами. В этом гребаном месте все же есть хоть один несчастный плюс: оно позволяет все хорошенько обдумать, поразмыслить, кажется, на волю я выйду совершенно другим человеком. Я не хотел, чтобы Алекс уходил, но и не хотел, чтобы он видел мои слезы. Но сейчас уже пожалел о своем скоропостижном решении. Со всех щелей тут же полезла пустота, заполняя собой все пространство, а одиночество забралось под одеяло и прильнуло своей холодной грудью к моей спине, обняло тонкими руками за талию. Вечером я проснулся, все ещё сжимая во вспотевших руках кусочек одеяла. Посмотрев в окно, пронаблюдал зазевавшуюся птицу, которая, завидев мой рассеянный взгляд, вспорхнула с ветки и унеслась куда-то далеко в темноту. Подтянувшись на руках, я принял положение сидя и стал рассматривать содержимое тумбочки. Вращая в руках симпатичный апельсин, думал о том, зачем я стараюсь избавиться от Алекса. Когда его рядом нет, то я понимаю его необходимость. А когда он рядом, то что-то внутри будто заставляет меня говорить необдуманные вещи, о которых я даже не помышляю. Вчера вообще демонстративно отвергал его, сегодня будто бы подарил шанс, а потом стал ненавязчиво выталкивать из леса своих проблем, в который я случайно его спровадил. Слегка горьковатый сок потек в рот, обостряя ощущения. Резко повернувшись к окну, уставился на дряхлую ветку, бороздившую собой луну, невесть откуда появившуюся на небосклоне. -Сестра, - обратился я к медсестре, что вошла в палату, - можете вколоть мне какое-нибудь снотворное, чтоб я стабильно проспал до утра и желательно не видел снов? -Может, врача позвать? – с сомнением спросила девушка. -Не стоит, просто сделайте укол, - с легким раздражением произнес я и, взглянув ещё раз в окно, попросил: - и пожалуйста, закройте и занавесьте окно. Созерцание бледно-желтых пластинок жалюзи, скрывавших и дерево, и луну, кажется, слегка успокоило меня. Я окончательно расслабился, когда игла выскользнула из кожи, и уже через несколько секунд провалился в вожделенный сон. *** На следующий день я проснулся и имел возможность лицезреть, как скромно впорхнули в палату солнечные лучи, лишь только жалюзи были сдвинуты в сторону. Ночь прошла и все связанные с ней видения остались позади, что не могло меня не радовать. Не могло не радовать, но радости не было. Лучики, бережно согревающие линолеум, не могли согреть воздух, пропитанный холодом и отчуждением. И все то время, пока в палату не заглянуло мое персональное солнце, я методично уничтожал апельсины. В этом была какая-то непонятная хрупкая прелесть, ведь их принес он, а больше некому, поэтому фрукты воспринимались мною как легкая улыбка судьбы. Апельсины – это ведь так символично, верно? -Не спишь? – спросила лохматая голова, вторгнувшись в мои ледяные владения. -Сплю! – яростно запротестовал я. Похихикав, Алекс вошел в палату. Судя по запавшим щекам и мешкам под глазами ему сна как раз таки не хватало. Улыбка, возникшая на губах при виде горки апельсиновых шкурок, получилась какой-то усталой и постной. -Ты не выспался? – чутко спросил я, недовольный плохим настроением Алекса, которое он тщательно скрывал. -Да нет, но… Да, не выспался, - виновато пробормотал парень. -Зачем же ты так рано пришел? – удивился я. -Рано? – недоумение слишком ярко отразилось на его лице. Что за привычка, на все каверзные вопросы отвечать ещё более каверзными вопросами! Хотя в данной ситуации я максимально упростил свой плод любопытства, дабы снова случайно не задеть парня. И тем не менее, ему надо было что-то ещё и переспрашивать! -Уже начало второго, - как бы промежду прочим все же решил подвести итог он. Почему-то удивлен я не был, хотя что-то похожее в мыслях мелькало. Непонятно, почему меня не разбудили на ежедневное «термометромарательство». Хотя я был этому даже рад. Порой, чтобы заиметь хорошее настроение достаточно лишь выспаться. Сегодняшний мой день начался именно так, то есть хорошо и мне было просто неприятно осознавать, что рядом есть человек, чье настроение диссонирует с моим. Нет, я вовсе не эгоист! Это сложно объяснить. Если у меня все хорошо, то хочется, чтобы у окружающих тоже все было хорошо. По правде говоря, я уже не помню, когда у меня последний раз был день хорошего настроения. Обычно тихая ненависть к окружающим просто выливалась в каждодневную депрессию, не позволявшую внешним положительным факторам влиять на мое мрачное нутро. -Может, тебе стоит пойти поспать, - с несвойственной заботой проговорил я. -Нет, я ещё посижу, если ты, конечно, не против, - парень вопросительно на меня посмотрел. Покраснев, я кивнул. Снова получилось так, что я стараюсь его спровадить. Но на самом-то деле все не так! Будь моя воля, поставил бы рядом с кроватью кушетку и привязал бы его к ней, дабы он все время скрадывал мое одиночество… Да, я редкостный эгоист, каких ещё поискать и не факт, что найдешь. После того, как парень ушел, я разработал план забастовки, долго разговаривал-ругался со своим врачом, впаривая ему, что у меня все нормально и неплохо бы меня выписать – это такой тонкий намек. Ложился спать я удивительно спокойно: гордый за себя и радующийся завтрашней выписке из больницы.