Под сенью небоскребов пусть завянет слабость

Только я успел завернуть за ворота и пройти несколько шагов, как увидел идущего мне навстречу Алекса. -Что это мы тут делаем? – заискивающе начал рыжий, находясь ещё в десяти метрах от меня. -Мы здесь гуляем, - почему-то стушевавшись, ответил я. -Почему не в постели? – добродушно осведомился парень, небрежно всунув руки в карманы красной толстовки, из-под которой виднелась черная майка с какой-то надписью. -Меня выписали, - нахмурившись, я поправил ремень рюкзака, съехавший с плеча. -Но ты же ещё прихрамываешь, - удивился рыжий. -Плевать! Мне слишком скучно валяться в постели и ничего не делать, - я злился. Непонятно чему. Надеюсь, что это лишь из-за хмурящегося неба над головой. -Ты голоден? Мы можем пойти в кафе, - Алекс неопределенно мотнул головой в сторону ярких вывесок. Я повернулся, уперевшись взглядом в название, пестревшее всеми цветами радуги. Собственно, кафе так и называлось «Радуга». -У меня нет денег, - растерянно заметил я. -Я угощаю. В честь твоей выписки из больницы! – провозгласил парень. -Как-то неудобно, - пробурчал я уже в спину Алексу, целенаправленно движущемуся в сторону кафе. Но все же, вздохнув, перебежал дорогу вслед за ним. Мы расположились за угловым столиком, я вякнул что-то неопределенное про свои вкусы, схожие со вкусами Алекса. Он улыбнулся, сказав что-то непонятное официанту. Поставив локти на столешницу и уложив щеки на кулаки, Алекс демонстративно смотрел на меня. Я как-то прямо смущаться начал. Все равно, несмотря на мою смелость по отношению к этому парню, его молчаливое присутствие рядом со мной всегда выводило из равновесия. А если учесть, что я и так не очень-то спокойный в последнее время и постоянно начинаю беситься на пустом месте, то тут вообще все понятно. -Я отдам тебе рюкзак завтра, - сказал я, снимая вышеупомянутую вещь с плеча и ставя рядом с собой на диванчик, но, немного подумав, добавил: - или сегодня, если ты пройдешься со мной до дома. -Конечно, я с тобой пройдусь! – заверил меня рыжий, непонятно чему радуясь. А вот я был совершенно не рад. Мысль об отчем доме ещё сильнее расстроила мой инструмент жизни, который стал совсем уж барахлить, издавая нелицеприятные звуки. Что меня там ждет? Отцу в последнее время стало как-то совсем наплевать на меня, про мачеху я вообще молчу, а «визжащий комок» не воспринимаю, как члена моей семьи. Что касается школы – отдельная проблема, никто не знает, где я, что со мной, за время, что я пролежал в больнице, мне никто не позвонил. А я так ждал, так надеялся, что все ещё кому-то нужен. Но нет, ошибся в своих ожиданиях – я никому не нужен, мобильный ни разу не сотрясся в беззвучной вибрации. -Что мне делать? – против воли вырвалось у меня. Алекс прикоснулся к моей руке, заставив вздрогнуть. Я вопросительно на него посмотрел. Лицо, обрамленное яркими локонами, было неестественно серьезно и напряженно. -Ты можешь мне все рассказать, - заметив, как мои брови сошлись на переносице, парень поспешно добавил: - я очень хочу тебе помочь! -Что ты от меня хочешь? Не верится, что такой взрослый парень обратил внимание на малолетку только ради того, чтобы вернуть ей душевное равновесие. -Но я действительно хочу помочь тебе, - растерянно стал оправдываться он. -Как же ты можешь помочь мне? – гадко усмехнувшись, поинтересовался я и резким движением выдернул руку из успевших захватить её пальцев. Я сам был себе противен. Чувствуя искренность в словах парня, во мне вызывало омерзение собственное отношение, грубость, направленные на него. Однако я ничего не мог поделать. Казалось, что все наваливается на меня пыльным мешком, я не могу встать, не могу скинуть его с себя, лишь беспомощно трепыхаться и ерзать под тяжестью. И все это выливается в негативное отношение к окружающим. -Я… я тоже был таким, - внезапно произнес он, - замкнутым, забытым, ненавидимым всеми и вся… -С чего ты взял, что я такой? – скривившись, перебил я парня, уверенный, что он станет полагаться на свою интуицию. -Когда ты потерял сознание и тебя забрала скорая, я в первую очередь позвонил твоим родителям, как уже упоминал об этом. После, узнав, что тебе придется пролежать какое-то время в больнице, пытался дозвониться твоему классному руководителю, но не получилось, тогда я узнал, в какой школе ты обучаешься и самолично заявился туда. Увиденное, а скорее услышанное меня не порадовало… Я сидел тихо-тихо – было неприятно, что в два мгновения можно узнать о том, какое же я все-таки ничтожество. Это раздражало. -Ну что ж, - показательно вздохнув, начал я, - помоги мне! С чего бы начать, - задумчиво произнес я, комично приложив палец к подбородку и закатив глаза, - ах вот. Отцу совершенно посрать на существование сына, мачеха старается меня изжить. В школе все ненавидят и регулярно окунают головой в унитаз, изредка избивают и подстраивают прочие мелкие шалости в виде подложенных на стул кнопок и прочей херни такого типа. Помнится, однажды после физкультуры я не обнаружил своей одежды в раздевалке… Это было ужасно. А недавно в моей жизни появился один человек – парень по имени Марат. Жуткий, но удивительно притягательный тип, предложивший мне поубивать к чертям собачьим обидчиков. Тогда я был в такой глухой ярости, что не задумываясь согласился. Впоследствии оказалось, что платить за подобные деяния я должен соответственно – телом, как он сам тогда выразился. На следующий же день Марат убил Норта – предводителя шайки, преследующей меня. А мое бренное тельце оказалось в его несомненной власти и было изнасиловано, собственно, поэтому-то я и потерял сознание от большой потери крови, так как пролазил я долго после изнасилования и странно, что вообще смог выйти на дорогу. На мое счастье, обнаружил меня ты, а не такая же свора малолетних ублюдков. Довольный всей той грязью, что я ненавязчиво вылил на голову своего собеседника, вальяжно откинулся на мягкую спинку диванчика, потягивая из трубочки принесенный мне сок. Пока парень сосредоточенно обдумывал сказанное мной, я осмотрелся, отметив прикольные стены, выложенные битой керамикой и из-за этого почти рябящие в глазах от обилия различных цветов. А вот пол был зеленым, диванчики, соответственно, желтыми, стол красным. Короче я потерялся в логике дизайнеров. Стоит заметить, что мне здесь не понравилось – слишком аляповато все было, слишком цветасто и вычурно. Я уткнулся взглядом в обнаженные, слегка выступающие ключицы Алекса, дабы не лицезреть сомнительную обстановку вокруг, от которой начинала болеть голова. -Мило здесь, - пробормотал я и снова присосался к трубочке. Во всей сложившейся ситуации мне нравился только ананасовый сок, так благосклонно успокаивающий нервы. Казалось, он даже сглаживал все недостатки окружающей обстановки. А когда закончился, потребовал от меня какой-нибудь деятельности, чтобы не обращать внимания на прискорбие, окружающее мою бренную тушку. В связи с этим, я приступил к поданной порции – пюре с миленькой котлеткой. Простенько и со вкусом. Со вкусом курицы, следует упомянуть. -Так что, ты мне поможешь? – расквитавшись со своей порцией, я учтиво вытирал рот салфеткой, стараясь спрятать злую ухмылку. -Я не знаю, - мотнул головой парень. -Что ж, я был в этом уверен, - теперь в моем голосе не было злорадства, лишь холодная удрученность и окончательное разочарование в этом мире. -А за что тебя так ненавидят в школе? – спросил Алекс, вяло ковыряясь в пюре. -За то, что я гей, - не пытаясь скрывать ничего, просто ответил я. -Может, надо было меньше трепаться? – с некой неуместной, на мой взгляд, иронией, поинтересовался рыжий, что я абсолютно спокойно её проигнорировал. -Может и надо, если б я и так не молчал все время. Просто в один из дней мой парень приперся встречать меня, предварительно где-то напившись. И на глазах у всего моего класса прямо на улице стал чуть ли не раздевать меня. Вот так вот и стали меня ненавидеть все: от мал до велика. -Но ты ведь не виноват, - удивленно заметил он. Я рассмеялся искренне, поражаясь такой наивности собеседника. -А кому ты это объяснишь? – отсмеявшись, поинтересовался я. Как-то рыжий совсем поник плечами и опустил голову. -Что, убедился, что ты не похож на меня? – насмешливо вопросил я. Сквозило в моем голосе чудовищное превосходство, которое, как я ни прятал, спрятать не смог. Это было ужасно и повергло меня в шок, но, кажется, я совсем ненормальный, надо привыкать к своему безумному отношению к этому миру. Я встал из-за стола, накинул на плечо одну шлейку рюкзака, собираясь уходить. -Не совсем, у нас несколько разные проблемы, - как ни в чем не бывало заметил Алекс. Я очень странно себя почувствовал. Похоже, надо было сесть назад и слушать его, но, так как я уже встал, мне казалось это несколько странным. Однако парень избавил меня от «тяжелого» выбора, подозвав официанта. Расплатившись по счету, Алекс вышел на улицу вслед за мной. -Мои родители всегда были очень богатыми и влиятельными, - будто продолжая прерванный разговор, - заговорил рыжий, - меня в школе ненавидели, презирали, но, так как боялись, никогда не пытались ничего сделать. Друзей почти не было, а когда появлялись, я живо от них избавлялся, страшась той фальши, которую несли они в себе и своем общении со мной. Это зверски бесило, так что, можешь считать, друзей у меня не было. Родители мало времени уделяли сыну, потому что постоянные отъезды, приезды не позволяли нам много видеться. Я взял у отца лишь денег на собственную квартиру и то уже две трети ему вернул. В шестнадцать лет я жил один и усердно учился, дабы совершенно не зависеть от родителей. Рад, что мне это удалось. Сейчас меня окружает много друзей, правда тех, которым я действительно доверяю лишь единицы, но мне больше и не нужно. Каждый день меня куда-то приглашают и вечно я нарасхват, всегда в компании симпатичных девушек, всегда пользуюсь вниманием и почетом. Из-за смены фамилии при знакомстве никто не знает, кем я был раньше, кто мои родители. И я счастлив. Знаешь, даже почти рад тому одиночеству, через которое пришлось пройти в детстве, ведь теперь я слишком сильно ценю своих друзей, чтобы просто их предать. И эта дружба приносит мне истинное наслаждение этой жизнью. Как сказал один замечательный человек: «Кто битым жизнью был, тот большего добьется. Пуд соли съевший, выше ценит мед. Кто слезы лил, тот искренней смеется. Кто умирал, тот знает, что живет...» Те, кто всегда был в довольстве и радости не ценит таких нужных вещей, как дружба, доверие, искренность. Таким людям так сложно найти счастье. А я вот нашел и теперь хочу помочь кому-то другому также найти его, ведь оно может быть совсем рядом. Я скосил глаза на Алекса, ожидая увидеть нервозность на его покрасневшем от долгой речи лице. Но ничего такого не было и в помине. Кожа оставалась бледной, глаза были слегка прикрыты, выказывая высшую степень расслабленности, а по лицу скользила блаженная улыбка. Неужели он говорит правду? Неужели в нашем мире есть такие люди, которых потрепала жизнь, но они, вместо того чтобы мстить всем и вся, хотят чем-то помочь другим, таким же потрепанным? Алекс очень сильный человек, в отличие от меня, ведь я сдался, сломался и, честно говоря, когда начинаю рассуждать о своей жизни, мои мысли так или и иначе, прямо или окольными путями, но приходят к суициду. А он… Он боролся за свое счастье. И он действительно добился каких-то поставленных целей. Я искренне восхищаюсь этим человеком, ведь сам никогда не смогу стать таким…