Под сенью небоскребов пусть завянет слабость

Я не понял, как уже спустя мгновение Марат оказался передо мной, облизнувшись раздвоенным языком. Он схватил меня за руку и, резко дернув на себя, втащил в какую-то непонятную дверь, которой я раньше не заметил. Располагалась дверная ручка прямо посередине ног мальчика с ножом – как пошло, однако. Но у меня не было времени сейчас об этом подумать, так как мы оказались в каком-то темном помещении и, кажется, спускались по ступенькам. Да, мы в полной темноте спускались по ступенькам, я не видел даже самого Марата, который тащил за собой обмякшую тушку. Я то и дело спотыкался, налетая на спину парня, а потом ступеньки закончились. Какой-то щелчок и мы оказались в довольно светлом помещении без окон. Здесь был неприятный, затхлый запах, а из-за белого электрического света у меня началась головная боль. Помещение было совсем маленьким, и в нем отсутствовала всякая мебель, только длинные лампы, прикрепленные вдоль потолка. Целых две, непонятно зачем, чтобы осветить такую крошку хватило бы, на мой взгляд, половины одной из ламп. Марат привычно прижимает меня к стене, начиная целовать. -Что ты делаешь? – задыхаясь, шепчу я. Как глупо в образовавшейся тишине прозвучал мой вопрос. Неужели не видно, что он делает? -Пришло время платить, - прояснил ситуацию блондин. -За что? – сузив глаза и отпихнув парня от себя, спросила моя гордость. -За убийство, - выплюнул парень, тут же добавил: - после. Он стал целовать шею, кусая выступающие ключицы, забрался руками под футболку. Неужели его интересует мое удовлетворение или это просто показуха? Кроме того, что он имел в виду, сказав «после»? Что будет после? Мои штаны упали на пол, заставив своего обладателя залиться краской. Было так стыдно. Я ещё ни разу не занимался сексом с парнями, да и с девушками, что само собой разумеется, поэтому чувствовал себя не в своей тарелке. Марат продолжал кусать шею, а потом резко развернул меня лицом к стене, прижав голову к холодному бетону. Я услышал тихий визг расстегиваемой ширинки и зажмурился, невольно зажавшись, предвкушая боль и понимая, что ничего не могу сделать. Марат действительно был очень силен – я ощущал невероятную силу, которую излучало его тело, никогда не позволяя чувствовать себя расслабленно в его обществе. Один из его пальцев, скользнул в меня, предварительно вымазавшись в какой-то влажной фигне. Я вздохнул, слегка выгнувшись, больно ударяясь тазовыми выпирающими костями в стену. Марат слегка растянул меня и решил, видимо, что хватит церемоний. Он резко вошел в меня, вырвав из груди ужасающий вопль. -Кричи, - услышал его сдавленное шипение. Ему нравится моя боль? Руки переместились на бедра, помогая процессу. Было больно. Это была адская боль, несравнимая с тем, что доставляли мне Норт с его дружками. Так пускай продолжаются эти издевательства, если плата настолько высока. Я не могу. Нутро разрывается, по ногам течет теплая кровь. -Остановись, - хриплю я, - Марат, пожалуйста, мне больно! То ли он меня не слышит, то ли просто не обращает внимания. Я кричу, не замечая теплую влагу, скользящую по щекам. Руки зажаты под телом, из-за чего малейшее движение приводит к новой вспышке боли, ослепляющей изнутри. -Пожалуйста, - ни на что не надеясь, прошу я. Чувствую резкий толчок, а потом горячая жидкость заполняет все мое нутро, ещё сильнее распаляя боль, задавливая морально и вызывая новый поток слез. Марат отпускает меня и резко выходит из истерзанного тела. Я по стенке сползаю вниз, а потом переворачиваюсь, облокачиваясь спиной о бетон. Он уже не кажется таким холодным и недружелюбным, как пару минут назад, все же лучше, чем этот тиран. Мне очень больно, к горлу подступает непонятная тошнота, а ещё мерзкая кровь, уже успевшая запечься от бедер до стоп. Она образовывала сковывающую корку, которая, казалось, мешает нормально даже дышать, не то что ощущать свое тело. -Прости, - присаживаясь передо мной на корточки, говорит парень. Я в ужасе смотрю на него, не веря, что он серьезно. Как можно простить, если тебя изнасиловали? Он обещал мне помочь, говорил, что мне придется платить, но он не говорил, что это будет настолько больно и безобразно. Он протянул руку, а я шарахнулся в сторону, в панике от него отползая. -Прости, я не хотел, чтоб все так получилось, - вставая на ноги, прошептал блондин. Меня не трогали его слова. И даже никак не задевало то, что парень, обычно весь из себя холодный, безразличный и неприступный, сейчас говорит совершенно искренне, выражая словами сильное сожаление о содеяном. Я не понимаю тогда, какого черта он это сделал, если знал, что потом ему будет больно об этом думать. -Не прощу, - мотнул я головой и захрипел: - Ненавижу тебя! Его лицо заострилось, глаза вновь стали холодными и колючими. Дернув плечом, парень прошествовал к арке, соединяющей маленькую комнатушку с какой-то другой. Через мгновение он вернулся, я не сразу понял, что он держит в руках. -Надеюсь, это будет достаточным доказательством! – рявкнул блондин, швыряя в меня голову Норта. Я заорал как резанный, когда круглый предмет, аккуратно зашитый в районе шеи, упал в нескольких сантиметрах от меня. Сквозь свой судорожный крик я почти не услышал громкого хлопка металлической двери, через которую мы и попали сюда. Во все глаза я смотрел на голову, трясясь всем телом и продолжая орать. А потом закрыл себе рот обеими руками, сотрясаясь от рыданий, подавляя рвущиеся наружу крики ужаса. Глаза мертвеца были широко распахнуты и в упор смотрели на меня, окровавленные волосы растрепаны, на подбородке запеклась алая струйка. «Бежать! Бежать отсюда как можно быстрее!» - я с трудом понимал значение этих слов, настойчиво теребивших сознание. Меня мутило, и желудок свои тихим ворчанием говорил, что ещё немного и он выплюнет все наружу, невзирая на мои протесты. Я поднялся, держась за стену, поковылял в сторону двери. Боль разрывала изнутри, но страх заставлял двигаться вперед, не останавливаясь. Дыхания катастрофически не хватало, я чувствовал себя калекой, но продолжал идти. Все время невольно оборачивался, хотя честно старался себя заставить не делать этого. Голова по-прежнему лежала на том же месте, смотря на меня своим ужасным стеклянным взглядом. Я готов был убиться на месте, лишь бы только не видеть этих глаз. Говорят, что мертвых бояться не стоит, что нужно бояться живых. Но вот мне почему-то плевать на живых, а мертвые внушают вселенский ужас. Они такие холодные, безжизненные, а кажется, что вот-вот встанут и пойдут, но ты с некоторой грустинкой осознаешь, что никогда не встанут и не пойдут. Но я даже не знаю, что лучше: чтобы мертвый оставался лежать или вдруг встал и пошел. Даже если это невероятно близкий тебе человек… лучше, чтоб он оставался лежать, ради твоего же блага… ради блага твоей психики. Черт! О чем я только думаю? Я выбрался на поверхность и вздохнул полной грудью, радость плескалась где-то глубоко во мне, похороненная под завалами боли, отчаяния и страха, но она все же была. Однако её вконец добил тот факт, что я совершенно не знаю, куда идти. В голове не осталось даже обрывочных воспоминаний о пути, проделанном до этой злополучной… коморки. Я постоял немного, облокотившись о стену, устроив себе своеобразный отдых, а после медленно потелепался вперед, не оборачиваясь на металлическую дверь. «Господи, сделай так, чтобы я нашел отсюда выход и чтоб никогда больше сюда не вернулся!» Сложив руки на груди, я запрокинул голову, прикрывая глаза и читая про себя молитву. Всегда думал, что я атеист, но в данной ситуации не знаю, кто может мне помочь кроме бога. Я, наверное, несколько часов плутал по бесконечным лабиринтам каких-то высоких домов и вышел на дорогу, когда уже начинали сгущаться сумерки. Тело противно ныло, ему бы несколько дней лежать в постели не двигаясь, а я демонстративно таскаю несчастную шкурку по… неизвестно где. Я завернул за угол, слыша автомобильный шум. И, о счастье, вышел к дороге. Но не стал выбираться из тени в свет фонаря, присел на землю, отдыхая после тяжелого пути. Наверное, бог действительно существует – мало того, что я выбрался, не потеряв сознание от боли, так ещё и не нарвался на каких-нибудь отмороженных ублюдков вроде Марата, которые могли вдвойне, а то и втройне повторить его издевательства. -Эй, парень, что ты там делаешь? – я вздрогнул, рефлекторно вжимаясь в стену. Неужто накаркал? Я не видел лица заговорившего парня (уверен, у девушки не может быть такого басовитого голоса), свет фонаря освещал от фиолетовых кед до пояса, дальше было темно, и это меня слегка напрягало. -Эй, чего молчишь? – силуэт головы наклонился вперед, и мне на лицо упал рябой галстук того самого парня, в которого я утром сегодня врезался. «Мир тесен!» - промелькнула в голове спешная мысль. Я поморщился и чихнул, парень рассмеялся, дружелюбно протягивая мне руку. Второй раз за сегодняшний день. Но сейчас я не буду игнорировать помощь, ведь она мне так нужна пусть даже от незнакомого человека. Я схватился за руку, пытаясь подняться, но сил не было. Пятая точка буквально взвыла от боли - слишком резкое движение, возникшее, когда парень сам потянул на себя. -Осторожней, - недовольно пробурчал я. -Может, хоть теперь скажешь мне свое имя? – лучезарно улыбаясь, спросил он. Я вздохнул, глядя на него исподлобья, как загнанный зверек, но все же назвал требуемое. -А я Алекс, - заявил «седой». Я открыл было рот, чтобы сказать, насколько мне похер, как его зовут, но передумал.