Доверие. Невозможно.

      Бок от периодических пинков тупым предметом начинал саднить. Еще не выбравшись окончательно из дремоты, Бьянка осознавала, что ее пытается разбудить настырный Фенн. Он всегда выбирает такой способ побудки — тычет рукояткой меча, пока человек с недовольством и дурным настроением не выплывет в реальность. Как правило, девушка действовала ему на нервы, прикидываясь спящей до последнего, но в этот раз своим невежеством друг перешел все границы дозволенного.       — Фенн, отвали. Дай мне еще минуту, — промямлила она на одном выдохе.       Но гаденыш, пропустив просьбу мимо ушей, подцепил ее чем-то длинным под плечо и перевернул. Тут уж Бьянка не вытерпела и приняла сидячее положение.       — Ну чего ты, как липкое дерьмо… — привычная реплика о фекалиях усохла на языке, потому что перед ней обнаружился вовсе не товарищ, а сам Главный враг народа.       — Уродец? — в голове стремительно мелькающими картинками пронеслись воспоминания: вот они направляются к лагерю белок; там ее ломает неожиданная хворь; Йорвет куда-то уносит ее, затем пытается убить, завязывается подобие драки и они срываются вниз. А Фенна нет, его плоть уже съели черви или огонь. Как и всех ее братьев по оружию.       Пытаясь понять, что произошло, она осмотрелась. Кругом теснились корявые деревья; невдалеке уходила в бескрайнюю высь каменистая стена; в воздухе витали странно сверкающие, словно волшебные, пылинки; несколько слизистых грибов позади эльфа доходили ему до уровня шеи, а трава, помимо привычно зеленого цвета, местами разнообразилась кораллово-розовой окраской. На одном из цветков — прекраснейшим из виденных, — осторожными шагами полз мохнатый паук и волоски на его спинке переливались оранжевым. Листья над головой, словно обеспокоенные чужим визитом, зашуршали под порывом благородно-теплого ветра.       Что это за место? И как, черт, возьми, после такого полета ей удалось выжить?       Под задом находился толстый слой чего-то мягкого, по воздушности и упругости не уступающего овчинным перинам короля. Похоже, что голова все-таки оказалась травмированной, ибо складывалось ощущение, что листья шевелятся сами по себе.       — Это… растение? — она с интересом ощупала незнакомое явление природы, которое послушно прогибалось под ладонью. А Йорвет так и стоял с приоткрытым ртом и таким выражением лица, словно перед ним мартышка играется с едой.       — Выжила… — констатировал он для себя самого.       — Эта штука смягчила удар? — Бьянка обернулась и уставилась на единственного собеседника. Позабыв о взаимной вражде, эти двое сейчас выглядели более чем необычно.       — Ты жива…       — А ты… нет?       — Как же болезнь? — С выражением глубокой задумчивости, мужчина бесцеремонно коснулся засохшей крови под ее ноздрями и скользнул по прочерченной ею дорожке.       Бьянка же стояла, как вкопанная. В голове, словно в улье диких пчел, гудели пугающие мысли. Что за недуг навалился на нее в логове белок? Действие употребленного зелья вышло за пределы обычного противоядия. Почему Роше отменил запланированную атаку на мятежников? Чего Йорвет опасался, унося ее так далеко? Лекарка что-то твердила о заразе, которую она принесла. Но ведь это невозможно! Сейчас она ощущает себя более, чем здоровой: бодрость била через край; силы немерено, хоть замки круши; боевой дух словно у героя, который вынес из пожара нескольких ребятишек. На теле ни царапины, как будто его реставрировала опытная дриада. Отдавало разве что в ребрах, в которые ее тыкали пару минут назад… палицей?       Очнулась она, когда чужие пальцы в перчатках из огрубевшей кожи сползли с губ на подбородок.       — Может, еще в ухо их воткнешь? — Она с отвращением откинула чужую кисть, но мужчина, игнорируя это, с задумчивым видом растер на кончиках пальцев порошок из запекшейся крови.       Вспомнив, кем они являются друг другу, блондинка схватилась за рукоятку эльфийского меча и, уже было сорвала его с пояса, как в действие вступили десятилетиями закаленные рефлексы скоя’таэльского лидера. Перехватив тонкое запястье, Йорвет попытался зафиксировать руку, заломив ее за спину. Девушка дала задний ход, зажав эльфа меж своим телом и деревом, но упрямый мерзавец не ослабил хватку. Эту ошибку исправила крепившаяся на локте сталь: она несколько раз встретилась с вражеской кольчугой.       Освободившись, Бьянка обернулась к врагу лицом и замахнулась для удара под челюсть, но ее ладонь была жестко перехвачена, а запястье едва не вывернуто из сустава. Чтобы облегчить боль, Бьянка с приглушенным стоном опустилась на колени. Но оскаленный эльф продолжал заламывать кисть, ожидая столь желанного хруста кости. В какой-то момент представительница спецотряда поняла, что Лис прекратил процесс и, развернув ее пальцы, уставился на грязную ладонь.       — Где твой порез?       — Что?       — Там, на уступе, ты схватилась этой рукой за голый меч. Я точно видел кровь. Куда подевалась рана? — Йорвет брезгливо отпустил девушку, но та, озадаченная сокрушительным фактом, продолжала сидеть на коленях. И зря, потому что в следующий момент одноглазый схватил ее за горло.       — Еще помню, как тебя безнадежно поедала мерзкая болячка. Кто ты такая? Что это за способность?       — Ты… — протестуя, она вцепилась в сильные пальцы, пытаясь их разжать. — Ты псих? Думаешь, я какой-то мутант?       — На данный момент ты — посланница гада Роше, покусившаяся на жизнь всего моего отряда весьма низким способом. Хотя, чего еще можно было ожидать от таких мерзких бессовестных тараканов, как Синие Полоски.       — Закрой свою пасть, мясник! — не стерпев оскорблений, разъяренная красавица выхватила охотничий нож из нагрудника ненавистного субъекта и полоснула воздух. Не будь у опытного эльфа завидной ловкости, его висок заливался бы сейчас кровью.       Стиснув в столь же жгучей ненависти зубы, Йорвет, не скупясь на силу, оттолкнул Бьянку, но, так как она в последний момент ухватилась за его воротник, на мясистый стройный гриб они полетели вдвоем. Ни в чем не повинное растение, словно трухлявый сук, разлетелось под тяжелыми телами на влажные куски плоти.       Молниеносно-быстро оседлав проклятого эльфа, Бьянка начала лупить по уже надоевшему лицу со шрамом и блокирующим рукам.       — Мне плевать, что ты там себе навыдумывал, но Вернон никогда не использовал бы меня в роли смертоносной приманки! Даже если на кону будет стоять весь твой смрадный муравейник со знаменитым вождем на вершине! Я — часть его команды и ближе всех стою чином! Так грязно он никогда не поступил бы со мной!       Его ухмыляющийся разоблачительный вид, словно полководец в начищенной позолотой броне перед жалким десятником, заставил Бьянку замереть в замешательстве.       — Ты глупее троллей, раз не видишь очевидных вещей. — Как комара сбивают щелчком пальца, он столкнул с себя девицу и выпрямился во весь свой внушительный рост. — Вы, dh’oine, не умеете хранить верность друг другу. То, что вы называете чистой искренней уверенностью в ком-то другом, на деле является иллюзией, которая подпитывает ваши недолгие отношения. Когда интересы одной из сторон расходятся с интересами другой, наступает очередь гнусного, свойственного вам, предательства. А та самая иллюзия делает его неожиданным. Странно лишь то, что вы каждый раз удивляетесь этому естественному ходу вещей. Не он тебя, так ты его. Это закономерность. По-другому вы не умеете.       — Замолчи! — в порыве злости она бросила в Йорвета крупный ломоть от шапки расплющенного гриба, и он удачно приземлился на вражеский лук, торчащий из-за спины эльфа. — Кем ты себя возомнил? Новиградским философом? Ты не можешь знать, какие отношения мы имеем, чем дорожим и насколько прочна наша верность. Трещишь языком, чтобы приукрасить свою ложь, чтобы я поверила в его предательство. Но посмотри истине в глаза: я жива, а значит именно так и планировал Вернон. Он часто рискует и за счет этого в большинстве случаев остается в выигрыше…       — Залив мой лес заразой, он наверняка остался бы в выигрыше, не находишь? Ну а риск заменил жертвой. Тобой.       В голубых глазах промелькнула тень сомнения. Одноглазый гад привел очень весомые доводы, обвиняя в предательстве ее командира. Неужели это действительно так?       «Мертвых уже не вернуть, но виновники к ним обязаны присоединиться. Ты мне в этом поможешь» — всплыли слова Вернона, словно дерьмо в чистой реке, отчего вдруг подкосились ноги, а голова начала кружиться. Нет! Это не так!       — Я должна проверить. Должна встретиться с ним и выпытать, что, наконец, произошло. — Строя планы вслух, девушка била кулаком по земле, превращая грибные остатки в фарш. — Я выберусь отсюда, доберусь до города и…       — Если ты закончила со своими стенаниями и неосуществимыми замыслами, то спешу тебя разочаровать: ты все еще являешься моей пленницей, и пойдем мы туда, куда я скажу.       Намеренно медленно Бьянка покосилась на недруга.       — Но ты же пытался покончить со мной.       — Раз тебя постигла великая удача и ты сумела побороть болезнь, то я не упущу возможности использовать тебя для первоначальной цели. Проблему с Cuegear Grian’n никто не отменял и ты пока что — единственный ключ к разрешению.       — Ну уж нет! — пытаясь сбежать от проблем, девушка сорвалась с места и бросилась в густые заросли можжевельника, но Йорвет, предвидя такую выходку, опередил ее.       В несколько шагов перепрыгнув высокую крапиву, он обхватил Бьянку с плеча и прижал клинок к ее горлу.       — И что? Убьешь меня? — максимальный дискомфорт создавала не столько угроза жизни, сколько поразительная близость с этим подонком.       — Напомни. Каков был мой последний приказ касательно тебя? — самодовольно и угрожающе проговорил он у самого уха.       — Чтобы меня лишили ног. Могу поспорить, садист вроде тебя сполна насладился бы подобным зрелищем.       — Для кого-то другого жестокость — сладкое блюдо, но я использую ее лишь для того, чтобы обеспечить безопасность скоя’таэлей. В данный момент ноги твои имеют определенную надобность, но если не хочешь лишиться пальцев, ушей или носа, советую быть послушной. К тому же, в любом случае, блуждая этими лесами, ты не найдешь выход. Перед падением я видел эту ловушку. Она представляет собой замкнутую яму, выбраться из которой можно, лишь держа путь наверх.       В таком положении они простояли с минуту, слушая лишь, как гудят недалекие шмели. Эльф говорил правду, она сама смутно помнила упомянутое зрелище и, как не прискорбно было осознавать, ради выживания ей придется пойти на уступки.       — И как ты собираешься выйти из ситуации? Здесь высота не ниже крепости Ла Валетт. По правде говоря, я не очень опытна в сфере скалолазания.       — Я буду тебя страховать. — Он обкрутил свой пояс прочной веревкой, затянул узел и протянул второй конец наблюдавшей. — Обвяжи себя. Надеюсь, я об этом не пожалею. — Последнее он сказал уже с обречением, сомневаясь в успешности идеи.       Бьянка шумно выдохнула и смиренно кивнула. Пусть только Йорвет поможет ей выбраться из этой загадочной котловины, а уж после она сделает все, чтобы сбежать и встретиться с Роше.       — Можно тебе задать один вопрос? — ненавязчиво спросила она, следуя за скоя’таэльским лидером, и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Чего ты меня палицей тыкал? Не луком своим или, как то делают остальные, сапогом?       Тот как-то подозрительно посмотрел на девушку, словно пытался определить меру ее адекватности.       — По-твоему, своим луком я должен касаться зараженной крысы? — выбросил это он таким тоном, словно ему предлагали повозиться носом в гнилых кишках. — Твое состояние так быстро менялось в худшую сторону, что сомнений о твоем переходе в мир иной у меня не возникало. Но ты, Полоска, умеешь удивлять.       — Умеешь удивлять? Хочешь сказать, что я не впервые ломаю планы Грозы Долины Понтара, удивить которого невозможно?       С ответом Йорвет не спешил, и Бьянка уже отнесла столь огромную паузу к немому отказу, когда мужчина, достигнув скалистой серой вертикали и по-дворянски скрестив на груди руки, повернулся.       — Твой побег и представление с волками были весьма забавными. Не думал, что такая, как ты, способна зайти настолько далеко, — с этими словами он вооружился ножом и начал взбираться.       — Такая, как я? То есть мой основной минус в том, что я женщина? — бросила она вдогонку, сжимая руки в кулаки — ее всегда бесили те мужчины, которые недооценивают женщин. — Но сам-то не исключаешь наш пол из своих рядов. Или в битве ты их пускаешь на передовую, исполнять роль вступительного мяса?       — Заткнись, beanna! Ты можешь просто помолчать?! — ухватившись за очередной выступ, Йорвет в неистовстве бросил взгляд вниз — на источник своего раздражения. — Своей болтовней ты взбесишь даже древних.       Красавица не торопилась следовать за эльфом. Безучастно пожав плечами, она оглянула загадочные и непривычные просторы этого места, словно искала знак правильного поступка. Ступив в гущу лесных перламутровых лилий, девушка подцепила со сливы камедь янтарного оттенка и бросила в рот. Привычка есть древесную смолу появилась еще в далеком детстве, когда у нее были друзья, изображающие драконов с помощью гусиных перьев и размахивающие мечом-деревяшкой с возгласами «склонись перед великим полководцем Севера».       Наблюдая, как Йорвет успешно поднимается вверх, в голове невольно вырисовалась восхитительная картина: как он срывается и падает вниз, как слышен его возглас и треск костей, последние судорожные вдохи. А она стоит над ним и удовлетворенно улыбается: «Приятно наблюдать, как ломаются шестеренки у такой машины убийства».       Постороннее движение привлекло взгляд и тут же вселило недоразумение и страх. Над ползущим Йорветом пошевелился камень и сформировался в четко различимый раскрытый рот.       — Эй, псих! — окрикнула она эльфа, но тот, поглощенный своей задачей, усердно продолжал путь наверх.       — Уродец! — боязливо бросила она, медленно отступая назад и ошалело наблюдая, как в скале вырисовывается массивная голова прямоугольной формы.       — Йорвет! — не выдержала она, когда скоя’таэль, не реагируя на ее голос, вонзил нож в твердую породу, а глаза чудовища на это действие загорелись синеватым светом.       Эльф бросил негодующий взгляд, заодно вопрошая им: «Что еще?». Выражение лица девчонки настораживало, и он посмотрел на источник ее ошеломления. Отвисшая челюсть отменно "украсила" лицо флотзамского разбойника.       Град каменных глыб снес его с ненадежной опоры. Под истошный рев существа и нецензурные ругательства на Старшей Речи тетива лука лопнула и задрожала в воздухе, прежде чем лидер свалился на мягкий растительный ковер.       Из скалы выступило чудовище впечатляющих размеров: необычной формы голова изображала предельную ярость своими чрезмерно выпуклыми надбровными дугами, кривым ртом и светящимися глазами; на твердом тяжелом теле проявились мускулистые руки с кулаками, как пивные бочки; места, где должны быть суставы, ярко светились голубым.       Не размышляя о ненужной безопасности скоя’таэля, блондинка бросилась бежать. Она гнала без оглядки меж неестественно скрюченных стволов деревьев и тернистых высоких растений с шипами размером в палец. Дикий инстинкт самосохранения обострился, когда она неожиданно споткнулась о раскинувшиеся по кочкам цепкие ветви плюща и грохнулась на землю, спугнув при этом пару серебристых ящерок. Позади, ближе, чем предполагалось, шла дуэль меж двумя чудовищами: каменный громила усердно пытался раздавить эльфа своими громоздкими ногами, схожими больше с башнями военного форта, нежели с частями тела. Йорвет же крутился по земле, словно змей на горячих угольях, ловко уворачиваясь при каждом ударе. До Геральта ему было далеко, но, определенно, он тоже был не промах. Бьянка, конечно, хотела бы поглядеть, как Старого Лиса расплющат в лепешку мясного фарша, однако оставался один момент — нет гарантии, что после расправы громила не переключится на нее.       Стоило ей подняться на ноги, как грозный голем обратил на нее внимание и попер в ее сторону со всей мощи.       — Беги, beanna (женщина)! — порывисто бросил одноглазый, увидев ее оцепенение.       И beanna побежала, перепрыгивая через заросли, перелетая через поваленные деревья, собирая одеждой все назойливые головки репейника и в итоге спрятавшись в безопасной, как предполагалось, пещере. Убежище оказалось тупиковым — осознание оного пришло как раз после того, как кулаки-кувалды обрушились в область проема. Бьянка закричала, когда чудовище предприняло попытку снова.       О громилу разбилось несколько булыжников и старый пень. Кто ими бросался догадываться не приходилось: когда каменная махина обернулась к атакующему смельчаку, Бьянка встретилась с бесстрашным взглядом Йорвета. Времени она не теряла: как только проход открылся, ее тень мелькнула меж грубых ног голема.       По скорости бега эльф ей не уступал и вскоре поравнялся со своей «пленницей».       — Он не отвяжется! Нужно прикончить его! — обратилась девушка к скоя’таэлю.       — Поразительная сообразительность! И близко не думал о подобном намерении! — ехидно ответил тот, даже в такой ситуации сохраняя свой образ саркастичного самодовольного типа. — Атаковать его мечом бесполезно. Пробовал.       — А что насчет глаз и этих прорезей в шее, которые светятся? Они кажутся уязвимыми. Ты же отличный лучник, пусти ему туда пару стрел!       — Me n'ess a caen. (Не могу). С лопнувшей тетивой далеко стрелу не пошлешь.       Бьянка недовольно скривилась, осознавая, что впервые жалеет о негодности оружия кого-то из белок. Да еще и Йорвета. Вопреки неудачам, разум продолжал целенаправленно и быстро искать варианты.       — Отвлеки его, у меня есть план! — на ходу она толкнула в сильное плечо и немалая туша эльфа покатилась по боковому спуску.       — Ghoul y badraigh mal an cuach! — громкая брань Йорвета не пришлась по вкусу десятку птиц, вспорхнувших над головой, и даже сам голем застыл на пару секунд с глуповатым выражением лица, будто понял смысл сказанного.       Йорвет глубоко дышал, чтобы взять себя в руки и придумать план. Каким образом он должен отвлекать этот парадокс природы, когда он шестикратно выше него ростом? Да и Полоска — зараза хитрая, могла использовать этот предлог, чтобы в очередной раз смыться. Выбирать не приходилось: чудовище переключилось на него и уже минут с пять гонялось за ним, словно ребенок за непослушным щенком. Хвала Богине, удача пока на его стороне: каким-то образом ему удавалось увернуться от всех сокрушающих атак неодолимого противника. Организм выбрасывал в кровь все новые порции адреналина: разум понимал, что попади он под одну из них — ему не выжить.       В какой-то момент полоса везения закончилась и Йорвет оказался зажатым в тесном земляном углублении под корнями густой куртины орешников. Существу пришлось встать на одно колено, чтобы дотянуться до того, кто посмел прервать его древний сон. А эльфу, как тому, кто никогда не сдается, оставалось, разве что, рыть под собой туннель для отступления, чтобы отдалить невеселый исход этого боя. Он никогда не боялся смерти. Она — неотделимая часть жизни, но одно дело достойно погибнуть ради своего народа, другое — под куском разъяренного камня.       Вблизи промелькнула синяя форма девчонки и в следующее мгновение Полоска уже тыкала длиннющей палкой чудовищу в глаз. Агрессор замахал своими толстыми ручищами.       — Что? Не нравится, кладка мостовая?!       Мало того, что играет с огнем, так еще и насмехается?       Рев громилы удалился. Йорвет не сразу понял, что чокнутая dh’oine спасла его от неминуемой гибели и увела голема за собой. Значит, она взаправду приготовила для него ловушку?       Когда эльф нагнал этих двоих, то встретил весьма странную картину: девчонка Роше, походившая сейчас на веселую смертницу, вела гиганта в тупик, который ограничивался группой черешчатых дубов и намотанных на их стволы ветвистых длинных плетей плотных растений. Подзывая монстра, Полоска боковым кувырком проскочила под наспех сконструированной «стеной», и, с энтузиазмом следя за големом, стала спешно отползать. Следуя за ней, словно некромант за черной магией, каменное существо зацепилось коленями за незамеченную преграду и повалилось вперед.       — Йорвет, тащи быстро сюда свою эльфийскую задницу! — приказным тоном заорала девица, выискав его силуэт среди окружающей буйной растительности.       Очнувшись от такого недопустимо-наглого тона, скоя’таэль сжал свой верный меч Синих Гор, и бросился к полю битвы, подумывая, между прочим, кто будет его первой жертвой. План Полоски оказался далеко не идеальным, потому как чудовище частично упало на крайнее дерево, которое, в свою очередь, норовило раздавить "виновницу торжества". Беспорядок достиг своего пика: треск падающего дуба слился с ревом разъяренного голема; скромное землетрясение всполошило мелкое зверье; девица стонала и кряхтела под грудой укрывших ее веток, а Йорвет рьяно вонзал клинок в незащищенные каменной броней суставы противника.       В том, что существо ощущает боль, сомнений не возникало. Судя по его реакции, вскоре оно окончательно должно было повалиться на землю и открыться для смертельного удара. Но желаемый порядок вещей испортила та самая проблемная девчонка, которая с шумным кашлем вдруг вылезла из кучи листьев. И, так как она теперь находилась под носом голема, он тут же размахнулся, чтобы одарить ее судьбой размазанного по траве муравья.       — Сверху!       А у неё, оказывается, рефлексы не столь плохи, как он предполагал — все же Роше не держит при себе неопытных новичков. Полоска вовремя опередила нападение и ушла влево, но слишком быстро расслабилась, решив перевести дух.       — Vild'enа!       Рука с широченными пальцами обхватила тонкое тело и подняла кверху. Девчонка закричала от боли так, словно ее кости расплющились от давления.       «Сама виновата, нечего глядеть по сторонам» — промелькнуло в голове эльфа.       Воспользовавшись занятостью противника, Йорвет практически машинально взлетел на дерево, перепрыгнул с ветки на ветку, повис на следующей, выполнил пируэт в воздухе, оттолкнулся от ствола, покрытого фактурной корой, и, как орел на вершину горы, грациозно приземлился на громоздкие каменные плечи. Полированная сталь клинка отразила багровые розы местности; на сосредоточенном лице промелькнуло нечто среднее между превосходством и настоящим триумфом; вся сила сконцентрировалась в мышцах рук и пресса и обрушилась на противника в области предположительной шеи. Живая глыба заревела истошным воем. Голубой свет обхватил лезвие меча, но эльфа это не пугало — несколько раз он ударил в уязвимое место снова, легко удерживаясь на ногах, когда «почва» под ним начала порывисто дергаться.       Последние минуты сего хаоса были воистину запоминающимися: он сидел на издыхающей груде камней, а песок и листья медленно оседали на изумрудную траву. Запах влажной земли исходил от высвобожденных корней поваленного дуба, девчонка внизу поднялась на колени и как-то заворожено глядела на всю эту картину. Свет, излучаемый врагом, угасал. Один резкий рывок, чтобы высвободить свой единственный меч — и лезвие в мгновение взорвалось тысячью синими осколками, словно в сказке разлетаясь в стороны и звеня тонкой музыкой.       — Осторожно! — поспешно вскрикнула «заботливая» Полоска.       Рефлекторно прикрывшись руками, Бьянка удачно вынесла дождь из частиц эльфийского меча, лишь сейчас осознавая, как смешно выглядело ее предупреждение. Румянец смущения ей не был присущ, но внутренний жар создавал дискомфорт. Скорее всего, это от переизбытка эмоций: не каждый день встречаешь такие вот подарки горной породы. И что греха таить, Уродец превзошел все ее ожидания. Если Геральт режет всех направо и налево, разбрасывая мозги с кишками на синие ели, то этот выполнил убийство…       Красиво.       Она наслышана о том, что эстетические наклонности Народа Гор по сравнению с людскими неоднократно умножены, но, похоже, эта личность может проявлять свое высокое искусство лишь в мастерстве убийства. Ведь он — самый разыскиваемый преступник всех северных королевств, которые ежегодно соревнуются в суммах наград за его голову. Разбойник. Убийца. Террорист. И все же некоторые зовут его спасителем.       — Пошли. Нужно убираться, пока он не очнулся, — одноглазый спрыгнул с каменной мышцы огромного плеча и с проклятиями зашвырнул в кусты рукоятку от уничтоженного меча.       И эта ухмылка. Перед решающим ударом она уловила ее на его лице. На секунду возникло желание разгадать ее значение.       — Как?.. Он же умер!       — Не думаю. В нем мерцают остатки жизни. В любом случае, я бы не советовал здесь оставаться. Судя по теням, через час начнет смеркаться. Ты идти сможешь?       Бьянка ощупала бока: похоже, синяки будут знатные. Не факт, что одно из ребер не сломано, или несколько. По ощутимой боли так прямо и не скажешь, но она солдат и умеет принимать ее в любых количествах.       — Учти, опять тащить тебя я не собираюсь, — своим звонким голосом предупредил Йорвет.       — Да я уж лучше на руках поползу… или подбородком по грязи, чем еще раз позволю тебе коснуться себя.       Они одарили друг друга колючими взглядами, отражающими подавленную злобу, глухое недовольство и бесспорное согласие.