До лагеря бандитов оказалось совсем недалеко, особенно когда идешь тайными короткими тропами. Вначале Бьянка решила, что они пришли к их "базе номер два", но позже поняла, что это было то же поселение. Только вот теперь оно казалось угнетающе опустошенным. Там, где когда-то расхаживали вооруженные нелюди, теперь гуляли ветра да покачивались сорняки. Сверху, из построек, выглядывало с десяток лиц, не более; манекены для тренировок бездействовали, а оружие больше не лежало на столах для общего доступа. Теперь оно, как редкий экземпляр встречалось лишь на спинах и поясах жителей. Огороженное камнем остывшее кострище крупной точкой зияло в центре поляны, словно символ чего-то давно утраченного и забытого.
Единственное, что оживляло картину, это знакомые ей недочародейка с птичьим гнездом вместо прически и худой эльф-мечтатель, которые сидели у корней дерева и жевали куски жареного мяса. Точнее, ел исключительно парень, а его собеседница рассказывала историю с таким выражением, словно перед ней происходит извержение вулкана. Впрочем, она и в спокойном состоянии выглядела так же.
Проходя мимо, Бьянка не побрезговала выхватить мясо из рук эльфа и откусить сочный кусок мертвого животного. Она была чертовски голодна, а мнение окружающих пошло бы в задницу. Мечтатель было возмущенно поднялся, но вернуть украденное не успел: его командующий осадил эльфа одним движением руки. Хотя Йорвет все еще висел на плече Баэлира, взгляд у него был как у истинного диктатора — разгуливая с ним в одиночестве, девушка уже и забыла кто он на самом деле. И увлекаться таким типом по меньшей мере опасно.
— Можешь есть нашу пищу, но учти — за тобой присматривает не одна пара глаз.
Девушка села на траву и хитро улыбнулась на предупреждение, отсалютовав куском, словно кубком.
— Твое здоровье, Уродец.
Одноглазый с досадой покачал головой и удалился. Когда от нее наконец все отвязались, Бьянка вдруг поняла, как чертовски соскучилась по Малене и Лукану. Да и по Ворчуну, чего уж там. Только вот ни во время трапезы, ни позже никто из них на глаза не попался.
Украденный кусок крольчатины оказался слишком тяжелым для ее желудка и пришло время для нового испытания: около двух часов она ворочалась на траве, словно червяк на сковородке. В итоге усталость взяла свое и сон поглотил сознание, как аллигатор птенца. Время от времени она приоткрывала веки от дискомфорта в животе, прохладной травы, посторонних голосов, но это нисколько не походило на бодрствование. В какой-то момент ее пытались разбудить, даже пинали ногами. Но и при таких условиях сон казался столь желанным удовольствием, что ей было плевать.
Просыпалась пленница в тишине и таком умиротворении, что вся эта история с белками, склепом, Йорветом казалась лишь дурным сном. Она была уверена, что сейчас нежится в гамаке на темерском судне, плавно покачивающемся на волнах и плывущим навстречу приключениям. Далекие шаги и скрип досок — это ее сослуживцы, Синие Полоски, а Роше стоит у штурвала и уверенной рукой ведет к цели — ее капитан, ее герой.
Но стоило открыть глаза, как хрупкий цветок идиллии увял и высох в самое настоящее паскудство. Нет, спать действительно было комфортно — ее перенесли в дом на деревьях и уложили на подстилки, что было почти милым, — но она все еще находилась среди нелюдей, а значит опасность дышит не за шиворот, а под саму кожу. Причин оставлять ее в живых больше не было, и, если в течении скорого времени она не выберется отсюда, то ее или мелкое скоя’таэльское отродье, или Йорвет, или Баэлир. Последний-то давно точит на нее и зуб и меч.
Выйдя на балкон, она оглядела остальные постройки и нежную зелень местности в округе — с высоты вид был впечатляющий. Древние дубы казались неумолимыми стражами, держащими на руках целый город; узловатые ветки на ветру скрипели голосом великанов. Вьющиеся растения и мох пушистой шапкой укрывали перила, ступени, крыши и прочие элементы домов, представляя, в совокупности с разнообразными цветами всевозможных оттенков, картину из сказочных книг. Только темные пятна скоплений нелюдей несли в себе правду жизни.
Их мотивов ей никогда не понять.
Среди прочих лиц Бьянка выловила черты Малены, которая шла опустив голову и с мокрыми щеками. Толкая и подгоняя ее, следом шел какой-то остроухий. Мимо этих двоих хромающей походкой проковылял Йорвет, обменявшись взглядом с эльфкой.
Он ее казнит, — вспыхнуло в голове внезапным взрывом. Черт. Он не простит ей того, что она имела хоть и расплывчатую, но все же информацию, о нападении Полосок и смолчала. Подлец не сдержит обещания, данного ей. Убьет несчастную, которая одна из немногих стала ей по-настоящему близка. Грудь отчего-то сдавило, а в горле пересохло. Раскрыв широко рот, девушка глубоко задышала, но этого оказалось недостаточно.
Проклятье. Она не хотела смерти этой женщины.
Порывисто спустившись по лестнице, Бьянка встретилась со знакомым краснолюдом в прямоугольном шлеме.
— Куда собралась, куколка?
Внезапно вспыхнувшие чувства вынуждали пробиваться силой, только коротышка не уступал.
— Пусти! Мне нужно поговорить с Йорветом!
— Ему не о чем с тобой говорить.
— Я сказала пусти! Этот хрен не умеет держать слово. Йорвет! Йорвет, ты лицемерный ублюдок!
Краснолюд отбросил девушку обратно на лестницу и та упала на ступени.
— Если тебе не нравятся интерьеры наших жилищ, то мигом полетишь обратно в пещеру. Хотя я понятия не имею, как ты очутилась наверху, но раз приказали не выпускать, то и не выпущу. А меня знаешь почему Горой прозывают? Потому что никто сдвинуть с места не может .
Сдвинуть нельзя, но переступить — с легкостью?
Бьянка обратила внимание на подошедшего — это был одноглазый дьявол во плоти.
— Я знала, что у тебя нет чести, Уродец, и ты не в состоянии выполнить обещанное! Но она ведь одна из ваших! Как ты можешь так бросаться своими подчиненными?
— Это тебя не касается,
Vild'enа, — тон его был суров и серьезен, а фраза не без доли правды, но девушка последовала следом, едва отвязавшись от настырного краснолюда.
— Отпусти ее и я дам тебе то, в чем ты нуждаешься!
— Никто из окружающих не знает, в чем я нуждаюсь, — произнес он, словно для него это столь же обыденно, как играть на флейте, которую он сейчас крутил меж пальцев.
— Ты хочешь поставить на ноги Киарана.
Высокая фигура вдруг остановилась, неторопливо повернулась и с хмурым видом прижалась к коре ближайшего дерева. Эльф требовательно уставился на нее своим зеленым глазом, ожидая ответ, а не молчание.
— У тебя есть что предложить?
— Есть. Но в этот раз ты выполнишь условие. Ты отпустишь Малену и Лукана — ее сына. Ты не будешь их преследовать и ставить условия. Она будет свободна и вправе делать то, что хочет.
Губы со шрамом иронично улыбнулись. Двое долго стояли в тишине, пока Йорвет не спрятал за пояс флейту и кивнул в сторону.
— Пошли. Покажу тебе кое-что.
Такое поведение было эльфу не свойственно: Бьянка не смогла противостоять своему любопытству и последовала за ним. Они вошли в пещеру, напоминающую некую лабораторию: развешанные листья, нарезанные корни, законсервированные… это что, глаза утопцев? Над котлом у костра склонилась низушка-лекарка, которая долго ухаживала за ее поджаренными ступнями. Похоже, именно здесь ее рабочая среда. Не услышать посетителей было невозможно, но та лишь бесстрастно взглянула через плечо и продолжила свое занятие.
Она всегда казалась излишне замкнутым и загадочным индивидумом.
На тюфяке в нише стены лежал черноволосый эльф — худой, слабый, цветом лица не уступающий Пронизывающему Небо. Тонкая кожа обтягивала все изгибы скелета, глазные яблоки утонули в черепе, губы потеряли очертания и сливались с лицом. Если бы это место не было лазаретом, и она встретила такое зрелище в другом месте, то решила бы, что скоя’таэль умер дней пять назад.
Но представление на этом не закончилось. Обойдя блондинку, Йорвет откинул простыню на пациенте и в нос, наперекор разным настойкам, ударил невыносимый запах гниющей плоти. Складывалось впечатление, что бедняга может умереть даже от касания, но девушка все равно подцепила слипшиеся повязки на животе и заглянула под них: если уж смотреть на скрытые карты, то полностью. Вперемешку с целительными смесями под ними находилась куча жидкого гноя, который из-под бинтов потек вниз, словно утекающая жизнь.
— Ты все еще думаешь, что сможешь поставить его на ноги?
Бьянка непроизвольно вздрогнула от неожиданности и странной близости лидера белок, ведь, склонившись над ее плечом, он практически говорил в ухо.
— Тогда знай, что к некромантии я отношусь скептически.
Сарказм не сумел скрыть скорбь и горечь в красивом мелодичном голосе. Развернувшись, она увидела перед собой другого эльфа. Не того жестокого, гордого поганца, который жарил ее над огнем. Сейчас она ощущала в нем человечность, чувствительность и неожиданную простоту, словно долго была слепа, и вот наконец увидела его настоящего. В зелени глаза отразилось пламя костра, ресницы наполовину опустились, гладкая кожа грациозно блестела, подчеркивая красивую форму скул. Что тут сказать? Она была очарована таким Йорветом-незнакомцем. В нем виделось то же чувство долга и ответственность за чужую жизнь, которую она, порой, ловила во взгляде Роше. Бремя бесчисленных потерь, скапливающихся годами, и тоска, похожая на ту, что поселилась в ее сердце после казни Синих Полосок.
Эльф исчез с поля зрения, когда она опустилась на колено. В то время, когда девушка доставала из сапога свой единственный козырь, ее не покидало внутреннее убеждение, что все это делается ради Малены. Но на уровне подсознания, где-то далеко за гранями понимания, ощущался самообман.
Выпрямившись, она коснулась кожи темных длинных перчаток, заставляя одноглазого вытянуть руку и раскрыть длинные пальцы. Ее ладонь легла сверху и выпустила мятые травинки: пусть стебли и листья привяли, но в них наверняка осталась волшебная целебная сила.
— Спаси своего друга, — практически прошептала она и сложила его кисть в кулак. Что-то магическое было в этом моменте. Что-то невидимое и невозможное. Меняющее взгляды и мировоззрение.
Йорвет выглядел удрученным. Взглянув на подарок, он удивленно открыл рот и застыл с таким видом, словно последний глупец, который не может понять очевидное.
— Я не использовала всю на тебе и приберегла для худших времен. Только, прошу, не нужно тут доказывать, что я ее украла и все такое. Она перестала быть твоей, когда ты вырубился на краю пропасти. Для себя, в конце концов, я ее не использовала. Так что… — блондинка пожала плечами, — просто отдай это лекарке.
Повисло молчание. Йорвет продолжал удивленно пялиться на нее, словно она только что распустила крылья и пролетела пару кругов у него над головой. Не зная, как реагировать, Бьянка ощутила неловкость — состояние, которого всегда старалась избегать — и направилась к выходу, молясь Богине, что поступила правильно.
—
Acceil si as Noel, neiw hel vel`s a sor'ca (Отведите ее в Новую, пусть повидается с сестрой).
— Что? — Бьянка в недоумении обернулась.
Йорвет стоял на том же месте, сжимая в руке целительные листья из местности, которой не существовало и в которой также случилось многое.
— Скажи это моим воинам и они отведут тебя к Малене.
Замешкавшись, девушка несколько мгновений проверяла не разыгрывает ли ее эльф в своей лучшей актерской манере, но его выражение ясно доказало обратное. Учтиво кивнув в ответ, Бьянка удалилась, оставив сонный полумрак — свидетеля необъяснимых явлений, который наблюдал, как дисгармония превращается в полную себе противоположность.
***
Войдя в пещеру к женщине, которая изначально и была причиной ее нынешних неприятностей, до сего дня плетущих свою цепочку, Бьянка сразу узнала эти коридоры и расщелины. Именно эти холодные стены она проклинала, когда после пыток полыхала здесь душой и телом. Именно здесь она изуродовала Дарела и искалечила краснолюда — брата Ворчуна. Казалось, это было так давно, словно несколько лет назад. Знать бы тогда, что самый великий и почитаемый ею человек предаст ее, она бы наверное сдалась прежде всех этих испытаний и унижений со стороны скоя’таэлей и кристаллической аномалии.
Прижимаясь к камню и, как хворая, свесив набок голову, Малена сидела в противоположном углу от того, где когда-то располагалась сама Бьянка. Ее тело едва заметно содрогалось от долгих рыданий, тощие руки безжизненно лежали на коленях, но следов побоев видно не было.
Лишь полная отчужденность.
— Твою мать! — подскочила к ней блондинка. — Малена, проснись! Я спасу тебя, слышишь? Я не позволю поганцу сделать это с тобой.
— Принцесса, — едва приоткрыв глаза, она их закрыла, как будто веки стали неподъемными. — Ты вернулась. Я рада…
— Да, вижу. Радость из тебя так и плещет, — Бьянка потрясла женщину за плечи. — Давай, вернись теперь и ты ко мне. Йорвет не казнит тебя, слышишь? Я не позволю ему это сделать.
Эльфка села прямо и отрицательно покачала головой.
— Йорвет?.. Нет, он упрятал меня сюда не потому что хочет убить. Он хочет защитить меня.
— Защитить? От кого защитить?
— От этой жирной свиньи! Они забрали его,
Vild'enа! — женщина так неожиданно взвилась, что Бьянка отстранилась. — Забрали и может даже уже убили. Баэлир с Йорветом говорят, что соваться туда равно самоубийству, потому что теперь они могут знать о моем сотрудничестве со скоя’таэлями. Но как я могу бездействовать, когда мою душу бросили на корм червям?
— Куда? Кого забрали, эльфка? — гостья все еще не могла увидеть картину во всей ясности. Если одноглазый не собирался ее казнить, то в чем тогда загвоздка?
— Моего мальчика. Лукана — смысл жизни. Последнего мужчину, которого я люблю. Он пошел с бригадой для встречи с информатором… не знаю зачем они подобрались к городу так близко, но правда в том, что их заметила стража и подняла пики. Один умер, двое сбежали, а моего Лукана с братьями Ханвесами забрали за стены. Йорвет не дает мне даже попытаться спасти их…
Правда действительности разрушила все ее соображения. Малена хотела отправиться во Флотзам, чтобы вытащить сына? Тогда Йорвет очень разумно поступает, раз не пускает эту женщину. Для противостояния стражникам фактории нужен целый гарнизон, а тут эльфка, которая не имеет ни малейшего боевого обучения в одиночку рвется в бой.
Дерьмо! Лукан! Парень не заслужил такой участи, особенно смерти от мерзкого гада Лоредо. За недолгое время этот красногубый парнишка стал для нее настоящим другом — он приносил ей ягоды, истории, радость, — отдавал многое, не требуя ничего взамен. Пусть у него длинные уши, но среди людей, по крайней мере, такие личности ей не встречались. Преданный, отзывчивый, чистый душой луч света, который невидимым способом помогал противостоять боли ожогов. Разве она может равнодушно отнестись к его возможной гибели?
— Ты уверена, что он еще жив? — Бьянка начала беспокойно расхаживать в стороны. Нужно срочно что-то делать.
— Я не знаю! Мне сказали, что сегодня утром на площади планировалась казнь. А кого Лоредо любит вздернуть, так это скоя’таэлей. Если даже Ханвесов можно отдать в пыточную камеру, чтобы вытянуть какие-либо сведения, то чем ему может быть полезен юный мальчишка?
— А эти братья?.. Они могут рассказать о тебе?
— Не думаю. Ханвесы сильные ребята. Ты же знакома с ними. Одного ты прозвала Ворчуном, а второго хромым сделала…
— Их тоже схватили?! — У Бьянки перехватило дыхание: слишком много недобрых новостей за последнее время. Прибытие Однокрылого, потерянный счет времени, Лукан и ворчливый краснолюд, жизни которых висят на волоске от смерти.
Черт! Почему судьба такая сука?!
Ударив кулаком о стену, Бьянка пыталась совладать с собой, но не получалось. Казалось, она тонула в болоте отчаяния, трагедии, необузданных эмоций. Новость о Ворчуне была последней каплей ее терпения.
— Я вытащу их, — фраза, как окончательное решение отскочила эхом от стен и унеслась к высокому потолку.
Малена ей что-то твердила, но поглощенная мыслями девушка небрежно отодвинула эльфку и выскочила из пещеры. Она вытащит нелюдей из загаженных Лоредовских рук! Этот сукин сын заплатит за каждую царапину на мальчишке или краснолюде. Предатель государства, фундамент коррупционной системы, безответственный наркоторговец, и просто говнюк, избивающий бедных шлюх в своей спальне! Жирная сволочь, которая повышает свою самооценку, отбивая печень таким парням, как Лук, и затягивая им петлю на шее. Воистину «героический поступок». Как таких людей земля носит?
У эльфки нет того шпионского опыта, который имеется у нее, поэтому шанс на успех все же есть. Так как стражники придирчивы в основном к обладателям острых ушей, трудностей с тем, чтобы войти за ворота у нее возникнуть не должно. А дальнейший план она разработает на месте.
Бьянка вернулась к реальности, когда ее начали останавливать эльфы — то, что она является пленницей, совершенно вылетело из головы. После разговора с Маленой ее настолько переполнял гнев, что она неосознанно бросилась на препятствия и начала силой пробивать себе путь. Когда пришло понимание, что эта задача выходит за грани ее возможностей, она нашла в толпе бездействующего, но наблюдающего за ней Баэлира и с той же напористостью стала убеждать его в его обязанностях перед подчиненными. Ведь когда рядовой воин доверяет командиру собственную жизнь, то разве тот не берет на себя ответственность за нее? Сейчас же они с Йорветом не имеют права бездействовать и должны предпринять все возможное, чтобы спасти Лукана и братьев от шибеницы. Но тот лишь бесстрастно покачал головой и сказал, что нет смысла жертвовать новыми жизнями ради троих, которые уже, возможно, мертвы.
Бьянка такую логику принимать отказывалась и не уступала напору эльфов: одного она приложила суком по спине, другому дала по ребрам и сломала пару пальцев, третьему расквасила нос. Все это безумство продолжалось, пока не появилась медик-низушка и не бросила в лицо какую-то мерзкую пыль. Легкие втянули ее вместе с воздухом и мгновенная волна слабости подкосила колени.
— Спи, — прошептала низкорослая женщина, когда Бьянка упала на колени. — Тебе нужно отдохнуть.
На возражения не хватило времени, сознание отключилось раньше. Проследив в конце, как поверхность земли приближается со скоростью звука.
***
Сон не был спокойным. Все время Бьянка встревоженно бежала к эльфийскому склепу, а призраки вокруг ревели ужасным разноголосым воем. Прочитать заклинание было для нее важнейшей целью. Она обязана была заставить их заткнуться, уснуть, залезть обратно в саркофаги и никогда больше не высовываться. Входная плита оказалась гигантской и слов на ней она не понимала. Крики усиливались и жестокая паника не давала сосредоточиться; в какой-то момент девушка сдалась, уселась на землю, прижав к груди колени и в безысходности закрыв лицо.
— Она ждет тебя в саду, — странный голос был негромким, но каким-то способом он приглушал прочие звуки и от этого казался отчетливее. — Она ждет тебя в саду.
Бьянка увидела перед собой прозрачные очертания человека. Нет, это был эльф: острые уши приметились не сразу. Но даже кровное родство со Старшей Расой не скрывало его настоящий возраст. Перед ней был старик-мертвец, к тому же слепой, потому что одной рукой он держал палицу, а вторую тянул, словно пальцами пытался что-то нащупать. По глазам определить что-либо было сложно.
— Кто ждет? — спросила Бьянка, отстраняясь от странного духа.
— Птица.
— Птица? — не понимала она.
— Птица.
— Какая птица?
Лицо призрака появилось необъяснимо близко, так что она сумела рассмотреть его зашитые стежками крест-накрест веки. Холодный страх забрался под кожу и блондинка замерла в глубоком оцепенении.
— Та, что видит.
***
Проснулась она от того, что ей кто-то закрыл рот. Под действием скопившихся впечатлений, Бьянка вскочила и в бешенстве стала размахивать кулаками, но связанные запястья существенно помешали успешности подобных действий. Когда глаза привыкли к густой темноте, она узнала помещение внутри дерева и различила низушку, которая пригнулась, чтобы не отхватить удар.
— Какого гребаного хрена ты сделала? — вспылила девушка.
— Тише, — зашептала та. — Свою благодарность принесешь ты мне позже, — ее картавый голос был серьезен и полон уверенности, словно она говорила о чем-то само собой разумеющемся.
— Да, конечно. Благодарность.
— Чтобы тебя остановить, наши воины могли наградить новыми ранами. Но тебе они ни к чему, твоя миссия требует максимальной отдачи.
— Моя миссия?
— Разве ты не видишь, что стемнело?
Бьянка насупилась и заерзала на месте. Она терпеть не могла таких непредсказуемых личностей. От них можно ожидать чего угодно.
— И что стражи на выходе решили вздремнуть?
Метнув взгляд, пленница только сейчас заметила очертания лежащего на траве силуэта. А там где первый, там, наверняка, и второй.
— И путы твои неожиданно ослабли? — С иронией в голосе низушка подцепила кинжалом веревки и через пару мгновений освободила ей руки.
— Ты помогаешь мне сбежать? Но почему?
— Потому что так необходимо. Тут нужна моя помощь и я здесь. Я это знаю. Я это видела.
— Почему ты не отпустила меня раньше?
— Раньше ты беспокоилась о себе самой. Сейчас же ты намерена вытащить кого-то из наших.
— А если у меня не получится? Или я вообще не пойду за ними, а помчусь своей дорогой.
— Не помчишься, — уверенно произнесла та, и чертовка была абсолютно права. — Я знаю. Я видела.
— Кто ты такая? Что ты видела, черт возьми? — ее твердость и всезнание начинали раздражать Бьянку. А учитывая густой мрак и отсутствие видимости, складывалось ощущение, что она разговаривает с тенью.
— Видела, как уйдут двое, а придут трое с половиной.
— С половиной? — воображение нарисовало кровавую сцену, где она тащит половину Лука и, как трофей вручает его Малене. — Проклятье. Лучше не говори ничего.
Бьянка поднялась на ноги и едва вышла на слабый ночной свет, как помощница развернула ее обратно и вложила в руки кожаную ладанку.
— Порошок, с которым ты уже знакома. На случай, если возникнут проблемы с темерцами.
Бьянка с кивком приняла подарок и прицепила его к поясу.
— Ты говорила, нас будет двое. Я должна освободить Малену?
Женщина странно хихикнула:
— Твой спутник сам тебя догонит. Ступай.
